Глава 2
Весной и поздней осенью на Южную Калифорнию обрушивается сильный ураган, который именуется «сантанас». Иногда его называют «Санта Анас». В течение нескольких часов перед началом бури небо бывает особенно чистым. Можно с поразительной ясностью видеть тогда детали даже отдаленных предметов. Воздух постепенно сгущается и как бы застывает. В одежде скапливается электричество. Воцаряется неестественная тишина.
Затем внезапно с северо-востока на побережье врывается мощный порыв ветра, поднимаются столбы песка и пыли. Песок обжигает губы, хрустит на зубах, проникает под одежду. Пот мгновенно испаряется с поверхности тела, и горячая сухая кожа покрывается пылью.
Ураган бушует обычно три дня и три ночи. Даже в тех местах, что, казалось бы, полностью отгорожены от северо-восточного ветра, духота и зной устанавливаются непереносимые. У всех сдают нервы. Люди становятся вялыми, безразличными ко всему на свете…
Я сидел в кабинете доктора Девареста. Пытался думать. Вскоре духота сделалась нестерпимой, и мне показалось, что все окна в комнате закрыты. Я вышел на балкон. Одного взгляда на усыпанное звездами небо было достаточно, чтобы ощутить приближение урагана. Звезды сияли с ослепительной яркостью, и небеса казались заполненными этим сиянием до отказа. Раскаленный воздух надвигался плотной стеной.
Я вернулся в кабинет, выбрал несколько книг, приспособил для чтения настольную лампу.
Я покончил с третьей главой книги, когда ударил первый порыв ветра. Дом содрогнулся. До меня доносились топот бегущих людей, визг затворяющихся дверей, стук оконных рам. Окна кабинета выходили на юг, сама комната расположена в западном крыле здания, поэтому ветер не задувал сюда. Но окна все равно мне вскоре пришлось закрыть из-за туч пыли.
Я снова попытался сосредоточиться на книге. Как многие профессионалы, перегруженные работой, доктор Деварест отдавал предпочтение мистике, детективам, таинственным историям. Книга уже увлекла меня, но – скрипнула половица.
Во время урагана нервы на пределе: от неожиданности я уронил книгу и поспешно обернулся.
Это была Надин Крой. Она улыбнулась, увидев, как я подпрыгнул в кресле. Но тревога в ее взгляде не исчезла.
– Вы будете ждать доктора?
– Да. – Я посмотрел на часы – было без двадцати одиннадцать. – Доктор заверил меня, что вернется не позже половины десятого.
– Я знаю. Он не всегда пунктуален, когда у него срочные вызовы. Миссис Деварест думает, что, возможно, вам удобнее прийти утром.
– Я причиню какие-нибудь неудобства семье, если подожду в кабинете? – осведомился я.
– Мы можем устроить вас здесь, если вы действительно уверены, что доктор хочет встречи с вами.
– Не знаю, чего он хочет. Но знаю, чего я хочу. Я должен начать работать и намерен получить информацию. Дождусь его.
– А я не могла бы вам помочь? – спросила Надин.
Я не был в этом уверен. Надин догадалась о моих сомнениях. Она плотно притворила дверь.
– Присядьте, мистер Лэм. Давайте выложим наши карты на стол. Постараемся лучше понять друг друга.
Я сел. Тревога не покидала Надин. Она чего-то опасалась, но чего? Возможно, такое впечатление создавалось у меня из-за того, что ее глаза выглядели слишком большими для ее лица?
– Я сожалею, что доктор Деварест пригласил вас, – сказала Надин.
На это я не отреагировал.
– Потому что, – продолжала она после небольшой паузы, – я знаю, за чем вы охотитесь.
– Драгоценности… – пробормотал я.
– Драгоценности! – повторила Надин с пренебрежительной интонацией. – Вы разыскиваете вещи, которые он хранил в своем сейфе.
– Тогда вам известно больше, чем мне, – сказал я.
И увидел, как Надин опустила ресницы. Она словно обдумывала вероятность такого предположения.
– Нет, не больше… Но доктору Деваресту следовало бы ввести вас в курс дела по-настоящему. Он хочет, чтобы вы вернули ему то, что хранилось в сейфе, а содержимое сейфа он скрывает. И от меня тоже.
Я молчал.
– Вы не очень-то разговорчивы, – заметила Надин.
– Пока что не о чем говорить.
– Вы могли бы сказать мне, по крайней мере, был ли мой дядя откровенен с вами.
– Это вы должны обсудить с ним.
– Вы разузнали что-нибудь о мисс Старр?
– Для этого я и сижу здесь.
– Зачем вы сидите здесь? – переспросила Надин.
– Жду доктора, чтобы он разрешил мне осмотреть комнату мисс Старр. Ну… оставленные ею вещи, например.
– Полиция там уже побывала.
– Я хочу посмотреть сам.
– Не возражаете, если покажу вам ее комнату?
– Почему бы и нет?
– Не знаю. Вы держитесь отчужденно, словно вас специально предупредили, чтобы не разговаривали со мной. Или вы меня в чем-то подозреваете?
Я улыбнулся:
– Нет улик – нет и подозрений. Никакими уликами я пока не располагаю.
– Пойдемте со мной.
Я оставил на маленьком курительном столике у кресла раскрытую книгу и последовал за Надин Крой. Мы пересекли спальню доктора Девареста, прошли по длинному коридору, спустились вниз по лестнице и очутились в удаленном от центральной части дома крыле. Надин отворила какую-то дверь и пригласила войти в комнату.
Обставлена она была дешевой мебелью, но выглядела опрятно и достаточно комфортно. Белая эмалированная кровать, туалетный столик с большим зеркалом, несколько громоздкое бюро, комод, шкаф, умывальник с аптечкой над ним, одно довольно ветхое кожаное кресло, три стула с прямыми спинками, тумбочка, а на ней – настольная лампа и будильник… Все нужное, все удобное. Вот только пронзительно-металлические звуки, издаваемые будильником, могли довести до исступления: клик-клак, клик-клак, клик-клак…
– Кто завел часы? – спросил я.
– Часы?
– Ну да. Мисс Старр исчезла вчера?
– Да, вчера в полдень.
– Эти часы заводят каждые двадцать четыре часа, разве не так?
– Не знаю. Кажется, так.
– Значит, даже если бы она завела их вчера утром, они должны были бы уже остановиться.
Надин сказала рассеянно:
– Не знаю. Здесь были полицейские. Должно быть, они завели часы…
Я взял будильник. Стрелка звонка была поставлена на четверть седьмого.
– Хотите здесь покопаться? – спросила Надин.
– Да.
Миссис Крой, по-видимому, сомневалась в том, можно ли оставить меня одного, и разрешила свои сомнения, опустившись в кресло и наблюдая за тем, как я рылся в шкафу и ящиках.
– Полиция… везде все смотрела, – напомнила она.
– Понятно. Но я ищу то, что полиция прозевала.
– Например?
Я показал ей пару женских шоферских перчаток из свиной кожи.
– И что в них особенного?
Я направил на перчатки свет настольной лампы.
– Замечаете что-нибудь?
– Нет.
Я вытащил свой носовой платок, обмотал его вокруг указательного пальца и провел им по перчаткам. На платке осталось пятно грязи. Показал его Надин Крой.
Она нахмурилась.
– Это графитная смазка, – пояснил я. – Встречается не так часто, как обычная грязь. Это ее перчатки?
– Не знаю, наверное, ее.
– Можете объяснить, как попала графитная смазка на перчатки мисс Старр?
– Нет.
– Она свежая, видите? В последние несколько дней секретарь миссис Деварест возилась с какой-то машиной.
– Да? – отозвалась миссис Крой: ироническая интонация вопроса подтвердила, что Надин не отнеслась к моему открытию как к чему-то серьезному.
– У мисс Старр была машина?
– Нет. Она брала такси, когда уезжала в город на выходные. А если мисс Старр отправлялась по поручениям тети Колетты, ее отвозил шофер.
– В шкафу есть шорты и теннисные туфли, – сообщил я. – И носки, пахнущие резиной.
Надин усмехнулась:
– Мисс Старр увлекается спортом. Она любит теннис и пользуется каждым удобным случаем, чтобы поиграть… Шофера просто заставляют играть с ней…
– У нее, оказывается, находится время для тенниса?
– По утрам.
– Когда же она начинает работу?
– Мы завтракаем в восемь часов. И сразу же после завтрака она приносит почту. Тетя Колетта вскрывает конверты, попивая кофе, диктует ответы.
– Понятно, почему будильник поставлен на шесть пятнадцать. Значит, теннис – это до завтрака.
Миссис Крой внезапно как бы пробудилась к жизни. В ее глазах вспыхнул интерес.
– А вы неплохо соображаете, мистер Лэм.
Я промолчал. Что это, опять ирония?
В это время я рылся в аптечке, передвигая бутылочки с микстурами, различные баночки и тюбики.
– Это ее зубная щетка?
Надин снова рассмеялась:
– Как я могу опознать зубную щетку? Это просто зубная щетка. Какая разница – принадлежит она мисс Старр или нет?
– Если мисс Старр оставила свою зубную щетку, значит, она очень торопилась.
– Это бесспорно, она очень спешила, могу подтвердить.
Засунув руки в карманы и прислонившись к бюро, я разглядывал крашеный пол.
– Ну как? – поинтересовалась Надин. – Обнаружилось что-нибудь? Ах, я верю, мистер Лэм, что вы опытный детектив, но и вы должны признать, что полицейские тоже не лишены известных профессиональных навыков. Комнату мисс Старр тщательно обыскали. Все улики, которые здесь были, уже взяты на заметку.
– Что вы скажете об уликах, которых здесь не было? – спросил я.
– Загадочный вопрос!
Я пропустил ее реплику мимо ушей. Любопытство заставило Надин спросить:
– Надеюсь, я вас не обидела? Что вы хотели сказать?
– Когда?
– Минуту назад, когда говорили об уликах, которых «здесь не было».
– Я имел в виду предмет, которого здесь нет, но который мог бы стать уликой.
– И что же это такое?
– Теннисная ракетка.
– Не по-ни-ма-ю…
Я развел руками:
– Очевидно, мисс Старр ушла, не заходя к себе в комнату. По утрам она играет в теннис. И вчера, очевидно, тоже играла. Для тенниса нужна ракетка. Вместе с теннисными мячами ракетка хранится в чехле на «молнии», правильно? Так вот, здесь нет ракетки.
– Вы уверены? – Миссис Крой растерялась. – Но у нее есть теннисная ракетка. Я знаю.
– Так где же она?
– Не представляю себе… Все это, конечно, странно.
Мы замолчали. Я слышал тиканье будильника, его металлическое клик-клак, завывание ветра, шуршание пальмовых листьев за окном. Где-то на уровне подсознания я ощущал некий ритм колебаний, которые требовали внимания, хотя я был так поглощен отыскиванием улик, что почти не замечал их. Вскоре, однако, мне пришлось насторожиться. Я уловил упорный гудяще-скрежещущий звук, вроде как у большого холодильника. Но в отличие от шума, издаваемого холодильником, ритмичное гудение не прерывалось…
– Кухня отсюда близко? – спросил я у Надин.
– Довольно близко.
– Не оставил ли кто-нибудь открытой дверцу холодильника?
– Не знаю. А почему вы спрашиваете?
– Слышите? Это звук работающего мотора. Он не прекращается.
Надин прислушалась, закусила губу.
– Пойдемте проверим.
Мы прошли коридор, миновали кладовку, заглянули на кухню, которая сверкала белой эмалью и была набита электрическим оборудованием. Рядом с раковиной стоял огромный холодильник. Дверь была закрыта. Мотор молчал. В кухне ничего не было слышно.
– Вернемся и послушаем снова, – предложил я.
Мы повернули назад, и когда очутились в коридоре, который проходил мимо комнат, где ночевали слуги, опять послышалось гудение.
– Где у вас гараж?
Надин показала в конец коридора.
– Здесь можно пройти?
– Да, в конце коридора есть дверь.
Мы почти бежали. Надин повсюду включала свет. Она отворила дверь в мастерскую, где стояли контейнеры с запчастями, покрышки, ящики с инструментами. Звук работающего мотора был слышен отсюда так же хорошо, как и из спальни мисс Старр. Надин толкнула другую дверь, она вела в гараж. Раскаленный воздух копотью ударил нам в лицо. Я отскочил, сделал глубокий вдох и устремился вперед. Извне опускающиеся двери гаража были снабжены противовесом, который удерживал их на месте, запирая помещение. Я поднял одну дверь перед самой машиной с уже заведенным мотором. Это был легкий двухместный автомобиль с помятым крылом, замызганным кузовом (машину, видно, часто оставляли под открытым небом) и вовсю работающим мотором.
Порыв ветра сдул копоть с машины. Отступив назад, я споткнулся – о тело доктора Девареста.
Я схватил его под мышки и потащил было на воздух (Надин Крой помогала мне), но, взглянув на доктора, я сразу понял, что бесполезно что-либо предпринимать. Я видел и прежде этот мертвенно-красный цвет на лицах людей, погибших от асфиксии[1]. Доктор Деварест отравился выхлопными газами и задохнулся в закрытом помещении своего гаража.