Глава вторая
Предложение
Следователю прокуратуры не давало покоя уже второй день воспоминание о происшествии в коттеджном посёлке М. Всё вроде хорошо. Дело, можно сказать, открыто и закрыто по факту, «не отходя от кассы». Причём сразу два преступления… Подозреваемые переведены в ранг преступников при наличии стопроцентных по доказуемости улик, не говоря уже о пальчиках, с которыми всё тоже очень красиво. Свидетели – есть, пострадавшие – есть. Всё красиво, как никогда.
Но осадок, как говориться, всё же остался. Вроде все лавры и ему, но радости нет, ведь, по сути, преступников поймал и разоблачил не он, а какая-то… Люся?!?!? Вот просто так взяла и задержала двух убийц и потенциальных, хотя в уголовной терминологии и нет таких понятий, насильников…
Григорий всё вспоминал, накладывая сказанное ею на её образ: высокая, далеко не худенькая, с чёрными длинными прямыми волосами и серыми, как две любопытные мыши, глазами, и поражался: симпатичная?.. – да. Умная?.. – скорее да, чем нет… Ну откуда же такая несвойственная простому обывателю отчаянная, хотя нет… – хладнокровная, рассчитанная смелость? Что это – гены, патология, загнанная на самое дно неизрасходованная энергия не реализовавшей себя в жизни домохозяйки?
Надо сказать, следователь Богатко довольно ответственно относился к своим обязанностям, изучая так нужную в его нелёгком труде психологию, психопатологию и другие науки предположительно и теоретически связанные с психикой и знаниями о ней.
И тут Григорий вспомнил недавний разговор со своим старинным приятелем по Академии:
– Гриш, ты, если что у тебя будет такого интересного, ну там люди, например, ведущие себя как-то неадекватно или неординарно, ну, в общем, не соответствующе общепринятым стандартам и нормам, ты вспомни меня, – позвони.
– А зачем тебе? Что, своих психов мало? – Григорий никак не мог понять суть вопроса, к тому же и на грудь он принял немало, – был день рождения одного всеми уважаемого генерала в отставке, преподающего до сих пор, как и во время обучения Гриши, в академии. А в конце трудовой ну очень насыщенной событиями недели, Григорий позволил себе расслабиться, изменив своему обычному правилу, догоняться при надобности уже дома.
– Ты позвони, а я уже разберусь, что и с какими мне психами делать, окей?
Было слегка грубо, но из его уст грубым не звучало, поэтому напрягшийся было Гриша, снова расслабился и улыбнулся собеседнику:
– Окей!
«Где-то он мне визитку свою оставлял…» Григорий порылся в портмоне, потом в штанах… потом стал вспоминать, во что он был одет на юбилее генерала. В конечном итоге, визитка всё же была найдена в нагрудном кармане кожаной и лёгкой не по погоде куртки.
Чтобы избавиться от того самого осадка, Григорий решил не откладывать звонок в долгий ящик и позвонил.
– Никита? Здравствуй. Не буду тебя сильно отвлекать от дел служебных. Помнишь наш недавний разговор на юбилее генерала по поводу нестандартных и неадекватных… ну, в общем, странных людей? Так вот, один случай мне уже несколько дней покоя не даёт.
– Здравствуй, Григорий, какой случай?
– Может я, конечно, и не помню чего-то, так ты мне напомни: как должна себя вести нормальная женщина – домохозяйка двадцати шести лет в случае проникновения в её дом двух грабителей и насильников, в присутствии десятилетней племянницы?
– Ну, нормальная реакция – паника, переходящая в стресс и депрессию, хотя такое обстоятельство, как маленькая девочка, могут аккумулировать весь её психологический потенциал и заставить следовать требованиям нападавших, чётко следуя их указаниям… Хотя могут быть и вариации, да и я, честно говоря, в отношениях психологии не силён. У меня в штате достаточно специалистов по этим вопросам. А что?
– А как тебе такой вариант: она одна их обездвижила, заметь – не убила, а на время вывела из строя; обезоружила, вызвала милицию, а потом, как ни в чём ни бывало, повезла ту самую девочку на урок фортепиано в музыкальную школу?
– Что я могу сказать… Она мне нравится!
– Извини, у неё муж.
– Роли не играет. Мне нужно обязательно с ней встретиться. Ты можешь мне это организовать на своей территории?
– Могу, тем более, что она предупреждена о возможном вызове в прокуратуру…
– Вот и отлично. Завтра в 15.30 организуй нам встречу.
– Это даже на просьбу не натягивает…
– Гриша, не драматизируй! Я могу её и так взять в оборот, но если подготовительным этапом будешь ты, уже знакомый ей человек, мы сэкономим только время, да и деньги, как ты сам понимаешь, налогоплательщиков.
– Звучит неубедительно, но сойдёт. Хорошо. Завтра в полчетвёртого у меня в кабинете.
Звонок из прокуратуры удивил… но и обрадовал. Ощущение, пусть хоть какой-то, но важности, смягчил выговоры и заботливые нравоучения близких родственников в лице мужа и его сестры в безответственности и небрежении, после лёгкого надавливания любимой свояченицей (или кем там является сестра мужа) на нужные кнопки и рычаги для получения наиполнейшей (где-то как сговор их с Галюней вместо сольфеджио сходить в кино и объесться попкорном в то время как Дина с лёгким сердцем верит в самое лучшее…) информации.
– Слушаю вас, Григорий Михайлович. Завтра говорите, в 15.30? Хорошо. Конечно, я буду. Я же понимаю, как это важно. – Само собой, последняя фраза была произнесена совсем для других ушей.
– Пойдёшь с моим адвокатом. Знаю я их… – Дина, после того как Люся дала отбой, беспокойно заходила по залу туда-сюда, пытаясь прогрызть наращенный ноготь. Разумеется, ничего не получалось, отчего она злилась ещё больше. – Знаю я, кто там у них работает. Одни взяточники и безмозглые кретины. Того и гляди, ещё и виноватой во всех смертных… сделают.
– Да ладно, не переживай, в убийстве Гитлера и Ворошилова я уже созналась…
– О чём ты говоришь?!?! Ни в чём сознаваться нельзя!!!!
Даже Серёжа не выдержал и рассмеялся. «Всё-таки есть одно, как ни странно, но золотое правило, что, когда мы готовим мысленно свою речь, мы никогда не вникаем в суть того, о чём говорят нам. Мы не умеем слушать, а, делая вид, что слушаем, слышим только самих себя. А нет – ещё и то, что хотим слышать. Вывод: Серёжа меня ещё всё-таки слышит.» – подумала Люся и, чтобы не слушать подготовленной речи Дины, зевнула изо всех сил и сказала:
– Всё. Всех люблю, я – спать. Спокночи!
Слушать недовольство Дины она могла себе позволить и не слушать, имея свою собственную спальню, в которую даже Галюне входить не разрешалось (особенно после ненавязчивого намёка Дине, что они с её наидорожайшим братцем любят «побаловаться» чем-нибудь «остреньким». Что это такое – Люся не знала, но где-то слышала. И этого было достаточно.)
Утром Люся пожалела о том, что назвала время и повод, для чего ей нужно ехать в прокуратуру, – Серёжа обещал её отвезти, а Дина ещё и посадить им на хвост адвоката.
– Так. Всё. Стоп. Хватит. На-до-е-ло. К следователю я поеду сама, сажать меня никто не собирается. Понадобится адвокат, – позвоню. Чего расселись? – Давайте, вперёд, денежки зарабатывать нам с Галюней! – Конечно, нескромно, но каждый своё услышал, и… засобирались, отбыв через десять минут.
Люся, как добропорядочная домохозяйка со всей ответственностью подходила ко всем вопросам, связанным с возможностью себя развлечь, отвлечь и увлечь, поэтому заботы о Галюне она перекинула на запасной вариант (он всё же имелся в лице бабушки, или мамы её благоверного), продумав туалет, соответствующий случаю. Макияж должен был быть наисвежайшим (благо она могла себе это позволить) и отложен на самый последний момент.
К зданию прокуратуры Лючия подъезжала при полном обмундировании. Она любила, (ну надо же хоть как-то развлекаться), производить впечатление на мужчин своим видом. Когда она выходила из машины в эффектном платье из немецкого каталога (благо, зарплата мужа позволяла), подчёркивающим сильные стороны её фигуры и отводя внимание от слабых; с роскошными, чёрными, как воронье крыло, волосами и с уверенным видом; внимание мужчин она привлекала. Даже женщины оценивающе смотрели на неё.
Найдя нужный кабинет, Люся осторожно постучала, и, услышав, «войдите», – вошла. К её удивлению, в кабинете помимо уже знакомого следователя Богатко, находился ещё один мужчина. Тоже в штатском. Светлые вьющиеся волосы и скрупулёзный проницательный умный взгляд чёрных глаз был устремлён на Люсю. Но Люся-то ко всему уже готова, поэтому взгляд выдержала. Приподняв дерзко подбородок и слегка прищурив глаза, сделав вид, что не заметила Григория Михайловича (у неё была всегда отличная память на имена), спросила:
– Я, конечно, очень извиняюсь… я вообще туда попала? Мне нужен следователь Богатко и мне сказали, что он в этом кабинете… О, простите, я вас не заметила. – Сделав вид, что заметила его только сейчас. – Может я не вовремя? Мне подождать? (При этом подумав: «Ага, ещё чего, скажет подождать, – уйду. Пусть потом ищут…»)
– Нет, что вы! – Это заговорил незнакомец. – Мы вас, Лючия Вениаминовна, очень ждём. Простите, я должен представиться… («да он душка, сама галантность» – насторожилась Люся) – Степанов Никита. Должен признаться, это я попросил Григория… вызвать вас к себе. («Ага, обходимся без отчеств, значит, разговор приобретает слегка личностный оттенок…»). Это я очень сильно захотел с вами познакомиться. Ваш поступок меня поразил… – так как его монолог никто даже не пытался прервать ни вопросами, ни комментариями, Степанов Никита всё продолжал: – Вы смелая, находчивая, в вас присутствует дух авантюризма. А также в меру наглости и злости. («сомнительный» комплимент…, хотя…). И самое главное: вы чертовски привлекательная молодая женщина! Я хочу предложить вам работу.
«Опа!» – Вот этого Люся никак не ожидала! – «Уже интересно…» Что за работа?
Никита Степанов выразительно посмотрел на Богатко, на что тот отреагировал фразой:
– Ну, вы тут поболтайте, а я пойду, покурю… – и вышел из собственного кабинета вон.
– Понимаете, Люся – начал свой монолог после ухода Григория Степанов, – организация, на которую я работаю, теоретически, юридически и документально не существует… Но на самом деле, мы существуем довольно давно. И нам нужны такие люди, как ты, Лючия, – смелая, дерзкая, нестандартно мыслящая, умная и, повторюсь, очень привлекательная.
– Интересно, и где это может понадобиться такой набор качеств? – Не удержалась Люся, – обычно всё это мне только мешало.
– Как тебе лучше объяснить… (прикинулся задумавшимся Никита) – Мы вне политики, вне государственности, вне любого влияния со стороны олигархов и власть имущих не только в СНГ, но и во всём мире. Нашими услугами пользуются все, имеющие средства и врагов, но мы всегда оставляем за собой право решать, будем ли мы за это браться или нет…
– И снова я страшно извиняюсь, – за что браться? Что вы делаете или не делаете? Чем вы занимаетесь?
– А знаешь, ты нравишься мне всё больше! Не даёшь увести себя от темы… И вообще, я всё больше склоняюсь, что не ошибся в выборе… Возможно, это прозвучит цинично, но мы «убираем» мешающих в той или иной сфере, в том числе и нам, людей. Но ты не делай поспешных выводов. «Убирать» – не обязательно убивать. К тому же у тебя всегда будет выбор. И хороший гонорар. И зарплата, поверь, которую ты не получала никогда. И вряд ли у тебя будет шанс получить когда-нибудь подобную в другом месте.
– Вот с этого момента поподробней…
– На период обучения или, точнее, испытательного срока, твоя… зарплата будет составлять три тысячи условных единиц или в эквиваленте. Остальное во многом зависит от результатов, которые ты должна будешь показать.
– Давайте не будем забегать далеко вперёд. Остановимся пока на этом. Я согласна!
– Отлично! Насколько я осведомлён, а осведомлён я всегда на сто процентов, – ты сейчас безработная… (» ну что ж такое?!? обязательно лишний раз макать тебя в это позорно-унизительное, ничуть неинтересное состояние?!?…) Поэтому вопросы по переводу сами собой исключаются, и Вы, Лючия, с завтрашнего дня можете приступать к работе!
– Что, вот прямо завтра?!
– А чего тянуть?!
– Если бы вы действительно были осведомлены обо всём происходящем на сто процентов, то знали бы, что на мне лежит ответственность за ребёнка…
– А, ну да, Галя. И что? Насколько я знаю, у неё есть мать.
– Мать, конечно, есть… Но временно исполняю её обязанности в вопросах организации её культурного, спортивного и прочего развития, я. И мне нужно найти человека, способного в полной мере исполнить обязанности постоянного заместителя временно исполняющего обязанности матери…
Никита завис…
– Да шучу я. Завтра, так завтра. Куда приходить?
Надо отдать должное, Никита «отвис» сразу и, продиктовав адрес, куда в десять часов утра завтра, 26 марта, в среду, Люсе следует явиться для прохождения службы пока ещё неизвестно кому, простился, пожав её руку и, проводив до двери, сказал:
– Думаю, что вы понимаете, что всё, что вы сегодня услышали, не предназначено для любых других ушей, кроме ваших.
– Не маленькая, всё понимаю. Я увижу вас завтра?
– Конечно.
– Значит, до завтра.
Выйдя за дверь, Люся увидела сидящего на стуле рядом с собственным кабинетом следователя Богатко и обратилась к нему скорее утвердительно, чем вопросительно:
– То есть, у вас лично ко мне вопросов нет.
– Вопросы-то как раз есть… – как-то вяло произнёс он, – но толку в данном случае, я так понимаю, от вас будет мало, не так ли?
– Как вы с вашей проницательностью ещё не генерал? – Обворожительно улыбнулась Люся и продефилировала по коридору к выходу.