Глава 8. Мимо рая
Яркий солнечный луч, настойчиво пригревая лицо безмятежно спящего, заставил-таки его открыть глаза. Комната была наполнена таким жизнерадостным теплом, что Сгорин даже улыбнулся от неожиданности. Изощренные птичьи переливы вносили свою лепту в праздник жизни. Игорь легко поднялся и вдруг ощутил себя крепким, как раньше. Внезапно накатило острое чувство голода. Сгорин растерянно сел на кровати, безуспешно пытаясь вспомнить, что же он ел и когда.
– Доброе утро, молодой человек! – неожиданно прозвучал мягкий и радостный голос, и появилась женщина с подносом в руках, который она ловко взяла с тележки и поставила перед Игорем на стол. – Приятного аппетита! Поправляйтесь! У нас еда вкусная, сплошные витамины, – улыбаясь, заключила она. – Если что-то захотите, там кнопка, – кивнув на стену и еще раз улыбнувшись, она легко вышла, несмотря на внушительную комплекцию.
Удивительно, но только сейчас стали заметны видеокамеры, которыми была напичкана комната. Правда, это никак не повлияло ни на прекрасное настроение Сгорина, ни на его волчий аппетит.
Странно, что за все это чудесное утро никто не пытался его ни обследовать, ни расспрашивать… Игорь, вдохновленный своим самочувствием, сделал знаки на камеру, подразумевающие прогулку, и вышел в парк.
Свежий запах зелени ударил ему в лицо, на мгновение даже закружилась голова. Небо сияло ослепительной голубизной; слегка дурманящие ароматы наплывали с разных сторон, торопливо сменяя друг друга. Парк был великолепный, с горбатыми мостиками, ручьями, множеством маленьких искусственных озер, тропинками, еще не высохшими после ночной влаги и утренней росы…
Сгорин шел по узкой дорожке, ведущей неизвестно куда, и ему даже захотелось пробежаться, как раньше, но из-за стремительно навалившейся усталости пришлось свернуть туда, где среди буйной зелени пристроились свежевыкрашенные синие лавочки. Вдруг какой-то леденящий ужас пробежал под ложечкой при виде скамеечки, мирно стоящей под деревом. Он остановился, не понимая, что происходит. С невыразимым удивлением Игорь рассматривал синие доски, чувствуя, что его тело становится чужим и перестает ему подчиняться. Его охватил страх; в голове забил колокол, тяжело, гулко; и огненные пучки, вылетающие из-под его языка, связавшись в единый вихрь, пытались разорвать голову на множество мелких фрагментов, ожесточенно прожигая ее…