Два поцелуя Иуды. Книга вторая. За что ты казнишь меня?. ВТОРНИК (Аким Астров)

ВТОРНИК

ВЕСНА 2016 ГОДА

– Добро пожаловать! – проворковал поспешивший навстречу метрдотель.

– Моя фамилия Эдвардс. У меня здесь назначена встреча, – сказала Александра.

– Я предупрежден. – Метрдотель помог ей снять плащ и передал гардеробщику. – Ожидающая вас дама сейчас в баре. Вы пройдете туда или к столику?

– Давайте к столику.

– Как вам угодно!

Метрдотель отработанным жестом пригласил Александру в зал и прошел вперед. Она не смогла удержаться от улыбки – его лысина сияла всеми лампами стилизованной под старину огромной люстры.

Метрдотель остановился около одного из столиков.

– Прошу присаживайтесь.

Александра отрицательно покачала головой.

– Мне здесь не нравится. – Она показала на свободный стол рядом с журчащим фонтаном. – Вот там меня устроит больше.

– Как пожелаете. – Метрдотель проводил ее до выбранного столика, подождал, пока она устроится на диванчике, и спросил, кивнув в сторону бара: – Сообщить о вашем приходе?

– Буду вам благодарна.

– Ознакомьтесь, пожалуйста, с меню. Выбор сегодня очень славный.

Метрдотель направился в сторону бара, а Александра обежала взглядом полупустой зал. Этот ресторан, оформленный в средиземноморском стиле, она посещала всего лишь однажды, и ничем особенным он ей не запомнился.

Бесшумно возник молоденький официант, державший в руках вазу с темно-бордовыми розами. Александра бросила взгляд на столик, от которого отказалась, и поняла, что официант принес вазу оттуда.

– Добрый день. С вашего разрешения я заменю цветы, а то они подвяли, – сказал официант и, не дожидаясь ответа, взял со стола вазу с разноцветными тюльпанами.

– Не беспокойтесь, – остановила его Александра. – По-моему, вы ошибаетесь по поводу свежести этих цветов. Кроме того, я не люблю розы.

Официант с растерянным видом поставил тюльпаны на место, но не спешил уходить. Его выручил подошедший сомелье, бросивший на него недоуменный взгляд. Официант вернул вазу с розами на место и быстро удалился.

– Позвольте ознакомить с нашей винной картой? – спросил сомелье Александру.

– Я бы с удовольствием выпила вина, – сказала она, – но только чуть-чуть. Не стоит ради этого открывать бутылку.

– Нет проблем. На этот случай у меня есть специальные пробки. Всё что останется, вы заберете с собой. Так вас устроит?

– Пожалуй.

Сомелье положил перед ней массивную кожаную папку.

– Возможно, я смогу вам что-нибудь посоветовать.

– Я попробую разобраться сама.

Александра быстро пробежала глазами список французских вин и показала на «Cote Rotie La Turque» урожая 2000 года.

– Это вино у вас есть?

– Уверен, что есть.

– На нем и остановимся.

– Прекрасный выбор. Я вижу, вы знаток, – сказал сомелье. – Не желаете выбрать аперитив?

Александра отрицательно покачала головой – ее внимание переключилось на стройную женщину, приближавшуюся к ней в сопровождении метрдотеля. Та подошла к столу, молча кивнула и опустилась на диванчик напротив. Женщина была одета в элегантный темно-бордовый брючный костюм, с которым прекрасно гармонировал шейный платок «Гермес». Александра совсем не удивилась, что рядом с собой она поставила сумку «Луи Виттон» – большинство российских дам, обитательниц лондонского района с неофициальным названием «Маленькая Москва», предпочитали сумки именно этой фирмы. Видимо, элитным дамам большой Москвы тоже полюбился этот стиль.

– Я вам признательна, Феликс, – поблагодарила метрдотеля женщина. – Мы сначала определимся с меню, а потом позовем официанта. А пока, пожалуйста, попросите кого-нибудь принести мой напиток из бара.

– Конечно, конечно! – Отвесив поклон, метрдотель направился к бару.

Александра ждала, что женщина заговорит, но та молчала, уставившись неподвижным взглядом в одну точку. Она не заговорила и после того, как официант поставил перед ней на четверть наполненный коньячный бокал.

– Когда вы будете готовы, дайте знать, – сказал он и быстренько испарился.

– Галина, вы будете что-нибудь заказывать? – прервала Александра затянувшееся молчание.

– Я не голодна. Но вы обедайте и не обращайте на меня внимания. Кухня здесь замечательная, – ответила Галина. Судя по замедленной речи, в баре она времени зря не теряла.

Александра позвала официанта и заказала французский салат с ассорти из сыров. Галина попросила принести ей только кофе.

– Вы здесь часто бываете? – спросила Александра, когда официант отошел. Ей было любопытно, почему Галина назначила встречу именно в этом ресторане.

– Не сказать, чтобы часто… Вы не против, если я закурю?

– Только, если вы не курите сигары, – пошутила Александра, пытаясь расшевелить собеседницу.

– Пробовала однажды. Жуткая гадость, – ответила та сухо. Она поставила уже пустой бокал, достала из сумочки пачку Sobranie Black и миниатюрную зажигалку Givenchy. Галина закурила коричневую сигарету с золоченым фильтром, опустошила бокал… и опять погрузилась в молчание.

Глядя на нее, было трудно поверить, что эта женщина несколько лет назад была скромным, малообеспеченным младшим сотрудником одной из кафедр МГУ. Ее безупречный макияж и идеально уложенные русые волосы определенно говорили о визажисте и парикмахере, потрудившихся сегодня над ее лицом и прической. Впрочем, количество драгоценностей явно выдавало в ней одну из спутниц жизни российских нуворишей, не упускающих шанса продемонстрировать свой статус. Обручальное кольцо, еще не перекочевавшее на вдовий палец, затерялось между тремя кольцами, два из которых были украшены крупными одиночными бриллиантами, а третье, закрывавшее почти всю фалангу, было похоже на коралловую ветвь, усыпанную жемчугом. В ушах сверкали бриллианты того же размера, что и на пальцах.

В глазах Александры это выглядело довольно вульгарно, хотя по меркам российского бомонда в облике Галины всё было безупречно и эффектно. Глядя на нее, Александра заметила новый нюанс – та сейчас напоминала приспущенный воздушный шарик: яркость и красота присутствовали, но воздуха не хватало. Контраст с тем, как она держала себя во время их последней встречи, был разительным. Хотя это было и понятно: тогда она была женой высокого правительственного чиновника, теперь же стала его вдовой – совсем недавно ее муж погиб в автомобильной катастрофе.

Звали его Павел Логунов. Когда-то в далеком детстве он был соседом и лучшим другом Александры. Правда уже в юности они стали отдаляться друг от друга, и со временем их пути совсем разошлись. Она никогда не следила за его карьерой и практически ничего не знала о его жизни. Встречались они в последние годы редко, и с каждой новой встречей Александра с некоторой грустью отмечала, что ее некогда романтичный друг общается с людьми с всё большей долей снисходительного высокомерия и неприкрытого цинизма, возраставших вместе с его карьерным ростом. И хотя в общении с ней Логунов подобного не позволял, Александра продолжала общаться с ним больше по инерции и всё с меньшей охотой.

Большинство населения страны ни до, ни после его смерти понятия не имели о его существовании. Он не был публичной персоной и почти никогда не светился на экранах телевизоров. Его смерть осталась практически незамеченной и никак не освещалась в прессе, кроме короткого сообщения, затерявшегося среди других новостей.

Прилетев на днях из Лондона, Александра узнала, что Галина просила связаться с ней при возможности. Для нее это было довольно неожиданно, так как виделись они всего пару раз, и их общение ограничилось ничего не значащими фразами. Александра позвонила, и та сообщила, что должна кое-что ей передать. Они договорились встретиться сегодня. Выбор места Александра предоставила Галине.

Молчание затягивалось, но Александра решила не торопить Галину. В конце концов, не она была инициатором этой встречи.

Метрдотель продефилировал мимо с молодой парой и усадил их за соседний столик. Других свободных мест в ресторане было довольно много, но он почему-то не спросил разрешения, что было нормой для солидных ресторанов в подобных случаях. Когда метрдотель возвращался к своей стойке, Александра отметила, что движения его не были столь вальяжны, как несколько минут назад.

Галина загасила сигарету. Мгновенно рядом возник официант и поменял пепельницу.

– Насколько мне известно, вы стали вдовой тоже после автомобильной катастрофы, – сказала Галина, когда он отошел.

Александре меньше всего хотелось говорить на эту тему, поэтому она ограничилась только кивком. Галине этого было достаточно.

– Как вы думаете, это будет неприлично, если я закажу еще коньячку? – спросила она, обежав зал глазами.

– Вам, все-таки, стоит немного поесть, – сказала Александра.

– Вы не бойтесь, я не напьюсь. Хотя, если честно, пытаюсь это сделать все последние дни. Но не получается. Трезва, как стеклышко. Никакого эффекта, кроме головной боли. А от этого коньяка голова почему-то не болит.

– Что за коньяк?

На лице Галины появились первые признаки эмоций в виде кривой усмешки. Она явно заблуждалась по поводу своей трезвости.

– Понятия не имею, – произнесла она не очень твердо. – Какой-то из французских. Нужно спросить название у бармена.

Подошедший официант поставил тарелки с салатом, сыром и чашку кофе для Галины. Сразу за ним с бутылкой вина на небольшом подносе появился сомелье. Поздоровавшись с Галиной, он водрузил бутылку на специальную подставку и принялся за священнодействие откупоривания. Понюхав пробку, он протер горлышко салфеткой и налил пробную порцию вина в бокал. Александра сделала небольшой глоток, после чего одобрительно кивнула. Сомелье улыбнулся и наполнил бокал наполовину.

– Я вино не буду, – предупредила его Галина. – Принесите мне тот же коньяк.

– Одну минуту.

Сомелье поставил бутылку на столик и поспешил в сторону бара.

– Надеюсь, бармен еще помнит, что он мне наливал, – проронила Галина.

– Рекомендую попробовать это вино. Чудесный аромат сладкой черешни и черной смородины, – сказала Александра.

– Я не большой ценитель вин, – призналась Галина. – Предпочитаю крепкие напитки.

– Тогда попробуйте сыры. Особенно вот этот. Он просто великолепен.

Произнеся эту фразу, Александра с трудом удержалась от улыбки. Во время предыдущих общений с Галиной ее сильно покоробил чудовищный снобизм, просто струившийся из той. Она не собиралась возвращать ей должок, но это получилось само собой.

Немного помедлив, Галина отрезала небольшой кусочек сыра и отправила в рот. То, что она использовала обычный, а не сырный нож, лежащий рядом, выдавало в ней неискушенного в подобных тонкостях человека.

– Ну и как вам?

– Сладковатый. Как он называется?

– Reblochon. Хорош как раз с такими винами.

– Надо будет запомнить, – сказала Галина. Но можно было поспорить, что уже через минуту она не сможет вспомнить название этого сыра.

Официант поставил перед ней бокал с коньяком, автоматически пожелал приятного аппетита и удалился. Галина тут же сделала глоток.

– Тот самый? – спросила Александра.

– По-моему, да. Может быть, он у них просто один?

Эта фраза была похожа на шутку, что было большим прогрессом. Александра все еще не представляла, зачем ее пригласила Галина, и честно говоря, не хотела особо размышлять на эту тему. Она посмотрела на часы – через двадцать минут у нее здесь была назначена еще одна встреча.

Галина правильно истолковала ее жест.

– Мне и самой пора, а мы так и не поговорили, – сказала она.

– Может быть, стоит подышать свежим воздухом? – предложила Александра. – Там и поговорим.

– Да нет, мне здесь вполне удобно. Просто я никак не могу решить, стоит ли это делать.

– Вы имеете в виду, стоит ли вам со мной разговаривать? Если сомневаетесь, значит не стоит. Я не буду в претензии.

Бесплодное общение с подвыпившей собеседницей начинало надоедать Александре. Она решила вернуться к еде, тем более что салат с прозрачными ломтиками нежнейшей ветчины оказался очень вкусным. Она привыкла есть мало, но ценила хорошую кухню и старалась получать от еды удовольствие.

Галина была сосредоточена на своих собственных мыслях, но фраза Александры ее задела.

– Вас, наверное, удивил мой звонок? – спросила она.

– Да, это было довольно неожиданно.

– Вы не думаете, что у нас есть повод для разговора?

На этот раз вилка с листиком салата опустилась на тарелку.

– Честно говоря, нет.

Галина громко хмыкнула.

– Вы это серьезно?

– Абсолютно.

Галина отпила немного коньяка, посмотрела сквозь бокал и сделала еще глоток.

– Что-то у меня мысли путаются. – Порывистым движением она опять достала сигарету, торопливо закурила, обвела зал неприязненным взглядом, и вдруг спросила, не глядя на Александру: – У вас были отношения с моим мужем?

Та не стала скрывать своего удивления. Ей было известно, что Галина ревновала мужа к ней, но никак не думала, что ее пригласили сюда для обсуждения этой темы.

– Были. И даже очень близкие. Особенно в детстве. Но если вас интересуют сексуальные отношения, то таковых никогда не было. К тому же, последние годы мы с ним практически не общались.

Галина недоверчиво улыбнулась.

– Трудно поверить! Уж слишком часто он о вас вспоминал. – Последняя фраза была произнесена довольно грубо и Галина поняла, что зашла слишком далеко. – Не обращайте внимания и не сердитесь. Я не собираюсь устраивать с вами разборки. Наверное, я, все-таки, не совсем трезва. – Она загасила сигарету и жестом позвала официанта. Тот был рядом через несколько секунд.

– Что-нибудь еще?

– Посчитайте, пожалуйста.

– Вместе или раздельно?

– Раздельно, – опередила Галину Александра.

– Но это я вас сюда пригласила, – довольно вяло возразила Галина.

– Не стоит беспокоиться. За себя я заплачу сама.

– Ну, как хотите, – охотно согласилась Галина. – Тогда посчитайте только мой кофе и коньяк.

– Я понял, – сказал официант и отошел.

Галина достала телефон и набрала номер.

– Подъезжайте. Я выхожу.

Александру это вполне устраивало. Чересчур повышенное внимание к их беседе было совсем некстати, тем более что она не понимала причины – за весь разговор не прозвучало ничего интересного ни для нее, ни для посторонних ушей, которых, судя по всему, здесь была не одна пара.

– Я так и не поняла, кем для вас был Павел? – произнесла чуть слышно Галина.

На этом запас терпения Александры иссяк.

– Мне показалось, что мы эту тему завершили, – произнесла она холодным тоном. – Вообще-то, я здесь, потому что вы хотели мне что-то передать.

Галина постучала пальцем по лбу.

– А я и забыла. Хорошо, что напомнили. – Она запустила руку в сумку и положила на стол старинные серьги с камеями, обрамленными рубинами в золотой оправе. – Это ваше.

– Мое? – удивилась Александра.

– Татьяна Петровна завещала вам их. Павел должен был сам передать, да вот…

Александра знала эти серьги с детства Они принадлежали матери Логунова и были неизменным атрибутом любого ее наряда. Когда-то Татьяна Петровна заметила сходство женского профиля на камее с профилем Александры и пообещала передать ей серьги по наследству. Тогда она приняла это обещание за шутку, но как оказалось, та говорила серьезно. Странно, Александра была на похоронах Татьяны Петровны и разговаривала с Павлом, но о серьгах тот не обмолвился.

Галина попыталась подняться, но не удержалась и плюхнулась на диванчик.

– Упс! Похоже, я перебрала. – Вторая попытка удалась ей лучше. Она поднялась и неприязненно посмотрела на Александру. – А почему вы не пришли на его похороны?

– Меня не было в Москве.

– Я так и думала. Всего вам наилучшего.

– И вам тоже. Спасибо, что передали мне это. Еще раз примите мои соболезнования.

Официант положил перед Галиной папку со счетом и сразу отошел. Взглянув на сумму, она достала из кошелька несколько купюр, небрежно бросила на стол и, не глядя на Александру, нетвердой походкой пошла к выходу.

Александру совершенно не удивило, что та еще не дошла до дверей, а девушка, за соседним столом уже щебетала по телефону:

– Папуленька, я скоро приеду. Можешь выходить меня встречать. Целую.

Александре было интересно, направится ли кто за Галиной, но парочка осталась на месте, и только метрдотель почтительно проводил Галину до двери, а потом через окно наблюдал, как она усаживается в машину.

– Простите, у вас нет зажигалки?

Рядом с Александрой стояла девушка, недавно ворковавшая с «папулей» и, не отрываясь, смотрела на серьги, лежащие на столе. В одной руке она держала сигарету, а другой теребила массивный кулон.

– Я не курю, – ответила Александра. – Обратитесь к официанту.

– Извините.

Девушка отправилась восвояси, а Александра убрала серьги в сумку.

Через несколько секунд парочка направилась к выходу. Александра проводила их взглядом, положила в рот кусочек сыра и с удовольствием запила глотком вина.

Она завершала обед, когда в зале появилась эффектная высокая блондинка – известная журналистка Светлана Виговская. Та быстрым шагом подошла к столику Александры и села на место, недавно покинутое Галиной.

– Давненько я тут не была, – сказала она, окинув зал взглядом. – Не люблю этот гадюшник.

Трудно было не заметить, что ее симпатичное лицо носило следы недавней пластической операции, из-за чего мимика выглядела слегка неестественно.

– Ты будешь что-нибудь? – спросила Александра.

– Нет. Отчитаюсь о проделанной работе и побегу. У меня через час запись в Останкино, – ответила Виговская и жестом остановила официанта, направлявшегося к ним. – Ты прошлась по ссылкам, которые я тебе прислала?

– Не по всем.

– Посмотри. На всех приличных сайтах есть ваш пресс-релиз и перепечатки моей статьи. Завтра пойдут сюжеты на основных ТВ каналах и на популярных радиостанциях. На вернисаже, как и договаривались, пишем твое интервью на пару минут. В общем, всё по плану. – Она положила на стол папку. – Здесь полный отчет и график мероприятий.

– Лихо. Молодец! – похвалила ее Александра и попросила официанта принести счет.

– Я же тебе говорила, что моя лихость прямо пропорциональна количеству денежных знаков, – сказала Виговская и горделиво добавила: – Если нужно, я тебе любую пиар акцию организую. Кто был ничем, тот станет всем!

– Так уж и любую?

– Практически! Кто создает рейтинги? Телевизор! Именно он управляет страной. Дай мне в распоряжение федеральные каналы на пару месяцев, и я любой рейтинг вознесу из небытия до небес, а самый высокий рейтинг обрушу до такого состояния, когда люди дружно начнут проклинать того, кого еще недавно так беззаветно любили и чуть ли не преклонялись. В нашей работе главное сейчас держаться подальше от оппозиции, не наступать на мозоли Кремлю и некоторым известным персонажам. А во всем остальном – гуляй рванина!

Александра усмехнулась.

– Вот так теперь выглядит журналистика? Я помню твои эскапады о том, что ты никогда не предашь «настоящую журналистику».

– Нашла о чем вспоминать! – Виговская безразлично махнула рукой. – Когда это было? Да и предавать-то по сути нечего. Та «настоящая журналистика» приказала долго жить, по крайней мере, в этой стране. Давно ты «приличных» журналистов здесь видела? Все приспособились! А те единицы, кто не захотел, отовсюду повылетали или перебиваются с хлеба на воду в каком-нибудь маргинальном издании. Правила игры теперь просты: заботься только о своей собственной заднице, потому что кроме тебя о ней никто и никогда не позаботится. Просто и понятно. Всё остальное – интеллигентская дребедень.

– Довольно цинично.

– Я предпочитаю другой термин – прагматично. И эти правила придуманы отнюдь не мной. Вся страна сейчас так живет. А все красивые словеса это для лохов, каковых в нашей стране пруд пруди. – Виговская заметила улыбку Александры. – Я понимаю твой сарказм. Таким как ты, родившимся с серебряной ложкой во рту и купающимся в деньгах, легко быть чистоплюями и осуждать таких, как я, вынужденных самостоятельно карабкаться вверх. – Она посмотрела на часы и поднялась. – Мне пора. Надо отработать еще несколько сребреников. Ты остаешься?

– За мной должны заехать.

– Тогда я побежала. Буду держать тебя в курсе. Кстати, как там моя протеже? Справляется?

– Вроде бы справляется. А вот ты напрасно обиделась.

Виговская изобразила удивление.

– Милая Александра, какой мне смысл обижаться на работодателя? Обижаться можно на подругу, но мы никогда ими не были, хоть и знакомы тысячу лет.

Тем же энергичным шагом, громко стуча высоченными каблуками сапожек, блондинка покинула зал ресторана. Александра расплатилась и вышла на улицу, где ее ожидала машина. Когда она отъехала, метрдотель подошел к столику, за которым она недавно сидела, и поменял солонку.

***

Сверкающий новизной внедорожник «Вольво» с трудом протиснулся между припаркованными машинами и въехал в тесный дворик. Водитель – мужчина среднего роста и возраста, обладатель гривы вьющихся волос цвета спелой пшеницы, вышел из машины и поспешил открыть дверь для Александры.

– Андрей, прекрати суетиться!

Тот приложил руку к груди и виновато улыбнулся.

– Извини. Просто хотел проявить галантность.

– А бегать-то зачем? Компенсируешь медленную езду?

– А ты думаешь легко с моей каракатицы на такое авто пересесть? Сколько езжу, а всё равно привыкнуть не могу.

Однокурсник Александры все годы после института работал в музее изобразительных искусств. Предложение возглавить галерею в Москве было для него неожиданным, и ему понадобилось несколько дней серьезных раздумий, чтобы принять решение. Он был блестящим искусствоведом и одним из лучших экспертов по русской живописи, но прекрасно осознавал, что бизнесмен из него никудышный. Александра это тоже знала, но достоинства Андрея, включая редкую порядочность, перевешивали все остальное. К тому же, она была хорошим учителем, а Андрей оказался способным учеником. Единственное, от чего ему никак не удавалось избавиться, так это от чувства робости, которое охватывало его в присутствии Александры, и неуверенности в вождении «Вольво XC60», приобретенного ею для галереи.

– Простите, господа! – обратился к ним подошедший охранник. – Эта парковка только для машин руководства банка.

– У нас с вашим руководством назначена встреча, – сказал Андрей. – Моя фамилия Лукин.

– Сейчас узнаю. – Охранник достал телефон, с кем-то коротко переговорил, после чего объяснил, как найти нужный кабинет.

Александра с Андреем поднялись на второй этаж и вскоре оказались в маленькой приемной, ничем не отличавшейся от тысяч других в московских офисах. Молоденькая секретарша окинула их оценивающим взглядом и показала на одну из дверей.

– Вас ждут!

В таком же безликом, как и прихожая, кабинете их встретили двое мужчин, возраст которых не превышал тридцати. Оба были одеты в темные костюмы «Бриони», а их яркие галстуки были завязаны одинаковым широким узлом. Даже выражение лиц было похожим. Их можно было бы принять за братьев, если бы один не был блондином, а другой лысеющим брюнетом.

– Добрый день, – поприветствовал их блондин. – Я вице-президент банка Кривченя Леонид Степанович. Это глава нашего юридического управления Гуревич Марк Иосифович. А вы, как я понимаю, Андрей Глебович? – обратился он к Андрею.

– Именно так, – ответил тот. – И позвольте вам представить Александру Эдвардс.

– Просто Александра? Без отчества?

– Просто Александра меня вполне устраивает, – ответила она, отметив, что и часы у этих ребят были тоже одной фирмы, правда, разные модели.

– Давайте пройдем в комнату для переговоров, – предложил Кривченя после обмена визитками. – Там нам будет удобнее.

Эта комната находилась по соседству с приемной. Почти всё ее пространство занимал длинный стол, окруженный кожаными креслами. В углу стояла напольная ваза с растением, листья которого упирались в низкий потолок.

– Хотите чаю или кофе? – предложил вице-президент, когда все расселись за столом.

– Спасибо большое, Леонид Степанович, не беспокойтесь, – ответила Александра.

– В таком случае предлагаю перейти к делу.

– С удовольствием.

– Речь, как мы поняли, пойдет о картинах?

– Совершенно верно. Ваш банк недавно стал собственником коллекции картин. Насколько нам известно, вы намереваетесь их продать.

Вице-президент обменялся быстрым взглядом с юристом.

– Вы хорошо информированы. Источником не поделитесь?

– Эти картины хорошо известны, – ответила Александра с улыбкой. – Любое их перемещение не могло остаться незамеченным. Тем более, официальная смена собственника.

Вице-президент негромко хмыкнул и опять обменялся взглядом с юристом.

– Мы не специалисты в этой области, – признался он. – Произведения искусства не являются для нас профильным бизнесом. Эти картины достались нам совершенно случайно от одной компании, чьим кредитором мы являлись. Какие-то картины правление банка решило оставить, а остальные реализовать, чтобы покрыть хотя бы часть наших убытков. Судя по вашей информированности, имя компании вам тоже известно?

Александра повернулась к Андрею. Тот без слов понял, что нужно сделать. Он открыл портфель и передал ей список.

– Вы правы, – сказала Александра. – Мы знаем, о какой компании идет речь. Это список перешедших к вам картин. Какие из них вы намереваетесь продать?

На этот раз вице-президент решил не демонстрировать удивление. Он взял список и долго изучал, после чего передал юристу. Их реакция позволяла предположить, что они были мало осведомлены в этом вопросе. И скоро юрист это подтвердил.

– Извините, но пока мы не готовы ответить. К тому же, нам не совсем ясен ваш интерес. Вы хотите эти картины купить?

Александра оценила, как он вышел из неловкой ситуации.

– Некоторые картины из этого списка мы могли бы приобрести, – сказала она. – Остальные, если вас это устроит, мы выставим на продажу в нашей галерее на условиях комиссии.

– Как мы понимаем, ваша галерея еще не открылась, – сказал юрист.

– Она открывается в ближайшее воскресенье. И среди гостей будут коллекционеры, которые специализируются на работах русских художников этого периода.

– А как будет определяться цена? – спросил вице-президент. – Мы подумывали об аукционе.

– У вас же есть их официальная оценка. От нее и будем отталкиваться, – ответила Александра. – Если мы не сойдемся, вы всегда можете обратиться к аукционным домам.

Вице-президент задумчиво кивнул и в который раз посмотрел на юриста.

Александра уже перестала обращать внимание на их переглядывания – она поняла, что полномочия этих ребят не выходили за пределы получения информации.

– Я не сомневаюсь, что мы найдем взаимоприемлемый вариант, – сказала она, – но сначала необходимо установить подлинность полотен.

– За это вы можете не волноваться, – уверенно произнес юрист. – Все необходимые экспертизы были проведены. У нас даже есть специальная страховка от ошибок искусствоведов и оценщиков.

– Нам это известно, – сказала Александра. – Но это касается только шести картин. К сожалению, об остальных этого сказать нельзя. Все они требуют проведения новой экспертизы.

– Почему? – недоуменно спросил вице-президент. – У нас есть все необходимые документы. Экспертиза подлинности проводилась лучшими специалистами.

Прежде чем ответить, Александра повесила небольшую паузу.

– Возможно, вам не известно, но именно у этих специалистов после определенных событий испортилась репутация.

– Я вас не совсем понимаю. Что вы имеете в виду?

Александра видела, что недоумение собеседника сменилось растерянностью.

– Было выявлено несколько случаев, так называемых «некомпетентных экспертиз», – ответила она.

– Как это?

– Атрибуция картин – довольно сложный процесс. Ни один, даже самый лучший искусствовед не застрахован от ошибок. И даже, суперсовременные методики не дают стопроцентных гарантий. А если у картины отсутствует провенанс, установить ее подлинность бывает крайне затруднительно. Но так, как речь идет о целом ряде ошибок, совершенных известными и квалифицированными экспертами, то серьезно может рассматриваться только один вариант: сознательная фальсификация.

– Это достоверно? – изменившимся голосом спросил вице-президент. Ему не было знакомо слово «провенанс», но основной смысл сказанного он прекрасно понял.

– Вы можете проверить сами.

Заранее проинструктированный Андрей быстро достал из портфеля еще один листок и протянул вице-президенту.

– Проверьте фамилии экспертов, работавших с вашими картинами, и сравните с этим списком, – продолжила Александра. – Это список специалистов, которые не рекомендуются для экспертных оценок. Их экспертизы теперь не будут приниматься государственными организациями. Более того, все картины, когда-либо прошедшие их экспертизу и находящиеся в государственной собственности, будут подвергнуты тщательной проверке.

– Вы думаете, кто-нибудь из этих людей оценивал наши картины?

– Именно так.

Вице-президент повернулся к юристу. Тот, молча, поднял телефонную трубку и набрал номер.

– Гурген Акопович, у вас документация по картинам далеко?.. Хорошо… Нет, нам только нужны фамилии специалистов, делавших экспертизу и оценку… Да, прямо сейчас… Я подожду.

Андрей в это время краем глаза наблюдал за Александрой, удивляясь в очередной раз, как лихо она ведет переговоры. Сколько он ее знал, ей никогда не составляло проблемы направить любую беседу в нужное русло. При этом манера общения могла кардинально меняться в зависимости от собеседника. Каким образом ей это удавалось с такой легкостью, он начал удивляться чуть ли не с первого дня знакомства, когда она всего за несколько дней стала звездой не только своего факультета живописи, но и всего института, ничего, по сути, для этого не делая. Сколько Андрей ни старался, но так и не смог объяснить себе самому за счет чего это происходило.

У нее была потрясающая фигура, но нельзя было сказать, что лицо поражало какой-то особой красотой. Даже на факультете теории и истории изобразительного искусства, на котором он учился, были девушки не уступающие ей. Но как только рядом оказывалась Александра, их привлекательность моментально блекла, а внимание всех присутствующих неизменно переключалось на нее. Естественно, что скоро все записные красавицы сильно ее невзлюбили, и стали избегать появляться с ней в одних и тех же компаниях. Что касается парней, то те, напротив, искали ее общества. Некоторым удавалось добиться ее расположения, но даже без малейшего намека на роман. Во всяком случае, Андрею об этом не было известно. В связи с этим по институту постоянно циркулировали взаимоисключающие версии, объясняющие ее холодность. Одни утверждали, что игнорирование институтских красавцев объяснялось ее нескончаемыми романами в богемной тусовке. Другие приписывали Александре иную сексуальную ориентацию. Интересно, что обе версии ни разу не были подтверждены хотя бы одним фактом.

Андрей тоже не смог избежать чар Александры, однако продемонстрировать свои чувства не решался, опасаясь нарваться на взгляд, каким Александра отшивала назойливых поклонников. А потом каким-то естественным образом он превратился в ее приятеля. Таковым он оставался и поныне, но должен был признать, что по-прежнему не мог спокойно смотреть в ее большие глаза глубокого синего цвета.

– Спасибо, Гурген Акопович, – сказал в трубку юрист, записав несколько фамилий и названий картин, продиктованных ему по телефону. – Вы пока никуда не уходите. Возможно, нам еще что-нибудь понадобится.

Он положил трубку и начал сравнивать фамилии со списком. Закончив, сделал ручкой отметки и подвинул оба листа вице-президенту, исходившему от нетерпения.

– Твою мать! – вырвалось у того по прошествии нескольких секунд.

– А почему у вас не вызывают сомнения экспертизы шести картин? – спросил юрист.

– Помимо известной истории их подлинность удостоверена доктором искусствоведения Лукиным, – ответила Александра.

– Почему вы так уверены в экспертизе этого Лукина? Может быть, его просто еще не подловили до сих пор.

Теперь пришла пора переглянуться Александре с Андреем.

– Этому искусствоведу я доверяю. Его экспертизы ни разу не были опровергнуты, в том числе и лучшими специалистами разных стран, – сказала Александра, с трудом сдерживая улыбку.

Юрист закатил глаза к потолку и хмыкнул. Вице-президент перевел на него недоуменный взгляд. Тот, молча, подвинул ему визитку Андрея и многозначительно помотал головой.

– Вы тот самый Лукин? – удивился вице-президент и взял список экспертов. – Здесь указано, что вы являетесь старшим научным сотрудником музея изобразительного искусства.

– Являлся. Теперь я сотрудничаю с музеями в качестве эксперта-консультанта, – почему-то с виноватой улыбкой ответил Андрей.

– Это меня и сбило с толку, – неуклюже оправдался вице-президент.

Раздался громкий звонок телефона. Увидев номер внутренней линии, юрист снял трубку и передал вице-президенту. Тот какое-то время слушал, потом сказал:

– Я понял. – Он положил трубку и поднялся. – Вы знаете, Александра, этот вопрос президент нашего банка хотел бы сам обсудить с вами лично. Вас не затруднит подняться в его кабинет?

Трудно было не заметить очередной трансформации, произошедшей с этим индюком вице-президентом. Поначалу он общался с ними этаким барственным, лениво-снисходительным тоном, потом появилась неуверенность и растерянность, теперь же к растерянности прибавилось почтение и нескрываемый интерес.

Александра с Андреем тоже поднялись.

– А к вам, Андрей Глебович, у нас есть деловое предложение, – сказал вице-президент. – Не могли бы вы провести экспертизу картин, на счет которых у вас существует сомнение? Естественно, за хорошее вознаграждение. Я сейчас вернусь, и мы сможем обсудить условия.

Андрей бросил вопросительный взгляд на Александру. Она чуть заметно кивнула.

– Хорошо, – сказал он.

Кривченя распахнул перед Александрой дверь.

– Я вас провожу.

Кабинет президента банка оказался этажом выше. При их появлении в приемной из-за стола поднялась женщина средних лет.

– Здравствуйте! – поприветствовала она Александру. – Проходите, пожалуйста. Валентин Олегович вас ждет.

Кривченя открыл дверь и пропустил Александру в просторный кабинет, стены которого были целиком отделаны панелями из орехового дерева, а пол застелен толстым ковром.

Из-за стилизованного под старину стола вышел мужчина лет пятидесяти.

– Спасибо, Леонид Степанович, – сказал он.

Кривченя бесшумно выскользнул из кабинета, закрыв за собой дверь. Президент банка подошел к Александре и застыл в поклоне. Она подала ему руку, и он ее церемонно поцеловал.

– Александра! Такой приятный сюрприз.

***

Депутат Государственной Думы Фомин быстрым шагом вошел в кабинет директора частного охранного предприятия «Триумф». Он снял плащ, небрежно бросил на диванчик и уселся в кресло за письменным столом, предупредительно освобожденным для него хозяином кабинета – здоровяком, прической и комплекцией напоминающим Шварценеггера в фильме «Красная жара». Сам он сел к приставному столику, а его заместитель занял место напротив. Глядя на мальчишеское лицо этого человека, трудно было предположить, что ему прилично за сорок.

– Ну что, Стрельцов, чем порадуешь? – начальственным тоном спросил Фомин.

– Логуновой позвонила некая Александра Эдвардс, – сказал здоровяк. – Судя по разговору, Логунова оставляла для нее сообщение с просьбой перезвонить.

– Что за Эдвардс? Иностранка что ли?

Стрельцов кивнул на заместителя.

– Белоусов по ней подробную справку подготовил. И у меня кое-что про нее есть.

– О чем они говорили?

– Логунова попросила Эдвардс о встрече.

– Зачем, сказала?

– К сожалению, мы не записали начало разговора, но главное мы услышали: они договорились встретиться сегодня в час дня в ресторане.

Фомин посмотрел на часы.

– Ну, и почему я узнаю об этом звонке только сейчас?

Стрельцов ожидал от Фомина обычного выплеска недовольства, но тот был не просто спокоен, а даже безразличен. Это было странно.

– Вы были заняты, – ответил он. – Я посчитал, что доложу о результате сразу после их встречи.

– Встретились они?

– Так точно, встретились.

– Разговор удалось послушать?

– Мы его записали. Но там ничего интересного.

– Совсем ничего?

– Разговор у них был какой-то рваный. Может быть потому, что Логунова серьезно набралась. Во всяком случае, не прозвучало ничего связанного с нашей темой. Простые бабские разборки. Логунова, похоже, ревновала мужа к этой Эдвардс.

– И что она за персонаж? – спросил Фомин, посмотрев на Белоусова.

Тот, не мешкая, открыл папку и приступил к докладу.

– Сразу после звонка Логуновой мы вплотную занялись этой дамочкой. Надо сказать, очень интересная персона. В интернете о ней чего только нет. – Белоусов положил перед Фоминым фотографию Александры, затем достал справку из папки и начал читать: – Александра Эдвардс, до замужества Александра Константиновна Кольцова. Имеет гражданство России и Великобритании. Известная художница по костюмам. Она…

– Модельерша что ли? – перебил его Фомин.

– Я в этом плохо разбираюсь, Артем Степанович. Как я понял, она занимается костюмами для театра и кино. Ее даже в Голливуде на «Оскара» выдвигали.

– Дали?

– Никак нет. Но номинация сама по себе о многом говорит.

– Дальше, – махнул рукой Фомин.

– Она владеет существенными долями нескольких крупных компаний, – продолжил читать справку Белоусов. – Так же является владелицей художественных галерей в Лондоне и Париже. Она вдова. Ее муж Ричард Эдвардс, представитель одной из самых состоятельных семей Англии погиб в автомобильной катастрофе в Швейцарии.

Слушая его, Фомин достал футляр с курительной трубкой и коробку табака Vorontsoff De Luxe.

– В России у нее бизнес есть?

– Скоро должна открыться галерея в Москве.

Фомин зачерпнул из коробки щепотку табака и набил трубку. Как только он выпустил первую струйку дыма, комната сразу наполнилась сладковатым ароматом ванили и миндаля.

– Что еще?

– У нее большой дом, в престижном районе Лондона, – Белоусов заглянул в справку, – Белгравия. Есть и московская регистрация: в квартире на набережной Шевченко, принадлежащей ее деду Петру Николаевичу Кольцову, знаменитому художнику. Сам он постоянно проживает в Тарасовке.

– Это всё? – спросил Фомин.

– В общем, да. После ухода Логуновой Эдвардс в том же ресторане встретилась с журналисткой Виговской. Как мы поняли, она наняла ее для организации пиара своей московской галереи.

– Вы нашли связь между Эдвардс и Логуновым?

– Только то, что их квартиры в соседних домах.

Фомин повернулся к Стрельцову.

– Ты что-то обещал добавить.

– В принципе, у меня есть много чего добавить, Артем Степанович. Наши пути с этой мадам уже пересекались.

– Так ты с ней знаком?

– Знакомством я бы это не назвал. Просто видел пару раз. Она была у конторы в разработке, когда училась в институте.

– На предмет?

– Вербовка в секс агентуру.

– Во, как? – Фомин взял со стола фотографию. – А что, внешние данные подходящие. Даже сейчас. Только ты тут с какого боку? Это же другое управление.

– Мне об этом рассказывали.

– Рассказывали, говоришь, – с нескрываемым недоверием произнес Фомин. – В постели-то она хороша была?

– Понятия не имею, – с улыбкой ответил Стрельцов. – Ее не удалось привлечь к сотрудничеству.

– Отказалась?

– Не просто отказалась.

– А что? – пыхнув дымом, спросил Фомин.

– Послала. Далеко и надолго. Сказала, что даже ради блага Родины, становиться шлюхой не намерена.

– Ну и дура! Сейчас за это государственные награды вручают. Ее наказали как-нибудь?

Стрельцов отрицательно покачал головой.

– Был приказ большого начальства оставить ее в покое.

Фомин насторожился.

– Насколько большого?

Стрельцов взял со стола книгу, раскрыл в нужном месте и положил перед Фоминым.

– В этой книге интервью ее деда. Очень любопытное на мой взгляд. – Он показал на вложенный в книгу листок. – Но сначала ознакомьтесь со списком гостей его последней выставки. Это многое объясняет.

Фомин без большой охоты положил трубку в пепельницу и взял листок. Пробежав глазами несколько строк, нахмурился.

– Теперь понятно, – буркнул он под нос, не отрываясь от списка.

И без того паршивое настроение Фомина портилось с каждой минутой, а эта Эдвардс не нравилась ему всё больше. Он отложил список и начал читать интервью художника. Оно и вправду оказалось любопытным, поскольку вскоре он надел очки и погрузился в чтение. Закончив, Фомин покачал головой.

– Не интервью, а приключенческий роман. Давили большевики этих аристократов, давили, а вон сколько осталось. – Он снял очки и убрал в чехол. – А где она своего англичанина прихватила?

– В интернете есть совершенно разные версии, – сказал Белоусов. – От случайного знакомства в московском театре, до встречи на каком-то вернисаже в Париже. Знакомство в Москве исключается, потому что ее муж впервые оказался у нас в стране только после их свадьбы. А вот вариант с парижским вернисажем выглядит наиболее достоверным.

– Как хорошо, что есть интернет, – раздраженно бросил Фомин. – Включай запись. Хочу сам послушать.

Белоусов давно ждал этого распоряжения. Он положил перед ним диктофон и включил воспроизведение записи, из которой предварительно были удалены все пустоты. Фомин достал маленькую коробочку, извлек миниатюрный трубочный ершик и принялся тщательно чистить трубку.

– Странная у них беседа, – сказал он через некоторое время. – Может быть, Логунову мы спугнули?

– Работали чисто, – ответил Стрельцов. – Но исключать нельзя.

Фомин продолжал слушать, покачиваясь в кресле, и вдруг замер.

– Так они встретились не просто потрепаться! Что она передала Эдвардс?

– Серьги какие-то, – ответил Белоусов.

– Что еще за серьги?

– Похожи на старинные.

– Картинка есть?

Белоусов взял пульт и включил телевизор. Когда Фомин увидел изображение, его внешнее спокойствие как ветром сдуло.

– Профессионалы, вашу мать! – выругался он. – У вас что, мозги напрочь отшибло?

И Стрельцов и Белоусов давно привыкли к подобному обращению, поэтому реплика Фомина не произвела на них особого впечатления.

– А в чем дело? – спросил Стрельцов. – Вы нам поставили задачу не допустить утечки от Логуновой никаких документов на любых носителях. А это простые серьги. Их, как понятно из разговора, мать Логунова ей завещала.

Фомин уставился на Стрельцова и недоуменно помотал головой.

– Вот именно, что на любых носителях! В ваши головы не пришло, что такие огромные серьги могут быть контейнером? Туда же микрофлешка свободно поместится. Сколько гигабайт на них сейчас помещается?

– Очень много, – ответил Белоусов.

– Вот именно! На такой фитюльке могут уместиться все секреты государства Российского. Вы мне про эти серьги в первую очередь должны были доложить. Где сейчас эта дамочка?

Белоусов достал телефон и набрал номер оперативной группы. Прослушав доклад, сказал:

– Она сейчас в офисе банка. Находится там почти полтора часа. Приехала туда на машине, зарегистрированной на имя Лукина Андрея Глебовича. Приехали вдвоем. Без охраны.

– Вот именно, что без охраны. Тогда и нужно было этот вопрос решать, а не ждать когда я приеду, – сказал Фомин. – Сколько там наших?

– Двое. Ждут рядом с банком.

Какое-то время Фомин молчал, глядя в стол, а потом отчеканил:

– Нужно заполучить эти серьги!

Белоусов выключил телевизор.

– Я понял. Будем надеяться, что она их в банковский сейф не положила.

Он направился к двери, но Стрельцов его остановил.

– Пошли туда еще ребят. И предупреди, что объект может быть опасен.

Белоусов вышел. Фомин поднялся из кресла, обошел стол и сел напротив Стрельцова.

– О какой опасности ты говорил? Что ты еще про нее знаешь?

Перед тем как ответить, Стрельцов взял со стола фотографию Александры и положил перед собой.

– Эта милая дама на самом деле боец высочайшего уровня, – сказал он и коснулся пальцем своей изуродованной переносицы. – Эту отметину она мне оставила. Голой рукой.

Фомин не мог скрыть изумления.

– Ты это серьезно?

– Чистая правда.

– Раньше ты эту отметину по-другому объяснял.

Стрельцов пожал плечами.

– Просто не хотел позориться.

Фомин несколько секунд смотрел на него неподвижным взглядом, а потом с прищуром произнес:

– Сюрприз за сюрпризом. Давай вываливай всё. В деталях!

Они разговаривали около десяти минут, в течение которых Стрельцов вынужден был контролировать каждое слово, чтобы не сболтнуть лишнего. Фомин внимательно слушал и за всё время задал лишь пару вопросов. Когда Стрельцов закончил, он посмотрел на часы и поднялся.

– Мутная дамочка. Если ты захочешь с ней поквитаться, я особо возражать не буду. Но только после того, как я дам добро, – сказал он, убирая в карман трубку и табак. – Надеюсь, твои ребята добудут эти серьги. Но в любом случае нужно за ней присмотреть.

– Присмотрим, Артем Степанович. К сожалению, с ресурсами у нас теперь напряженка.

Еще не закончив фразы, Стрельцов пожалел о сказанном.

– А я, думаешь, не знаю? – рявкнул Фомин.

Стрельцов посчитал, что в данной ситуации лучше промолчать. И он, и все сотрудники фирмы знали, что внезапный перелет из высокого генеральского кабинета на скромную должность заместителя председателя одного из ничего не значащих комитетов Государственной Думы переживался Фоминым очень болезненно. Тот изменился кардинальным образом и совершенно не походил на себя прежнего. Его хладнокровие и уверенность испарились вместе с должностью, а раздражение выплескивалось на подчиненных всё больше. Самым неприятным для всех было то, что отставка генерала отразилась очень негативно на возможностях и престиже фирмы. Стрельцова утешало только то, что Фомину оставалось совсем недолго хозяйничать в «Триумфе».

– У меня сейчас важная встреча, на которую нельзя опаздывать, – сказал Фомин, надевая плащ. – Когда привезут серьги, пожалуйста, доставь их мне лично. Договорились?

– Конечно, Артем Степанович, – ответил Стрельцов.

***

«Вольво» выехала на Тверскую, и в медленном, плотном потоке двинулась в сторону Пушкинской площади.

– Ты мне расскажешь, чего от тебя хотел президент банка? – спросил Андрей. – Нас провожали с таким почетом.

– Ты мне сначала скажи, какую информацию ты им дал, когда назначал встречу?

– Всё, как ты сказала. А потом еще e-mail посылал. Вы о чем-нибудь договорились?

Александра улыбнулась.

– Кое о чем.

– Да ладно, не томи.

– Послезавтра картины деда будут доставлены в нашу галерею.

Если бы не ремень безопасности, Андрей точно бы стукнулся о потолок машины.

– Ты их купила? За сколько?

Александра отрицательно покачала головой.

– Комиссия?

– Не угадал.

– Так что за условия?

– Это подарок. Они переходят в собственность деда и будут частью экспозиции. У каждой картины будет размещена табличка с указанием имени дарителя. О табличках можешь не беспокоиться. Их нам тоже подарят.

Для того чтобы переварить услышанное Андрею понадобилось какое-то время.

– Как тебе это удалось?

– Президент банка оказался другом деда. Это его подарок на юбилей.

– Фантастика! Еще бы заполучить Коровина и Аргунова.

– Вот сделаешь экспертизу, тогда и будем договариваться о цене. Их нам точно не подарят.

– Жаль, – улыбнулся Андрей.

– Вот только куда мы всё вещать будем?

– Что-то из того, что планировали на стены, придется выставить на мольбертах. А что с женским портретом? Новости есть?

– Я разрешила моему юристу поднять предложение. Вяземский понимает, что я хочу заполучить этот портрет, вот и выкручивает руки, – сказала Александра, глядя на плывущую по улице толпу. Помолчав несколько секунд, она спросила: – К тебе когда-нибудь обращались с чем-то подобным?

– Что ты имеешь в виду?

– Экспертизы подделок.

– Вот ты о чем? – протянул Андрей. Он никак не мог привыкнуть, что вопросы с подвохом Александра всегда задавала неожиданно, когда он их ждал меньше всего. – Если я скажу, что не обращались?

– Я позволю себе усомниться в твоей искренности.

– И правильно. Подъезжали. Конечно, не прямо в лоб, а полупрозрачными намеками.

– Ну и?

– Делал вид, что не понимаю.

– Конкретные предложения были?

– Пару раз. Пришлось собрать все свое хамство и отшить, используя ненормативную лексику. Хотя, надо признаться, искушение было велико.

– Много предлагали?

– Для тебя, может быть, и нет, а для меня так целое состояние. Но репутация всё равно дороже.

– Личности мне известные?

– Думаю, что да. Но имена называть мне бы не хотелось.

Александра понимающе кивнула.

– А мне они и не нужны. Могу предположить, что один из них наш бывший однокурсник, а ныне академик какой-то странной академии. Не помню, как она называется. Что-то с дизайном?

Андрей посмотрел на выражение ее лица и не удержался от улыбки.

– По поводу твоей информированности вице-президент банка был абсолютно прав!

Машина остановилась у массивных чугунных ворот, перекрывающих въезд во двор, сверкающего свежей краской старинного особняка. Из крошечной будки тут же вышел молодой человек в черной униформе с красочной эмблемой на рукаве. Он впустил «Вольво» во двор и подошел к Лукину.

– Андрей Глебович, к вам приехало начальство из фирмы, которая технику устанавливает. Ждут вас внутри. – Охранник кивнул в сторону внедорожника, стоящего во дворе. – Они ваше место заняли, так я их попросил передвинуться. Все остальные машины я во двор не пускаю.

– Молодец, Алексей. Прораб здесь?

– Только что уехал. Слезно извинялся, что мусор до конца не вывезли. Обещал, что до вечера обязательно вывезут, и весь двор приведут в порядок.

– Когда вернется, пусть обязательно зайдет ко мне, – сказал Андрей и направил машину мимо контейнера, заполненного строительным мусором. Припарковавшись у массивной двери, он подчеркнуто степенно обошел машину и помог Александре выйти.

– Ну и как я на этот раз? Круто?

– Еще как! Даже британская королева не была бы в претензии.

– Кстати о королеве… У меня с женой однажды случился спор по поводу нее. Говорят, что ее младший внук матерщинник еще тот. А бабушка матерится или нет? Если в сердцах?

– Я бы этого не исключала, – ответила Александра с улыбкой.

– Я тоже так думаю. Живой человек, в конце концов.

Дверь открылась, и на пороге появился молодой человек в строгом костюме с бейджиком, на котором было написано: Галерея «Эдвардс».

– Осторожней, пожалуйста, – предупредил он их.

Предупреждение оказалось кстати – сразу за дверью на высокой стремянке стоял парень и возился в электронной коробке, смонтированной под потолком. В нескольких метрах от него на банкетке сидели двое мужчин. Один из них, на вид лет тридцати пяти, поднялся первым и поспешил навстречу вошедшим. Его излишнюю полноту скрывал хорошо сшитый двубортный костюм.

– Здравствуйте, Андрей Глебович! – радушно поприветствовал он Андрея. – Извините, что приехали пораньше. С этими пробками не рассчитаешь.

– Здравствуйте, Виктор. Давно ждете?

– Минут десять. А вы, наверное, Александра Эдвардс? Очень приятно с вами, наконец, встретиться! – сказал Виктор с подчеркнуто уважительным поклоном. – Виктор Горюнов к вашим услугам.

– Виктор курирует установку охранной системы, – пояснил Андрей.

К ним подошел высокий сухощавый мужчина лет пятидесяти, одетый не менее элегантно, чем его более молодой товарищ.

– Генеральный директор нашей фирмы Сазонов Владимир Иванович, – представил его Горюнов.

– Мы уже и не надеялись вас увидеть, – сказал Сазонов, пожав протянутую Александрой руку. – Тестовый режим завершен успешно. Система прекрасно функционирует. Сейчас идет финальная настройка, а завтра, как и обещали, официальный ввод в эксплуатацию в полном объеме.

Андрей показал в сторону лестницы.

– Давайте поднимемся в офис, – предложил Андрей. – Только не обессудьте за отсутствие мебели. Небольшая задержка доставки.

– Мы ждем еще одного нашего товарища. Пропустите его, пожалуйста, – обратился к охраннику Горюнов. – У него будет наше удостоверение.

Охранник вопросительно посмотрел на Александру. Она согласно кивнула и направилась к лестнице.

***

Белоусов в своем кабинете разговаривал по телефону.

– Сергей, ты пойми, у нас по дороге сюда даже шанса не было, – оправдывался старший группы, следовавшей за Александрой.

– Да понял я, Майор. Чего ты мне одно и то же талдычишь, – буркнул Белоусов, разглядывая на мониторе фотографию дома.

– Мы установили, что эта картинная галерея еще закрыта и откроется только в воскресенье. Само здание расположено внутри двора, в который можно попасть только через ворота. Кстати, у охранника на въезде эмблема «Универсал».

– Точно «Универсал»?

– Точно. Специально посмотрели.

– Странно, – озадаченно произнес Белоусов. – Мы пробили номер машины, которая там стоит. Она принадлежит охранной фирме, но совсем другой.

– Другой? – удивился Майор. – А что за контора? Серьезная?

– Не хилая.

– Это хреново. Если у нее есть охрана, то без заварухи не обойдется.

– А вы этой машины по дороге точно не видели? – спросил Белоусов.

– Я же тебе говорил. Когда мы с объектом подъехали, она уже была во дворе.

– Тогда какая это на хрен охрана, если они ее по городу не сопровождают?

– Может быть, они охраняют только здание? – высказал предположение Майор.

– Здание-то как раз наверняка охраняет «Универсал», – возразил Белоусов. – Это их основная специализация.

– Ты знаешь, мне показалось, что помимо нас их еще одна машина пасла. Правда, здесь я ее не вижу. Вдруг это ее охрана таким образом шифруется?

На обдумывание этой новости Белоусову понадобилось какое-то время.

– Если еще раз эту машину заметишь, сразу доложи.

– А что нам дальше делать?

– Оставайтесь на месте и действуйте по обстоятельствам. Если объект будет уезжать, сопровождайте. Если поедет без охраны, вы знаете что делать. Я жду вас с серьгами. Это очень важно!

В кабинет вошел Стрельцов и уселся на диван.

– Генерал уехал.

– Слава богу! – сказал Белоусов, положив телефон на стол. – Хоть какое-то время не будет нам в спину дышать.

– А что с мадам?

– С мадам хреново! На нее работают целых две охранных фирмы. И одна из них та, где твой бывший коллега трудится.

– Трофименко?

– Он самый.

***

Вся мебель в офисе галереи состояла из журнального столика и нескольких пластиковых стульев, отчего он казался очень просторным.

«В жизни эта женщина еще привлекательней, чем на фотографии, – отметил Сазонов, усаживаясь напротив Александры. – Никогда не видел глаз такой синевы. В таких утонешь и не заметишь. Может быть, это у нее линзы?»

– Во-первых, хочу поблагодарить за то, что вы обратились к нам для установки охранной системы вашей галереи, – сказал он. – Не откроете секрет, почему вы выбрали нашу компанию?

– Это не я выбрала, а Андрей Глебович, – ответила Александра. – Он навел справки, и ему порекомендовали ваше агентство. К тому же, о вас хорошо отзывались в страховой компании.

Александра сказала неправду. Эту фирму рекомендовали не Андрею, а ей. И сделали это люди, которым она доверяла.

– Приятно это слышать, – ответил явно польщенный Сазонов. – Но охрана могла быть еще более эффективной, если бы мы осуществляли весь комплекс. Правда, Андрей Глебович с нами не согласен. Разубедить его нам не удалось.

– Что касается людей, то у нас уже есть договор с другой фирмой, – сказал Андрей, которому эта тема уже изрядно надоела.

– Вы с ним согласны? – обратился к Александре Горюнов.

– Андрей Глебович – директор галереи. У него есть все полномочия для принятия таких решений.

– Договор с фирмой «Универсал» уже подписан. Расторгать его у нас нет никаких причин, – твердо произнес Андрей, ободренный поддержкой Александры.

– А на какой срок у вас с ними договор? – спросил Сазонов. – Мне кажется… – Звонок мобильного телефона прервал его на полуслове. Он извинился и достал из кармана модный смартфон. – Да? – Он слушал несколько секунд, и выражение его лица изменилось. – Сейчас разберемся. – Сазонов, бросил взгляд на Горюнова, убрал телефон в карман и повернулся к Александре. – Просим прощения. Мы вынуждены вас оставить на пару минут. У нашего специалиста появился срочный вопрос. – Он поднялся и быстро направился к двери. Горюнов последовал за ним.

За дверью их ждал Антон Рубцов, тот самый паренек, работавший в холле. Он пришел в фирму не так давно, но в свои неполные двадцать три года быстро стал главным специалистом по системам аудио и видео контроля. Рядом с ним стоял объемный кофр, нашпигованный аппаратурой, который он называл «выездной лабораторией». Увидев начальство, Антон приложил указательный палец к губам, а потом вышел из приемной и отошел от двери на несколько шагов.

– Что ты обнаружил? – нетерпеливо спросил Сазонов.

– Я обнаружил насекомое, – полушепотом ответил Антон. – Сигнал появился недавно. Когда мы сюда приехали здесь всё было чисто.

– Ты его нашел?

– Естественно. Делов-то!

– Хватит пижонить. Говори конкретней.

– Женский плащ на вешалке.

Горюнов тихонько присвистнул.

– Ничего себе! Кто кого слушает?

– Ну, здесь два варианта: или эта мадам скрытно пишет свои беседы с кем-то, или кто-то, наоборот, слушает ее, – сказал Антон. – Но судя по тому, как жучок установлен, она о нем и не подозревает.

– Я тоже так думаю, – согласился Сазонов.

– Мне его глушануть, раз плюнуть, – предложил Антон.

– Не торопись, – сказал Горюнов. Возможность оказать этой даме услугу, а заодно и продемонстрировать высокий профессионализм появилась очень кстати. – Думаю, что нам сначала следует с ней это обсудить. А там посмотрим.

– Хорошая мысль, – похвалил его Сазонов. – Этот жучок кабинет слышит?

Антон мотнул головой.

– Без шансов! Не тот уровень.

– Точно?

– Обижаете, Владимир Иванович.

– Тогда пошли с нами.

Сазонов первым вошел в кабинет и сразу взял быка за рога. Хотя Антон и заверил его, что кабинет не прослушивается, он непроизвольно говорил вполголоса.

– Александра, мы очень серьезно относимся к конфиденциальности. Поэтому всегда мониторим помещения наших клиентов на предмет подслушивающих устройств. Особенно кабинеты руководителей.

– Вы это тоже хотите нам предложить? – шутливо спросил Андрей.

– Возможно вам это не помешало бы, – серьезно ответил Сазонов. – Наш специалист обнаружил подслушивающее радиоустройство в плаще Александры.

Глаза Андрея округлились, шутливость сползла с его лица. Александра, в отличие от него, восприняла новость спокойно, по крайней мере, внешне. Она сразу догадалась, где подцепила эту гадость, только не знала, кому обязана таким «подарком». Плащ она купила пару недель назад в Париже и надела впервые только в Москве.

– Интересно, откуда он там взялся? – сказала она без всяких признаков беспокойства.

Ее ровный тон удивил и насторожил Сазонова. Он ожидал другой реакции, более естественной для женщины, вдруг обнаружившей у себя подслушивающее устройство. Она должна была, по крайней мере, хотя бы обеспокоиться.

– У вас есть какие-нибудь идеи на этот счет? – спросил он.

Александра отрицательно покачала головой.

– Пока нет.

– Вы оставляли где-нибудь ваш плащ без присмотра?

– За эти дни я побывала во многих местах, и почти везде плащ был вне пределов видимости. Ваш специалист может эту бяку извлечь?

Сазонов повернулся к Антону, присевшему на свой кофр у двери.

– Ты можешь разобраться с этим жучком?

– Элементарно. Только придется еще раз распороть воротник.

– Почему еще раз? – спросила Александра.

– Его распороли по шву, а потом зашили. Делали наспех. Швы небрежные и нитки слегка отличаются. Хотя, если не приглядываться, можно и не заметить, – ответил Антон.

– Делайте то, что нужно.

– Может вы сами? – улыбнулся Антон. – Я в портняжном деле не силен.

– Я тоже, – ответила Александра. – Порите.

– Ну, смотрите. Потом без претензий, – сказал Антон и скрылся за дверью.

– Это что за шпионские игры? – спросил Андрей Александру. – Кто мог засунуть этот жучок?

– Да кто угодно. Довольно обычное дело.

– Может и обычное, но все равно неприятно. Чувствуешь себя словно с голой задницей посреди площади.

Горюнов улыбнулся. Он никак не мог уговорить Андрея на заказ всего охранного комплекса. Теперь тот вполне мог изменить свое мнение.

– Не волнуйтесь вы так, – обратился он к нему. – В первый раз это всегда потрясение. Потом привыкаешь, и всё воспринимается как неотъемлемая часть бизнеса.

– Привыкать к этому мне совершенно не хочется. Надеюсь, и не придется, – ответил Андрей и посмотрел на Александру, поражаясь ее спокойствию.

– Поэтому мы и предлагали вам с такой настойчивостью весь комплекс. Защита от прослушивания там также присутствует. В современных условиях это совсем не лишняя вещь, – сказал Горюнов.

Он продолжал бы и дальше уговаривать Андрея, но в кабинет вошел Антон и положил на стол малюсенькое электронное устройство и крошечную батарейку.

– Вот получите. Я его усыпил, но убивать не стал. Если понадобится оживить, нужно только вставить назад батарейку.

Все присутствующие с интересом разглядывали находку.

– Ты такие раньше встречал? – спросил Сазонов.

– Приходилось. Микрофон со встроенным передатчиком немецкого производства. Хорошая штучка с возможностью замены батареек. Надежная, но маломощная. Главное достоинство, что активируется от голоса, поэтому может работать автономно сравнительно долго. Микрофончик с нормальным качеством охватывает несколько метров. Радиус сигнала около километра. – Он посмотрел на Александру. – Это значит, что приемник должен находиться от вас в пределах этого расстояния. Ну, а в центре Москвы намного меньше.

– Можно установить, как давно он работает? – поинтересовалась она.

Антон извлек из кармана тестер и проверил батарейку.

– Если судить по разряду, он был активирован совсем недавно.

Это полностью подтвердило первоначальную догадку Александры. Теперь она была уверена, что эту штуку ей подсунули в ресторане. Она сразу заметила машину, сопровождавшую их оттуда, но этот жучок стал для нее сюрпризом.

– Как вы его обнаружили? – спросил Андрей.

Антон достал из нагрудного кармана устройство, похожее на небольшую рацию.

– Вот, пожалуйста.

– И это все? – удивился Андрей. – Я думал, что это должно быть какое-то сложное оборудование.

– У нас есть и сложное. К тому же громоздкое и дорогое. Но оно используется для более серьезной работы. А для того, чтобы обнаружить «жучок» есть масса дешевых, но очень эффективных детекторов. Правда, против агрегатов, не передающих сигнал, это не работает. Их поиск требует других технологий.

Горюнов огрел Антона многозначительным взглядом, но тот поедал глазами Александру и, не заметив недовольства начальника, продолжал демонстрировать свои познания:

– Приличный детектор радио-жучков можно купить долларов за сто – сто пятьдесят. Даже мультидетектор камер и жучков. Чуть дороже можно вообще поиметь профессиональный агрегат. Но вам такой, в принципе, и не нужен. – Он пошуровал в своем кофре и протянул Александре круглый пластиковый предмет. – Вот вам подарок.

– Что это такое? – спросила она.

– С виду это обычный брелок, – улыбнулся Антон. – А на самом деле это детектор жучков. Если ваш собеседник или помещение снабжены радио-закладкой или любым радио-жучком, этот брелок тут же даст вам знать при помощи звукового сигнала и мигающего светодиода.

– Просто необходимая в наше время вещь, – буркнул Андрей.

– Но это еще не все! – В голосе Антона послышались горделивые нотки. – Я его усовершенствовал и добавил еще одну хитрую кнопочку. Теперь он не только находит любые «жучки», но также может блокировать передатчик. То есть, передатчик будет работать, но кроме шипа и треска ничего слышно не будет.

– Это роскошный подарок, – сказала Александра, но брелок не взяла.

– Его можно прицепить к ключам от квартиры, – сказал Антон. – Никто и не догадается о его назначении. А пользоваться им не сложнее, чем автомобильной сигнализацией. Давайте я покажу.

Весь инструктаж не занял и полминуты. Убедившись, что Александра все поняла, Антон опять протянул ей брелок.

– Возьмите, пожалуйста.

Александра взяла брелок и спросила:

– А в чем разница между этим устройством и тем, с которым вы работаете? Принцип тот же?

– Абсолютно. Только у него еще есть дополнительные настройки, которые вам не нужны.

– Можно посмотреть.

– Конечно. Вот видите индикатор, – Антон показал на зелененький огонек. – Здесь все чисто. Если бы сейчас в этой комнате находилось подслушивающее устройство любого типа, он бы начал мигать красным светом. Еще его можно…

– Этого более чем достаточно. Я все равно не смогу всего запомнить. Но теперь я, хотя бы, не полный профан в этом вопросе, – с улыбкой остановила его Александра. Детектор ее совершенно не волновал. Просто она хотела сразу проверить подаренный брелок и убедиться, что в нем не вмонтировано ничего лишнего. Если бы аппаратура Антона не была настроена только на выявление жучков, он обязательно бы обнаружил, что в этом кабинете работает подавитель радиосигнала. Да и в сумке Александры всегда лежало аналогичное устройство, позволяющее не беспокоиться о прослушке.

Александра убрала брелок и достала портмоне.

– Вы меня очень выручили, Антон. Пожалуйста, примите мою благодарность, – она протянула молодому человеку купюру в двести евро.

– Да что вы, не стоит! – протестующе замахал руками Антон.

– Берите, берите. Вы это заработали.

– Спасибо. – Порозовевший от смущения Антон взял деньги, переглянулся с начальством и, не зная, как поступить, держал их в руке. – Это вы напрасно. Здесь очень много.

– Мне так не кажется, – сказала Александра. Она повернулась к Сазонову и Горюнову. – Вам, господа, тоже большое спасибо. Без вашей помощи я бы еще долго таскала эту гадость.

– Да, очень удачно, что мы его нашли, – ответил Сазонов.

– Да он через недельку и сам бы издох, – вставил Антон.

Сазонов с Горюновым готовы были его прибить. Они одновременно бросили на него крайне недовольные взгляды, которые на этот раз не остались незамеченными. Антон понял, что увлеченный общением с Александрой сказанул лишнего. Торопливо попрощавшись с ней и Андреем, он вышел, но через несколько секунд вернулся с крупным, сильно загоревшим мужчиной.

– Вот кого я встретил на лестнице, – сказал Антон и тут же исчез.

– Хорошо, что ты нас застал, – поприветствовал вошедшего Горюнов. – Мы как раз закончили.

– Это глава физической охраны объектов, в том числе и личной охраны, Георгий Трофименко, – представил вновь прибывшего Сазонов. – Только вчера вернулся из Швейцарии, где занимался охраной очень важной персоны. Я его попросил заехать на минутку, на случай, если вы заинтересуетесь нашей службой телохранителей. Вы нигде не найдете парней, более профессиональных и надежных, чем его ребята.

– Приятно познакомиться, – сказал Андрей. – Но очень надеюсь, что телохранители нам никогда не понадобятся.

– Ну, не скажите, – многозначительно произнес Горюнов и посмотрел на Александру. – Такой женщине охрана, по-моему, совершенно необходима.

– Мы подумаем, – ответила она. – Благодарю вас за визит. Надеюсь, что наше сотрудничество будет успешным.

– Я в этом уверен, – сказал Сазонов, широко улыбаясь.

Трофименко не стал слушать заключительный обмен любезностями. Он покинул кабинет, не прощаясь. Выйдя за ворота, сел в свой «Фольксваген Туарег», но не уехал, а сидел, устремив задумчивый взгляд на окна второго этажа. Из этого состояния его вывел Горюнов, постучавший по стеклу.

– Ты чего так странно слинял? – удивленно спросил он.

– Как зовут эту дамочку? – ответил вопросом на вопрос Трофименко.

Горюнов заулыбался.

– С чего это вдруг такой интерес? Тоже запал?

– Тоже? Кто еще?

– Сазонов с нее глаз не сводил. Ты вон тоже к месту прилип.

– Так как ее зовут?

– Зовут ее Александра Эдвардс. Только губки на нее вы напрасно раскатали. Дамочка не про вашу честь, мужики.

Трофименко уже не слышал его последней реплики.

«Значит, я не обознался, – думал он, – Это та самая Александра!»

Он встречался с ней только однажды, да и то много лет назад. Но узнал ее моментально.

– Вы сейчас в офис? – спросил он, посмотрев на часы.

– А куда же еще?

– Значит, скоро увидимся.

Горюнов кивнул и направился к машине, в которой его ждал Сазонов, а Трофименко неторопливо поехал вдоль улицы. События многолетней давности всплыли в памяти во всех деталях, словно это было только вчера.

Трофименко тогда был выпускником центра специальной подготовки. В качестве выпускного экзамена перед ним и еще двоими поставили довольно необычную задачу: нужно было под видом «качков-рэкетиров» похитить руководителя какого-то неприметного спортивного клуба в Подмосковье, доставить в заброшенный ангар на окраине Москвы и получить от него информацию об организаторах и членах клуба. На случай, если он заартачится, было разрешено использовать меры физического воздействия.

Почему именно этот клуб привлек такое внимание, им не объяснили. Да и информации почти никакой не представили за исключением нескольких фотографий пожилого человека и фрагмента видеозаписи, которая, как казалось Трофименко, и открывала причину такого повышенного интереса к этому клубу – на видео были засняты не рукопашные бои, а занятия на стрельбище. Трофименко сам был не последним стрелком, но подобного тому, что вытворяли эти люди, он еще не видел.

Трофименко поинтересовался, почему нужно действовать таким экзотическим способом, а не задержать этого человека официально и допросить? Ответ был лаконичен – ему посоветовали заткнуться и делать то, что приказывают.

Через два дня видавший виды «БМВ» остановился неподалеку от деревянного дома в одном из дачных поселков Подмосковья. Улицы, освещенные редкими фонарями, были пусты – дачники отправились спать или сидели у экранов телевизоров. Из машины вышли четыре здоровенных парня, выглядевших в полном соответствии с их легендой: модные спортивные костюмы дополнялись неизменными атрибутами для людей их профессии – крупными золотыми цепями и перстнями. План действий был расписан заранее: Трофименко и двое других выпускников должны были выступить в роли «быков», а их инструктор Стрельцов в роли «бригадира».

Четверка подошла к небольшому забору и остановилась у калитки. Судя по освещенным окнам, нужный им человек был дома и еще бодрствовал. Отодвинув задвижку, они открыли калитку и прошли внутрь просторного участка. У дома, прятавшегося в тени больших деревьев, они разделились – Трофименко остался у окна, занавешенного непрозрачной тканью, а остальные свернули за угол и направились к веранде, где находилась входная дверь. Он слышал, как они постучались, затем короткий разговор Стрельцова с хозяином, завершившийся, судя по всему, короткой схваткой. Вскоре из-за угла появился один из его коллег.

– Иди. Стрельцов зовет.

– Как там? – спросил Трофименко.

– Обделались по самые уши! – с досадой бросил тот и пошел вперед.

Когда Трофименко вошел в дом, хозяин с окровавленной головой неподвижно лежал на полу. Стрельцов сидел на стареньком диване и тихо матерился.

– Это кто ж его так? – спросил Трофименко, глядя на бездыханное тело человека выглядевшего значительно старше, чем на фотографиях.

Стрельцов только отмахнулся, а один из коллег Трофименко, самый мощный по комплекции, показал на белоснежную, явно недавно побеленную печь, острый край которой был испачкан свежей кровью, и виновато произнес:

– Я его только толкнул. А он виском точно в этот угол влетел. Разве такое предугадаешь? Пугали, что он большой мастер, а оказался хилым стариком.

– Ну, ты, Коля, даешь! – сказал Трофименко. – С какой же силой ты его жахнул? Он от двери до печки метров пять пролетел.

Стрельцов поднялся с дивана.

– С этим потом разбираться будем. Сейчас нам нужно произвести здесь небольшой беспорядок и забрать ценности. Может быть, сойдет за убийство при ограблении.

В ответ прозвучал твердый мужской голос:

– Не трудитесь. Не сойдет!

От неожиданности Трофименко вздрогнул и резко повернулся. У входной двери стоял человек, очень похожий на того, кто лежал на полу. Только этот был значительно моложе.

«Это же тот, кто нам нужен, – сразу понял Трофименко. – А кто тогда этот?»

Судя по всему, те же вопросы обуревали и его коллег, переводивших растерянные взгляды с неподвижного тела на более молодого двойника. Мужчина, тем временем, поднял тело на руки и бережно перенес на диван. Убедившись, что пульса нет, он спросил Стрельцова:

– Ну что, легко было справиться с восьмидесятилетним стариком? – Его голос звучал ровно и даже обыденно, что никак не соответствовало ситуации.

Стрельцов бросил взгляд на своих бойцов и отошел в сторону, очищая для них пространство. Изобразив наглую ухмылку, он произнес через губу:

– Обмишурились. Здесь ты должен был валяться.

Эта фраза не произвела заметного впечатления на хозяина дома. Он прекрасно понимал намерение непрошеных гостей и видел, как они занимают позицию для нападения. Но всё тем же ровным голосом, без тени испуга сказал:

– Обмишурились? Вот как?

– Это мы сейчас исправим, – всё также ухмыляясь, произнес вошедший в роль Стрельцов.

Хозяин дома обвел «гостей» неторопливым взглядом и спросил:

– Ты слышала, Александра?

Недоумение отразилось на лицах всех четверых. Никто не понял к кому он обратился. И тут раздался женский голос:

– Отлично слышала.

Все обернулись. В проеме двери стояла стройная миловидная девушка в голубом джинсовом костюме. Вероятно, она вошла вслед за хозяином дома, но их внимание было приковано к нему, и ее никто не заметил. Трофименко сразу узнал девушку – на видео именно она поразила его совершенно фантастической стрельбой. К счастью сейчас у нее не было оружия, а без него она вряд ли могла представлять большую проблему для четырех профессионально подготовленных мужиков. Однако что-то в ее взгляде заставило Трофименко напрячься. Он бросил взгляд на хозяина дома, но тот продолжал стоять на том же месте, ничего не предпринимая.

Стрельцов же явно не видел никакой угрозы в лице хрупкой девушки, шея которой была тоньше его запястья. Он подошел к ней и грубо обнял.

– Откуда ты взялась, куколка? – Он втолкнул девушку в комнату и встал у двери, перекрывая ей путь к бегству.

Увидев, что девушка не сопротивляется, Трофименко обругал себя последними словами за мнительность – определение «трусость» ему употреблять не хотелось. Тем более что поведение девушки не выглядело таким однозначным.

– Кто из вас это сделал? – спросила девушка. Ее взгляд скользнул по всем четверым и остановился на Коле. – Это ты?

– А тебе какая разница? Забейся под печку и помалкивай! – ответил за того Стрельцов и с угрожающим видом шагнул к девушке.

То, что произошло потом, останется в памяти Трофименко до самой смерти. Он увидел, что вместо плеча девушки рука Стрельцова схватила пустоту, а он сам, получив страшный удар точно в переносицу, повалился на пол, заливая его кровью. Бросившийся на девушку Коля, с хрустом воткнулся головой в печь, где его кровь смешалась с кровью старика. Поспешивший ему на помощь коллега, получил удар ногой в солнечное сплетение – Трофименко никогда не слышал, чтобы так громко хрустели кости.

Всё это произошло стремительно и неожиданно. Опешивший Трофименко замешкался и кинулся в схватку самым последним. С разбегу он перепрыгнул через Стрельцова и выкинул вверх ногу, пытаясь нанести девушке свой коронный, никогда не подводивший удар. Понять, каким образом девушка смогла его избежать, он не успел, так как, промахнувшись, сам подставился. Он попытался сблокировать ответный удар, но тот оказался быстрым и точным – после короткой вспышки боли Трофименко парил в воздухе, не видя ничего, кроме удивительных глаз девушки. Необыкновенная синева ее глаз вдруг сменилась чернотой, в которую затем погрузилось его сознание. Последнее, что его мозг успел запечатлеть, был хозяин дома, стоящий на коленях перед телом старика.

***

– Ну и как они тебе? – спросил Андрей, проводив гостей. – Этот Горюнов такой настырный.

– Работа у него такая, – ответила Александра.

– У тебя есть идеи, кто бы мог установить эту гадость?

Александра взяла со стола «жучок» и положила в карман жакета.

– Ты особо не напрягайся по этому поводу. Скорее всего, конкуренты. Ты думаешь, они от нас в восторге?

– Сомневаюсь. Я о таком в нашей среде еще не слышал.

Из сумки Александры донеслась приглушенная мелодия.

– Я пока спущусь вниз, – сказал Андрей и пошел к двери.

Александра достала телефон.

– Поленька, я тебя слушаю.

– Ты сейчас не очень занята? – спросил низкий женский голос.

– Что-то случилось?

– Всё нормально, Василечек. Только что привезли продукты из магазина. Какую вкусность тебе приготовить?

Поленьку Александра знала столько же, сколько и себя. С раннего детства та заменила ей женскую часть семьи, в одном лице исполняя роль матери, бабушки, няньки, воспитательницы и домработницы. Когда Александра находилась за границей, Поленька только изредка наведывалась в столицу, но стоило ей появиться в Москве, та тут же начинала курсировать между городской квартирой и загородным домом в Тарасовке. В свои шестьдесят семь лет она прекрасно управлялась с внедорожником «Land Rover», подаренным ей Александрой на предыдущий день рождения. Единственное, что ее не устраивало, так это постоянные пробки на Ярославском шоссе.

– Вечером я иду в театр, – ответила Александра. – Но ты вкусности всё равно готовь. Мы их завтра возьмем с собой.

– Кстати, твой родитель звонил недавно.

– Как он себя чувствует?

– Не жаловался. Тебя когда ждать?

– Скоро приеду.

– Вот и хорошо. Кофейку попьем, – сказала Поленька.

Последняя фраза служила сигналом – Поленька была страстной любительницей чая и испытывала отвращение к кофе.

Александра нажала кнопку отбоя, набрала номер и с кем-то коротко переговорила, затем сделала еще один звонок и несколько минут беседовала на английском языке. Она заканчивала разговор, когда вернулся Андрей.

– После того как нам завтра сдадут охранную систему, люди из другой фирмы установят некоторые дополнения, – сказала Александра, положив телефон. – Предупреждаю, чтобы ты не удивлялся.

– Это из-за «жучка»?

– Просто хочу подстраховаться. А на юбилей и вернисаж у нас будет дополнительная охрана. Они скоро приедут.

– Ничего себе, – удивился Андрей. – Ожидаются очень важные персоны?

– Только близкие друзья деда. Список он составил сам.

– Меня случайно в этом списке нет?

– Извини, Андрюшенька, но он хочет отпраздновать юбилей в узком кругу.

– А на вернисаже он будет?

– Честно говоря, не знаю. Это будет зависеть от его самочувствия.

– Было бы здорово, если бы он подъехал. Хотя бы на официальную часть. Гостей должно быть очень много.

– Так уж и много. Сколько человек подтвердили участие?

– Более сотни. Точные данные у Лены.

– Я вижу, тебе нравится, как она работает.

Когда эта девочка пришла к ним по рекомендации Виговской, Андрей встретил ее с большим скепсисом. Сейчас он был вынужден признать, что ошибался.

– Она молодец. Реклама, пресса, гости, организация фуршета – всё взяла на себя. Надо будет ее работу отметить премией какой-нибудь.

– Сначала давай откроем галерею, а потом будем думать о премиях, – сказала Александра, поднимаясь со стула. – Как дела в залах?

– Уже всё разметили по стенам. Ждут утверждения, чтобы монтировать кронштейны.

– Пойдем смотреть.

***

Неприметная «Тойота» стояла метрах в пятидесяти от ворот галереи на противоположной стороне улицы, плотно уставленной машинами.

– Значит так, повторяю еще раз, – сказал Майор. – Идем всей четверкой. Вы двое берете на себя парня на воротах. Упакуйте, но не калечьте. Главное, чтобы он спокойно отдохнул, пока мы не свалим. Минуты вам хватит?

– С лихвой, – ответил высокий веснушчатый парень, сидевший на водительском месте. – Он мужик не мелкий, но, по-моему, полный вахлак. И, к тому же, слишком говорливый.

– Неужели говорливее тебя? – со смешком бросил его коллега с заднего сиденья.

– Мы будем ждать вашего сигнала, – продолжил Майор. – Сигнал только визуальный. Радио не использовать.

– Ворота открывать? – спросил веснушчатый парень.

– Зачем? Мы туда въезжать не будем.

– А вдруг там народу навалом, – высказал предположение молодой человек, наблюдавший через бинокль за зданием галереи.

– Откуда? Там всего одна машина осталась, на которой объект приехал, – сказал веснушчатый. – Охранник же сказал, что в галерее идет ремонт, и она откроется только через несколько дней. Чего, будем гастарбайтеров бояться?

– А охрана?

– В таких маленьких галереях, даже когда они открыты, не больше пары охранников в смене. Я знаю. У меня друган в такой работал.

– Твоими бы устами, – сказал парень с заднего сиденья.

– Чего ты, Юраня, такой пугливый? Даже если там несколько человек, мы их что не уделаем? Тогда грош нам цена.

– Тебе, рыжий, уши заложило, когда я говорил, что объект может быть опасен? – вспылил старший группы.

– Да не смеши ты, Майор, – ухмыльнулся веснушчатый. – Я эту дамочку соплей перешибу.

– А что, перешибет, – сказал Юраня. – У него сопли толстые и длинные.

– Заткнись, остряк!

– Всё! Хватит базарить! Выдвигаемся! – прервал пикировку Майор. – Рожи на камеры не светите. Внутри работаем в масках. Руками и оружием без надобности не машем. Наша цель это сумка объекта, точнее даже не сумка, а серьги. Еще раз посмотрите фотографии.

– Эти серьги, видно, хренову кучу денег стоят, – сказал веснушчатый, разглядывая фотографию.

– Не твоего ума дело! – Майор посмотрел на часы. – Вперед, ребята. Мы идем за вами через тридцать секунд.

– Засекайте время, – сказал веснушчатый, бросив фотографию на заднее сиденье. – И учитесь у мастера!

Вместе с Юраней они вылезли из машины, пересекли улицу и направились к воротам. Им оставалось пройти всего несколько шагов, когда к воротам подъехал внедорожник «Ауди», отрезавший их от будки охранника.

– Проходим спокойно мимо, – прошептал Юраня.

Они обошли машину, пытаясь разглядеть салон через тонированные стекла. Пассажирское стекло опустилось и кто-то, кого они не видели, обменялся парой фраз с охранником, после чего ворота начали открываться. В этот момент подъехала еще одна такая же «Ауди», и обе машины въехали во двор.

– Вот дерьмо! – тихо выругался веснушчатый. – Хорошо, что не поперлись пару минут назад.

Они перешли на другую сторону улицу и двинулись обратно к «Тойоте». Им было хорошо видно, как из приехавших машин вышли шестеро молодых мужчин, поведение которых не позволяло сомневаться в их профессиональной принадлежности. Четверо сразу направились в здание, а двое стали наблюдать за периметром двора.

– Мастер, ты этих гастарбайтеров имел в виду? – издевательским тоном спросил Юраня.

– Да заткнись ты! – огрызнулся веснушчатый.

***

Трофименко даже не заметил, как доехал до офиса. Горюнов, увидевший его через окно, вышел в коридор.

– Жора, ты где застрял? Мы позже тебя выехали, а уже столько ждем.

– Сейчас иду.

– Давай быстрее. А то Сазонов бьет копытом от нетерпения.

– Я же сказал, что иду, – ответил Трофименко, повысив голос.

– Чего ты на меня собак спускаешь? – удивился Горюнов. – Случилось чего?

– Пока не знаю. Но возможно и случилось.

Горюнов ничего не спросил, но вопрос читался в его взгляде.

– Иди, Витя, – примирительным тоном сказал Трофименко. – Я сейчас приду.

Пожав плечами, Горюнов удалился. Трофименко зашел в свой кабинет, повесил куртку в шкаф и сразу направился к директору. Когда он вошел к Сазонову, тот встретил его улыбкой.

– Ты за одну неделю просто в негра превратился.

– Посмотрел бы ты на клиента. Он со склона почти не уходил. Перекусит и опять на лыжи. А после этого еще каждую ночь тусовался. Откуда у него только силы на все это.

Сазонов открыл дверцу стенного шкафа, за которой прятался вместительный бар.

– По коньячку?

Никто не возражал. Он достал бутылку, три рюмки и поставил на столик.

– Закуски как всегда нет? – спросил Горюнов.

– Обойдешься лимоном, Витюня, – ответил Сазонов. – Достань из холодильника.

Горюнов полез в холодильник, а Сазонов с Трофименко уселись в уютные глубокие кресла.

– Как всё прошло? Без эксцессов? – спросил Сазонов.

– По нашей службе всё идеально. Только вот клиент оказался законченным отморозком и бабником – в башке только лыжи и девочки. Удивительно, как ему удалось столько денег заработать.

– Можно подумать, что он их зарабатывал! – вставил Горюнов, усаживаясь напротив них. Он взял бутылку и наполнил рюмки. – Будем здоровы и состоятельны!

– Будем! – поддержал его Сазонов.

Трофименко обошелся без тоста. Он одним махом выпил коньяк и полез в карман за сигаретами.

– Это, между прочим, «Курвуазье» двенадцатилетней выдержки, а ты его глотаешь как дешевое пойло, – сказал Сазонов, пристально глядя на него. – Все-таки были проблемы?

– Не было. Иначе я бы доложил.

– Тогда о чем ты Виктору гнал? – Сазонов повернулся к Горюнову. – О чем он тебе говорил?

– О вероятности какой-то проблемы, – ответил тот. – Я ничего не понял.

– Я не имел в виду мою поездку, – ответил Трофименко.

– Хватит загадки загадывать! – нахмурился Сазонов. – Я клещами должен из тебя каждое слово вытягивать? Давай рассказывай!

– Это не я вам, господа партнеры, а вы мне должны рассказать, каким образом у нас нарисовалась эта новая клиентка и что вы о ней знаете.

– Не понял, – опешил Сазонов. – При чем тут новая клиентка?

– Сначала я хочу услышать ответы на мои вопросы, а потом всё объясню, – сказал Трофименко. – Только перед этим предлагаю еще по одной.

– Ну, ты и темнила, Жорик! – покачал головой Сазонов. – Ты ее знаешь?

– Не то, чтобы знаю. Но, похоже, видел ее однажды.

– Интересно, где это ты мог ее видеть? – удивился Горюнов.

– Места знать надо. – Трофименко разлил по рюмкам коньяк, опять хотел выпить залпом, но, поймав взгляд Сазонова, демонстративно подержал напиток во рту и только потом проглотил.

Партнеры последовали его примеру.

– Давай, Витюня, рассказывай, – обратился Сазонов к Горюнову, жующему лимон. – Это твои клиенты.

– Такие же мои, как и ваши, – ответил тот поморщившись. – Кислющий зараза! – Он выплюнул кусочек лимона в руку и бросил в пепельницу. – Что тебя конкретно интересует? – спросил он у Трофименко.

– Для начала хотелось бы знать, кто они такие.

– Это проще простого. – Горюнов выскользнул из кресла и направился к ноутбуку на столе Сазонова. Открыв нужную страницу в интернете, позвал Трофименко: – Можешь почитать. Здесь исчерпывающая информация.

Тот пересел в рабочее кресло Сазонова и подвинул к себе ноутбук, с экрана которого на него смотрела та самая Александра. За эти годы она превратилась из девчонки в роскошную, холеную даму, но, по сути, очень мало изменилась. Взгляд больших синих глаз излучал приветливость и в то же время держал на огромном расстоянии, чему в немалой степени способствовала величественная посадка головы и очень прямая спина.

– Здравствуй, красавица, – беззвучно произнес Трофименко. – Зачем ты опять свалилась на мою голову? – Он прочитал несколько строк и удивленно присвистнул. – А ты, оказывается, знаменитость!

Внимательно прочитав весь текст и просмотрев несколько фотографий, он вернулся к партнерам.

– Еще вопросы есть? – спросил Горюнов.

– Пока вопрос всего один: как они на нас вышли?

– Может, все-таки объяснишь, на фига это тебе надо?

– Я же сказал, что потом объясню.

– Ребята, хватит воду в ступе толочь! – вмешался Сазонов. – Виктор, расскажи ему все, о чем он тебя просит. А потом его послушаем.

– Да я не вижу никаких проблем. Просто не понимаю, зачем напускать таинственность, – ответил Горюнов и без особого энтузиазма рассказал, как и когда директор картинной галереи заказал охранную систему. – А с хозяйкой галереи мы встретились впервые только сегодня, – закончил он.

Трофименко усмехнулся.

– Наверное, ее очень позабавило, когда ты предложил ей услуги телохранителей.

– Это ты к чему?

– К тому, что этой дамочке телохранители вряд ли нужны.

– Прекрати говорить загадками! – повысил голос Сазонов. – Если есть что сказать, говори. Хватит нам мозги купоросить!

Трофименко повернулся к нему.

– К твоему сведению, Володя, эта красотка много лет назад отмудохала голыми руками четырех специалистов по рукопашному бою. И сделала это так, будто против нее были не профессионалы, а уличная шпана. – Он сделал паузу, чтобы оценить эффект. Оба партнера смотрели на него изумленно, но, в то же время, недоверчиво. – И она их не только разделала под орех, но еще и покалечила.

– Именно вот эта женщина? – с улыбкой спросил Сазонов.

– Именно эта. И ты напрасно улыбаешься.

– А тебе это откуда известно?

– Участники той заварухи рассказывали. Тогда же и фотографию ее видел. Такой экземпляр запоминается надолго.

– Ну, ты и даешь, Жора! – воскликнул Горюнов. – Видел только фотографию, и через столько лет сразу узнал? Ты ее холеные ручки видел?

– Дело не в том, как ее ручки выглядят, а в том, на что они способны, – сказал Трофименко. – Трое из тех ребят получили серьезные увечья. И нанесла она их теми самыми ручками и стройными ножками.

– Что за увечья? – спросил посерьезневший Сазонов.

– Сломанные ребра и переносица у двоих. А вот третьему, между прочим, лучшему бойцу из группы, повезло меньше. Он стал инвалидом, прикованным к постели. Ходили слухи, что через пару лет он покончил с собой.

Повисла пауза.

– По-моему, ты пересказываешь содержание какого-то фантастического боевика, – сказал Горюнов. – В любом случае, твоя история не имеет никакого отношения к этой рафинированной мадам.

– Имя тоже совпадает.

– Мало ли женщин с именем Александра? – продолжал отстаивать свое мнение Горюнов. Ему мало верилось в историю, рассказанную Трофименко. Когда к ним обратился директор галереи, он отнесся к нему, как и к любому новому клиенту, но, узнав больше о владелице, они поняли, что такой клиент будет очень полезен для имиджа фирмы.

– Ты напрасно веселишься, Виктор! – жестко произнес Трофименко. – Я задницей чувствую, что у нас с ней могут быть большие проблемы.

Следя за их пикировкой, Сазонов анализировал услышанное. У него не было оснований не доверять своему партнеру и многолетнему другу. Но также ему было трудно поверить, чтобы всё им сказанное, действительно относилось к этой офигенной женщине.

– Ты говорил, их четверо было, а рассказал только о троих, – сказал он. – Что с тем-то случилось?

– Четвертый обошелся сломанной челюстью, сотрясением мозга и тремя выбитыми зубами. Плюс неделя в госпитале и полностью загубленная карьера.

– Хоть с кем-то она обошлась по-божески, – закатил глаза Горюнов.

Его реплики начали бесить Трофименко. Он бросил на него раздраженный взгляд.

– Ты на самом деле уверен, что это она? – спросил Сазонов. Он уже догадывался, кем был этот четвертый. Ему только было не понятно, зачем Георгий напускал туман.

– Девяносто девять и девяносто девять сотых процента, – ответил Трофименко.

– Одну сотую все-таки оставил, – заметил Горюнов.

– Виктор, завязывай с шутками! – бросил Сазонов и посмотрел испытывающим взглядом на Трофименко. – Что тебе еще о ней известно?

– Пожалуй, больше ничего. Кроме того, что она тогда интересовала контору. Точнее не она, а спортивный клуб, в котором она состояла.

– По какому поводу?

– Этого я не знаю.

– Не темнишь?

– Какой смысл?

Трофименко действительно темнил. Но делал это вынужденно. Когда-то он дал подписку никогда не распространяться о событиях в подмосковном поселке, и он эти условия неуклонно выполнял все прошедшие годы. Даже своим друзьям и партнерам по бизнесу он не мог рассказать всей правды.

Он разлил по рюмкам остатки коньяка, и все молча выпили.

– И что это меняет для нас? – задумчиво произнес Сазонов.

– Да ничего не меняет, – буркнул Горюнов. – Даже, если она и надрала кому-то задницу сто лет назад, что из этого? Ее же за это не привлекали, как я понял?

– Насколько мне известно, нет, – ответил Трофименко.

– Ну и какие проблемы? Сейчас она известная и уважаемая личность!

– А если она сейчас в разработке?

– Я бы этому не удивился, – фыркнул Горюнов. – Сейчас кого только не разрабатывают.

– Не любишь ты, Витюня, чекистов, – через силу улыбнулся Сазонов. – Сразу видно, что из системы МВД.

– А за что мне их любить? – Горюнов скосился на Трофименко. – О присутствующих я не говорю.

– Ты можешь их, конечно, не любить, – усмехнулся тот. – Но если мы перейдем им дорогу, то гарантированно поимеем серьезный геморрой. Вплоть до закрытия нашей лавочки. Вы знаете, как это делается.

– С какой стати нам переходить им дорогу? – спросил Горюнов.

– А с той! Вам обоим не приходило в голову, что «жучок», который вы погорячились извлечь, вполне мог оказаться конторским?

– Это гипотетическое предположение? Или у тебя есть что-то конкретное? – насторожился Сазонов.

– Естественно, предположение.

– Жора, хватит нас запугивать, – насмешливым тоном произнес Горюнов.

Трофименко устало покачал головой.

– Ты, я вижу, так ей очарован, что отказываешься признавать очевидное.

– Лично я не вижу ничего очевидного.

– Не ссорьтесь, мужики, – вмешался Сазонов. – Такой женщиной не грех и очароваться.

Трофименко понимающе кивнул.

– Может и не грех. Только я сам видел, как эта очаровашка стреляла из пистолета и три раза подряд выбивала абсолютный результат – сто из ста.

– Ну и что? Это даже у меня пару раз получилось, – не без гордости заметил Сазонов. – Правда, не подряд.

– С закрытыми глазами, – добавил Трофименко.

Сазонов подумал, что ослышался.

– То есть как с закрытыми? Совсем закрытыми?

– Она стреляла метров с двадцати по стандартной бумажной мишени. А на глазах у нее была повязка.

– Ты это серьезно?

– Зачем бы мне шутить?

– Это не мог быть просто трюк?

– Хотел бы я уметь делать такие трюки.

Из его кармана донесся звонок. Трофименко достал телефон.

– Да? – Выслушав собеседника, он нахмурился, но ответил достаточно приветливо: – Без проблем. В течение часа я здесь. – Закончив разговор, он озабоченно произнес: – Помянешь черта, а он уже за спиной.

– Кто это? – спросил Сазонов.

– Стрельцов из «Триумфа».

– И чего ему понадобилось?

– Едет к нам в гости. Что-то ему нужно обсудить.

– Я и не подозревал, Жора, что ты такой точный предсказатель. Тебе бы в рулетку играть. Жаль, что все казино закрыли, – сказал Горюнов с язвительной улыбкой.

Им было хорошо известно, что руководство охранного агентства «Триумф» сплошь состояло из отставных чекистов.

***

Дверь квартиры открылась одновременно с дверью лифта и на пороге возникла Поленька. Ростом она была под сто девяносто сантиметров, носила одежду шестидесятого размера, которая, как и обычно, состояла из брюк и просторной вязаной кофты, скрывающей пышную грудь. Густые, совершенно без седины волосы были собраны в узелок на затылке. Хотя эта могучая женщина носила фамилию Кольцова и считалась многими тетей Александры, они не были родственниками. Эту фамилию предки Поленьки получили вместе с вольной грамотой, после отмены крепостного права. Ее пращуры принадлежали роду Александры с семнадцатого века и всегда были неотъемлемой частью их жизни – женщины этой семьи являлись няньками всех без исключения детей в их роду. И эта традиция не прервалась до настоящего времени.

– Не ожидала тебя так быстро, – сказала она низким, и в то же время мелодичным голосом.

– Повезло. Пробок не было, – ответила Александра.

Она бросила плащ на диванчик в прихожей и, взяв Поленьку под руку, повела по длинному коридору в кабинет.

– Что у нас с кофе? – спросила она.

– Сейчас сварю, – ответила Поленька с преувеличенной веселостью.

В кабинете она плотно прикрыла дверь и присела рядом с Александрой.

– Похоже, девочка моя, тебя опять обложили.

– Я это заметила, – согласилась Александра. – А тебе это откуда известно?

– Смотри сама. – Поленька взяла пульт, и на экране телевизора появились двое молодых людей, одетых в униформу. Один из них нажал кнопку переговорного устройства. – Это, якобы, работники доставки из магазина, – пояснила Поленька.

– Почему «якобы»? Чем они тебе не понравились? – спросила Александра, рассматривая визитеров.

– Заказы из этого магазина последние два года привозит один и тот же человек, а тут вдруг заявились эти двое, похожие на доставщиков, как я на балерину. Поэтому дальше прихожей я их не пустила, хотя один просто рвался отнести пакеты на кухню. Когда я ему сказала, что и сама в состоянии это сделать, он так расстроился, что тут же попросил разрешения воспользоваться туалетом.

– Пока не вижу никакого криминала, – улыбнулась Александра. – Ты ошибиться не могла на их счет?

– Еще ни разу в жизни не ошибалась. Я этих архаровцев за версту чую, – жестко произнесла Поленька. – Да ты сейчас сама убедишься.

– В ванную ты их тоже не пустила?

– Конечно, не пустила. Перебьются! Пусть радуются, что я их с лестницы не спустила.

На записи в этот момент молодые люди вежливо попрощались с Поленькой и вышли из квартиры.

– Послушай, как эти обормоты меня кроют, – сказала Поленька и прибавила звук.

Александра услышала, как один из парней матерно выругался вполголоса, наградив Поленьку парочкой нелестных эпитетов. Когда те вошли в лифт и поехали вниз, она спросила:

– Ну и что здесь особенного?

Поленька промотала запись чуть вперед.

– Смотри, смотри.

Один из «доставщиков» опять показался на их лестничной площадке, но на этот раз пришел пешком.

– Работает шустро, но не умно, – сказала Александра, глядя как тот прикрепляет что-то на стене шахты лифта, избегая попадания в радиус обзора камеры над переговорным устройством около двери квартиры.

– Кому-то очень хочется на тебя посмотреть и послушать.

– Хочется? Значит, доставим им такое удовольствие. За пределами кабинета о делах ни слова.

Эта квартира была оборудована системой против прослушивания, которая постоянно обновлялась, чтобы противостоять самой современной технике. На каждом окне был установлен электронный модулятор стекла, который делал невозможным прослушивание с улицы, а для борьбы с внутренними радио-закладками использовался мощный передатчик радиопомех. Кабинет дополнительно был защищен автономной системой, и эта защита никогда не отключалась. На данный момент в мире не существовало техники способной пробить эту защиту. Нажатием пары кнопок Александра могла превратить работу всех «слухачей» в пустую трату времени.

– Отчего опять такое внимание? – спросила Поленька. – Если это не моего ума дело, можешь не отвечать.

– Когда я приду в столовую, спроси меня, зачем со мной хотела встретиться жена Логунова, – попросила Александра.

– Так эта катавасия из-за Пашкиной жены?

– Не думаю, что из-за жены. Скорее, это как-то связано с ним самим.

– Неудивительно! Я с самого начала была уверена, что с его смертью что-то нечисто. А зачем она хотела с тобой встретиться?

– Она мне кое-что передала.

– Ты мне скажешь или это секрет?

– Скоро увидишь.

– И что от тебя нужно этим архаровцам? – недоуменно спросила Поленька.

– Мне это самой хочется узнать. Пожалуйста, завари чайку. Я составлю тебе компанию.

– Правильное дело. Я тут такую смесь сочинила. Сказка, а не чай!

– А вместе с чаепитием сыграем маленький спектакль для радиослушателей.

– Драму или комедию?

– Водевиль.

Выслушав, в чем заключается ее роль, Поленька удалилась. Александра открыла ноутбук, отправила электронной почтой короткое письмо деду и сразу направилась в столовую. Когда она туда вошла, Поленька колдовала над фарфоровым чайником. Александра протянула ей серьги, полученные от Галины.

– У меня для тебя есть подарок.

– Да это же знаменитые серьги Пашкиной матери! – всплеснула руками Поленька. – Почему они у тебя?

– Она их мне завещала.

– С чего это вдруг?

– Не знаю. Насколько я помню, они тебе очень нравились.

– Нравились – не то слово!

– Тогда дарю!

– Ты, правда, хочешь мне их подарить? – обалдело спросила Поленька.

– Уже подарила, – улыбнулась Александра. – Ты же знаешь, что я не ношу серьги.

– Царский подарок, Василечек! Спасибо! – сказала Поленька, обняв Александру. – Это же не серьги, а мечта! Буду их теперь всегда носить. – Залюбовавшись подарком, она чуть не забыла о просьбе Александры. Только увидев выражение ее лица, опомнилась и громко спросила: – Вдова Паши Логунова хотела с тобой встретиться только для того, чтобы серьги передать?

– Как оказалось, да. Просто выполнила волю свекрови, – ответила Александра.

***

Был поздний вечер, когда Стрельцов появился в своем кабинете. К нему сразу пришел Белоусов.

– А я уже думал, что ты сегодня не приедешь, – сказал он. – Как Фомин?

– Как и всегда, – буркнул Стрельцов.

Это означало, что генеральный директор огреб от Фомина по полной программе. И это не могло не радовать Белоусова.

– Ты пообщался с коллегами, которые установили охранную систему в галерее Эдвардс? – спросил он.

Стрельцов сел в кресло и жестом показал заместителю, чтобы тот тоже присел.

– Пообщался. И очень подробно. Выяснилось, что, когда они были в галерее, их специалист обнаружил «жучок» у нее в плаще.

– Ничего себе! – удивился Белоусов. – Это точно не наша работа. Мы много чего понапихали, но плащ не трогали.

– Тогда откуда эта хрень могла взяться?

– Даже не представляю. У тебя самого идеи есть?

– Ничего конкретного, – ответил Стрельцов.

– Я бы не удивился, что это метрдотель подсуетился, – предложил свой вариант Белоусов. – Этот Феликс за годы работы на контору стал настоящим асом в области прослушки. Ходят слухи, что он в ресторане пишет беседы мало-мальски интересных людей для разного рода клиентов.

– Если он пишет всех подряд, то значит и клиенты есть постоянные. Кто это может быть?

– Да кто угодно. Желтая пресса, например.

– Сомнительно. Его бы уже давно вычислили и наказали. Но так как других вариантов пока нет, проверить стоит, – сказал Стрельцов, немного подумав. – А что с Логуновой?

– После ресторана уехала в загородный дом и сидит там безвылазно. Пообщалась разок по телефону с матерью. Больше ничего. Да и какие могут быть разговоры, если она весь день бухала, пока не вырубилась.

– Ее можно понять, – с оттенком злорадства произнес Стрельцов. – Была в полном порядке, а что с ней теперь будет только всевышнему известно. Поэтому пусть пьет вволю. Нам меньше забот.

– Не понимаю, на черта нужно сажать на поводок эту Эдвардс? Логунова же действительно ей ничего не передала, кроме серег, – сказал Белоусов.

– Я доложил Фомину, что как только Эдвардс пришла домой, сразу подарила серьги своей тетке. Но он всё равно хочет убедиться, что в них ничего не было. Такой фитиль вставил за то, что мы не выполнили его приказ. Я ему пытался объяснить, что после того, как Эдвардс узнала о «жучке», сразу завела армию охранников. Но он уперся.

– Армию не армию, но теперь с ней постоянно две машины и несколько человек, – сказал Белоусов.

– Чем она занималась после галереи?

– Поехала домой, откуда не выходила до вечера. В шесть тридцать за ней заехала жена атташе по культуре посольства Великобритании, и они отправились в театр.

– Везет же людям. Вечера в театрах проводят. А мы с тобой тут сидим.

– Эта не вся их культурная программа. После театра их встретил атташе по культуре, и они вместе поехали в ресторан «Годуновъ» на Театральной площади, где и находятся сейчас. Когда отправятся по домам, мне доложат.

– Это тот, который с цыганским пением и плясками? – спросил Стрельцов.

– Тот самый, – подтвердил Белоусов. – Ты там бывал?

– Пока не пришлось, – вздохнул Стрельцов. – Но хотел. – Он показал на распечатку, с которой пришел Белоусов. – А это что?

– Мне скинули сообщение, посланное Эдвардс деду. На мой взгляд, ничего особенного.

Стрельцов взял распечатку и внимательно прочитал.

– Вроде бы всё безобидно, – сказал Белоусов.

– Я бы так не сказал, – возразил Стрельцов. – «Мы везем все, что ты просил и даже больше». Эта фраза тебя не смущает?

– Почему она должна смущать?

– Да потому, что она может означать всё, что угодно!

Белоусов пожал плечами. В отличие от Стрельцова он в этой фразе никакого скрытого смысла не видел. «Видимо, генерал действительно серьезно тебя вздрючил, если ты к обычным словам прикапываешься», – подумал он не без удовольствия.