Лазарь, друг наш, уснул;
но Я иду разбудить его
© Юрий Тихонравов, 2016
Создано в интеллектуальной издательской системе Ridero
Молитва при всяком бедствии
Коль уж тебе так часто бывает плохо, ставлю эту молитву прежде других. Что бы с тобой ни случилось, закрой глаза и произнеси. Можешь, впрочем, глаза не закрывать.
Господин воскресения, Друг мой,
мне очень плохо, тоска точит мои зубы.
Благодарю же Тебя, Господин воскресения,
что так наточил зубы мои
Теперь я порву ими всех
наших с Тобой врагов,
видимых и невидимых.
In.
Если бы мой Друг был таким же хлюпиком, как ты, не видать бы нам никакого Пути, никакой Истины и никакой Жизни
Бери с Него пример, и ты будешь воскресать, как воскрес Он.
Он настолько возлюбил жизнь, что, даже будучи предан и до смерти замучен, всё равно вернулся к ней. Не разочаровался, не устал, не махнул на всё рукой. Его в дверь, а Он в окно. Он словно неваляшка. Такого нипочём не возьмёшь.
Пусть мир лежит во зле. Пусть вся жизнь сплошное страдание. Пусть всё ужасно и нелепо. Пусть кругом низость и предательство. Пусть кругом только язычники и безбожники, заслуживающие смерти как награды. Пусть всё так. Но пример Воскресшего всё равно говорит нам, что жить стоит. Что жить можно. И что жить должно. Вопреки всему этому.
Tr.
Говорят, Лазаря первые десять лет после вознесения его Друга всё время пытались убить. Его ненавидели больше, чем всех других учеников Иисуса. Многие думали, что, убив Лазаря или хотя бы сделав его жизнь жалкой, они опровергнут всё Ииусово учение и покажут, как ничтожно было Его чудотворство. «Мы вернём тебя в ад!» – говорили они. Но Лазарь постоянно выживал и с каждым разом становился только крепче, что ещё больше злило его врагов. Трудно счесть, сколько отравлений он счастливо пережил и сколько колотых и резаных ран у него затянулось. Дом его ночью подожгли, но он и все домочадцы успели выбраться. Однажды его забросали камнями, так что образовался целый холм. А он выбрался из-под камней. Его отправили, вместе с близкими, в море на корабле без руля, вёсел и парусов. А он добрался до Кипра и стал там епископом. Его пытались сварить в котле. А когда открыли крышку, оказалось, что он хлебает суп из самого себя. Ему отрубили руки и ноги. А у него выросли новые. Наконец, ему на площади отсекли голову. Тогда, на глазах у всех, его лежавшее на плахе туловище протянуло руки к отделившейся голове и прикрепило её на место. После этого его стали бояться и оставили в покое.