Двадцать пять лет в плену у веселых и находчивых. Девяностые (Валерий Хотног, 2015)

Перемены

В начале девяностых стали прорисовываться первые признаки группировок в КВН. Соперничество между командами на сцене сопровождало участников этих команд и позже. Даже когда они переставали играть. Многие утверждали обратное на словах, но на деле все выглядело иначе. Когда редактором был Акопов, вокруг телевизионной передачи крутились мисийцы. Пришел Марфин, и потянулись близкие к нему люди.

После ухода из КВН Лесин с Акоповым расходились регулярно. А ушли они почти одновременно, во второй половине 1990 года. Возможно, они совместно приняли это решение. Поскольку Миша Лесин занимался организацией, то бурная творческая активность Акопова, часто меняющиеся задумки накануне съемок выводили его из равновесия. Неоднократно бывал я рядом с Мишей, когда он возмущался по этому поводу. В очередной раз при их «разводе» Сергей Пехлецкий, подмечая раскол творческой команды, очень точно написал на доске объявлений в «Интеллексе»: «Кто в Лес, а кто в Акоп».

Вначале большинство ушло с Акоповым. Начались штурмы по созданию новой передачи. Нам он предложил придумать танец, который стал бы популярным и который танцевали бы миллионы соотечественников. Чтобы уяснить задачу, мы с одной из танцовщиц диско-клуба приезжали к нему домой 28 марта на Сходненскую. Он снимал крохотную комнату в маленькой квартире, на углу Сходненской и Яна Райниса. Горы немытой посуды, в основном чашек, дым столбом, много людей, свободные диспуты, удивительная атмосфера перманентного творчества – вот атрибуты его жилья того времени. И надежды у всех, кто туда приходил. Это были удивительные творческие посиделки. Правда, с танцем у нас ничего не получилось: танцоры даже отказались серьезно воспринимать задачу. Эх, они просто не доросли! А ведь позже мы всей страной несколько раз вливались в общий экстаз от «новых танцевальных па» из-за рубежа.

Несколько забавных историй, которые тогда произошли, лишний раз подчеркивают гений Акопова.

Зайдя как-то в ванную комнату, я обратил внимание, что в самой ванне была куча белья, судя по всему стиранного, и включенный смеситель сверху лил холодную воду. Я был уверен, что он забыл про него.

– Я улучшаю экологическое состояние в Москве, – в шутку ответил он мне, не выключая воду.

В другой вечер я был удивлен, что, пока мы в комнате над чем-то думали, а было нас человек семь, он вдруг куда-то исчез. Леша Язловский, видя мое беспокойство, сказал мне:

– Ты привыкай. Мы тут как-то обсуждали сценарий, а он вышел из комнаты и долго не возвращался. Начали его искать, а из ванной доносилось его пение и звук льющейся воды. Он просто решил принять душ.

Творческий гений Акопова не давал никому успокоиться. Именно тогда рядом с ним вновь начал появляться Сашка Гуревич. В «штурмах» вовсю участвовали авторские силы команды КВН «Магма» во главе с Сергеем Белоголовцевым. Когда количество написанного и уложенного в ящиках стало подозрительно большим, народ, устав от неосуществленных «прожектов», засомневался в их реализации и разбежался кто куда.

Большинство из «Магмы» занялось бизнесом, кто-то – ваучерами на зарождающемся фондовом рынке, кто-то – производством, кто-то – торговлей, хотя и продолжали набрасывать идеи на телевизионные передачи. Капитан команды, Толик Качанов, начал, кроме всего прочего, писать для «Ноу-хау» вместе с Сергеем Городенским. Паша Кабанов до того, как он появился в «ОСП-студии», работал в одной венчурной фирме, это я вычитал на визитке, которую он мне вручил, и даже познакомил меня с ее директором. О том, что делала венчурная фирма в нашей стране в начале девяностых, я начал задумываться только сейчас, проработав двадцать лет в научной области. И тем не менее была такая структура, и Паша там работал. А еще снимался в игровых роликах в телепередаче «Ноу-хау» вместе с Леной Казыбиной и Андреем Третьяковым из той же команды КВН «Магма» и еще с массой других кавээнщиков.

Тогда же мы вдвоем с Качановым написали сценарий телевизионной игры на тему «Олимпийские игры». Была такая возможность в начале девяностых писать сценарии телевизионной передачи КВН, за это полагались какие-то деньги, и, естественно, не всякий мог к этому подобраться. У меня уже был опыт в этой области по играм в Московской лиге КВН. Много лет спустя, в самолете по пути во Владикавказ, АВ будет читать предлагаемый мной сценарий фестиваля КВН во Владикавказе и скажет: «Не хватало мне еще твои тексты читать!» Лукавил. Мой текст он читал в эфире телевизионной передачи КВН.

Какое-то время я жил в районе метро «Планерная», рядом с Акоповым, и продолжал изредка его навещать. В какой-то момент он ко мне потерял интерес. Акопов уже ушел из телевизионного КВН, а я еще там работал. Но я относился к Саше с уважением. Для меня он оставался творческим гением и большим авторитетом. Однажды ко мне заявилась его знакомая с желанием остаться ночевать. Несколько раз я видел ее рядом с Сашей. Возможно ошибочно, но воспринимал я ее как его даму. Она все мне твердила: «Когда я закончу институт, Саша возьмет меня на работу в свою фирму». Как же она была удивлена, когда я отказался ее утешить, только потому, что она Сашина знакомая. Ведь дружба с Акоповым для меня была превыше всего.

А Миша Лесин на какое-то время исчез из вида. О нем я услышал совершенно случайно, когда регистрировал свою фирму в Юго-Западном округе. В межведомственной комиссии, куда мы сдавали документы и с сотрудниками которой сложились милые отношения, мне рассказали в деталях, что в это же время там оформлял документы на свою фирму Лесин. Выдали они информацию и по предполагаемой деятельности, и по учредителям. Насколько я понял, это были истоки «Видеоинтернешнл». Через некоторое время большинство наших мисийцев оказалось у Лесина. А еще и Володя Перепелкин из команды КВН МГУ. А Саша Акопов создал свою фирму, если не ошибаюсь, под названием «Фокус». Ни с одной ни с другой структурой я уже не имел отношений и не могу знать в деталях историю их успехов. Какое-то время мы наблюдали за скрытым соревнованием «гигантов». Казалось, что они освободились друг от друга и довольны собой. Впрочем, через какое-то время они вновь объединили свои усилия. С моей точки зрения, у Лесина был больший административный потенциал. И не было ничего удивительного в том, что Лесин позже пошел в политику.

После смены команды вокруг АВ я оставался помощником режиссера передачи КВН, работал тренером команд. Этот термин появился тоже при Акопове. Но моим основным увлечением тогда была Московская лига КВН.

Самая первая лига в КВН родилась из смотрин. Команд в то время было не много, и существовала обратная картина сегодняшнего отбора команд в телевизионный сезон. Достойные команды искались долго и мучительно. Редактор выезжал и отсматривал команду на месте, иногда даже кого-то убеждал играть. Когда редактором передачи был Саша Акопов, родилась идея проводить смотрины в Москве, чтобы команды сами приезжали к нам, и на них смотрели во время некой игры. Мне эту мысль озвучил Сергей Пехлецкий, который и притянул к процессу. Первые смотрины проводились во Фрязине, в городе с красивой историей КВН. После того как Акопов ушел с редакторской работы, пришли новые люди с новыми идеями. Идея смотрин осталась бесхозной, но я уже был вовлечен в ее воплощение. И тогда родилась новая идея: создание лиги КВН. До того времени в КВН никто и никогда даже не озвучивал такую идею. Эта идея впервые была сформулирована и реализована именно нами. Первыми моими партнерами в реализации новой идеи стали Сергей Борзунов и Володя Ермолаев из МИСИ. Они занимались организационными вопросами во время проведения игр КВН в МИСИ и административными взаимоотношениями с командами в самом начале проведения игр.

Это была самая первая лига КВН в СССР. На полном хозрасчете, что было модным и актуальным по тем временам словом. Использовался мой опыт работы в телевизионном КВН. Далеко не все получилось в первый год. Даже собственного расчетного счета не было, пользовались счетом Театра клоунады. Собственно, это были связи Сергея Борзунова. Через год прежние партнеры уже не видели для себя особого интереса в этом деле, отошли от организации, уйдя осваивать телевизионное пространство. По крайней мере, Сергей. После этого все финансовые операции мы вели уже через расчетный счет структуры молодежного центра МИСИ, где я был коммерческим директором. Именно тогда и стали прорабатываться и закладываться основные принципы работы в Московской лиге КВН. Решал я уже все единолично, ставя конкретные задачи своим замечательным подчиненным. А еще через год все перешло под юридическую крышу продюсерской фирмы «Хелиос», где у меня был полный финансовый контроль и ответственность. Хотя для фирмы с научно-технической спецификой такая деятельность была большим раздражителем.

С первого дня я был ведущим в этой лиге. Почему-то это само по себе получилось.

Кстати, задолго до Московской лиги мне неоднократно говорили, что мой голос и моя манера разговора и ведения игры – как у АВ. Когда я писал эту книгу, решил посмотреть видео первого года Московской лиги КВН. Боже, да я его «снимал» один в один! Сегодня я так точно не говорю. Полагаю, все это происходило подсознательно. Я был так много времени рядом с ним, и поскольку просто любил его и обожествлял, то становился в чем-то его маленьким клоном. О некой схожести в манере разговора говорили и позже. Однажды много лет спустя, когда в «АМиК» будет работать Миша Щедринский и случайно ответит на мой телефонный звонок, то, выслушав, скажет: «Да, Александр Васильевич?» Причем, зная слабости Щедринского на всякие розыгрыши, я даже буду возмущаться по этому поводу, а он мне совершенно искренне ответит: «У тебя голос очень похож на голос АВ».

Возможно, мы решили, что вести игры в Московской лиге должен я, потому что тогда вел все дискотечные тусовки в МИСИ. В принципе главные «действующие лица» в лиге – это играющие команды, а не ведущий, поэтому я и согласился. Но хлопот это добавляло. Особых возражений среди партнеров по моей кандидатуре не было, да и других предложений тоже. А вот недоброжелателей прибавилось. Старые кавээнщики МИСИ считали это мероприятие каким-то уж несерьезным и недостойным их участия. Хотя впоследствии одни из них регулярно приходили на игры, наблюдая за всем происходящим из зала, другие регулярно выступали на сцене, разбавляя конкурсы команд. И конечно, некоторые сидели в жюри. Среди приходящих на игры был и Генка Гохштейн. Он все сокрушался, и, возможно, справедливо, что в лиге очень плохой ведущий. Поскольку я постоянно был в телевизионном КВН, то подсознательно копировал манеру АВ на сцене, не придумывая ничего нового. Конечно же «добрые» люди мне регулярно капали на мозги по поводу критики Гохштейна, доведя к концу второго сезона до кипения. Докапали до того, что когда мы устроили застолье и пригласили друзей, то, увидев в этой компании Генку, я развернулся и собрался домой. Досадно. Мы с таким трудом дошли до конца сезона, устали, измотали друг друга, мне хотелось окунуться в атмосферу доброжелательности и просто расслабиться за столом, а не чувствовать пренебрежение окружающих. По пути мне попался администратор, Саша Бекренев, с которым мы обсуждали накануне состав приглашенных на «водку» и которому я все уши прожужжал своей просьбой, чтобы за столом были только друзья и лояльные люди. Обо всех кулуарных разговорах он тоже знал. Саша Бекренев не нашел ничего лучшего, как подойти к уже подсевшему за стол Гохштейну и сказать, что ему тупо надо свалить, «потому, что его не хочет видеть ведущий», а затем догнал меня и радостно сообщил, что проблема решена. Бекренева уже было бесполезно убивать. А недоброжелатель на всю жизнь в лице Гены, как выяснилось потом, у меня появился. Правда, позже это не мешало Гене регулярно брать у меня билеты и пропуска на телевизионный КВН. Может, поэтому я и не стал извиняться перед ним за действия своего человека. Но когда он с подачи Акопова вдруг стал функционером на РТР, то вспомнил затаенную обиду. Встретив его однажды в 4-м корпусе на Шаболовке, где располагалась монтажная аппаратная передачи «Ноу-хау», по привычке протянул ему руку. В ответ он, обратившись ко мне на «вы», официозно поздоровался, руки не подал, вспомнив старое и решив, что настало время поставить меня на место. Так мне и надо! Сегодня мне, конечно, стыдно за ситуацию, которая тогда произошла за столом, и я искренне прошу прощения у Гены. Не важно, что это говорил администратор, исправляя свой же косяк в работе, на тот момент он был человеком моей команды, значит, я и был виноват в той ситуации.

Сегодня мало кто знает, а кто-то сознательно это скрывает, а ведь именно в Московской лиге КВН были отработаны и отшлифованы основные принципы организации лиг КВН, которые существуют и сегодня в многочисленных лигах КВН на необъятной территории нашей страны. Это ведь была самая первая лига КВН. И это было знаковое событие, потому что именно тогда был выбран путь и было положено начало современной системы игр в Международном союзе КВН. Система, состоящая из территориальных лиг, взаимосвязанных между собой и встроенных в определенную иерархию. До этого формулировки «Лига КВН» не существовало вообще. В первой лиге играли не только московские, но и иногородние команды. Их надо было встречать, перевозить, размещать в гостиницах, организовывать репетиции, отправлять домой. Всю эту работу взяли на себя мы, организаторы лиги. Помню, как искренне удивился Леня Мазор, когда узнал обо всей налаженной работе.

Именно тогда впервые для лиги КВН без телевизионного эфира мы искали спонсоров. И находили. И это в период хронического безденежья и политических передряг в стране.

Там же впервые, при существующей на основном канале телепередаче КВН, в один из сезонов была организована съемка игры КВН для другого канала телевидения. Основная заслуга в этом Сергея Борзунова. Запись сохранилась.

В конце восьмидесятых в воздухе витала идея альтернативного КВН. Хватаясь за объявленную гласность, некоторые команды, уже игравшие в телевизионном КВН, выражали недовольство цензурой, которая, по их мнению, царила тогда в телевизионном КВН. Тогда это связывалось не столько с мнением самого АВ, сколько с давлением «сверху». Хотя и сам АВ частенько назывался «душителем свобод». Среди команд, особенно среди уже взрослых игроков, часто можно было слышать ропот недовольства. Поначалу это были просто слова, а затем стали всерьез говорить про «альтернативный» КВН. Впрочем, как он должен выглядеть, никто так и не знал. Я столкнулся с этой идеей на съемках Московской лиги КВН. Когда партнеры по лиге нашли какую-то лазейку на Московском канале для постоянного эфира, меня подталкивали именно на «альтернативный Маслякову» КВН. Я был против этого. И дело не в том, что никто не знал, какой он должен быть, этот альтернативный КВН, когда дело дошло до конкретных съемок. Для меня было неприемлемо даже говорить об этом, поскольку я всегда считал себя человеком АВ. И тем не менее игру в Московской лиге отсняли и даже смонтировали. Насчет эфира не помню.

Именно в Московской лиге КВН впервые, да и вообще впервые в возрожденном КВН появилась одежда с символикой московского КВН! Был придуман талисман лиги: веселый лягушонок Кваня, правда, уже после того, как в телевизионном КВН появился КиВиН. Все делал оргкомитет из 3 человек и пара администраторов. Балахоны Московской лиги мы раздавали и в телевизионном КВН несколько лет. АВ в телевизионных играх КВН объявлял результаты сезона в Московской лиге КВН. Набирали команды в Московскую лигу КВН не только на Сочинском фестивале. Тот факт, что игры проходили в Москве, заставлял нас искать и набирать команды в самой Москве, даже из тех, что не приехали в Сочи.

Через несколько лет успешной работы Московской лиги КВН в Донецке появилась вторая лига КВН. А это уже не просто прорисовывался вариант развития системы игр КВН. Похоже было, что развитие движения КВН идет именно по этому пути. И мы были первыми.

Сезон 1990 года в Московской лиге КВН открывался 27 октября игрой команд КВН Краснодарского политехнического института (капитан Владимир Жердев) и Московского кооперативного института из Мытищ (капитан Виталий Прохоров) в актовом зале МИСИ на Ярославском шоссе. Игра началась с опозданием, поскольку прошедших без билетов оказалось так много, что забиты были все проходы между рядами. Всех лишних пришлось перемещать на третий ярус. Тема игры «Кавээновская свадьба». Визитка, разминка, музыкальный конкурс, капитанский, домашнее задание. Капитанский конкурс выиграл Жердев (КПИ), а игру – команда КВН МКИ, хоть отчасти и сомнительно. Впервые меня возмутило поведение болельщиков в зале. Подавляющее большинство болело за Мытищи, а на выступлениях Краснодара вставали демонстративно толпами и выходили из зала. После игры мы проанализировали все происшедшее и внесли коррективы в работу. Вторая игра состоялась 17 ноября. Это был поединок команд КВН МИСИ и Куйбышевского авиационного института. Игра проходила в родном зале МИСИ, но, когда первыми на приветствие вышли ребята из Куйбышева, зрители в зале забыли, за кого они хотели болеть, и были в восторге. Команда КВН МИСИ была из нового состава: самостоятельные, молодые, неопытные. Когда они «выкатили» домашнее задание более чем на двадцать минут, в зале задремали. Выиграла команда КВН из Куйбышева, к их домашке зал проснулся. Игра показала еще один косяк. Средний балл считали очень долго и порой с ошибками. Иногда зал успевал быстрее посчитать. Хорошее заполнение пауз предложили ребята из Куйбышева – бумажные самолетики, которые болельщики запускали по залу. Кстати, это и натолкнуло нас на мысль выводить моделей на сцену. Что скоро и реализовалось в лиге.

Первым чемпионом в Московской лиге КВН стала команда КВН из Куйбышева. Привел ее в лигу, если не ошибаюсь, Сергей Борзунов. То была очень странная команда, да и к КВН имела очень отдаленное отношение. Это были хорошие стэмовцы, харизматичные актеры, среди них были даже комсомольские активисты. В том, что они другие, я понял, когда на своей репетиции на сцене они заявили, что микрофоны им не нужны. И репетировали босыми, по своей технологии. Но в том сезоне они действительно были лучшими. Лиге они сослужили хорошую службу. Мы подружились с ними. И кто же мог тогда знать, что и наша лига повлияла на них, потому что через шесть лет команда из Самары (бывший Куйбышев) не только засветится удачно на Сочинском фестивале, но еще и будет участвовать в телевизионном КВН. И будет в той команде большая часть людей из первого чемпиона Московской лиги КВН.

Вторым чемпионом Московской лиги стала команда КВН «Магма».

В этот год впервые я был вынужден заниматься вопросами защиты интеллектуальной собственности в организационных схемах КВН. Две причины, совершенно простые, побудили меня это сделать. Во-первых, было очевидным, что, поскольку в первый год расчетный счет был не собственным, всегда оставалась угроза, что параллельно с нами кто-то захочет зарабатывать таким образом деньги. Во-вторых, особенно в самом начале, вокруг Московской лиги закрутилось много «критиков», от которых можно было ожидать все что угодно, тем более что разговоры про «альтернативный КВН» становились все серьезнее. Используя ресурс Бабушкинского райкома комсомола, я вышел на юристов, имеющих опыт в соответствующей области. Мы часто встречались на площади Ногина, разбираясь в сложностях и тонкостях дела. Опыта в стране в этой области оказалось немного. Но, со слов юристов, подобные вопросы становились востребованными, и они работали в этом направлении. Уже через год мы профессионально начнем заниматься вопросами защиты интеллектуальной собственности у себя в «Хелиосе», но пока приходилось собирать все по крупицам и перестраховываться «перекрывающимися» документами и способами. Через Инюрколлегию вышли на иностранную фирму, которая занималась фиксацией и защитой прав на различные объекты авторских прав на международном уровне. В своем банке они хранили материальные носители, подтверждающие приоритет и факт соответствующего права на игры в лиге КВН. Хаос в нашей стране толкнул меня и на этот шаг. Все эти действия позволили мне без оглядки и страха организовывать в дальнейшем всю работу. Никаких «подкопов» в Московской лиге КВН так и не последовало, так что защита не пригодилась. А это была самая первая «защита прав» в КВН, и еще долго оставалась единственной. Тогда ведь даже не было «АМиК». Через несколько лет юристы обратят мое внимание на то, что мы можем поднять вопрос, что «масляковский КВН» нарушает в чем-то наши права, но мне это казалось подлым, и я их осадил. Кстати, таким же способом я защитил и права на телевизионный продукт «Ноу-хау». Через десять лет мне это очень поможет в споре с немецкими производителями телепередач. А в «АМиК», как мне казалось, как-то долго пренебрежительно относились к вопросам права, по крайней мере до второй половины девяностых. Я не стал вести себя прагматично, воспользовавшись недоработкой руководства «АМиК», ведомый моральными принципами. А вот, например, ребята из Ростова особо не будут церемониться и первыми застолбят за собой права на «KVN.ru». События, которые будут происходить в КВН через двадцать лет, вызовут у меня сожаление по поводу собственной порядочности. Впрочем, я все равно буду продолжать поступать в соответствии со своими принципами.

Как ни странно, но именно моя работа по организации КВН в МИСИ познакомила меня с КВН в Северной Осетии, предопределив мою последующую дружбу с командами из этого региона. Как обычно, нас свел случай.

Весной 1990 года в МИСИ приехали представители комитета комсомола Северо-Осетинского государственного университета им. К. Хетагурова. Город назывался тогда Орджоникидзе. После возрождения телевизионной передачи в городе активизировались процессы по развитию КВН. У комсомольцев Северо-Осетинского университета возрожденный в Москве КВН ассоциировался с МИСИ. Тем более что первые игры там и снимались. Они не нашли ничего лучше, как отправить своего представителя в Москву, в МИСИ. Посланник приехал прямо в комитет комсомола МИСИ. Рассказав заместителю по идеологии, что у них тоже есть КВН, они пригласили команду КВН из МИСИ для игры у них, слабо себе представляя, что это совершенно не тот телевизионный КВН. Ну, во-первых, телевизионная команда КВН МИСИ 1987 года никогда не была аффилирована с комитетом комсомола МИСИ, во-вторых, та самая команда уже и не существовала как команда. Совершенно точно, если бы меня не было в комитете комсомола, события развились бы совершенно иначе. Но через час нас уже представляли друг другу, и я записал в своем дневнике: «8 апреля 1990 года. Нужно непременно найти, кто будет играть в Орджоникидзе». И ниже контакты: «Уртаев Константин, секретарь комитета ВЛКСМ, декан ФОП – Александр Гаврилович Рехвиашвили».

Старой команды КВН, естественно, уже не было, но внутри МИСИ мы проводили игры КВН и созревала новая сборная, которая в расширенном составе позже, в 1991 году, и играла в телевизионном КВН. Она, в зарождающемся составе, в итоге и поехала в Орджоникидзе. Поездка была официальной. В составе делегации, кроме самой команды, был секретарь комитета ВЛКСМ МИСИ Алексей Москвин и его заместитель Андрей Андреев. И соответственно я, не только как организатор игр КВН в МИСИ, но и как помощник режиссера телевизионной передачи КВН.

Поездка напомнила мне все наши гастроли в составе народного коллектива: официоз, сцена, дружба, вино… В один из вечеров комсомольцы университета устроили праздничный ужин во всем его кавказском великолепии. Шампанское лилось сверху в прямом смысле этого слова. Помню, позже Москвин доказывал нам, что у некоторых из присутствующих он видел стволы. Я, естественно, не верил, пока много лет спустя не оказался вновь там, в городе, правда, с новым названием Владикавказ.

Тот КВН, который я увидел в 1990 году, меня сильно поразил. Безусловно, он отличался от того, что был в Москве: в финальной сцене команда выходила на сцену с бокалами вина, пела заздравную песню, потом спускалась в зал к жюри и т. д. Зная себя в молодости, не думаю, что я долго подбирал слова, давая оценку увиденному действу. Уверен, поездка вправила мозги местным ребятам. После возвращения домой мы несколько раз созванивались с организаторами той игры. Но политические встряски, которые начались тогда, на время разорвали наши отношения. И лишь много лет спустя на меня вновь выйдут эти кавээнщики, уже из Владикавказа. Те же активисты, а Карен, ранее выходивший на сцену, станет руководителем и локомотивом команды. Собственно, эта история уже найдет свое развитие в команде «Владикавказские спасатели».

В 1993 году идея лиг КВН логически привела к созданию Первой лиги КВН в Воронеже. И это уже стало официальным признанием пути развития и структуры игр КВН в стране. Лига в Воронеже уже была иерархически официально встроена в телевизионную игру КВН, формировалась полностью на Сочинском фестивале, а чемпион лиги на следующий год играл в телевизионном сезоне в Москве. Руководитель Первой лиги КВН Нина Степановна Петросьянц, мама Нина, как мы ее называли, позвала меня к себе со всем наработанным опытом. А от телевизионной передачи КВН я работал в этой лиге еще и как режиссер.

Некоторое время директором телевизионной передачи КВН после Михаила Лесина была Марина Киселева. Параллельно с ней какие-то функции на себя брал и Слава Гришин. Так нам казалось. Я был далек от этой возни. Причем сознательно не вникал в административную кухню и не хотел разбираться в метаморфозах появляющихся структур. В определенный момент в КВН появился тогдашний муж Марины Киселевой – Андрей Лобов. Используя его связи и офис на стадионе «Динамо», я снимал цикл рекламных роликов о российских художниках, которые благодаря перестройке вышли из подполья. Внедрение Лобова в тусовку

КВН произошло в начале девяностых. Как-то летом мы ездили в Сочи снимать ролики про предстоящий Сочинский фестиваль команд КВН. Нам организовали экскурсию в горы, и Лобов ездил с нами. Рядовым экскурсантом. Возможно, планы у него созрели уже тогда. Какое-то время они с Мариной Киселевой работали на КВН вместе. Некая структура под названием «АМиК» для ведения дел независимо от редакции телевидения уже существовала. Вместо тех, которые были созданы ранее Акоповым и Лесиным. И возглавлял ее Гришин. Опять же, со слов самого Гришина. У меня даже сохранились фирменные бланки и конверты того времени, сделанные под логотипом первого «АМиК».

После ряда событий, в 1993 году Андрей Лобов стал продюсером КВН и генеральным директором «АМиК». Другого «АМиК». Что сильно возмущало Славу Гришина. При каждой нашей встрече он высказывал свои эмоции на этот счет, в надежде найти сочувствие. Но я совершенно не знал подробностей, поскольку не имел к этому отношения. В то время на бирже «Алиса» трудились мои работники в учрежденной нами «Алисе в Казани», уже вовсю работала собственная фирма «Хелиос», осваивалось новое производство, и мне участвовать в процессе распределения власти в КВН было совершенно неинтересно. К тому же, обладая аналитическим умом, анализируя процессы прошедших лет, я осознал, что в КВН состоялась окончательная персонификация и все УЖЕ решает АВ. По крайней мере, пока он активен. Никакие структуры, проценты, схемы, формулы не обеспечат страховку в положении. И позже, когда приходилось организовывать в интересах «АМиК» различные лиги КВН, никогда не спешил учреждать структуры: все это был сизифов труд.

В 1991 году я стал генеральным директором собственной компании. Настоящим директором, со всеми полномочиями и со всей ответственностью перед людьми, которых сам и нанимал. Винить некого. Есть замыслы, бизнес-планы, телепроизводство. И возможности, твои и твоих людей. А еще ответственность. Помню, сколько пришлось пережить в августе 1991 года. 22 августа я был на безлюдной косе в Черном море, недалеко от Фороса, и летающие военные самолеты внушали мне страх и отчаяние. В Москве уже давно были готовы и находились на финальной стадии оформления документы на создание собственной фирмы, были наработаны существенные заделы по новому делу, и все это повисло на волоске. А мы даже уехать с косы не могли. Прошло бы успешно дело ГКЧП – и конец задуманному. Спасибо Борису Николаевичу, пронесло. Вернее, принесло. Фирма «Хелиос», производящая собственную передачу «Ноу-хау», создавалась еще при СССР, но на момент регистрации стала ровесницей новой России. Кстати, вплоть до 1999 года в наших учредительных документах встречалась аббревиатура «СССР»: после развала страны так и не дошли руки до исправления документов.

А в КВН, и именно при Киселевой и Лобове, на нас с Марфиным смотрели как на людей, работающих за идею. Вначале от Киселевой, а затем от Лобова я слышал:

– Для вас КВН это же увлечение. На нем ведь нельзя зарабатывать деньги!

И мы, наивные романтики, в это верили! У меня как-то еще при «АМиК» Гришина, который закладывал весомые деньги с учетом всей моей команды администраторов и такелажников сцены, в 1990 году был разговор с АВ по зарплате. Он завел разговор на эту тему в одной из комнат МДМ в присутствии Гришина, сокрушаясь, откуда у меня такие большие выплаты. На что я, не мешкая, быстро ответил:

– Да пожалуйста, какие считаете нужными, такие и платите.

Тренеры с командами тогда работали без денег. Что сейчас, наверное, даже трудно себе представить. Лучшей наградой тренера было признание «братьями по цеху» результативности тренируемой тобой команды. Но поскольку я жил в реальном мире, после того разговора с АВ понял, что деньги надо зарабатывать на другом и самостоятельно. Действительно, приходилось участвовать в телевизионных съемках КВН для удовольствия, имея другой основной источник дохода. Впрочем, в КВН позже тоже стали зарабатывать хорошие деньги, только не мы. Несколько лет спустя это стало очевидным, причем совершенно неожиданно для меня и Марфина. Нам предлагали крохи. Положение Миши было вообще возмутительным, поскольку он, с определенного момента, творил только на КВН, и с этого в основном жил, внося при этом такой вклад в сохранение и развитие КВН, что в таком контексте рядом с ним неловко себя выставлять. И тем не менее я тоже работал много в КВН, а жил в основном на деньги из «Ноу-хау». В Первой лиге в Воронеже финансовое положение было просто бедственное, но я очень уважал Нину Степановну и работал в основном за идею.

А на маленькие деньги за режиссуру передачи «КВН-ассорти», которая будет выходить намного позже на ОРТ и которая будет требовать от меня титанических физических усилий из-за плотного графика производства «Ноу-хау» в «Хелиосе», я соглашусь, свято веря, что денег в КВН просто нет, а делать передачу некому. В действительности все это будет происходить за несколько лет до кризиса 1998 года, когда шальных денег в стране будет масса. Когда после кризиса людям, приходящим на работу в КВН, станут платить в два раза больше, чем нам до кризиса, а материальная база определенной части «элиты» в руководстве КВН станет бросаться в глаза, когда станет просачиваться информация о спонсорских суммах в телевизионном КВН, мы поймем, что нас «поимели».

Много лет спустя у меня возникнет даже подозрение, что платили мне намного меньше денег, чем заявляли АВ, как руководителю программы. Поскольку основной источник существования был в «Ноу-хау», в «АМиК» я годами не получал свои деньги. Однажды Лобов, явно нервничая, мне сказал:

– Я не банк, процентов не плачу! Забери свои деньги.

Мне приходилось разрываться не только между телепередачами. Я сильно переживал и мучился из-за проблем в семье. В январе 1991 года, отправляясь из Домодедова в Тюмень на фестиваль, я, ожидая посадки в самолет, написал письмо папе, который очень хотел, чтобы после окончания аспирантуры я вернулся в Кишинев. Будучи активистом одного из политических движений, он верил, что его сын сможет повлиять на ход истории. Некоторые мои однокурсники активно занимались политикой и преуспели в этом. Со стороны происходящее в республике представлялось иначе. И это притом, что, будучи активным членом землячества, регулярно бывал в посольстве Республики Молдова на Кузнецком Мосту. Как мог, в письме еще раз постарался объяснить свое поведение. Но на войне, которая проходила между Молдавией и Приднестровьем (которое неофициально получало помощь из России), гибли люди, в том числе его знакомые, и желание сына остаться «на стороне врага» воспринималось им только как предательство.

Как же это сильно исказило мою жизнь! Эта вечная боль, которая уже столько лет не дает покоя. Муки, страдания. Именно на этом фоне и формировалось окончательно мое отношение к семье Масляковых. Я всегда был домашним человеком. Для нормального развития я должен был быть в семье. К тому моменту Масляковы стали для меня как родные. Я стал относиться к ним как к своей семье. Никто этого не знал, да и вряд ли кто мог понять. Для меня иначе было невозможно. Это произошло само по себе, они стали заменять мне родителей. И то, что они были постоянно рядом, придавало какой-то смысл жизни в Москве. И уже никогда я не мог с ними строить бизнес-отношения со всеми вытекающими последствиями. И уж тем более никогда не относился к ним как к работодателям. Отсюда и моя неспособность делать им сознательно что-то плохое или предавать их. Даже говорить плохое. Вряд ли они об этом догадывались, иногда выматывая меня, как многих других, которые их окружали и которые просто присасывались к кормушке. Из-за такого моего отношения мне всегда было трудно отказать АВ. Даже если предлагаемая работа была трудной или предложение неинтересное. У меня вплоть до 2009 года оставался некий страх перед АВ, как перед папой. Этот страх парализовывал при встрече. Некая необъяснимая зависимость не позволяла порой даже разумно говорить. Феномен, с которым мне еще предстоит разобраться.

При всем при этом я всегда любил своего родного папу и гордился им. Ведь все, что я смог достичь, стало возможным благодаря тому, что было заложено в его доме. И с каждым годом люблю его больше. Чем больше лет моим детям, тем больше я его люблю, уважаю и преклоняюсь перед его мудростью. Иногда меня охватывают сомнения в правильности своего тогдашнего решения. А он так и не простил меня. Уже больше шестнадцати лет мы с ним не общаемся, хотя с моей стороны неоднократно предпринимались попытки. Кто бы знал, как мучительно работать в сфере развлечений с таким грузом тоски, грусти и вечных страданий. Конечно, не только КВН был причиной той жизни, что я избрал. Но определяющим в моем принятии решения остаться в Москве точно был КВН. Ведь я был уже пленен этой замечательной игрой и самим АВ. Я даже не мог сказать, кого люблю больше. Да к тому же все, что я мог сделать в родном городе, я уже сделал. Мне было там просто тесно. А политикой заниматься я не хотел.

В Москве все шло по нарастающей. Уже хорошо разобравшись во всех интригах и отвратительной подковерной борьбе за сферы влияния рядом с АВ, с учетом моего отношения к Семье (семье Масляковых) и объяснимого желания доказать родному папе, что чего-то добился, я начал параллельно прокладывать свою дорогу. Ведь права на ошибку не было, нельзя было даже теоретически допускать мысль оказаться выкинутым и «остаться никем». Уже в те годы было предельно ясно, что подставить в глазах АВ можно любого. И это может произойти совершенно не оттого, что этот человек сделает плохое или недозволенное. В каком-то смысле этому способствовала сама манера АВ приближать и отдалять людей. Я задумался: если такое произойдет со мной, с чем я останусь? И еще… Да, я могу быть преданной «собакой», но для собственного равновесия должен чувствовать себя хоть где-то полным хозяином положения.

Много учился. Управлению, менеджменту, психологии, режиссуре. После защиты диссертации были всевозможные курсы, школы, МВА, режиссерский факультет. По сегодняшний день правило хоть раз в год заниматься совершенствованием своего образования остается незыблемым. Будучи экономистом и обладая аналитическим складом ума, я никогда не держал все яйца в одной корзине. При любом развитии событий было ясно, что в КВН главным уже будет только АВ. Какой бы ни была номинальная должность человека рядом, решать все равно будет он. И так должно было быть. Пристроиться «в лучах славы» АВ и кормиться с этого особо много ума не надо. А мне, как бы это громко ни звучало, хотелось сделать в этой стране самому что-то свое, стоящее. То, что могу сделать только я, то, что я могу сделать лучше других, лучше всех. И быть головой этому. При этом я точно знал, что и на КВН буду работать всегда качественно и на совесть. Вся моя предыдущая, до Москвы, жизнь научила меня работать на двух фронтах. Еще руководитель моего дипломного проекта, Станислав Степанович Шапа, спрашивал: «Валера, как же ты умудряешься сидеть на двух стульях?»

1991 год

Поездка в Тюмень на фестиваль команд КВН запомнилась в основном съемками вне зала. Некоторые из них так и не были включены в телевизионную версию. Такая практика со временем стала привычной для производства телевизионного КВН тех лет. Сергей Николаев вначале загорался идеей, отстаивал ее в глазах АВ, но затем, уже в процессе реализации, все оказывалось не настолько интересно. По крайней мере, для АВ. А иногда мне казалось, что и сам Николаев терял интерес. И результаты многочасовых творческих усилий, мучений, а иногда и страданий съемочной группы оказывались в мусорной корзине. Чего, кстати, не случилось с прологом передачи, снятым в Тюмени.

Где-то в лесной избушке спит КиВиН (в лице актера команды КВН «Магма» Андрея Камолова). К нему приходит почтальон (Лена Козыбина, из той же команды) и вручает приглашение на фестиваль. Они поют фестивальную веселую песню, после чего КиВиН садится на снегоход и мчится в городской дворец, где и проходит гала-концерт. А перед дворцом выстроены команды (в лютый мороз), которые и ждут КиВиНа. Далее, под голос Миши Марфина, команды парадом проходят и выстраиваются на сцене. Неприятности были в мелочах. Сложности – тоже.

Например, в лесу, когда снимали проезд КиВиНа на снегоходе. Костюм из легкого поролона был надет почти на голое тело Андрея (на дворе январь). Во время съемок очередного дубля отъезда КиВиНа от избушки Андрей выезжает из кадра на снегоходе, ему кричат остановиться, но он почему-то продолжает ехать. Как выяснилось, по направлению к лесному озеру. Кто-то из местных жителей угрюмо это констатировал, а мы все во главе с Николаевым покрылись испариной. Снегоход скрылся из вида, двигаясь явно не по сценарию. Оказалось, что у Андрея просто замерзли пальцы, и он не смог отпустить рычаг газа. С проблемой он справился сам. Его нашли в лесу, потом отпаивали водкой.

Вершиной режиссерской мысли в Тюмени были «пельмени» на улице. Пили из-за мороза так много, что помню только отдельные эпизоды: Сергей Сивохо, лес, военная полевая кухня, люди в азиатских халатах, опять Сивохо, проходящий мимо АВ. И все это снималось. Запись я не видел. Говорят, зрелище не для слабонервных людей. В эфир, естественно, не вышло.

Директором того фестиваля был активный человек из Тюмени, Одиссей Терсенов, который, по закулисным сплетням, претендовал на некое постоянное участие в руководстве КВН. Что-то у него не получилось с реализацией задуманного, хотя после фестиваля в Тюмени он еще пару лет занимался организацией мероприятий КВН, в том числе очередного фестиваля команд КВН в Сочи.

Летом я решил провести на море пару недель с Юркой Осадчим. До приезда в Москву, благодаря директору одного из кишиневских ДК, где я периодически проводил городские дискотеки, узнал одно удивительное место для отдыха на Черном море. Добираться туда можно было только морем, из Очакова Николаевской области. Коса в море. Высаживались мы на «пресной» стороне, а затем с рюкзаками через пески, под палящим солнцем и постоянно пикирующей мошкарой, добирались до изумительного по красоте места.

Жизнь в палатках и полная свобода от цивилизации. Пресную воду надо было добывать. Так вот, в этот год мы поехали отдыхать туда с Юркой, и до Очакова добирались морем из Одесского порта. В порт мы приехали раньше, купили билеты и зашли в здание порта. Женщины разместились на первом этаже, а мы начали бродить по зданию. Я, периодически теряя Осадчего из вида, подзывал его своим, знаменитым в КВН, а в восьмидесятых и девяностых просто уникальным «П-с-с!». Научился я этому в студенческие годы в нашем народном коллективе: во время репетиций и концертов это был единственный звук, который могли расслышать танцоры, когда аккомпанирующие им музыканты играли зажигательные молдавские мелодии. Через пятнадцать лет некоторые участники команд КВН, с которыми мне придется пересекаться в работе, подхватят это «мое обращение», но в девяностых годах я был единственный, кто этим пользовался. Часто и в повседневной жизни, нередко вызывая обиды и возмущение тех, к кому я так обращался.

После двадцати минут скитания по порту я нарвался на команду КВН из Донецка. Они приезжали в Одессу, к местной команде КВН, уж не помню зачем. Обрадовались все, поздоровались. И тут один из участников команды обращается к своим: «Ну, что я вам говорил?!» А затем в мою сторону: «Пятнадцать минут назад я услышал в здании порта «П-с-с!» и говорю пацанам: здесь Хотног!» Они мне: «Да нет, откуда ему здесь быть?» Оборачивается к ним и восклицает: «Ну что? Я был прав?»

1991 год был первым годом, когда процессы, происходящие в нашем переменчивом обществе, сделали насыщенной мою некавээновскую жизнь. Именно в том году мы, совместно с одним предпринимателем из Казани, учредили региональную биржу «Алиса в Казани». Параллельно у нас были попытки влезть и на биржу «Виктор». Весь год я готовился открыть свою фирму. Мы жили еще в Советском Союзе. Даже среди моих знакомых и близких, а среди них были и руководители научных институтов, те самые, которые не прятали далеко свои партбилеты, уверенные в скором возврате к старым временам, шел разговор, что мои действия по развитию собственного бизнеса были опрометчивы. И тем не менее я ринулся в частный бизнес. Приходилось много общаться с людьми, которые верили в открывающиеся возможности новой экономики и нового общества, носились со своими фантастическими, как тогда казалось, идеями и закладывали начало своего бизнеса. Тогда эти люди были открыты и доступны. Это через десятилетие те немногие, что переживут бурные девяностые, станут недосягаемыми. Офис мы снимали в центре Москвы, в гостинице «Будапешт». Место было просто козырное.

А между тем год был насыщен и мероприятиями в КВН. Вместо Бориса Краснова пришел Петя Гиссен. Это его декорации на одной из съемок падали на АВ, а мы с Гришиным оттаскивали их с него. Позже, в передаче «КВН-ассорти» я в духе того времени «закольцую» эти кадры для одной из наших рубрик, и в таком виде они и будут кочевать в различных праздничных видеороликах КВН. В сезоне 1991 года на непродолжительное время вспомнили о старой идее использовать «дежурные команды». Тогда меня это уже не очень занимало, но до конца сезона идея не дожила, и больше к ней в телевизионном КВН не возвращались уже никогда. Я вспомню про эту идею через тринадцать лет, когда буду организовывать и выстраивать новые игры в Москве и Московской области. А в 1991 году, продолжая работать тренером у команды КВН «Магма», я включился в процесс поиска для них спонсора. Сильно помогла Марина Киселева, которая порекомендовала для этого дела компанию URALS. Я участвовал во всех переговорах. Позже, договорившись обо всем со спонсором, мы изготовили ручки, пакеты и прочие аксессуары с логотипом «URALS», кое-что даже сохранилось.

В этом году «Магма» была моей основной командой, на которую я тратил, не жалея, свое время. Во-первых, они в этом году завершали очередной сезон в Московской лиге, став ее чемпионом. Во-вторых, играли в телевизионном КВН, в первой игре встречались с командой КВН «Эскадрон гусар» из Львова. Соревнование этих двух команд началось чуть раньше, на фестивале в Тюмени, причем матчем по футболу. Эмоции у участников команды «Магма» били через край. А «Гусары» видели меня именно как «человека «Магмы», не воспринимая как должностное лицо в телевизионном КВН, сформировав на долгие годы «сопернические» отношения. Надо сказать, что в этом году «Гусары» были любимчиками многих, работающих в телевизионном КВН. Они впервые появились на фестивале в Тюмени, подавали большие надежды, их сразу взяли в сезон. Внезапная всеобщая любовь к «Эскадрону гусар» вызывала некую ревность у «Магмы», иногда небеспочвенную. На стадии подготовки к телевизионной игре неоднократно были ситуации, когда время репетиции «Гусар» увеличивалось за счет времени «Магмы». Режиссер передачи, Сергей Николаев, во время репетиции команды «Эскадрона гусар» плотно с ними работал на сцене, а как на сцену выходила «Магма», уходил из зала. С участниками команды «Магма» у нас сложились просто замечательные дружеские отношения, поэтому они позволяли себе открыто демонстрировать мне все эти факты. Перед игрой москвичи просто были все уверены, что их сливают. Работа с редактором их только убеждала в своем мнении: любые вырезки шуток воспринимались москвичами как ослабление своих позиций. Я, как мог, пытался их успокоить. Но, видимо, не получилось. Потому что прямо перед игрой они позвали меня к себе в гримерку, когда я уже вовсю выполнял свои обязанности помощника режиссера передачи КВН, и сказали, что вернули в свое выступление одну из вырезанных шуток, а меня просят об этом молчать. При этом они заявили, что мое мнение уже ничего не значит, просто хотят быть честными со мной. Это была одна из шуток «на грани», где речь шла о двух монастырях «У-ШУ» и «У-ХУ», когда весь мир следил за исходом поединка: то ли они наших «ушуячат», то ли наши их… Это было протестное поведение команды, я был ошарашен, но понимал, что из-за психологического состояния, в котором пребывала команда, она могла и не такое «выбросить». Двадцать лет спустя шутки и похлеще будут звучать со сцены КВН, а в 1991 году редактор справедливо вырезал эту шутку. Поэтому свою заключительную речь после игры Юлий Соломонович Гусман начал со слов: «Сейчас мы кое-кого «ушуячим…». Эту игру «Магма» проиграла и обиделась. Возможно, по самой игре «Магма» и проиграла бы, но отношение к команде, как и мне казалось, действительно вызывало у участников команды однозначное мнение, что их слили. А ребята в команде были открытые, их всех накрывал спортивный азарт, как настоящих бойцов, после любого проигрыша многие из них рыдали совершенно искренне. Даже по прошествии двадцати лет, когда Сергея Белоголовцева, уже известного в стране публичного человека, актера, ведущего, продюсера, пригласят в жюри Высшей лиги КВН, по его словам в финальной речи и по репликам в адрес Гусмана мне будет понятно, что он все еще помнит обстоятельства той игры. Удивит меня и то, что редактор передачи Андрей Чивурин, который уже многие годы будет говорить с окружающими с доминирующей позиции, в разговоре с Белоголовцевым «будет подстраиваться снизу». Возможно, такому поведению Андрея способствовало и то, что капитан «Магмы», обаятельнейший Толик Качанов, один из немногих, кто смог выиграть капитанский конкурс у Чивурина в 1994 году в их совместной игре ХАИ – «Магма». В любом случае Сергей Белоголовцев – один из тех людей, с кем я сохранил за все эти годы самые теплые отношения. Мне просто всегда будет нравиться все, что он сделает.

В этом году я стал работать с командой КВН из Коммунарска, которая приехала в Москву с заявкой в телевизионный сезон, а затем играла в Московской лиге КВН. В октябре мы уже плотно работали над их выступлениями.

В том же году произошло знакомство с командой Камышинского высшего военного инженерного училища строителей. Без моего на то желания. Команда тоже приехала с заявкой на участие в телевизионный сезон, была тогда такая форма участия начинающей команды КВН в телевизионной игре. Команда готовила пару минут выступления и во время очередной игры КВН показывала свою заявку, иногда даже на фоне закрытого занавеса. Однажды, когда я пришел на репетицию, меня подозвал режиссер передачи КВН Сергей Николаев и сказал, что есть молодая команда, которая приехала с заявкой, и с ней надо поработать, поскольку уж очень она «слабенькая». Мы встретились с командой в холле Московского дворца молодежи, военная выправка чувствовалась, хотя все они были одеты в гражданскую одежду. Возраст участников был разный, но все очень подтянутые, не в пример команде из Ростова, которая также приезжала с заявкой и с которой мне тоже пришлось работать до этого. Сроки работы с такими командами были настолько плотными, что на разговоры времени уже не хватало. Надо было очень быстро вписывать выступление в формат передачи, причем основная работа была именно режиссерская. Работать приходилось жестко. В ростовской команде через тридцать минут основные актеры уже лежали с отдышкой, истекая потом. С камышинской командой такого не было. Они оказались стойкие, и не только солдатики. В день записи, когда все пришли в своей форме, мне стало не по себе, вспоминая, как общался все предыдущие дни с людьми в звании майора и полковника. Между тем и заявки ростовской команды, и камышинской, и Коммунарска успешно были приняты. Тогда я еще не знал, что, по крайней мере, с камышинской командой у нас завяжутся деловые и долгие отношения. В том же году мы пригласили команду из Камышина участвовать в гала-концерте Московской лиги КВН.

Летом проходила игра команд ЕрМИ и ЛФЭИ. Проходила она и снималась на летней эстраде Екатерининского парка. Это был период триумфа. У меня гостил мой племянник из Кишинева, Андрей. В балахоне «Глобус» он на этих съемках работал администратором, утопая в этой волшебной жизни так, что мне потом пришлось применить много усилий, чтобы вернуть его к прежней жизни. Мои девочки выносили оценки и призы, АВ читал наш сценарий и записал для эфира информацию об играх в Московской лиге КВН, администраторы Московской лиги раздавали футболки и балахоны лиги и шоу-клуба «Глобус», которые пользовались таким успехом, что мы так и не удовлетворили всех желающих.

Сезон в Московской лиге КВН был смещен, по сравнению с телевизионным, и проходил в учебный год. Но все равно увязывался с играми телевизионного КВН. В новом сезоне, осенью появилась команда КВН МАТИ, к работе с которой меня привлекли по просьбе представителей ректората института.

Осенью начались съемки новой телевизионной передачи «Доходное место», которую вел АВ. Передача делалась силами той же команды, что работала на телевизионный КВН. Идея не замыкаться только на КВН считалась разумной для большинства уже тогда. К появлению идеи этой передачи я не имел никакого отношения. Меня пригласили туда вторым режиссером. Директором передачи был Слава Гришин. Редактор передачи Миша Марфин, режиссер-постановщик Леонид Мазор. Администратором работала Ольга Ташева, которая после этого стала администрировать еще и телевизионный КВН. Как кандидат экономических наук, я принял эту передачу, вникнув в нее. Может, еще и поэтому мне поручили предварительную работу с анкетами потенциальных участников. Мы проводили эту работу с администраторами Московской лиги в офисе «Хелиоса» в Тушине. Туда звонили все потенциальные участники, там проводили кастинг, предварительный инструктаж и разъясняли правила игры. Дирекция передачи не несла никаких финансовых затрат. В то время в стране было совершенно другое телевидение, никакого засилья лицензионных зарубежных передач не было, да и практика такая была редкостью, на фоне перестройки расцветало собственное творчество.

Съемки «Доходного места» проходили сложно, на ВДНХ. АВ, как говорили Мазор и Марфин, не очень понимал суть происходящего из-за обилия экономических категорий. Хотя, я считаю, именно участие АВ в этой передаче открыло ей эфир. На одной из съемок загорелся дизель. Реквизита было очень много.

В конце этого года Юрий Хайчин выпустил первый номер газеты «Игра», которая рассказывала о КВН, «Что, где, когда?» и других интеллектуальных играх. Газета стала регулярной, хотя по виду больше походила на настоящий журнал, а Юра стал ее редактором. Этот было первое и на долгие годы единственное специализированное печатное издание, которое регулярно освещало жизнь и процессы в КВН. Руководители телевизионного КВН в Москве не имели к появлению и существованию издания никакого отношения, что на тот момент было правильным. Они ведь были озадачены прежде всего производством телевизионной передачи КВН и всем, что было с этим связано. Но ведь была еще и другая жизнь, не телевизионная, которая не управлялась из Москвы. Были живые люди, которые играли в эту игру у себя, организовывали сами встречи и фестивали. Эта деятельность регулярно и освещалась в «Игре». Конечно, про телевизионный КВН там тоже писали, но именно «вести с полей» и стали лицом газеты. И это было знаковое событие. В Москве никто не задумывался о необходимости таких действий, но народ стал самоорганизовываться, и в этом проявлялся массовый дух КВН. Инициативы «снизу» появлялись с завидной регулярностью. В Москве, где снималась телевизионная передача КВН, достаточно было внимательно за всем следить и поддерживать удачные инициативы. Но имперских амбиций еще не было, поэтому все развивалось без «старшего брата».

1992 год

Фестиваль команд КВН проходил уже в Сочи. Именно в том году, как выразился Марфин, главный концерт фестиваля приобрел формы современного гала-концерта. Не все приехавшие, даже известные команды попали в гала-концерт после предварительного отбора. А сам концерт впервые завершился «джем-сейшеном». Команда из Камышина возила с собой человека с видеокамерой, и благодаря этому в моем личном архиве сохранилась запись репетиций этого концерта и всех просмотров. Спасибо им за это. Среди новичков мне особо понравилась команда КВН Симферопольского государственного университета. И что особо радовало, они попали в сезон. Как мы с ними сошлись, уже не помню, но уже на фестивале команд КВН я помогал им по режиссуре. Замечательные ребята, все очень разные, со своими «мышами». Они играли в первой игре сезона 1992 года: Симферополь, Пермь, ДГУ. Репетиции начинались уже 18 марта, причем Симферополю дали время первыми, в 14:00, что подтверждало статус молодой команды. Не могу сказать, что все «горели» в команде, были внутренние сложности. Между Женей Тампаковым и Валерой Баранчуком периодически возникали трения. Но очень активную позицию играла Лена Валуева. Леня Мазор в домашке сильно помог команде. Итог известен – команда КВН из Симферополя выиграла у команды КВН ДГУ! Это был гром средь ясного неба. Новизна покорила и зал, и болельщиков. По сути, они выдавили команду КВН Днепропетровска из сезона, и уже навсегда. Даже сегодня я помню радость тех мгновений.

Продолжались съемки «Доходного места». С 6 по 12 апреля мы снимали уже четвертую передачу, в том же павильоне на ВДНХ. Не все смонтированные выпуски «Доходного места» вышли в эфир. Истинная причина мне неизвестна. Но вначале время для эфира предлагалось очень даже шикарное, учитывая специфику передачи. Например, 28 февраля она выходила в 22:35, на дворе неспокойно, поэтому люди так рано еще не спали.

В этом же году я работал на съемках «Александр-шоу», которое снималось силами той же творческой группы. Честно говоря, там не было никакой режиссерской работы с моей стороны. Но работа помощника режиссера была сложной. Съемки проходили с огромным количеством реквизита, со сменой сюжетов, большим количеством участников.

Это был период, когда команда людей, работающих на передачу КВН, участвовала в массе других разноплановых передач. Кроме передач, в которых работал и я, они снимали и «Утреннюю почту», и «Семья-2000», и другие передачи, и даже конкурсы красоты. Больше такого обилия телепроизводства уже не будет никогда.

В конце августа 1992 года КВН собирался в круиз по Черному морю. Концерты с участием 12 команд планировались в залах Ялты, Севастополя, Новороссийска и Сочи. На борту теплохода также планировались съемки для отдельной передачи. По поводу билетов на самолет туда и обратно договаривался с Гришиным. Почему-то не нашел никакой записи того, в какой город я должен был лететь. Мой отъезд был назначен в мой день рождения, на 28 августа. Основной режиссер Леня Мазор, а я – второй. Конечно, я мечтал об этой поездке. Странно, почему-то совсем не переживал из-за морской болезни. А ведь надо было. С Наташей (моя будущая жена) мы договорились встретиться в Ялте. Так романтично!

Но за 40 минут до выхода из квартиры у меня начались жуткие почечные колики. И через час я уже лежал в 52-й больнице, в урологии. Поскольку это была пятница, то мной серьезно никто не занимался до понедельника. Я корчился от боли, молодая сестра, чтоб я ее не донимал, делала укол какого-то наркотика, я немного успокаивался, а потом меня долго выворачивало. И так по кругу. Гришина не смог предупредить. Мобильных телефонов еще не было, а звонить из ординаторской уже было некуда. Наташу тоже не смог предупредить. Прямо шпионский сюжет: пришла на встречу, а связного нет. А может, и не приходила?

Своим отсутствием на корабле, смею предположить, я сильно осложнил жизнь Лени Мазора. Да он и сам признался мне в этом по возвращении. Это был первый и до 2007 года единственный случай, когда по личной причине я пропустил съемки КВН. Со слов режиссера, было много пьянства и плохая организация. Но ведь сняли же! Запоминаем следующую мысль: КВН не остановить!

Особенность этого года – шоковая терапия в экономике, которую каждый из нас почувствовал на себе. Впервые в стране жуткая инфляция. При этом бартер становится на ближайшие годы излюбленным и надежным средством взаиморасчетов. Именно в 1992 году один из потенциальных спонсоров Московской лиги КВН вместо денег отдал нам на реализацию товар, несколько сот женских плащей. С администраторами из «Хелиоса» и Московской лиги в одной из московских школ, по предварительной договоренности с руководством школы, мы устроили распродажу на весь район. Удачно! Как это ни странно звучит, но экономический ужас этого года лично мне удавалось пережить как раз тем, что я самостоятельно выстраивал свой собственный бизнес. Некогда было бояться, возмущаться, надеяться и ждать. Надо было работать, причем сегодня. Это был первый год, когда собственная передача «Ноу-хау» стала выходить в эфир ежемесячно. А это плотное производство, связанное не только с телевидением, но главным образом с научным сообществом. Старые связи были полностью разрушены. Мы раскапывали новые научные и инженерные разработки и представляли их телезрителям. Мы не были «чистыми» телевизионщиками. Основные усилия фирмы уходили на то, чтобы «делать» информацию: собрать, провести экспертизу, отбирая из «накопанного» для эфира. Самостоятельно пытались искать спонсоров и рекламодателей. С учетом провала в экономике делать это было очень сложно. Но тогда об этом мы не думали, были молоды, амбициозны, верили в успех и, несмотря на то что передача выходила на 4-м канале, на каждую передачу находили деньги. Эля Румянцева, которая занималась рекламой в телевизионном КВН, помогла и в «Ноу-хау». Именно она привела в качестве рекламодателя в мою передачу торговый дом «Илан». Непрерывно нанимали людей на работу. С этим как раз сильно везло. В этом году огромное количество людей, причем с высшим образованием, со степенями наук, грамотные специалисты оказались на улице. В России разрешили свободную уличную торговлю, а кроме того, отменили запрет на сделки с западной валютой между гражданами. И все ушли в челноки, в палатки, в подземные переходы. Не всем нравилось этим заниматься. А мы предлагали интересную работу и конкретные деньги. Для многих это была альтернатива. Среди приходящих на собеседование были просто уникальные кадры, знания многих просто были бесценны, они знали то, чего не знали мы в области, куда вторглись. За прилавком иногда стоял человек, который мог заполнить материалом рубрику «Жизнь замечательных идей» в нашей передаче на год, только из того, что было у него дома. Профессиональных режиссеров и операторов мы находили среди «бомбил» по городу. Впрочем, несмотря на то что было из кого выбирать, этих людей приходилось учить работать в новых условиях. Особо сложно было с теми, кого мы по договорам нанимали из числа работников телевидения на канале, где передача выходила в эфир. Без них было невозможно обойтись, но стиль работы и привычки, сформированные за время работы на советском телевидении, постоянно конфликтовали с принципами работы в частной продюсерской фирме.

А уличная торговля нас спасала от голода. Нагрузки были настолько большие, с учетом моей работы в КВН, что мы освобождались глубокой ночью, вспомнив, что неплохо бы поесть. И вот тут нас выручали бабушки у метро, у которых можно было купить абсолютно все и в любое время суток. А в магазинах было пусто, да и закрывались они рано.

В этом году я увлекся идеей создания туристического агентства. Поскольку удалось навести некоторые контакты во Франции, весь год мы прорабатывали маршруты по России, особенно на Алтае. Через год от этой затеи я отказался. Хотя поездки во Францию были частые, за год я вылетал туда четыре раза, связи расширялись. В Париже я откопал нашу соотечественницу, Лидию Винокурову, которая покинула Россию, убегая со своими родителями от Октябрьской революции в Индию. Очень талантливый человек; мы подготовили сюжет для программы «Ноу-хау» о ее коллекции изделий из камня. Она была уже очень пожилой женщиной, когда я с ней встречался в Париже, но, в том числе и с нашей помощью, она смогла приехать в Россию и навестить родные места.

Контакт с русскими гражданами для французов был большой экзотикой, поэтому городская газета в Орлеане напечатала достаточно большую заметку о передаче «Ноу-хау» и поместила мою фотографию. Тогда же я договорился с одной из местных студий, и они подготовили специально для передачи «Ноу-хау» в рубрику «Социальные идеи» материал о правах детей в Европе. Материал успешно был выпущен в эфир. Правда, для страны, чьи граждане, и то не все, получали месячную зарплату, эквивалентную паре долларов, материал был явно преждевременным. Но именно деловые контакты во Франции, регулярные поездки туда и надежды на будущее, удерживали меня от массового безумия, которое царило в Москве и в стране. На многие вещи я смотрел как бы извне. Поэтому ни в какие пирамиды не помещал деньги фирмы, акций не покупал, в шоу с ваучерами не участвовал, мой ваучер так и будет лежать вместе с выставочными экспонатами передачи «Ноу-хау» как память о тех шальных днях. Впрочем, за свои деньги один раз я куплю акции НИ-ПЕК (кажется, Кахи Бендукидзе) и АстроВАЗ (Березовского). Но их судьба только подтвердит мои предположения, что «товарищи» все равно всех поимеют. Единственное удачное «вложение» свободных средств в этом году оказалось в сникерсы, цены на них так устойчиво росли, что за несколько месяцев удавалось сделать зарплату администраторам на производстве «Ноу-хау».

Это был последний год, когда мой офис был в центре Москвы. Поскольку мы снимали помещение от «Алисы», на нас смотрели как на мешки с деньгами. Деньги действительно были, но не в Москве. На бирже «Алиса в Казани» мы продавали оптом часы Чистопольского завода, оптику из Татарии, вертолеты, КамАЗы. Я нанял специального работника в Москве, и он ежедневно ходил на биржу в Москве к Стерлигову (это было условие работы региональных бирж). Тот как раз проводил экспансию в регионы и отрабатывал технологию взаимодействия с ними. На центральных каналах ТВ крутили рекламные ролики «Алисы» с собакой. В Казани этот бренд явно помогал в продажах. Несмотря на то что я был одним из инициаторов создания и учредителей «Алисы в Казани», уже через год я четко осознавал, что серьезных денег мне не видать. Бум бирж в России продолжался, розничные сети и торговые дома еще не начали хоронить массовое биржевое движение. Но работа и взгляд изнутри подводили к мысли, что вся затея Стерлигова представляет собой большой пузырь. К тому же в Москве я свои обязательства выполнял, но это далеко от Казани. Ситуацию в Татарстане я не то что не мог контролировать. Я ее с момента начала продаж уже не знал. Партнер в Татарстане оказался себе на уме. Насколько я знаю, через несколько лет он исчез из города. Все, что у нас осталось после того, как он исчез, – дюжина командирских часов, которые по сей день лежат на чердаке. Ух ты, это же раритет! В 2011 году, через двадцать лет, этот человек вдруг объявится, разыщет меня по телефону «АМиК», но возможности с ним встретиться у меня не будет. А сам Стерлигов через несколько лет будет участвовать в выпусках «Ноу-хау» уже в другом статусе, представляя «русские шахматы», а еще через год представляя штаб по поиску библиотеки Ивана Грозного. Вот так активность! Куда его только не заносило. Кстати, я ни разу не напоминал ему про нашу совместную работу на его бирже.

В те дни, когда наш офис был еще в «Будапеште», один из руководителей гостиницы представил нам свою дочь, с амбициями вокалистки, Веронику Потапову, которую очень хотел раскрутить. Ничего не вышло, по крайней мере у нас. Впрочем, мы этим и не занимались. Потому что все время уходило на съемки «Ноу-хау». В первых выпусках передачи сюжеты озвучивал Мишка Марфин. Делали мы первые выпуски в основном на мои собственные деньги. С первого выпуска мы сразу стали готовить в передаче юмористическую рубрику «Идеи фикс». В тот период в КВН именно мне приходилось снимать большую часть игровых роликов, достаточно удачно, ведь они все были включены в телевизионные выпуски КВН и выходили в эфир, и, естественно, я их видел и в своей передаче. Тем более они в передаче «Ноу-хау» были необходимы по самой концепции. По сути, то были скетчи, ситуации взяты из повседневной жизни, в каком-то смысле являясь прототипом современных «6 кадров» и им подобных. С зарубежным телевидением я не был знаком, не было ни времени, ни возможности мониторить его, поэтому все рождалось в собственной голове, хотя, как позже оказалось, многое на тот момент уже и было освоено зарубежными телеканалами.

В первом игровом сюжете в передаче «Ноу-хау» снимался актер команды КВН МАТИ, ролик был о пульте дистанционного управления, который на тот момент появился в распоряжении широких масс нашей страны. Помню, по сценарию герою ролика надо было выезжать на «мерседесе» из гаража, закрывая его пультом дистанционного управления. Снимали в Кунцеве, казалось, все успешно организовали, но во время съемок выяснилось, что ездить на машине актер не может. Позже в этой рубрике снимались Паша Кабанов,

Лена Казыбина («Магма»), участники команды КВН МКИ, Лена Валуева из сборной Симферополя, актеры из команд КВН из Москвы. Администрировала съемки несколько раз Ольга Ташева. Несмотря на то что передача выходила один раз в месяц, через год – два раза в месяц, хороших игровых сценариев не хватало, поэтому уже со следующего года я стал привлекать авторов КВН. Отбор проводился в нашем офисе в Тушине. Среди авторов были участники «Магмы», Симферополя, даже команды КВН Одессы. Уважаемый мной Неклюдов приезжал к нам в офис и приносил несколько вариантов неплохих сценариев игровых роликов. Впрочем, с одесситами мы начали работать намного позже, в 1994 году. Но я очень четко уловил настроение АВ. Он не любил, когда кто-то из его людей из КВН работал на другой проект. Особенно если это был развлекательный формат. В частности, регулярно доставалось Мише Марфину, пока он вел «Счастливый случай». Поэтому, оставаясь в КВН, я счел разумным сворачивать эту рубрику, что со временем и сделал. Была еще одна причина такого решения. Будучи генеральным директором фирмы и продюсером «Ноу-хау», я просто физически не мог снимать ролики для этой рубрики, а нанятые на работу режиссеры делали это неудачно, результат мне не нравился.

1993 год

Фестиваль команд КВН проходил в Воронеже. На этом фестивале кроме уже известных и игравших в сезоне команд КВН появились новые, яркие команды. Стало ясно, что это новая страница в истории КВН. Новые команды собирались идти своим путем. Общаясь со многими из них в ночнике, я улавливал усмешки в адрес творчества одесситов, днепропетровцев, бакинцев. Новым командам КВН еще только предстояло пройти тернистый путь. Но амбиции были с самого начала. И собирались они идти своим путем. Удивительно, но именно из этого поколения команд КВН у меня впервые появилось огромное количество приятелей и даже друзей.

С запорожцами я был знаком по продолжительной работе с ними в Московской лиге КВН. Я им симпатизировал, яркие актеры, причем тогда Мишка Гуликов в красных шароварах был не лучшим из них. На одной из игр в Московской лиге прошлого года в зале среди болельщиков была актриса Ирина Муравьева, ее пригласила московская команда КВН, с которой и играли запорожцы. Так вот после игры, которую выиграла московская команда, не согласившись с результатом игры, она высказала открыто нам свои претензии касательно предвзятости жюри. Тогда мне запорожцы тоже понравились больше, особенно в домашних конкурсах. И именно тогда, когда это и не было очевидным, я наговорил на камеру этой команде свой прогноз (надеюсь, они его сохранили), что она добьется вершин в телевизионном КВН. Но в 1993 году команда запорожцев оставалась такой же командой новичков, как и другие.

С командами из Махачкалы, Кривого Рога и Кемерова я познакомился только на фестивале. Думаю, мне были близки их эксперименты. Это совпадало с моими внутренними представлениями о творчестве команд. Ведь после того, как команда КВН МИСИ выбыла из соревнований, а именно она, на мой взгляд, была самой экспериментирующей командой в начале периода «возрожденного» КВН, на сцене в основном был КВН классический, с низким темпоритмом. Поэтому с большинством из молодых команд я стал с удовольствием работать как режиссер уже на фестивале, а затем в Первой лиге КВН, которая начала работать в Воронеже. Особый трепет я испытывал к команде КВН из Кемерова.

Именно фестиваль этого года для меня был самым «теплым» и радостным. И дело не только в появившихся новых командах. Организация фестиваля была просто замечательной. Мама Нина меня любила. Она была хозяйкой принимающей стороны. Как же приятно работать, когда тебя окружают любящие люди! И это притом, что кроме съемок гала-концерта было огромное количество досъемок для самой передачи. Пролог передачи мы с вдохновением снимали в заснеженном лесу под Воронежем. Чего не могу сказать о съемках «парада» команд на улице. Снега уже не было. Нас «выручили» пожарники, залив площадку пеной, которая ко второму дублю превратилась в грязную кашу. Николаев стоял на пригорке, давал указания, а я с оператором месил жижу, испортив свои ботинки «саламандра», купленные, между прочим, за месяц до падения Берлинской стены, в ГДР. Чем и были они мне особо дороги.

Кроме пролога, для передачи надо было снимать игровые ролики, которые разбивали передачу на блоки. Ролики распределили между Олегом Комаровым, Леней Коноваловым, Михаилом Щедринским и мной. Мне нравился ролик, снятый Коноваловым на заправке. Хотя Мишка Марфин неоднократно говорил, что снятый мной «Трамвай» – лучший ролик, снятый в КВН. Впрочем, сегодня он может говорить иначе.

Ролик «Трамвай» было очень сложно снимать. И дело не только в массовости, хотя в КВН в основном мне и доверяли снимать массовые «полотна», в шутку называя «Бондарчуком». На съемках великолепно работала администратор Ольга Ташева, без нее было бы очень трудно снять задуманное. Но успех съемок определили организаторы фестиваля, которые сумели обеспечить эти съемки. Ролик снимался на реальной остановке, с реальным рейсовым трамваем. Милиция оцепила район, и на время съемок никто из жителей нам не мешал. Поскольку в снимаемой огромной толпе кавээнщиков каждый должен был четко что-то делать, в том числе на втором плане – «митингующий» дед из Харькова, «зависший» дед из Симферополя, Валуева с ребенком на руках, Баранчук из Симферополя, ставивший эффектную точку, – одним дублем обойтись было невозможно. И это притом, что предварительная подготовка к съемкам была очень серьезной. Нас предупредили, что мы снимаем рейсовый трамвай, что он перевозит людей с какого-то завода, и на время съемок люди будут ждать транспорт. Я чувствовал ответственность за этих людей и просчитал заранее, как мне казалось, все мелочи. На стадии подготовки съемок за процессом следила сама Нина Степановна. Знаю, она подходила к АВ и заявила ему, что единственный человек, который серьезно готовится к съемкам, – это Хотног. На что он ей ответил: «Кто бы в этом сомневался». Мне этот разговор она передала только после завершения фестиваля. Дублей пришлось снимать несколько, и, поскольку трамвай назад ехать не может, чтобы поставить его на начальную точку, он проезжал пустым весь свой маршрут. Съемки были во второй половине дня. И когда трамвай, не останавливаясь, очередной раз проехал конечную остановку, куда вывалили рабочие с первой смены, вагоновожатый понял, что проехать ему больше не дадут. Переговорив в очередной раз с массовкой и актерами, мы сняли последний дубль, который и пошел в монтаж.

В Москве, в телевизионном сезоне КВН играли такого уровня команды, что впервые за последние годы я не работал индивидуально ни с кем. Большинство из играющих команд были самодостаточными и опытными. Однажды на съемках одной из телевизионных игр КВН (предполагаю, с участием команды «Дрим тим») просто так «потусить» приехали участники команды КВН из Симферополя. Приезжать и «потусить» не на свою игру тогда практиковалось достаточно часто. Во время дневных репетиций я вышел из зала МДМ на балкон второго этажа немного поболтать с ними. Наташа была последней, с кем я говорил, и вот в момент, когда я от нее отошел, из зала мне навстречу вышел Мительман из Екатеринбурга, актер команды, в которого я просто был влюблен еще со времен «Уральских дворников» (УПИ). Он посмотрел на Наташу, потом на меня и сказал: «О, жена!» Я тогда до такой степени не придал этой фразе значения, что даже не записал об этом в своем дневнике. С таким же успехом человек мог выхватить из толпы любую девушку и так сказать, предпосылки были те же. И только через десятилетие я задумаюсь: это мистика или знак?

Неотъемлемой частью всех телевизионных съемок в Москве были банкеты. Не имея никакого отношения к организации самих банкетов, я всегда получал приглашение на них. После съемок именно там можно было спокойно пообщаться, увидеть всех, даже не играющих в сезоне кавээнщиков. Потому что на эти банкеты каким-то невообразимым образом приходила вся тусовка КВН того времени.

Кто-то с кем-то завязывал творческие союзы, кто-то – романы, отбивая объект вожделения у «конкурента». Иногда случалось, что параллельно организовывали несколько банкетов, и тогда надо было посетить все, дабы всех уважить. Помню, как-то годом раньше, в канун праздника Пасхи, два банкета были организованы армянами и бакинцами, и все распределились по «вере». В действительности все поделились по симпатиям и интересам, а «вера» помогала объясниться и сохранить отношения.

Но зато в том году огромная работа меня ожидала в Первой лиге в Воронеже, где играли молодые, начинающие команды. Да и в сезоне Московской лиги КВН, где я, кроме всего прочего, продолжал работать с командой КВН МАТИ. Репетиции проходили в их зале на Яузе. Но Москва есть Москва. Через год ребятам стало интереснее не играть в КВН, а заниматься своей карьерой. Понемногу все разбежались, а смену себе готовить им не хотелось. Впервые я на собственной практике понял, что без инициативы и интереса самих участников команд успеха быть не может. Финансово заинтересовывать актеров тогда еще не было возможностей. Впрочем, уверен, и сегодня деньги не всегда гарантируют успех.

В том же году состоялся мой самый кошмарный полет на самолете в Симферополь. И тоже благодаря КВН. Уже была известна команда КВН из Симферополя, я с ними работал как тренер, а со многими участниками команды просто дружил. Среди них был и директор команды. Занимался он какой-то коммерцией и, зная, что я делаю «Ноу-хау», хотел сделать филиал в Крыму. Да и с французской BRGM, официальными представителями которой мы были в России на тот момент, тоже планировали что-то «замутить». После встречи у меня в офисе наметили некоторые аспекты сотрудничества. И вот, созвонившись, решили встретиться в Симферополе. Встречал он меня в аэропорту, хотя была там и Наташа. Но так получилось, что мой билет в аэропорту не зарегистрировали, несмотря на то что это был тот редкий случай, когда я приехал в аэропорт заблаговременно. Не помню причины, но желающих уехать в Крым тем летом было так много, что человек десять оставались даже с билетами на руках. А лететь надо было, поскольку под это было отпущено несколько дней из плотного московского графика работы.

Кто-то меня надоумил, как выйти из положения. В итоге я оказался в самолете, заплатив еще раз стоимость билета одному из стюардов. После трапа меня запихнули в какой-то закуток, и по дыханию сзади понял, что я там не один. Когда самолет выруливал, нас стали как-то распределять по местам стюардесс. Но этих кресел оказалось меньше, чем леваков, и троим из нас предложили спуститься в грузовой отсек ТУ-134 (или 154). Никаких полок для сидения, просто брюхо самолета и какие-то стеллажи, на которые невозможно было забраться. Сели прямо на пол. Очень удивились, когда один из стюардов вдруг принес нам бутылку шампанского. Я даже не помню, успели выпить или нет. Скрежет, который отдавался в ушах, погнал нас, как крыс. Выход, естественно, был закрыт. Как его открыли, уже не помню. Кто-то из нас засел в туалете, кто-то в проходе самолета. Я не нашел ничего лучше, как гордо прогуливаться по салону туда-сюда. И вот после очередного променада меня окликнули. Это была семейная пара, бывшие кавээнщики из МИСИ, с которыми я играл в факультетской команде у Миши Горшмана. У них было три места! В том числе на ребенка. И они любезно уступили мне на время его кресло. Счастливый, я присел поговорить, а заодно и отойти от пережитого кошмара. Правда, во время посадки они тактично намекнули, что пора бы и честь знать.

Как я садился, точнее, где я разместил свое тело, не помню. И ясно почему. Нет необходимости описывать свой вид и состояние, в котором я предстал перед встречающими. Деловая часть поездки закончилась не начавшись. Мы просто пожали друг другу руки – и все.

Именно тогда вдруг осознал, что этот город явно что-то значил в моей жизни. В первые годы работы ассистентом на кафедре экономики и организации строительства в Кишиневском политехническом, оказавшись в Крыму на праздновании очередной круглой даты «Артека», перед возвращением домой всей компанией решили посетить Ялту. В Гурзуфе сели на какой-то рейсовый катерок, предвкушая удовольствие от морского путешествия. Все пребывали в таком замечательном настроении, что даже не обратили внимания на то, что море бушует. Качка была ужасная. На первой же остановке мы вылезли на берег с девушкой, ничего не соображая, и тут же на пляже отключились на час. Затем, пробираясь через ботанический сад на Симферопольскую трассу, периодически засыпали под кустами. В аэропорту я оказался в жутком физическом состоянии, но благодаря частнику на новой «девятке» и пяти рублям все же успел на рейс. Жизнь продолжалась. Хотя за пару часов до этого хотелось умереть.

Производя на телевидении свою телепрограмму, я стал беспокоиться о защите создаваемого интеллектуального продукта. Уже в 1993 году пришлось вникать в проблемы защиты интеллектуальной собственности и изучать эту область. Авторские и патентные законы только разрабатывались, поэтому мы пробирались через сплошные препятствия, будучи пионерами в этой области, совершая часто ошибки и ненужные перестраховки. Уверенно могу констатировать, именно мы были первыми на телевидении и тогда единственными, кто так серьезно продумывал вопросы защиты интеллектуальной собственности, в том числе своей. А те, кто приходил работать на производство телепрограммы, читая предлагаемые им трудовые договора, замирали. Многих вещей они просто не понимали. Никогда не встречавшись с подобными формулировками и не имея контраргументов, они просто молча подписывали предлагаемые мной бумаги. Мы никого не обманывали, просто защищали свои интересы: поскольку предоставляли приходящим необходимую для работы исходную информацию, то все, что производилось ими, переходило в собственность фирмы. Особое внимание мы уделяли неразглашению коммерческой тайны и обязательствам не работать в конкурирующих фирмах в течение двух лет после увольнения от нас. Так как это было только началом либеральных процессов и дополнительных доходов хотели все работающие на телевидении, условия принимались беспрекословно. В «Хелиосе» организовали обучение, специалисты в этой области посвящали в нюансы проблемы даже секретарей. Некоторые из этих лекторов позже стали патентными поверенными в России. После этого мы взялись за организацию работы отдела, который бы оказывал нашим телезрителям услуги защиты интеллектуальной собственности. Часто встречались с носителями такой «интеллектуальной собственности». В один из осенних дней наш патентовед повел меня в кинотеатр «Гавана», где находился офис и принимал посетителей один из «народных целителей». Меня удивило, что такой прагматичный человек, как наш патентовед, вдруг «купился» на нетрадиционную медицину. Демонстрация метода закончилась сразу, как только я увидел ямку глубиной в несколько сантиметров на голове нашего патентоведа, когда тот сел в кресло, а целитель пальцем стал продавливать его макушку.

Мне удалось договориться с каналом-вещателем, что искать рекламодателей для своей передачи мы будем самостоятельно. Это было непросто, поскольку с этого года на основных каналах телевидения рекламу стали продавать оптом такие структуры, как «Премьер СВ», «Видеоинтернешнл», «Аврора», «Контакт» и другие, чей бизнес и был ориентирован на это. При формате передачи в тридцать минут рекламное время было – три минуты. Канал-вещатель спускал нам расценки, по которым нам предстояло рассчитываться с ним, а это были очень низкие цены. Продавали мы время в блоках по своим расценкам. Правда, предстояло пережить денежную реформу, что сильно осложняло работу с наличкой. А еще нервозность вносила невероятная инфляция: цены приходилось корректировать почти каждую неделю. Могу сказать, что, к своей чести, несмотря на постоянный дефицит рекламодателей, я отказывался размещать ролики популярных в народе «пирамид». Например, от различных подразделений МММ мы неоднократно получали заманчивые предложения заполнить рекламный блок их рекламой, но я отказывался от этого, чем вызывал бурю возмущения, прежде всего наших менеджеров по рекламе. К таким «пирамидам» у меня было свое отношение, в стране они расцветали вовсю. В здании ВНИИстройдормаш, где мы снимали офис, на том же этаже успешно собирал деньги с соотечественников «Золотой стандарт». Начинали они скромно на наших глазах с одного помещения в 36 квадратных метров. Затем перекрыли целое крыло здания, создавая проблемы нашим клиентам. Чтобы набрать денег на производство, мы некоторые представляемые разработки в рубрике «Биржа идей» продавали в офисе через свою службу информации, так что после наших эфиров телефон службы информации разрывался, а потом все эти люди искали нас в здании ВНИИстройдормаш, преодолевая баррикады «Золотого стандарта». А еще мне приходилось вести разъяснительную беседу со своей секретаршей после каждого посещения ею женского туалета, где, с ее слов, шиковали с дорогим коньяком холеные секретарши «Золотого стандарта», приглашая ее к себе на работу. Правда, через год «Золотой стандарт» внезапно исчезнет в одну из ночей, оставив пару диванов и картину на стене офиса, а мы еще долго будем отдуваться за них от штурмующих здание и обрывающих телефоны обманутых соотечественников, и даже переживем взрыв, устроенный чрезмерно рассерженными вкладчиками.

В этом году все стали активнее работать с банками, но я отказывался «лечь» полностью под кого-то одного, чтоб не превратиться в чью-то «трибуну». Лично встречался с основателем и руководителем «Чара-банка» господином Радченко, но что-то меня удержало от сотрудничества с ним. Чутье не подвело: через некоторое время банк стал скандально известным своими неплатежами и трагической кончиной самого руководителя.

Очевидно, что заполнять в «Ноу-хау» все три минуты рекламой нам не всегда удавалось, поэтому мы стали сотрудничать с рекламным советом, которым руководил Игорь Буренков и который впервые в новой России активно продвигал социальную рекламу. Самая первая социальная реклама в России была изготовлена им до нашего знакомства: «Они выросли и забыли своих родителей. А вы помните? Позвоните родителям».

А второй ролик «Дети не цветы. Подарите им больше любви!» монтировали уже мы из предоставленных советом исходников на монтаже «Ноу-хау». Но именно ролик «Позвоните родителям», несколько раз включенный в выпусках «Ноу-хау», оказал передаче хорошую услугу. В дни путча 1993 года основные СМИ, сторонники Ельцина, призывали людей не выходить на улицы, а заниматься своим делом и не принимать участия в конфликте ветвей власти. Четвертый канал, на котором мы выходили в эфир, нашу передачу, благодаря содержанию и периодическим призывам «Позвоните родителям», выпускал в эфир ежедневно по нескольку раз! В те дни мы сами занимались своим делом и даже не успевали следить за происходящим на улицах Москвы. В один из октябрьских вечеров я пошел, как обычно, стричься к своему парикмахеру в салон на Краснопресненской, что напротив Киноцентра, и очень удивился, когда подошел по пустынной улице к неосвещенной пристройке салона, перед которой стоял кордон ОМОНа. Только потом я осознал глупость положения и то, как я выглядел в глазах этих людей: они собирались брать штурмом Белый дом, а товарищ был озадачен стрижкой.

Впрочем, история «Ноу-хау» заслуживает отдельного повествования, и, как ни прискорбно писать в этом контексте, эта история намного интереснее кавээновской: и съемками выдающихся личностей, которым, впрочем, еще только предстояло стать таковыми, и «рассекречиванием» уникальных технологий, и разработками советских ученых, и демонстрацией их впервые на телевидении, и огромным количеством зарождающихся нововведений в социуме, многим из которых только предстояло стать явлениями нового общества. Десять лет бурных перемен в обществе, метаний и поисков отражались в выпусках «Ноу-хау», как в зеркале. Немало было и драматизма. Интервью с некоторыми учеными в нашей передаче оказались последними в их жизни. Полагаю, неспроста мы получили предложение от Государственного архива в Красногорске фондировать свои выпуски у них. Но сейчас я вспомнил про историю «Ноу-хау» только потому, что в 1993 году большую часть моего времени занимал уже не КВН. Именно из-за большого объема дел и появившихся планов. Но у меня даже не возникало мысли реализовывать свои замыслы за счет КВН или в ущерб КВН. Связи, державшие меня в КВН, были уже прочными. Я считал его таким же своим делом, которому отдавал свои знания и силы без оглядки. Это было дело, которое успешно развивалось в том числе с моей помощью, труд мой был востребован, я реально помогал росту отдельных команд и ее участников, развитию движения КВН в целом, был нужен самой передаче, поэтому решил: пока можно, буду совмещать. Уже четвертый год, как мое участие в КВН было не просто осознанным – я анализировал все происходящее, а затем искал объяснения в теоретическом ключе, что помогало в последующих действиях. В принципе это был мой подход к любой работе. Возможно, сказывалась специфика мышления кандидата наук. В КВН такой подход к делу в каком-то смысле был схож с позицией Мишки Марфина, который был просто большим умницей.

Моей энергии хватало, я на совесть делал то, что требовалось в КВН, но основные усилия были направлены на «Хелиос» и собственную передачу. Именно тогда навсегда исчезло свободное время, все вечера я просиживал над книгами, схемами, сценариями, планами и обзванивал людей по телефону. Именно в том году был первый случай из двух за все время моей жизни в КВН, когда я опоздал к началу генеральной репетиции на съемках КВН. Впрочем, не последнюю роль в моем решении не уходить из КВН сыграл АВ, сам того не подозревая. Я просто решил остаться с ним.

После ухода режиссера Сергея Николаева из КВН АВ как-то очень тактично спросил меня о моих планах, сказав, как бы между прочим, что «новый режиссер тоже нуждается в помощнике». Хотя в ту пору меня иногда посещала мысль, что оставаться дальше в КВН значит себя растрачивать. Но после того разговора с АВ решил и дальше совмещать, как бы сложно ни было. Тут еще и Марфин сыграл свою роль. Мазор был уже в Америке, в «АМиК» был определенный голод по кадрам. Мишка даже намекнул, что возможна работа редактором на одном из проектов «АМиК». Я остался.

А ведь отношения с АВ складывались неоднозначные. Точнее, у него со мной. Мое к нему отношение определилось изначально. Было понятно, что я уже никогда не смогу освободиться от плена его обаяния и улыбки.

Вряд ли он помнит меня в эпизодах на сцене МИСИ. Я храню пропуск на съемку 16 мая 1987 года, за № 000188, на обратной стороне которого написано рукой АВ: «С наилучшими пожеланиями! [И роспись.] 13/V 87 г.». Помощником режиссера у Николаева АВ, наверное, меня помнит. Наверняка помнит уже по работе в Московской лиге КВН, у меня он брал информацию, которую выпускал в эфир. Ближе мы сошлись в двух поездках.

Одна из них – это первый организованный мною фестиваль КВН. В Камышине. Впервые эта идея возникла и начали ее обсуждать с руководителем команды КВН Камышина Толоковым Андреем зимой 1992 года, когда они играли в Московской лиге КВН. Переговорил с АВ, и в апреле 1993 года уже обсуждали маршрут, заказывали билеты на нас двоих с АВ. Забавно: в моем ежедневнике есть паспортные данные АВ. Улетали 6 мая 1993 года в Волгоград, а обратно – 9 мая. Три дня оказались насыщенными и тяжелыми. Уж больно забытое богом место оказалось. Это была моя первая рабочая поездка с АВ. Волнения особого не было, но была ответственность. Тем более первый раз все организационные моменты его поездки решались через меня. Финансировал поездку Камышинский текстильный комбинат, спонсор местной команды КВН. Именно в той поездке я в первый раз увидел, какая у АВ огромная популярность в народе. Он просто «парализовывал» людей.

Я сам всегда считал, что АВ ведущий от Бога. За время работы с ним я неоднократно убеждался в его феноменальной памяти. Ему было достаточно непродолжительного взгляда на сценарий, и он запоминал даже не совсем понятные термины и категории, что бывало, например, на «Доходном месте». Просматривая сценарии после его корректировки на телевизионных съемках или на наших совместных выездных мероприятиях, я поражался, насколько грамотными были его правки и как все становилось лаконичным и емким. На то, что у меня уходило полночи, ему хватало нескольких минут. А его улыбка? Он улыбнется, и ты про все забываешь.

Впервые воздействие АВ на «массы» я увидел в поездке в Камышин.

Лететь надо было на самолете до Волгограда. Я заехал за ним на Арбат на черной директорской «Волге» ЦНИИСК. Доброжелательная СА напутствовала в дорогу. Долетели как-то, альтернатив все равно не было. Да и не до жира было. Хотя иномарку для встречи АВ комбинат все же нашел. Да, еще достали любимый тогда напиток АВ – джин с тоником. Руководитель команды встретил нас в Волгограде, и все мы на машине доехали до места. Не очень помню, где жили. Но сразу по приезде руководство комбината попросило, чтоб АВ показался на производстве. Видимо, оно решало свою местную проблему. Когда мы пришли на комбинат, на проходной пришлось ждать кого-то из руководителей. А рядом стояла обычная женщина, уборщица. Стояла она с нами долго, что-то рассказывая, особо не всматриваясь в лица. И вдруг она подняла глаза и узнала АВ. Сказать, что она вскрикнула, значит ничего не сказать. Она каким-то чудом не упала в обморок. Крикнула, пошатнулась, схватилась за сердце, начала восхищаться и что-то причитать. АВ ее как-то успокоил, но спас ситуацию вовремя подошедший начальник, который и повел нас на экскурсию по комбинату. Запомнилась беспардонность, с которой он открыл и показал нам женскую баню, где мылись после смены работницы. Откровенно говоря, даже мне это было не очень интересно. О настроении АВ я только догадывался.

Хотя в Камышине мы были недолго, но дни были насыщенны. Руководители команды организовали прогулку по Волге, а затем пикник. Поскольку в этой команде был тот самый редкий тогда фанат видеосъемки, в моем личном архиве сохранилось уникальное видео этого пикника. Какие там были добрые глаза у АВ. Это было время, когда, как выразился однажды при мне Сергей Николаев, АВ «ездил со всеми в одном лифте». В Камышине АВ сидел со всеми на травке, наслаждался шашлыком, а на корабле мучительно терпел общество всей компании. А дыра была еще та. Пойти особо некуда. Вечером организаторы не придумали ничего лучше, как пригласить нас к какой-то знойной даме домой на «курочку». И АВ вдруг согласился! Мы попали в обычную провинциальную квартиру, в которой, кстати, и курицы-то никакой не было. Предполагалось ее только сделать, видимо, после пения под гитару и «светских» бесед. В общем, АВ выдержал минут пять и попросил отвезти его домой. А я по молодости «вытерпел» весь прием. Хотя курицы не помню.

Вторая совместная поездка была в Германию. То было первым мне предложением со стороны самого АВ насчет совместной работы вне снимаемых нами передач.

Предложение поступило в мае 1994 года. Замечательный, но «экономный» Михаил Фридман организовывал в Германии концерты советских звезд. Верно прикинув, что АВ принесет ему немалый доход, он задумал пригласить его в Германию. Но привозить команды КВН, видимо, было накладно. И он решил пригласить одного АВ с проектом «А ну-ка, девушки», причем девушки предполагались местные, наши бывшие соотечественницы.

У Фридмана в Москве был свой человек, некто Володя, который должен был быстро оформить документы и билеты. Координацией поездки занимался я. После майских праздников мы впервые заговорили об этой поездке, а запланирована она была на конец мая.

Разработали маршрут гастролей. Предполагалось, что я туда приеду до приезда АВ, подберу девушек, подготовлю их, займусь всей режиссерской работой. В разных городах предполагалось найти своих конкурсанток. А чтобы как-то гарантировать хотя бы один конкурс, решено было взять одного танцора из Москвы. Для этого я пригласил юношу из команды КВН МАТИ, который занимался бальными танцами. Знакомы мы были по Московской лиге, они несколько раз разбавляли наши игры КВН своими танцами. К сожалению, он не смог поехать и предложил взамен себя другого. Я его тоже как-то видел, но не знал так хорошо. Парень как танцор талантлив, достаточно смазлив. На тот момент ни разу не побывавший за границей. Поэтому, когда он услышал, что ему оплачивают дорогу, кормят и дают карманные деньги, был счастлив «до небес». Желающих поехать на этих условиях было еще пара танцоров. Но я выбрал его, учитывая рекомендации. Весь полет в Германию он охал и ахал. Гастролей с ансамблем в Австрии и двух лет Франции хватало, чтобы я сильно раздражался по поводу его поведения, но поначалу сдерживался.

Концерт предполагал две части: конкурс «А ну-ка, девушки» и концерт Андрея Державина со своей группой, а также с певцом Игорем Агафоновым. С музыкантами мы подружились, несколько раз они впоследствии приходили на КВН, а потом мы растеряли друг друга. И лишь через десять лет на «мыло» «Ноу-хау» придет письмо от ударника группы, из бог знает какой дыры России. С Андреем мы будем видеться на играх КВН и в двухтысячных годах.

Накануне моего отъезда в Германию у нас проходили очередные съемки телевизионного КВН. После работы я отъезжал от МДМ на новеньком «москвиче», а АВ и СА, спускаясь по лестнице и увидев меня, пошутили: «В Германию прямо на машине?» Кстати, начиная с того года из бензобака машины, пока я ездил в командировки, очень часто сливали бензин, иногда умудрялись сделать это ночью.

Когда мы прилетели в Германию, Фридман пригласил всех к себе в офис во Франкфурте (на вид это была обычная квартира) и обратился к нам с необычной просьбой. С его слов, стало традицией то, что его секретарши после очередных гастролей звезд из Москвы уходили в декретный отпуск. Представив свою новую секретаршу Лидию, эмигрантку из Поволжья, он жестко, вплоть до угроз, запретил всякие вольности.

Гонорар за выступление Фридман оговорил с АВ, а меня пригласили за пансион. Однако работы оказалось намного больше, чем предполагалось. Задела, обещанного Фридманом, не было совсем. Одни анкеты с фотографиями. И вот мы разъезжаем по Германии и устраиваем смотрины. Все бы хорошо, если бы не ответственность перед АВ. Так что «сыром в масле» я себя не чувствовал. За все муки удалось получить у Фридмана какие-то деньги. Удивительно, но инициатором этого разговора стал сам Фридман. Естественно, я не собирался ничего дополнительно платить танцору, поскольку его нагрузка не изменилась, а экскурсионная программа была еще более насыщенной, чем ему была обещана. Но какой-то добряк сообщил ему о дополнительных деньгах и надоумил устроить забастовку. В последний день он отказался выходить на сцену в танцевальном конкурсе, если я ему не дам дополнительных денег. Перед конкурсом я подошел к АВ и объяснил все. Честно говоря, даже не сомневался, что АВ примет мою сторону. В тот день танцевального конкурса не было. К слову, на деньги, которые мне вручил Фридман, я купил себе бритву, которой буду пользоваться даже в 2013 году. Более того, только ею и смогу бриться при появлении большой щетины на лице. Еще купил музыкальный центр, которым спустя десять лет будет пользоваться и мой сын, а затем его начнет насиловать дочь, и вот только тогда он немного захандрит. И неудивительно, ведь все было произведено в Германии, и с соответствующим качеством, поэтому двадцать лет службы меня не удивят. И будут напоминать о совместной поездке с АВ столько лет.

По приезде АВ в Германию мы пересеклись с ним в офисе у Фридмана. В целях экономии нас всех поселили в пригороде, в маленькой гостинице, принадлежавшей каким-то русским эмигрантам. АВ, естественно, поселили в городе, в приличной гостинице. И вот АВ меня спрашивает: «А где ты живешь? Давай я Фридману скажу, пусть тебя переселит!» Полагаю, я поступил глупо, отказавшись. Может, тогда и начался счет отказов. Но тогда мое решение было вынужденное, весь штаб у нас был там, в пригороде, а работы было невпроворот. Я стеной отстаивал все интересы АВ, тем более что Фридман совершенствовал на глазах свою экономическую модель бизнеса. Перевозка всех одним микроавтобусом, вторичное использование цветов и прочего реквизита в разных городах – только часть его ноу-хау. По возвращении в Москву при встрече со мной СА констатировала:

– Александр Васильевич сказал, что был за тобой как за каменной стеной. Спасибо тебе.

В том году впервые во время интервью АВ упомянул мое имя. Произошло это в Воронеже, куда он приехал на игру. Поскольку дело было новое, интерес в СМИ был большой. На небольшой пресс-конференции, организованной по случаю открытия Первой лиги в Воронеже, куда пригласили и меня, на вопрос, как же удается столько лет после возрождения КВН не только сохранить, но и развивать это дело, АВ ответил, среди прочего, что, когда это начиналось в восемьдесят шестом, никто не предполагал, сколько это продлится, но появились команды, которые загорелись игрой, «потом появились настоящие энтузиасты, ребята, Миша Марфин, вот Валерка, которые активно взялись за дело, и не бросать же их». Ух, бальзам на душу! Как же мало человеку надо…

Продолжаю регулярно летать во Францию. После поездки в сентябре решили Новый год встречать во Франции. В Орлеане мы были наверняка единственными «свежими русскими», поэтому интерес к нам был велик. Кроме всего прочего, победа ЛДПР на парламентских выборах в России в декабре 1993 года и высказывания Владимира Жириновского касательно омовения сапог в Ла-Манше и в Индийском океане произвели во Франции настоящий ужас. Я прямо чувствовал этот ужас. Без сомнения, в тот год Владимир Вольфович испортил французам праздник. Французы, даже незнакомые нам, пытались с нами поговорить и выяснить, насколько серьезна угроза и когда стоит ждать русских. В саму новогоднюю ночь французская семья, в загородном доме которой мы были, забыв про праздник, интересовалась только личностью господина Жириновского.

1994 год

Фестиваль команд КВН опять проходит в Сочи. Старичков вдруг резко стало меньше. Кто-то приехал просто «потусить», заложив тем самым начало традиции на будущее. Просмотры стали проводиться в два тура, и, поскольку основную массу команд составляли молодые, работы с командами хватало. Перемещаясь между своими командами, я передавал им свои знания и опыт. Репетиции в основном шли ночью. Все, с кем я работал, в итоге попали в сезон, в основном в Москву, в Высшую лигу. Но кто-то поехал и в Воронеж, в Первую лигу, которая к тому моменту уже обрела популярность, и попасть туда было тоже очень сложно. Естественно, не утверждаю, что успех команд стал возможным благодаря только нашей с ними работе. Но убедился в том, что работа с командой именно на фестивале оказывалась наиболее продуктивной. Все участники команд были мотивированы: здесь и сейчас распределялись путевки в сезон. Но главное, все были оторваны от своей повседневной жизни: семьи, института, работы, дома. Люди оказывались на «подводной лодке», откуда не убежишь. Не беру в рассмотрение варианты, когда команды приезжали просто погулять на деньги спонсоров. Такое на фестивале стало уже встречаться, работать с такими командами не брался. Сами команды репетировали круглые сутки. Я приходил в команду на час. Это была не только режиссерская работа. Актерам ставились конкретные задачи, авторам указывались ориентиры. Затем уходил, чтоб вернуться через пару часов. Учитывая, что вокруг находились и работали такие же команды (друг у друга они тоже перенимали, иногда подсознательно), за дни фестиваля команды порой росли в творческом плане больше, чем за весь предыдущий год. Работа со многими командами проходила вплоть до записи гала-концерта.

Однако основной и самой ответственной работой на фестивале является подготовка гала-концерта и его запись. К этому году сложилась традиция делать «красивую» финальную сценку фестиваля, и это всегда поручали мне. В один год будет попытка передать эту работу другим людям. Причем сделают это не потому, что у меня получалось плохо. Причина была мне непонятна. «А чего все только он делает?», «А не слишком ли у него все хорошо складывается в КВН?», «А почему с командами работает один Хотног?». Последний вопрос я лично и неоднократно слышал от АВ, причем в ситуации, когда не было никаких поводов быть недовольным качеством показываемого командой материала. «А кто еще может с ними работать? Больше нет никого!» – отвечал ему Марфин. Эксперимент с постановкой финальной сцены другими специалистами закончится быстро. Доводить до конца работу попросят все же меня.

А еще, по существовавшей тогда традиции, передачу КВН разбивали игровые ролики. В том году мы снимали их вдвоем с Леней Коноваловым. Это была сложная, хоть и интересная работа. По крайней мере, я относился к ней очень ответственно. О том, что буду снимать, я уже знал перед фестивалем. Готовился к съемкам заранее. Несколько раз консультировался с нашим звукорежиссером, Ириной Борисовной, еще до поездки в Сочи. Она свела меня с музыкальным редактором по фамилии Курчук, с которым мы подобрали музыку для всех роликов. Я предпочитал уже в период съемок знать, под какую фонограмму буду монтировать, и снимал с учетом этого. Администратором у меня на всех досъемках была Ольга Ташева. А уже 26 января, почти сразу после окончания фестиваля, вышел на монтаж. Проблем никаких не было. С этого времени начал часто общаться с Сергеем Гаврилиным, человеком, который обеспечивал и контролировал весь технический процесс телепроизводства в «АМиК». Профессионально. И делал он это всегда ответственно и успешно. Впрочем, этого у него не отнять и через десять лет. Открытый, внимательный и очень отзывчивый, это именно он через несколько лет заговорит со мной на закрытую в «АМиК» тему:

– После съемок в КВН ты, наверное, пересаживаешься в «мерседес»? Чтоб здесь никто не видел.

– С чего ты это взял?

– Ты же богат, у тебя так много всего успешно получается. Тут даже тетя Света о твоих успехах рассказывала.

– А «мерседес» это обязательно?

– Ну, не знаю, все так делают…

Игровые ролики для телевизионной передачи и стали причиной того, что наши дороги с командой КВН Запорожья разошлись. Сейчас бы я поступил так же. Хотя наверняка мягче объяснил бы им причину того, почему вспылил. Тогда же я был молодой, горячий, прямолинейный. На финал Первой лиги предыдущего года в Воронеже они привезли свою подтанцовку. Девочки были достаточно интересными. С Лобовым мы договорились, что вызовем их в Сочи на пару дней раньше, для съемок в роликах. И оплатим им проживание за эти дни. Каково же было мое удивление, когда вместо этих девиц мужики привезли своих жен, сказав, что они тоже подойдут под съемки по своим параметрам! Нет смысла вспоминать слова Лобова. Меня возмутило даже не отсутствие девочек. Через пару лет природа все равно свое взяла. Но сам факт несогласованного действия и самоуверенность: мол, все будет так, как они нам навязывают! Естественно, съемки роликов начали немного позже, а снимали девочек из женской команды «Саратовские гувернантки». Кстати, очень успешно.

В сезоне того года уже играли четыре команды, которые я тренировал. И это не могло не радовать. Ведь в том, что они успешно прошли в телевизионный сезон, была и моя заслуга. С тремя из них я весь предыдущий год работал в Воронеже, в Первой лиге.

Сезон начинался двумя играми по шесть команд. В первой я помогал сразу трем командам: Симферополю, Кемерову и Кривому Рогу. Последняя команда в предыдущем сезоне стала чемпионом Первой лиги в Воронеже. К сожалению, раскол внутри команды «убил» ее. В сезон она вошла уже не в лучшем состоянии и… проиграла свою первую игру. А ведь еще перед началом телевизионного сезона команда была среди фаворитов. Мне нравилось то, что делали на сцене участники этой команды.

Проигрыш Кемерова в начале сезона был ожидаем. Пожалуй, надо согласиться с мнением Марфина, что «клубный юмор» на большой сцене обычно проигрывает. А вот Симферополь прошел дальше.

19 апреля уже начинались репетиции второй шестерки: Харьков, Махачкала, Запорожье, Ереван, Минск, Камышин. В этой игре индивидуальная работа у меня была только с командой КВН из Камышина. Это была единственная игра, которую сыграла камышинская команда, называвшаяся тогда уже «Волга-Волга». Она отличалась от других молодых, дерзких, амбициозных команд. Какой-то свой колорит у них был, но этого было мало в игре с яркими командами-соперниками. Желание играть у них было, но что-то не складывалось, хотя ребята были интересные. Надлом в команде произошел после того, как погиб ее капитан. Какая-то боль и грусть внутри команды чувствовалась постоянно.

22 мая того года я выпустил в эфир первый материал, который был результатом моего сотрудничества с государственными структурами. С осени предыдущего года я стал активно сотрудничать с министерством науки и технологий, а точнее, с Фондом технологического развития, дирекция которого размещалась в здании Министерства. А весной мы в составе делегации этого министерства выехали в Англию, в Лондон, для того чтобы подготовить материал в рубрику для передачи «Ноу-хау». Такие поездки и съемки мною уже были освоены на «базе» Франции, поэтому проблем не было. Все выездные документы нам сделала подведомственная организация, затраты покрывала тоже она. Мы должны были за свои деньги сделать монтаж и выпустить материал в эфир. Речь шла о первой выставке «СЕЕТЕХ-94», которую организовывала организация «Стерлинг эксибишнз» – группа в Лондоне, принадлежащая «Стерлинг паблишин», одному из крупнейших издательств Европы на тот момент. Эта была первая такая крупная выставка, которую они проводили для Центральной и Восточной Европы. Главная цель выставки – не только развить торговые связи между российскими предприятиями, компаниями бывшего Советского Союза с Западом, но и ввести инвестиции в эти регионы.

Материал представлял интерес для нас, поэтому я предварил его анонсом в ноябре 1993 года вместе с интервью с тогдашним директором Фонда технологического развития, Андреем Сергеевичем Кулагиным, а затем после выставки разместил сам материал о ней. Прикинув затраты, мы решили, что дешевле будет арендовать технику в Лондоне, что мы и сделали. Решили, что достаточно будет поехать мне, как ведущему и оператору. Поскольку я снимал очень много роликов для КВН, решил взять с собой оператора с КВН, как наиболее гибкого, умеющего вести репортажную съемку и знающего мои требования. В «Ноу-хау» операторы снимали более фундаментально и скрупулезно. Еще важно, чтобы оператор имел загранпаспорт для выезда. Поразмыслив, я пригласил с собой Сашу Демьянова. Англичане выполнили свои обязательства и предоставили замечательный комплект съемочной аппаратуры. И мы с ним вдвоем мобильно, как это бывало и на КВН, отсняли все, что было нужно. Саша свою работу выполнил профессионально, не всякий смог бы разобраться в технике, предоставленной в 1994 году англичанами, а он оказался на уровне. Мы отработали на самой выставке, а по городу – адресные планы (вот тут Сашина мобильность очень пригодилась) и пару моих стэндапов. Материал получился хороший, хотя сама тема была не настолько наглядной и интересной для массового зрителя. Собственно, поэтому адресные планы мы и снимали.

В том году весной познакомился с Илоной Давыдовой. Еще одно знаковое событие. Она была еще никому не известна, когда впервые участвовала в передаче «Ноу-хау». И это было естественно, поскольку на тот момент ее идея обладала новизной, а это было одно из условий участия в телепрограмме «Ноу-хау». Мои менеджеры нашли ее как носителя своего ноу-хау в мае. А июнь 1994 года был сплошь заполнен встречами с нею. Так много встречались и общались, что после этого долгое время даже приятельствовали. В офисе ее друга на Ленинградском шоссе снимались все мои подводки для «Ноу-хау» в течение нескольких лет. Мы были среди первых, кто начал ее раскручивать на телевидении. Выпустили целую серию сюжетов о ее кассетах и курсе английского языка, а наша служба информации принимала звонки желающих купить ее кассеты. Илона поражала меня своей уверенностью и хваткой. Мог ли я знать, раскручивая неизвестные тогда ее курсы, что, в том числе и с нашей помощью, она станет настолько популярной и одиозной фигурой, известной на всю страну, что наши граждане будут просто «глотать» ее кассеты, для многих из них альтернативных методов и курсов изучения английского языка вдруг больше не станет. И то, что Илону Давыдову длительное время будут пародировать в том же КВН. Никто в КВН не знал об истории моих отношений с Давыдовой. А между тем она часто приходила на КВН, даже тогда, когда пародии на нее звучали со сцены. Я давал им свои билеты, а после игры мы ходили вместе ужинать. Часто бывал у них на съемной, затем на купленной квартире в центре Москвы. Однажды по дороге к ней у меня спустило колесо, и, пока я его подкачивал, через открытое окно пассажирского места у меня унесли дипломат, с ключами от офиса, печатью, подписанными платежками и бланками, документами, включая загранпаспорт с открытой визой во Францию. И это на пустынной улице Свободы летним выходным днем. На следующий день позвонил «добрый человек» и предложил вернуть дипломат, который «его сын нашел на мусорке». Обмен состоялся на Щукинской, на рынке. Откупился еще по-божески. Через несколько лет Илона разошлась со своим другом и исчезла из моей жизни.

В июле впервые прошел летний Кубок КВН. В Одесском театре оперетты. Приурочено все было к празднованию 200-летия Одессы. Встречались ОГУ и НГУ, выиграла Одесса. В процессе съемки этой передачи в Одессе были и кое-какие досъемки по городу. Сложные, потому что местные и отдыхающие, видя АВ, норовили ворваться в кадр. Накануне отъезда в Одессу я позвонил приятелям и друзьям в Кишинев. Оттуда до Одессы всего три часа на дизеле. Приехала только Наташа Широкова.

В 1994 году мы уже не проводили игры в Московской лиге. Юридически мы сохранили структуру. Но уже в течение нескольких последних лет число московских команд КВН резко уменьшалось. Это было следствием того времени. «Лихие 90-е» набирали ход. Огромное количество открывающихся возможностей бросали людей, особенно активную молодежь Москвы, на эксперименты. Действительно, это было время огромных возможностей. На этом фоне гиперинфляция и еженедельный скачок цен в Москве превращали работу лиги в убыточное дело. К этому году прослойка богатых людей в Москве стала демонстративно обособляться от основной массы горожан, деньги они стали тратить на себя, в городе появился первый супермаркет. Вот где можно было гарантированно встретить старых приятелей. Все предприятия с трудом выживали, большинству было не до спонсорства, шел процесс приватизации и тут же следом – кровавый передел собственности. Людей отстреливали в таком количестве, что многие газеты ввели у себя специальную рубрику. К сожалению, среди убитых было много из тех, с кем мне приходилось вести дела. Многие из моих коллег и партнеров ходили с оружием, и было это совершенно обыденным. Такое было время. Предыдущее такое время «вооружения» было в конце восьмидесятых, когда широко использовались газовые баллончики и затем газовые пистолеты. Я сам неоднократно подумывал о собственном «вооружении», начал оформлять даже официально разрешение на ношение оружия. Но, как ни странно, обилие трупов меня остановило. И весь этот смутный период закончился установкой скрытых камер в подъезде. И слава богу! Вся эта криминогенная обстановка в Москве и гиперинфляция побудили нас принять решение объявить каникулы в Московской лиге – до лучших времен. Тем более что с Первой лигой КВН в Воронеже все было хорошо, и работы там хватало. Был востребован не только мой режиссерский опыт, но и весь опыт в организации работы лиги КВН. Особенно в первые годы. Нина Степановна знала историю Московской лиги, просила переносить технологии работы и делиться с опытом «первопроходца». Я много рассказывал про организацию работы команд, способы добывания финансов и штатную структуру. Конечно, в Воронеже была толковая и грамотная «движущая сила». Чего только стоит триумвират «семья Шулик и Арбен»! При этом Нина Степановна никогда не подводила к мысли закрыть Московскую лигу. Более того, даже через десять лет она будет осаждать Сашу Люхтера и его людей, когда они будут сметать все вокруг и организовывать свою лигу в Москве: «Вы чего? Там же Хотног, у него же юридическая структура, он же все там придумал и столько лет работает!»

Конец ознакомительного фрагмента.