До начала
Я изгнанник. Мой народ бросил меня в никуда. Здесь нет ничего, нет даже самого «здесь». Иногда мне кажется, что и меня самого нет. Хотя, наверное, все – таки я есть, раз уж я решил рассказать вам эту историю. Историю своего изгнания. Может быть, она послужит уроком или хотя бы скрасит пять минут досуга.
При рождении никто не заметил никаких отклонений. Как только я родился, и меня освободили от пуповины, я протер все три глаза, и бодреньким шагом направился куда-то по своим надобностям. Впоследствии все попытаются свалить именно на этот инцидент, но мне кажется, не целесообразно обвинять во всем скользкий пол, тем самым, придавая ему судьбоносное значение. Просто это были мои первые шаги, и пол был действительно скользкий. Я упал. Упал довольно неудачно и карикатурно. Самое неприятное, что после падения перестал видеть один из моих глаз, тот, что на лбу. Одной медсестре показалось смешным, то, что меня так раздосадовало. Она захохотала. Тут произошло нечто абсолютно нереальное. Я только подумал о том, как хорошо было заткнуть эту бренькающую куклу, и мысленно произнес: «Да будет так!», как в воздухе появилась довольно большая пробка и наглухо заткнула рот оторопевшей медсестре. До сих пор я радуюсь, что тогда не пожелал ей смерти. Вскоре это событие отошло на второй план, так как падение сказалось на моей голове. Я начал расти. Сам этот факт вряд ли удивил кого-нибудь, но то, что у меня на процесс развития ушло около двадцати лет, вместо положенных нескольких минут, было уже из ряда вон выходящим событием. Меня изучали представители всех наук и всеми возможными и невозможными способами. Меня это мало заботило, заботило меня другое. Я был одинок, все двадцать лет. Мне так хотелось найти если не друга, то хотя бы слушателя. Не очень-то приятно общаться только с самим собой так долго. Но как бы там ни было, а дотянул я до общей планки развития. И вот бы мне радоваться и горя не знать, да только тут-то и начались все мои настоящие беды.
Первое, что я увидел на улице, были двое, которые о чем-то спорили. Один убеждал другого в том, как бы ему было хорошо привлечь внимание некой особы. Мне было сложно понять, почему он убеждает своего соплеменника в том, что было бы хорошо не для собеседника, а для него самого. Я просто подошел и спросил: «Если смогу тебе помочь, ты будешь мне другом?» Он сказал, что конечно, и, причем будет мне другом до какой-то доски, я не совсем понял смысл его слов. Я попросил его описать, как бы он хотел привлечь ее внимание. Тут я услышал ту роковую фразу, что он хочет привлечь ее внимание чем-то ярким, громким и неожиданным. Мне сложно описать, что я почувствовал в тот момент, помню только то, что пришло понимание моей силы. В голове стучало: «Ты все можешь!» Забытая фраза «Да будет так!» всплыла в памяти помимо моей воли. И зачем я подумал тогда про лопнувший воздушный шарик? Наш соплеменник стал надуваться, взлетел вверх и с шумом лопнул высоко в небе. Что ж, по крайней мере, внимание я к нему привлек. Молва об этом случае быстро заполнила улицы городка, и вскоре мне пришлось уехать. Мысль о моем всемогуществе преследовала меня постоянно. Что мне было делать? Я мог буквально все. С трудом я научился контролировать свою силу, и решил помогать людям скрытно. Мне удалось подружиться с одним соплеменником, мы работали вместе. Вскоре я узнал многие его тайные желания и стал ему помогать. Все шло хорошо, пока я опять не совершил ошибку. Решив, что могу ему доверять, рассказал другу обо всем и подкрепил свои слова парой примеров. Реакция его была странной и неожиданной. Он завыл, завыл как смертельно раненый зверь.
– Зачем ты испортил мою жизнь!
– Но я же хотел помочь, как лучше. У тебя же все получилось.
– Нет! Это у тебя все получилось, а я не стою и ломаного гроша без твоей помощи!
– Но важен же результат.
– Нет, важно самому достичь своей цели, и это гораздо важнее результата. Неужели ты не понимаешь?
Я не понимал. На следующий день моего друга нашли мертвым, он повесился. Тогда я сдался властям. Я мог бы его оживить, но за это предложение его родственники чуть не убили меня. Я был сломлен и опустошен. Состоялся суд, который никак не мог выбрать меру наказания, пока я сам не предложил сослать меня в никуда. На том и порешили. Я стал изгнанником навеки. И теперь я здесь.
Теперь я здесь. Хотя, даже непонятно, где это здесь. Здесь даже не пусто, потому что нет самой пустоты. Довольно неприятное ощущение. Под словом «здесь» проще всего понять точку в пространстве. А как быть, если пространства нет, и, одновременно с этим, оно бесконечно? Думал, я привык к одиночеству, но здесь оно в абсолюте своего проявления. Мне кажется, я начинаю понимать моего друга. Видимо, важно не просто достичь цели, но достичь ее своими силами. Но они же не могут этого сделать, только я, волею судьбы, оказался всемогущим. Да, загадка.… Есть! Я создам существ полностью подобных мне, я дам им шанс распоряжаться своей жизнью, и самым большим грехом для них будет не воспользоваться своими возможностями, своей силой. Я создам их прямо сейчас, здесь.
Для начала очертим это пресловутое «здесь». Ага, вот – земля, а вот и небо. Хорошее начало. Что ж, продолжим. «Да будет свет!»