Весенний дождь
В соавторстве с Сашей Веселовым
Дурацких историй на свете множество. Ну, так пусть эта будет самая дурацкая. Наша жизнь нам только кажется воплощением греческих трагедий, но на самом деле обо всем можно рассказывать смешно, если, конечно, заранее договориться о жанре. Теперь вы всё знаете – это просто дурацкая история.
Итак. Солнце. Весна. Офис – прибежище великовозрастных балбесов. Сергей, устав руководить отделом корпоративных продаж, оторвался от монитора, закрыл свою страничку в сервисе для микроблогов, и громко сказал:
– Ни черта не вижу! Уважаемые коллеги, вам солнце не мешает?
На его замечание никто особенно не отреагировал. Сергей решил конкретизировать просьбу:
– Петенька, будь человеком, задерни шторки.
Худосочный очкарик, будущий юрист, по штатному расписанию напрямую Сергею не подчинявшийся, бросил на него испепеляющий взгляд и буркнул:
– Мне не мешает. Тебе надо, ты и задергивай!
– Грубо, – рассмеялся Сергей, – рабочий день только начался, а вы уже испачкали его негативом, как пачкает забор неприличными словами малолетний хулиган. Стыдно, Петя. Вы должны радоваться жизни и вырабатывать гормон радости – эндорфин. А вы не вырабатываете и другим не даете!
Очкарик стиснул зубы, и сосредоточенно задолбил пальцами по клавиатуре, создавая очередной ответ на письменную претензию клиента, вероятно, обделенного эндорфином по вине их компании. «Злится, – злорадно отметил Сергей, – Светку простить не может. А в этом деле он мне точно не соперник. Побеждает не тот, кто сильнее, а тот кто привык побеждать».
– Пётр Иваныч, у вас от злости очки запотели.
Сергей бросил взгляд на Светку. Офис-менеджер делала вид, что работает, но глазки-то как возбужденно сверкают. Губки намеренно сжала, но видно – с трудом сдерживается, чтобы не рассмеяться. Хороша. Кофточка в обтяжечку, сисечки, как два острых холмика, на щечках румянец. Сергей заерзал на стуле, взял со стола лист бумаги, разорвал на несколько частей, скатал шарики и принялся швырять ими в Светку. Один не долетел, другой ударился рядом о стол, зато третий угодил точно в лоб.
– Андрей Кириленко, – радостно завопил Сергей, – звезда НБА!
Светка подняла на него свои изумрудные глаза.
– Сергей Витальевич, вам что делать нечего?
– Нечего, Света! – развел руками Сергей. – Совершенно нечего! Отчёт свой еще вчера сделал, а новый фронт работы шеф не определил.
– Везет вам. – Девушка встала из-за стола, повернулась к нему спиной и принялась неторопливо подбирать с пола бумажные шарики. Она медленно наклонялась, демонстрируя Сергею умопомрачительную попу, обтянутую черной юбкой.
Губы Сергея пересохли, а пульс участился до предела.
Света бросила обрывки бумаги в мусорную корзину и, покачивая бедрами, направилась к двери.
– Пойду, выброшу.
– А я пойду, покурю! – вскочил на ноги Сергей.
За дверью он притянул Светку к себе, поцеловал, притиснул к пожарному ящику.
Когда руки его заскользили вниз, девушка вырвалась.
– Ты с ума сошел! А если увидят?!
– Их проблемы! Я хочу тебя прямо сейчас!
– Сейчас нельзя! Давай подождем до вечера?
– Да я сдохну до вечера! Слушай, Светик, внизу машина! Весна зря пропадает. Махнем в лес? Там красотища.
– Ты чего? До конца работы еще пять часов!
– Ерунда! Шефа все равно еще часа три не будет! Давай на часок махнем?
– Ну, не знаю…. Все же поймут…
– Все и так всё понимают. Скажем, что к япошкам пошли. Через час обед.
Они приехали в лес. Отъехав довольно далеко от Москвы по Каширке, минуя множество мест, где прекрасно могли бы исполнить задуманное. По крайней мере, до этого случая, для короткой любви их вполне устраивали гостиницы, съемные квартиры, клубы, в укромных закутах которых, стояли кожаные диваны, целомудренно отгороженные от остального мира занавесками, тонированный салон его Tianы предусмотрительно трансформировавшийся в «двухкоешный нумер» или, на худой конец, кабинет генерального с тяжелой мебелью и отличной звукоизоляцией. Нет нужды до бесконечности множить список мест пригодных, и на первый взгляд не очень пригодных, для того чтобы делать ЭТО. Для этого не нужна большая фантазия, только ваше желание. И тогда весь мир становиться спальней.
Лес, наполненный жарким полднем, зеленой травой, первоцветами, невесть откуда взявшимся натурально грибным запахом, крестословьем незнакомых тропинок посреди удивительных хвойно-лиственных смешений средней полосы и высоким небом с лёгкой беспечностью облаков, встретил их равнодушно.
Ветер не стих, не поднялся, его просто не было. Птицы тоже не обратили никакого внимания ни на вырез голубенькой кофточки Светки, не очень-то скрывавшей эффектный «пуш-ап», который в свою очередь лелеял две юные полусферы, о которых было сказано в начале повествования; ни на Сергея, предоставившего девушке право выбора направления, взамен возможности идти сзади, и пялиться на черную юбочку, не скрывающею то, что скрыть в её возрасте не возможно – красоту и молодость.
Конечно, их видели облака, но они были слишком легкомысленны сами, чтобы поучать, кого бы то ни было. Их видело солнце, слишком высокопоставленное, чтобы откровенно завидовать. Их видели все и никто. Они были практически одни.
Когда Сергей протянул вперёд руку, девушка немедленно повернулась, словно ждала этого движения…. А дальше случилось то, что и должно было случится, но входить в подробности, не позволяют рамки выбранного жанра. И всё-таки сказать «было неплохо», значит, не сказать ничего. Было великолепно.
Зато потом, примерно после обеда, они заблудились. Их навороченные мобильники остались заперты где-то в машине. Неожиданно начался дождь. Они оба вымокли, долго простояли, прижавшись спинами к дереву, говорить было особенно не о чем. Но молчание тяготило. Особенно Сергея.
– В лесу я ориентируюсь плохо, да и не запоминал я дорогу, это же ты её выбирала.
– Но я думала, ты же мужчина, охотник и всё такое?!
– Я поэт… был когда-то…. я даже никому не сказал, где я!
– Не успел похвастать?
– Было бы чем!
– Скотина…
– Отлично, стоило переть такую даль, чтобы ещё раз услышать то, что я слышу последние пять лет каждый день вместо «доброго утра»!
– А мне жалко твою Марину Марковну.
– Зато ты ей по барабану!
– Это потому что она не знает про меня. Вы, Сергей Витальевич, не настолько безрассудны, чтобы посвятить жену в подробности ваших левых приключений.
– Левые приключения. – Повторил Сергей, пробуя словосочетание на вкус. – Звучит довольно глупо. Впрочем, другого я от тебя и не ждал.
– Знаешь в чем твоя проблема? – Светка вдруг разозлилась. – В том, что ты самовлюбленный Нарцисс! Был такой юноша…
– Я знаю, кто такой Нарцисс! – перебил Сергей. – Во-первых, я давно не юноша, во-вторых, не нужно считать себя ходячей Википедией, а в-третьих…
– В третьих, ты просто самонадеянный осел! – закричала Светка.
– А ты мокрая курица!
– Спасибо тебе, любимый! Ты никогда не был скуп на комплементы!
– Всегда, пожалуйста! Вам дать пакетик или так унесете?
Светка успокоилась также неожиданно, как завелась. Пристально посмотрела на него.
– Знаешь, хорошо, что мы попали под дождь. Иначе я так бы и не увидела твоё истинное лицо.
– А что у меня помаду смыло или ресницы отклеились?
– Дождь смыл всю фальшивую позолоту. Теперь я вижу, что ты обычная медная погремушка.
– Хорошо, что не железобетонная.
– Прав был Петя: ты любишь только себя.
– Ах, Петя! Петя всегда прав! В постели меня обсуждали? Ну, и как он? Очки хоть перед этим делом снимает?
Светка отвернулась от него. Необыкновенно красивая. Насквозь промокшая. И пошла прочь. Сергей, идя за ней, недовольно бурчал:
– Петя знает, что говорит. Это же не кто-нибудь, а сам Петя. Светило юриспруденции и тайный мастурбатор, гений маркетинга и герой любовник.
Но она не слушала, упрямо шла вперед, не замечая ни острых веток, ни дождя, шла пока лес не закончился. Удивительно, но они вышли прямо к дороге, к тому самому месту, где на обочине черным блестящим жуком застыла Тiana. После дождя машина Сергея казалась новенькой. Солнце уже растаскивало тучи. Весна продолжалась в своем непостижимом обаянии красоты и молодости. Весь мир вокруг стал ещё прекрасней. Но эта история уже закончилась, как, собственно говоря, заканчиваются все дурацкие истории. До города они доехали молча, не проронив ни слова. Ни музыки, ни последних известий. На работу возвращаться не было никакого смысла, они расстались возле ее дома. Попрощались, легко соприкоснувшись улыбками. Светка не оглянулась. А спустя минуту Тiana Сергея вылетела со двора с присущим ей пренебреженьем ко всему остальному миру, и растолкав едущих в попутном направлении, вписалась в поток и исчезла среди огней, спешащих неведомо куда, зачем и откуда.