Гул, шаги, возня. Двери особняка распахнулись, показалась графиня д'Оливи, которая буквально втащила себе какую-то женщину с окровавленным лицом и быстро усадила её на диван.
– Генрих! Сара! – крикнула графиня, повертев головой по сторонам. – Кто-нибудь! Пошлите за моим врачом и принесите воды!
– Не… Не стоит… – несчастная женщина в бедном грязном платье пыталась вытереть рукой с лица кровь. – Это царапина…
– Любезная сударыня – выдохнула графиня. – Вы чуть не развалились под моим экипажем, и говорите мне, что вы в полном порядке! Вы, конечно, можете убедить в этом кого-нибудь, но не графиню д'Оливи!
– Графиня… – та попыталась рассмотреть хозяйку дома, но кровь, которая пачкала лоб, мешала это сделать. – Вы – графиня д'Оливи..? Вы не помните…
Быстрый топот ног по ступенькам второго этажа прервал эту сцену, на лестнице возникла фигура белокурой девочки лет одиннадцати.
– Жанна! – быстро скомандовала графиня. – Иди на кухню, позови кого-нибудь! Пусть сбегают за моим врачом! Граф у себя?
– Нет, мадам. – ответила девочка. – Его сиятельство уехали, Сара ушла к вашей модистке…
– Кто в доме?
– Мадемуазель Шаньи
– Гувернантка… – пожевала губами графиня. – Ладно… Зови её сюда!
– А что с мадам? Она ранена?
– Мадам чуть не очутилась под колесами моего экипажа. Ей нужно оказать помощь… Эй, сударыня, вы только не теряйте сознание… лягте…
– Мари… – та ухватила её за платье, – Меня зовут Мари… Графиня, вы не помните меня? Месяц назад… на паперти церкви Святого Августа…
Графиня на секунду всмотрелась в запачканное кровью лицо:
– Вы та женщина с больным ребенком?
– Ребенок… умер, графиня… спасибо вам, но… было поздно… – голос её стал ослабевать.
– Ой-ой! – графиня отчаянно замахала на неё своей шалью. – Мари! Вы меня слышите?! Только вы ещё умирать не вздумайте!
– Все, мадам, а теперь ложитесь… Я могу дать вам книгу или журнал, но вы и так сегодня много времени были на ногах… – сказала Мари, разбирая постель. Жанна пожала плечами:
– И совсем немного. Я себя отлично чувствую. Скажи мне, Мари…
– Да, мадам…
– А это правда, что ты помнишь меня ребенком? Мне Жан сказал…
– В какой-то мере так оно и есть. – горничная выпрямилась. – Я помню вас с одиннадцати лет, я попала в дом графини как раз после смерти своего сына. Я хорошо помню это время. Но я не знаю, откуда вы родом, если вы об этом сейчас. И сама графиня не знает. Вам не было семи, когда вы лишились матери. Графине вы говорили что-то про улицу Тампль, она ездила туда, но соседи сказали, что женщина по имени мадам Пито с дочерью Жанной въехали в этот дом две недели назад, и больше ничего никто не знает. Так вы и остались на воспитании графини д'Оливи.
Жанна села на постель и пожала плечами:
– А не все ли равно. Даже, если б моя память была при мне, разве я бы помнила что-то о столь раннем детстве…? Наверное, это действительно уже не имеет значения. Я за сегодня уже не раз слышала имя графини… Она очень добра к людям!
– О, графиню называют неосторожным гением всех обездоленных Парижа! – засмеялась Мари. – Так уж сложилось. Она много лет протягивает руку помощи всем, кто в этом нуждается, особенно сейчас, когда не стало и её второго супруга… Давайте я помогу вам снять платье, мадам.
– А…А где мой муж?
– Мсье в кабинете. Как правило, вечерами он перечитывает много книг по своей работе. – гордо ответила служанка. – Но, конечно, он зайдет пожелать вам доброй ночи.
– У меня был вопрос, но Жан мне не ответил на него…
Мари заметно замялась:
– Какой вопрос?
– Когда я упала, мне позвали врача, так? Но ведь мой муж тоже врач и, как я уже поняла, очень успешный…
Мари, расшнуровывающая корсет, вдруг начала нервно связывать банты из шнуровки:
– Мсье Жан… Он очень испугался. Вы упали на его глазах… – заговорила она. – Знаете, мы об этом не подумали. Аннет бегом кинулась за доктором Сажо, а я даже не знала, что делать. Вы упали и не шевелитесь, мсье Жан рядом с вами чуть с ума не сходил. Он вас очень любит, мадам! – выпалила она на одном дыхании.
Жанна смутилась:
– Я…Я заметила…
– Это действительно так! Я ещё не встречала мужчину, который был способен на подобной силы чувство! Давайте, я помогу вам лечь…
Когда спустя два часа Жан зашел в спальню, чтобы пожелать жене спокойной ночи, та уже спала.