Заменить всё
Я купил себе новую модель «Всё».
Это была самая последняя, расширенная версия. Она окончательно вытеснила с рынка «Всякое-разное». Она умеет делать Всё.
Я заказал эту штуку в магазине «Максималист», с доставкой на дом. Она была похожа на спортивную гирю и весила столько же; тридцать два килограмма. Ее портативность обеспечивалась чугунной ручкой. Стильный дизайн. Ощущение надежности; настоящая вещь. Она вся была матовая, титановая, хромированная, и что угодно еще. В пузатое окошечко был виден застенчивый дисковод.
И у меня стало Всё, как у людей.
Оно переваривало вирусы, показывало кино и варило свекольник.
Всё на то и Всё, что не требует апгрейда. Потому что всегда не хватало то звука, то света, то анимации, то удаленного соединения. Теперь эти недоработки остались в прошлом.
С ним Всё было правдой; Всё это чушь – да. Всё это верно – да. Всё это глупости – да. Всё это ложь – да. Всё образуется, говорят старики, и вот оно образовалось.
На другой день в мою дверь позвонили.
– Вот и Всё! – сказали мне грузчики, занесли Всё в прихожую и попросили расписаться в ведомости.
– Всё? – обмирая, осведомился я и вернул им ручку.
– А то нет! – обиделись грузчики.
Я запер дверь и присел на корточки. «Это Наше Всё!», – произнес я дрогнувшим голосом, оглаживая корпус.
По такому случаю ко мне пришли разные гости.
Они сидели и судили-рядили обо Всём на свете.
Звучали смелые, просто отчаянные тосты;
– За Всё! Хорошее!
Ходили вокруг и шептали, кивали, цокали. Они пересчитывали драйверы, как лошадиные зубы..
– Всё предусмотрели! – восхищались гости.
– А свет оно гасит?
– А воду сливает?
– А финнов берет?
– А на вкус не горчит?
И я отвечал утвердительно, но иногда – отрицательно. Это приводило гостей в болезненное возбуждение. Тосты множились:
– Выпьем за Всё, что с нами будет!…
– Выпьем за Всё, чтоб с нами было!…
Всё обнимали и щупали.
– Хочу Всё знать, – заладил один, самый пьяный и алчный, но его оттащили.
И объяснили, что не всякому Всё дается.
Потом, ближе к ночи, стали рассказывать всякие житейские ужасы.
– Всё течет! Всё изменяется!
– Всё пройдет, Всё отболит! – Всё перемелется!
Это было самое страшное, и я потребовал прекратить рассказывать кошмарные истории про Всё.
Но они продолжали их рассказывать.
Они говорили про людей, которые Всё потеряли. Только и слышно было, как «Всё сломалось», «Всё накрылось». Потом, когда у них закончились кошмары, стали вспоминать седую старину, рассматривая Всё в его исторической перспективе. Всё в прошлом.
Например, Всё, которое приплыло к Робинзону, обладало очень скромными достоинствами, но он Всё выудил, и ему хватило.
Мы посмеялись над стариками, которые твердили, словно ослы, что раньше Всё было.
Мы вообще обсуждали, как это плохо быть без Всего. Когда Всего не хватает, приходится что-то выдумывать. И Всё-то неймется, и Всё не в радость, когда оно не совсем Всё.
– Прокат! – смеялся кто-то. – Прокат Всего – это не выход.
– И это еще не Всё, – соглашались с ним.
В коридоре на меня насели;
– Одолжи нам Всё!
А один дошел до того, что велел;
– Отдай Всё нищим, и ступай за мной!
Хотя сам шатался.
– Это Всё мое! – сказал я, заслоняя от него Всё.
Когда они убрались, я лег спать. Всё рассказывало мне сказки; Всё о животных. Всё об ученых. Всё о Вселенной. Всё о китайской кухне. Всё, о чем вы хотели узнать, но боялись спросить. Всё, о чем вы не хотели узнать, но не постеснялись спросить.
Я поражался этому всёмогуществу. Этому всёзнайству, помноженному на всёдоступность.
Утром, разлепив глаза, я улыбнулся детской улыбкой;
– Мне Всё приснилось!
Я Всё выключил и отправился на прогулку. Я вышагивал важно и гордо, свысока взирая на разную публику. Мне казалось, что у них не Всё дома. Их ищущий вид убедительно подтверждал мою догадку.
Потом мне вдруг попался новый магазин. Над входом была вывеска «Всё или Ничего».
Я замер на месте. Меня охватило неприятное волнение.
В моём понимании Всё не допускало никакого «или».
– Всё или Ничего? – деловито поинтересовался у меня продавец.
– У меня Всё есть, – сказал я заносчиво. – Всё так дорого! Нельзя ли как-нибудь…
– Нельзя, – улыбнулся продавец.
– Но почему же? Наверно, можно что-нибудь перепаять…
– Дело не в этом, – возразил он снисходительным тоном. – Это взаимоисключающие модели. И если владеть обеими, то возникающая гармония делает их взаимодополняющими.
Я колебался.
– Ничего – это сплошное удовольствие, – подмигнул тот. – Оно уже появилось в бешеном количестве. И завоевывает рынок.
– Хорошо, – я не стал спорить. – Если так, то ко Всему придачу я хочу Ничего.
– Где вы живете? – спросил продавец, вынимая блокнот.
Я назвал адрес.
– Итак, вы заказываете? … – его карандаш завис в воздухе.
– Ничего! – повторил я строго. – Ничего! Хорошего! Он начал рыться в каталоге. Роясь, он бормотал под нос;
– Ничего Страшного… Ничего Опасного… Ничего Серьезного… Ничего Подобного… Ничего Такого… Ничего Хорошего!
Я расписался над галочкой.
Добравшись до подъезда, я увидел, что там темно. Кто-то вывернул лампочку.
Мне захотелось выругаться.
Но когда я зашел внутрь, оказалось, что это просто привезли мой заказ.