Дары данайцев. 1 (Руслан Иванов)

Он сидел на холодном полу, обхватив колени руками, и тихонько подвывал, раскачиваясь из стороны в сторону. Страх напополам с отчаянием добивал последние проблески воли.

Он уже не в состоянии был двигаться, думать, искать выход из уничтожавшей его череды событий. Ловушка захлопнулась, выхода нет. Впрочем, его никогда и не было.

И единственная мысль, которая еще теплилась где-то в глубине сознания – как? Как это все могло произойти? Почему так и почему с ним? Ведь все хорошо начиналось, все должно было быть по-другому. Совсем по-другому! Или нет? Или все было предопределено заранее уже тогда, в тот ноябрьский день? Господи, все же должно было быть совсем по-другому…

1

Сигарет, купленных неделю назад на оптовом рынке, оставалось на два дня. А денег… денег еще меньше. Собственно, их почти не было. Если бы удалось соскрести всю мелочь по карманам, то и тогда вряд ли хватило бы на чашку кофе в приличном кафе.

Конечно, можно попробовать растянуть остаток сигарет дня на три, а если повезет, то и на все четыре. Да и без кофе вполне можно обойтись, невелика потеря. Но есть хочется, с этим что делать?

С этими мыслями Иван бесцельно бродил под мелким моросящим дождем по книжному рынку на окраине города. В какой-то момент краем глаза он уловил свое отражение в витрине одного из торговых павильонов: высокий и сутулый худощавый парень с черной, давно не стриженой шевелюрой и легкой небритостью. Спортивная куртка и тертые джинсы из секонд-хенда. Стоптанные кроссовки, уже начавшие промокать. За плечами городской рюкзак, тоже из секонда.

Иван вздохнул и побрел дальше. Дождь еще более усугубил его жалкий потрепанный вид, и даже беглого взгляда хватило бы, чтобы понять – у человека не самый удачный период в жизни. Собственно, так оно и было.

Он бродил по рынку совсем не для того, чтобы присмотреть какую-то особенную книжку, которую нужно долго искать, и вдруг обнаружив у старьевщика, тут же купить. А потом в небольшой уютной комнате, укрывшись мягким клетчатым пледом и попивая коньяк, медленно перелистывать пожелтевшие страницы, вдыхая их терпкий запах.

При всем желании, у него не было такой возможности. У него не было ни комнаты, пусть даже и не очень уютной, ни мягкого пледа, ни коньяка. Впрочем, как и денег на покупки.

Жил он на старой водокачке на берегу реки в спальном районе города и перебивался случайными заработками. Дело было в том, что он все еще искал свое место и предназначение в жизни. Иван понимал, что в возрасте слегка за тридцать поздновато заниматься поисками себя, но ничего не мог с этим поделать.

При помощи и по настоянию родственников кое-как отучившись пять лет в институте и с горем пополам получив диплом экономиста, он даже не пытался работать по специальности. Ему хотелось чего-то другого, особенного.

Рабочий сцены одного из городских театров, служитель в зоопарке, страховой агент, садовник, мойщик посуды в закусочной, торговец на рынке – кем он только не работал, и все не то. А сейчас он в очередной раз собирался с мыслями о том, чем ему действительно стоит заняться.

Но на самом пике этого увлекательного процесса на Ивана внезапно обрушился ноябрь – пошли дожди, на водокачке стало холодно, нужно было перебираться в место потеплее. Но ни подходящего места, ни денег на жилье не было. Собственно, как и вариантов, где их раздобыть.

В раздумьях над своими смутными перспективами он забрел на книжный рынок, и теперь просто так, от нечего делать бродил по рядам скупщиков старых книг, рассматривая потертые фолианты.

Прочитать названия кое-каких томов можно было, разворошив их носком ботинка прямо на мокром асфальте. Чтобы посмотреть другие, нужно было наклоняться и перебирать переплеты в ящиках от бананов.

Действо это было монотонным и успокаивающим, примерно как поиск грибов в осеннем лесу. По крайней мере, оно отвлекало от неприятных мыслей по поводу ближайшего будущего.

В какой-то момент среди рваных обложек и выпавших страниц прямо под ногами у Ивана мелькнула изрядно потрёпанная книжонка, на заглавной странице которой едва различалась цифра 1809 и выполненная витиеватыми вензелями надпись «Практическія опыты обеихъ магій».

«Репринтное издание», – подумал Иван, склонившись над книгой и перебирая в руках слипшиеся влажные страницы. Изрядного их количества в книге не хватало, а грязно-желтая обложка растрескалась и потерлась настолько, что название скорее угадывалось, чем читалось. Рассмотрев ее внимательнее, он вдруг понял, что ему, похоже, попался действительно старый экземпляр, хотя он и не совсем был в этом уверен.

Иван вспомнил, что его дед хранил старинный учебник арифметики издания конца 19 века. В трудные для семьи времена книгу отнесли в букинистический магазин и продали. Но Иван до сих пор в мельчайших подробностях помнил ее вид и запах. И книга, которую он теперь держал в руках, напоминала ему ту самую, дедовскую. Он даже невольно улыбнулся, вспоминая, как дед не подпускал его к старинному учебнику.

– И сколько такая? – от нечего делать спросил он у продавца, не поднимая головы и продолжая рассматривать книгу.

Ответа не было. Тогда Иван взглянул на скупщика книг, и непроизвольно поморщился. Лицо типа «печеное яблоко» – такой себе морщинистый старец, которому все равно, что происходит вокруг, но который на это «все вокруг» активно влияет самим своим присутствием.

Именно такие люди укоризненно смотрят на вас в переходах метро, выпрашивая милостыню. Улыбаясь, стоят над вами в маршрутке, опираясь на потрепанный костыль. И вечно предлагают купить никому не нужную фарфоровую статуэтку или книгу.

Старик был из таких – с длинными седыми с желтизной волосами, серой щетиной на щеках и маленькими хитрыми глазенками. О том, что торговля у него идет не слишком успешно, можно было судить по старому не по размеру большому пальто, в которое он кутался, и стоптанным потертым ботинкам.

– Купи, это тебе по карману, – начал клянчить он у Ивана плаксивым голосом шепелявя и причмокивая.

– Так, а сколько стоит? – еще раз переспросил Иван.

– Сколько не жаль. Ты ведь ее хочешь? Так возьми, спасибо еще скажешь, – шепелявил продавец. – А старику на чашку чаю с пирожком будет.

На Ивана вдруг накатил внезапный и совершенно нехарактерный для него порыв благотворительности. Возможно потому, что он и сам сейчас был в шкуре этого старика, считая гроши.

Вздохнув, он порылся в карманах, собирая всю мелочь, которой только располагал.

– Спасибо, дед. Не нужна мне книга, это я просто так, чтобы время убить. Возьми, – буркнул он, отсыпав старику горсть монет прямо в оттопыренный карман пальто, и развернулся, чтобы уйти.

И тут старик неожиданно ловко уцепился за висевший на спине внезапного благодетеля рюкзак, продолжая что-то шепелявить, но Иван его уже не слушал. Дернув плечом, он быстро пошел прочь, не обращая внимания на доносившиеся вслед уговоры старика.

Он ощущал легкую досаду от того, что поддался дурацкому порыву, и вместо того, чтобы на остававшуюся мелочь купить у бабок возле метро несколько штук сигарет, он помог книготорговцу. И зачем, спрашивается? Иван сердито засопел и ускорил шаг.

Потом были какие-то передвижения по городу, толкотня в метро, и ставшая уже привычной война с ржавым замком, запирающим тяжелую железную дверь водокачки.

Этому зданию было лет тридцать, а может, и больше. И похоже, что с момента строительства его никто не ремонтировал. Возможно, поэтому оно было многолико – с реки напоминало нависшее над водой крыло старого дворца с массивной террасой-балконом. А с торца его серый фасад местами с обвалившейся серой штукатуркой больше походил на обветшавший фамильный склеп.

В смутное время бурных девяностых все оборудование из машинного зала водокачки вырезали на металлолом. В результате осталось пустое двухэтажное помещение.

На первом этаже была небольшая жилая зона для техников – комната, душ и туалет. Второй этаж был теперь похож на зал заброшенного средневекового замка с высокими узкими окнами-бойницами, пропускавшими минимум света.

Даже в солнечные дни здесь был полумрак и прохлада. А сейчас, хмурыми ноябрьскими вечерами стояла настоящая темень. Словом, отличное помещение под хранилище продуктов, что вовремя подметил торговавший фруктами старый грузин Гоги, взявший его в аренду под склад.

Иван познакомился с Гоги на оптовом рынке, что располагался в десяти минутах ходьбы от водокачки. Слово за слово и выгодная сделка была заключена. Невысокого роста коренастый мужичок с внушительных размеров носом, седеющими усами и в неизменной кепке гигантских размеров предложил Ивану сторожить склад, живя в нем, а он, Гоги, не будет требовать плату за комнату в обмен на охрану товара и небольшую помощь в разгрузке подвозимых раз в неделю фруктов.

Таким сотрудничеством довольны были все, даже приблудный рыжий кот, исправно складывавший задушенных им мышей рядом с тапочками своего нового хозяина.

И все бы ничего, но с первыми холодами Иван отчетливо понял, что зимой это здание окончательно превратится в морозильную камеру. А значит, нужно срочно искать выход из затруднительного положения. Собственно, этим и были заняты все его мысли последние несколько дней.

Справившись, наконец, с замком входной двери, Иван вошел в темный машинный зал и по обыкновению бросил в черную пустоту: «Я дома!». Привычным движением он нашарил на стене рубильник, включил свет и с размаху плюхнулся в старое продавленное кресло-качалку.

В придачу к этому элементу сладкой жизни шли тепловентилятор, кот, которого Иван назвал Фурси, да еще неизвестно откуда взявшийся у Гоги тяжеленный канделябр на три свечи. Он стоял на древнем деревянном табурете, служившем дополнением к такому же древнему журнальному столику с растрескавшейся поверхностью и шатающимися ножками.

На нем Иван пристроил миниатюрный переносной телевизор с длинной кривой антенной и шахматную доску с расставленными на ней фигурами. Кроме того, сегодня на столике заманчиво поблескивала пара пивных бутылок с портером, оставшихся после вчерашней дружеской посиделки со старыми знакомыми.

Открыв одну бутылку, Иван потянулся за рюкзаком, с которым ходил по городу, чтобы достать начатый пакет соленых орехов. И только тогда заметил, что одно из отделений приоткрыто, а из него торчит та самая книга, которую он рассматривал на рынке.

По всей вероятности, в последний момент старик все же всунул ее в рюкзак так, что Иван этого не заметил. Хотя как это ему удалось, было совершенно непонятно.

«Антиквариат за горсть мелочи? Почему бы и нет», – подумал Иван, отхлебывая крепкое темное пиво, одновременно перелистывая страницы и прикидывая, сколько в действительности может стоить такой том.

Книга пестрела массой чертежей, заклинаний, магических кругов и описаний ритуалов. Из всего этого следовало, что обладатель этих знаний может вступать во взаимодействие с различными Духами, каждый из которых отвечает за определенную сферу жизни.

«Бред какой-то. Даже с учетом возраста, грош ей цена. Кому такое счастье надо?», – подумал Иван, и отложил книгу в сторону.

Тепло от портера приятно разлилось по телу, спать не хотелось, а делать было нечего. По телевизору ничего интересного, а играть в шахматы с самим собой ему наскучило.

Вернее, несколько дней назад он начал новую партию – Иван играл белыми, а его воображаемый соперник руками Ивана двигал черные фигуры. На нынешнем этапе комбинация была скучна и не обещала победы никому из игроков. Следующий ход был за Иваном, но думать сейчас было лень, и он решил перенести его на несколько дней – торопиться ведь некуда.

Он почесал за ушком устроившегося у него на коленях довольно урчащего Фурси, и от нечего делать снова взял в руки книгу, рассматривая витиеватые схемы с пересекающимися ломаными линиями, какими-то символами и пиктограммами.

Еще в школе Иван научился точно копировать любой попадавшийся под руку рисунок вплоть до мельчайших деталей, причем в любых масштабах. А черчение стало единственным предметом, по которому у него всегда было «отлично». И теперь он ради интереса представлял, насколько эффектно эти магические знаки смотрелись бы на полу зала.

Впрочем, некоторыми элементами можно было бы украсить и стены, вышло бы готично и загадочно. И уж намного привлекательнее, чем просто серая облущенная краска, нагонявшая тоску.

«Ну а почему бы и нет? – подумал начавший хмелеть Иван. – Вызову себе Хоттабыча и отправлю его за добавкой!».

Он принялся выбирать подходящий рисунок – не слишком сложный, чтобы не тратить много времени, но и не самый примитивный. Ему хотелось, чтобы чертеж визуально выглядел красиво.

Не особо обращая внимания на подписи под схемами, он, наконец, выбрал наиболее подходящую – с красиво переплетающимися по ее краям линиями и не слишком сложными для прорисовки, но в то же время завораживающими взгляд иероглифами.

Минут через пятнадцать, закончив дорисовывать самые мелкие детали чертежа кусочком красного кирпича, он с удовлетворением сравнил свое произведение на полу водокачки с оригиналом в книге. Сходство было стопроцентное.

Забавы ради Иван взял книгу, встал в центр чертежа и, стараясь не коверкать слова, театрально прочитал непонятное, набранное витиеватым латинским шрифтом заклинание – нужно же было довести затею до конца.

Что касалось самого результата магических действий, то он его не ждал. Просто хотелось хоть немного побыть волшебником. Или на худой конец персонажем готического романа с магами и спиритизмом.

Окончив ритуал, Иван плюхнулся в кресло-качалку и задумался. Портер заканчивался без всякой перспективы пополнения, да и есть было нечего. Стало скучно. Оставалось разве что укладываться спать.

Тепловентилятор умиротворяюще жужжал, гоняя теплый воздух по залу и его монотонный звук начал убаюкивать несостоявшегося мага. Глаза слипались, да и урчание теплого пушистого Фурси тоже навевало сон.

– Ты что, больной?

От неожиданности Иван выронил пустую бутылку, и она с громким звоном откатилась в другой конец зала. При этом Фурси с душераздирающим котячьим воплем метнулся с колен Ивана и скрылся за ящиками с фруктами.

Посмотрев в угол, из которого доносился голос, Иван увидел на уровне примерно полуметра от пола какую-то тень, очертаниями похожую на человека в темном балахоне с низко надвинутым на лицо капюшоном.

Даже если бы горло не сжал спазм, а сердце не заколотилось настолько, чтобы вызвать отдышку, как после интенсивной стометровки, он все равно бы не нашелся, что сказать.

– Ну, и? – прошелестела тень.

– В смысле? – задыхаясь, переспросил Иван. – Ты вообще кто?

– Начинается, – выдохнула фигура. – Ты всегда набираешь по мобильному лучшего друга, а когда он отвечает, спрашиваешь у него – ты кто?

– Ты мой лучший друг? – опешил Иван.

– Да ты рехнулся что ли?! – в голосе тени слышалось явное раздражение. – О, Единый, этот спектр реальности окончательно утратил свой смысл!

И после недолгой паузы фигура спросила:

– Ты же начертал схему из книги, да?

– Нууу, дда, – выдавил из себя Иван.

– И там были еще слова нужные, которые ты произнес, так?

– Так, – подтвердил Иван.

– Ну, так что же ты тупишь?! – сердито проворчала фигура. – Там, под чертежом была надпись! Читай!

В полумраке зала Иван нашарил открытую книгу с чертежом и необходимыми инструкциями и прочел вслух – «Духъ Исцелѣнія».

Тень молча качнулась, словно подтверждая, что это именно она и есть.

– То есть ты Дух, которого я вызвал по чертежу из книжки, и ты можешь меня исцелить от всех болезней? – спросил Иван, ощущая абсолютную ирреальность происходящего.

– Ну, могу, – с нотками высокомерия ответила тень. – А что тебя тревожит?

«А разве ты не должен этого знать без моих подсказок?», – подумал про себя Иван, пытаясь сообразить, какие хвори его мучают. Но прямо сейчас ни одна из болезней не приходила на ум.

– Эээ, ну у меня утром голова болит после четырех бутылок портера, а раньше такого не бывало. Раньше только после шести, – пожаловался Иван.

– А, ну это не ко мне, – в голосе тени послышались нотки облегчения. – Это к Духу Омоложения.

– Постой, ты же говоришь, что лечишь от всего. Так избавь меня от этого досадного недомогания, – потребовал Иван.

– Это у тебя возрастное, – парировала тень. Говорю же тебе – это не ко мне. И если хочешь знать мое мнение, то лучше пить на две бутылки портера меньше.

– Я думал, что ты каким-то особым лучом просветишь все мои органы, проведешь диагностику и сделаешь меня абсолютно здоровым… – разочарованно протянул Иван.

– Ты и так абсолютно здоров, насколько это возможно. Тот литр паленого спирта не принес никакого вреда твоему зрению и желудку, как ты это предполагал долгие годы. Натали не наградила тебя никакими скрытыми инфекциями. Периодические боли в левом подреберье пройдут сразу же, как только ты перестанешь злоупотреблять темным пивом. И неужели ты всерьез думаешь, что тот единственный выкуренный тобой косяк и вправду мог запустить процессы развития шизофрении в твоем мозгу?

Иван был поражен до глубины души. Тень просто как в зеркало глядела, перечисляя все его опасения в отношении здоровья.

– Ну, уже то, что я тебя вижу и слышу, доказывает, что какие-то непонятные процессы в моем мозгу все же происходят, – нерешительно начал Иван.

– Течение болезненных процессов в твоей голове подтверждает не то, что ты меня видишь и слышишь, а то, что ты притащился на книжную барахолку, потратил последние деньги на книгу по магии и вызвал меня, – спокойно констатировал Дух.

«Обалдеть просто», – подумал Иван.

– Точно, – как бы подтверждая эту его мысль, прошелестела тень.

Иван помолчал, пытаясь осознать все происходящее. Одновременно с этим он несколько раз сильно ущипнул себя за руку, стараясь делать это так, чтобы тень не заметила. Боль он чувствовал явно, но видение не исчезало.

– Так, ладно. Допустим, я не сплю, и все это происходит на самом деле. Я знаю, как тебя вызвать, но как мне закончить этот сеанс спиритизма, если уж никакой пользы мне в этом нет? – поинтересовался он.

– Просто скажи прогоняющее слово и захлопни книгу, – в голосе Духа слышалось плохо скрываемое раздражение.

– Какое именно слово? – уточнил Иван.

– Да любое. Ну хотя бы «брысь», – ответила тень.

– Прямо как коту, – удивился Иван и тут же, захлопывая книгу, попробовал. – Брысь!

Дух мгновенно исчез, словно его и не бывало. Несколько минут Иван сидел в оцепенении, уставившись в пространство перед собой. В голове его блуждала только одна мысль: «Что все это было?».