Глава 5
В коридор вышли мы с Николаем и тот же парень, который открывал нам. Я посмотрела на часы. Глеб ехал гораздо дольше, чем собирался. Застрял в пробке? Решал еще какую-то проблему?
На пороге на самом деле стоял последний муж Анжелики Львовны. Выглядел все так же сногсшибательно (а как еще может и должен выглядеть альфонс, живущий за счет богатых женщин?), благоухал дорогим парфюмом (на мой вкус слишком сильно), при виде меня обворожительно улыбнулся. Его сопровождал мужчина лет тридцати пяти. Этот выглядел дорого и солидно. Я не могу сказать, что он был красив (возможно, на фоне Глеба), но он был представителен. Если бы мне предложили выбор (хотя кто предложит-то?), я бы однозначно выбрала второго.
Он оказался адвокатом.
– А зачем вам адвокат, Глеб Гаджиевич? Мы же вас ни в чем не обвиняем, – вкрадчиво заметил Николай Павлович.
– Я буду представлять интересы Глеба Гаджиевича в деле о наследстве, – хорошо поставленным голосом молвил адвокат.
– Вы не успели развестись? – не смогла удержаться от вопроса я.
– Не успели, Наташенька! – с обворожительной улыбкой подтвердил Глеб, который с трудом сдерживал распиравшую его радость. – Я – законный муж, то есть теперь – законный вдовец. Детей у Анжелки не было. Родители умерли. Братьев и сестер тоже нет, но в любом случае они не наследники первой очереди. Бывшие мужья при разделе наследства не учитываются. Я – единственный наследник, Наташенька!
Глеб мне подмигнул.
– Где вы находились в момент смерти Романицкой? – спросил Николай Павлович. Его коллеги прекратили разбор бумаг. Мы все переместились в комнату, вероятно, служившую кабинетом. Красотки прекратили щебетать и внимательно слушали. Их интерес к Глебу усиливался с каждой минутой.
– Назовите, пожалуйста, время смерти госпожи Романицкой, и мой клиент представит вам алиби, – встрял адвокат. – В какое время ее убили?
– Точное время будет известно только после патологоанатомического исследования, – буркнул Николай Павлович, который зря пытался подловить Глеба на такой ерунде.
– Все мои перемещения фиксируются частными детективами, – радостно сообщил Глеб. – И что я был недоволен? – напоказ удивился он. – Так что вы сможете получить полный отчет о местах моего пребывания каждый день, двадцать четыре часа в сутки.
Сотрудники органов хлопнули глазами. Я тоже хлопнула. Глеб захохотал.
– А у меня баба новая, – пояснил Глеб, глядя на выражения наших лиц. – И она знает, что я – личность кобелящаяся, люблю молоденьких секретарш, ну и вообще… – Глеб мне опять подмигнул. – Сейчас баба в командировке. Бизнес делает, деньги лопатой гребет. Чтобы я не сбился с пути истинного, наняла частных детективов. И вообще у меня маршрут постоянный. Фитнес-клуб, поход по магазинам, встреча с друзьями, массаж…
– Вы можете обращаться ко мне за любой информацией по поводу перемещений Глеба Гаджиевича в последние дни, – вставил адвокат.
– Вы уже связались с частными детективами?
– Они не один год работают на меня. Я – адвокат Аллы Александровны, но в данном случае она попросила меня представлять интересы Глеба Гаджиевича, поскольку они никак не противоречат и не пересекаются с интересами Аллы Александровны.
– Алла Александровна… – открыл рот Николай.
– Купила меня у Анжелки.
Глеб опять захохотал и на этот раз подмигнул двум красоткам на диванчике.
– За сколько? – спросила я нейтральным тоном.
– Наташ, тебе меня не потянуть. Хотя если возглавишь журнал вместо Анжелки… Она хорошо имела на рекламе. И вообще тебе давно пора завести богатого любовника. Смотри, скоро поздно будет! Ты сейчас в самом соку, уже не дура восемнадцатилетняя и еще не старая перечница…
– Глеб Гаджиевич! – рявкнул Николай.
– Чего? Я Наташке говорю все, как есть. Может, кроме меня, ей никто этого не скажет. А она все любовь ищет. Анжелка мне говорила. Мы с ней Наташку обсуждали. Красивая баба, а бесплатно трахается с какими-то менеджерами. За цветочки и хорошие слова! Они ей стихи читают, она умиляется. Надо найти хотя бы умелого откатчика, пусть машину новую купит, квартиру отдельную. Ты до сих пор с мамой живешь?
Я стояла красная как рак. Одна из красоток захохотала. Вторая просто надменно улыбалась, глядя на меня. Спас меня адвокат.
– Что вы делаете в квартире госпожи Романицкой, единственным наследником которой является мой клиент?
Николай Павлович предложил адвокату уединиться и побеседовать. Адвокат кивнул и пошел за Николаем на кухню. Двое сотрудников органов аккуратно сложили бумаги туда, откуда их доставали, и завели светскую беседу с красотками. Глеб подхватил меня под локоток и поволок в сторону гостиной.
– Поговорить надо, – шепнул он мне в ухо совершенно серьезным тоном.
По пути к гостиной я показала на гардеробную, или как она тут называлась. Глеб заглянул внутрь, увидел белый контур, сказал «Охренеть!» и пошел дальше. В гостиной Глеб кивнул мне на кресло, сам прошел к бару, достал коньяк и два бокала. Он тут прекрасно ориентировался.
– Я за рулем не пью вообще, – твердо сказала я.
– А Анжелку помянуть?
– На поминках. Ты хочешь, чтобы похоронами занялась редакция?
– Конечно. Но сейчас бабок выделить не могу. Если только Алка повелит адвокату мне выдать на похороны Анжелки. Или скорее прямо вам перечислит. Ты сама спроси у адвоката. Меня к деньгам не подпускают. Кредитка строго лимитирована, во всех тратах отчитываюсь.
– Но похороны…
– К Алке и адвокату. Я таких серьезных вопросов не решаю. Но вот после того, как унаследую все Анжелкино добро…
– А если есть завещание?
– У Анжелки? Бред. Она мне сама неоднократно говорила, что ей плевать, кому ее добро достанется после смерти. Она ведь жила для себя и наслаждалась каждым днем. Насколько я понял, у нее было трудное детство и мерзкая молодость. А в зрелые годы она наслаждалась тем, чего достигла. Я вообще не понимал, почему она покупает сразу по десять пар трусов, по три платья. Тут столько добра, которое она никогда в жизни не надевала! И она знала, что никогда не наденет, когда покупала. Но все равно покупала. В общем, дорвалась до того, чего была лишена в детстве и чего всегда страстно желала. И на черный день она ничего не откладывала. В отличие от меня. Я каждую сэкономленную копеечку складываю…
– Но если у тебя лимит на кредитке…
– Так то на ежедневные траты. А так у меня зарплата, которая перечисляется на счет каждый месяц. Деньги пришли к первому числу – я в полном распоряжении у бабы. Не пришли – извини, буду искать другую.
– Анжелика Львовна тебе зарплату платила?
– Нет, Анжелка мне квартиру купила и давала деньги на расходы. А до нее и теперь я работаю за фиксированную зарплату. Я давно искал бабу, которая мне квартиру купит. Считаю, что отработал сполна. С Анжелкой тяжело было. Сейчас с Алкой отдыхаю. Хотя слежку ко мне приставила, представляешь? Но ничего, я в таких делах опытный.
– Открой тайну: за сколько тебя твоя новая спонсорша купила у Анжелики Львовны? Мне просто любопытно.
– А ни за сколько. Это я над ментами стебался. Терпеть их не могу. У нас с Анжелкой контракт закончился. Мы расстались по обоюдному согласию. На мое счастье, не успели развестись. Но квартирку она на меня уже оформила. Обставила, все чин чинарем. То есть я доволен работой на Анжелку. Теперь деньжат нужно поднакопить на старость и завязывать с этим делом. Женюсь, сына рожу, дерево посажу. Квартира есть и не одна! Загородный дом мне не нужен. У меня к дачам с детства отвращение. Меня у бабушки работать заставляли. Поэтому не люблю никакую загородную недвижимость. У меня от любой клумбы нервный тик начинается. Про грядки вообще молчу.
Глеб мне подмигнул, потом резко стал серьезным.
– Кто ее пристрелил? – спросил он.
– Ну а я-то откуда знаю?! Кстати, куда она собиралась на три недели? У нас в редакции она никому ничего не сказала.
– Она куда-то собиралась?! Сейчас не сезон. И на три недели она никуда не ездила, обалдевала от безделья. На неделю, максимум на десять дней. Да ты сама знаешь. Если только морду перекраивать…
– Куда она все-таки могла поехать на три недели? – серьезно спросила я. – Подумай!
Глеб задумался. На самом деле задумался.
– Ты встречался хоть с какими-то ее родственниками? Слышал про них? – спросила я.
– Нет у нее родственников.
– Подруги?
Глеб странно посмотрел на меня и покрутил пальцем у виска.
– Но у женщины не может не быть подруг! – воскликнула я.
– Так то у женщины, а это же автомат был. Машина бесчувственная со взглядом хищницы. И если бы она одна такая была… Ведь почти все бабы, с которыми я работаю, такие! Наташка, ищи спонсора! Уходи на фиг с этой работы, пока ты не превратилась в такое чудовище! От души говорю!
Я сомневалась, что у Глеба есть душа, но это другой вопрос. И я не понимала, зачем Анжелика Львовна и неизвестная мне Алла Александровна покупают Глеба. Нет, мне понятно, что им для здоровья нужен качественный секс. Им нужен для сопровождения красивый мужчина, умеющий вести светскую беседу и обладающий светскими манерами. Все это у Глеба не отнимешь. Но неужели на самом деле нельзя найти мужчину, который хотя бы испытывает к ним симпатию? Или с Глебом проще? И искать не надо. И уже проверен знакомыми дамами.
– С кем она ходила по магазинам?
– Анжелка не ходила по магазинам. Домработница ходила. Или я.
– Но одежду-то она сама покупала!
– Зачем ей компания для покупки десяти пар трусов? – удивленно посмотрел на меня Глеб.
Вообще-то да…
– Но неужели она не сидела ни с кем из подруг в кафе, не ходила на выставки…
Глеб не дал мне закончить предложение и захохотал. Смеялся так заразительно, что у меня на губах невольно появилась улыбка. В комнату заглянул один из сотрудников, оставшихся в кабинете с красотками.
– Что тут у вас такого веселого?
Он увидел коньяк и замолчал.
– Заходи, налью, пока начальство не видит, – предложил Глеб, взял мой нетронутый бокал, плеснул туда от души, добавил себе, и двое мужчин с большим удовольствием тяпнули коллекционного коньячка. – Сейчас конфетки какие-нибудь найду, – сказал Глеб, сходил к бару и в самом деле извлек открытую коробку. – Наташка, ты хоть конфетку съешь? Помяни Анжелку хоть конфеткой.
– Я могу заварить чай? – спросила я у Глеба.
– Валяй. Еще по одной? – посмотрел Глеб на парня из органов.
Тот кивнул. Я отправилась на кухню. Николай Павлович и адвокат сидели за столом и тихо переговаривались.
– Что случилось, Наталья Борисовна? – спросил при виде меня Николай.
– Я поставлю чайник. Вы будете чай?
– Будем, – сказал адвокат, и они продолжили беседу тихими голосами.
Вначале я подала чашки Николаю и адвокату, потом налила себе, добавила сахару и отправилась назад в комнату. Туда уже переместились красотки и второй сотрудник. Все баловались коньячком и закусывали конфетами. Чокались, забыв, что Анжелика Львовна мертва. Хотя сейчас не поминки.
Внезапно одна из красоток схватилась рукой за горло, выпучила глаза, попыталась что-то сказать, покачнулась, схватилась за ближайшего мужика из органов, он попытался ее удержать – и рухнул на пол вместе с ней. Но он-то смог встать, а вот она немного подергалась, на губах выступила пена…
– Мама! – воскликнул один из парней из органов и рванул из комнаты. Как вы вскоре поняли – в туалет очищать организм от поглощенного в этой квартире.
Из кухни прибежали адвокат с Николаем Павловичем. К этому времени подружка красотки уже истошно орала, но на нее никто не обращал внимания. Глеб плюхнулся назад в кресло и тупо смотрел на прекратившую шевелиться красотку. Сотрудник органов, оставшийся с нами, пораженно молчал. Я тоже молчала, застыв на месте с чашкой чая в руке. Вернулся очистивший организм парень с внезапно осунувшимся лицом. Хотя если бы он съел отравленную конфету, то очищение организма при помощи двух пальцев в рот его, наверное, уже не спасло бы. Это был какой-то быстродействующий яд…
– Кто ел конфеты? – спросил Николай Павлович.
– Я, – прохрипел очищавший от них организм парень.
– Я, – сказал Глеб.
– Я не успела, – сообщила я.
– Я на диете, – прошептала оставшаяся в живых красотка. – А Лариска решила себя побаловать.
– Откуда конфеты? – задал следующий вопрос Николай Павлович и посмотрел на Глеба.
– Из бара, – кивнул тот.
Николай Павлович проследовал туда, широко раскрыл дверцу, и нашему взору представился большой выбор разнообразных бутылок, пара коробок печенья и три – конфет.
– Вы взяли первую попавшуюся? – спросил адвокат.
– Открытую, – ответил Глеб и сглотнул.
– Анжелике Львовне конфеты дарили? – посмотрел на меня Николай.
Я пожала плечами.
– Бывало, что гости приходили с какой-то дорогой выпивкой и коробкой дорогих конфет, – сообщил Глеб. – А так по списку все необходимое покупала домработница. Я делал крупные покупки. Вообще Анжелка любила сладкое.
– Навряд ли домработница купила отравленные быстродействующим ядом конфеты, – заметил пришедший в себя сотрудник органов. По всей вероятности, он понял, что опасность ему больше не угрожает. – Коль, опять надо группу вызывать.
Мне пришлось надолго задержаться в квартире Анжелики Львовны, дать показания под протокол. Вскрытую коробку забрали на экспертизу в надежде обнаружить на ней отпечатки пальцев, от которых можно будет плясать. Да и каждую оставшуюся конфетку следовало проверить. Все прекрасно понимали, что отравить хотели не погибшую красотку, а Анжелику Львовну, которая погибла другим образом. То есть смерти ей желали как минимум два человека. Не исключено, что и большее количество, но двое предприняли реальные попытки. Ни Глеб, ни я не могли сказать, кто принес Анжелике Львовне злосчастную коробку. Глеб повторил теперь уже сотрудникам органов, что у его жены не было подруг. Я предложила расспросить Леночку. Если кто-то и сможет что-то сказать о жизни Романицкой, то ее личная секретарша.