Дама Бри. Авантюрные приключения. Часть 2. Самоуверенные (Наталья Патрацкая)

ГЛАВА 1

Нина положила кольцо и сережки с бриллиантами в золотистую соломенную шкатулку. Жили они с мужем в разных городах: она в столице, а он в Алмазном городе. Она рассказала приятельницам на работе о своих бриллиантах. Женщины рассказали своим мужчинам и знакомым.

Не прошло и недели, как соломенная шкатулка с бриллиантами исчезла. Нина пересмотрела все содержимое шкафа и обнаружила старую газету со своим портретом, на котором она касается губами замороженной ветки рябины. Рядом с газетным портретом лежали сережки с турмалином и старый фотоаппарат Глеба.

– Рита, у меня бриллианты пропали! Мне Глеб их подарил, а они исчезли, – сказала Нина подруге по телефону.

– Нина, я даже не знала, что они у тебя были! Обратись в частный сыск, он находится рядом с ювелирным магазином «Серебряное копытце». Они найдут твои алмазы. За деньги, разумеется, – ответила Рита.

Нина быстро оделась и пошла в агентство. Детектив Мусин выглядел великолепно: блондин, среднего роста, средней упитанности, молодой и задорный. Он сказал, что поможет найти пропавшие ювелирные изделия за определенную плату.

Вот в чем великая привилегия частного сыска! Еще великий Шерлок Холмс даром не работал и брал оплату за свой труд. Мало того, бриллиант или черную жемчужину он прятал в своем сейфе просто потому, что их нашел! О том, что Холмс возвращал их хозяину, в книгах не упоминалось.

Нине было жаль бриллиантов. Сама еще надеть их не успела, а они уже исчезли! Грусть до зубной боли охватывала все ее существо. Что она расскажет детективу? И сказать нечего. Бриллианты лежали в шкатулке, которая находилась в шкафу вместе с парфюмерией. Почему? В этот шкаф пять раз в неделю Нина обязательно заглядывала, а два выходных нет, потому что не красилась! Вот в выходные дни, когда она ездила за покупками, кто-то ее и выследил. Украшения имели свою цену, но и мужа выдавать ей не хотелось.

Мусин, посмотрев стальными глазами на металлические двери в квартире Нины, пришел к выводу, что работали профессионально. Все было чисто и на месте. Он попросил показать ключи. Один ключ подделке не подлежал.

– Нина, кто приходил к Вам в последнее время? Вы заметили что-нибудь подозрительное? Кто из Ваших знакомых мог их взять? – спросил Мусин.

– Грузчики привозили мягкую мебель. Один грузчик выходил из квартиры. Второй грузчик с бритой головой никуда не выходил, пока не установил мебель на место.

– Нина, Вы выходили из комнаты? Грузчики исчезали из Вашего поля зрения?

– Да, я открывала двери первому грузчику, когда он вернулся.

– А что делал второй грузчик в комнате?

– Он дернулся при моем появлении от шкафа и сунул руку в карман.

– Грузчика можно найти в мебельном магазине, – сказал Мусин, подходя к двери.

– Вы уже уходите? – нервно спросила Нина. – Значит, Вы бриллианты не найдете?

– Я обещал взять помощницу Зою на одно дело, мне надо за ней заехать, – ответил уклончиво Мусин.

Детектив Мусин заглянул в мебельный магазин. Он спросил о грузчиках, привозивших мягкую мебель Нине. Нужные ему грузчики были на выезде. Продавец мебели ответила, что бритоголовый мужчина по имени Жорж в магазине работает, его судьба с налетом прегрешений. Он сильный мужик, хорошо работает, поэтому его держат. Он, в свою очередь, обещал не шалить.

У Нины в душе образовалась пустота. Бриллианты были для нее карманным памятником мужу. Прожила она с ним мало. Все больше врозь жили. Родственников мужа она практически не знала. Нельзя сказать, что годы одиночества всегда благодушно влияют на женщину.

Женский организм Нины продолжал работать и требовать физической любви. Иногда ее выкручивало так, что хоть на стенку лезь, до такой степени ее организму требовался мужчина. Она пересмотрела газеты, в них предлагали женские услуги. Мужчин женщинам не предлагали. Пара месяцев были для нее мучительны от выматывающих сексуальных потребностей в отсутствие привычного мужа.

Как-то вечером по телевизору показывали интервью шустрой журналистки с женщиной пожилого возраста. Вопрос журналистки звучал так:

– Скажите, пожалуйста, что надо делать, чтобы жить долго?

– Надо любить себя! Повторяю, надо научиться любить себя!

Нине запомнился ответ интеллигентной пожилой женщины: «Надо любить себя».

Ответ женщины потряс ее. Она долго думала, как его понять? В каком плане любить себя? Но не поняла.

Мусин встретился с бритоголовым грузчиком Жоржем и спросил у него:

– Жорж, Вы брали бриллианты у клиентки?

Жорж помялся и зашуршал в кармане.

– Покажите содержимое кармана, – сказал решительно Мусин.

Мужик снял куртку, вытряхнул солому из кармана. Бриллиантов в трухе не было.

– Жорж, а где бриллианты? Кольцо и сережки?! – невольно вскрикнул Мусин.

– Лучше бы я не связывался с этой соломой, – ответил Жорж с печалью в голосе. – Шкатулочка стояла на видном месте, видно хозяйка забыла ее убрать. Я взял соломенную шкатулку в руки, но лапы у меня сильные. В руке солома раскрошилась. А тут хозяйка вернулась из прихожей. Я труху не стал бросать, положил мусор в карман. А дома обнаружил в трухе кольцо и сережки с бриллиантами.

– Жорж, где бриллианты? – с надрывом в голосе спросил Мусин, сверкая гневно глазами.

– Бриллианты лежат дома. Что я, их буду с собой на работу носить? Еще потеряю, – пробубнил Жорж.

– Что будем делать? Едем за бриллиантами немедленно! – повысил голос Мусин.

– Не выдавайте меня в магазине! Уволят. Как я жить буду?! – заныл бритоголовый грузчик.

– Хорошо. Мы поедем к хозяйке бриллиантов. Вы ей покаетесь, заплатите за сломанную шкатулку, отдадите бриллианты, – после минуты молчания предложил Мусин.

– Ой, как она мне понравилась! – с восторгом воскликнул Жорж. – Хозяйка кольца и сережек мне очень понравилась! Она красивая!

Мусин посмотрел на него с удивлением, но выбор его одобрил.

К Нине приехали Мусин, Зоя и Жорж.

– Простите меня, будьте моей женой! – неожиданно для всех выпалил Жорж и протянул Нине кольцо и сережки.

В его огромной ладони бриллианты смотрелись маленькими звездочками. Нина вспыхнула: крутой мужчина ей понравился.

Зоя смотрела на бриллианты. Мусин удивленно смотрел на новую пару. У него зародилось подозрение насчет происхождения бриллиантов Нины.

Мусин спросил у Зои:

– Зоя, ты видела бриллианты Нины? Ты хорошо их разглядела? Что-нибудь странное заметила в сережках или кольце?

– Да, я хорошо рассмотрела бриллианты, такие редко попадаются. Знаешь, они похожи на самоделки, какие-то они ненастоящие.

– И я так подумал. В магазинах продают бриллианты не крупнее пшенного зернышка или вообще маковой росинки. А у нее три камня одинакового размера типа вишневых косточек. Подозрительно, где Нина могла взять такую роскошь? Живет одна. Муж как в армию ушел, так его больше никто не видел. Она, правда, говорила, что он приезжал.

– Надо проверить мужа Нины.

– А нам это надо? – безразлично ответил Мусин и с насмешкой взглянул на Зою.

– Но мы должны знать больше, чем необходимо! – возмутилась Зоя. – Нам могут пригодиться эти знания для оправдания частной деятельности перед государством.

– Зоя, а ты умная женщина! Хорошо, мы проверим Глеба Аркина. Надо найти его дороги из армии. Что с ним было в армии неизвестно, но из армии он домой не вернулся. Где он был все это время?

– Хорошо, я попытаюсь поговорить с Ниной. И надо забрать деньги за работу по поиску бриллиантов.

Дверь Зое в квартиру Нины открыл Жорж.

– Я к Нине. Мне надо взять деньги за работу, – выпалила Зоя, чувствуя, что пришла не вовремя.

– Зоя, спасибо! Вы мне так помогли! – сказала Нина с доброжелательной улыбкой, которая у нее с лица не сходила после приезда к ней Жоржа.

– Нина, мне надо немного с Вами поговорить. Желательно без свидетелей, – сказала Зоя и покосилась на Жоржа.

– Идемте в другую комнату. Там и поговорим, – проговорила Нина, уводя Зою подальше от мужчины.

– Можно еще раз взглянуть на бриллианты? Они мне очень понравились, – попросила Зоя и тут же вцепилась мертвой хваткой в бриллианты, как только Нина открыла красивую расписную шкатулку с сокровищами.

В ее руках прозрачные камни казались еще больше и манили своим великолепным блеском граней.

– Нина, как бриллианты к Вам попали? Простите, но я тоже хочу такое великолепие! – воскликнула вполне искренне Зоя.

– Ой, лучше и не спрашивайте! Мне муж еще в день нашего знакомства пообещал подарить бриллианты, но я тогда не поверила его словам, а он взял и подарил целый комплект! Глеб сказал, что бриллианты в магазине «Серебряное копытце» купил.

– А где сейчас Ваш муж? Кем он работает? Где живет? С кем живет? – Зоя задавала вопросы, словно не надеялась получить ответ.

– Знала бы, где он живет, так я бы к нему давно съездила, но он мне не говорит. Я не знаю, кем и где он работает. Деньги он мне не высылает, – заныла Нина в оправдание своей одинокой жизни.

– Глеб – огранщик. Нина – обманщик, – заговорил попугай о своем любимом хозяине, сидя в золотистой клетке.

– Нина, попугай говорит, что Глеб работает огранщиком, – заметила Зоя.

– О, предатель! Да, он работал шлифовщиком, однажды сказал слово «огранщик».

– Огранщиком бриллиантов он работает? – переспросила Зоя.

– Ой! Он работает огранщиком бриллиантов! Я об этом не думала, – задумчиво произнесла Нина.

– Глеб может сделать такие же бриллианты для меня? У Ваших бриллиантов весьма интересная огранка.

– Не знаю. Об обработке алмазов у нас речь не шла. Если он сюда еще приедет, тогда я у него спрошу, – пролепетала Нина. – Да, вот Ваши деньги, извините, что не сразу отдала.

– До свидания, Нина! Я надеюсь, что при следующей встрече с мужем Вы вспомните мою просьбу?

– Я постараюсь Вам помочь, – ответила Нина, закрывая дверь.

Зоя вышла на улицу и села в машину Мусина.

– Мусин, Вы правы. В этом деле с бриллиантами, должно быть, много интересного скрывается. Муж Нины работает огранщиком бриллиантов, но где – неизвестно.

– Так надо узнать, где у нас в стране бриллианты обрабатывают! Есть ли алмазные заводы! Всех ювелиров нам не обойти за всю жизнь.

– Хорошо, я узнаю про заводы, – заверила шефа Зоя.

Чтобы не страдать от борьбы с собственной совестью, Глеб завел себе развлечение – любование своей внешностью. Принесенные домой бриллианты он собирал для украшений своей собственной персоны. Сделав бриллиантовый светильник, он решил сделать бриллиантовый комплект для себя: крест, обручи на запястье, обруч на голову. Иногда он брал бриллианты меньшего размера.

Вечером, плотно закрыв шторами окна, он включал свет в хрустальной люстре, надевал бриллиантовый крест на грудь, бриллиантовые обручи на запястья и совершал некий бриллиантовый танец. На одну стену единственной комнаты он повесил большие зеркала. Музыку предпочитал без слов. Чаще звучала в комнате джазовая музыка.

Бриллиантовые искры отражались в зеркалах, бриллиантовый светильник излучал великолепный свет. Ему нужен был зритель, ему нужен был молчаливый зритель! Он пошел в общество инвалидов и высмотрел себе девушку, которая не умела и не могла говорить. Он сказал председателю общества, что ему нужна для выполнения домашних работ молчаливая девушка.

Девушка была ослеплена блеском бриллиантов и хрусталя, но не могла говорить об этом, она поняла, что это ее работа: смотреть на танцующего мужчину, хлопать в ладоши, убирать в квартире и иногда готовить еду. Работа была несложной, поэтому девушка чувствовала себя вполне спокойно.

Она решила, что мужчина совершает танцы шамана, просто очень сверкает при этом. Глеб был доволен ее спокойствием, которое она проявляла при виде сияющих лучей бриллиантов. Домой к себе он никого не водил. Девушка была первой, кто увидел его бриллиантовый танец.

На Алмазном заводе терялись в догадках по поводу пропажи бриллиантов размером с вишневую косточку. К поиску пропавших алмазов подключили компетентные органы, проверили всех людей, работающих на заводе. Результатов не было.

И вдруг в кабинете директора прозвучал долгожданный звонок:

– Герман Петрович, с Вами говорит частный детектив Мусин. На Вашем заводе не пропадали случайно бриллианты размером с вишневую косточку?

– Что?! Повторите! Я правильно понял? Вы говорите о бриллиантах размером с вишневую косточку? – радостно воскликнул директор.

– Да. Я спрашиваю о бриллиантах размером с вишневую косточку!

– Милый Вы человек! За любые сведения по этому вопросу гарантируем крупную награду! Приезжайте! Немедленно! Вас пропустят, паспорт не забудьте взять с собой!

– Зоя, надо ехать на Алмазный завод, находящийся в Алмазном городе. Поедем вместе? – обратился Мусин к своей напарнице.

– Нет, я буду вести дела здесь, а Вы поезжайте одни, все и так почти ясно.

Мусина пропустили на завод и проводили до кабинета директора.

– Господин Мусин, выкладывайте все, что знаете по вопросу бриллиантов размером с вишневую косточку! Не утаивайте от меня свои познания, – попросил директор завода.

– Герман Петрович! Дело в том, что в нашем городе у одинокой женщины Нины Аркиной пропали три бриллианта размером с вишневую косточку. Есть вероятность, что ее муж Глеб работает огранщиком.

– Нина?! Быть не может! У нас работает Глеб Аркин! Он чист как стеклышко! Ни одного задержания. У него есть жена Нина, я все данные огранщиков выучил. О, гора с плеч. Но как он выносит бриллианты? Его ни разу не заподозрили! Он нигде не светился! Не продавал! Не участвовал!!!

– Этого я не знаю. И Нина о нем мало знает. Она говорила, что в день знакомства он обещал ей бриллианты и подарил.

– Уточните, когда он ей обещал? – тревожно спросил Герман Петрович.

– Он ей обещал подарить бриллианты еще до армии, до того, как он у Вас стал работать.

– Значит, он давно все задумал! Молодец мужик! А мы тут головы ломаем! – проговорил директор и наклонился в сторону местной связи: – Верочка, немедленно вызовите ко мне начальника охраны завода! Есть для него работа!

– Герман Петрович, я вызову начальника охраны, – послышался женский голос.

В кабинет директора завода вошел начальник охраны. Директор обратился к нему:

– Капитан, Мусин работает частным сыщиком. Он обнаружил три бриллианта размером с вишневую косточку. Поговори с ним.

Мусин с начальником охраны завода покинули кабинет директора.

Директор завода положил таблетку под язык, откинулся в кресле, снял галстук.

– Верочка, открой форточку! – крикнул он, расстегивая ворот рубашки.

– Сейчас, Герман Петрович! Вам вызвать врача? – с испугом спросила Верочка.

– Нет, мне уже лучше. Не пускай никого ко мне минут двадцать.

– Хорошо, Герман Петрович! – сказала секретарша и вышла из кабинета.

Директор задумался на мгновение и вспомнил, что в детстве его приятель в нос засовывал вишневую косточку. Это была ассоциация с размером алмаза.

– Верочка, вызови капитана!

– Они еще не ушли. Сейчас он к Вам зайдет, Герман Петрович.

– Капитан, Вы в носах бриллианты не искали? – обратился директор к начальнику охраны с шутливой улыбкой, держа руку на левой стороне груди.

– Нет, Герман Петрович! Что за шутки? Вам плохо? Вызвать врача?

– Мне хорошо! Подставь огранщика Глеба Аркина! Подбрось ему бриллианты размером с вишневую косточку, а потом ищи их у него в носу!

– Будет сделано, – улыбнулся капитан и вышел из кабинета.

О, какая женщина сидела перед Мусиным! Серебряная женщина. Нет, она не была покрыта седыми волосами. Крашеные черные волосы волнами огибали уши. На восьми пальцах из десяти мерцали серебряные кольца и перстни.

Мусину захотелось приподнять ее черные локоны, он был уверен, что в ушах у нее тоже серебро. Божественный запах духов обволакивал серебряную женщину. Духи с запахом свежести! Какой вкус! Выходить из приемной ему не хотелось. Так бы и сидел в волнующих волнах духов! Но он встал и вышел: дел в приемной директора у него больше не было, его труд оплатили.

Свежий ветер затмил запах духов и исчез в пространстве. Мусин зашел в магазин, купил серебристого зайца и серебряную цепочку. Он надел цепочку на шею зайца и вернулся к серебряной женщине. Верочка усмехнулась, взяла в руки зайца. Увидев на зайце приличную серебряную цепочку, она рассмеялась и надела ее себе на шею.

– Спасибо! Мне понравился Ваш подарок!

Прошла пара дней. Капитан пригласил Глеба в парилку после работы. Из пазух ноздрей потек пластилин, а алмазы выпали в ладошку. Других бриллиантов у него не обнаружили. Глеба уволили с завода и сослали на поселение.

Рита, услышав телефонный звонок, взяла трубку телефона.

– Рита, я обратилась в частный сыск, а они вывели Глеба на чистую воду и сослали. Я теперь одна! – голос Нины звенел от напряжения.

– Да ты всегда одна. А ты к нему съезди в гости, навести, – посоветовала добрая подруга.

ГЛАВА 2

На работе у Нины дела шли своим ходом. Иван Фомич завершил разработку прибора «Жалость». Нина вызвалась испробовать его на Алексе. Шеф по этому поводу только усмехнулся.

Нина пришла к Алексу с большим полиэтиленовым пакетом, в котором хаотично лежали вещи, и сказала:

– Алекс, меня выгнал Иван Фомич с работы, узнав, что мы были вместе.

Она тайком посмотрела на показатели на приборе: жалость в Алексе только слегка вздрогнула и остановилась.

Она добавила:

– Иван Фомич меня прогнал без выходного пособия.

Показатели прибора опустились ниже плинтуса. Жалость у Алекса не появлялась, напротив, в нем возникла ненависть к тому, что Нина ему несет неприятности.

– Нина, шла бы ты к своей матери в такой ситуации!

– А ты меня к себе не возьмешь? – спросила она с наивностью, доза которой превышала допустимые нормы.

– Ты хочешь меня столкнуть с Иваном Фомичом и оставить без работы?! – завопил Алекс без всякой жалости.

Вот тут Нина рассердилась! Она включила прибор «Жалость» и направила его в сердце Алекса со стороны спины, поскольку он от нее отвернулся. Она была хладнокровна! Прибор, выполненный в виде тюбика губной помады, она держала в сжатой руке: на Алекса был направлен луч жалости.

– Нина, Иван Фомич тебя выкинул из фирмы? Милая, живи у меня! Я всегда рад тебя видеть!

– Алекс, но у меня вообще нет денег!

– О чем ты говоришь? Все купим! Я тебе дам деньги. Неужели я тебя пошлю к твоей матери?

Удивлению ее не было предела, ей захотелось позвонить Ивану Фомичу и обрадовать его. Но как ему все это пересказать?!

Нашла о чем беспокоиться! К этому времени Иван Фомич поставил в квартире Алекса жучок и скрытую камеру наблюдения. И она это почувствовала на своей шкуре.

– Прости, Алекс, зачем тебе жизнь свою осложнять из-за меня?

– Нина, возьми деньги, – не унимался Алекс и протянул ей пачку купюр.

– Не откажусь, спасибо, – сказала она и, взяв деньги, выскочила из дверей.

Когда Нина вышла из подъезда Алекса, к ней подъехал на машине Иван Фомич.

– Нина, садись в мою машину, одна ты никуда не поедешь.

Алекс посмотрел на них из окна. У него возникло ощущение, что его обманули.

А Нине было все безразлично, ведь пока она шла по лестнице, деньги сунула на дно пакета.

Часть событий про спрятанные деньги Иван Фомич не увидел на экране, он раньше выехал к дому Алекса, расположенного на проспекте Джокера.

– Нина, прибор «Жалость» прошел испытания?

– Да, Иван Фомич. И весьма успешно.

– Тебя хвалить или ругать?

– А меня за что ругать? Я провела крутые испытания.

– Если испытания крутые, где деньги на благотворительность?

– В пакете, – выпалила она неожиданно для самой себя.

– С этого бы и начинала! Нина, деньги верни! Если Алекс очнется – врагом станет.

– Как я их верну?

– Без действия прибора «Жалость» он все возьмет назад, – и Иван Фомич повернул машину к дому Алекса.

Нина позвонила в дверь к Алексу, но дверь открыла Лизка. Когда она успела проскочить? Нине захотелось уйти. На шум выскочил хозяин:

– Нина, у тебя совесть есть?

– Была, но вся вышла, – Нина развернулась и пошла вниз по лестнице. Отдавать деньги Лизе ей не хотелось, а ее совесть от такого психологического удара молчала.

– Отдала деньги? – хмуро спросил Иван Фомич.

– Нет, его дома не было.

– Не лги, дорогая!

– Хорошо! Он был с Лизкой! А ей я деньги не отдам!

– Отлично! Теперь деньги заслуженно наши! Первый приз за прибор «Жалость»!

Никогда Нина не думала, что у Алекса на деньги будет такая реакция! Он, придя в себя, решил вернуть свои накопления, отданные под влиянием прибора «Жалость». Алекс пришел к Нине домой. Пришлось ей направить на него луч прибора «Жалость», но он выбил его из дамских рук.

Мужик ударил ногой по женской руке! Больно! Искры из глаз посыпались.

А он вращал глазами и кричал:

– Деньги верни!

Вот и вся благотворительность. Нина к его деньгам не прикасалась, они лежали на полочке в сейфе, но открывать сейф при чужом человеке она не хотела. Алекс после удара ногой по ее руке стал ей чужим. Что делать? Прибор «Жалость» лежал на полу, но над ним стоял Алекс.

– Возьми свои деньги сам! – крикнула Нина.

– Где они лежат? – спросил мужчина спокойным голосом.

– На кухне, на полке над посудомоечной машиной. Найдешь?

– Найду, – сказал он и пошел на кухню.

Нина стояла и не двигалась, пока Алекс не зашел на кухню, потом быстро подошла и подняла прибор «Жалость». Она встала на свое место, нажала на приборе кнопку максимальной жалости и направила луч воздействия на дверь, через которую он должен был прийти с кухни.

Алекс кричал, ругался и приближался к Нине со звериным выражением лица. Но она держала луч Жалости направленным в его сердце! И он схватился за сердце в метре от нее и стал оседать у ее ног. Она погладила по голове дикого зверя. Он стал ручным.

– Прости, Нина, что я требовал назад деньги! И ты пойми, у меня никогда денег не было! На первые деньги я купил и сменил машину, а эти деньги у меня были просто потому, что я боюсь их тратить! Боюсь оказаться без денег! Я так устал быть бедным!

– Прощаю, – сказала она, – но деньги ты не получишь, они уже в производстве нового прибора.

– Ты даешь! Мои деньги – и в производство! – воскликнул с гримасой негодования на лице Алекс.

– Все? Успокоился?

– Почти. Только я тебе больше никогда не поверю! – прокричал он.

– Не верь. Сегодня я обойдусь без твоей веры. Да, что у тебя с Лизкой Зеленой?

– И это знаешь? Мы друзья!

– Надолго собаке блин – они друзья. Не верю! – сказала Нина с каплей ревности в душе.

– У нас сегодня игра «верю – не верю». Что будем дальше делать? – спросил тихо Алекс.

– Скоро приедет сюда Иван Фомич.

– Скоро сказка сказывается, да долго дело делается, не придет он, – сказал Алекс.

– Мы будем ссориться? Я могу тебя покормить. Ужин готов.

– Ты его не для меня готовила.

– Тебе-то что от этого?

Неожиданно Алекс сделал выпад в сторону Нины, выхватил прибор «Жалость» и направил на нее:

– Нина, отдай деньги! Они у тебя дома. Пожалей меня! – ныл Алекс, купая даму в луче прибора «Жалость».

Нина почувствовала резкую боль в области сердца и вялость. Сквозь пелену в мозгу забилась мысль: «Надо отдать деньги. Надо отдать деньги».

Всплыл в памяти номер сейфа. Она открыла сейф, взяла пачку денег и отдала их Алексу. Он взял деньги вместе с прибором «Жалость» и вышел за дверь.

– Вот и вся любовь, – проговорила Нина, прикрывая за Алексом дверь.

– Кто говорит о любви? – спросил Иван Фомич, подходя к двери.

– Вы Алекса видели? Да? Он забрал деньги и первый прибор «Жалость».

– Фу, какая жалость! – засмеялся счастливым смехом Иван Фомич. – Главное, дорогая, чтобы ты его не любила, а остальное все – полная ерунда!

Лизка пальцем приподняла очки на носу, посмотрела внимательно на Алекса:

– Алекс, ты что-то хотел мне сказать?

– Да, дорогая, мои деньги ко мне вернулись, – и он протянул злополучную пачку денег Лизе.

Лиза взяла деньги и стала считать. Пока она считала, Алекс держал луч Жалости в направлении ее сердца. Она перестала считать деньги и протянула их Алексу:

– Возьми, они не мои, – и упала на пол, ударившись о модный металлический подлокотник дивана, стоявшего на таких же металлических ножках.

Он поднял и положил ее диван. Она молчала, вялая и безжизненная.

– Сидела бы дома – была бы здорова. Принесло тебя именно сегодня, – проговорил Алекс, пряча деньги на место.

Алекс стал делать массаж головы Лизе, потом вспомнил о приборе «Жалость», переключил его в режим Злости и направил на нее. Ее лицо нахмурилось, она поднялась, села, потерла ушибленное место.

– Я что у тебя делаю? – спросила Лиза зло. – Голова болит, проводи меня, я домой пойду.

– Лиза, ты лежи.

– Нет, здесь что-то не так, лучше я уйду, – и она покинула квартиру Алекса.

Иван Фомич размышлял над влиянием приборов на поведение людей. Интересно, что Сердечко меньше всего изменяло человеческую сущность. Жалость проявляла негативные стороны очень быстро. Прибор «Театр» вообще работал без остаточной деформации. Избиратель тем более. Аппетит носил юмористический характер. Пока директор думал, к нему тихо, как черная пантера, подошла Лизка. Как она вошла в фирму, осталось ее тайной.

– Здравствуйте, Иван Фомич! У меня одна просьба: отпустите меня туда, где нет ваших умных приборов, действующих на человека.

– Не могу отпустить, он есть даже на Северном полюсе. Новый прибор «Холод» уже в работе.

– Нет, я не хочу мерзнуть дважды! Как насчет южных широт?

– Как в духовке. Хочешь погреться или испытать счастье местных жителей?

– Я хочу попасть на территорию, где нет ваших приборов.

– Лиза, если ты найдешь пространство на Земле без наших приборов, скажи мне, я туда что-нибудь пошлю. Я сам не понимаю, почему люди так странно реагируют на дополнительное вмешательство по настройке мозга.

– Иван Фомич, перестаньте перенастраивать мозги людей своими приборами. И все будет нормально.

– А нормально никогда не бывает. Недовольство людей столь огромно, что является неисчерпаемым источником моего вдохновения. Позолоти ручку, и я внушу тебе через очередной прибор, что никакого психологического воздействия на людей нет.

– Золотить чем?

– Пойдем, пройдем по парку. Ты хоть знаешь, чем парк от леса отличается кроме дорожек и скамеек? Куда тебе! В парке под деревьями нет новой поросли и видно одни стволы. А в лесу, как в толпе на международном авиационном шоу, все возрасты в одном месте. Спрашиваешь, золотить чем? Это тебе не по карману.

– Можно я не пойду с Вами в парк, если там такой хороший обзор под кронами деревьев?

– А ты чего от меня хотела? Хочешь, чтобы я тебе подарил один прибор, причем любой?

– Сердечко.

– Сердечко захотела? А ты настроишь его на многострадального Алекса?

– А Вы откуда о нем знаете?

– Работа у меня такая. Но ради твоей настройки могу подарить тебе эту дорогую игрушку. Только запомни: у мужчин нельзя деньги просить.

– Я это поняла.

– Лиза, зачем тебе Алекс? А я не подойду?

– Я у Вас уже прибор выпросила, больше от Вас мне ничего не надо! – запальчиво возразила Лизка Зеленая.

В кабинет Ивана Фомича влетел молодой человек с крепким животом и закричал:

– Вот, посмотрите, какой у меня живот! Я не могу его уменьшить с помощью прибора «Аппетит»! Мой аппетит не уменьшается! Ваш прибор не работает!!!

– Можно я посмотрю на настройки прибора? – спросил Иван Фомич и взял у молодого человека прибор «Аппетит». – Вы поставили стрелку в другую сторону, вот и вся проблема.

– А вы не могли сделать прибор без стрелок?

– Прибор многофункционален.

– Поставьте на уменьшение аппетита, – попросил клиент затравленным голосом.

– Уже готово. Всего Вам доброго! И пониженного Вам аппетита! – бодро проговорил Иван Фомич.

– Спасибо я Вам не скажу! Я за прибор уже заплатил, – проговорил полный человек.

Весь разговор слышала Лизка. Она на подаренном приборе «Сердечко» выставила данные этого мужчины очень просто: она навела на него стрелку, прибор прошил клиента и прицепился к нему мертвой хваткой.

Молодой человек весь передернулся и впился глазами в Лизу:

– Я Вас люблю! – сказал он, не понимая смысла того, что сказал.

– Меня? – удивилась Лиза.

– Вас. Правда, не знаю почему, – озадаченно ответил молодой человек.

– Господа, я понимаю ваши чувства! Идите в парк, он в трех минутах ходьбы, там и выясняйте свои отношения! – начальственно проговорил Иван Фомич.

– Да, да, конечно, – пролепетал молодой человек. Взяв Лизу под руку, он вышел с ней из кабинета.

Лиза не ожидала такой концовки разговора и шла как привязанная к молодому человеку с круглым животом. Но, выйдя на улицу, спросила:

– Простите, а Вы кто?

– Я – абориген городской.

– Это еще что такое?

– Местный я.

– А как такой живот наели?

– Не знаю. Живот сам растет. Я был стройным, молодым, красивым! Мне девушки улыбались. Сейчас я ничей.

– А живете где?

– Где хочу, – беспечно ответил молодой толстяк. – Вы не поняли? Где кушать захочу, там и живу!

– Не поняла.

– У меня несколько квартир. Мне приходиться часто ездить, где голод меня застанет, в той квартире и останавливаюсь.

– А жен у Вас тоже несколько?

– Никто меня не любит.

Лиза жила в старом доме с высоким потолком и малым набором удобств, ей захотелось побывать в квартирах толстяка. В квартире красавца Алекса она уже была. Делать ей в его доме больше нечего. Но несколько квартир!

– Как Вас зовут?

– Феликс!

– Вы администратор нашего округа? – наугад спросила Лиза.

– Нет, я сын главы нашего округа Добрыни Никитича.

– Как интересно! И я Вам нравлюсь?

– О, да! Имя Ваше – Лиза?

– А как Вы угадали?

– Я Ваши статьи о театре и цирке читал. От отца не узнаешь ничего.

– Впервые вижу своего читателя!

– И почитателя. Ближайшая моя квартира в двух минутах езды, предлагаю в нее заехать.

– С удовольствием! – просияла Лиза и села в машину Феликса.

Машина подъехала к новому зданию, которое красиво смотрелось среди старых зданий района. Молодые люди вошли в холл, поднялись на лифте, вышли на большую лестничную площадку с двумя дверями, зашли в одну дверь.

Глаза Лизы округлились и невольно стали осматривать помещение, над которым работали настоящие мастера интерьера.

– Кухня рядом, – потащил Лизу за собой Феликс.

Они вошли в кухню, похожую на просторный ресторан. Феликс сразу опустился в кресло у стола. Откуда-то появилась женщина средних лет.

– Феликс, подать обед?

– Она еще спрашивает! – и вдруг неожиданно для себя он ответил: – Я не хочу есть!

Женщина от неожиданности присела на край маленького дивана.

– Лиза, ты видишь шок повара? Пиши. Разрешаю. Хочешь кушать? Тебе принесут обед. Не бойся, у нас все вкусно!

– Я в этом не сомневаюсь и не откажусь, – ответила Лиза с восторгом, оглядывая помещение, в котором все было красиво, добротно, современно. Она с аппетитом съела предложенную пищу. Она наслаждалась едой и видом помещения, в котором находилась по воле случая.

Феликс посмотрел, как Лиза поглощает продукты, и сказал:

– Впервые вижу, что кто-то ест, а я – нет! Приятно!

– Я ничего подобного не ела, – промурлыкала довольная Лиза.

– Ты меня радуешь! Знаешь, как трудно быть ходячим мячом?

– Не знаю. Я худая с тех пор, как себя помню.

– Лиза, поживи в моей квартире. Я буду сюда приезжать. Тебя здесь будут кормить до отвала.

– У меня работа!

– Считай, что у тебя отпуск от твоей работы. Здесь поживи. Повар живет рядом, а здесь готовит. Продукты мне развозят по моим квартирам.

Повар, убрав со стола, вскоре ушла домой.

– Феликс, а повар говорить умеет? – спросила довольная жизнью Лиза.

– Наверное. Но со мной повар не разговаривает. Она просто готовит и угадывает то, что я хочу съесть.

Лиза объелась, но признаваться в этом она не хотела. Она полулежала на кушетке. Ей лень было пошевелиться. Зато Феликс бегал по квартире и радовался тому, что он кушать не хочет! Он остановился перед сытой Лизой и удивленно заметил, что она красивая.

– Лиза, ты красивая!

– И ты красивый, – выдавила из себя Лиза, засыпая от незнакомой для нее сытости.

– Я тебе нравлюсь? – с нескрываемым волнением спросил Феликс.

– Да, – сказала она, прикрывая тяжелые веки.

– И тебя не смущает мой круглый живот? – спросил он с надеждой на отрицательный ответ.

– Нет, – прошептала сквозь сон Лиза и окончательно уснула.

Повар в еду добавляла успокаивающие добавки, которые сморили Лизу, не подготовленную к такой пищевой атаке. Феликс подозревал нечто подобное. Увидев спящую Лизу, он уверился в своих догадках. Раньше он всегда много ел и много спал. Лиза уснула крепким сном.

Повар ушла. Феликс стал обходить квартиру. Что он искал, он не знал, но в кухню он не заглядывал. Есть он не хотел. Ему все больше нравилась спящая девушка. Его друзья звали его евнухом. Он не обижался. Он вообще всегда хотел кушать. Что такое любить женщину, он не знал. Его живот был такой большой, что он давно не видел то, что под ним находится.

Ему всегда было тяжело, душно и противно буквально от всего. Он пытался вести активный образ жизни, но засыпал раньше очередной попытки. Хорошо, что в короткий период отсутствия сна он набрел на прибор «Аппетит». Он пошел на кухню, сделал себе черный кофе без сахара и выпил эту черную мглу.

Молодой человек захотел втянуть живот, но у него ничего не получилось. Он лег на пол и попытался приподняться на руках, но живот держал его на почтительном расстоянии от пола. Он лег на спину, сделал попытку поднять ноги. Но выше угла в сорок пять градусов ноги не поднимались.

Феликс задышал тяжело и подумал, что у него все получится, если вместо него будет кушать Лиза, а прибор «Аппетит» будет снижать его чувство голода. Он достал прибор, посмотрел на стрелку, повернул ее в сторону «аппетит – ноль». Феликс поднялся с белого ковра, лежащего на полу. Он страстно захотел стать стройным! А все остальное – потом.

ГЛАВА 3

На Нину дома опустилось одиночество. Ее мужа Глеба сослали в Холодный город, где алмазы на деревьях не растут. В Холодном городе, точнее в его окрестностях, росли такие же ягоды, за которыми дома ходил в лес Глеб. Клюква, брусника, голубика всегда хранят здоровье северных жителей страны. Грибы сушеные, соленые – это белое мясо в зимний день, палочка-выручалочка всех застолий.

Полноводная река – это и удовольствие для катания на моторных лодках, и рыба на столе. Муку, сахар привезут – и жить можно в северной области. Еще бы водку не привозили в эти здоровые места, так и милиционеры занимались бы другим видом деятельности.

Газовики и нефтяники, жители Холодного города, часто работали вахтовым методом. Они уезжали на пару недель на новые места работы, потом на две недели возвращались домой. А две недели чем им заниматься? Рыбалка для мужчин – одно удовольствие.

Для крутых мужчин охота за мясом – удовольствие и добыча пищи. Хотя можно завести домашних животных и не бегать по тайге за животными и птицами. Одно можно сказать: есть чем заняться мужчинам в северной области, чтобы не быть голодными и холодными.

Леспромхоз – он как гора Магнитка: если есть деревья нужных пород поблизости, то леспромхоз себя оправдывает. Исчерпали местные запасы – и доходной горы не стало.

Народ не без странностей: одни уезжают из этих мест в города, а из крупных городов люди приезжают отдохнуть в Холодную область, потом еще разок приедут и еще. Смотришь: превращается отдыхающий в местного жителя.

В Холодном городе существовало отделение милиции, а в отдельных деревнях и участковых милиционеров не было. Мусин-старший, работая участковым милиционером, фиксировал поселенцев. Глеб ему понравился, поэтому он оставил его работать своим помощником. В отделение милиции приходили письма из разных городов страны от жен добытчиков.

Вот отрывок из одного письма от женщины: «В ваш город муж уехал отдыхать, да забыл вернуться. Чем его у вас приворожили: грибами-ягодами или рыбой-птицей? Привозил муж раньше от вас клюкву, да домой возвращался, а теперь пропадает у вас месяцами, по полгода дома его не видим».

В таких случаях пытался Мусин отыскать загулявшего ягодного добытчика и находил, а Глеб ему помогал. Но не всегда людей можно было вернуть из этих заповедных мест, привыкали люди и не уезжали домой. Свободу чувствовали, радость от щедрой природы и забывали обо всем на свете.

Холодный город – маленький городок по большим понятиям. В него люди ехали с дарами природы из сел и деревень, из дальних мест. До больших городов далеко, до него ближе. Значит, и деловыми людьми город не был обделен.

Скупщики даров природы всегда любили приезжать в город, с ними можно было воевать, можно было и не трогать. Скупщики всегда были готовы откупиться. Мусин слыл принципиальным милиционером, а его уход на пенсию был бы свободой для скупщиков, перекупщиков и еще для многих деловых людей.

Однако народ уважал милиционера Мусина, а его шутки-прибаутки знали наизусть:

– У реки побыл минутку, раз стрельнул – и тащит утку.

– В доме клюква и брусника? Проживешь, не зная лиха.

– В речку удочка нырнула, сразу с рыбкой затонула.

А так ли на самом деле? Холодная область – водная область, омывается морями-океанами, напичкана реками-озерами. Такой ли райский уголок данный поселок городского типа? Что охранять в таких суровых условиях? Рыбу в реке? Так ее в озерах области много больше, а еще больше в море-океане. Край лесов и водной стихии, край сосен, елей и берез.

Вот сосны и вырубал местный леспромхоз, а березы в северной местности высотой не отличаются. Чтобы жить в поселке, надо иметь скромные запросы. Хотя именно в таких местах бывают тайные миллионеры! Почему нет? Светских вечеров нет, шикарные машины здесь не нужны, тут больше вездеходы уместны. И люди копят деньги.

И такой был звонок Мусину от женщины:

– Мусин, мне охрана нужна, я деньги накопила, помоги машину купить.

И это не шутка.

Работали люди, привыкали к скромной жизни, а жизнь за последние годы в Холодной области стала лучше. Выросла заработная плата у газовщиков и нефтяников, и опять они, как гуси, на юг потянулись – деньги тратить. Дома строят себе в южных городах, чтобы на старости было где кости греть. Но вот беда: съездят туда как в отпуск – и опять их тянет в морозные водные края и в тайгу.

У Мусина появилась новая работа: охрана богатых нищих. Трудно угадать, кто богат, кто беден. Но нет-нет, да и просят Мусина вместе с Глебом побыть охранниками в домах, не всегда на первый взгляд достойных охраны. Свои принципы Мусин-старший не нарушал и охранял. Можно бы и охранные устройства для сельской местности поставить, и их ставят.

Перепели – перепили – вызовут Мусина – утихомирь. Утихомирит. Народ милиционера, находясь в пьяном виде, особенно почитает. Милиционер может справиться со многими делами за частную оплату, а может и по совести. Твердый характер, честный взгляд, совесть Холодного города – милиционер Мусин. Помогать простым людям…

А как определить: простой человек или богач? Справедливость искать? В чем? Искать справедливость все равно что с медведем в лесу встречаться. Жизненный опыт Мусина подсказывал, что люди, которые постоянно ищут какой-нибудь справедливости, когда ее находят, не знают, что с ней делать. Есть люди, которые постоянно возмущаются по любому поводу, но опыт говорит, что Мусин плохому характеру людей жизни не добавит.

В Холодном городе расцветал малый бизнес. На все нужны лицензии: на отстрел, на рыбную ловлю, на сбор ягод. В Холодном городе особо развитием техники не занимались, все больше нефть, газ, грибы, ягоды, пушнина, рыбка.

Глеб наелся местных ягод на всю оставшуюся жизнь.

В холодные края компьютеры добрались, первым делом их в бухгалтерию поставили деньги обсчитывать. А люди тоже хотели на них поиграть-поработать, а было время – в магазинах-то их еще и не было. Глеб от скуки решил взять себе новую игрушку. А как компьютер из неволи бухгалтерской забрать, чтобы никто не заметил пропажи и его самого?

Он долго дома перед зеркалом крутился, внешность менял, наряд свой продумывал. Живот втягивал, в профиль себя рассматривал. На телевизор свой поглядывал. Наконец придумал: телевизор вместо монитора у него будет. А еще ему нужна клавиатура да ящик железный. Решил – выполнил. Покрутился Глеб среди бухгалтеров, да и затаился в какой-то кладовке.

Сам понимает: сразу все не унести. Ящик большой и тяжелый, это тот, куда дискетки вставляют. Решил, что дискетки ему не нужны, а платы заморские нужны. Вскрыл он ящик и решил, что возьмет то, что вместо мозгов… Повесил Глеб клавиатуру на спину, взял платы в сумку, повесил на живот. Он решил, что направляющие для плат дома сам сотворит.

Утром, когда бухгалтерши грим наводили, Глеб прошмыгнул наружу в плаще, слегка располневший. Бухгалтерши не сразу хватились клавиатуры, компьютер-то на месте стоит. Потом смотрят, а системного блока нет. Позвонили Мусину.

– Мусин, у нас тут пропажа странная. Часть компьютера исчезла. Одно есть, а другого нет, – сказала женщина, чей компьютер пропал.

Мусин сам еще в ту пору компьютер не освоил, но слышал про него. Почесал свою умную голову да решил, что такой подвох мог сотворить только местный умелец. А золотых рук мастеров по пальцам можно пересчитать. Что хочешь сделают из консервной банки, хоть корпус для компьютера, хоть прибор любой. И все будет работать, как это ни странно.

У женщин из бухгалтерии милиционер Мусин спросил, не видели ли они странного человека или знакомого. А те в один голос:

– Нет!

Решил Мусин обойти местных радиолюбителей. Но дети первыми проболтались. Бегает один парнишка и кричит: «А у нас компьютер есть!» И кому кричал? К Глебу Мусин зашел, а тот не успел спрятать краденое, шибко увлекся мастерить направляющие для плат. Мусин заставил его вернуть компьютер в бухгалтерию и попросил больше не совершать краж.

Ой, а вот и важный звонок из медпункта от фельдшера Зины:

– Мусин, помоги, с молодой женщины золото сняли!

– Где? Когда? Подробней говори, пожалуйста!

– Первый случай произошел с девушкой. Шла она с электрички, каблук сломала, ногу подвернула, ей парень у железнодорожного вокзала помог подняться да кольцо незаметно снял с пальца. Она домой приехала, внучка старика Харитоновича.

– Кто незаметно снял золото?

– Специалист, видно, по золотосниманию.

– А сейчас что произошло?

– С последней электрички шла Нина, приехала она в наш городок к твоему помощнику Глебу. Так вот, мужик неопределенной внешности ее догнал, стал рвать с нее сережки, да грубо так, ухо немного надорвал. Нина разозлилась и стала защищаться, она в светлом пальто была. В грязь они свалились, дрались. Снял он с нее сережки с бриллиантами и кольцо с бриллиантом. Сильный мужик. А пальто стало – комок грязной ткани, хоть выбрасывай. Мусин, ты уж подумай, кто так мог поступить, и городок маленький, все всех знают.

– Зина, ты меня хорошо озадачила, – сказал Мусин.

– Мусин, не прибедняйся, у тебя помощник Глеб, да и так ты больше всех все знаешь в нашем крае.

Опытному милиционеру и искать не надо. С Зины у вокзала сорвал кольцо проезжий, его найти трудно, похоже, не местный парень. Кто с ушей Нины бриллианты срывал и кольцо взял – тут подумать надо.

Кто-нибудь из приезжих, кто приехал за ягодами, а уехать не на что. От отчаянья такие люди идут на все. Нет, чтобы поработали в леспромхозе, деревья бы порубили, на дорогу бы и заработали.

Нина тоже хороша: чего ночью по поселку бродить в бриллиантах без знакомых провожатых, могла бы и Глебу сообщить о своем приезде, и пальто бы целое было, и золото с бриллиантами на месте было бы. А вора, если он не уехал уже, он найдет, а уехал – не найдет. Отдал вор золото проводнице, и ищи-свищи ветер в поле.

Еще звонок:

– Мусин, в реке утопленника нашли. Леску рыбак забросил, а она и зацепилась за что-то, он подумал, что коряга, оказался мужик неизвестный, на мизинце надето женское кольцо золотое.

«Вот и преступник», – подумал Мусин и позвонил фельдшеру Зине.

– Зина, зови внучку Харитоновича, идем золото опознавать. Само нашлось.

– Уже нашел, Мусин? Вот спасибо-то тебе!

«Кто мужика в речку сбросил? Неужели сам?» – подумал Мусин, хотя знал, что эта задача сложнее будет, но решат просто: виновен сам утопленник.

Мусин в Холодном городе как мужчина по вызову: поднять, найти, отдать, утихомирить… Один на всех.

Звонок по телефону:

– Мусин, мужик в дверь стучит уже два часа, что делать? К Зине мужик ломится, а его не пускают, – сказала ее соседка.

– А это не он в реке мужика утопил с женским кольцом?

– Мусин, а мы откуда можем знать? Федор сейчас в дверь ломится. Так ты приезжай.

– Федор? Знаю такого. А сами не разберетесь, без меня? Ладно. Еду.

Голос Федора из-за двери:

– Что, милиционера вызвали? Зина, ты что, совсем это того? Я сам милиционер!

– Федор, мы вызвали милиционера Мусина, дверь-то из-за тебя мы уже меняли, а эту дверь ты не пробьешь, а все страшно.

Крик Федора:

– Все, я слинял, бывайте!

– Бабы, сбежал Федор? – спросил сквозь дверь Мусин.

– Сбег, родимый, сбег, – ответила Зина, открывая двери Мусину.

– Подробней рассказывайте: что, почему, где, как?

– Федор приехал на поезде, выходит на перрон, а навстречу ему в вагон лезет мужик с кольцом, а кольцо ему знакомо, сам покупал, у нас в городе таких колец больше нет. Кольцо-то ему и блеснуло в глаза. Федор не знал, что и думать, может, девушка передарила его подарок. Ох, Федор рассердился! Схватил мужика за шиворот и поволок к реке. На берегу выясняли отношения, выясняли, да приезжий и свалился в воду, а вода холодная, нахлебался, любезный…

– Так Федор убил приезжего?

– А кто знает, кто знает?

– Да, сразу не разберешься. У меня письмо есть, баба мужика своего у нас искала, по всем приметам похож он на утопленника, – заметил Мусин.

– Что делается на белом свете! Жалко бабу, а мужика нет, – сказала соседка.

Проблема возникла с ушами Нины. Пальто выкинуть пришлось. Сережки с бриллиантами пропали. Разорванные уши у нее болели. Шишки на них стали расти. Плохо с ушами. Вспомнила она слова матери, что нельзя было уши ей прокалывать…

Сидит, молчит. Уши Нине зашили в медпункте, а болят сильно. Сидит и думает, что золото с бриллиантами больше не наденет! И такое в ней безразличие появилось ко всему на свете от собственной боли, от испорченных навсегда ушей! На ушах у нее выросли шишки вместо мочек. Страшно смотреть. Волосы обстригла и прикрыла уши.

Мусин нашел письмо, где женщина мужика ищет. Перечитал. А в глазах у него стояли больные уши Нины. Написал он ей письмо, мол, нашли утопленника, похож на того, кого описали в письме, не написал лишь про то, что он на женщину напал и золото снял.

Похолодало в поселке. Решили, что труп подождет до приезда женщины.

Баба быстро приехала после получения письма. Опознала она утопленника, это был ее муж. На проведении суда женщина не настаивала. Узнав подробности происшествия, сказала, что мужик был задиристый. Попросила помочь его похоронить здесь, где умер, чтобы не возить домой, не поднимать там все дело снова. Чувствовалась, что от мужика этого ей очень доставалось при его жизни, но она держалась как могла. Дело закрыли.

Федор пришел в себя и сказал Мусину, что он невиновен, оба они в реке искупались, да он-то местный, к холодной воде привычный, вот и выплыл. А приезжий быстро отключился от холода, да еще воды нахлебался. Видно было, что его не откачать, вот и не стал его из воды тянуть. Да и самому холодно.

Городок – спокойный.

Федор умер. И знаете, каким образом? Федор – рубаха-парень, купил в киоске очередную бутылку водки, шел, довольный жизнью, с соседками шутил. Домой пришел, бутылку на стол поставил. Мать ему ужин поставила да пошла в магазин. По дороге заболталась с соседками. С кем не бывает! Пришла домой – Федор мертвый в прихожей пластом лежит…

Вот Бог смерть какую ему дал! Здоровый мужик. В морге чуток подумали, что написать, чтобы не испортить биографию. Написали умное название про тромб. А надо сказать, полгода назад гадалка матери нагадала, что с ее Федором что-то произойдет, чтобы она ко всему готова была.

Пришлый мужик, похоже, не совсем простым мужиком был. Отомстили за него. Мать Федора поговорила с милиционером, он сам к ним пришел проверить что да как. Мусин и решил, что пришлый был авторитетом в своем городе, жена его шибко боялась, поэтому везти в свой город отказывалась. Мусин обхватил свою голову.

Мать Федора ему поведала:

– Значит, водка была отравлена, бутылку с водкой дома не обнаружили. О бутылке мне сказала соседка, которая видела Федора с бутылкой водки. Федор водку не покупал. В морге не пишут, что был пьян. Бутылку он вскрыл при мне, я ему ужин подала и ушла.

Мусина стали донимать вопросы. Что было в отсутствии матери Федора? Кто ее задержал дорогой? Кто пришел к ним в ее отсутствие? Почему Федор лежал перед входной дверью ничком? Можно не поднимать всех вопросов, если смотреть поверхностно: все чисто и гладко, виновных нет, и человека нет.

Он вздохнул и пошел в пятиэтажный дом на пятый этаж, к знакомым. Кто бы знал, как высок пятый этаж относительно маленьких домиков! С пятого этажа, как с телевышки, видно всю округу, весь городок как на ладошке! Если еще и окна на две стороны дома выходят, то вы все знаете, все видите.

Присосались люди к нефтепроводу – вам видно, подрались на берегу реки – и вы в курсе события. Вытащил человек компьютер из бухгалтерии – и вы видели странного человека. И вы молчите.

А что говорить! Житья не дадут, коль кто узнает о квартире наблюдательной. «Моя хата с краю, я много вижу, ничего не знаю», – этот принцип никто не отменял. Но Мусин это качество пятых этажей знал и при необходимости исподволь уточнял необходимые данные.

– Харитонович, это я, Мусин, открой дверь, поговорить надо.

– Мусин, куда ты на ночь глядя идешь? Дай людям отдохнуть!

– Харитонович, Христом Богом молю, дверь открой! – закричал Мусин.

– А, черт с тобою, заходи! – проворчал Харитонович, открывая дверь.

Два друга-недруга сели в два старых ободранных кресла. Глеб остался стоять у входной двери.

– Что надо, сказывай, – сказал Харитонович.

Мусин кратко описал ситуацию с Федором.

– Знаешь, что я тебе скажу, Мусин? Видел я чужака у дома Федора. Сам знаешь, я на пенсии. Ноги плохо ходят, вот смотрю в окно от скуки. Почему его заметил? Чужак шел в дом с пустыми руками, а вышел с бутылкой водки и болтал ею, похоже, она была полупуста. А до него в дом зашел Федор с такой же бутылкой. А на бутылки у меня взгляд вострый.

– Вот спасибо! А человека совсем не признал?

– Нет. Не наш, похож издали на пришлого.

Вот и наблюдательный пункт!

– Харитонович, водки тебе не дам, а сигареты возьми, ты такие любишь.

Мусин пришел домой, механически проглотил еду и сел в свое любимое кресло. Он был в таком отрешенном состоянии, что к нему никто не подходил. Он вдруг подумал о двух погибших из-за простого золотого кольца мужчинах.

Да еще и разорванные уши Нины были в таком состоянии, что страшно смотреть, и с каждым днем рубцы на ушах увеличивались. А действительно ли снимали сережки или была просто драка? Или нападение на Нину было с другой целью? Что произошло?

Интересно, что утонувший в реке чужих вещей раньше никогда не брал, и жена его говорит, что из дома он уехал с большими деньгами. О том, что его надо искать в поселке, и мысли у нее не было, ехал он с деньгами за новой машиной, работал в автосервисе.

Могли его ограбить и посадить в поезд до поселкового тупика. Есть один железнодорожный узел, где пересекались пути его с деньгами и другого пути, где он оказался без денег. Она сказала, что письма писала во многие города по пути следования поезда мужа.

Писала на всякий случай потому, что было еще одно совпадение: в том поезде, где ехал муж: убили мужчину, на него очень похожего. В поселок она написала совершенно случайно, кто-то ее на это письмо натолкнул. Мусин подумал про все это и сильно устал от такой нахлынувшей на него информации, и решил, что все, надо отдохнуть.

Нет, спать пора. Ночи достаточно длинные.

Утром Мусин пошел в медпункт. Он сказал, что на тему последних краж и убийств думает постоянно, но выводов еще не делал. Его поразила красота жены утонувшего мужчины. Как такая красавица еще к ним приехала, не побоялась дороги? Странно. Все странно. Мусин решил еще раз поговорить с внучкой Харитоновича, из-за нее все произошло: мужчины погибли из-за ее кольца. Девушка пришла в отделение.

– Милая, ты можешь припомнить еще раз тот страшный вечер? – спросил Мусин.

– Если бы я знала, что произошло! Темно было, шла одна, я всех здесь знаю, меня знают, да идти было недалеко. Ко мне подошли двое мужчин. Тот, который потонул, ко мне не подходил. Подошел мужик задиристый, с короткой стрижкой под кепкой, на нем был надет ватник. И золото ему не нужно было. Первый опешил от резкости второго. Второй набросился на меня! Ему я нужна была, как будто он давно женщин не видел! А у меня же Федор, зачем мне кто-то еще?

– Выпей водички, спокойней говори. Тот, кто в кепке, рецидивист известный. Его зовут Феофан. Он в розыске. Ему всегда рабы нужны. Пришлого его дружки ограбили, но не отпустили, решили, что специалист по ремонту машин может пригодиться.

– На меня этот мужчина в кепке напал. Он целоваться лез, я от него стала вырываться. Он разозлился, мстительный такой мужик. Двумя руками как рванул кольцо, а я еще ногу подвернула, боль адская. Полез после этого он еще раз ко мне, а я от него в слезах в сторону побежала. Он рванул пальто. Я упала. Он на меня упал и сорвал кольцо, потом встал, обозвал меня глупой бабой. Мол, лошадь необъезженная, потом отдал кольцо своему напарнику, а меня отпустил.

– Все понятно становится. Феофан уехал с бриллиантовыми сережками и золотым кольцом Нины, а пришлый с твоим кольцом попался на глаза Федору, они вместе, похоже, уезжали. У каждого свой билет был в виде золота. А Феофан Федора и успокоил, – предположил милиционер Мусин.

Он подумал, что такое решение проблемы все ставит на свои места. Надо написать той бабе, что ее муж невиновен, он жертва. Вот в таком Холодном городке, богатом на события, и провел Глеб два года ссылки.

Уши у Нины заросли, но шишки на ушах остались. Поэтому ей было тоскливо. Переутомление и бездействие одинаково плохо на нее действовали. Она в полной мере ощущала отсутствие Глеба. Она не знала, с кем он плетет интриги, но без него было ощутимо скучно. Голову сжимало сонливое безразличие, надо было выходить из эмоциональной пустоты.

За окном царила зима. Снег большими хлопьями кружил над землей. В век больших скоростей и информационных устройств лучше всего чувствовать скорость, скатываясь с горы на санях. А сотовые телефоны для быстрой связи легко умещаются в карманах спортивных штанов, к которым снег не прилипает.

Нину всегда притягивали съемки фильмов. Однажды она увидела объявление о наборе в институт телевидения и радиовещания. Аттестат у нее был хороший. Подготовке для поступления в институт никто не мешал. Она поступила на вечернее отделение института для получения второго высшего образования, а днем работала в фирме «Чувственные приборы». Ее муж Глеб в это время длительно отсутствовал.

Денис Турин работал на телевидении. После скромной свадьбы с Ритой он стал страстным и любвеобильным мужчиной, поэтому его любили женщины всей страны, а иногда и в личном контакте. Нина стала очередным увлечением известного мужчины.

Как-то он увидел великолепные ноги под короткой юбкой, которые все чаще стали встречаться на его пути по коридорам телецентра. Он не выдержал женской приманки и предложил подвезти на машине обладательницу великолепных ног. Она согласилась. Он так увлекся, что поехал с прекрасной дамой на забытый стадион.

Белый матовый снег окружал машину со всех сторон. Внутри машины было тепло. Можно представить, что они находятся в космосе: огней не видно. За рулем машины сидел Денис. Нина сидела рядом с ним. Они объехали город и заехали на заброшенный лесной стадион. Проехали по кругу и остановились на противоположной стороне от входа. Парочке хотелось поговорить о своих проблемах.

В разговор ненавязчиво стали проникать руки. Руки касались рук, шеи, забирались под джемперы туда, где теплее, где уютнее. Ноги не отставали, и как бы между прочим одни ноги находили другие ноги.

Губы оказались в этой игре третьими и, естественно, встретились друг с другом. Один язык проник в соседний рот, второй язык пришел в рот к первому, они обменялись языковой лаской. Два рта, испытав радость общения, закрылись. И губы работают как аккумулятор энергии.

Но руки усилили свою деятельность и стали проникать в космические глубины человеческой одежды. Рукам показалось, что одежды они встречают слишком много, и они стали снимать лишнее. Самые запретные места человеческого тела хорошо закрыты одеждой в зимний день, но руки вездесущи. И бастионы одежды сдают свои позиции под руками двух любящих людей.

Денис дошел до запретных мест первый. Нина не отставала, она изучала крепость ремня на его брюках. Любовь в машине на заброшенном стадионе была откровенна до безумия. Они были ненасытны.

Но все заканчивается, особенно физическая любовь. Спинки сидений в опущенном виде послужили кроватью. Поцелуй после любви краток, как благодарность. Руки уже потеряли интерес к партнеру и занимаются собственной одеждой. Ноги удаляются друг от друга. Спинки сидений занимают вертикальное положение.

Двое безвинно сидят в машине. Он тронул машину с места, и она послушно уехала с заброшенного стадиона. Вдали мерцали огни города. Но романтическое свидание на стадионе произошло не сразу, была некая прелюдия.

Нина узнала лесной стадион за окнами машины, именно здесь она видела показательные выступления каскадеров. Она подумала, что в прежние времена стадион заливали водой, и местное население получало бесплатное развлечение. Взрослые и подростки надевали свои или чужие коньки и одежду и шли на каток. Люди катались по кругу стадиона и были счастливы, если светил свет в углах стадиона и звучала музыка.

Чаще на стадионе играли в футбол. Такой стадион можно было использовать для прыжков с парашютом. Летом на скамейках стадиона сидели мамы с колясками и загорали. Лесной стадион построили в старые времена, на нем свое рвение вполне могли демонстрировать каскадеры, которые ставили несколько автомобилей в ряд и по их крышам бесновались на мотоциклах. Этот стадион использовали очень редко.

Было такое забавное время, когда на стадионах продавали одежду и обувь, тогда некогда популярные стадионы зарабатывали деньги, предоставляя в аренду площади под рыночную торговлю. Не все стадионы пустовали, и Нина любила ездить на стадионы-рынки, иногда ей везло с покупками. Особенно стадионы выручали в то время, когда с деньгами было напряженно в семье. Чем больше было в семье денег, тем в более хорошие магазины она ходила.

Прошло две недели.

– Нина, едем? – кратко спросил по телефону Денис.

– Едем, – согласилась Нина с волнением в голосе.

– Я жду тебя в машине.

Нина быстро оделась и вышла из дома. Денис, весь из себя красивый, сидел за рулем машины. Белый мохер жилета под черной великолепной шевелюрой, уложенной известным парикмахером, манил своим уютом. Сами понимаете, зима. Машина уехала в темноту неизвестности.

На Нине поблескивал мохеровый джемпер из меланжевой пряжи. Мохер с мохером хорошо соединились. Любовь в темноте машины на проселочной дороге обещала быть страстной. Встречная машина засветила фарами и всю обедню испортила. Быстро накинули они на себя вещи и сделали вид, что едут.

Место для следующего свидания Денис выбрал в заброшенной квартире.

Светлая новая шубка упала на кресло.

– Новая шубка? – спросил Денис и усмехнулся.

– Сегодня купила, – ответила Нина радостно.

– Подожди меня. Я скоро приду, – сказал мужчина и растворился за дверью.

Нина ходила по квартире, в которой если кто и жил, то редко. На кухне лежали старые колеса от машины. На газовой плите стоял убогий древний чайник. Вряд ли здесь ели или варили пищу, если это и делали, то очень давно. В единственной комнате стоял светлый шкаф фанерной породы. В углу стояла металлическая кровать с шариками на спинках. Круглый деревянный стол не нарушал музейной убогости. Она посмотрела на заснеженный парк за окном.

Дверь медленно открылась. В запахе снега и свежести появился Денис. В руках у него был джентльменский набор: шампанское, конфеты, бананы. И правильно, еды в этой странной квартире не было. Нина нашла чашки, вскипятила чай.

Кровать была как бы и к месту, но скрипела она безбожно. Пришлось любителям тайной любви перейти на твердую поверхность – пол. Да, без шампанского любовные подвиги в забытой квартире были бы невозможны.

Раздался звонок телефона. Трепетный голос Глеба спросил:

– Нина, когда ты придешь домой?

– Скоро.

Загадкой для молодой дамы оказался звонок по домашнему телефону. Как муж, которого два года не было дома, узнал, где она находится? Настроение у Нины несколько упало. Она посмотрела на Дениса.

Радость от удачной половой стыковки цвела на его лице. Волосы у него от радости встали дыбом. Он осторожно их пригладил и стал сам себя красивее. Ба, а может он чего хватил до шампанского? Может, мужского эликсира? Сильно много радости излучало лицо молодого мужчины и уж очень он был силен в мужском плане. Странный Денис после встречи Нину не замечал.

ГЛАВА 4

О Лизке Зеленой все забыли. Она жила в доме Феликса и усиленно питалась. Он почти не ел, пил соки и воду. Она ела все, что повариха готовила ему. У него брюки в талии стали свободными. Она не могла надеть свою одежду. Феликс купил ей десяток халатов, чтобы она не ощущала свой новый вес, халаты скрывали изменения ее фигуры. Нет, пока она плыла только от избытка пищи. До любви они не доходили.

Феликс худел тяжело, особых сил у него не было. Спал он меньше Лизы, и это его радовало. Повариха все доложила Добрыне Никитичу, но тот был занят очередными выборами и в жизнь сына не вмешался, тем более что ничего страшного не происходило. Молодой человек не хотел много есть, ну и что?

Вскоре Феликс стал ощущать легкость. Он уже выполнял некоторые упражнения. Он доставал до пальцев ног. Он с удовольствием надел джинсы меньшего размера. Лиза одобряла его новый внешний вид. Ей нравилось жить в его квартире, смотреть на плоский экран телевизора. Она всегда знала, что она худая, и о своей фигуре не беспокоилась.

Они жили как сообщающиеся сосуды: его жир переходил к ней медленно, но верно. Он это видел. А она отдыхала за всю свою суетную жизнь и жила в полусне благодаря пищевым добавкам.

На ней всегда была майка и халат. Майки были куплены с одинаковым рисунком, но разного цвета. Он убирал из употребления те, из которых она вырастала. Так же было и с халатами.

Любопытно, но у нее не было желания выйти на улицу. В доме все делала приходящая домработница. Лизу не тревожили по приказу Феликса, он боялся остаться без нее. Ему казалось, что если она похудеет, то он опять начнет толстеть. Лизка становилась блеклой, неухоженной, толстой.

Феликс становился все более стройным, он отрастил волосы, которые ему укладывали в прическу. Он менял одежду и обувь. Голод его не мучил под воздействием прибора «Аппетит». Он с удовольствием отжимался уже раз десять от пола, а ноги поднимал на девяносто градусов.

И в какой-то момент он заметил, что ленивая домашняя Лиза – девушка. Она в это время не спала и заметила, что Феликс – привлекательный молодой человек. Дома никого не было. Они по очереди встали на электронные весы: вес был у них одинаковый. Прибор «Сердечко» и прибор «Аппетит» выключились одновременно, уловив сигнал весов.

Но их сердца уже хотели трепетных отношений и любви. Им все было в диковинку, хотя вместе они прожили месяца три, но больше походили на сосуды для перекачки жира. И вот они уровнялись.

Лиза ходила по квартире и искала зеркало, но его не было. Она больше не хотела спать. Она заметила жиры на своем теле, ужас пронзил ее сознание. Она заметила относительную стройность Феликса. Он ей понравился.

– Лиза, ты – чудо! Ты меня вернула к жизни! – ласково воскликнул Феликс.

– Я жирная! – крикнула, чуть не плача, Лиза. – Я толще тебя!

– Ты меня спасла! У нас все будет отлично! – воскликнул счастливый молодой человек.

В отсутствии Лизы производственные отношения Нины с Алексом пришли в норму, они работали на своих местах и не реагировали друг на друга.

Ивану Фомичу позвонил Феликс:

– Вы понимаете, что я продолжаю худеть? Я уже тощий! Что делать?

– В профилакторий идти! – сказал он и потянул руку к прибору «Коньячный поцелуй».

Раздумья Ивана Фомича прервала Лиза, она вошла в его кабинет и закрыла собой весь свет.

– Иван Фомич, посмотрите, что Вы из меня сделали! Вам не стыдно?

– Лиза, прости! Я не поставил защиту против глупости. Судя по тебе, наш прибор «Аппетит» хорошо работает. При продаже необходимо блокировать лишние функции прибора, чтобы потребитель их не смог перенастроить.

– Вы мне это говорите? Это мне неинтересно! Вы сделайте меня худой и стройной! Я не сбрасываю вес, он только набирается! Вы на Феликса посмотрите! Он совсем тощий стал! – кричала и причитала Лиза на все лады.

– Лиза, ты права. Я забыл поставить ограничитель уменьшения веса. В комплекте к прибору надо продавать личные электронные весы, которые напрямую должны работать с прибором «Аппетит».

– Иван Фомич, Вы мне свои мечты не рассказывайте, лучше мне ответьте! Я требую сатисфакции!

Иван Фомич посмотрел на Лизу:

– Женщина, не кричи! Я думаю.

– Вы меня не разжалобите! Отвечайте за свои приборы! – закричала с новой силой Лиза.

– Не спеши. Все будет. Я уже придумал. Исполнители у меня есть.

– Вы что себе под нос шепчете? Мне ответ дайте: когда вес начнет покидать мое тело?!

– Скоро. Потерпи пару недель. Мы усилим прибор, добавим ограничители, соединим с весами, которые будут блокировать ненужные клиенту параметры.

– Понятно. Тогда что я здесь делаю? Я могу уйти домой на две недели?

– Думаю, да. Тебя в профилактории нашей фирмы никто не держит.

– А Феликс может уйти со мной?

– Нет! – вскрикнул Иван Фомич. – Феликс перешел разумные границы изменения массы тела! Он в дистрофика превращается! Его состояние несовместимо с жизнью!

– Иван Фомич, Вы говорите, будто у Вас есть медицинское образование, – вставила Лиза свое слово.

– Не без этого. Приходится изучать медицину в рамках необходимости. У меня консультанты – медики. И в данный момент тебя с Феликсом необходимо отделить друг от друга на расстояние, на котором приборы не действуют. Понимаешь, приборы, оказывается, мини-роботы. Они тоже любят дружить парами и при этом не всегда помогают хозяевам.

– Феликсу не дадут погибнуть?

– Нет. Быстро покидай профилакторий! И уезжай подальше недели на две! Можешь сделать доброе дело для Феликса? Беги! Чего стоишь? Спасать парня надо!

Лиза физически не могла бежать. Ей было тяжело и мучительно стыдно за свой внешний облик. Она всегда унижала тех, кто толще ее, а теперь сама попала в эту жуткую свиную оболочку. Она пошла к выходу из профилактория, остановила такси, доехала до дома, посмотрела на свои сбережения.

Благодаря жизни с Феликсом у нее были деньги на поездку. Она нашла прибор «Аппетит», взяла молоток и разбила его на мелкие части. Собрала сумку. Вещей у нее на новый вес почти не было, поэтому она решила ехать туда, где тепло.

Толстушка Лизка Зеленая вышла на конечной остановке поезда, увидела кучку людей, предлагающих квартиры в аренду от трех дней. Она подошла к молодому человеку, сказала, что готова у него снять комнату на две недели.

Молодой человек с тоской осмотрел фигуру квартирантки, вздохнул и повел ее к старенькой пятерке. Она села на заднее сиденье и увидела маленькую лысину своего арендатора.

Они вышли у небольшого дома с многочисленными постройками, покрытыми черепицей, соломой, деревом.

Лизе дали комнату с большой кроватью крепкой конструкции. Душ стоял в пяти метрах от ее жилища. Она взяла легкий халат, полотенце и пошла в душ. В двери она прошла с трудом. Несколько заноз впились в ее полные руки. Вода, естественно нагретая солнцем, не радовала. Она слегка скулила от радости жизни. Но после прохладных струй жесткой воды ей стало немного лучше.

В летнем халате, надев сланцы и шляпу из ткани, она пошла в сторону пляжа. На пляже все головы как по команде повернулись к Лизе. Рты открылись и закрылись. На этом общественный интерес к ее особе исчерпался.

Она не стала снимать халат и радовать публику телом, а скромно села под ветвями ивы, которые едва шевелились от ветра. К ней подбежал малыш и спрятался за ней, как за пригорком, – видимо, пляжные дети играли в прятки.

Вскоре дети полили Лизу из лейки, посыпали песочком. Она с ужасом смотрела на грязный и мокрый халат, почти единственный в ее гардеробе большого размера.

После детей к Лизе подошла невысокая загорелая женщина и предложила заговорить ее от излишнего веса и снять порчу. Женщину перебила загорающая дама в соломенной шляпе, которая сказала, что заговорить от жира невозможно, но можно зубы заговорить, чтобы не брать пищу ртом.

Пляжный юмор скрипел на зубах Лизы песком.

Солнце отошло в сторону. Тень от ивы исчезла. Стало нестерпимо плохо, душно, досадно. Она пошла в халате к морю и зашла в соленые волны.

У Феликса обнаружили в желудке странный нарост, перекрывающий желудок, который не пропускал пищу внутрь. Он признался, что так хотел похудеть, что прикладывал прибор к своему телу, а потом стал его привязывать, да так и спал с ним. Да, он чувствовал в этом месте небольшую боль, но считал, что прибор посылает в него свои сигналы с ориентировкой на похудение.

Иван Фомич, узнав о таком действии прибора, не удивился. Он предполагал, что нечто непонятное вполне возможно, но не до такой степени! Опухоль оказалась доброкачественного происхождения.

Но Феликс не хотел с ней расставаться, он боялся вновь растолстеть. Решили нарост уменьшить частично, поэтому залили его раствором, прекращающим рост клеток. У Феликса остался маленький шрам, но зато он вновь стал есть.

Добрыня Никитич предложил сыну поехать на юг, отдохнуть после всего, что с ним произошло. Феликс подумал и согласился. Дома ему собрали багаж, довезли до поезда. На последней остановке поезда он вышел, увидел встречающих брокеров, но не подошел к ним. Он предложил подошедшему к нему таксисту увезти его в самый дорогой отель города.

Феликс занял прекрасный номер на втором этаже отеля с видом на море. Он заказал еду в номер и с удовольствием поел. Он заметил, что до состояния переедания не дошел и вовремя остановился. Он вышел на балкон, сел в кресло, посмотрел в сторону моря и увидел нечто странное: со стороны пляжа двигался колобок на ножках. Он взял бинокль и увидел лицо Лизы.

Его сообщающийся сосуд был переполнен сверх всякой меры. Он позвонил, чтобы ему привели колобка в номер. Он стал наблюдать, как два чудака в ливреях подошли к Лизе. Они повели ее в гостиницу. Она брыкалась и идти не спешила.

Через пять минут Лиза стояла перед Феликсом. Она с нескрываемым удивлением увидела перед собой элегантного молодого человека с идеальной фигурой. Она посмотрела на себя и вздрогнула от ужаса.

– Лиза, ты почему в одежде купаешься и загораешь? Ты до чего докатилась?

– Феликс, ты изверг чистой воды! Что ты из меня сделал? Я ничего не могу и не умею делать в этом теле! Забери его себе!

– Ты где остановилась? Впрочем, понятно, что не здесь. Я помню, что своей фигурой я частично обязан тебе. Ты долго собираешься здесь отдыхать?

– Я уезжаю завтра. Я здесь уже недели три живу вместо двух. Здесь тепло. Одеваться не надо.

– Со мной отдохнуть не хочешь?

– Чем у тебя лучше? Три твои комнаты пока пройдешь – устать можно. Пока к тебе поднималась, вся потом умылась. А у меня дверь из комнаты выходит во двор. Я пройду по тропинке пять метров – и в душ. Красота!

– Вот нищета! С кем я связался?!

– Феликс, купи мне билет на поезд, я все проела. Я уже не знаю, как домой вернуться. Вовремя ты здесь оказался! И хозяину моему за неделю заплати.

– Лиза, ты еще поправилась? У тебя что, желудок резиновый?

– Не зли, давай деньги, и я пошла.

Феликс брезгливо протянул деньги некогда худой журналистке и вымыл после нее руки. Лиза взяла деньги и пошла в первое кафе, расположенное по дороге. Она поставила два стула и села на них. Она заказала почти все меню на свой стол.

Феликс с балкона видел, куда она зашла. Он подождал, подождал, но колобок из кафе не выкатился. Он опять вызвал двух человек в ливреях, которые пошли выполнять его приказ. В кафе они с двух сторон приподняли колобка за руки и потащили к выходу.

Толстая Лизка ругалась и отбивалась как могла. Все посетители кафе наблюдали за происходящим, забыв о своих тарелках. Феликс пожалел колобка и спустился вниз. К нему подвели Лизу. Он стал звонить Ивану Фомичу и рассказывать о бедственном положении Лизы. Она только ругалась вслед его словам.

Иван Фомич, округлив глаза, посмотрел на вошедшую в его кабинет женщину – странное ощущение нереальности его несколько удивило – и спросил:

– Лиза, это ты?

– Я – продукт вашего прибора «Аппетит».

– Прибор для похудения, а тебя разнесло!

– Я в Вашем кабинете познакомилась с Феликсом. Мы поехали к нему домой на час, а пробыла я у него три месяца, пока наш с ним вес не сравнялся!

– Здорово! Ты стала толстушка! А Феликс как выглядит?

– Он отлично смотрится.

– Лиза, тебе зарплата причитается за три месяца и премиальные за удачно проведенный эксперимент.

– Это уже лучше. Но как я похудею? Феликс очень боится моего похудения. Ему кажется, что он растолстеет, если я уменьшусь.

– Глупость, так ему и передай.

– Вы ему сами об этом скажите! Он на седьмом небе от своей новой внешности. Отец ему новый автомобиль купил за личный подвиг. А я?! Мне носить нечего! Ничего у меня из одежды на новый вес нет!

– Ты похудей.

– Отличный совет! А нельзя Феликсу мозги перепрограммировать так, чтобы он оставил меня в покое, а я как-нибудь стану прежней?

– Что предлагаешь?

– Знала бы – не спрашивала.

– Я подумаю, но ничего пока не обещаю. Ты мне деньги за новую разработку не заплатишь, поэтому мне нужна еще такая заявка от состоятельного человека.

– Мне работать у Вас или в редакцию возвращаться? Там не поймут мое отсутствие.

– Иди в редакцию. Мы тебе дадим официальную бумагу, что ты была на задании от администрации Добрыни Никитича, что почти правда.

– Гоните?! Я Вам толстая не нужна?

– Спокойно! Лиза, поработай пока на стороне. Нужна будешь – найдем.

Лиза резко развернулась и ушла получать и тратить деньги.

Вы ели когда-нибудь целлюлозу? Нет? А что так? Прелесть еще та, она как наждак проходит по горлу, потом хлебобулочные изделия в горло не полезут, они будут для вас наждаком. В этом, вероятно, заключается секрет похудения. Сорвав себе горло, Лиза перешла на жидкую пищу.

Через некоторое время она вплыла в офис фирмы, раскачивая пышными формами. Все удивленно посмотрели на нее.

– У вас нет пистолета? Тяжело так жить, – сказала Лиза и вытерла пот на лице.

– Лиза, пистолетов полно! Но где ты так растолстела?! – удивленно спросила Нина.

– Ваш прибор «Аппетит» меня сделал такой, – сказала Лиза, присев на диван (стулья были не ее размера). – Понимаете, господа изобретатели, меня раздувает во все стороны. Вначале я была по весу такой, как Феликс, но он остановился в одном весе. А я все расту во все стороны! Дайте пистолет, нет сил двигаться!

– Лиза, живи! – воскликнул Алекс. – Есть новая модификация прибора. Я тебя сейчас перепрограммирую, и ты начнешь худеть.

– Не обманываете? – спросила Лиза, прикрывая маленькие глаза от усталости.

Алекс не обманывал, это было дело чести фирмы. Он взял новый прибор «Аппетит» и настроил его на Лизу, потом поставил контроллер веса на уменьшение. Он вызвал санитаров из местного профилактория, и Лизу унесли худеть под присмотром врачей.

Лизу привезли в профилакторий фирмы. Хирург был удивлен строением желудка Лизы, который увеличивался после каждого приема пищи весьма странно. В нем находились три тонких кольца иноземного происхождения, именно они увеличивались в диаметре, изменяя в размерах желудок, и вызывали дикий голод у молодой женщины.

Ивану Фомичу осталось выяснить, как эти три упругих кольца оказались у нее в желудке. Лиза рассказала, что однажды повариха Феликса дала ей три конфеты в красивых ободках. Она их проглотила целиком, но в памяти остались ободки. Спросить у поварихи о конфетах Ивану Фомичу не удалось, она больше не работала у Добрыни Никитича.

Иван Фомич считал, что он разрабатывает и внедряет в жизнь безвинные электронные игрушки психотропного назначения. То, что ему показали отросток из желудка Феликса и кольца из желудка Лизы, привело его в очередной транс. Но долго унывать он не мог и пришел к элементарному выводу, что кто-то кроме него вмешивается в его игру.

И еще момент: материал отростка был неземного происхождения, словно к стенке желудка был приклеен некий живой организм с эластичной оболочкой, который питался тем, что посылал ему желудок.

Кольца из желудка Лизы по составу земных аналогов не имели.

Иван Фомич решил, что это дело добрых рук Добрыни Никитича.

Бред, но он видел кольца сам, собственными глазами. Теперь его интересовали вопросы: когда Лиза похудеет и как она будет избавляться от висящей кожи? Но она, после того как из нее вынули кольца, стала умнее. Да, она еще была толстая, но ее поведение уже вызывало уважение. Она ела все меньше и меньше, при этом прибор «Аппетит» даже не включала.

В офис вошел театральный режиссер Тимофей Куклин и спросил:

– Что здесь у вас происходит? Где наша журналистка Лиза Зеленая? Она наша лучшая корреспондентка! Она так здорово описывала наши спектакли! И теперь нас некому афишировать в печати! Верните Лизу! – застучал он кулаками по столу.

– Господин Куклин, не шумите! Лиза перенесла операцию, сейчас ей уже лучше, можете ее навестить. Я Лизу сегодня видела, она Вас вспоминала, – сказала Нина.

– Правда? – с надеждой спросил Куклин. – Мы без нее словно сироты никому не нужные! Без статей нам жизни нет!

На крики Куклина вышел Иван Фомич:

– Господин Куклин, простите, Вы еще используете наши приборы «Театр» для эмоционального настроя зрителей?

– Иван Фомич, конечно, используем! Мы все используем для привлечения зрителей: и актерские таланты, и новые постановки, и великолепные декорации.

– Вы могли бы один прибор «Театр» дать мне для проверки параметров? Потом мы Вам его вернем, – попросил Иван Фомич Куклина, глядя ему в глаза с мольбой.

Куклин из кармана достал прибор «Театр» и протянул его Ивану Фомичу, который в мгновение ока ушел к себе в кабинет. Куклин пошел в профилакторий, где находилась Лиза. Перед Тимофеем стояла женщина, а с нее, как с елки, свисали жировые складки кожи. Он передернулся от неожиданности и омерзения. Он вгляделся в глаза женщины:

– Лиза, это ты?

– Куклин, это – я! – почти весело воскликнула Лиза.

– Когда вылезешь из этого кожаного костюма, можно будет с тобой поговорить?

– Это не костюм! Это я такая! – возразила со слезами молодая особа.

– Могла бы зайти в костюмерную, взять телесный костюм, померить. Но зачем самой в костюм превращаться? Я не понял!

– Тимофей, не тронь мой жир! Мне и так несладко! Ты чего от меня хочешь?

– Театр и я лично нуждаемся в твоих статьях о спектаклях в нашем театре, о новых постановках. Слушай, ты лучше меня знаешь, что тебе надо писать!

– Могу начать хоть сегодня! Но мне нужен аванс. У меня нет еды и одежды. Да и другие расходы требуют дохода.

– Бери деньги и приходи, – сказал режиссер Куклин и вышел из профилактория без денег и без прибора «Театр».

Лиза, довольная полученными деньгами, позвала на помощь Нину:

– Нина, помоги мне купить что-нибудь из одежды. Мне вечером идти в театр, а на мне только больничный халат с дырками от частого использования.

– Лиза, о чем речь, поехали покупать одежду!

Дамы вышли из офиса.

ГЛАВА 5

Личная жизнь Нины вне фирмы набирала обороты. Прошла пара недель.

– Едем? – спросил Денис по телефону.

Нина согласилась.

Денис проехал метров сто и остановился.

– Снимай одежду! – приказал он, улыбаясь. И зло добавил: – Получим мы с тобой волчий билет.

– Это еще почему? – удивилась Нина, снимая одежду.

– Мы находимся под окнами здания. Здесь люди ходят, а на тебе одни сапоги да волосы, – уточнил Денис.

– Да, но какое тело! Хоть бы похвалил его. Давай отъедем в сторону от освещения.

– Ха, так у меня туфли отдельно от меня, чем нажимать буду на педаль! Сама понимаешь: брюки не юбка, через голову не снять.

За окном автомобиля промелькнул силуэт маленького мужчины. Почти не сгибаясь, он посмотрел в салон автомобиля: внутри горела маленькая лампочка над дверью. Люди, сидящие внутри машины, ему были знакомы. Тиша довольно хмыкнул и завернул за угол темного здания.

Влюбленная пара была занята очень важным делом, находясь в авто с тонированными стеклами. Через двадцать минут машина медленно отъехала в сторону от дороги и освещенного здания, она встала в темном месте. Еще через пять минут из автомобиля выпорхнула девушка, похожая на стрекозу из-за тонкой талии. Нина помахала рукой Денису и бросилась к машине:

– Денис, где моя перчатка?

– Ты что, Нина, я твои перчатки не брал.

– Ищи, ищи, милый! Перчатка новая, лайковая, что мне, опять новые перчатки покупать?

– Знаешь, я выбросил в окно платок, с ним и перчатка твоя улетела.

Нина, взмахнув каштановыми волосами, махнула на прощание рукой и быстро ушла от машины. Шла и думала: «Почему так не везет? Или везет? Главное, чтобы меня никто не заметил рядом с Денисом, особенно Глеб, он непременно что-нибудь натворит».

Нина пришла домой и позвонила приятельнице Рите:

– Рита, у меня новая любовь. Ты его знаешь! Его по телевизору показывают. Только не давай мне своих советов, я сама знаю, что плохо поступаю.

– Нина, я вообще молчу. Да он же знаменит! Зачем тебе такая любовь?

– Он такой хороший. У нас с ним такая страсть!

– Мне страшно за твое увлечение, – сказала Рита и услышала в ответ телефонные гудки.

Рита Нине главное не успела сказать, что Денис Турин – ее личный мужчина, об этом она и приятельнице не говорила, и домой ее никогда не приглашала.

Нина шла по своим делам, но по дороге пересела на попутную машину, за рулем которой сидел Жорж. Неожиданно крупный шофер завалился на руль. Машина потеряла управление. Нина с отчаянием посмотрела на дорогу, на руль под неподвижным шофером. Ей стало страшно, жутко, захотелось выть и жить! Но как выжить? Как?!

Она маленькая хрупкая женщина, не умеющая водить машину! Его нога так и давила на педаль, но руки не двигались! Нина, видя, что машина мчится по дороге, спрятанной среди зеленой листвы деревьев, все более криво и косо, отчаянно оторвала тело мужика от руля и попыталась изменить движение автомобиля, у нее это плохо, но получилось! Дорога была пуста, ей никто не мог помочь, но и никто не мешал.

Сколько она ехала, она не знала, но на ее пути возник красный крест. Медицина была рядом! Она нажала на педаль тормоза. Машина остановилась у серебристого тополя, охраняющего вход в больничный комплекс.

Медицинские братья отнесли мужика в реанимацию с большим трудом из-за приличных размеров его тела, увеличенного излишками жира. Он в себя не приходил. Она села в попутную машину и оказалась в такой ситуации. Что на нее нашло, она не знала. Она ворвалась в реанимационное отделение. Она взлетела на мужика, умирающего от сердечного приступа, о чем ей сообщила медсестра.

Она встряхнула бренное тело, не подающее признаков жизни, и завопила страшным голосом:

– Жорж, живи! Живи, Жорж! Я хочу, чтобы ты жил! Живи! Слышишь, живи!

Нина не смотрела на медиков, считающих, что оживить мертвого уже нельзя. Она стала делать ему искусственное дыхание. Она дышала рот в рот. Она кричала на него. Она стала бить его по щекам, ей уже никто не мешал, считая ее действия бесполезными. Но она била. Кричала ему, как заклятие:

– Жорж, живи! Слышишь, мужик, дыши!

Она дышала вместо него.

И он вздохнул, словно она пробила ком в его глотке. Медики опомнились и приступили к своим обязанностям. Нину вывели из палаты. И она решила, что обязательно научится водить машину.

Шофера звали Жорж, он был бывшим охранником. Что делать, видимо, во все времена основным занятием мужиков было военное дело. Всем известно, что женщины произошли из ребра мужика, следовательно, Нина должна быть более развитой, чем мужик Жорж. Так, но если Жорж – мужик и не произошел от людей, то он бессмертный! А медики были людьми и не знали, что истинные мужики не умирают! Можно возразить, что мужиков давно нет! Извините, если они были, то кое-какие их потомки непременно остались в мире людей.

Что делать, после случая с мужиком, явно имеющим не одно тысячелетие за плечами, пришлось Нине освоить тонкости вождения автомобиля, что очень пригодилось в ее странной жизни.

Жорж с тех пор стал другом Нины по жизни. Сколько она помнит, всегда с ним проблемы: вроде он с ней, а вроде и нет; то ли он друг, а то ли нет; но не любовник и не муж. С ним она не могла находиться в одной квартире больше часа, а иногда и десяти минут было достаточно. Жорж временами раздражал Нину, но избавиться от него она не могла.

На следующий день появился Жорж с перчаткой:

– Нина, я шел по липовой аллее. Смотрю: едет машина Дениса, а из нее перчатки летят. Я остановился. На дороге перчатка блеснула серебристыми нитями. Я поднял перчатку и принес тебе. Я помню, что такую красивую перчатку видел у тебя. Ты что, с Денисом была?

«Везет – не везет», – подумала Нина и сказала:

– Жорж, Денис меня просто подвез до дома. С кем не бывает! Спасибо за перчатку.

– Нет, не верю я тебе! Ты где вчера была? Но если не хочешь говорить по правде, не отвечай.

Нина вспомнила, что летом с Жоржем ездила на чистое озеро ловить раков. Он с чувством ел раков и запивал их пивом из бутылок. Она решила его задобрить:

– Жорж, пива хочешь? Я знаю, где раков продают. Пойдем к тебе.

Он улыбнулся:

– Едем за раками и пивом, моя машина без тонированных окон недалеко стоит.

Раки стали красными. Пиво холодным. Жорж подобрел. А в Нине накопилось раздражение: она пиво не любила. Ей вспомнился Денис, с ним легко без еды, без напитков и все очень чувственно, а здесь одно пищеварение.

– Жорж, я ушла! Спасибо за перчатку, – сказала Нина и пошла к двери.

– Эй, не смей открывать дверь! Замок сломаешь! – закричал Жорж и сам открыл дверь.

Нина металась между тремя огнями: мужем Глебом, другом Жоржем и любовником Денисом. Кроме них у нее был неизвестный поклонник, в смысле с ним она не спала. Это был маленький, невзрачный мужчина с лицом, покрытым оспинами.

Маленький мужчина Тиша несколько лет наблюдал за точеной фигурой Нины. Он знал ее пристрастия и увлечения. Он жил в соседнем подъезде дома и работал с ней в одном здании. Тиша старался совпадать с ней по времени выхода и прихода домой.

Маленькое искусство маленького человека. Одевался он прилично, но машины у него не было никогда. Маленький мужчина знал про ее больших мужчин. Семьи у него не было, пить не пил, развлекался увлечениями Нины.

Между собой соседи называли его Тиша. Когда-то у бабули, его соседки по подъезду, пропал кот Тиша. Тиша, узнав о пропаже кота, немного задумался и нашел кота в соседнем доме, очень похожем их дом, на таком же этаже. И стал он для бабули Тишей. От бабули Тиша узнавал новости про Нину. Он с уважением относился к бабуле, которая платила ему информацией. Она знала о его безответной любви к молодой соседке. Бабуля его внимание к женщине и за любовь не считала, но Тише подыгрывала.

Машина с тонированными стеклами стояла у двери проходной. По телефону Денис согласовал время выхода Нины с работы. Она, выйдя из дверей проходной, попала в открытые двери машины. Понятно, что время дорого. Трудно жить красивым женщинам, все надо успевать. Хорошо, что ее вообще в фирму типа «Досуга» не забрали. Видимо, эта служба сочла, что трех мужчин с молодой дамы достаточно.

Денис Турин быстро отъехал от здания и рванул по шоссе к центру города. Он ехал не просто в центр, а к домам, у которых первые этажи выложены из булыжника и гранита. Сквозь тонированные стекла Нину не было видно, или ей так казалось. Денис привез Нину в элитный дом, расположенный на проспекте.

У нее возникло чувство, что в квартире кроме них кто-то есть еще, но дверь во вторую комнату была закрыта. Еще у нее возникло чувство, что он включил невидимую камеру. Она слышала щелчок, но потом решила, что показалось. Нет, она не возникала и ничего не спрашивала.

На паркетный пол Денис бросил белый искусственный мех, вскоре на нем красиво выделилась фигура Нины. Вдохновленный неизвестно чем, мужчина показал все, на что способен. Женщина ему вторила, увлеченная его виртуозной любовью. Чувство странное возникло в душе Нины.

Крутая любовь с элементами физкультурных упражнений запечатлелась на пленке. И правильно: из соседней комнаты снимали их большую любовь на маленькую камеру, и смотрели на них из простого любопытства. Домой Денис Нину повез, но не довез из-за безопасности и лени. И она доехала домой сама.

Пути сексуальных пленок в кассетах трудно предсказать. Одна копия кассеты попала к Жоржу. Он потому и был другом Нины, что был ленивым мужчиной в сексуальном плане, и любовником его можно было назвать с большой натяжкой. Всю свою мужскую силу он отдавал за наслаждение пить марочное вино и пиво ежедневно и постоянно. От кассеты с любительским фильмом он пришел в такое изумление, что, раскрыв рот, долго его не закрывал.

Чувства зависти и ненависти к Денису вспыхнули в душе Жоржа, пришлось ему достать бутылку водки, успокоиться и придумать план мести. Вскоре произошла авария на дороге, ее показали по телевидению. Причина аварии устанавливалась. Известный человек, сидевший за рулем темного лимузина с тонированными стеклами, не погиб, его спасла подушка безопасности.

Нина аварию на дороге увидела утром на экране телевизора. Она вышла из дома вся в слезах. Соседка бабуля выносила мусор и посочувствовала плачу. Нина все выложила первой слушательнице печального известия, естественно, утаив часть информации.

Бабуля тут же позвонила Тише, который уже готов был выйти из дома и бежать за Ниной. Тиша поблагодарил бабулю за ценную информацию и пообещал ей привезти свежий хлеб.

После аварии лимузин Дениса друзья перевезли к его дому. Нет, он не жил в элитном доме, куда возил Нину. Нине он тогда сказал, что это квартира знакомых, и ему дали ключ на время. Жил он в простом районе, в старом высоком доме, расположенном рядом с кинотеатром. В доме не было горячей воды, стояли колонки для нагрева. Запасная квартира Дениса имела вид хуже, чем его лимузин. Рядом с его домом и поставили разбитую машину, а его с травмами поместили в больницу. Его навещала Нина.

Тиша догнал Нину и спросил шутливо:

– Как дела?

Ему повезло. Она с ним поздоровалась и сказала, что сегодня показали по ТВ, как человек, которого она знала, чуть не разбился на машине. Она его знает, он живет в доме, расположенном рядом с кинотеатром.

Тише был рад и этим словам. На работе он взял командировку по делам фирмы и отправился к кинотеатру. Район он знал хорошо, быстро нашел кинотеатр, обошел дома. По разбитой знакомой машине догадался, где жил мужчина Нины.

Тиша прошел вокруг остатков машины, у которой была повреждена боковая дверь со стороны шофера. Стекло было разбито, но как-то странно. Дверь вмялась внутрь, но сердце шофера рваными краями не достала. Машину можно было восстановить, поэтому ее и привезли к дому. Появилась у Тиши мысль, что Дениса подставили, но кто? Взгляд его остановился на тонированных окнах. Странные они были. Подошел Тиша к машине, стал подковыривать осколки. Интересно, что стекло разбито, но не рассыпалось горохом.

«Пленка, – подумал Тиша, – может, в ней секрет?» Рабочий мог нанести пленку на стекла машины, но в автосервисе проверяли пленку после нанесения на прозрачность. Они за свою работу отвечали. Пленку наносили на стекло со стороны салона, а здесь – два слоя пленки. Кто еще мог приложить руку к аварии?

Вскоре Тиша увидел, что рядом с проходной стоит Жорж, рядом с ним стоит его огромная машина с новыми тонированными стеклами. Мужчина протирал окна сухой тряпочкой с наружной стороны, изображая страшную занятость.

В это время Нина, вся из себя печальная, вышла из здания и пошла в сторону остановки. Жорж не стал ее догонять, он решил, что надо будет – подойдет, а он ее и до завтра-послезавтра подождет.

Дома Глеб рассказал Нине, что приходил сосед Тиша. Он искал того, кто тонировал стекла на машине Дениса. Рабочего сосед не обвинял, в автосервисе все проверено и записано. Они дважды не тонируют. Искал Тиша того, кто тонировал стекла с внешней стороны, и почему-то искал Нину, а рассказал все ее мужу.

Вот что Нине рассказал Глеб:

– Денис выехал из дома рано, еще на улице было темно. Внимания на стекла в машине из-за общей темноты не обратил. Ехал он по шоссе, сквозь стекла ничего не видел и проехал близко ко встречному мусоровозу при переходе с одной полосы шоссе на другую.

Глеб все это бабуле-соседке уже успел рассказать, пока вечером шел домой, а та за кусок масла все опять Тише сообщила.

Тиша, как домашний детектив, почти все понял, но что-то в этой истории оставалось под вопросом. Если одну пленку нанес рабочий, кто нанес вторую пленку и сделал это ночью и прямо на улице? Он знал, что есть у Нины еще друг Жорж. Видел он его у проходной, стоял он там, как маяк без сирены. Где жил Жорж, Тиша не знал, и решил его выследить после работы, когда тот будет охотиться на Нину.

Появился Жорж на следующий день на своем месте ожидания: подойдет – не подойдет. За пленку на кассете, на которой снята любовь Дениса и Нины, он отомстил Денису второй пленкой на стеклах темного автомобиля, а ей ничего не сказал. Ее наклеили его люди.

Нина подошла к Жоржу, но не села с ним в машину, а отошла в сторону поговорить. Тиша с постным лицом ненароком подошел к машине Жоржа и сразу заметил, что пленка на машине новая, такая же, как на стеклах Дениса с наружной стороны. Как это он ее нанес? И как ловко все придумал? Тиша вздохнул и пошел бабуле покупать масло.

Жизнь такая интересная, но Нине было не до смеха. На нее напало страшное чувство вины, ей все казалось, что Денис попал в аварию из-за нее. Про пленку на кассете, где она без одежды, она еще не знала, поэтому у нее не было причины злиться на него. Денис вносил в жизнь Нины натуральную любовь, которую не мог дать никто другой. Было в нем нечто необыкновенное.

На Нину напали слезы. Остановить слезы она не могла, ведь она не расследовала причину аварии на дороге. Она даже не знала про двойную пленку на окнах, но чувствовала, что без Жоржа в этой аварии не обошлось.

Жорж перестал ждать Нину у выхода из здания. Она его игнорировала полностью. Он все же встретил ее и рассказал про кассету, таким образом он хотел вернуть Нину к жизни и настроить против Дениса.

Ему это удалось!

Нине стало стыдно за пленку с сексом на белом меху. В ее душе родилась жгучая ненависть к Денису… После этого она как будто простилась с ним и вернулась к жизни, к работе. В знак благодарности к Жоржу она пришла к нему с его любимым вином и закуской. Вино сделало свое дело.

Нина лежала и вспоминала. Жоржа плохим словом она не вспоминала – вспомнила, как он мог приносить трюфели килограммами, потом вместо конфет приносил целую обойму бутылочек с лаком всех цветов и оттенков, а то просто приносил тушь для ресниц немыслимых цветов. Нет, она не обижалась на него и не верила даже в косвенную его вину в аварии. Он был из тех мужчин, кто любит женщину, пока есть соперник, это тешило его самолюбие. Физической любви с ним не получалось.

Конец ознакомительного фрагмента.