Дубина – символ власти
Склонив голову набок, нахмурив густые брови, он слушал мать. Он часто следовал ее совету, но всегда при этом высказывал свое недовольство, сомнение, осуждение, чтоб потом в случае неудачи иметь возможность свалить свою вину на старуху.
– Возьми Малку в племя, – просила Ося. Машуру давно жена нужна. Он хороший охотник, быстро бегает, громко кричит, далеко и часто кидает тяжелые камни.
Машур насупился, взял дубину в руки. Когда то давно елку с комлем подобрал его отец, отламывая мелкие сучья. Как мог, соскреб кору с липучей смолой, и стал всюду таскать ее с собой. При охоте дубина выделяла его среди бегущих. В спокойной обстановке отец, без лишних слов, длинной палкой он мог достать до проказника, наказать ленивого, не послушного. Со временем дубина отполировалась от жестких рук и, Машуру досталась уже гладкой и ровной. Дубина признавалась в племени, как символ власти и при раздумьях Машур всегда брал ее в руки. Машуру нужна жена, он не спорил, но жена, это лишний едок, а они так едят не досыта. При жизни Машура заметно похолодало, а в лесах уменьшилось зверя, в реках рыбы, меньше женщины находят зерен, которые можно жевать, насытиться. Постепенно они уходят ближе к солнцу, к теплу. А как будет здесь, еще неизвестно.
Малка не охотник, она не сможет быстро бегать, загоняя корову в яму, не сможет кидать тяжелые камни и грозно кричать, заставляя дичь бежать в нужном им направлении. А если еще появится ребенок, это еще лишний рот. Если же не принять Малку, то может уйти Могур, и тогда ему, Машуру, придется тяжелее. Правда их скоро должен догнать его братья Осад и Гукай со своими женами и детьми, но когда они еще будут. И Гунай охотник очень и очень не важный.
–Позови ее, – Машур тяжело вздохнул. Он уже смирился и хотел лишь убедиться в не совсем плохом своем решении.
Старая Ося соскользнула с валуна, толкнула в плечо Саная. Мальчик повернул к ней сияющее лицо – костер горел, и он не подвел племя. В огонь бросают уже толстые сучья березы и трескучие ветви ели. Смолистый запах, душистый дым окутывает стойбище. Вот мать с бабушкой навесит шкуры, они нарвут травы, наломают тонких веток, попьют горячей воды, поедят рыбы и много приятно ожидает маленького Санная впереди. Главное, чтоб не идти бесконечной дорогой и не тащить тяжелый горшок, не пугаться, что огонь погаснет, а угли почернеют.
Старая Ося тоже улыбнулась внуку.
– Позови ее, – кивнула на Малку.
– Я быстро, – с радостью отозвался сообразительный мальчик.
Девушка понравилась ему, с ней легче будет поддерживать огонь в горшке. Она, наверное, не забудет вовремя подать ему береста. Он перепрыгнул через хворост и столкнулся на пути с Гулумой. Девочка слышала разговор и тоже поспешила обрадовать Малку. Схватив девушку под руки, они торопливо подвели ее к отцу. Эта торопливость, резкие движения детей смутили и напугали Малку. Она заподозрила в них нечто недружелюбное и опасалась действий Машура. Он хмурился, но старая Ося продолжала улыбаться, приветливо глядя на девушку. Машур посмотрел на ноги девушки, достаточно ли они сильны, чтоб долго и быстро бегать на охоте. Посмотрел на руки, смогут ли они поднять тяжелый камень и далеко кинуть его. Малка затрепетала, стыдливо опустила голову, нервно перебирала в руках пучки пахучей травы. Внешним осмотром Машур остался доволен. Руки и ноги сильные, а что таится в глазах, хорошо, если смирение, а все же проверить надо, ведь нынешняя молодежь очень непочтительно относится к старшим. Он, бывало, не смел и к дубине отца прикоснутся, а нынешняя молодёжь может и перешагнуть через нее и даже отодвинуть, отбросить в сторону. Машур приподнял девушке подборок. Малка защищаясь, отступила на шаг назад, взмахнула рукой и пахучая трава полетела в горшок с водой.
– Ты замарала мою воду!– возмутился Пепел. – Как я теперь буду пить?
Вода в большом, трехлитровом горшке, от накиданных в нее Олистом горячих камешков, кипела. От пахучей травы чая она мгновенно стала коричнево-желтого цвета, как и вода в стоячей луже. Такой же, думал Пепел, противной стала и вода в горшке. Магур тоже также думал, он тоже не раз видел, как мутнеет вода в луже или в ручейке, если туда что-либо бросить. Он очень хотел, чтоб Малка осталась в племени, и попытался исправить положение. Он выхватил у матери единственную кружку, зачерпнул воду из горшка и, обжигаясь, сделал пару глотков. Пот выступил, а Магур все же успел понять, что вода изменила свой вкус в лучшую сторону.
– Так хорошо, вкуснее! – удивленно и радостно воскликнул он, протягивая кружку Машуру. Тот неторопливо принял, с подозрением глянул в изменившуюся воду, отпил пару глотков. Все напряженно следили за его лицом, ожидая его решения, кроме Пепла. Для него новый человек в племени не принесет радости. Пеплу придется потесниться у костра. Отдать молодой семье пару козьих шкур для полога, для постели. А он разложит у костра связку ивовых прутьев от сырости, положил на них три коровьих шкур для тепла. Бросил в рот пару сухих рыбьих кусочков и жуй, лежит, наслаждается жизнью. От костра тепло, докучливые комары дыма боятся, не кусают, рыба во рту слюной смачивается, размягчается, приятно их нее высасывать сытость. И дикий зверь к огню не подойдет – испугается.
Машур чай одобрил, чуть горьковатый с кислинкой вкус ему понравился. После пресного мяса, сухой рыбы и твердых зерен новая жидкость хорошо утоляет жажду.
– Хорошо, – одобрил он. Кружку передавали из рук в руки, строго соблюдая старшинство. Старой Осе и Олисте чай показался не особенно вкусным, но они охотно признали, что он не хуже простого кипятка. Гулума и Санай радостно похвалили чай, чуть коснувшись кружки, даже не успев отпить и глотка.
А Малка заплакала. Крупные, светлые слезы катились по ее пыльным щекам. Она неделю потеряв семью, скиталась одна по лесу, спала под кустом, опасаясь злого волка. Огня у нее не было, и комары нещадно обижали ее, ела она прошлогоднюю бруснику, клюкву, находила. Жевала кислый щавель, терпкие пестики и горький лук. Сейчас она не одна, у нее будет костер. Он ее обогреет , даст обед. Защитит ее от злого зверя, от дыма меньше комара. Возможно, они завалят корову, оленя, или кабана. И Малка снова попробует вкус мяса. У нее снова будет кому заботиться о ней. Племя разлеглось вокруг костра на шкурах. Как хорошо, после домой дороги, вытянув усталые ноги, лежать на мягкой шкуре вблизи костра. Рыба, и зерна утомили их голод, чай жажду. Малку примостилась на краю шкуры рядом с Магуром, заворожено смотрела на всполохи огня. Пламя, переливалась всеми оттенками красного цвета, от бледно алого до жгуче кровавого, длинные языки огня извивались, переплетались, устремлялись ввысь, сизым дымом терялись в небесах. Сучья тихонько потрескивали, уменьшались, распадались на угли, тогда Олиста или Санай подкидывали в костер новый хворост, припасенный братьями на всю ночь. Спал успокоенный Пепел. Новая жидкость понравилась ему, может не так ух плохо станет жить им с Малкой. Чутко дремал Санай, во сне он вздрагивал и улыбался, тогда он вновь испугался возможной потере огня и его радостному возвращению. Малка, благодарная своим новым соплеменникам, все же с радостью отметила, что ее отец, мать и сестры имеют больше их. Они не только пьют чай, но и варят зерна в горшке, отчего они становятся мягче и слаще. Они знают, как сделать хороший скребок, а не просто пользоваться найденными обломками камня. А дед ее, говорит мать, умел даже сам добыть огонь, имея какую то деревянную палочку, хотя это выдумки матери. Огонь дает только молния, когда при грозе поджигает деревья.