Давид Сасунский. Ветвь Вторая. Мгер Старший (Н. Ф. творчество, 1873)

С жеребёнком на плече

Когда Санасар скончался, звезда халифа багдадского уже затмилась.

Взошла звезда другого могучего царя. Правил он городом Мсыром. И звали его Мсра-Мелик.

То был уродливый великан, тучный, заплывший жиром, так что веки свисали ему на щеки. Мсра-Мелик укреплял их железными зубьями и связывал на лбу, иначе он ничего не видел.

Как скоро узнал Мсра-Мелик о кончине Санасара, то собрал войско и пошел войной на Сасунское царство.

Где твоя былая сила, Сасун?.. Нет у тебя вождя, некому за тебя постоять! Богатырь Санасар приказал долго жить; Сорвиголова Багдасар покинул отчизну; Дехцун-цам – женщина, мать троих детей, колдовство свое она давно бросила. У кого достанет сил поднять палицу Сасунского царства? Кто дерзнет взять в руки меч-молнию?..

Попытался Верго поднять отцову палицу – даже с места не сдвинул, надорвался, нажил себе грыжу. Оган был мал, Мгер еще моложе, от Мсра-Мелика его скрывали. Конька Джалали привязали в темной конюшне, землей завалили окошко и дверь.

Остался Сасун без хозяина, без заступника. Мсра-Мелик без боя занял Сасун, данью его обложил, объявил:

Наложил эту дань Мсра-Мелик на Сасунское царство и вместе с войском воротился к себе в Мсыр.

Была Армения данницей арабского халифа, стала Армения данницей Мсра-Мелика.

Прошло некоторое время.

Однажды Кери-Торос созвал сасунских князей на совет и с такою речью к ним обратился:

– Правитель Сасунского царства должен быть из рода Санасара. Что скажут его дети?

Горлан Оган молвил:

– Верго! Ты старший брат, тебе и надлежит править.

– Не могу, – отвечал Верго. – У меня грыжа.

– Так кто же тогда будет править? – спросил Кери-Торос. – Оган и Мгер еще малы.

Судили-рядили, наконец Кери-Торос молвил:

– Пока подрастут ребятишки, пусть правит Дехцун-цам.

Дехцун-цам вывела из стойла Конька Джалали, набросила на него седло перламутровое, надела стальную уздечку, сама облеклась в Санасаровы доспехи, взяла меч-молнию, заградилась щитом и села в седло – хотелось ей по Сасунским горам поездить, государство Сасунское своими глазами увидеть.

Весь город вышел поглядеть на сасунскую царицу: ведь она после смерти Санасара еще ни разу солнца не видела, на глаза народу не показывалась.

Поздоровалась она с народом, припустила коня и ускакала.

Долго ли, коротко ли, достигла она того самого Молочного родника, из которого некогда пили Санасар с Багдасаром.

Тут сошла она с коня и уздечку сняла, чтобы конь пасся на воле. Сама села у родника, попила-поела, Джалали напоила, а потом растянулась на зеленой траве и уснула. И она и Конек Джалали были изнурены, от обоих остались кожа да кости.

Проснулась Дехцун-цам, смотрит: и она и конек поправились, раздобрели, вновь в силу вошли. Диву далась Дехцун-цам. Помчалась домой, рассказала домашним про чудо.

– А что же тут удивительного? – молвил Кери-Торос. – Ведь Санасар с Багдасаром богатырскую свою мощь от этого самого родника получили. Он упоминается в священных сасунских книгах.

Минуло Мгеру семь лет. Росту он был семь кангунов [3]. Мать учиться его отдала. Мгер быстро всему обучился, понаторел в разных науках.

И вот однажды обратился он к Дехцун-цам с такою речью:

– Матушка! Что же мне, в недорослях век вековать? Дозволь мне сесть на коня, погарцевать, погулять по горам и ущельям, поохотиться, стать настоящим мужчиной, на людей посмотреть и себя показать!

– Дитя мое! – молвила мать. – Ты еще мал, это тебе не по силам. Потерпи. Вырастешь – тогда и делай что хочешь.

– Нет, матушка, – возразил Мгер. – Нет у нас в доме мужчины. На нас могут дэвы напасть, дом наш дотла разорить. Мне надобно упражняться, готовиться к встрече с врагом.

Поняла Дехцун-цам, что не переспорить ей сына.

– Иди, сынок! – сказала она.

Взял Мгер стрелы и лук, пошел в горы охотиться.

И пристрастился он с того дня к охоте. Ходил пешком – коня у него не было.

Однажды он долго гонял за лисицами, совсем из сил выбился, запыхался, но так и не поймал ни одной. Вечером, усталый, сердитый, вернулся домой и зашвырнул лук.

– Что ты такой сердитый, мой мальчик? – спросил Кери-Торос.

– Ах, дядя! – отвечал ему Мгер. – Чтоб этим лисицам подохнуть! Убегают они от меня. Вымотали мне всю душу.

Мгер к тому времени растолстел и бегал с трудом, ногами в земле увязал.

– Чудной ты парень! – воскликнул Кери-Торос. – Сумасброд ты сасунский! Да разве человеку угнаться за зверем пешком?

– А что же мне делать, дядя?

– В городе Битлисе у тебя есть дядя, князь Горгик, – отвечал Кери-Торос. – У него сорок коней. Пойди и доброго коня у него возьми – его от этого не убудет. Сядешь на коня и поедешь на охоту.

Утром, чуть свет, Мгер объявил матери:

– Матушка! Дай мне хлеба – я в Битлис иду.

Взял два хлебца, за пояс их заложил, взял дубину и пошел путем-дорогой.

– Битлис! Где ты? Я к тебе спешу!..

И вот вступил он на окраину города Битлиса.

На улице детишки играли. Смотрят; идет великан с целым бревном на плече.

– Ну и ну! – сказали ребятишки. – В первый раз видим такого человека! С бревном на плече идет!

Мгер подошел к ним, спросил:

– Эй, ребята! Где дом князя Горгика? Дети обступили его.

– Мы тебя проводим, – сказали они. И довели до места.

Мгер дубину свою приставил к стене и вошел. Князь Горгик вел беседу со своими друзьями-князьями. Мгер отвесил поклон. Князь Горгик и внимания не обратил на него. Он сидел выше всех. «Уж верно, это мой дядя и есть», – подумалось Мгеру. Подошел он к князю, взял его за руку, стиснул слегка, а князю Горгику показалось, будто рука у него сломалась в семи местах. Подивился Горгик, спросил:

– Откуда ты, здоровяк?

– Я твоей сестры сын, – отвечал Мгер.

– А кто твой отец?

– Санасар.

– Ах, вот ты кто! Милости просим, милости просим!

Дядя подобрел, после того как восчувствовал Мгерову силу. Мгер присел отдохнуть. Принесли ему угощенье, а когда он поел, обратился к нему дядя с вопросом:

– Как тебя звать?

– Мгер.

– Мальчик мой Мгер! Зачем же ты ко мне пожаловал?

– Дядя! – отвечал ему Мгер. – Я до того растолстел, что не могу догнать зверей на охоте, – уходят, убегают они от меня. Я пришел доброго коня у тебя попросить.

– Одного коня мало, – сказал князь Горгик. – Я тебе десять коней подарю.

Утром после завтрака дядя сказал:

– Иди, Мгер, в конюшню. Там привязаны сорок коней. Какой из них придется тебе по нраву, того бери и седлай!

– А ведь отец ему оставил Конька Джалали, – сказал один из гостей.

– Конька Джалали он должен еще заслужить, – отвечал Горгик.

Пошел Мгер в конюшню. Там были привязаны сорок коней: двадцать в одном ряду, двадцать в другом. Какому коню Мгер ни положит на спину руку, всяк пригибается, брюхом к земле припадает.

Все сорок коней Мгер испытал и сказал:

– Ай, пусть они все подохнут!.. Ни один мне не подходит. Кому ни положу руку на спину, всяк сгибается, брюхом к земле припадает. Ни один из них меня не выдержит.

Совсем уж было собрался уходить Мгер, как вдруг видит – лохматый жеребенок-двухлетка прыгает, носится из конца в конец конюшни.

«Раз нет здесь подходящего для меня скакуна, – сказал себе Мгер, – ударю-ка я этого кулаком по хребту. Околеет паршивый жеребенок, тогда я и уйду».

Как треснет Мгер жеребенка по спине кулаком – жеребенок взвился, десять коней покалечил, копытом ударил о каменную стену, аж искры посыпались. «Если уж подымет меня конь, так только этот, – подумал Мгер, – а больше никакому коню меня не поднять! Я свою силу знаю. От моего кулака он непременно должен был сдохнуть. Отдаст мне князь Горгик жеребенка – возьму, не отдаст – уйду ни с чем».

Вернулся Мгер в княжеские хоромы, присел, поник головой.

– Что, Мгер? – обратился к нему князь Горгик. – Выбрал ты себе коня?

– Дядя! – молвил Мгер. – Пусть все сорок коней остаются у тебя.

Рука у меня не поднимается, чтобы увести у тебя хотя одного. Подари мне только лохматого жеребенка, что резвится в твоей конюшне.

– Мальчик мой Мгер! – молвил дядя. – Мне будет стыдно людям в глаза смотреть! Я ведь не кто-нибудь, а князь Горгик! Негоже мне дарить тебе невзрачного жеребенка. Что скажут люди? «Мгер за конем к князю пришел, а князь пожалел для него доброго коня».

Мгер стоял на своем:

– Дядя! Мне понравился тот жеребенок. Только он и пришелся мне по душе. Отдашь мне его – возьму, не отдашь – уйду в Сасун без коня.

– Дело твое, мальчик, – рассудил князь Горгик. – Коли хочешь, бери жеребенка!

Вывел Мгер жеребенка из стойла, попросил веревку – дали ему веревку. Мгер жеребенку ноги спутал, дубину свою продел ему между ног, самого жеребенка взвалил себе на плечо, сказал:

– Прощай, дядя! Дай бог тебе счастья! Попрощался и тронулся в путь.

Битлисская детвора бежала за Мгером, улюлюкала ему вслед, смеялась: вот, мол, дурак, коня на себе несет! А Мгер как будто не слышит.

Дошел он наконец до Сасуна. Смотрит Кери-Торос – идет Мгер, а на плече у него дрянной жеребенок.

– Мальчик мой! – молвил Кери-Торос. – Зачем ты этого жеребенка притащил? Что ж, князь Горгик не мог тебе доброго коня подарить?

– Кери-Торос! – молвил Мгер. – У князя Горгика сорок коней, да вот беда: клячи они, а не кони. Какому ни дашь кулаком по спине, все поджимаются и брюхом к земле припадают. Только этот жеребенок мне и подходит.

– Что же это за особенный жеребенок?

– Ой, Кери-Торос, ты не знаешь, что это за жеребенок! Как хватил я его кулаком по спине – взвился жеребенок, десять коней покалечил, копытом ударил о каменную стену, аж искры посыпались.

– Эге-ге, мальчик! – воскликнул Кери-Торос. – Этот жеребенок не от простого коня. Видать, он из породы Конька Джалали. Дай-ка я его выхолю, а через три года ты на него сядешь.

Спустя три года Мгер сел на коня. Весь Сасун объехал верхом. Сколько оленей и прочих зверей ни встречал, всех убивал, в Сасун привозил, мясо жителям раздавал.

Семь лет он Сасун своею добычей кормил.

Львораздиратель Мгер

В Сасуне хлеб вздорожал. Народ умирал с голоду. Горожане к Мгеру пришли, остановились у ворот, сказали:

– Мгер! Мы умираем с голоду. Ради Бога, окажи нам помощь! На небе нет у нас никого, кроме Бога, на земле – никого, кроме тебя.

– Не знаю, как быть, – молвил Мгер. – Пойду поговорю с Кери-Торосом. Посмотрим, что он скажет, почему такая дороговизна.

Позвал Мгер Кери-Тороса.

– Дядя! – сказал он. – В Сасуне нет хлеба.

– Что ж я тут могу поделать, мой мальчик? – отвечал Кери-Торос. – В моих амбарах пусто. Может, ваши амбары еще не совсем опустели?

– У нас тоже нет хлеба. Народ с голоду мрет. Дядя! Почему у нас голод? Градом ли побило хлеба, засуха ли их сожгла, ветер ли зерна унес?

– Нет, – отвечал дядя. – Мы, сасунцы, не пашем и не сеем. Мы разводим ослов, мулов и коз и пасем их на пастбищах. Хлеб нам доставляли Шам и Алеп.

– Почему же теперь не доставляют?

– В горах объявился лев-людоед, никому от него ни проходу, ни проезду. Вот уж три года, как никто от нас не едет в Шам и Алеп, а оттуда никто не едет в Сасун. Льва боятся: бросается на людей и раздирает их в клочья. Вот почему такая дороговизна в наших краях.

– А что такое лев-людоед? – спросил Мгер.

– Это зверь такой. Его называют царем зверей.

– Что же он, издалека людей ест или когда подойдешь?

– Когда подойдешь, тогда и съест.

– Клянусь хлебом, вином и Господом всемогущим, утром я выйду на льва! – объявил Мгер.

– Не ходи, Мгер, разорвет!

– Нет, я буду биться со львом!

На зорьке все, кто только мог взобраться на коней, вслед за Мгером направились к логову льва.

И вот появился лев. Хвостом бьет по земле, пыль и мгу поднимает. Подошел, стал перед Мгером и его войском и так зарычал, что эхо от его рыка по горам и долам прокатилось.

– Хлеб, вино, всемогущий Господь! – вскричал Мгер. – Если кто ударит льва мечом или палицей, я льва не трону, а того человека убью. Меня мать родила, льва тоже мать родила. Нет у льва ни оружия, ни доспехов, – стало быть, и мне следует оружие и доспехи наземь сложить и вступить в бой безоружным.

Побросал Мгер оружие и доспехи наземь, рукава засучил, хлеб и вино помянул, бросился на льва. Сцепились Мгер и лев. Мгер льва одной рукой за верхнюю челюсть ухватил, а другой рукой за нижнюю, пополам льва разорвал, одну часть налево швырнул, а другую направо.

Весть о том долетела до Дехцун-цам.

– Радуйся, – сказали ей, – твой Мгер убил льва.

Дали Мгеру грозное прозвище – Львораздиратель Мгер. Вернулся Мгер вместе со всеми в Сасун.

Собрались сасунцы, пришли к Мгеру, сказали:

– Львораздиратель Мгер! Теперь ты наш царь. Правь Сасуном. Дехцун-цам поцеловала сына, достала оружие и доспехи сасунского царствующего дома, Мгеру все отдала и сказала:

– Ты – опора Сасунского царства. Для кого же мне это теперь хранить?

Мгер облекся в доспехи отца.

Сел Мгер на коня и умчался в горы Сасунские – погулять и царство свое своими глазами увидеть. Враги признали себя побежденными и покинули горы Сасунские.

Был теперь у Сасуна вождь и заступник.

Армаган

Мгер, вождь и заступник Сасуна, был холост.

Однажды Кери-Торос и другие князья пришли к Дехцун-цам и сказали:

– Дехцун-хатун! Сын Санасара вырос, надо его женить. А Дехцун-цам им в ответ:

– Я сама об этом подумываю. Сыщите для моего Мгера невесту. Хоть горожанку, хоть поселянку – лишь бы была хорошая девушка.

Стали князья совещаться: чья дочь достойна Мгера? Наконец Кери-Торос сказал:

– Поедем в Маназкерт! У царя Теватороса славная дочь, зовут ее Армаган. Высватаем ее Мгеру.

Сваты Кери-Торос и Горлан Оган выбрали себе в спутники кого поудалей, сели на коней, поехали в Маназкертскую крепость, остановились у ворот, спросили:

– Царь Теваторос дома?

– Нет, – сказали им. – Теваторос уехал в город Ван. Припустили сваты коней, к завтраку прибыли в Ван.

– Царь Теваторос здесь?

– Нет, – сказали им, – он крепость заложил, позавтракал и ускакал в Арзрум.

Помчались сваты в Арзрум, спросили:

– Царь Теваторос здесь?

– Он был здесь, – сказали им, – крепость заложил, пообедал и уехал в Карс.

Понеслись сваты в Карс, спросили:

– Царь Теваторос здесь?

– Нет, – сказали им, – он крепость заложил, поужинал и отбыл в Маназкерт.

Царя Теватороса уведомили, что к нему едут в гости Кери-Торос и Горлан Оган с удальцами.

Теваторос выслал им навстречу гонца и отвел для гостей покои: один для князей, другой для удальцов.

Когда гости насытились, царь обратился к ним:

– Добро пожаловать, Кери-Торос, и ты, Оган! Что привело вас ко мне?

– Много лет тебе здравствовать, царь! – молвил Кери-Торос. – Мы хотим с тобой породниться.

– Как – породниться?

– Отдай свою дочь Армаган за нашего Мгера.

– За Мгера? Я о нем слыхал! Чей же он сын?

– Сын Санасара, брат Огана.

– Кери-Торос! – молвил царь. – Вы приехали ко мне и тем оказалимне честь, а честь выше мощи, и я отдал бы дочь свою в жены Мгеру, но вот уже семь лет, как томится она в полону у хлатского царя Белого Дэва. Пусть Мгер вызволит мою Армаган из плена и возьмет ее в жены – это будет ему награда!

Пусть царь Теваторос продолжает беседовать со сватами, а мы тем временем рассказ поведем про Белого Дэва.

Царь Хлата Белый Дэв, прослышав о том, что слава Мгера облетела все концы света, сказал:

– Не сегодня, так завтра сасунский удалец на меня нападет, Хлат у меня отберет.

Сел, письмо написал, вручил его пахлевану Ками, приказал:

– Мчи в Сасун, передай Мгеру.

Ками взял письмо и помчался. В тот день Мгер охотился в горах. Пахлеван Ками разыскал его и сказал:

– Здравствуй, Мгер! Стало быть, ты так повзрослел, что охотишься в горах? Но да будет тебе известно, что Белый Дэв вызывает тебя на бой!

С последним словом он вручил Мгеру письмо. В письме было написано:

Мгер! Приходи и в бой со мною вступи, не то я Сасун разрушу, а твой народ в плен угоню.

Прочитал письмо Мгер и сказал:

– Добро! Иди скажи Белому Дэву: пусть, мол, готовится к бою, я скоро к вам буду.

Пахлеван Ками сказал:

– Мгер! Есть у меня просьба к тебе. Обещай, что исполнишь!

– Мое слово свято, – сказал ему Мгер. – Вы – дэвы, а мы – сасунские удальцы, пахлеваны. Мы свое слово держим. Поведай мне просьбу.

– Мы ненавидим Белого Дэва. Приди и убей его, сними с нас гнет.

– Даю слово.

Мгер вернулся домой, поцеловал матери руку.

– Матушка! – сказал он. – Белый Дэв письмо мне прислал: на битву меня вызывает. Благослови меня на ратный подвиг.

– Сыночек ты мой ненаглядный! – молвила Дехцун-цам. – Ты еще молод, куда тебе сражаться с Белым Дэвом? Он изо всех земных царей самый сильный. Для меча он неуязвим. Обожди немного. Подрастешь, тогда и сражайся с Дэвом.

– Нет, – сказал Мгер. – Подождать, конечно, можно, но я слово дал пахлевану Ками, что приду.

С этими словами надел Мгер отцовы доспехи, вооружился, сел на Конька Джалали и поскакал.

Взобрался на высокую гору, где был стан Белого Дэва. Стояла весна, гора была вся в цветах, воздух полнился благоуханьем. В это время Белый Дэв со своею свитой поднялся на гору.

Мгеру пить захотелось, кинулся он искать родник. Вдруг видит: два исполинских дэва стоят у родника и держат в руках буйволиный мех, полный воды. Мгер поздоровался с ними, опросил:

– Можно мне из источника водицы испить?

– Нельзя, – отвечали дэвы. – То ключ Белого Дэва. Чужим людям пить из него не велено.

– Братцы! – взмолился Мгер. – Дайте мне капельку водички – я попью и поеду своей дорогой.

– Не дадим, – молвили дэвы. – Белый Дэв поставил нас тут ключ охранять и строго-настрого приказал: как кто чужой из родника изопьет, тотчас дать ему знать.

Лопнуло у Мгера терпенье: одного из стражей он прикончил, а другого ранил, и тот спасся бегством.

Напился Мгер воды и по кровавому следу раненого дэва доехал до глубокой пещеры. Из пещеры вымахивало необъятное пламя. У входа в пещеру привязанная к дереву красавица девушка с израненного дэва кровь отирала. Мгер дэва схватил, скрутил, целый утес на него навалил, а красавицу отвязал. Смотрит девушка: ее спаситель – юный прекрасный пахлеван. Залюбовалась она им.

– Ах, юный смельчак! – воскликнула красавица. – Ведь сюда ни птица на крыле, ни змея на животе не доберутся. Как же ты это отважился?

Конец ознакомительного фрагмента.