© Макеев А., 2017
© Оформление. ООО «Издательство «Э», 2017
Глава 1
К высотке на Кутузовском, где в недрах этой стеклянно-металлической башни обосновались десятки – если не сотни! – офисов всевозможных компаний и фирм, подрулил шикарный черный «мерин» последней модели, какие чаще всего выбирают себе представители бизнеса, балансирующего на грани между законом и тем, что ему противоречит. Изящно выписав красивый разворот в сторону корпоративной парковки, лимузин идеально точно притормозил в нужном месте у желтой разделительной линии, условно делящей парковку на достаточно вместимые сектора, одинаково просторные и для шустрого «Фольксвагена»-«жука», и для слоноподобного, двухметровой высоты, элитарного «Ниссана».
Двое мужчин представительного вида, в дорогих костюмах, сидевших на них как влитые, почти инстинктивным поворотом головы и движением глаз за несколько секунд изучили обстановку как рядом с их «Мерседесом», так и на значительном от него отдалении. Увиденное тревоги не внушало. Справа от «мерина» сверкал полировкой иссиня-черный «Вольво» со столь же иссиня-черными тонированными стеклами. Слева вызывающе красовался ярко-синий «БМВ». В обе стороны от них тянулись ряды изделий зарубежного автопрома самых престижных марок. Лишь кое-где бедными родственниками смотрелись «Лады Приоры» и «Нивы Шевроле».
К высокому крыльцу, широко раскинувшемуся перед вестибюлем, спешили десятки человек обоего пола разных возрастов, в одежде в соответствии с требованиями придирчивого дресс-кода. Даже издалека можно было без особых затруднений определить, что собой представляет тот или иной индивидуум. Лица, имеющие властный статус, перемещались без особой спешки, непринужденно и величественно. Лица подчиненного ранга перемещались с суетливой торопливостью прислуги, одержимой непрестанным страхом опоздать, что-то забыть, вовремя не доложить, не углядеть, упустить… Наверное, даже во сне эти люди не позволяли себе расслабиться, засыпая с мыслью о том, что надо срочно сделать завтра, даже в снах видя себя на работе и просыпаясь в холодном поту при одной лишь мысли о том, что сломался будильник и теперь ужас «офисного планктона» – опоздание на работу – стал свершившимся фактом.
Навстречу потоку людей, вливающемуся в раскрытые настежь раздвижные автоматические двери вестибюля, двигался другой поток живых двуногих механизмов, не менее озабоченных исполнением своих служебных обязанностей… Из-за этого громадина офисного центра казалась циклопическим стеклянным муравейником, а люди – суетливыми козявками, таскающими пластиковые файлы-травинки и гаджеты-гусеницы в тайники своего обиталища.
Первыми такой образ насекомообразного бытия, где личностный фактор сводится к нулю и существует лишь как безликая структурная единица общего механизма производства денег, внедрили японцы. Нация самураев с самоедским упоением довела усердие и трудолюбие до дикого абсурда, прозванного трудоголизмом, превратив саму жизнь в сплошную работу, в непрерывную погоню за неким фетишем успеха. Итогом этой нескончаемой гонки стала живая дань в двадцать тысяч ежегодно умирающих на своем рабочем месте от перенапряжения и хронической усталости, приносимая незримому Минотавру рыночной конкуренции – везде, во всем и со всеми.
Немного понаблюдав за нескончаемым потоком служилого люда, прибывшие на «Мерседесе» молча переглянулись и, надев темные очки, разом вышли из машины. Сидевший за рулем нажал на кнопку включения охранного устройства. Прокудахтав в ответ и мигнув фарами, «мерин» негромко клацнул устройством блокировки дверных замков. Водитель выглядел пониже своего спутника, но несколько шире в плечах – эдакий свежевыросший гриб-боровик с воловьей шеей и мощными бицепсами. Однако и второй слабаком не казался. В его движениях чувствовались энергия и мощь, а уверенный взгляд давал понять, что с этим субъектом шутки плохи.
Мужчины еще раз переглянулись и, как видно, поняв друг друга без слов, зашагали к вестибюлю. Не спеша поднявшись по лестнице к входу, они увидели перед собой просторный холл, отделенный от входа турникетами, наподобие тех, что установлены в метро. Именно через них и шел основной поток клерков и их боссов. А вот для прохода посторонних, не имевших электронных кодовых пропусков, с краю стояли несколько охранников-верзил, флегматично взиравших на мышиную суету у своего подножия.
Появление двух незнакомцев внушительного вида произвело на охранников тот же эффект, какой могло бы произвести на раскормленных, снулых догов появление двух матерых волков, вроде бы и не проявляющих агрессии, но тем не менее в любом случае потенциально опасных. В один миг сбросив с себя рутинную дрему, они с опаской воззрились на визитеров, невольно напрягаясь и внутренне подобравшись. Те, без суеты и спешки, предъявили свои документы, согласно которым субъект повыше являлся неким Мишиным Анатолием Денисовичем, президентом торгового дома «Эдельвейс-супер», а второй – Рогалиным Кузьмой Олеговичем, председателем совета директоров «Эдельвейса».
– Вы к кому, господа? – настороженно вглядываясь в незнакомцев, спросил старший охранник.
– В офис компании «Файв эппл», к господину Верхову, по вопросам делового сотрудничества. Он ждет нас, – невозмутимо известил Мишин.
– Прошу! – Отступив в сторону, охранник пропустил незнакомцев в холл.
Они зашагали по мозаичному полу, украшенному морскими пейзажами, выложенными из мелкой смальты, и, подойдя к лифту, скрылись в его кабине. Мгновение спустя она помчалась ввысь, унося их на пятый этаж. Неотрывно наблюдавший за ними охранник тут же снял трубку дежурного телефона и, набрав трехзначный внутренний номер, негромко сообщил:
– Вадим, к вам гости. Какие-то два бугая, некие Мишин и Рогалин. У вас такие ожидались?
– А, да! – немного подумав, откликнулся тот. – Торговый дом «Эдельвейс-супер». Мы в курсе.
– Ну, добро… – Охранник в недоумении чуть заметно пожал плечами и добавил: – Только, скажу тебе по дружбе, что-то они мне не понравились.
Положив трубку, он вспомнил, что однажды где-то уже видел эти лица. Но где? Память отчаянно буксовала, не желая извлекать из своих тайников сведения об этих людях, которые вызвали у него непонятную, подсознательную тревогу. Безнадежно махнув рукой, старший охраны занялся очередным визитером, через пару минут начисто забыв про гостей «Файв эппла» – до них ли, если народ прет и прет, как будто объявили последний день Помпеи. А зря… Всего через несколько минут он будет вынужден вспомнить об этих людях по причине весьма серьезной и в чем-то даже неожиданной.
Мишин и Рогалин тем временем, поднявшись на нужный этаж, вышли из лифта и увидели напротив себя троих охранников нехилого сложения, явно поджидающих их. Не моргнув глазом визитеры с невозмутимым видом шагнули им навстречу, покинув гламурную по своему интерьеру кабину лифта.
– Господин Мишин? Господин Рогалин? – спросил старший этого «трио» верзил в униформе.
– Да, это мы, – безмятежно улыбнулся тот, что ростом повыше.
Оба не спеша сняли очки и положили их в нагрудные карманы пиджаков.
– Прошу простить, господа, но у нас железное правило – личное оружие, если таковое имеется, сдается на хранение, – с извиняющимися нотками уведомил их старший.
– Это не вопрос! – снова улыбнулся Мишин и непринужденно, с некоторой даже элегантностью, извлек из-под пиджака компактную «беретту» с хорошими показателями по части кучности стрельбы и убойной силы на приличном расстоянии.
Таким оружием мог располагать только человек, ворочающий огромными деньжищами, – это охранник понял с «полпинка». Рогалин, улыбнувшись одними лишь уголками губ, достал из-за пазухи российскую «Гюрзу», стреляющую бронебойными пулями. Подобными «игрушками» может владеть только человек, занимающий в криминальной иерархии далеко не последнее место.
Уважительно приняв оружие и положив его в сейф, вмонтированный в стенку невдалеке от лифта, охранник вопросительно посмотрел на гостей.
– Это – все! – усмехнувшись, сказал Мишин и повернулся к своему спутнику: – У вас, Кузьма Олегович, случайно в кармане базуки не завалялось? – с убийственной иронией поинтересовался он.
– Нет, только пара атомных бомб… – в тон ему невозмутимо сообщил тот. – Я так понимаю, господин Верхов в отношении нас имеет какие-то подозрения? Если мои предположения верны, то наш визит сюда считаю ошибкой. Мы ошиблись адресом, а посему намерены откланяться. Господину Верхову передайте от нас большой привет и пожелание заняться чем-то другим, а не тем, чем он занимается сейчас. Лично нам он не нужен. Это мы ему нужны. И если наша с ним встреча начинается с такого моветона, то мы, наверное, пошли. Наше имущество, плиз! – И Рогалин протянул руку, требуя вернуть ему пистолет.
Поняв, что явно перестарался, охранник суетливо задвигал руками и, в момент утратив остатки величественности, затараторил:
– Господа, господа! Я приношу свои глубочайшие извинения, если в отношении вас мы допустили хотя бы намек на какую-либо неуважительность! Господин Верхов ждет вас, можете к нему пройти. Просто, понимаете, поступила информация… Ну… О том, что сегодня возможны не очень приятные форс-мажоры. А вот о том, в связи с чьим визитом подобное может произойти, выяснить не удалось. Вот и приходится… М-м-м… принимать особые меры предосторожности. Еще раз великодушно прошу простить!
Мишин молча смерил его взглядом, в котором читалось: «И ты думаешь, я тебе поверил? Не там ищешь лохов, клоун!..» – но вслух сказал другое:
– Хорошо, извинения приняты. Идемте!
Впятером они пошли по широкому коридору, застеленному роскошной ковровой дорожкой, скорее всего сотканной где-нибудь в Туркмении по специальному заказу, по обеим сторонам которого тянулись ряды дверей, сработанных из драгоценного палисандра. Стены коридора до уровня плеча были отделаны полированным мореным дубом, а выше, как и потолок, – мерцающей искорками гладкой мраморной плиткой. Дорогие светильники с плафонами венецианского стекла, каждый из которых наверняка стоил не одну тысячу долларов, источали потоки яркого, но не раздражающего глаз мягкого света.
В конце коридора старший охранник толкнул дверь, ничем не отличающуюся от остальных, и все пятеро вошли в просторную приемную, в сравнении с которой роскошь холла и коридора меркла весьма и весьма. Породистая красотка-секретарша, окинув гостей взглядом дивных выразительных глаз, немедленно сняла трубку и чуть томным грудным голосом известила:
– Арнольд Захарович, к вам гости. Они могут войти? Прошу вас, господа! – Положив трубку, она просияла неотразимой улыбкой и гостеприимным жестом указала на дверь кабинета.
Рогалин, с самого первого мгновения не отрывавший от нее своих плотоядных глаз, можно сказать, внутренне закипел от избытка тестостерона при виде столь роскошной самки. Поймав его взгляд, гложущий ее нестерпимой жаждой обладания, секретарша от неожиданности немного даже отпрянула назад. Судя по всему, такие посетители бывали здесь нечасто.
Пройдя следом за охранниками в кабинет Верхова, Мишин и Рогалин увидели идущего им навстречу плотного крепыша лет пятидесяти, правда, с уже выпирающим брюшком, но, судя по походке, еще в самом расцвете сил. Жизнерадостно улыбаясь, мужчина протянул Мишину руку, однако она встретила пустоту. Гость и не подумал подавать свою, с непонятным презрением разглядывая своего визави. На лице хозяина кабинета улыбка тут же погасла, сменившись гримасой крайнего недовольства.
– В чем дело? – раздраженно спросил Верхов, окидывая взглядом заносчивого невежу. – Что за понты дешевые?
– Где господин Верхов? – проигнорировав сказанное, строго посмотрел на старшего охранника Мишин. – Нас когда тут кончат разводить «на дурочку»?
Рогалин, явно соглашаясь со своим спутником, снисходительно усмехнулся.
– У вас что, совсем крышу сорвало? – кипятился тем временем хозяин кабинета. – А кто тогда я, по-вашему? Что за ерунду вы городите?
Однако его гневный демарш оказался гласом вопиющего в пустыне. Гости не удостоили расходившегося господина даже мимолетным взглядом, словно его тут не существовало вовсе. Все свое внимание они сосредоточили на старшем охраннике. С величественностью короля Мишин окинул его ледяным взглядом и жестко уведомил:
– Ваш лохотрон, господа хорошие, не удался. С этим комедиантом мы не собираемся даже пикироваться – он и этого не стоит. Или мы сейчас увидим господина Верхова, или немедленно уходим. Вам это ясно?
Столь же величественным жестом, отодвинув в сторону охранника, он шагнул к выходу, и в этот же миг, вынырнув из потайной двери под цвет стен кабинета, выскочил точно такой же, похожий на первого, крепыш с пузцом.
– Господа, добрый день! – как ни в чем не бывало подскочил он к Мишину и, схватив его руку, усердно ее потряс.
Затем то же самое проделал и с рукой Рогалина. Недовольно покосившись в сторону своего неудачливого «клона», настоящий Верхов изобразил неприметный жест рукой, и тот, словно беззвучная тень, молча исчез за потайной дверью. Продолжая широко улыбаться, крепышок с фальшивым радушием увлек гостей к столу, рассыпаясь в извинениях и комплиментах. При этом охранники, вместо того чтобы покинуть кабинет, почему-то остались стоять у двери. Это гостям крайне не понравилось, но они сделали вид, что ничего особенного не замечают.
– …Интересно было бы узнать, господа, как вам удалось раскусить нашу веселую шутку? – продолжал усердствовать в фальшивой жизнерадостности и липовом радушии хозяин кабинета. – Вы, конечно же, догадались, что ничего злонамеренного в этом невинном розыгрыше не было?
– Ну, как же это не было? – садясь на стул, с вызовом посмотрел на Верхова Рогалин. – Очень даже было! Предположим, распознать подмену нам не удалось, и мы подписали с этим ряженым серьезные контракты на очень крупные суммы. Что дальше? Чуть позже, в нужный момент, вы объявите, что ни о каких договоренностях в упор не знаете и исполнять их не намерены, поскольку подписаны они невесть кем, и мы тут же вылетаем в трубу. Вам не кажется, что именно все так и задумывалось?
– Господа-а-а!.. – с наигранным укором протянул Верхов. – Как можно носить в душе столь тяжкий груз недоверия? Я находился за дверью и собирался войти в тот самый момент, когда вы в полной мере начали бы общение с моим заместителем, считая, что общаетесь лично со мной. Представляю, каким могло бы быть выражение ваших лиц при моем появлении! Просто, понимаете, чисто случайно на должность своего первого зама я принял человека, имеющего со мной прямо-таки невероятное сходство. Однажды это уловив, шутки ради, чтобы разряжать излишне чопорную обстановку, я начал устраивать такие маленькие представления. Только и всего!
– Сделаем вид, что вам поверили… – с долей сарказма в голосе ответил Мишин. – А раскусить подлог было несложно. Если в общих чертах лица вы очень похожи, то форма ушей – совершенно разная.
– Да?.. – огорченно вздохнул Верхов и снова расплылся в дежурной улыбке: – Ну, бог с ними, с ушами, давайте ближе к делу. Мы подготовили к отправке на ваш адрес крупную партию товара, по шестьсот долларов за единицу изделия. Если вас цена устраивает, можем прямо сейчас подписать соглашение. Бумаги уже готовы! – Он выложил из кейса пачку бланков, изобразив приглашающий жест.
Гости молча переглянулись и без тени улыбки воззрились на него.
– Вы не там лохов ищете, господин Верхов! – строго отрезал Рогалин. – Ваши конкуренты аналогичную продукцию, причем куда более высокого качества, предлагают впятеро дешевле. Больше ста долларов не дадим – и не мечтайте.
По лицу хозяина кабинета было заметно, что он крайне недоволен ходом разговора, но все равно изо всех сил пытался удержать маску добродушия и приветливости.
– Господа, давайте немного отвлечемся от наших дебатов, от недоверия и критики в адрес друг друга. – Вскочив со своего места, Верхов забегал по кабинету. – Что бизнес? Что деньги? Они ли главное в этой бренной жизни? Ведь главное – это то, что мы от нее можем взять. А взять от нее мы можем очень многое, к тому же необычайно приятное. Как вы смотрите на то, чтобы нам сейчас закатиться куда-нибудь в сауну, с горячим парком, с молодыми красивыми девушками? А? Посидим там, сбросим груз негативных эмоций, расслабимся, оттянемся по полной… Ну а уж потом вернемся к нашим, как это называется, баранам. А? Кстати, как вам моя Ритуся? Чудо! Сгусток женственности и обжигающей страсти. Ну, так как? Едем?
Входная дверь неожиданно распахнулась, и в кабинете появилась секретарша с подносом, на котором красовались три чашки с горячим кофе. Окинув присутствующих томным многообещающим взглядом, она грациозной волнистой походкой направилась к столу. Но Мишин, опередив хозяина кабинета, поспешившего было в ее сторону, взял с подноса чашку, стоявшую чуть в стороне от прочих, и картинно раскланялся:
– Мерси! Обожаю кофе, особенно заваренный такой красавицей. – Отхлебнув из чашки, он блаженно зажмурился и причмокнул, наблюдая за позеленевшим от злости Верховым: – Божественно!
Ритуся тоже отчего-то вдруг как-то смешалась, растерянно глядя на своего босса. Продолжая нагонять на себя веселость, тот взял с подноса чашку и, поднеся ее ко рту, с недовольным видом поставил обратно на поднос:
– Ритусик, будь аккуратнее, в кофе попала какая-то соринка! Замени!
– Ой! И у меня в кофе тоже соринка! – следом за ним вернул нетронутую чашку Рогалин.
Видимо, поняв, что этих двоих ему не провести, Верхов помрачнел и насупился. Теперь от его фальшивого оптимизма не осталось и следа. Пройдясь по кабинету, он остановился напротив гостей и, зловеще ухмыльнувшись, уже без всякой дипломатии обронил:
– Значит, шестьсот баксов для вас дороговато… А за тысячу не хотите? Я уже сейчас потратил на разговор с вами не менее сотни тысяч «зеленых». А время, как известно, деньги. И вы обязаны их мне вернуть.
– Похоже, наш разговор и в самом деле был напрасной тратой времени, – поднимаясь с места, окинул его ироничным взглядом Мишин. – А посему желаем здравствовать. Идемте, Кузьма Олегович!
– Да, вы совершенно правы, Анатолий Денисович! – согласился тот, явно намереваясь направиться к выходу.
Лицо Верхова снова исказилось злобой, и он сделал непонятный знак своим охранникам, все это время с отсутствующим видом стоявшим у двери, и те, мгновенно выхватив пистолеты с глушителями, навели их в сторону визитеров.
Для чего-то посмотрев на часы, Мишин, без малейшего намека на испуг или смятение, вопросительно взглянул на хозяина кабинета и с невозмутимым видом поинтересовался:
– И что все это означает?
– А это означает то, что или мы с вами подписываем контракт на моих условиях, или вас отсюда вывезут на отдаленный пустырь с пулевыми ранениями в голову! – хищно пригнувшись, зло прошипел Верхов.
– Поня-я-ятно… – протянул Рогалин. – Так это ты Георгия Бальцмана укокошил?
– Да, я! – торжествующе ухмыльнулся тот. – Он тоже оказался слишком упертым.
– Но в таком случае нам вообще нет резона идти тебе на уступки, – неожиданно рассмеялся Мишин. – Судя по твоей откровенности, ты и нас в живых оставлять не собираешься. С какой стати делать тебе столь богатый предсмертный подарок?
– Вам сейчас мои ребята прострелят ноги, потом кое-куда запихнут по паяльнику и включат их в сеть. Когда запахнет горелым мясом, вы сами будете умолять о том, чтобы вам прострелили «чердак», – с каким-то садистским сладострастием причмокнул Верхов, явно чувствуя себя хозяином положения. – Как вам такая перспект…
Договорить он не успел – со стороны приемной донесся отрывистый, лязгнувший металлическими нотами разрушения грохот взрыва. Охранники растерянно оглянулись в сторону двери. Всего лишь на миг. Потом вопросительно обернулись в сторону босса, ожидая его распоряжений по части того, что теперь делать и как им реагировать на непонятную акустическую аномалию, и их глазам открылось весьма неожиданное зрелище.
Верхов, побледнев и выпучив глаза, стоял раскорячившись, как корова, неожиданно для себя оказавшаяся на скользком льду. За его спиной, заломив ему туда правую руку, стоял Рогалин, при этом в свободной руке он сжимал лезвие безопасной бритвы, приставленное к нижней челюсти хозяина кабинета. Даже на первый взгляд было ясно, что Верхов находится в более чем трудном положении – всего одно короткое движение руки, и лезвие вмиг перехватит его сонную артерию, со всеми вытекающими безнадежными последствиями.
Какое-то мгновение в кабинете царило некое подобие знаменитой «немой сцены» из гоголевского «Ревизора», но куда более драматичное и леденящее некоторыми деталями антуража. Опомнившись, охранники навели оружие на прикрывшегося их хозяином дерзкого смутьяна, но их остановил резкий окрик Мишина:
– Не дергаться! Иначе и вам несдобровать. Оружие на пол – живо!
– Вы… выполняйте!.. – с трудом двигая побелевшими губами, кое-как выдавил Верхов.
– Пистолеты ко мне! – жестко распорядился Мишин.
Ошарашенные происшедшим охранники, неуклюже положив свои «пушки» на скользкий, до блеска натертый паркет, один за другим ногой отправили их в его сторону. Подняв пистолеты, гость профессиональным движением проверил обоймы и, мотнув в сторону охранников стволом крупнокалиберного «роджерса», скомандовал:
– Всем лечь!
Хмурые, донельзя деморализованные охранники неохотно выполнили команду, явно ничего хорошего для себя не ожидая. Рогалин, отпустив Верхова, кивком головы указал ему на кресло во главе стола. Тот, переставляя ватные ноги, кое-как добрался до него и, кособоко плюхнувшись на кожаные подушки, судорожно замер, испуганно взирая на агрессивных посетителей.
Рогалин, тоже вооружившись одним из пистолетов, зачем-то начал рыться в шкафу.
– А ты чего ищешь-то? – недоуменно взглянул в его сторону Мишин.
– Паяльники… – нарочито скучающим тоном сообщил тот. – Раз тут такая развлекуха в ходу, то почему бы и нам малость не поразвлечься? Ща в момент организуем… Ты куда их нам собирался втыкать-то? Может, напомнишь? – И многозначительно посмотрел на Верхова.
Хозяин кабинета с мучительным мычанием вдавился в кресло, заранее предчувствуя весь тот ужас, который может его ожидать. Заворочались на полу и охранники, запоздало сожалея, что так легко сдались на милость победителей, которые, судя по всему, миловать никого не собирались. Поняв, что еще секунда, и в этом помещении начнется катавасия – одни кинутся бежать, а другие пустят в ход оружие, Мишин громко объявил:
– Спокойствие! Кузьма Олегович пошутил. Никто никого паяльниками пытать не собирается. Но это станет возможным, если присутствующие не выполнят наши требования.
– Че… Чего вы хотите? – несколько воспрянув духом, угодливо подался вперед Верхов и выжидающе посмотрел на Мишина.
– Десять миллионов баксов, – спокойно ответил тот, словно речь шла о десятке, которую он собирался одолжить до получки.
– Сколько?! – У Верхова от услышанного даже челюсть отвисла. – Да у меня сроду таких денег не было!
– Слушай, хорош уши мне тереть! – поморщился Рогалин, продолжая копаться в шкафу. – О! А вот и паяльники! – обрадованно воскликнул он, доставая из малоприметного ящичка два стоваттных паяльника с непривычно большими рабочими штырями, торчащими из нагревателей сантиметров на десять.
– Господин Верхов, – сев напротив, пронизывающим взглядом окинул его с макушки до носков ботинок Мишин, – это для вас-то десять миллионов запредельная сумма? А как же те двадцать пять «лимонов» долларов, которые «Файв эппл» оттяпал у некоего совместного предприятия под названием «Мультикапитал»? Да, конечно, миллионов пять «зеленых» ушло на продажные суды и хапуг-прокуроров. Но остальное-то пока еще цело! Это не считая прежних пятнадцати миллионов, которые были прихапаны ранее со счетов убитого вами Бальцмана. Хватит прибедняться!
Ошарашенный осведомленностью своего чрезвычайно опасного гостя, хозяин кабинета некоторое время молча взирал на деловито разматывающего провод Рогалина. А тот, глядя как бы в никуда, чему-то многозначительно улыбался одними уголками губ. Судорожно сглотнув, Верхов с трудом перевел взгляд на Мишина, который казался более цивилизованным и менее жестоким.
– Хорошо… – потянулся он к телефону. – Я сейчас позвоню своему финансовому директору и распоряжусь приготовить деньги. Вы бы как хотели их получить – прямо здесь или он будет обязан положить их в условленное место?
– Разумеется, он будет обязан передать их нам в условленном месте, куда вам придется проехать с нами, – спокойно пояснил Мишин. – Деньги он должен положить в большую удобную сумку, стодолларовыми купюрами, сто пачек по сто тысяч долларов. Когда все будет приготовлено, я поясню, куда и как их доставить. Кстати, господин Верхов, только без хитростей и глупостей! Малейшее подозрение с нашей стороны, что вы собираетесь нас каким-то образом обмануть, и ваша песенка спета. О-кей?
– Да, да, я согласен… – усердно закивал тот, набирая какой-то номер.
Немного подождав, Верхов поручил некоему Давиду Арвидовичу снять со счета десять миллионов наличных и, уложив деньги в сумку, немедленно об этом доложить, после чего, положив трубку, с постным видом сообщил Мишину:
– Максимум через полчаса все будет готово.
– Прекрасно! – широко улыбнулся тот, пройдясь по кабинету. – Приятно видеть человека, с которым всегда можно найти общий язык. Если все пройдет как должно, вы не пострадаете и на волос. Если же что-то пойдет не так, то завтрашний день этот мир встретит уже без вас.
– Нет, нет, – поежившись, отрицательно замотал головой Верхов, – никаких подвохов! Все будет чисто…
Медленно тянулись минуты. Охранники раскоряченными бревнами лежали на полу, не рискуя даже перешептываться. Их хозяин безрадостно взирал на окружающее, уйдя в свои мысли. Мишин продолжал неспешно прохаживаться по кабинету, а Рогалин, найдя в стенном шкафу роскошный бар с набором бокалов и фужеров, со знанием дела дегустировал дорогие французские коньяки. Заглянувшая было в кабинет секретарша, испуганно ойкнув, немедленно скрылась за дверью. Но закрыть ее за собой не успела. Мишин негромко, но весьма властно окликнул ее:
– Рита, зайдите сюда!
Некоторое время за дверью царила тишина, после чего секретарша медленно вошла в кабинет, округлившимися глазами глядя на обоих визитеров.
– Вот что, Рита, – снисходительно усмехнулся Мишин. – Надеюсь, вас не очень сильно напугал случившийся недавно небольшой фейерверк?
– Н-нет… – Затравленно оглядываясь, девушка продолжала стоять у двери, держась за нее, как за спасательный круг.
– Замечательно! – Мишин словно не замечал ее подавленности и продолжал говорить как ни в чем не бывало: – Тогда к вам просьба. Если кто-то будет спрашивать Арнольда Захаровича, передайте, что он сейчас крайне занят и очень скоро обязательно перезвонит. Хорошо?
– Да, да, – заикаясь, выдохнула Маргарита, пытаясь улыбнуться, но вместо этого на ее лице появилась гримаса страха. – Я… Все сделаю, как вы сказали…
– Риточка, ну, что вы такая напуганная? – с оттенком укоризны подал голос Рогалин. – Не хотите попробовать «Фин-Шампань» или «Хеннесси»? Чудные напитки, настоящее совершенство. Давайте выпьем?
Ничего не ответив, секретарша умоляюще посмотрела на Мишина. Тот небрежно махнул рукой и негромко обронил, не глядя в ее сторону:
– Вы свободны…
– Спасибо, спасибо вам! – Рита мгновенно бесшумной тенью скрылась за дверями.
Верхов, наблюдавший за этой сценой, угрюмо покосился в сторону Рогалина. Тот, заметив это, рассмеялся:
– Ты ревнуешь? Стра-анно… Никогда бы не подумал, что «голубые» могут ревновать к кому-то свою подчиненную. Ну, чего вытаращился? Да всем уже давно известно, что ты к женщинам абсолютно равнодушен. Ты и женат-то только для блезиру, а на деле живешь с мужиком. Могу даже сказать, как его зовут…
– Заткнись!! – взвыл Верхов, с ненавистью глядя на своего бесцеремонного разоблачителя. – Не твое собачье дело! Баксы слупил – это одно, а остальное тебя не касается!..
Слышавшие их диалог охранники, лежа на полу, молча переглянулись. Судя по всему, эта сторона жизни босса им была неизвестна. Кое-кто из них, несмотря на неопределенность ситуации – оставалось неясным, останутся ли они в живых, – позволил себе неуважительную ухмылку – ну и ну, а Арнольдушка-то – педик!..