Вы здесь

Гураны. Исчезающее племя. ГЛАВА 17. ЗАПАДНЯ (Владимир Рукосуев)

ГЛАВА 17. ЗАПАДНЯ

Здесь доверять некому, управляющий ненадежен, значит, только директор совхоза может принимать правильные решения. Директором был Чередниченко, пожилой высокий мужчина, всегда категоричный, умеющий одним взглядом вогнать в пот пацанов из интерната, когда на них жаловались воспитатели. Он обычно возмущался, выговаривая с украинским акцентом:

– Шо це таки, днем сплят, ночь гулят? Вам все условия зоздали, а вы с жиру беситесь?

Обычно его карательные меры долго вспоминались, и угроза пожаловаться самому директору на ребят действовала.

Кроме него других властей на обширной территории совхоза не существовало. О милиции они лишь слышали как о чем-то абстрактном, находящемся в Кличке – руднике в пятидесяти километрах от них. Кто побывал в этой самой Кличке, уже считался человеком повидавшим свет.

Каргинская стоянка располагалась в пятнадцати километрах от их села и в семи от центральной усадьбы совхоза в урочище Кадарча. Место хорошо знакомое нам, туда привлекали высокие, местами отвесные скалы. Проявляя смелость и ловкость, ребятня забиралась на них, чтобы доставать из гнезд птенцов филинов, а то и орлят. Потом во дворах пытались их растить, что заканчивалось гибелью несчастных жертв. Иногда родители орлят нападали на похитителей, приходилось отбиваться, держась на еле приметных выступах и рискуя сорваться. Я однажды прыгнул с десятиметровой высоты, чудом не переломав ноги.

Если идти вначале в Бутунтай, то можно упустить закладку, а это улика. Поэтому решено было идти сразу в Кадарчу, дождаться учетчика, потом, убедившись в закладке и его отъезде бежать к директору. Лошадь в Кадарче неизбежно привлечет внимание, значит, все придется проделать пешком. До обеда нужно успеть.

Утром мы двинулись в путь, прихватив с собой узелок провизии на день и фляжку воды. Родителям сказали, что пошли набрать мангыру для засолки и указали другое направление. Их похвалили и отпустили.

Когда подходили к месту назначения, солнце было уже в зените, донимала жара и пауты. От оводов можно было спастись только бегством, а на жаре не очень-то побегаешь. Спасала хитрость. Когда над головами роилась уже целая туча насекомых, делали быстрый рывок и убегали. И так всю дорогу.

На стоянке никого не было. Надо было спешить. Каргин, старый чабан, был человеком хозяйственным, и погреб его мог служить образцом надежности. Вырытый в склоне пригорка бункер размером метра на два вглубь и метра на два в ширину был обшит изнутри листовым железом для защиты от норных животных и снабжен надежной дверью из лиственницы. Сейчас он был открыт для просушки. Мы проверили засовы, им пришла в голову смелая мысль. Колька предложил закрыть шпиона в кладовой и сдать его директору и «органам» тепленьким. Рискованно, конечно, но зато осечки не будет. Даже если он там съест свою закладку, все рано наши органы из него все вытрясут. Договорились спрятаться за выступом скалы в расщелине, в которой часто прятались от грозы и выскочить оттуда, как только враг войдет в погреб. Накинуть засов – дело одной секунды. И ходу, чтоб не пристрелил через дверь.

Когда по дороге между редкими деревьями показался всадник, нас трясло от волнения в ознобе, несмотря на пекло, царившее в степи. Мы не глядели друг на друга, чтоб не выдать собственное состояние. Тем не менее, как только всадник спешился, достал из сумки сверток величиной с ученический портфель и скрылся в кладовке, я сорвался с места, захлопнул дверь и опустил кованый засов. Отпрыгнул в сторону и остановился. Генка вышел из укрытия и, не приближаясь, ожидал команды. Из подземелья раздавались глухие крики и стук в дверь. Выстрелов не было. Не дурак, боится, что рикошетом от металла обшивки самого может зацепить. Со всех ног бросились прочь. Потом я остановился и повернул назад. Отвязал лошадь учетчика, вскочил на нее и подъехал, приглашая Генку сесть сзади. Так «всундалдой» мы через полчаса уже прискакали к конторе совхоза.

Возле конторы стоял директорский ГАЗ-69, у коновязи его лошадь. Значит на месте. Сыщики робко вошли в кабинет большого начальника.

– Вы откуда, ребята, кто прислал?

– Да мы сами. Мы с третьей фермы.

– Ну, говорите быстрее, времени нет, я как раз к вам на третью на собрание собираюсь.

– Да у нас разговор тайный.

– Что-о-о? От кого, от всех?

Директор махнул двум посетителям, чтобы вышли, и выслушал нас. По мере сначала сбивчивого, а потом все более азартного изложения, лицо его веселело, в глазах запрыгали озорные искорки.

– И что он там под засовом сидит? А не задохнется? Каргин он и воздуха пожалеет, все дыры законопатит. А я все думаю, откуда о наших привесах и урожае все до моего отчета узнают. Немудрено при такой вражеской разведке. А у вас все стали пособниками? И отцы ваши тоже?

– У меня отца нет, а его отец первым сдался.

Генка стоял, потупив глаза.

– Ладно, не горюй, разберемся кто кому враг. А сейчас вас одних отпускать опасно, слишком много вы знаете. Поэтому Гена отвезет вас на машине, а мы к собранию подъедем. И никому ни слова! Договорились? Гена! Завези ребят в столовую, накорми и вези домой. Жди меня там, я через Кадарчу к ним поеду.

Мы сидели в столовой, и видели, что на верховой лошади проскакал директор. В поводу у него была лошадь учетчика. Генка толкнул меня в бок, не в силах сдержать восторг.

Мы возвращались домой триумфаторами – абы кого на директорской машине не повезут. У них и взрослые не все на машинах катались. Гена, понимая наше настроение, поочередно пересаживал нас с заднего сиденья на переднее и, разрешая нажимать клаксон, пояснял назначение тумблеров, барашков и приборов на панели. Высадил, сам пошел к знакомому скотнику точить лясы. Мы предпочли до появления директора взрослым на глаза не показываться, потому что дали обещание ничего не рассказывать, и не знали как объяснить, что пришли без мангыра. На расспросы сверстников, пораженных нашим эффектным появлением, загадочно молчали. К вечеру приехали и сразу прошли на собрание директор и учетчик. В руках последнего был знакомый пакет.

После собрания Семен Григорьевич и дядя Елизар позвали нас домой, и рассказали о том, что хотели испытать наши мужские качества. Что мы оказались на высоте, умело опередив своих испытателей решительными действиями.

В качестве поощрения мы в погребе должны были найти пакет по карте подброшенной дядей Елизаром. В нем оказались книги «Остров сокровищ» Стивенсона и «Школа» Аркадия Гайдара и по замечательному складному ножу с ложкой и вилкой. Такие ножи только у десантников, сказал дядя Семен, как они стали называть бывшего лазутчика.

Неизвестно как в селе узнали про их секрет, но отныне учетчика за глаза стали звать «резидентом», а конюха «пособником».