«Корни». Гештальтпсихология и психотерапия
Гештальтпсихология
Гештальтпсихология зародилась в период появления первых работ в области бихевиоризма и начала распространения психоанализа за пределы узкого круга венских единомышленников Зигмунда Фрейда. Второй этап развития гештальтпсихологии и начало гештальт-терапии совпадает с возникновением гуманистической психологии и психотерапии, а завершающая стадия – с расцветом когнитивной психологии.
Не путайте гештальтпсихологию с гештальт-терапией. Дело в том, что хотя они и содержат в своем названии слово „гештальт“, каждая из них заслуживает самостоятельного рассмотрения. Одно не подменяет другого, и во многих случаях имеют мало точек соприкосновения.
Фредерик (Фриц) Перлз, являющийся автором гештальт-терапии, одного из самых популярных психотерапевтических направлений, даже не упоминается в учебниках и справочниках по гештальтпсихологии. Авторы гештальтпсихологии Вертгеймер, Кёлер и Кофка считают, что Перлз неправомерно использовал термин гештальт, перенеся его в сферу неврозов и межличностных отношений. В ответ на это Перлз, со свойственной ему задиристостью, заявляет: «Я вообще не читал ни одного учебника по гештальтпсихологии, а термин гештальт в немецком языке так многозначен, что каждый может употреблять его по своему усмотрению».
Для чего же мы все же рассматриваем гештальтпсихологию прежде чем перейти к генштальттерапии? Во-первых, потому, что она появилась раньше, и как бы Перлз не отрекался, он взял у гештальтпсихологов не просто термин, а целый ряд понятий (например, фигура и фон). Другое дело, что генштальтпсихологи относили их только к экспериментально изучаемым процессам восприятия, а Перлз (к из возмущению) распространил их на личностные и межличностные проблемы, не имещими строго научного измерения. Но главное, что взял у них Перлз – это Нам как представителям холистического подхода это очень важно.
Но сначала нужно разобраться с основным термином. Что такое гештальт? Почему мы не употребляем русский переводной термин? Только потому, что он недостаточно точно отражает это понятие. В свое время Пушкин смеялся над славянофилами, говоря: „Давайте заменим французское слово галоши, на русское „мокроступы“. Уважение к родному языку не надо доводить до абсурда. Немецкое слово «гештальт» стало профессиональным международным термином психологов во всех странах. Оказалось, что каким-либо одним термином без принципиальных смысловых потерь слово „гештальт“ не переводится ни на русский, ни на английский, ни на другие языки.
Это может быть структура какого-то зрительного образа, а может быть структура какой-то музыкальной фразы.
Авторами гештальтпсихологии считаются выдающиеся немецкие ученые: Макс Вертгеймер (1880–1943) и его друзья-единомышленники Вольфганг Кёлер (1887–1967) и Курт Коффка (1886–1941). Среди них, обычно, первенство отдается Максу Вертгеймеру (так пишут у нас переводе с английского, хотя по-немецки следует произносить Вертхаймер). Дело в том, что с момента прихода к власти нацистов он переехал в США.
К сожалению, мы не можем здесь даже кратко охарактеризовать самостоятельный экспериментальный и теоретический вклад каждого из этих выдающихся ученых, как и саму науку – гешатльтпсихологию во всем ее объеме. Тем не менее, мы считаем, что некоторые сведения о гештальтпсихологии необходимы для более правильного понимания гештальт-терапии.
Существует забавная версия возникновения у Вертгеймера идеи гештальтпсихологии. Это похоже на историю с ньтоновским яблоком, однако не следует забывать, что яблоки падали на многих, а Ньютона озарило потому, что он долго думал в этом направлении и ему нужен был лишь незначительный толчок. Так случилось и у Вертгеймера, когда рождению долго «бродившей» в подсознании идеи помог случай.
В 1910 году он ехал на поезде к своему другу. У приятеля был ребенок, которому в качестве подарка Макс Вертгеймер купил стробоскоп. Стробоскоп— это такая игрушка, переворачивая которую вы получаете иллюзию движения. Этот эффект используется в кино, когда неподвижные кадры быстро сменяют друг друга.
Макс Вертгеймер поиграл в стробоскоп, и вдруг почувствовал, что сейчас наступит какое-то озарение. Он так побоялся вспугнуть это предчувствие открытия, что вместе с вещами вышел во Франкфурте, хотя ему нужно было ехать дальше. «Неподвижные фигуры при быстром чередовании воспринимаются нами, как движущиеся. То есть, мы отчетливо видим то, чего на самом деле нет!».
Именно отсюда идет основная идея гештальта –
Теперь важно сделать маленькое отступление, чтобы понять какие предшествующие работы подтолкнули этих ученых к созданию гештальтпсихологии.
Это великая заслуга Вильгельма Вундта, который при этом скромно подчеркивал, что он просто систематизировал научные данные Фехнера, Геймгольца и других выдающихся ученых, которые внесли огромный экспериментальный вклад в психологию, интересуясь различными психофизиологическими проблемами по ходу другой научной деятельности. Но . Все последующие психологи из Европы и Америки считали необходимым поработать хотя бы некоторое время в лаборатории Вундта в Лейпциге, которую признавали Меккой психологии. Лаборатория Вундта скрупулезно копировалась и воссоздавалась практически во всех крупных Университетах мира, в том числе – в Санкт-Петербурге и Казани.
И только гештальтисты подняли бунт. Их не устраивало то, что Вундт рассматривал психику как отдельные кирпичики, соединенные раствором цемента, то есть какие-то самостоятельные элементы, которые связываются ассоциациями. Гештальтисты считали, что нет самостоятельных элементов, а есть определенные целостные состояния, целостное восприятие, состоящее из элементов, которые отдельно не существуют и имеют смысл только в целостном сочетании.
Возьмем, например, музыкальные ноты. Каждая отдельная нота может звучать сама по себе, но вместе, поставленные в том или ином порядке, они создают совершенно разные и вполне самостоятельные целостные музыкальные фигуры (гештальты).
В дальнейшем Перлз распространит это на гештальт-терапию. Мужчина и женщина, вступая в брак, создают третье образование – семью. С одной стороны принято считать, что в семье каждый из нас является самостоятельной личностью, но самостоятельность эта уже относительная – каждый из нас одновременно связанная часть единого целого.
Иногда эти комбинации могут носить весьма парадоксальный характер. Так команда из лучших, но плохо совместимых игроков часто оказывается слабее более сыгранной команды без звезд. Как говорил выдающийся футболист Андрей Петрович Старостин: „Порядок бьет класс“. Вот «гештальт» и есть этот качественно новый порядок, а не механическая сумма элементов.
Это каждый из нас постоянно ощущает это на себе. У вас может быть пять или двадцать пять родственников или друзей и, общаясь с каждым из них, вы хоть чуть-чуть другой. В каждом даже временном общении образуется соединение какого-то хоть чуть-чуть другого качества (то есть, новый и весьма „живой“, а не статический гештальт).
Еще один из известных примеров, который любил демонтировать сам Вертгеймер – так называемый „фи – феномен“. Можно поставить (а можно и представить) две вертикальные трубочки дневного света, которые начинают поочередно включаться-выключаться, – одна гаснет, – другая загорается, и наоборот. Постепенно скорость этих переключений повышается. Сначала вы видите, что зажигается одна, гаснет другая, но при определенной скорости, вам начинает казаться, что одна трубка скачет с одного места на другое, хотя мы прекрасно понимаем, что это происходит лишь в нашем восприятии.
Гештальтпсихология напоминает нам, что наше восприятие не объективно, а избирательно.
Макс Вертгеймер делает революционный вывод, который материалистически настроенные оппоненты никак не могли принять. Он говорит, что „Если нечто существует в моем восприятии, то оно существует реально!“. То есть, для меня лично оно реально существует, я его воспринимаю, оно вызывает в моем мозгу те же самые реакции, что и существующее в действительности.
По существу, мое восприятие и есть тот мир, который меня окружает. У вас хорошее настроение, вы открываете окно и видите, что идет дождь, и говорите: „Какой прекрасный дождь, как красиво“. У вас плохое настроение – вы открываете окно, а там солнце, и вы говорите: „Как же это солнце надоело.
Потому что, каким бы совершенным не был мир объективно, я воспринимаю его через свои несовершенные органы, да еще призму своего опыта и своего настроения, и обязательно в целостном гештальте.
Известный психотерапевт Эмиль Куэ, начинавший свою деятельность как аптекарь, на основании огромного практического опыта утверждал, что помогают те лекарства, в которые больные верят и не помогают те, в которые не верят. Именно от него пошел термин плацебо. Так называются нейтральные таблетки (обычно из прессованной сахарной пудры), которым психотерапевт (или врач) приписывает лечебное воздействие, что бы отучить внушаемых пациентов от лекарственной зависимости. В настоящее время на Западе существует целая плацебо-индустрия, выпускающая множество красиво упакованных плацебо-таблеток с «умными» названиями, которые не имеют лекарственного содержания, но успешно используются для «обмана» пациентов и замены снотворных и других небезопасных лекарств («По вере вашей воздастся вам».)
Выдающийся американский психолог и философ Уильям Джеймс показал, что наше восприятие зависит от апперцепции, то есть от установок и аналогий, отложившихся в нашем подсознании из предыдущего опыта, а также существующих априорно (до опыта), заложенными в нас от рождения природой (или Богом?).
Кстати,
Итак, гештальтпсихология показывает, что наше восприятие во многом зависит от нашего предыдущего опыта. Мы с вами уже через какой-то предыдущий опыт знаем, что человек такого типа – злой, а такого – добрый, у нас включается условное восприятие. Хотя и
Можно предположить, что архетипы Платона, которые в дальнейшем получили развитие в работах Юнга, существуют и в более частных проявлениях нашего восприятия плоть до фрагментов мимики – грозно сведенные брови или добродушная улыбка вызывают у нас мгновенное „дорисовывание“ гештальта – образа злого или доброго человека.
Разложение и анализ отдельных фрагментов мимики легло в основу знаменитой психотехнологии НЛП, нейролингвистического программирования, разработанной Ричардом Бендлером и Джоном Гриндером. Однако, корректно ссылаясь на гештальтпсихологию и особенно на гештальт-терапию, они в какой-то мере делают именно то, в протест чему и появилась гештальтпсихология, – расчленяют целостный образ на отдельные элементы.
Чтобы завершить рассказ о Вертгеймере, надо сказать, что после переезда в Америку из нацистской Германии он прожил не очень долго. Проводя с утра до вечера научные исследования и читая огромное количество лекций, он еще постоянно занимался с преподавателем, совершенствуя свой английский язык. Вертгеймер считал непрофессиональным читать лекции в американском университете с немецким акцентом, тем более в атмосфере антинемецких настроений в США того времени. Фактически, он просто загнал себя своей сверхответственностью.
Своей биографией Макс Вертгеймер невольно подтвердил широкую применимость идеи гештальта. Дело в том, что гештальтом можно считать определенный устоявшийся образ жизни, включая географическую и социальную среду, местные обычаи, взаимоотношения, привычки и т. п. Человек уехал из Германии, в знак протеста против фашизма, но это была его Родина. И покинуть родину, особенно в возрасте, когда гештальт становится уже не гибким, как косточки у детишек, а жестким, как у пожилых людей (когда переломы плохо срастаются), это всегда проблема. Лауреат Нобелевской премии поэт Иосиф Бродский, который после незаконных преследований в СССР, жил в США знаменитым и обеспеченным, с горечью писал: „Есть такая страна иммиграция, где ты всегда чужой». Взрослому человеку особенно трудно, у него уже «затвердел» гештальт образа жизни, он запомнился нашими любимыми, нелюбимыми, работой, опытом. Даже без такого мучительного процесса как иммиграция, пожилой человек трудно перестраивается на новый гештальт. Сколько людей мечтают уйти на пенсию, а когда уходят, то часто быстро сникают, потому что у них сломался привычный гештальт.
Когда из нашего гештальта выпадает какой-то существенный фрагмент – это травма. Он должен быть чем-то замещен. Особенно болезненно нарушается гештальт при потере близких, требуется время, чтобы он «пристроился» к изменившейся конструкции. Очень часто «рана», образовавшаяся в гештальте так и до конца и не зарастает, хотя психотерапия может облегчить дискомфорт коррекцией, если не реального гештальта, то гештальта восприятия.
Сложившийся гештальт системы ценностей и образа жизни мешает старикам и молодежи понять привычки друг друга. Так же трудно или неправильно оценивают друг друга представители разных культур, наций, партий и религий. (Это будет учитывать в своей работе Курт Левин, о котором мы поговорим позже). И наоборот, люди одного гештальта часто неосознанно тянутся друг к другу.
Однако это более поздние «вариации на тему» гештальтпсихологии, приблежающие ее к гештальт-терапии. Сам же
Абрахам Маслоу, один из основателей гуманистической психологии и психотерапии, попытался вывести типичные характеристики наиболее выдающихся людей, которых можно отнести к психологически здоровым личностям. Первым, кого он взял за образец был именно Макс Вертгеймер. Они вместе работали в Штатах, и Вертгеймер произвел на Маслоу впечатление идеального образа ученого, полностью преданного науке, невероятно добросовестного и организованного.
Как мы уже говорили, ближайшими последователями Макса Вертгеймера были Коффка и Кёлер, фанатики науки и единомышленники, несмотря на то, что они не всегда работали вместе.
Если охарактеризовать цайтгайст того времени, то в университетах господствовал дух физики. В частности Макс Планк, один из основателей квантовой механики, учился вместе с Кёлером на физическом факультете и перенес в психологию новаторский дух идей Планка в психологию. Эта традиция будет продолжена Куртом Левином. В частности его знаменитое в социальной психологии силовое поле – в значительной мере аналог физического силового поля.
Коффка и Кёлер проводят интереснейшие экспериментальные исследования, в которых открывают междисциплинарные горизонты гештальтпсихологии как в теории, так и в практике. В частности, исходя из того, что восприятие целостно, они предлагают учить детей от целого к частному, а не наоборот.
В какой-то мере мы учли это, формируя, наш курс практической психологии. В учебном пособии № 1 полностью обрисовывается конструкция всего курса и кратко излагаются все его разделы. Это делается для того, чтобы у вас сложилась система всего предстоящего знания, и потом, какую бы вы тему не рассматривали, кто бы с какой темой не выступал, вы видели, куда ложится данный конкретный кирпичик. Это позволило нам создать уникальную ситуацию, когда на любом занятии одинаково интересно и полезно тем, кто работает и над первыми и над последними пособиями. Потому что все наши темы объединены и взаимосвязаны единым гештальтом –
Кёлер, как и бихевиористы ставил эксперименты на животных, но не на крысах, а на более близких к человеку человекообразных обезьянах. Один из его подопытных орангутанов „прославился“ тем, что в 1926 году, когда его демонстрировали на Международном Конгрессе по психологии, плюнул в Ивана Петровича Павлова.
Кёлер и его сотрудники работали и в естественных условиях, и в лабораторных. При этом они ставили перед животными более сложные задачи, чем бихевиористы Джон Уотсон и даже Беррес Скиннер.
Например, Кёлер обнаружил, что, если обезьяна видела, что для того чтобы достать банан, ей не хватает одной палки, она брала вторую палку, обнаруживала, что одна палочка может вставляться в другую. Если и это не помогало дотянуться до банана обезьяна начинала использовать ящики, ставила один на другой, причем в такой последовательности, чтобы конструкция не рассыпалась, и, в конечном итоге, доставала банан. Причем, без всякой дрессировки.
Это позволило сделать вывод о том, что который подсказывает поиск недостающих элементов и их комбинаций. В схематическом виде это отражает интуитивный поиск человека: от сложения кубиков ребенком до великих научных открытий.
То есть, есть таящиеся в нашем подсознании интуитивные целостные образы (по Платону – первоидеи), «ищут» своего полного воплощения, пока не находят его в целостном гештальте и внутренней гармонии.
Сложнейшие «игры» сознания с подсознанием перебирают различные комбинации, и вдруг обнаруживается единственное необходимое решение и происходит озарение, состояние Архимеда, когда он закричал „Эврика!“ ("Нашел!"). Говоря языком психоанализа, творческие мучения и последующее озарение это не что иное, как катарсис и инсайт, будь то в науке или в обнаружении истинной причины невроза. Повторяю –
Рассматривая биографию Кёлера, можно найти немало интересных моментов.
Он работал на островах недалеко от побережья США, и когда началась Первая Мировая Война, он единственный из достаточно известных немцев не уехал в Германию, сказав, что он не успел на пароход. Позже, как писали некоторые журналисты (и даже историки психологии) у него на чердаке был обнаружен сверхмощный передатчик. Было выдвинуто предположение о том, что знаменитый ученый, видимо еще проводил какую-то разведывательную работу.
Но это не доказано, а то, что в канун Второй Мировой Войны он выступил с резкой статьей против фашистов, которые начали увольнять из университетов людей не арийского происхождения, а после этого сидел дома и ждал ареста, это факт. Ему повезло – не арестовали, но выдворили (дали уехать) в Соединенные Штаты.
Гештальтисты, переехав в Америку, стали прямыми конкурентами бихевиористов. Однако научные споры не мешали их добрым отношениям. Как-то в 1941 году в Филадельфии, зашли в один бар посидеть за кружкой пива известные бихевиористы Халл и Толмен и гештальтист Кёлер. Постепенно разговор перешел на научные темы. В ответ на произнесенную в запале фразу: „эти чертовы гештальтисты“, Кёлер сказал: „А я никогда не признаю такую науку, как бихевиоризм, которая считает, что в человека, как в автомат надо сунуть монету, и он тут же сделает запрограммированное движение“, и стукнул кулаком по столу. И тут же все трое рассмеялись, потому что именно этим жестом он проиллюстрировал схему бихевиоризма: Стимул – Реакция.
Формулируя свои постулаты гештальт-психологи не думали об их применении к психотерапии. Тем не менее, я считаю, что гештальт-терапевты должны знать основные положения гештальтпсихологии.
Мы приведем здесь шесть основных принципов гештальтпсихологии, а вы постарайтесь найти им применение в примерах из гештальт-терапии (то есть “переложить“ с абстрактных элементов академической науки на аналоги человеческих проблем, состояний и отношений).
1. Близость.
Элементы, которые близки к друг другу в пространстве или во времени, кажутся нам объединенными в группы, и мы стремимся воспринимать их совместно.
2. Непрерывность.
В нашем восприятии существует тенденция следования в направлении, позволяющем связывать наблюдаемые элементы в непрерывную последовательность или придать им определенную ориентацию.
3. Сходство.
Сходные элементы воспринимаются нами совместно, образуя замкнутые группы.
4. Замыкание.
В нашем восприятии существует тенденция завершения незаконченных предметов и заполнения пустых промежутков.
5. Простота.
В любых условиях мы стремимся видеть фигуры настолько завершенными, насколько это возможно.
6. Фигура – фон.
Мы стремимся организовать наше восприятие таким образом, чтобы видеть объект (фигуру) и задний план (фон), на котором она проявляется. При этом фигура представляется нам более заметной и яснее выделяется на общем фоне изображения. (Запомните эти понятия “фигура“ и “фон“. Им будет уделено особое внимание в гештальт-терапии!).
Вертгеймер называл эти принципы вспомогательными факторами, но он также признавал, что
Гештальтпсихология получила дальнейшее развитие и сейчас ей уделяется даже большее внимание, чем бихевиоризму, особенно в области когнитивной психологии, исследующей процессы мышления, возникновения идей и открытий, скрытые механизмов перцепции (различных видов восприятия), которые оказались куда сложнее, чем это виделось Вильгельму Вундту. Изучаются различные виды неосознаваемой мотивации, которые связаны с завершением гештальта. Показано, что в незавершенной информации каждый видит или слышит то, на что неосознанно мотивирован – чего-то хочет или чего-то боится. Это явление используется при тестировании неосознанной мотивации и установок в тестах незавершенных рисунков и предложений, в интерпретации цветовых пятен Роршаха, тесте тематической апперцепции ТАТ и многих других. Эти, так называемые, прожективные тесты используются и психоаналитиками.
Подходы гештальта используется при разработке различных методик обучения: „не от частного к общему, а от общего к частному“. Где ребенок быстрее выучивается иностранному языку? Когда он попадает в среду, где уже говорят на иностранном языке, где он сразу погружается в массу слов, половину из которых не понимает, но уже неосознанно дополняет гештальты, вызванные интонацией, мимикой, жестами, знакомыми словами. При этом сами гештальты по ходу корректируются.
Можно сказать, что мост между гештальтпсихологией и гештальт-терапией (которой в то время еще не было) перекинул выдающийся психолог Курт Левин, применив идеи гештальта в социальной психологии.
Левин родился в Германии, и как многие его знаменитые соотечественники, переехал в Америку в период установления в Германии диктатуры фашизма.
Курт Левин, в соответствии с цайтгайстом того времени, был «заражен» духом физики. К тому же по первому образованию он был физик, хотя параллельно изучал и право и психологию.
Курт Левин создал свою знаменитую теорию поля в социальной психологи, как аналог физической теории поля, точнее показал возможности распространения идей данной физической теории на социальные аспекты.
К сожалению, сейчас пошла целая волна абсолютно необоснованных переносов положений теории относительности, квантовой механики и т. п., которые даже в физике приняты как условные, то есть позволяющие на данном этапе в какой-то мере объяснить явления реально обнаруживаемые, но не укладывающиеся в понятия ньютоновской физики. Причем эти переносы делаются не на уровне гипотез, а как не подвергающиеся сомнению факты. От этого веет явным авантюризмом или психической неадекватностью.
Курт Левин серьезно знал и физику и психологию и если и проводил аналогии, то крайне корректно и обязательно с многократной и скрупулезной экспериментальной проверкой.
Применительно к социальной психологии понятие силовое поле означает, что члены группы, как и физические предметы, тоже связанны определенным незримым полем, то есть определенным полем притяжения. Нарушение этого поля, натяжение или ослабление его силовых линий, начинает несколько менять не только состояние группы в целом, но и, так или иначе, отражается на каждом отдельном ее члене.
Например, на работе, какой-то человек идет на повышение. Вроде бы хорошо, а с другой стороны при этом обязательно меняется натяжения незримых нитей между всеми членами коллектива (т. е. между всеми объектами данного силового поля). Нужно какое-то время, чтобы притереться к новому соотношению – новому гештальту группы.
Когда человек оказывается недостаточно профессиональным в своей области, он находится в напряжении и чувствует что не создает нужной продуктивности, мешает гармонизации группового гештальта, создает напряжение себе и другим, как деталь от другого механизма.
Левин считал, что мотивация каждого человека определяется потребностью в завершении гештальта. А гештальт (как мы уже говорили) это определенная целостность, которая для своего завершения требует удовлетворения какой-то определенной потребности. Это может быть и по отношению как отдельному человеку, так и по отношению к группе, которая осознанно или неосознанно требует завершения гештальта.
Чтобы закончить наше краткое упоминание о Курте Левине, труды которого заслуживают самостоятельного подробного рассмотрения, надо сказать, что многие историки психологии считают работы Курта Левина по психологической теории поля и по групповой динамике началом научной социальной психологии.
Курт Левин был не только выдающийся ученый, но и общественный деятель. Испытав на себе в Германии негативное отношение как к еврею, а в Америке как к немецкому эмигранту, он посвятил много времени не только изучению, но и предотвращению конфликтов на национальной основе.
Он организовывал различные тренинги межличностного восприятия людей, принадлежащим к разным этническим, религиозным и социальным группам.
На этих тренингах, создавалась дружеская атмосфера, представители разных наций знакомились с историй, культурой, произведениями искусства, обычаями, угощали блюдами национальной кухни, показывали свои песни, танцы, произведения искусства, учились, взаимоуважению, взаимопониманию и состраданию, умению искать возможности сотрудничества, а не причины конфликтов, не позволять использовать себя политическим и религиозным экстремистам.
Эти занятия, при их внешней неформальности, подготавливались и проводились на высоком научно-методическом уровне с использованием специальных психологических упражнений, элементов психодрамы, ситуативных игр.
Этот бесценный опыт Курта Левина распространен практически во всех цивилизованных странах со смешанным населением и угрозой межнациональных, религиозных и социальных конфликтов.
Мы уже говорили, что первые гештальт-психологи и гештальт-терапевты не жаловали друг друга, но и те и другие с уважением относились к Курту Левину и его идеям. Поэтому можно сказать, что именно он перекинул мост между гештальтпсихологией и гештальт-терапией, а Его групповые занятия во многом предвосхитили групповые тренинги коммуникативных умений и групповую психотерапию.
1. Что такое гештальт?
2. Основные положения гештальтпсихологии.
3. Основные авторы гештальтпсихологии и их вклад.
4. Перечислите 6 основных принципов (вспомогательных факторов) гештальтпсихологии.
5. Почему считается, что именно Курт Левин «перекинул мост» от гештальтпсихологии к гештальт-терапии?
Гештальт-терапия
Фредерик Перлз, автор гештальт-терапии, одного из самых популярных психотерапевтических направлений, много взял из разработок Курта Левина, особенно при организации групповой психотерапии.
Как мы уже говорили, в учебниках по истории психологии Фредерик Перлз не упоминается вообще, потому что с формальной точки зрения он не имеет никакого отношения к гештальтпсихологии.
Отсутствие признания со стороны историков психологии Перлз вполне компенсировал массовой популярностью гештальт-терапии. Ее технические приемы и принципы (здесь и теперь, горячий стул и многое другое) успешно используется практически во всех современных направлениях групповой психотерапии.
Гештальт-терапия не столько научное психотерапевтическое направление (Ф.Перлз никогда не считал себя теоретиком), сколько набор хорошо отработанных технических приемов, которые быстрее осваиваются, чем другие виды психотерапии. Поэтому она получила широкое признание на Западе и используется в подготовке не только профессиональных психологов и психотерапевтов, но и социальных работников, и педагогов.
Кто же такой Фредерик (Фриц) Перлз? Скандалист и в жизни и в науке. Отличался с детства трудным характером и постоянно конфликтовал с родителями и учителями. Он спорил даже с самим собой. Чего стоит одно название его автобиографии: «Внутри мусорного ведра и во вне». В этом прослеживается чисто психоаналитический подход. Психоаналитики буквально гордятся друг перед другом выворачиванием наизнанку самых интимных сторон своей души и биографии, считая это необходимой частью своего профессионализма. Справедливости ради следует отметить, что Перлз обладал хоть и задиристым (особенно в научных спорах), но легким, жизнерадостным и не обидчивым характером.
Перлз окончил Венский медицинский колледж и ушел добровольцем в армию во время Первой Мировой Войны. Он, как военный врач, работал преимущественно с черепно-мозговыми травмами и их последствиями. Много занимался исследовательской работой, но с сугубо практической точки зрения – как помочь тем людям, с которыми он работает.
Ни один научный подход к исследуемой проблеме не удовлетворял его, и когда он столкнулся с психоанализом Фрейда, то ему показалось, что именно здесь он может найти ответы на многие вопросы. Фредерик Перлз начинает внимательнейшим образом исследовать возможности практического применения психоанализа.
Он становится «правоверным» психоаналитиком, и получив приглашение на работу в Южноафриканскую республику, основывает там психоаналитическую ассоциацию. Оттуда в 1936 году, проявив незаурядное мужество и мастерство, он в одиночку совершает многочасовой перелет на Международный психоанлитический конгресс в Берлине, главным образом для личного знакомства и дискуссии с Фрейдом. Однако, Фрейд, уже наслышанный о конфликтном характере Перлза и его критике в адрес практического психоанализа лишь обменялся с ним формальными приветствиями на пороге своего кабинета, но войти не пригласил. Но, как мы уже говорили, Фредерик был, хотя и скандальным, но не обидчивым и всю жизнь подчеркивал, что занимается развитием психоанализа, но без преклонения перед авторитетами. Оставшись в Берлине он дружит, работает и, конечно, спорит с Карен Хорни, Гарри Стэк Салливаном, Вильгельмом Райхом, у которого он прошел курс личного психоанализа, и влияние которого четко прослеживается в гештальт-терапии.
В чем же были принципиальные отличия взглядов Фредерика Перлза от классического психоанализа Зигмунда Фрейда?
Как известно, Фрейд считал, что главные причины всех неврозов заложены в самых ранних фазах детства. Фредерик не отрицал этого, но он считал, что текущий момент более важен. В своей терапевтической работе он все время придерживался принципа здесь и сейчас, старался возвращать людей к данной ситуации. Оказалось, что в терапевтической беседе, и особенно, в групповой терапии, человек более склонен обсуждать прошлое, избегая анализа настоящей ситуации.
Используя термины гештальтпсихологии, Перлз охарактеризовал неврозы как незавершенные гештальты. А незавершенные гештальты, в свою очередь, это неудовлетворенные потребности. Для того чтобы избавиться от неврозов надо эти потребности удовлетворить. Поэтому одним из приемов гештальт-терапии является перенос незавершенных в прошлом гештальтов в настоящее и завершение их в символической, игровой форме. Пациент с помощью психотерапевта находил то незавершенное в жизни, что у него не получилось, и пытался символически показать, что он завершил это так, как ему хотелось.
Второй момент, по которому Фредерик не был согласен с Фрейдом – это положение о двух базовых инстинктах, под воздействием которых живет и развивается человек. Первый инстинкт- это инстинкт продолжения рода или, упрощенно говоря, сексуальный инстинкт – libido; второй инстинкт разрушения (включая саморазрушение)– mortido. Инстинкты жизни и смерти, они как бы уравновешивают друг друга.
Фредерик Перлз считал, что это очень абстрактный подход и человеком управляет огромнейшее количество потребностей, которые меняются каждую секунду. Наш организм все время находится в состоянии неустойчивого равновесия. Возникающие потребности – это биологические сигналы о нарушении равновесия, для поддержания которого следует удовлетворить эти потребности. Появляется потребность – возникает незавершенный гештальт. Когда гештальт завершается, удовлетворенная потребность уходит на второй план (фигура становится фоном), а на ее место вступает новая потребность, требующая своего завершения.
В противовес ведущей роли сексуального инстинкта можно привести такой пример. Например, какой-то путник отбился от каравана. С потрескавшимися губами, совершенно обезвоженный он, наконец, доползает до оазиса, дверь открывается, а там оказывается публичный дом. Ему говорят: „Вам кого?“. Он отвечает: „Воды“. Потом, когда он напьется, поест, отдохнет, может и о сексе вспомнит…. Но лишь после удовлетворения более актуальных в данный момент потребностей.
Разумеется это упрощенный подход. Фрейд говорит об основных инстинктах – жизни и смерти, в подавлении которых классический психоанализ ищет глубинные причины неврозов. Перлз, не отрицает глобальности этих инстинктов, но считает, что психотерапевту важнее работать с неудовлетворенными ситуативными потребностями, возникающими здесь и сейчас. Фрейд глубже, Перлз доступнее.
Итак, по Перлзу, саморегуляция нашего организма обеспечивается «игрой» различных потребностей. Наиболее актуальная потребность становится фигурой, а когда удовлетворяется отступает в фон и уступает место другой потребности-фигуре. Но при неврозе какая-то потребность никак не удовлетворяется, «узурпирует» место фигуры и не уходит в фон (как при алкоголизме, фобиях и навязчивостях).
Работа для психотерапевта там, где потребность занимает место фигуры неправильно, недостойно и доставляет клиенту мучения и подталкивает к ошибочным решениям и поступкам.
Иногда я привожу пример из семейного консультирования. Люди расстаются. Бывают ситуации, когда действительно лучше разойтись, но чаще случается, что люди принимают поспешное решение сгоряча. Однако нередко, при последующем анализе выясняется, что момент, из-за которого они расстались, был куда меньше того, что их сближало. Но они превратили частную проблему или обиду в фигуру, тогда как она должна была раствориться в фоне.
Человеку надо объяснить, что перед ним не беспросветная тьма, а лишь маленькая ладошка, которой он сам себе закрыл свет. Она просто неправомерно заняла место фигуры, а не фона. Убери ладошку и тьма, казавшаяся беспросветной, исчезнет, и ты увидишь сколько в этом мире куда больше достойного внимания, чем твоя ладонь.
Фредерик Перлз ввел очень много интересных технических приемов игровой индивидуальной и особенно групповой психотерапии. В настоящее время нет ни одного серьезного направления групповой психотерапии, где бы ни применялись эти приемы.
Одна из наиболее распространенных терапевтических игр называется горячий стул. Пустой стул ставят посредине, сидящей по кругу психотерапевтической группы. На него, набравшись смелости, садится один из членов группы и начинает откровенно о своей проблеме и так же откровенно готов ответить на любые вопросы членов группы. К этому времени он должен почувствовать в группе атмосферу полной защищенности, гарантии того, что никакая „утечка информации“ за пределы группы невозможна.
Это упражнение полезно не только для того, кто садится на стул, но и для тех, кто сидит вокруг и обсуждает его проблему. Бывает так. Я начинаю советовать человеку как решить его семейную проблему: «Да это же так просто, прямо сегодня купи цветы, приди домой, начни все сначала“. И вдруг понимаю: «А ведь у меня-то то же самое. Почему я так легко все объяснил, а сам так не делаю?». То есть, помогая другому, я начинаю понимать, как решить собственную проблему – завершить или исправить свой гештальт.
Гештальт-терапия является одним из первых и наиболее весомых вкладов в гуманистическую психотерапию (так же как гештальтпсихология – в гуманистическую психологию.
Включение в гуманистическую терапию не только не принижает самостоятельного значения гештальт-терапии, а, напротив, подчеркивает приоритет ее духовности над техническими приемами, которые, к сожалению, стали преобладать на многочисленных тренингах и семинарах в ущерб духовности, сводя занятия к стандартным (часто – оторванным от реальных жизненных ситуаций) техническим упражнениям. Про руководителей таких семинаров можно сказать, что они применяют идеи гештальта, как мартышка очки.
На таких тренингах упражнения со стульчиками и веревочками становятся самоцелью. Занимающимся интересно, это уже не плохо. Но спроси их, какую наболевшую личную проблему каждый из них решает, они и не ответят.
В гештальт-терапии не менее наглядно, чем в генштальтпсихологии, видно, что целое не равно сумме составляющих его элементов. Взять, например, семью. Это же не просто сложение отдельных личностей – это тоже уже определенное новое образование, в котором каждый член семьи так или иначе оказывает влияние на других и сам испытывает его. (Вот почему при лечении алкоголизма работа должна проводиться не только с больным, но и со всей семьей, нужно менять всю систему взаимоотношений, иначе излечившемуся не удержаться в новом качестве).
Несмотря на неоспоримое авторство Федерика Перлза, корни гештальт-терапии уходят в гештальтпсихологию, экзистенциализм, психоанализ и, е теорию Вильгельма Райха о физиологических проявлениях вытесненного психологического материала.
Мотивы и потребности возникают и чередуются с целью саморегуляции организма. Для сохранения гармонии нужно лишь довериться мудрости тела, прислушиваться к потребностям организма и не мешать их реализации.
Быть самим собою, осуществлять свое Я, реализовывать свои потребности, наклонности, способности – это путь гармоничной, здоровой личности.
Больным неврозом, согласно экзистенциально-гуманистической психологии, является человек, хронически препятствующий удовлетворению собственных потребностей, отказывающийся от реализации своего Я, направляющий все свои усилия на реализацию Я-концепции, создаваемой для него другими людьми – прежде всего близкими – и которую он со временем начинает принимать за свое истинное Я.
Именно поэтому клиенту уже на первом занятии предлагается написанная Перлзом гештальт-молитва:
Я в этом мире не для того, чтобы соответствовать твоим ожиданиям,
А ты не для того, чтобы угождать моим.
Ты – это ты. Я – это я.
Если мы подошли друг другу – это прекрасно.
Если нет – ничего с этим не поделаешь.
В переводе на «семейный язык» это значит, что ты больше принесешь пользы своим детям, если максимально реализуешь свой потенциал, чем принесешь свои интересы им в жертву. В первом случае они будут тобой гордиться и подражать, а во втором – жалеть и презирать. Да и материально ты им куда больше поможешь в первом случае).
Как и в психоанализе, одной из задач гештальт-терапии является разоблачение перед самим клиентом механизмом его психологической защиты – самообманов.
В гештальт-терапии различают 5 таких самообманов или механизмов нарушения процесса саморегуляции
При интроекции человек усваивает чувства, взгляды, убеждения, оценки, нормы, образцы поведения других людей, которые, однако, вступая в противоречие с собственным опытом, не ассимилируются его личностью. Этот неассимилированный опыт – интроект – является чуждой для человека частью его личности. Наиболее ранними интроектами являются родительские поучения, которые усваиваются ребенком без критического осмысления. Со временем становится трудно различить интроекты и свои собственные убеждения.
Проекция – прямая противоположность интроекции, причем, как правило, эти два механизма дополняют друг друга. При проекции человек отчуждает присущие ему качества, поскольку они не соответствуют его Я-концепции.
Ретрофлексия – “поворот на себя“ – наблюдается в тех случаях, когда какие-либо потребности не могут быть удовлетворены из-за их блокирования социальной средой, и тогда энергия, предназначенная для манипулирования во внешней среде, направляется на самого себя. Такими неудовлетворенными потребностями, или незавершенными гештальтами, часто являются агрессивные чувства. Ретрофлексия при этом проявляется в мышечных зажимах. Показателем ретрофлексии является использование в речи возвратных местоимений и частиц, например: “Я должен заставить себя сделать это“.
Дефлексия – это уклонение от реального контакта. Человек, для которого характерна дефлексия, избегает непосредственного контакта с другими людьми, проблемами и ситуациями. Дефлексия выражается в форме салонных разговоров, болтливости, шутовства, ритуальности и условности поведения, тенденции “сглаживания“ конфликтных ситуаций и т. и.
Конфлуенция, или слияние, выражается в стирании границ между Я и окружением. Такие люди с трудом отличают свои мысли, чувства или желания от чужих. Слияние хорошо выявляется на занятиях групповой психотерапией у пациентов, полностью идентифицирующих себя с группой; для них характерно при описании собственного поведения употребление местоимения Мы вместо Я.
В результате нарушается целостность личности, которая оказывается фрагментированной, разделенной на отдельные части. Такими фрагментами, или частями, чаще выступают дихотомии: мужское – женское, активное – пассивное, зависимость – отчужденность, рациональность – эмоциональность, эгоистичность – бескорыстие.
Большое значение в гештальт-терапии придается описанному Перлсом конфликту между нападающим (top-dog) и защищающимся (under-dog). Нападающий – это интроект родительских поучений и ожиданий, диктующих человеку, что и как он должен делать («Родитель» – в терминологии транзактного анализа). Защищающийся – зависимая, неуверенная в себе часть личности, отбивающаяся различными хитростями, проволочками типа “сделаю завтра“, „обещаю“, „да, но…“, „постараюсь“ (“Ребенок“ в трансактном анализе).
В процессе гештальт-терапии на пути к раскрытию своей истинной индивидуальности пациент проходит через пять уровней, которые Перле называет уровнями невроза.
Первый уровень – уровень фальшивых отношений, игр и ролей.
Как уже говорилось, невротическая личность отказывается от реализации своего Д неосознанно постоянно приспосабливаясь под других. В результате собственные цели и потребности человека оказываются неудовлетворенными, он испытывает фрустрацию, разочарование и бессмысленность своего существования. Перлсу принадлежит следующий афоризм: “Сумасшедший говорит: „Я Авраам Линкольн“, больной неврозом: „Я хочу быть Авраамом Линкольном“, здоровый человек говорит: „Я – это я, а ты это ты"“.
Второй уровень – фобический, связан с осознанием своего фальшивого поведения и манипуляций, но боязнью, что его истинная личность и естественное поведение не понравятся другим.
Третий уровень – тупик. Характеризуется тем, что человек не знает, что делать, куда двигаться. Он переживает утрату поддержки извне, но еще не готов или не хочет использовать свои собственные ресурсы, обрести внутреннюю точку опоры. В результате человек придерживается статуса-кво (сохранения всего, «как было»), боясь выйти из тупика.
Четвертый уровень – имплозия. Это состояние внутреннего смятения, отчаяния, отвращения к самому себе, обусловленное полным осознанием того, как человек ограничил и подавил себя. На этом уровне индивид может испытывать страх смерти. Эти моменты связаны с вовлечением огромного количества энергии в столкновение противоборствующих сил внутри человека, возникающее вследствие этого давление, которое, как ему кажется, грозит его уничтожить.
Пятый уровень – эксплозия (взрыв). Достижение этого уровня означает сформирование аутентичной (естественной) личности, которая обретает способность к переживанию и выражению своих эмоций. Эксплозия – это глубокое и интенсивное эмоциональное переживание «застрявших» в подсознании сильных неотреагированных чувств. Перлз описывает четыре типа эксплозии: скорбь, гнев, радость, оргазм. В процессе гештальт-терапии до клиента доводится необходимость осознать эти подавленные чувства и в процессе специальных упражнений открыться, отреагировать их в символической форме, выпустить из себя, освободиться. Эксплозия истинной скорби является результатом работы с лицами, потерявшими близкого человека. Оргазм – результат работы с лицами, сексуально заблокированными. Гнев и радость связаны с раскрытием аутентичной личности и подлинной индивидуальности. Здесь Перлз много творчески заимствовал у Райха.
Психотерапевт внимательно следит за изменением в функционировании организма пациента, побуждает его к расширению осознания того, что происходит с ним в данный момент (здесь и сейчас), с тем, чтобы заметить, как он препятствует процессу саморегуляции организма, какие блоки он использует для избегания конфронтации со своим настоящим, для “ускользания из настоящего“.
Большое внимание гештальт-терапевт уделяет “языку тела“, являющемуся более информативным, чем вербальный язык, которым часто пользуются для рационализации, самооправданий и уклонения от решения проблем.
Например: сжимает кулаки, совершает мелкие стереотипные движения, отводит в сторону взгляд, задерживает дыхание.
Таким образом, в гештальт-терапии акцент смещается с вопроса “почему?“ на вопрос “что и как?“.
Большое внимание в гештальт-терапии уделяется работе со сновидениями. Перефразируя Фрейда, который называл сны королевской дорогой к бессознательному, Перлз говорит: “сон – это королевская дорога к интеграции личности“.
Перлз считал, что различные части сна являются фрагментами нашей личности. Для того чтобы достичь интеграции, необходимо их совместить, снова признать своими эти спроецированные, отчужденные части нашей личности, а так же признать своими скрытые тенденции, которые проявляются во сне. С помощью проигрывания объектов сна, отдельных его фрагментов может быть обнаружено скрытое содержание сновидения через его переживание, а не посредством его анализа.
Перлз сначала применял свой метод в виде индивидуальной психотерапии, но впоследствии полностью перешел на групповую форму, находя ее более эффективной и экономичной.
Групповая психотерапия проводится как центрированная на клиенте, группа же при этом используется лишь инструментально по типу хора в древнегреческой трагедии, который, стоя на заднем плане, провозглашает свое мнение по поводу действия героя. (Этот прием взят из психодрамы Морено).
Технические процедуры в гештальт-терапии называются играми. Это разнообразные действия, выполняемые клиентами по предложению психотерапевта, которые способствуют более непосредственной конфронтации со значимым содержанием и переживаниями. Игры предоставляют возможность экспериментирования с самим собой и другими участниками группы. В процессе игр пациенты “примеряют“ различные роли, входят в разные образы, отождествляются со значимыми чувствами и переживаниями, отчужденными частями личности и интроектами.
Эмоциональное осознание («ага!»-переживание) – это такой момент самопостижения, когда человек говорит: “Ага!“.
По Перлзу, „ага “ – это то, что происходит, когда что-нибудь защелкивается, попадая на свое место. Каждый раз, когда закрывается (завершается) гештальт, «звучит» этот «щелчок». По мере накопления фактов эмоционального прояснения приходит прояснение интеллектуальное.
Число игр не ограничено. Каждый психотерапевт, пользуясь принципами гештальт-терапии, может создавать новые или модифицировать уже известные игры.
Наиболее известными являются следующие игры.
1.
Когда у пациента наблюдается фрагментация личности, психотерапевт предлагает эксперимент: диалог между значимыми фрагментами личности – между агрессивным и пассивным, нападающим и защищающимся. Это может быть диалог и с собственным чувством (например, с тревогой, страхом), и с отдельными частями или органами собственного тела, и с воображаемым, значимым для клиента, человеком.
Техника игры такова напротив стула, который занимает клиент (горячий стул), располагается пустой стул, на который “сажают“ воображаемого собеседника. Клиент поочередно меняет стулья, проигрывая диалог, пытаясь максимально отождествить себя с различными частями своей личности.
2.
Пациенту предлагается пройти по кругу и обратиться к каждому участнику с волнующим его вопросом, например, выяснить, как его оценивают другие, что о нем думают, или выразить собственные чувства по отношению к членам группы. Это тренирует свободу общения, преодоления страха перед суждениями других и страха открыто высказать другому свое мнение о нем.
3.
Незавершенный гештальт это незаконченное дело, требующее завершения. По существу, вся гештальт-терапия сводится к завершению незаконченных дел, хотя бы в символической форме. У большинства людей есть немало неулаженных вопросов, связанных с их родственниками, родителями, работой и т. п. Чаще всего это невысказанные жалобы и претензии.
Клиенту предлагается с помощью приема пустого стула высказать свои чувства воображаемому собеседнику или обратиться непосредственно к тому участнику психотерапевтической группы, который имеет отношение к незаконченному делу. Гештальт-терапевтами замечено, что наиболее частое и значимое невыраженное чувство – чувство обиды. Именно с этим чувством работают в игре, которая начинается со слов “Я обижен “. Чтобы освободиться от обиды, ее надо высказать как можно более раскрепощенно, эмоционально, переживая и «выплескивая» ее из себя
4.
Когда клиент заявляет, что другой человек имеет некое чувство или черту характера, его просят проверить, не является ли это его проекцией. Ему предлагается разыграть проекцию, т. е. примерить на самого себя это чувство или черту. Так, клиента, который заявляет “Я испытываю к тебе жалость“, просят разыграть роль человека, вызывающего жалость, подходя к каждому из участников группы и вступая с ним во взаимодействие. Постепенно входя в роль, человек раскрывает себя, при этом может произойти интеграция прежде отвергаемых сторон личности.
5.
Для осознания скрытых желаний и противоречивых потребностей ему предлагается разыграть роль противоположную той, которую он демонстрирует в группе. Например, женщине с манерами “душечки“ предлагается разыграть роль агрессивной, высокомерной, задевающей других женщины. Такой прием позволяет достичь более полного соприкосновения с теми сторонами своей личности, которые прежде были скрыты.
6.
Иллюстрируют процесс проекции и помогают участникам группы идентифицироваться с отвергаемыми аспектами личности. Среди таких упражнений наиболее популярна игра “Старый, заброшенный магазин“.
Клиенту предлагают закрыть глаза, расслабиться, затем представить, что поздно ночью он проходит по маленькой улочке мимо старого, заброшенного магазина. Его окна грязные, но если заглянуть, можно заметить какой-то предмет. Нужно тщательно его рассмотреть, затем отойти от заброшенного магазина и описать предмет, обнаруженный за окном. Далее клиенту предлагается вообразить себя этим предметом и, говоря от первого лица, описать свои чувства, ответить на вопрос, почему он оставлен в магазине, на что похоже его существование в качестве этого предмета. Идентифицируясь с предметами, клиенты проецируют на них какие-то свои личностные аспекты.
7.
Важнейший принцип гештальт-терапии – это принцип расширения сознания.
Этот термин, так же как «здесь и теперь», получил распространение и в других видах психотерапии и даже философии и педагогики. Сущность его состоит в том, чтобы дать клиенту взглянуть на, казалось бы, неразрешимую ситуацию, с другой стороны (или с разных сторон) и тем самым увидеть выход из нее. В более широком смысле расширение сознания позволяет человеку в целом взглянуть по другому на всю свою жизнь и на себя в этой жизни, увидеть не только пути преодоления препятствий, но и возможности более полной самореализации.
Упражнения расширение сознания целенаправленно используются, чтобы поменять местами фигуру и фон, то есть фон сделать фигурой (вывести на первый план, в центр внимания), а фигуру (неоправданно занимавшую центральное место в сознании и мешавшее правильному видению ситуации) перевести в фон.
8.
Наше восприятие «зашлаковано» штампами.
Мы вольно или невольно относим людей и их поступки (включая наши собственные) к различным оценочным категориям типа «добрый-злой», «хороший-плохой», «полезный-вредный», «защищающийся-нападающий», «мы – они» и т. д. и т. н.
В гештальт-терапию включены упражнения, которые позволяют нам убедиться в необъективности наших оценок, а нередко и в их двойственности. Такая двойственность эмоционального восприятия одного и того же человека, поступка, события в психологии называется амбивалентностью чувств.
Амбивалентность (двойственность) чувств – совсем не обязательно является признаком каких-либо психических отклонений. Это свойственно любому нормальному человеку. Так, при ревности мы можем одновременно любить и ненавидеть. Это периодически может встречаться в отношении детей к родителям и в их отношении к детям, в отношениях братьев и сестер или друзей. Человек, получивший помощь, может испытывать одновременно чувство благодарности и чувство унижения, а, значит, и злости.
У любого писателя, музыканта, художника, спортсмена, фанатично любящего свое дело, бывают моменты, полосы неудач или перетренировки, когда он буквально с отвращением заставляет себя продолжать работу, но если его лишить этой работы, он станет еще несчастнее. А разве не бывает так, что мы радуемся чьему-то успеху, гордимся этим человека (особенно, если это наш близкий) и одновременно завидуем ему?
Все это – нормальные для каждого человека периодические настроения, которые, как правило, не создают нам серьезных проблем, по крайней мере, таких, с которыми мы не можем справиться сами. Работа психотерапевта начинается там, где эта двойственность чувств становится «неотвязной», вступает в мучающее клиента противоречие, которое он самостоятельно разрешить не может.
Главной задачей психотерапевта на этом этапе является – помочь клиенту найти что-то третье, лежащее где-то между этих мучительных для него эмоционально противоположных отношений и, как бы, примиряющее их. В идеальном случае может быть сформировано третье отношение, которое, как бы, вообще из «другого измерения» и устраняет из сознания оба предыдущих крайних чувство (одновременной любви и ненависти, благодарности и униженности и т. п.).
Последовательные фрейдисты видят в таком вытеснении травмирующих чувств из сознания причины усугубления невроза, но Перлз так не считает и приводит тому достаточно примеров из своей терапевтической практики. (Справедливости ради надо отметить, что выводы Фрейда так же базируются на большом практическом опыте).
И лишь после этого начинается работа по решению проблемы, являющейся причиной невроза.
Как известно, понятие психического здоровья весьма условно и имеет различные определения. В гештальт-терапии состояние психического здоровья характеризуется, так называемой, зрелостью. Можно сказать, что речь идет о социальной зрелости, которая далеко не всегда коррелирует с биологической зрелостью и даже с тем, что в быту называют «зрелым возрастом».
Именно этого не хватает многим невротическим личностям, для которых типичным, независимо от возраста, является «детский» уход от проблем, перекладывание ответственности за них и за выход из них на других людей и обстоятельства. Что, разумеется, не только не решает проблему, а лишь усугубляет ее.
Важным условием обретения социальной зрелости является обретение индивидом с помощью психотерапевта поддержки в окружающем мире и нахождение такой поддержки в себе самом. Одним из признаков пробуждающейся зрелости является готовность принять на самого себя определенный риск активных попыток самостоятельно (хотя и при консультативном руководстве психотерапевта) выйти из фрустрационного тупика.
Мы помним, что фрустрационный тупик отличается от реального тупика тем, что данное положение не является объективно безвыходным, а лишь так воспринимается данным человеком) безвыходное положение таковым. Поэтому важнейшей задачей психотерапевта является доведение до сознания клиента, что его «тупик» – фрустрационный, а не реальный, и что из него есть выходы, но они возможны только при решительности и активности его самого.
При этом терапевт сводит свою поддержку к необходимому минимуму, постепенно передавая все больше ответственности самому клиенту.
Эта поддержка заключается главным образом в создании для клиента (как в группе, так и в индивидуальной терапии) атмосферы безопасности и в то же время доброжелательной критичности, не позволяющей уходить в самообман безвыходности от реальной ответственности за самого себя и решение своих проблем.
Члены терапевтической группы рассаживаются на стульях в виде круга. Один из членов группы по собственному желанию, которое в тактичной мере «провоцируется» терапевтом, группы садится посередине круга на, так называемый, «горячий стул». Терапевт начинает работу с этим членам группы, а группа создает благожелательную атмосферу поддержки этой работы и активизации данного индивида. Такая поддержка не только помогает обрести смелость и самостоятельность данному индивиду, но и позволяет другим членам группы вникнуть в собственную проблему и начать искать аналогичные пути ее решения, через собственную активизацию.
Психотерапевт, а вместе с ним и группа стараются удерживать или возвращать в случае необходимости сознание данного индивида к сегодняшним проблемам, не отвлекаясь без объективной необходимости (например, чтобы кратко сообщить важную для данного момента информацию) в прошлое.
Как только индивид обращается к прошлому для объяснения своих теперешних психологических проблем, психотерапевт или кто-то из членов группы тактично прерывают его и просят вновь «проиграть» эти прошлые моменты как сегодняшние находя при этом то завершение этих ситуаций, которое ему не удалось в прошлом.
Исходя из того, что психотравмирующим фактором для клиента оказался какой-то внутренний или внешний конфликт и взглянуть на нее со стороны позиции обеих конфликтующих сторон или факторов.
Типичным упражнением решения этой задачи является следующее.
Напротив клиента, сидящего на «горячем» стуле, ставится пустой стул, на котором якобы располагается воображаемый человек, с которым у клиента возник открытый или скрытый, но фрустрирующий и неразрешенный конфликт.
Клиент начинает играть как бы две роли. Со своего стула он обращается от своего имени к воображаемому партнеру, а, пересаживаясь на его стул, старается максимально понять состояние другого и отвечать за него самому себе.
Иногда напротив клиента может быть не пустой стул, а расположиться выбранный самим клиентом один из членов группы, которому он объясняет роль того человека. В процессе такого объяснения он невольно начинает смотреть на конфликт глазами другой стороны – лучше понимать другого.
По такому же принципу строится диалог с самим собой в случае непреодолимого внутреннего противоречия. Тогда воображаемым партнером является как бы другое Я клиента, то есть начинаются попытки наладить диалог между конфликтующими сторонами одной и той же личности.
Повторяю,
При этом клиент должен стараться, как можно ярче прочувствовать не только душевные, но и телесные ощущения, сопровождающие данное переживание. Таким путем достигается расширение сознания, позволяющее выйти из шор прежнего восприятия ситуации, как неразрешимой.
Психотерапевт вмешивается только в крайнем случае явно неправильного или слишком болезненного развития ситуации.
В большинстве случаев клиенту достаточно лишь ощущать присутствие психотерапевта. Тогда у него возникает чувство защищенности с родни тому, которое испытывает начинающий пловец, зная, что в случае опасности его всегда подхватит рука опытного инструктора.
Это постоянная психологическая связь клиента с психотерапевтом, который становится для клиента как бы зеркалом, в котором он начинает лучше видеть самого себя, свою ситуацию (проблему), объективнее оценивать свои состояния и их поведенческое проявление.
Терапевт всячески «провоцирует» самостоятельность и инициативность клиента в процессах самоосознания и поведения.
Начинается такое пробуждение самостоятельности и решительности в выборе одного из двух стульев, каждый из которых условно соответствует одному из альтернативных решений.
То есть,
Суть гештальт-эксперимента заключается в следующем. Терапевт действует по методу проб и ошибок, то есть он меняет различные модельные ситуации и предлагает клиенту разные модели поведения пока они вместе не находят то, что помогает разрешению проблемы или хотя бы движению в этом направлении.
Например, клиент жалуется, что никак не может преодолеть барьер отчужденности во взаимоотношениях с каким-то близким ему человеком (обычно это бывает между супругами, родителями и детьми). Терапевт предлагает клиенту внушить себе, что он успешно преодолел этот барьер. Это самовнушение он закрепляет реальным действием. То есть встает со своего стула, переступает через мысленный барьер (или проведенную мелом черту, натянутую веревочку) и переходит на стул того, кто (воображаемо) был по ту сторону барьера.
Теперь клиент Он должен постараться вжиться в это состояние преодоленного барьера и постараться прочувствовать, как строятся взаимоотношения и взаимодействие между ним и этим близким человеком без барьера.
В такой игре могут участвовать оба реальных участника данной ситуации, если они оба (например, супруги, уважающие друг друга и желающие сохранить семью) равно озабочены этой никак не преодолеваемой отчужденностью и вместе обратились к психотерапевту за помощью в этом решении.
К сожалению, иногда в результате такого гештальт-эксперимента клиент обнаруживает, что это барьер создавался им (или другим человеком, или ими обоюдно) подсознательно как некая буферная система, без которой их несовместимость станет еще более очевидной и мешающей. Однако, даже при установлении того факта, что данный барьер не преодолим или, что попытки его разрушения лишь усугубят ситуацию, не может быть однозначных решений. Нужен всесторонний анализ проблемы и возможных последствий тех или иных действий.
Легче всего посоветовать несовместимым людям разойтись. И если с объективной точки зрения так для всех будет лучше, то следует готовить людей к такому решению, чтобы встретить более совместимых партнеров. Однако в реальной жизни это не всегда возможно. И к тому же от этого могут пострадать и они сами, и их близкие, и общее дело и т. п.
В таком случае надо помочь клиенту осознать, что этот барьер некоторой отчужденности надо принять не как несчастье, порожденное тобой или другим, а как наиболее оптимальную форму сосуществования с этим человеком и смириться с этим, не мучая и не упрекая ни себя, ни его.
Очень часто после такой психотерапевтической работы отношения этих людей переходят в другое качество, взаимные упреки и самообвинения заменяются спокойной взаимоуважительностью и готовностью к взаимодействию и взаимопомощи. Разумеется, это происходит не сразу и лишь при готовности клиентов к активному сотрудничеству с психотерапевтом, а главное, друг с другом.
Эффективная работа с группой предусматривает определенную психологическую подготовку ее членов к работе на горячем стуле и вообще к активному сотрудничеству друг с другом и с психотерапевтом.
«Сейчас я осознаю…»
Сущностью этого упражнения является тренировка активности и усилий клиента, направленных на анализ содержания своего сознания в данный конкретный момент в соответствии с уже упоминавшейся главной установкой гештальт-терапии – здесь и теперь.
Упражнение состоит из периодически повторяющихся усилий такой концентрации внимания, начинающихся после произнесения клиентом «пусковой» фразы; «Сейчас я осознаю…».
Клиент повторяет периодически эту фразу в течение нескольких минут, добавляя к ней описание содержания своего сознания в данный конкретный момент.
Это и другие аналогичные упражнения гештальт-терапии, направленные на концентрацию сознания на самом себе (здесь и теперь) и способствующие расширению сознания, освобождая его от оков прошлого и «штампов»,
Несмотря на большое количество различных технических подходов к этой работе, суть их состоит чаще всего в том, что клиент выступает в роли одного из персонажей своего сновидения, говорит от его имени, пытается осознать и передать его чувства, объяснить поступки.
Считается, что в каждой из разыгрываемых ролей, клиент так или иначе «выдает» самого себя, хотя иногда это происходит крайне завуалированно и требует большого искусства правильной интерпретации со стороны психотерапевта. Тем более, что практика применения этих упражнений показала, что , который может не привлечь внимание самого клиента и членов группы (если это проводится в группе, а не индивидуально).
Интерпретируя вместе с активно сотрудничающим клиентом его сновидения, постарайтесь помочь ему лучше осознать себя самого, свои проблемы и взаимоотношения с другими.
1. Основные положения гештальт-терапии.
4. Основные возражения Перлза по поводу классического психоанализа Фрейда?
3. Что общего в теории и практике Перлза и Райха?
5. Понятие соотношения «фигуры и фона» в гештальтпсихологии и гештальт-терапии.
4. Что означает в гештальт-терапии принцип «здесь и теперь»?
5. Назовите 5 механизмов нарушения саморегуляции гештальта человека. Сравните их с механизмами психологической защиты из классического психоанализа.
6. Что в гештальт-терапии называют играми?
7. Перечислите основные игры в гештальт-терапии.
Для чего они применяются?