Грузия. Перекресток империй. История длиной в три тысячи лет. 5. Объединение (Дональд Рейфилд, 2012)

Новое десятилетие в Грузии с самого начала обнадеживало всех: десять мирных лет, энергичный, молодой, неоспоримо законный царь, вновь обустроенные города, процветающие сельское хозяйство и культура. Народы Грузии, по-видимому, одобряли единое самодержавие. Язык обогащался арабскими и армянскими заимствованиями: калаки (город), убани (пригород), вытеснили старое цихе (крепость), отражая ускоренный процесс урбанизации. Города, раньше центры для паломников или беженцев, становились центрами торговли и ремесел. Купцы объединялись в гильдии под руководством вачартухуцеси (главного купца). Возникли новые города: на юге Ахалкалаки и Ахалцихе («новый город», «новая крепость»); на востоке – Телави. В Абхазии-Эгриси старые столицы, например Цихегуджи, уступали место Кутаиси, Сухуму (тогда Цхум) и Анакопии. Развивалась новая промышленность: Тбилиси и Рустави прославились стеклом и глазурью; крепость Дманиси превратилась в фабричный город, производящий стекло, сырой шелк и ткани. Нижняя Картли, Сванетия и Аджария славились чугуном и булатом. Благодаря арабам, которые ввели гутани, глубокорежущую железную соху, которую тянули восемь или даже шестнадцать волов, крестьянам приходилось сообща владеть тягловым скотом (гутани пахали в Грузии до середины XIX века). Крестьяне также занимались шелководством, одевая господ, или пчеловодством, производя церковные свечи и мед. Феодализм пускал глубокие корни, личная свобода низших слоев ослабевала, производство росло. Политическая и экономическая стабильность, новые центры для молитвы и науки, не говоря уж о доходных земельных участках, принадлежащих церкви, привлекали грузинских монахов и ученых с Афона, Синая, из Антиохии и Иерусалима на родину, где они слагали гимны и жития. В Кутаиси Баграт III чеканил монеты, которые провозглашали его политические цели: на аверсе было написано по-грузински «Христос, возвеличь Баграта, абхазского царя» и по-арабски «Нет Бога, кроме единого Бога», а на решке «Мухаммед пророк Бога»[49].

Баграт начал царствование с усмирения таких мятежников, как Рати Багваша. Баграта поддерживали не только мать Гурандухт, вдовствующая царица Абхазии, но и картлийский князь Звиад Марушиани (феодалы Марушиани, в отличие от остальной картлийской знати, одобряли централизованную монархию: именно Иоанэ Марушисдзе убедил таоского царя Давита III усыновить Баграта и таким образом объединить две главных царских семьи). Ключевым помощником царя оказался им же в 1001 году назначенный патриарх всей Грузии, Мелхиседек I, который заменил иберийского католикоса Симеона III. Баграт решил, что церковной столицей будет Бедия в Абхазии, но все-таки, как только страна успокоилась, разрешил Мелхиседеку в 1011 году восстановить патриархию в ее первоначальном центре Мцхете. Затем Мелхиседек поехал в Константинополь, чтобы еще раз утвердить автокефалию грузинской церкви, символом чего явилась реконструкция церкви Живого Столпа в Мцхете[50]. (Эта поездка, вероятно, состоялась около 1022 года, когда на время утих конфликт между императором Василием II и грузинским царем Гиорги I.) Баграт заказал постройку еще нескольких церквей, в особенности чуда средневековой архитектуры – Никорцминды в Раче. В Кутаиси он построил царский дворец, а новый собор на правом берегу Риони стал самым великолепным зданием Грузии. Длиной в сорок пять метров и шириной в тридцать пять он представлял собой увеличенную копию церкви в Ошки, построенную таоским царем Давитом III. (Это здание является первым в Закавказье, где год постройки отмечен арабскими цифрами.) На торжественное открытие собора приехали многочисленные грузинские и иностранные знаменитости. На камнях фундамента есть только имена Баграта и Гурандухт, хотя еще одна надпись просит, чтобы Христос «много увеличил могущество Баграта», и упоминает всю его ближайшую родню. Мы также видим только имена Баграта и Гурандухт на золотом алтарном потире, подаренном патриаршему собору в Бедии.

После смерти Гургена магистра Баграт продолжил дело объединения, вторгнувшись в Кахетию и Эрети. (Вполне возможно, что он уже предпринял попытку вторжения в 1003 году, так как рукопись этого года из Шаори близ Ткибули кончается колофоном, отмечающим, что именно в этом году разорили Кахетию.) Но первый раз Баграт воевал в 1010 году против кахетинского хорепископа Давита; через год Давит умер, и хорепископом стал Квирикэ III Великий, который провозгласил себя царем Кахетии и Эрети. (В монастыре Зедазени есть барельеф, изображающий Квирикэ III, заключающего мирный договор с осетинским правителем Урдурэ.) Штаб Баграта находился в Мцхете; кахетинцы сдавали крепость за крепостью, но два года отбивались от Баграта III, пока не признали его суверенитета. (У Квирикэ III Баграт все-таки не отнимал царского титула.) Арранский (кавказско-албанский) эмир Фадл I ибн Мухаммад, увидев бедственное положение Кахетии и Эрети, напал с востока, но Баграт вместе с армянским царем Гагиком I завоевал Шамкор, столицу эмира, и сделал его своим вассалом.

Баграт III отличался беспощадностью, энергией и везением. Даже когда бушевала война с Кахетией, он улучил время, чтобы съездить в свою таоскую крепость Панаскерти, куда вызвал двух своих троюродных братьев, кларджетских князей Сумбата и Гургена, для «совещания». В Панаскерти братьев с детьми арестовали, перевезли за сто пятьдесят километров через горы и заточили в Тмогви – новой крепости на верхней Куре. Сын Сумбата, Баграт, и сын Гургена, Деметрэ, сбежали к византийцам, а самих Сумбата и Гургена умертвили. После искоренения кларджетских Багратидов у наследников Баграта больше не было соперников. На всякий случай Баграт потом заказал себе родословную «Диван абхазских царей», доказывающую, что он – законный наследник трехсотлетнего абхазского царского рода Анчба. Следующее его сочинение было «Свод законов Баграта», который впервые составил список всех преступлений против личности, от оскорбления до убийства, и денежной кары за каждое преступление. (Из всех царей по имени Баграт от 1000 до 1400 г. именно Баграт III считается вероятным заказчиком этого свода.)

Баграту было всего пятьдесят два года, когда 7 мая 1014 года он умер именно в Панаскерти, куда заманил своих обреченных троюродных братьев. Верный придворный Звиад Марушиани увез его тело на север, чтобы похоронить Баграта в Бедийском соборе. О семье Баграта мы знаем мало. О жене Марте, которая играла меньшую роль в правлении, чем его мать Гурандухт, мы знаем только, что она родила ему двух сыновей, наследника Гиорги I и Басилэ и что она, вероятно, умерла раньше мужа. За короткое время Баграт достиг большего, чем даже Вахтанг Горгасали пятьюстами годами ранее. Грузия наконец стала единой, с сильной центральной властью и свободной от иностранного господства. Конечно, Баграт свершил этот подвиг только благодаря тому, что Византийская империя была озабочена болгарской угрозой и что новая волна тюркских кочевников отвоевывала халифат у арабов.

Гиорги I, как и его отец, был ребенком, когда пришел к власти (в средневековой Грузии шестнадцатилетний подросток считался взрослым). Как только Баграт III умер, царство его стало расшатываться: Квирикэ III опять объявил себя суверенным царем Кахетии и Эрети, хотя продолжал поддерживать остальную Грузию против внешних врагов. Гиорги начал неудачно, поссорившись с советником отца Звиадом Марушиани и арестовав его. Поэтому мятежные Багваши опять подняли голову. Хотя Гиорги вернул Триалети Липариту (внуку того Липарита, которого Баграт лишил этого удела), молодой Багваш сбросил маску преданного феодала и проявил наследственные жадность и честолобие.

Вступив на престол, Гиорги нанес внешнему врагу удар в самой уязвимой точке, в Южной Тао. Четыре года подряд он побеждал, отвоевывая у византийцев ранее уступленные им крепости. Но в 1018 году император Василий II уже подавил болгар и смог предъявить грузинам ультиматум. Гиорги отказался от переговоров: он завербовал египетского Фатимида султана ал-Хакима, который взялся атаковать византийцев на море и на суше. Но султан скоропостижно умер, и атака не состоялась. Затем Гиорги обратился к армянскому царю Гагику, которого, вместе с другими армянскими царями, византийцы в 960-х годах тоже лишили территории. Гиорги был тесно связан с Арменией: его первая жена Мариам была дочерью царя Сенекерима II Арцруна из Васпуракана, и он дружил с ширакским царем Ованэ-Смбатом, который был обязан своим престолом грузинскому посредничеству.

Наконец, в 1021 году император Василий собрал огромную армию, чтобы овладеть всей территорией, когда-то принадлежавшей таоскому Давиту. Нападение застало Гиорги врасплох: от первой конфронтации в Басиани (в Южной Тао) он отступил в крепость Олтиси, которую поджег, чтобы византийцы не могли ею воспользоваться. Потом император разгромил тыл грузинской армии у озера Чылдыр и гнал грузин вплоть до Триалети, сжигая и грабя все по пути. В Триалети, с кахетинской поддержкой, армия Гиорги смогла сплотиться. Император заставил армянских союзников Гиорги сдаться: Ованэ-Смбат дал византийцам клятву верности, а Сенекерим завещал свое царство империи, взамен назначения губернатором своего бывшего царства. Тем не менее Василий II временно отступил, чтобы перезимовать в Трабзоне на берегу моря.

Весной следующего года византийский флот штурмовал грузинские гавани на Черном море: Гиорги согласился на мирный договор. Ему показалось, что он будет спасен неожиданным переворотом: Никифор, сын мятежника Варды Фоки, с помощью грузинского генерала Андроникэ (который приходился Гиорги шурином, а Пери Джоджику, генералу Давита III, – сыном) организовал заговор против императора. Заговорщиков предали и казнили, и Василий воевал дальше, захватив у Гиорги не только Тао, но и Кларджети, Колу и Джавахети. Византийцы объединили эти провинции вместе с захваченными армянскими землями в новую Иберийскую провинцию и назначили наместником императорского губернатора (правда, грузина по происхождению). Затем Гиорги потерял сына: трехлетнего наследника Баграта, рожденного ему Мариам, взяли заложником на три года в Константинополь.

В 1024 году Гиорги еще раз попытался отобрать потерянную территорию. На этот раз он воспользовался дипломатическими средствами, но вдруг заподозрил в двурушничестве своего уполномоченного, епископа Закарэ Валашкертели, и запретил ему возвращаться из Константинополя. (Закарэ в ссылке занимался заказами рукописей для грузинских церквей.) Затем Гиорги прибег к военным мерам. С помощью византийского губернатора Васпуракана Никифора Комнина, чьи родственники вскоре узурпируют византийский престол, Гиорги отвоевал Триалети и Джавахети. Василий II умер в 1025 году, и его брат Константин VIII сразу выслал карательную экспедицию. Константин прозевал, однако, похищение молодого заложника Баграта, которого грузинские посланники тайно забрали домой. Гиорги еще не исполнилось тридцати лет, когда 16 августа 1027 года он неожиданно умер во время этой затяжной войны. Грузия оказалась беззащитной: враги нарушали границы, а запутанная семейная жизнь Гиорги осложнила престолонаследие. Судя по всему, он развелся с Мариам, которая родила ему одного сына и трех дочерей (из этих дочерей одна, Гурандухт, стала наложницей похотливого императора Константина IX Мономаха). Сама Мариам стала игуменьей, когда Гиорги женился на осетинской княжне, Алдэ, которой он подарил дворец в Анакопии на берегу моря. Алдэ, как член осетинской царской семьи, вряд ли была простой наложницей: византийские летописцы считают ее дочерью союзника империи, которой император определил уделом Анакопию, так как по завещанию Гиорги она была совершенно обездолена. Алдэ родила Гиорги сына Деметрэ, которого феодальная знать выдвинет на престол в попытке свергнуть следующего царя, Баграта IV.

Когда Баграт IV унаследовал престол, его мать Мариам вышла из монастыря, чтобы помогать ему и давать советы. Как его отец и дед, Баграт IV начал царствовать еще мальчиком. Его помазали в великолепном таоском соборе Бана[51], построенном Адарнасэ в конце 800-х годов именно для царских коронаций и похорон. Как и дед, но в отличие от отца Баграт мог доверяться матери, способной давать деловые советы: она была и дочерью, и вдовой царей. Мариам оказалась незаурядной советчицей и дипломатом, легко справляясь с феодалами, особенно с Липаритом IV Багвашем, с которым на время ей приходилось делить регентство над мальчиком-царем. Как игуменья, она владела греческим так же свободно, как грузинским и армянским. Она продемонстрировала свои таланты в 1028 году, когда император Роман III напал на Тао и некоторые феодалы и епископы перебежали к византийцам, как и крестьяне, с которыми Византия обращалась намного мягче, чем грузинская знать. (В Кларджети те Багратиды, которых Баграт IV лишил земель, но не успел убить, в особенности Деметрэ Кларджи, который претендовал на престол, естественно, поддерживали византийцев.) Из знати лишь немногие, например Эзра Анчели да Саба из Тбети, остались верными Баграту IV. Императорскую армию остановил Липарит IV в Триалети, а полностью поразил Саба из Тбети в Шавшети. Именно Мариам с регентами добились перемирия: она пригласила всеми уважаемого игумена Гиорги Мтацминдели, который покинул Афон и собрался приехать в Грузию похлопотать о перемирии (и вдобавок преобразовать грузинскую церковь).

Вооруженные стычки помешали приезду Гиорги Мтацминдели, но в 1031 году Мариам сама поехала в Константинополь, чтобы лично договориться о мире с Романом III Аргиром. Ей это удалось блестящим образом: наступил мир, император пожаловал Баграту IV куропалатство, и Мариам вернулась домой с гарантией долговечного мира, с девушкой-невестой для сына, Еленой, племянницей Романа. Как только Мариам с Еленой высадились на берег Грузии, императорскую племянницу и молодого царя обвенчали в том же соборе, Бана, где четыре года тому назад его короновали.

К несчастью, через несколько месяцев невеста заболела и умерла. Византийцам больше незачем было дружить с Грузией. Императорский флот захватил Анакопию, где жил Деметрэ, сводный брат Баграта IV, с матерью, осетинской княгиней Алдэ. Деметрэ с Алдэ (которые, вероятно, боялись – не без причины, – что Мариам и Баграт лишат их жизни) привезли в Константинополь, где они стали марионеточной второй грузинской царской семьей. В последующие двадцать лет византийский двор избегал открытых конфликтов с Грузией, но поощрал всякие заговоры с феодалами, заинтересованными в свержении Баграта IV.

Молодой Баграт IV скоро опять женился, на этот раз на Борене, сестре будущего осетинского царя Дорголела. Борена родила ему наследника, будущего Гиорги II, и дочь, которая будет оберегать Грузию от византийских претензий, выйдя замуж (под именем Марии Аланской[52]) за императора Михаила VII Дуку. Два стратегических брака, Баграта IV, а потом Марты, вселили в грузин новый оптимизм: в 1032 году церковь Ишхани, построенная в 650 году беглым армянским патриархом-диофизитом Нерсесом III, и расширенная грузинами в 830 и 954 годах, превратилась в настоящий собор, как и тбетская церковь, знаменитая своей суровой каменной скульптурой, изображающей кларджетского Ашота Великого.

Оптимизм подорвали, однако, феодальные клики. В 1032 году Липарит IV Багваш и Иване, один из пятерых братьев Абазасдзе, вторглись в Тбилисский эмират и захватили не только нового эмира Джаффара III ибн Али, но и крепость Биртвиси, которая охраняла Тбилиси с юга. Феодалы доставили пленника к Баграту и Мариам, но царь и его мать спохватились, что Липарит и Абазасдзе, ставшие слишком мощными, представляли угрозу куда как более опасную, чем просто корыстный тбилисский эмир. Царь вернул Джаффара в Тбилиси. Разъяренный Липарит в последующие двадцать пять лет сделает все от него зависящее, чтобы подорвать царствование Баграта. Липарит не сразу раскрыл свои карты: в 1037 году, когда Баграта сочли взрослым и способным командовать армией, царь с Липаритом дружно осаждали Тбилиси. Но в 1040 году, когда эмир собирался покинуть голодающий город, Баграт предложил ему мир в обмен на Парцхиси, южный аванпост эмирата. Джаффар сохранил свой эмират, а Липарит кипел от досады. Если бы он не боялся, что эмир Гянджи пришлет подкрепления в Тбилиси, Липарит ослушался бы царя и напал на эмират.

Даже в Тбилиси от мусульманства оставались лишь символические следы. На аверсе монет Баграта IV мы видим Богородицу с греческой надписью, а на решке уже нет арабской надписи: есть только грузинские инициалы, хотя в искаженной форме, что подразумевает, что на монетном дворе еще работали арабские мастера. Баграту IV было выгодно приберечь послушный мусульманский эмират, так как с помощью тбилисского эмира легче было запугивать Кахетию и Эрети. В 1040 году он сжег укрепленный дворец Бододжи в верхней долине Иори: усыновленный наследник Квирикэ III, Гагик (ц. 1039–1058), назначил Бододжи своей столицей. Кахетинцам пришлось сделать Телави на реке Алазани своей новой столицей. Но Липарит вдруг перебежал к кахетинцам и заставил Баграта отступить, хотя и понимал, что не может победить без византийской помощи. Чтобы угомонить буйного феодала, Баграт назначил его правителем всей Картли: но честолюбие Липарита не было удовлетворено, и завистливые братья Абазасдзе чувствовали себя обиженными.

Не достигнув цели на востоке, на юго-западе Баграт IV воспользовался небрежностью византийцев, оставивших свою иберийскую фему в руках наместника грузинского происхождения и войск, состоявших из местного населения. Баграт без труда отобрал у византийцев Тао, отрезав морской путь от Константинополя захватом порта Хопа. Империя ответным ударом послала Липарита-мятежника и Деметрэ-самозванца с наемными варягами[53], говорят, под командой будущего норвежского короля Харалда III Хардрады. Усиленные кахетинцами, варяги в Картли одержали победу над Багратом в Сасирети, недалеко от Каспи. (Хронология противоречит летописцам: сасиретская битва состоялась между 1045 и 1047 годами, но Харалд к тому времени, по-видимому, вернулся в Россию.) Затем Липарит вместе с Давитом, «царем» Лоре, византийцами и озлобленными грузинскими феодалами совершили попытку государственного переворота, но все развалилось: самозванец Деметрэ умер в 1042 году, и крепость Атени (на юге от Гори) отбила нападение Липарита.

Повернув на запад, Баграт опередил византийцев, захватив прибережную Анакопию, но на поле битвы ему сообщили, что умер Джаффар III, тбилисский эмир. Баграт предоставил поле битвы своему абхазскому генералу Отаго Шервашидзе (Чачба). Доскакав до Дигоми, на окраине Тбилиси, Баграт соединился с конницей тбилисских грузинских старшин: вместе они подъехали к дворцу эмира – последнему мусульманскому зданию на правом берегу Куры. Там Баграт поставил царский гарнизон. На левом же берегу мусульмане оказывали сопротивление именно тогда, когда прибыли войска Липарита, который намеревался взять Тбилиси для себя. Армии Баграта пришлось выехать из города, чтобы отбить Липарита.

Липарит был неистощим: в 1047 году он добился поддержки кахетинцев, армян и византийцев и еще раз вторгся в Картли, на время поселившись в Уплисцихе, пока Баграт IV не пошел в контратаку. Липарит уже открыто принял сторону Византии, управляя всей территорией, захваченной византийцами в 1020-х годах, помогая генералу Катаколону Магистру и армянину Весту Аарону защищать иберийскую фему от турок-сельджуков. Баграт несказанно обрадовался, когда в 1049 году сельджуки захватили Липарита в плен. Все будто бы наладилось: после столкновения с грузинскими старшинами сыновья Джаффара III, Мансур и Абу’л-Хаиджа, были свергнуты: в 1050-х годах Тбилиси был эмиратом только номинально, а в действительности республикой. Ближайший эмир, Али бин Фадл в Гяндже, не угрожал грузинской власти ни в Тбилиси, ни в Лоре: он сам оказался лицом к лицу с сельджуками и нуждался в союзнической поддержке Баграта.

На юге Баграт наступал не вооруженной силой, а дипломатией: он отправил свою мать Мариам в Армению. Как дочь царя Сенекерима она добилась получения девяти крепостей около Ани и там оставила грузинские гарнизоны. Даже византийцы начали признавать преимущество Баграта и повысили его ранг с куропалата до нобелиссимуса. Но лавров Баграт пожать не успел: в 1051 году византийцы заплатили выкуп и сельджуки освободили Липарита, который пробрался в Грузию.

Вместе с матерью и придворными Баграт поехал в Константинополь, чтобы прояснить отношения. Пока он был в разъездах, мальчик-наследник, будущий Гиорги II, царствовал в Кутаиси. Но поездка превратилась в трехлетнее заложничество, и коварный Липарит уговорил доверчивую царицу Борену, что Баграт больше никогда не вернется. В результате Борена разрешила Липариту перевезти Гиорги в Иберию в собор Руиси, где Липарит венчал Гиорги на иберийское царство под регентством Гурандухт, сестры Баграта, и себя самого, взявшего роль дядьки нового царя. Борена, должно быть, затосковала: муж был заложником византийцев, а сын марионеткой Липарита; ей приписывают строки, написанные некой Бореной под образом Богородицы в одной сванской церкви:

Византийцы, естественно, хотели, чтобы Грузия раскололась точно так же, как раскололась Армения, хотя единое сильное грузинское самодержавие против сельджукской угрозы им было бы больше на руку, чем мешанина из сварливых маленьких княжеств. К середине 1050-х годов Византия поняла, в чем состоит выгода: по просьбе Гурандухт они освободили Баграта, но при условии, что его не по чину умная мать останется еще на два-три года в Византии. Мариам ездила по святым местам и монастырям Анатолии: ее с трудом отговорили от поездки в Иерусалим, на который уже покушались сарацины. Византийцы продолжали признавать царство Баграта, к 1062 году называя его даже севастом. Липарит тем временем делал вид, что подчиняется: у него были влиятельные друзья среди сельджуков и греков, он решал судьбу наследника Гиорги и сам объявил себя пожизненным царем (архонтом) Самцхе, то есть почти всей Юго-Западной Грузии.

Судьбу Липарита предопределило именно это заявление. Местная знать в Самцхе, в особенности Сула Калмахели и его родня, возненавидела наглого выскочку. В 1058 году году Баграт без сопротивления арестовал Липарита вместе с сыновьями Иванэ и Няней, повез их в Кутаиси и, лишив самозванца потомственного удела (Триалети), привязал к виселице. Вместо того чтобы казнить мятежника, Баграт сжалился, постриг его в монахи и сослал в Константинополь. Сыновей тоже сослали: Няня умер в Армении, Иванэ, хотя его пустили на исконные земли Багвашей в Аргвети, добровольно поехал в Византию. Из Константинополя Липарит написал Баграту, предлагая отдать царю все владения Багвашей, если только Баграт позволит сыну Иванэ опять поселиться в Грузии. Согласившись, Баграт допустил роковую ошибку.

Упрочив государство, в 1060-х годах Баграт IV мог спокойно обратить свое внимание на культуру. Сопоставление и редактирование легенд и ранних летописей, входящих в Жизнь Картли (главного, а иногда и единственного, источника наших сведений), были осуществлены Леонти Мровели, епископом Руиси, при несомненной поддержке царя в 1060-х годах (запись, свидетельствующая о постройке грота епископом Мровели, относится к 1066 г.). В то же время Баграту удалось заманить в Грузию с Афона престарелого Гиорги Мтацминдели, с которым теперь дружила его мать. На Афоне Гиорги превратил Иверский монастырь в такой деятельный центр науки, что завистливые греческие монахи, которые науке предпочитали пассивное созерцание или сельскохозяйственный труд, начали травить «чрезмерно эрудированных еретиков» грузин и выгонять их с Афона. Вернувшись домой, Гиорги взял на себя преобразование грузинской церкви, и Баграт послал его назад в Византию вместе с восемьюдесятью грузинскими сиротами, которые пополнили бы контингент ученых монахов. (Об этом мы узнаем из латинской редакции Жития Гиорги, к которой надо относиться иногда с недоверием, так как она повествует, что византийский император, всего через десять лет после раскола восточной и западной церквей, восхищается доводами Гиорги, утверждающего, что армяне – еретики, греки – в заблуждении, а римляне – единственные верные христиане.) Грузинские монахи в монастыре Святого Симона на Черной горе вблизи Антиохии тоже преследовались греками, которые доносили на них антиохскому патриарху; патриарх, однако, объявил, что такие грузины, как Гиорги Мтацминдели, являются настоящими учеными и православными. Реальным источником разлада на самом деле было то, что грузинская церковь продолжала настаивать на своей автокефалии, независимости от Антиохии, а тамошний патриарх стремился подчинить Грузию, ее царя и епископов своей власти. Гиорги Мтацминдели предъявил доказательство, что грузинская церковь искони была автокефальной, но напряжение стало невыносимым. К 1100 году грузинские монахи повально возвращались на родину, где они могли свободно трудиться и молиться. Сам Баграт проявил личный интерес к монастырю Креста в Иерусалиме. Основанный Прохором Грузином, монастырь получил в 1040-х годах щедрое пожертвование от царицы Мариам, так что он заменил древний палестинский монастырь Мар Саба: именно в монастырь Креста стремились теперь паломники, там переписывали и переводили рукописи, а после латинского завоевания в 1099 году там встречались грузинские и европейские уполномоченные.

Баграт никогда не пренебрегал военным делом: он опять начал завоевание Кахетии. Сначала он помешал кахетинцам, напавшим на Тбилиси, когда старшины города искали у соседних правителей защиты от сельджуков. Тбилисцам отказал Абул Асуар, шеддадидский курд, который владел Ани, хотя он благоволил к христианам: Абул Асуар боялся Баграта. Агсартан, кахетинский и эретский царь с 1058 года, заинтересовался судьбой Тбилиси, но Баграт подкупил его и ввел в Тбилиси собственный гарнизон и посадил своего наместника, по-арабски шихна. Затем Баграт объявил войну Агсартану. Испуганный Агсартан в 1064 году договорился с очередным сельджукским султаном Алп-Арсланом, принял мусульманство и ценой обрезания добился тюркской протекции.

Последние восемь лет своего цаствования Баграт боролся с Алп-Арсланом. Когда сельджуки вторглись в Тао, Баграт, Мариам и вся семья только чудом избежали плена. Баграт не успел достроить укреплений Ахалкалаки[55]: Алп-Арслан взял город, в три дня перебил или поработил обитателей и потом отступил в Армению. По условию мирного договора Алп-Арслан потребовал, чтобы Баграт IV отдал ему свою племянницу Марехи. Баграт был не против, но по матери несчастная Марехи приходилась племянницей и лорскому царю Квирикэ: тот уперся. (Квирикэ был женат на Гурандухт, сестре Баграта[56].) Раздраженный отказом шурина, Баграт послал в Лоре войска под командованием близкого помощника Вараза-Бакура Гамрекели, который уговорил лорскую знать задержать и Квирикэ, и его брата Смбата. Как Липариту, так и Квирикэ угрожали казнью: в конце концов ему пришлось в виде наказания не только отдать Алп-Арслану Марехи, но и сдать картлийцам свою северную крепость Самшвилде. (Вскоре Алп-Арслан уступил Марехи своему визирю, мудрому Низаму ал-Мулку.)

В то же время, в 1065 году, Баграт добился равно полезного и совершенно добровольного союза, отдав свою дочь Марту в Константинополь: там ее назвали Мария Аланская и выдали замуж за Михаила VII Дуку, сына Константина X. В детстве Марта вместе с отцом была заложницей в Константинополе; тогда грузинский монах Гиорги Мцире предсказал, что она вернется императрицей. На самом деле императрицей она стала дважды, так как в 1078 году после свержения и пострижения в монахи Михаила Дуки Марта вышла за его врага, Никифора III. Последнюю часть своей жизни Марта-Мария посвятила всяким козням, чтоб ее сын Константин стал императорам, и набожной благотворительности, направленной на процветание грузинских монастырей на территории Византии. Судьбы Марехи и Марты показывают, что благосостояние Грузинского царства зависело настолько же от выгодно выданных замуж дочерей и племянниц, насколько от удач царских сыновей и племянников.

В отличие от византийских императоров, однако, Алп-Арслан, если ему казалось это политически выгодно, пренебрегал семейными узами. Когда Баграт IV успешно воевал на востоке против Кахетии, Алп-Арслан вторгся с востока и оттеснил его в Картли. Алп-Арслана поддерживал не только его вассал, кахетинский Агсартан, которому уже вернули крепости в Кахетии, но почти каждый, кого Баграт когда-нибудь оскорблял: униженный Квирикэ III; ал-Фадл ибн Мухаммад, который благодаря сельджукам стал эмиром и Кавказской Албании, и Тбилиси и командовал 33000 войск. Турки и союзники глубоко проникли в Картли, причинив огромный ущерб, и дошли до Свири, всего в шестидесяти километрах от Кутаиси. Царство Баграта спасла невыносимая для Алп-Арслана невиданно лютая зима, длившаяся с 10 декабря 1068 года по февраль 1069-го. Баграт IV послал к врагам прощенного мятежника Иванэ Багваша, чтобы договориться о мире. Сначала Алп-Арслан требовал дань, но морозы так его одолели, что он уехал, не дождавшись ответа. По пути на восток он заново захватил Тбилиси и Рустави и передал их во власть эмира ал-Фадла. Постепенно Баграт отвоевал потерянное: он вторгся в Тбилиси и изгнал ал-Фадла. Несчастного эмира тогда захватил кахетинец Агсартан, который, поощренный Алп-Арсланом, перепродал эмира Баграту в обмен на несколько крепостей. В Тбилиси посадили другого, более кроткого эмира.

Теперь Баграту пришло в голову попросить подкреплений у шурина, осетинского царя Дорголела Великого: брат царицы Борены прислал через Крестовый перевал десятки тысяч осетинских конных, которые помогли Баграту ограбить Гянджу и вернуть почти все потерянные города и крепости. Баграт даже осмелился перестать платить сельджукам дань: он утолил жадность Алп-Арслана одноразовой посылкой подарков. К счастью, Алп-Арслан уже наметил более богатую добычу, Византийскую империю, и потерял интерес к закавказским победам. Торжество Алп-Арслана наступило в 1071 году, когда в ходе битвы при Манцикерте он захватил в плен императора Романа IV: император умер в плену, и византийское господство в Малой Азии было обречено. 24 ноября 1072 года умер Баграт IV, уже давно болевший животом. (По иронии судьбы через три недели на берегах Амударьи Алп-Арслана заколол взбунтовавшийся военнопленный.) Баграта IV похоронили в Чкондидском монастыре. Царица Мариам пережила всех своих детей.

В восемнадцать лет наследник Гиорги II получил, как ему казалось, мирное царство и благополучный престол. К тому же Византия уже признала его куропалатом и сразу пожаловала титулом нобелиссимуса. Советники у Гиорги были превосходные, хоть и престарелые: бабушка царица Мариам и знаменитый церковник Гиорги Мтацминдели. Вплоть до середины 1073 года враги Грузии затихли: новый вождь сельджуков, Малик-шах, еще собирал силы. Но летом Гиорги прошел испытание характера: Иванэ Багваш вступил в заговор с двумя мощными феодалами – Няней Куабулисдзе и сванским князем Варданом. Бунтовщики заняли часть Картли и захватили Кутаиси, ограбив царскую казну. Армия Гиорги разгромила бунтовщиков, но Гиорги начал политику умиротворения, которую он потом продолжит, не наказывая предателей, а откупаясь от них. Естественно, Багваши еще раз восстали, на этот раз вместе с Орбелиани: опять они потерпели поражение, но им подарили две ключевые крепости в Картли – Самшвилде и Клдекари. Липарит (сын Иванэ) Багваш тогда захватил еще одну крепость, Гаги, в двадцати пяти километрах от Тбилиси вниз по реке, и продал ее гянджскому эмиру. Тем же летом Малик-шах набросился сначала на Гянджу и потом на Грузию. Предательство Багвашей превзошло все границы: Иванэ послал своего сына Липарита V к султану Малик-шаху, но мнительный султан задержал Липарита. (Он уже задержал гянджинского эмира ал-Фадла, которого освободил, когда ал-Фадл вместе с двинским и дманисским эмирами соединились с сельджуками.

Липарит понял свою ошибку и порвал с Маликом: мстительные сельджуки разорили прежде всего территорию Багвашей, а потом уж остальную Грузию. У Гиорги II пока был один союзник, кахетинский царь Агсартан, и осенью 1075 года они отбили атаку сельджуков в битве при Парцхиси[57] (на реке Алгети, на юго-востоке от Тбилиси). Подбодренный успехом, Гиорги повернул на запад, чтобы занять без боев грузинские земли, раньше отнятые византийцами; в Абхазии он захватил Анакопию и еще несколько крепостей, а на юге широкую полосу от Кларджети до Джавахети. Византия уже не претендовала на закавказскую территорию: Грузия была ей нужна больше всего как союзник против сельджуков: император провозгласил Гиорги II цесарем и подарил ему Карс, который византийцы покинули, оставив город в руках своего доместика Григолу Бакуриани (Григория Пакурианоса), грузина по происхождению. Гиорги подарил Карс мощному феодальному племени Шавшели.

Грузины два года одерживали победы. Однако в 1077 году Малик-шах убедился, что Византия уже не в состоянии помогать Грузии, и сокрушил сначала Тбилиси, потом Эрзурум и Олтиси, крайний аванпост страны. 24 июня 1080 года сельджуки заняли замок Квели в Северной Тао: они захватили государственную казну и арсенал и чуть не схватили царя. Некоторые феодалы даже связали свою судьбу с турецким генералом эмиром Ахмадом: Гиорги загнали на север в Абхазию, чуть не в Черное море. Турки тоже добрались до берега моря, но им важнее было ограбить Кутаиси и Артануджи, превратив и новую, и старую столицы Багратидов в необитаемые развалины. Такая кампания стала обычаем для Малик-шаха: он зимовал к югу от гор, а весной возвращался, чтобы истреблять и порабощать грузинских крестьян, в то время как новый сельджукский султанат расширял свои границы по всей Анатолии до Черного, Средиземного и Эгейского морей. Сельджуки приходили вместе с табунами и со скотом, заселяли землю и портили пашни и виноградники. Из-за перебоев в сельском хозяйстве голод распространялся даже на горные места, куда турецкие войска не дошли. Три года подряд повторялось катастрофическое нашествие: летопись царя Давита Строителя, наследника Гиорги II, гласит: «Запустела страна и превратилась в лес, и вместо людей зверь и дичь полевая поселились в ней. И было бедствие нестерпимое над всеми жителями страны, несравненное и превосходящее когда-либо бывшие и прошедшие опустошения. Ибо святые церкви сотворили домом коням своим, алтари же Божии местом мерзости своей. И священники некоторые при самом принесении священной жертвы там же мечом принесены были в жертву, и кровь их смешалась с Господнею. И некоторые в горькое отданы были рабство, старцы не были пощажены, девы же поруганы, юноши избиты, младенцы расхищены». Как в Грузии, так и в Армении наступило полное отчаяние.

В 1083 году анонимный монах кончает свою рукопись колофоном: «Я – ученик во времена горя и тоски, преследования и рабства, разорения и смерти, когда вся Самцхе полностью разрушена… и остатки ее крепостей внушают только жалость и волнение»[58]. Ни Гиорги, ни его царство не были в состоянии дольше терпеть; они не могли даже созвать армию, чтобы отбиваться от захватчиков. Гиорги посовещался со своими министрами: было решено предложить Малик-шаху дань. В Исфахан поехал сам Гиорги: его принял сельджукский двор и обещал прекратить нашествия на Грузию в обмен на крупную ежегодную дань и на отбывание военной службы. (На такую же унизительную капитуляцию в 1086 году пошли Филарет Варажнун, армянский правитель Киликии, и Фарибурз, правитель Ширвана.) Летописец Давита IV, который противопоставлял гениальность сына безалаберности отца, описывает, как униженного Гиорги II встретил Малик-шах, по словам летописца «несравненный, образом сладости и благости возвышенный над всяким человеком, о котором много есть и других бесчисленных известий – правосудия, милости, любви к христианам». В самом деле под влиянием своего мудрого персидского визиря Низама ул-Мулка Малик-шах умел вести себя не только как кровожадный кочевник, но и как благодетельный монарх.

Тюркские нашествия и грабеж, однако, не прекращались. Гиорги II еще раз походатайствовал перед Малик-шахом. На этот раз, по чьему наущению – мы не знаем, Малик-шах придумал новые условия: он признает Гиорги II царем Кахетии, если Гиорги присоединится к сельджукскому вторжению в Кахетию. Даже по макиавеллиевским обычаям Закавказья такая смена вех показалась неслыханно циничным поворотом. В октябре 1084 года сельджуки и картлийцы вместе осаждали крепость Веджини в Южной Кахетии. Коварная атака стала просто нелепой комедией после того, как тяжелые снегопады свели на нет тактику осаждающих. Гиорги II вдруг стало скучно, и он уехал, чтобы охотиться в близлежащих лесах[59], а сельджуки проводили время, грабя долину Иори. Затем Малих-шах и царь Агсартан вдруг сговорились. Кахетинец еще раз подтвердил, что принял мусульманство, и вместе с сельджуками набросился на Картли, преследуя армию Гиорги вплоть до перевалов через Лихи. К кахетинцам присоединились и некоторые картлийские феодалы: Дзаган Абулетисдзе передал Агсартану замок Мухрани и пограничную крепость Зедазени.

Двор в Кутаиси мог простить Гиорги коварство, но полная его некомпетентность была невыносима. Грузинское царство быстро сократилось: осталась практически только Абхазия-Эгриси: Картли и Тао вырождались из-за зверской жестокости сельджуков. Это ужасное десятилетие стало известно, как уже упоминалось, «Великим турецким игом». Напрасно Гиорги пытался умиротворить свою знать, жалуя им землю, деньги, привилегии. 1089 год начался страшными землетрясениями, которые всем показались знамениями гнева небесного. В Сирии город Пальмира был уничтожен, и Грузия оказалась на пороге полного краха. Министры Гиорги, по инициативе его главного советника епископа Чкондиди, заставили царя отречься от престола и уступить власть своему шестнадцатилетнему сыну Давиту, уже проявлявшему удивительные политические и военные способности. Не исключено, что Давит сам сыграл роль в свержении отца, но, в отличие от своих предшественников, в собственной семье новый царь Давит был лишен мудрых и опытных советников. Жена Гиорги II Елена, о которой ничего не известно, уже умерла. Рядом с новым царем стоял только его учитель и первый министр, Гиорги, епископ Чкондиди, коему Давит был обязан своим не по годам развитым умом.