4
Арабское нашествие
В Закавказье арабы вторглись так быстро – всего через двадцать лет после смерти пророка – и их непобедимая конница так ошеломила византийцев и персов, что пораженные народы не успели оказать сопротивление. Первый арабский конкистадор, молодой Хабиб ибн Маслама, появился в 643 году как разведчик и грабитель, но в 654–655 годах он вернулся завоевателем и наткнулся на отчаянное сопротивление византийской армии. Потерпев в Армении поражение, византийский генерал Мавриан окопался в Иберии, поставив ее правителя Адарнасэ II (сына Степаноза II, умершего в 650 г.) перед выбором: уничтожение или капитуляция, Адарнасэ II стал вассалом Арабского халифата. Жизнь Картли, однако, относит смерть Степаноза II к 663 году и считает Адарнасэ II просто правителем Кахетии, а сыновей Степаноза Михра (ц. 663–668) и Арчила (ц. 668–718, наследник Адарнасэ II) патрикиями Картли. Кто бы он ни был, правитель Картли должен был хорошо понимать, что арабы проявят милосердие к тем государствам, которые покорились добровольно, и беспощадность к тем, которые не сдавались (как, например, Армения и Кавказская Албания). Иберийские послы обещали Хабибу, что они сдадутся, и просили считать Иберию вассалом. Хабиб приехал в Тбилиси, договорился о джизии, налоге в один денарий с каждого христианского очага, и обещал неприкосновенность церкви и местному патрикию (по-арабски батрик). Арабы с терпимостью относились к христианам: обращение в мусульманство было добровольно для всех, кроме чиновников халифата, так как христиане платили джизию. Арабы ограничили размер джизии, при условии что батрик Иберии не будет объединять очагов, чтобы уменьшить налог, и пообещает поставлять трудовые ресурсы, материалы и даже солдат для арабских войн, платить налоги на караван-сараи и мельницы, селить и кормить мусульманских путешественников. Хабиб подписал охранную грамоту для Картли (джурзан по-арабски), уточняя: «Если на вас нападут и вас заставят подчиниться, мы не можем вам помочь, но мы не будем считать вас злодеями и не будем за это призывать вас к ответу».
В принципе батрик Картли был волен царствовать дальше. Но его власть ограничивалась Центральной Иберией, так как грузинская знать спасалась как могла, каждый по-своему властвуя над своим уделом и договариваясь отдельно с арабами. Арабы не возражали: разрозненной Иберией легче было управлять. Хабиб ибн Маслама заключал отдельные соглашения с князьями в Кларджети, Триалети, Кахетии и с горцами, которые платили налоги с очага и с пашни. Некоторые восточные княжества, например Кахетия, поставляли вместо денег товары.
Арабские успехи, однако, подрывала междоусобица 656–661 годов в Багдаде. Муавия и его Омейядская династия захватили халифат. Адарнасэ II воспользовался беспорядками и вместе с армянами и кавказскими албанцами подстрекал – исподтишка в 660-х годах, а в 681–682 годах насильно – народ, уже взбудораженный арабскими налогами. Три года подряд иберийцы отбивались от арабов; византийцы и хазары были введены в заблуждение мнимой слабостью халифата и сами вторглись в Картли с запада и с севера. Хазары грабили и порабощали народ: в 684 или 685 году Адарнасэ II, скорее всего, погиб в бою с этими работорговцами. Арабы назначили Гуарама II, тогдашнего князя Кларджети и Джавахети, наследником Адарнасэ. (Летописи противоречат друг другу: Жизнь Картли утверждает, что, когда в 668 году умер Михр, его брат Арчил, тогда правитель Лазики, вернулся в Кахетию патрикием.)
Византийцы торжествовали, и в 686 году халифат согласился на мирный договор: Багдад делил с Константинополем доходы от иберийских налогов. Но через два года Юстиниан II и хазары вторглись в Иберию и объявили войну халифату. Гуарам II вышел из-под арабской опеки и получил от Византии титул картлийского куропалата.
Однако, когда к власти пришел халиф Абд ал-Малики, арабы полностью вернули себе все потерянное. Гуарам II умер около 693 года, когда арабские войска, на этот раз вместе со своими союзниками хазарами, захватили Закавказье. Гуарам III (сын или внук предыдущего Гуарама) стал куропалатом чисто номинальным: к 704 году арабы до такой степени укрепились в Тбилиси, что начали там чеканить свои монеты – дирхамы, которые будут находиться в обращении еще двести лет.
Второе арабское нашествие заново объединило всю Грузию, хотя и ненадолго: в 697 году патрикий Лазики, Серги Барнукисдзе, поссорился с Византией и пригласил в Лазику арабов. Между 707 и 711 годами арабы захватили всю Лазику, кроме некоторых портов и Западной Сванетии. Они опустошили Кутаиси и Цихегуджи, но, кроме кратковременного захвата порта Анакопии, к северу от Сухума, ни побережье, ни Абхазия были для них недостижимы[39]. Лазика долго терпела вероломство Барнукисдзе: контингент армянских военнопленных, освобожденных арабами из Ирака и отправленных в Константинополь, разорил Поти[40]. В конце концов, однако, власть в Лазике удержал архон Константин I и потом его сын Феодор, оба верные Византии. В отместку за захват Лазики византийцы отправили на восток против арабов армию, составленную из осетин, их новых союзников.
Вплоть до 730-х годов арабские карательные экспедиции то и дело мучили Иберию. Гуарам III умер в 748 году, никогда не став более чем декоративным куропалатом. Арчил, известный тем, что был замучен арабским генералом и прославлен летописцем Джуаншером, остался просто правителем Кахетии и дальше не продвинулся, несмотря на то что женился на правнучке Вахтанга Горгасали. Единственное, что достоверно известно об Арчиле, – это то, что он стал мучеником и святым. До сих пор идут споры о том, когда именно он был замучен. Некоторые относят его смерть к 786 году, когда арабы вели себя особенно жестоко и казнили святого Або и, вероятно, Степаноза III, и обвиняют Хузайму бин Хазима, который будто бы потому убил Арчила, что тот не захотел сказать, где император Ираклий спрятал свой клад. Другие источники утверждают, что в 736 году Арчил бежал в Лазику, чтобы поддержать абхазского архона Леона I и защитить Анакопию от арабов. Православная церковь убедительно относит мученичество Арчила к 744 году как последний зверский поступок Марвана Глухого до того, как тот вернулся в Багдад, чтобы стать халифом. Вполне возможно, что летописцы путают двух разных Арчилов: даты, приводимые историком Вахушти (718 г.) и церковным календарем (744 г.), исключают правдоподобность или даже возможность того, что святой Арчил стал зятем царя Тао-Кларджети Ашота Великого, который, по достоверным источникам, правил с 813 по 826 год.
В 720-х годах все Закавказье было сплошным полем битвы, где арабы боролись скорее с хазарами, чем с армянами и иберийцами. В 724 году генерал ал-Джара бин Абдуллах ал-Хаким предложил иберийцам вернуться к относительно мягким условиям Хабиба ибн Масламы: для арабов всего важнее стало обложение налогами, и они превратили джизию в поголовный налог на каждого немусульманского мужчину от 15 до 59 лет, но к этому налогу прибавили налоги на землю и на скот, так как Иберия больше не считалась добровольно покорившимся вассалом. В 725 году халиф послал своего незаконнорожденного сына Масламу бин ал-Малика, чтобы раз и навсегда укротить Закавказье. Хазар изгнали через Кавказ, а наследника хазарского хана убили. Война была жестокая, так как с иберийцами обращались как с врагами. Сам халиф сошел с ума, заковав своего победоносного генерала в кандалы и отдав его побежденным хазарам. Но самое ужасное еще предстояло: в 733 году Маслама уехал в Дамаск, а на смену ему прислали его племянника и товарища Марвана ибн Мохаммеда, который прославился в Грузии как Марван Глухой, не слушающий ни советов своих офицеров, ни стонов страдающего населения и с крайней жестокостью подавляющий всех противников в Закавказье – и истинных, и мнимых.
Арабская оккупация стала более агрессивной: в 735 году Марван вторгся в Картли с такой многочисленной армией, что хазарский хан сразу обратился в мусульманство и присоединился к Марвану. Не только Картли, но и вся Грузия обезлюдела: летописцы пишут, что народ разбежался по всему Кавказу, скрываясь в лесах и ущельях. Арабы блокировали перевалы и сровняли города с землей. Восточная Иберия была опустошена, так как Марван очистил ее от кахетинцев и попытался переселить туда двадцать тысяч славянских семей (славяне тогда были вассалами хазаров). Но славяне убили собственного вождя и разбежались: Марван переловил и казнил всех, кого мог.
Пройдут века, пока люди отреставрируют города, которые разрушил Марван Глухой. Беженцы переселились в горы по верхнему течению Куры, а потом ушли на запад, в горы Кларджети, куда арабская конница не могла доехать. Гуарам III (или Михр, или Арчил, согласно разным летописцам) понял, что сопротивление бесполезно, и сам бежал со своим народом. Джуаншер пишет, что за батриком-беженцем скакал Марван, опустошая Лазику так, как он уже опустошил Иберию. В пограничной провинции Аргвети Марван сокрушил армию местных князей Давита и Константинэ и вблизи от Кутаиси казнил князей за то, что они не захотели принять мусульманство. По словам летописца Джуаншера, именно тогда арабы дошли до Абхазии, но отступили от Анакопии из-за сопротивления осажденных и эпидемии дизентерии. В битве за Анакопию, кажется, погиб царь Михр.
Летопись, наверное, не преувеличивает, жалуясь, что к 736 году «земли Картли, Армении и Кавказской Албании были разорены, и нигде не было ни домов, ни еды, ни корма для скота». Наконец в 744 году Марван отправился сначала на Северный Кавказ, а потом в Багдад, чтобы захватить халифат, и бойня в Грузии прекратилась. Везде царила анархия, кроме Тбилиси, где Марван назначил эмира, который был подотчетен не вали в Двине, а самому халифу в Багдаде. Эмир должен был сделать Тбилиси мусульманским городом, северным аванпостом халифата; такое преобразование будет оплачиваться из налогов, выжатых из скудного населения Иберии (так как арабы решили не оккупировать Лазику). Сердцевина Иберии теперь стала арабским эмиратом, сначала включавшим не только Тбилиси, но и Рустави и Манглиси и граничившим с самой Арменией. В политическом смысле Картли-Иберия передвинулась вверх по Куре до Тао-Кларджети.
Летописи относят возвращение Арчила в Иберию к 756 году, через двенадцать лет после ухода Марвана Глухого. Арчил начал восстанавливать свое царство, несмотря на аббасидскую гегемонию: он выдал своих племянниц (дочерей Михра) за феодальных князей. Таким образом, князья уже не чувствовали себя автономными правителями: родственные связи будто бы укрепляли единство Иберии. Вне зависимости от того, был ли Арчил еще жив, или уже умер, использование родственных связей и децентрализация были, вероятно, реальной политикой. Между 748 и 780 годами реальную власть в Иберии, кажется, делили тбилисский эмир и Адарнасэ II, зять Гуарама III. Мы можем быть уверены, что Адарнасэ III пользовался определенными правами, так как Византия пожаловала ему титул куропалата.
Постепенно, по мере того как Иберия в 760-х годах восстанавливалась после разорения Марвана Глухого, иберийцы стали оказывать арабам сопротивление все с большей смелостью. Сын Адарнасэ III Нерсэ разгневал халифа ал-Мансура, который в 772 году заточил его в Багдаде на три года. Нерсэ был освобожден следующим халифом ал-Махди, но через четыре-пять лет арабы изгнали Нерсэ из Иберии, и он просил убежища сначала у хазаров, потом у Леона II в Абхазии, где уже нашла убежище его семья. Халиф отобрал у Нерсэ царские права и передал их его племяннику Степанозу III, но разрешил Нерсэ вернуться в Иберию простым гражданином. В 786 году Нерсэ стал свидетелем двух убийств. Сначала арабы казнили его секретаря, святого Або, араба, который принял христианство (и вдохновил Иоанна Сабанисдзе на написание блестящего жития); потом арабский наместник Хузайма ибн Хазим казнил племянника Нерсэ Степаноза III; о потомках Гуарама больше ничего не известно.
О столетии со времени ухода Марвана Глухого до карательной экспедиции не менее устрашающего Буги ал-Кабира ал-Шараби («Турок») не существует почти никаких достоверных записей. Тем не менее очевидно, что в иберийской политике произошел большой сдвиг. Разрушение Багдада в 813 году непоправимо ослабило халифат. Сама Картли-Иберия переместилась на юго-запад, в Тао-Кларджети, где разрасталась новая династия Багратидов[41]. Тбилисский эмират стал мусульманским торговым городом, самым крупным в Закавказье после Дербента; эмиры уже не передавали халифату доходы от налогов, а тратили их на себя, так как чувствовали себя защищенными от халифата соседними христианскими государствами: они утверждали независимость эмирата. Буга Турок вторгся с пятидесятитысячным войском не только чтобы угнетать армянских и иберийских христиан, но и испепелить деревянные дома Тбилиси и убить зазнавшегося эмира Исхака ибн Исмаила ибн Шуаба вместе с сорока тысячами граждан. На этот раз картвелы продемонстрировали единство: царь Абхазии-Лазики Теодоси II (или, если он умер в 837 году, его наследник Деметрэ II) вместе с кахетинским князем Костанти-Кахи и с эмиром Исхаком сражались с Бугой. Грузины и эмир потерпели ужасное поражение. Несмотря на пролитую кровь, кахетинцам позже удалось выиграть несколько битв, и Буга ушел из Иберии, чтобы опустошить Кавказскую Албанию. Он воевал в Двине в Армении, потом двинулся по Куре до перевала через гору Лихи и еще по Арагви до подножия Дарьяльского перевала, но не дошел ни до Лазики, ни до Северного Кавказа. Иберия вновь обезлюдела и лежала в развалинах, но арабы уже не могли удерживать власть в Закавказье.
Междоусобицы в Багдаде окончательно освободили Иберию от арабов, но последняя война расшатала Картли. Кахетия же укрепилась. Она теперь простиралась от Дарьяльского ущелья, отвоеванного у арабов, до Кавказской Албании. Три столетия войн между византийцами и персами, а потом между хазарами и арабами меньше сказались на Кахетии, чем на Картли. Кахетинские города, поля и виноградники уцелели. Джуаншер пишет, что царь Арчил даже построил себе столицу в Цукети в осетинских горах и крепости в верхней долине Иори, которые были лучше защищены от арабов, чем Уджарма в долине. После 770 года Кахетия была уже независимой страной, которую арабы называли Санария (от Цанаров, клана, владевшего Горной Кахетией), а термин Джурзан теперь обозначал остальную Иберию и Грузию. Цанары отказались платить джизию; бунтовали и кахетинцы в долинах. Когда в 770 году Хусейн ибн Кахтаба, арабский вали в Двине, попытался навести порядок, его армия потерпела поражение: арабам пришлось послать еще 20000 солдат, которые убили 16000 цанаров. В конце концов цанары согласились платить налоги не деньгами, а своими знаменитыми лошадьми и баранами[42]. Тем не менее Кахетия сохранила власть над дарьяльским торговым путем. Под господством Цанаров в горах, недоступных арабским карательным отрядам, Кахетия стала хорепископатом, то есть смесью епархии с княжеством, где вождь феодальной знати одновременно был и епископом, и князем. Багратидский историк Вахушти, который в 1750-х годах пользовался источниками, с тех пор утерянными, пишет, что первым князем Кахетии был Джуаншер, а за ним в 787 году правил Григол. Григол владел Кахетией до 827 года; он стремился овладеть всей Грузией и потому напал на Ашота, куропалата Тао-Кларджети, и на царя Теодоси II Эгриси-Абхазии. Эта междоусобица кончилась только со смертью Григола в 827 году, когда кахетинский престол унаследовал Вачэ (в летописях Дачи). В 829–830 годах нашествие араба Халида ибн Йазида заставило всех грузин помириться друг с другом. Халид вернулся в начале 840-х годов и напал на наследника Григола Самоэла (ц. 839–861), но в 842 году кахетинцы вместе с тбилисским эмиром Исхаком ибн Исмаилом заставили сначала Халида, а потом и его сына Махмеда ибн Халида отступить в Кавказскую Албанию.
Хотя в 853 году Буге Турку удалось убить тбилисского эмира, его армия не смогла подняться к горному убежищу цанаров: потерпевший поражение от кахетинцев, Буга повернул назад. Феодальная знать из Южной Кахетии (тогдашней Кухети, соседней с эмиратом страны) почуяла, что арабы обессилели, и смело свергла цанаров. Кахетия разрослась, отобрав территорию у восточного соседа князя Эрети Григола Хамама. Хорепископ Фадла (ц. 881–893) оказался особенно предприимчивым: он подружился с тбилисским эмиром, и оба порвали с халифатом. После 881 года появилась новая кахетинская династия, Аревманели: ряд хорепископов, Квирикэ I (ц. 893–918), Фадла II (ц. 918–929) и Квирикэ II (ц. 926–976), в результате либо войн, либо совместных действий с Абхазией-Эгриси захватили территории Эрети и Картли (но оставили эмират нетронутым). Эта политика не всегда удавалась: в 959 году брат Квирикэ II Шурта предательски отдал Уджарму абхазскому царю Гиорги II, Кахетия и Абхазия могли продолжать грабить крепости Картли только тогда, когда в Абхазии пришел к власти царь Леон III.
Самая восточная провинция Иберии, Эрети, оказалась самой уязвимой: Эрети раньше всех испытала арабское владычество. Народ в Эрети был смешанный – кавказские албанцы, различные дагестанские этносы, армяне, персы и грузины. Города разбогатели на торговле с Персией и с Арменией. К тому же Эрети была единственной провинцией, оставшейся верной монофизитству. В IX веке Эрети сделала попытку стать независимой: в 822 году первый ее правитель Сахил ибн Сумбат (ц. 815–840) перебил кавказско-албанскую царскую семью и объявил себя шахом Аррана (как тогда звали Кавказскую Албанию); Сахил пытался выслужаться перед халифатом, захватив и передав в Багдад еретика-зороастрийца Бабака Хоррамдина, и получил за свой подвиг царский венец, халат и лошадь. Потом арабы заподозрили Сахила в измене, арестовали и сослали в Багдад. Сахила сменил сначала его сын Адарнасэ I (ц. 840–865), а потом внук Григол Хамам (ц. 865–893). Наследнику Хамама, Адарнасэ II (ц. 897–943), византийцы пожаловали титул патрикия, его царство уцелело после нападений кахетинцев, но вынуждено было уступить Кавказскую Албанию ирано-тюркским соседям – саларидам[43]. Григол Хамам женился на Динар, дочери Адарнасэ Багратиона из Тао-Кларджети: Динар заставила Эрети отречься от монофизитства и присоединиться к Грузинской православной церкви. Когда Григол умер, Динар царствовала вместе со своим сыном Ишхаником: диофизитство осталось официальной религией. Внук Григола и Динар, царь Иоанэ Сенекерим (ц. около 965–995), хотя коронованный монофизитским архиепископом Кавказской Албании, был тем не менее благословлен диофизитским царем Давитом III Таоским, а также мусульманским саларидским ханом азербайджанцев. При широких религиозных взглядах Иоанэ Сенекерима Эрети смогла отбиться от притязаний кахетинских и мусульманских соседей и даже отвоевать часть Кавказской Албании и Кахетии, но в конце концов потеряла независимость, сначала попав под власть диофизитских епископов, а потом, в начале XI века, кахетинских и абхазско-эгрисских правителей.
После арабов над Восточной Грузией нависла новая мусульманская угроза – персидский эмират из современного Азербайджана. Мухаммад ибн Абу’л Садж и следующие за ним Саджиды вторгались несколько раз с 908 по 914 год, будто бы как представители халифата. Юсуф ибн Абу’л Садж (которого грузины называют Абул Касим абу Садж) выгнал правителя Армении в Абхазию, потом вторгся в Тбилиси, но заключил мир с эмиром Джаффаром I ибн Али. Саджиды напали на Кахетию и разрушили Уджарму: только хорепископ Квирикэ сумел договориться о мире и спасти Кахетию. Захватчики повернули в Картли, которую тогда оборонял абхазский царь Костанти III (ц. 899–915): чтобы крепость Уплисцихе не попала в руки Саджидов, Костанти снес ее. Абул Касим позже осадил несколько крепостей в Тао-Кларджети и обезглавил гарнизонного командира крепости Квели, азнаура Микаэла Гоброна, который не захотел принять мусульманство (Абул Касим уже в 914 г. казнил по той же причине армянского царя Смбата). Главной целью Абула Касима, однако, было восстановление арабских налогов и гегемонии; как и Буга шестьдесят лет тому назад, он цели не достиг, но его лютая жестокость оставила Иберию в таком состоянии, что ей понадобилось два поколения, чтобы прийти в себя. К счастью, Саджиды поссорились с халифатом и после последнего вторжения 937 года в Кахетию просили мира в Закавказье.
К 1000 году войны за разъединение сменились войнами за объединение. Кахетинский хорепископ Квирикэ заключил союз с абхазским-эгрисским царем Костанти, и оба правителя отобрали часть территории у патрикия Адарнасэ: если бы не саджидская угроза из Азербайджана, Адарнасэ потерял бы все свои владения в Картли. Ссоры феодалов в Кахетии кончились тем, что южные кахетинцы из Гардабани умолили абхазского царя Гиорги II (ц. 915–960) помочь им: он отправил своего сына, будущего Леона III (ц. 960–969, после чего стал картлийским князем), который утихомирил Шурту, брата Квирикэ II, и заставил кахетинцев отдать столицу Уджарму, ключевые крепости и в конце концов всю провинцию Гиорги II. Картлийская знать испугалась. Но Леон не успел удержать того, что захватили абхазы: он заболел и умер. В любом случае в конце 950-х годов Кахетия пережила нашествие Иоанэ Сенекерима из Эрети; Сенекерим объявил себя царем цанаров, что объединило Кахетию и Эрети. Кахетинский хорепископ Деметрэ в ответ устроил анархию в Абхазии, подбив Теодоси III (ц. 975–978) на бунт против собственного брата Деметрэ III (наследника Леона III). По всей Грузии прокатилась волна таких беспорядков, что кахетинцы смогли вторгнуться в Картли, откуда куропалат Давит тщетно пытался их изгнать. После 1000 года стремление к централизации стало таким сильным, что эретской царице Динар и хорепископу Квирикэ пришлось подчиниться объединенной Грузии царя Баграта III.
Источником объединения Грузии стала расцветшая династии Багратидов из Тао-Кларджети, а укрепилось оно со сменой власти в Лазике-Эгриси, где после столетий войн и византийских поисков надежного союзника против восточных захватчиков политическая власть сдвинулась на север в Абхазию. Уже к 800-м годам племя Анчба, которое миновали арабские и хазарские ужасы, постепенно освобождалось от марионеточной зависимости и создавало царскую династию, тесно связанную с Византией, но уже не управляемую ею. Леон I (ц. 745–766) завоевал авторитет, остановив арабское наступление к Черному морю и кавказским перевалам; Леон II (ц. 766–811) подчинил себе почти всю античную Колхиду, от Чороха до Псоу, после того как эгрисский престол опустел благодаря смерти или дряхлости потомков царя Арчила, Иоане и Джуаншера. Леон II не зависел ни от арабов, ни от греков. Он был внуком хазарского царя и двоюродным братом византийского императора Леона IV, поэтому он посмел провозгласить себя «царем» абхазов, сванов, мингрелов и других картвелов, разделить свое царство на восемь княжеств и реставрировать внутри страны два крупных города, Шорапани в Аргвети (на границе Картли), и Кутаиси в сегодняшней Имеретии. (Уже в 790 году Леон II объявил Кутаиси столицей, но Византия еще не признала его царем: когда император пожаловал ему золотое кольцо, на нем было написано только архон или эксусиаст (губернатор), с прилагательным «сиятельный» (тогда правителя Великой Армении звали «самый сиятельный», а куропалата в Тао-Кларджети «самый благородный».) Таким образом, Византия пока еще считала Абхазию рангом выше северокавказских, но ранга на два ниже других закавказских государств.
Несмотря на абхазское происхождение, род Анчба, по всей вероятности, использовал грузинский для государственного общения, и к тому времени абхазские подданные были, вероятно, большей частью картвелами. Церковь все еще была подчинена Константинополю, и церковным языком остался греческий. Леон II продолжал работу по укреплению северных и восточных границ: он выдал дочь за хазарского хана, который помогал ему сопротивляться византийскому давлению. (Этот абхазско-хазарский союз спас жизнь Нерсэ, картлийскому правителю, в 770-х годах изгнанному арабами.) Когда нужно было, абхазы вместе с армянами, лазами и славянами участвовали в антивизантийских мятежах, например в восстании Фомы Славянина 831–833 годов. Иногда византийцы напоминали абхазам, кто в Восточном Черноморье хозяин, отправляя флот к абхазским гаваням в 832 году и два раза в 840 году (хотя главным врагом, против которого направляли флот, были арабы). Византийские предостережения были неубедительны: у империи были другие, более неотложные дела, например борьба с иконоборцами и болгарами. Больше никаких попыток повлиять на абхазскую политику Византия не предпринимала.
Неприкосновенность нового государства и этнические соображения требовали, чтобы столицей стал расположенный внутри страны Кутаиси, а не приморский греко-абхазский Себастополь-Сухум. Вместе с государством преобразовалась и церковь: в начале X века лазская, абхазская и джикская (черкесская) епархии порвали с Константинополем и подчинились иберийскому патриарху в Мцхете (провинция Аргвети уже давно признала авторитет Мцхеты). Создавались новые епархии, среди которых самой влиятельной стала мингрельская епархия Чкондиди. Мцхета отправляла литургию не на греческом, а на более доступном прихожанам грузинском. Когда в 950 году царь Ишханик и царица Динар окончательно отреклись от монофизитства, Грузия объединилась духовно, что делало политическое объединение неизбежным. Самое убедительное определение Грузинского государства мы находим у Гиорги Мерчуле («церковный юрист») в IX веке: «Мы можем считать Великой Грузией любое место, где обедню и молитвы отправляют по-грузински».
Начиная с 750-х годов абхазскому царству удалось избежать самых тяжелых арабских нашествий, хотя императору Феофилу и его генералу Варде Фоке приходилось бороться с арабскими захватчиками в 830-х годах. Тем не менее арабский историк Масуди утверждает, что одно время Абхазия платила налоги халифату. В 853 году абхазский царь Деметрэ II помогал Картли в борьбе против Буги Турка, после того как тот казнил эмира Исхака Тбилисского. Когда в 907 году саджидский Абул Касим объявил войну Армении и вторгся в Картли, Абхазия предложила армянскому царю Смбату убежище, а правителю Картли помощь. Сама Абхазия прямого участия в войне не принимала и набиралась сил, пока Абул Касим громил Картли и Армению.
С 825 по 978 год, когда Баграт III стал первым царем всей Грузии, в Абхазии держалась стойкая наследственная монархия: некоторые цари, например Деметрэ II (ц. 825–861), Гиорги II (ц. 922–957), царствовали дольше тридцати лет. Изредка брат царя искал поддержки у феодалов Месхи на южной границе Абхазии, но перевороты удавались редко. Мятежные феодалы, например Липарит Багваш из Аргвети в 880-х годах, предпочитали перебираться в Тао-Кларджети. Границы – черноморские гавани, перевалы через Кавказский хребет и через Лихи – были хорошо защищены и укреплены. В Абхазии были в ходу и византийские, и арабские монеты, что свидетельствует о сильной экономике. Престол спокойно переходил от отца к сыну, за редким исключением, когда брат унаследовал трон вместо сына или после смерти царя Гиорги I Агцепели в 868 или 878 году, когда власть захватили два свана Шавлиани – Иоанэ, а потом его сын Адарнасэ. (Адарнасэ Шавлиани женился на дочери тао-кларджетского феодала Гуарама Багратиони и сражался на стороне своего тестя против местного куропалата Давита.) Законный наследник абхазского престола, Баграт I, сын Деметрэ II, отплыл в Константинополь; с помощью византийцев он вернулся в 887 году, убил самозванца Адарнасэ и женился на его вдове. В начале Х века осторожный царь Гиорги II (ц. 922–957) сослал двоих из своих пятерых сыновей в Константинополь: «чтобы после моей смерти не было ссор между ними». Трое из них (Леон III, Деметрэ III, Теодоси III) успели поцарствовать до того, как Абхазия в 978 году слилась с объединенной Грузией; четвертого сына, Костанти, позже назначили правителем Картли, так как царь Гиорги II замышлял объединить Грузию сетью межплеменных браков, усыновлений и назначений. (В джавахетской церкви Кумурдо до сих пор существует барельеф, на котором дочь Гиорги II Гурандухт, которая родит первого всегрузинского царя Баграта III, изображена рядом с братом Леоном III.) Сам Костанти оказался слишком своевольным, и отцу пришлось его свергнуть. В 960-х годах, когда сын Гиорги Леон III смог назчачить своего человека правителем Джавахети, влияние Абхазии стало еще крепче.
Уже в IX веке стало ясно, что Абхазское царство главенствует в Грузии: южные провинции Тао-Кларджети, Самцхе и Джавахети уже отчасти зависели от абхазов, которые к тому же предоставляли картлийцам убежище от арабов. В 880-х годах Баграт I помог своему зятю Насри вернуться из константинопольской ссылки и захватить Одзрхе и еще две крепости в Самцхе. После нашествия Абула Касима в 907 году Центральная Картли перешла в абхазскую сферу влияния. Заключив союз с Кахетией против Эрети, Абхазия получила не только новые земли, но и доступ к Кавказской Албании и к перевалам, ведущим к Дарьяльскому ущелью, что открыло для нее богатые торговые пути. В начале Х века Костанти III послал армию к осетинам, где с помощью византийского патриарха Николы Мистика он предпринял очередную попытку обратить осетин в христианство. Никола Мистик попросил следующего абхазского царя Гиорги II самого назначить осетинского архиепископа. Именно Гиорги II превратил церковь в Чкондиди (по-мингрельски «великий дуб»), построенную в VII веке на развалинах храма, где язычники совершали человеческие жертвоприношения, в самый известный собор Западной Грузии. Под руководством абхазского царя грузины крестили осетин и черкесов и строили церкви.
То, чего боялся Гиорги II, сбылось: его сыновья боролись за престол. Деметрэ III первый унаследовал власть и сослал младших братьев Теодоси и Баграта в Константинополь. Теодоси сговорился с мятежными феодалами из Картли, Месхи и Абхазии, вернулся в Абхазию и попытался захватить власть. В борьбе участвовали еще правители Тао и кахетинский хорепископ. На время Деметрэ согласился уступить брату власть, но в 975 году он выколол ему глаза. Слепой Теодоси III царствовал еще три года, но его слепотой воспользовались кахетинцы, чтобы вторгнуться в Картли.
Если в IX веке Абхазия оказалась самой стабильной из грузинских земель, а Кахетия самой богатой, то Тао-Кларджети по праву считалась культурным центром Грузии. Здесь на троне восседали прямые наследники Гуарама III, Степаноза III и Адарнасэ III, иберийских царей, наделенных авторитетом Мцхеты и Тбилиси. Для арабской конницы Тао-Кладжети с ее узкими ущельями и страшнымии крепостями вроде Одзрхе была недоступна. В относительном спокойствии в Тао-Кларджети развивались культурные центры, монастыри Опиза, Зарзма, Хандзта. Хотя многие образованные грузины давно бежали за границу, на Синай или Афон, а самые талантливые генералы уже служили в византийской армии, в Тао-Кларджети осталось достаточно талантов, чтобы заново построить государство.
Главная причина возрождения Тао-Кларджети – вливание свежей крови. Дочь Гуарама III вышла за беглого армянина Васака Багратуна, по некоторым версиям – сына Ашота III, Ашота Слепого (690–762), армянского царя, признанного халифатом, а потом свергнутого и ослепленного феодалами из рода Мамиконян. (Некоторые историки утверждают, что грузинские Багратиды происходят не отсюда, а от уже существовавших иберийских Багратидов: во всяком случае, прозвище Багратион (Багратун), вероятно, иранского происхождения.) После 807 года у Васака и его грузинской жены родился сын Адарнасэ I, который потом унаследовал Кларджети и Джавахети вместе с Джуаншером и Михрандухт, детьми замученного святого Арчила. Адарнасэ выдал свою дочь Латаври за своего соправителя Джуаншера, разгневав тем самым мать Джуаншера, вдову Арчила. По всей вероятности, она была возмущена не союзом с армянскими Багратунами, а единокровностью новобрачных (Латаври приходилась Джуаншеру племянницей – дочерью двоюродного брата). Багратуны-Багратиды, очевидно, считали, что их церковные запреты на инцест не касаются. трактат Об управлении империей Константина VII («Порфирородного») объясняет: «Должно знать, что ивиры, а именно – люди куропалата, похваляясь, утверждают, что происходят от жены Урии, прелюбодействовавшей с Давидом. <…> Поэтому мегистаны ивиров беспрепятственно берут в жены своих родственниц, полагая, что соблюдают древнее законоположение».
Как будто в наказание за инцест, Джуаншер и Латаври детей не имели, и в 813 году вся Кларджети-Джавахети перешла в руки брата Латаври и сына Адарнасэ, Ашота Великого (теперь Святого), первого Багратида с титулом «иберийский куропалат». В начале своего царствования Ашот спасался от арабов и искал протекции у византийцев, но у озера Паравани в Шавшети, в Западной Кларджети, он сумел за себя постоять: обезлюдевшая, чумная Шавшети стала вотчиной Ашота Великого. Здесь он очутился ближе к дружеским византийцам и к армянским княжествам, владениям его родственников Багратунов. По мужской линии Гуарамиды (династия Гуарама III), Хосроиды (династия Арчила) и Нерсэаниды (династия Нерсэ) выродились. Поэтому Ашот решил закрепить свое мнимое право на Картли, но встретил сопротивление тбилисских эмиров Исмаила ибн Шу’аиба, Мухаммеда ибн Атаба. Тем не менее, поскольку Ашота поддерживали Византия и абхазский царь Теодоси II, за которого он отдал свою дочь, он мог с уверенностью заселять свои земли пришельцами и расширять территорию. Скоро он управлял значительным царством, от только что отстроенной укрепленной столицы Тао-Артануджи, которая давала доступ через перевалы к Черному морю, вплоть до тех частей Картли, которыми не владел тбилисский эмир, и до Кахетии и даже Кавказской Албании. Ашот также стал хозяином торговых путей, связывающих Трабзон с Восточной Грузией и с Арменией. Теперь его владения назывались самтавро («княжество»), и собственные епископы называли его мепе («царь»). В 818 году Ашот столкнулся с тбилисским эмиром Исмаила ибн Шу’аиба, который тогда бунтовал против Багдада. Благодарный халиф признал Ашота «князем» Иберии и принял его сторону против кахетинцев. Но арабская милость была коварна, и когда армянский вали Халид ибн Йазид отстоял свои бывшие права над Восточной Грузией, Ашота оттеснили назад к Тао-Кларджети. В 826 или в 830 году Ашота убили феодалы, возможно подкупленные арабами, на алтаре вблизи слияния рек Чорох и Цхенисцкали (по другим источникам, в Гардабани, в Южной Кахетии).
Ашот Великий построил в Тао-Кларджети столько монастырей и церквей, что страна, естественно, испытывала сильное церковное влияние. Житие Григола, аббата Хандзтского, написанное Гиорги Мерчуле, ясно показывает, до какой степени церковь влияла на временную власть: «Но дьявол сбил властителя с праведного пути: он привел в крепость распутную женщину, с которой грешил, так как демон любви очень разжигал его. Его нрав прежде этим не отличался, но злой грех одолел его. Услышав о таком растлении души, блаженный Григол сильно огорчился. Старец святой Григол был признан церковью и почитаем и Богом, и людьми и пользовался репутацией чудотворца. Царь обратился к нему и имел с ним беседу, после которой дал обет оставить грех и отослать женщину туда, откуда он ее привел».
Ашот допустил и политическую ошибку: он завещал княжество всем троим сыновьям. Второй сын Баграт I (ц. 826–876) получил, вероятно от византийцев, престижный титул куропалата и управлял районом Кола и бо2льшею частью Тао, уже включавшей часть Анатолии и поэтому составлявшей стратегическое ядро ашотовских владений: в будущем наследники Баграта I могли серьезно претендовать на всегрузинский престол. Старший сын Адарнасэ II (ц. 826–869) считался великим князем (по-грузински ериставт-еристави) и управлял столицей Артануджи, провинциями Шавшети и Западной Кларджети, где Ашот начинал свое правление. Младший сын Гуарам (ц. 826–882) владел севером: Самцхе, Джавахети и Триалети (в Западной Иберии): ему пожаловали самый скромный титул мампали («правитель»).
Как только Ашот умер, арабы захватили картлийские земли его наследников и потребовали, чтобы все трое сыновей платили налоги на остальное имущество. К тому же тбилисский эмир начал сеять раздор между братьями. Баграт поступил крайне хитро: он заключил союз с генералом халифата, Халилом ибн Йазидом, против тбилисского эмира Исхака и кахетинцев; в 842 году ему пожаловали титул «князя картлийского», но, когда эмир одержал победу, титул отобрали. В 853 году Баграт поддержал Бугу Турка и еще раз завоевал Картли, но его изгнал абхазский царь Деметрэ.
Из трех сыновей Ашота Великого больше всех повезло Гуараму мампали. В 880 году он похитил Габулоца, последнего эмира-Шаибанида в Тбилиси, заковал его и отправил в Константинополь. За такой трофей ему присудили Западную Картли (Триалети) и Джавахети. Женившись на сестре армянского царя Ашота V, Гуарам приобрел территорию и в Армении. Тем не менее история помнит только альтруизм Гуарама: он дарил землю братьям и своему армянскому шурину; он передал Клдекари, главную крепость Триалети, феодалу Липариту Багвашу под суверенитетом будущего Давита I куропалата (своего племянника и сына Баграта). Таким образом, Липарит Багваш, который уже владел Аргвети на границах Абхазии и Картли, стал опасным и мощным. То, что Гуарам сделал не сына, а племянника верховным правителем Триалети, глубоко оскорбило старшего сына, Насри. Сам Гуарам, очень набожный, отрекся от всего, что выиграл или отыграл у соседей. Он постригся в монахи, ничего не завещав Насри, который в 881 году попытался захватить Триалети и убить своего двоюродного брата Давита I куропалата. (Младший сын Гуарама мампали умер до отца, а дочь Гуарама вышла замуж за абхазского самозванца Адарнасэ, а потом за абхазского царя Баграта I, казнившего ее первого мужа.)
Из сыновей Ашота Великого первым умер старший, ериставт-еристави Адарнасэ II. Он уже заточил свою жену, дочь абхазского царя Баграта I, в монастырь, а его второй сын рано умер. Его удел Тао-Кларджети перешел к двум еще живым сыновьям, Гургену I (таоскому куропалату, после того как в 881 г. Насри убил старшего сына Баграта Давита I) и Сумбату, который взял в свои руки Кларджети.
Гурген I куропалат управлял Тао всего десять лет: он умер в 891 году от ран, сразившись со своим двоюродным братом (сыном Давита I), Адарнасэ IV, который сам тогда стал куропалатом. До этого Византия считала Адарнасэ слишком молодым, чтобы властвовать. Смертельная ссора Гургена и Адарнасэ была неожиданна: раньше Гурген поддерживал Адарнасэ, и вместе с армянским царем Ашотом они захватили и казнили Насри, убийцу Давита куропалата. (Насри сам рисковал жизнью, вернувшись из византийского политического убежища, потому что надеялся на абхазскую поддержку, чтобы отвоевать свои картлийские земли – ведь царь Баграт I приходился ему зятем.) Адарнасэ IV оскорбил Гургена куропалата тем, что, подражая армянскому царю Ширака, он присвоил себе царский титул.
Женившись на дочери армянского царя Смбата VIII Багратуна, за десять лет своего правления Гурген смог расширить свои владения. Благодаря счастливому браку сыновья Гургена считались как по отцовской, так и по материнской линии Багратидами, но этой таоской багратидской династии суждено было закончиться через два поколения. Один сын Гургена I, великий князь Ашот Кухи («неспелый»), который умер в 918 году, прославился тем, что построил замечательную церковь в Тбети. Там до сих пор стоит его статуя-монолит. Он заказал у Степанэ Тбетского прекрасное житие Мученичество Микаэла Гоброна. Заслуга другого сына Гургена, великого князя Адарнасэ III, в том, что его сын Гурген II Великий, который унаследовал престол от Ашота Кухи в 918 г., напал на своих двоюродных братьев и зятя и захватил бо2льшую часть Тао, Кларджети и Джавахети, что дало ему возможность финансировать постройку собора Хандзта. Гурген II умер в 941 году: его вдова оказалась первой, и последней, грузинской царицей-воеводой: она довела до конца завоевание своего родного города Артануджи, но ее девери и зятья отобрали у нее Артануджи, и потомство Гургена II выродилось.
После казни Насри в 888 году и смерти Гургена I в 891 году Византия признала Адарнасэ IV куропалатом. Присвоив территорию Гуарама, он провозгласил себя царем и Картли, и Тао-Кларджети, то есть фактически всей Южной и Восточной Грузии. После того как Тао, совместно с Арменией, напали на закавказского арабского вали, армянский царь Смбат I в 899 году венчал Адарнасэ IV на царство. Затем оба царя напали на абхазского царя Костанти III, состязаясь в стремлении отхватить у Костанти как можно больше картлийской территории. Их союз развалился, когда растущее влияние Адарнасэ внушило Смбату столько подозрений, что он освободил пленного царя Костанти. В конце концов жадным и безжалостным союзникам пришлось дорого поплатиться. В 914 году сажидский захватчик Абул Касим, совершив набег из Азербайджана, захватил царя Смбата и замучил его, по всей вероятности по просьбе Адарнасэ IV. Затем Абул Касим выгнал царя Адарнасэ из Картли, несмотря на то что раньше Адарнасэ помог Абулу изгнать оттуда Костанти III. Адарнасэ IV опять оказался правителем одной лишь Тао, хотя византийцы позволили ему расширить Таоскую провинцию на юг, почти до Эрзурума. До смерти в 923 году Адарнасэ IV спасался, занимаясь строительством бесчисленных церквей.
Давит II, старший сын и наследник Адарнасэ, претендовал на царское звание, хотя византийцы признавали его даже не куропалатом, а магистром: его власть простиралась только на Нижнюю Тао и на Джавахети. Младший брат Ашот II стал куропалатом и владел Кларджети, где он превратил монастыри Хандзта и Опиза в знаменитые скриптории[44]. Когда в 937 году Давит II умер, Тао-Кларджети и претензии на часть Картли перешли к брату, Сумбату I, ставшему куропалатом только в последний год жизни, после смерти Ашота II в 954 году. В 958 году Баграт II, сын Сумбата I, унаследовал все отцовские титулы, кроме куропалатства: когда он пришел к власти, ему был только 21 год, и всю жизнь его звали Баграт Регвени («простодушный»).
Вместо Баграта куропалатом стал его двоюродный брат Давит III Таоский (внук Ашота II и правнук Адарнасэ IV). Рожденный в 930-х годах, Давит III унаследовал в 966 году таоский престол от «простодушного» Баграта, стремительно поднялся из незначительной ветки багратидского племени и стал славным Давитом Великим, благодаря своим войскам, которые выручили грозного императора Василия II Болгаробойцу и отвоевали византийскую Анатолию у восставшего генерала Варды Склира. Вместе с армянско-византийским генералом Вардой Фокой император Василий с трудом выманил грузинского иеростратига (монаха-военного) Иоанэ Торникэ из иберийского монастыря на Афоне, чтобы тот убедил Давита III, что Варда Склир представляет смертельную опасность не только для империи, но и для Южной Грузии. Генерал Варда Фока, Давит III, Иоанэ Торнике и Пери Джоджик, во главе двенадцатитысячной грузинской конницы, а также византийской и армянской пехоты, разгромили Варду Склира в Панкалийской битве (недалеко от сегодняшнего Кайсери), заставив его искать спасения у мусульман. (Надписи древесным углем на стенах церкви Зарзма в Самцхе гласят, что церковь построена Давитом III, но строителей забрали сражаться с Вардой Склиром.) Благодарные византийцы поэтому признали Давита III куропалатом, и император пожаловал ему пожизненное, если не наследственное владение «верхними землями» – то есть Южной Тао вплоть до Карну-Калаки (сегодняшнего Эрзурума) и до источников Евфрата, Аракса и Чороха. Иоанэ Торнике император разрешил оставить за собой и передать иберийскому монастырю на Афоне все то, что он награбил в этих «верхних землях».
К несчастью, Давит возобновил союз с генералом Вардой Фокой именно тогда, когда тот сам поднял восстание против императора (в начале Фока сотрудничал с бывшим врагом Склиром, а потом заточил своего союзника в тюрьму и действовал один). Очень скоро Варда Фока завоевал всю анатолийскую часть Византии: поэтому Давиту III показалось разумным вступить в союз с Фокой и послать ему 10000 солдат. В 989 году Фока потерпел поражение, и его союзников ожидала месть императора Василия. Давит III спасся, дав императору клятву, что после смерти завещает все свои владения Византийской империи. До сих пор не ясно, завещал ли он только ту Верхнюю Тао (включая армянские княжества и мусульманские эмираты до озера Ван и реки Аракс), которую благодарная Византийская империя уступила ему, или Василий II толковал это обещанное завещание как возврат всей Тао-Кларджети в империю после смерти Давита. (Может быть, это «завещание», которое упоминает только один арабский историк XI века, Яхья Антиохийский, но о котором умалчивают армянские и грузинские летописцы, является фальсификацией.) В любом случае, будто закрепляя сделку, в 990 году Василий II еще раз пожаловал Давиту куропалатство.
Пока он еще владел и Верхней, и Нижней Тао, Давит III богател от пошлин на торговый путь, пролегающий через его земли из Армении в Трабзон. Доходы он тратил на города, крепости, монастыри и церкви, например Ишхани, Ошки, Тбети. Почти на каждой горе в сегодняшней турецкой провинции Артвин есть развалины собора или монастыря, построенных Давитом III. Археологи считают, что в Тао-Кларджети, на общей территории площадью 10000 квадратных километров, до 1000 года было построено около 300 церквей, монастырей и крепостей, не говоря уже о бесчисленных мостах, больницах и караван-сараях, которые почти бесследно исчезли[45]. Каменщики у Давита были настоящими мастерами, строившими стены так, что не было видно скрепляющего их цемента. Знаменитая церковь Ошки была подобием константинопольской Айя-Софии в миниатюре, не только архитектурой (новой формы триконха) и материалами (алебастровыми окнами), но и использованными ресурсами: судя по надписям, на стройку ушло целых десять лет и она обходилась ежегодно в 20000 драхм, 5000 амфор с вином, 250 телег с зерном; в работе участвовало 70 каменщиков и кузнецов, 80 чернорабочих, 30 волов и 30 ишаков[46]. К таким соборам, как Ошки, пристраивали семинарии, где готовили ученых монахов. Тао-Кларджети стала духовным центром Грузии, у нее появилось собственное Министерство иностранных дел: например, в 937 году ишханского архиепископа Степанэ помазали не в грузинской церковной столице Мцхета, а в Трабзоне. К 950 году, когда грузинские монашеские центры за рубежом получили не только всегрузинское, но и мировое культурное значение для православных, Иоанэ и Эквтимэ основали Иверский монастырь на Афоне. Именно оттуда Давит III заказывал переводы главных греческих религиозных текстов на грузинский.
Давит сделал Артануджи (сегодняшний город Ардануч, в тридцати километрах на восток от Артвина) настоящей столицей. Со времен Сасанидов, он стал первым грузинским правителем, который чеканил монеты (на аверсе было написано «Христе, помилуй Давита», на реверсе были изображены крест и инициалы Давита куропалата). Наконец Давит завершил процесс объединения Грузии, но нечаянно. Так как детей у него не было, он посоветовался с влиятельным картлийским феодалом Иоанэ Марушидзе, который, как и Давит, мечтал о единой Грузии. Марушидзе убедил Давита, что тот должен найти наследника и для себя, и для Внутренней (шида) Картли, не то страна будет раздроблена феодальной знатью и соперничающими государствами, Абхазией, Кахетией или Тбилисским эмиратом. В 975 году Давит III усыновил своего племянника, пятнадцатилетнего Баграта, будущего царя Баграта III. Молодой Баграт был сыном Гургена (который сам в 994 году провозгласит себя «царем царей», мепет-мепе); его матерю была Гурандухт, княгиня Абхазская; деды – абхазский царь Гиорги II и Баграт II Простодушный, который был еще жив и являлся титулованным картлийским царем и правителем Северной Тао. Давит увез молодого Баграта вместе с его родителями Гургеном и Гурандухт в крепость Уплисцихе, которую осаждали кахетинцы. Кахетинцам стало ясно, что вся Западная и Южная Грузия объединились против них: и они покорно приняли объявление Давита, что Баграт «есть наследник Тао, Картли и Абхазии, сын, воспитанный мною, а я являюсь его руководителем и помощником», и отступили в Кахетию. Но через некоторое время картлийские и кахетинские феодалы еще раз заняли Уплисцихе и увезли Баграта, Гургена и Гурандухт в Кахетию. Давиту пришлось вернуться и принять решительные меры. Уже в 980 году молодой Баграт вел свои войска через перевалы в Северо-Западную Картли: на битве Могриси он разгромил содружество азнауров, которыми руководил Кавтар Тбели, известный буйным своеволием. Часть азнауров погибла, часть сбежала, остальных лишили доходных уделов и мест. Баграт назначил других, более верных феодалов правителями Картли, освободил мать от царских обязанностей в Уплисцихе и увез ее с собой в Кутаиси.
Давит действовал так решительно, чтобы Баграт смог унаследовать и абхазский престол. По матери Гурандухт молодой Баграт приходился племянником и наследником слепому и бездетному абхазскому царю Теодоси III. В 975 году, пока Теодоси еще был жив, Давит пригласил армянского царя Смбата Багратуна сопровождать его, Баграта и Гурандухт в Кутаиси, где Баграта торжественно помазали на абхазское царство (хотя Теодоси не переставал называться царем, его сослали в Тао на три еще остававших ему года).
Баграт оказался не по летам прозорливым и беспощадным до такой степени, что Давит жалел, что усыновил его. В 989 году Давит даже подозревал, что Баграт, теперь уже тридцатилетний абхазский царь, замышлял нашествие на Тао и убийство приемного отца. Мнительного Давита успокоило только личное уверение Баграта, что на самом деле тот посылал армию не в Тао, а в Картли, чтобы осадить крепость Клдекари и покорить мятежного феодала Рати (сына бедокура Липарита). В любом случае Давит уже принял меры и разгромил армию, посланную в Клдекари Гургеном (настоящим отцом Баграта): на несчастного Гургена набросились собственный отец (Баграт II) и брат, и ему пришлось искать убежища в крепости Шхепи в Эгриси. Не зря Давит подозревал молодого Баграта в измене: Баграт вел свою армию не на восток, а на запад (чтобы обмануть Рати, объяснял он): возможно, что император Василий II подкупил Баграта, чтобы наказать Давита за предательство в отношении империи. Однако Рати Багваш сконцентрировал столько власти в Центральной Картли, что серьезно угрожал соседям. Баграт закончил тем, что обессилил племя Багвашей, пусть и ненадолго, сослав Рати с семьей в родную провинцию Аргвети. Вместо Рати, Баграт назначил верного Звиада Марушиани князем Триалети.
Баграт II, дед молодого Баграта III, помог Давиту III и армянским войскам лишить курдских и азербайджанских эмиров своих владений. Даже подчинившись императору Василию, Давит III продолжал с жадностью расширять свое княжество, изгоняя мусульман (особенно только что пришедших тюркских кочевников) и заселяя освобожденную территорию грузинами и армянами. Он не брезговал никакими средствами: при осаде Хлата, города с армянским населением, но под мусульманской властью, Давит превратил армянскую церковь в конюшню и штаб: даже мусульманские власти были оскорблены, услышав, что Давит считал, что монофизитская церковь не лучше, чем мечеть. Тем не менее с армянскими князьями, их соперниками и наследниками Давит III сумел поддерживать хорошие отношения и часто выступал посредником. Например, в 980 году, когда царь Смбат из Ани попытался захватить Карс у племянника Мушега, Давит с миротворческими войсками вмешался в конфликт.
В конце концов завещание-обещание, данное раскаявшимся Давитом императору Василию II, погубило его. Накануне Страстной пятницы 1000 (или 1001) года заговорщики отравили царскую чашу вина для причастия. Кто бы ни нанял убийц – Василий II, Баграт II или даже обозлившаяся картлийская знать, – им надоело дожидаться, когда они завладеют территорией или престолом, завещанным Давитом III. Как только император Василий, зимовавший с армией в Тарсусе, узнал, что Давит умер, он проехал всю Восточную Анатолию, чтобы взять в руки свое «наследство», то есть бо2льшую часть Тао. Грузинская и армянская знать сдалась византийцам, но только после кровопролитной ссоры с 6000 русских (тогда известных как «варяги»), наемников византийцев, которые убили тридцать грузинских феодалов за украденный фураж.
Завещание Давита III в пользу императора Василия было оспорено Багратом II, но император уступил обделенному наследнику – приемному сыну лишь титул куропалата. Отец Баграта Гурген, магистр в Северной Тао, попытался отнять у императора захваченную территорию: в 994 году, за шесть лет до убийства Давита, Гурген магистр, будучи наследником Баграта Простодушного, до того зазнался, что провозгласил себя «царем»; Гурген еще решил назначить себя регентом своего сына Баграта в Картли, а когда Баграт стал в 978 году абхазским царем, Гурген вел себя, как будто он уже соправитель Картли, конфликтуя с необузданной картлийской знатью. Гургеном двигало оскорбленное самолюбие: он не мог забыть унижения, которое ему нанесла Византия, произведя его сына Баграта в куропалаты, а его назначив всего лишь магистром, и в 1001 году он спровоцировал византийцев, осадив Олтиси, но был отбит генералом Никифором Ураном. К несчастью, таоские феодалы, среди которых был Пери Джоджик, любимый генерал Давита III, связали свою судьбу с византийцами, которые наградили их имперскими землями и чинами; к тому же мусульманские эмиры, например Мумадид ал-Даула из Апахуника, который сильно пострадал от нападок Давита, тоже поддерживали византийцев против Гургена. Конфликт кончился тем, что император Василий занял крепость Хавачичи в Южной Тао, куда он вызвал Гургена. Император уступил символическую территорию и восстановил на десять лет мир между Византией и обиженными грузинами.
Сам Баграт терпеливо ждал, пока его отец Гурген не умер в 1008 году, и только тогда провозгласил себя царем Западной и Центральной Грузии – Картли, Тао-Кларджети, Абхазии-Эгриси. За это время Тао-Кларджети расцветала, благодаря византийской оккупации: Василий II опекал города и церкви, например заплатив вместе с братом Константином VIII за новую крышу для собора в Ошки. К тому же императоры охотно назначали грузин и армян, например самого Пери Джоджика, губернаторами вновь присоединенных земель.
После смерти Гургена в 1008 году никто не оспаривал прав Баграта III на престолы Тао-Кларджети, Картли или Абхазии. Идея объединенной Грузии показалась осуществимой. Кахетия и Эрети неизбежно в конце концов сдадутся, и только тбилисский эмират еще влачил существование. (С 970 года было еще одно маленькое царство, Лоре, или Ташир-Дзордзоргети, на границе Армении и Южной Картли: там правила династия Квирикэ I, как назвал себя некий Гурген, сын ширакского царя Ашота III. Лоре удалось отхватить часть Тбилисского эмирата и даже чеканить свои монеты, но ее политика зависела целиком от Давита III в Тао и от следующих всегрузинских царей, и через сто лет Лоре влилась в единое Грузинское царство.)
Точно так же, как сегодня Китай терпит Гонконг, несмотря на напоминания, как страну унижали иностранцы, так и грузинские цари терпели Тбилисский эмират, хотя власть халифата давно ослабла. Арабские путешественники с восхищением вспоминают эмират, особенно под властью джафаритских эмиров 880-х годов с гораздо более передовыми, чем в любой другой стране Закавказья, правосудием, полицией, чиновничеством, таможней, блюстителями нравственности и городским управлением. Важность Тбилиси как центра торговли перевешивала неловкость оттого, что бывшая столица страны все еще находилась под чужой властью. Город удивительно быстро оправился после того, как Буга Турок перебил половину населения. К 1000 году население Тбилиси составляло около ста тысяч человек, почти столько же, сколько в Париже или Самарканде. Его «лимонообразные» бани подогревались горячими источниками; через Куру был переброшен понтонный мост; эмир чеканил серебряные дирхамы, которые находились в обращении по всей Грузии. Судя по надписям на стенах, отмечающим нашествие Буги Турка, христианский собор все-таки остался открытым. На левом берегу Куры жила мусульманская знать со своей крепостью; на правом берегу – грузинские мещане со старшинами и собором. Для торговцев Х века недостатками Тбилиси были ужасные дороги в Картли и в Армении, по которым приходилось проезжать земли неверных, пока не доберешься до этого островка суннийского мусульманства[47], и встречи на улицах с женщинами без вуали и без сопровождения. Ибн Хаукаль – арабский географ и путешественник Х века из Багдада – так описывает свое пребывание в 977 году[48]: «В Тифлисе – плавучие мельницы, на которых мелют пшеницу и зерновой хлеб. Жители Тифлиса отличаются радушием и очень пекутся о безопасности иностранцев, они питают дружеское расположение ко всякому, пришедшему к ним случайно… Они придерживаются веры приверженцев сунны… Тифлис, в отличие от Армении, целиком мусульманский город… Гость не может провести ни одной ночи дома [так щедро гостеприимство]». В любом случае Баграт III и его наследники еще не были в состоянии завоевать эмират, несмотря на то что халифат в Багдаде уже не интересовался этим аванпостом. Арабский Тбилиси был не только источником коммерческого процветания, он служил защитой против притязаний картлийской знати, например Багвашей. К тому же нападение на эмират могло повлечь за собой стычку с другими мусульманскими эмиратами, с которыми Грузия была не в силах воевать.