Глава 7
На римском Форуме стоял древний храм двуликого бога Януса, олицетворяющего хаос. Двери храма Януса, владыки всех начал и начинаний во времени, держали открытыми в год войны и закрывали в периоды мира. За все время существования Римской республики святилище ненадолго закрывалось лишь два раза. Война – главное дело римлян! Рим смотрел на завоеванные им провинции, как на свои поместья, почти все римские граждане извлекали из этих территорий выгоды: нобилитет управлял провинциями и обогащался, всадники занимались в них откупами, легионеры делили военную добычу.
В Риме размеры зданий и роскошь их наружного убранства были ограничены стесненным городским пространством и необходимостью считаться с общественным мнением, но зато в домах видных аристократов делалась мировая политика и вырабатывалась теория управляемого хаоса. В доме Луция Домиция Агенобарба, как и в жилищах других знатных римлян, роскоши не было. Суровые воззрения политика в эпоху республики допускали лишь скромность и умеренность, поэтому его дом отличался от других только красивым обрамлением дверей и окон и расположением на холме.
Хозяин дома, патриций, представитель известного рода аристократов Домициев, ярый сторонник Помпея, прохаживался со своими гостями в атриуме под портиками с колоннами. Он сопровождал главного гостя народного трибуна Гая Манилия, а также трех известных людей республики: Марций, претор, ведавший судебными делами между римскими гражданами и чужестранцами, Глабрион, претор, ведавший внутренними судебными делами, и Габиний, военный трибун, которому покровительствовал полководец Гней Помпей. Говорили о восстании Спартака, которое охватило всю Италию.
– Слава Юпитеру, армия завершает подавление восстания, – сказал Габиний.
Победы Спартака, возглавлявшего рабов, лишили Рим всех военачальников и армии. Рим с трудом сформировал еще восемь легионов, которые возглавил претор Марк Красс, политик и богач. Сначала он установил в легионах воинскую дисциплину, когда обнаружил, что солдаты роптали и случалось неповиновение: подвергнул войско децимации – казнил каждого десятого, и дисциплина была восстановлена. Затем придумал, как подавить восстание.
– Восстание рабов идет на спад, – сказал Манилий. – Спартак, необычайно удачливый вождь, убит, но беглые рабы все еще нападают на виллы, убивают землевладельцев. Думаю, еще немного, и Красс покончит с мятежниками.
Прогуливаясь с гостями по мозаичному полу мимо бюстов предков Домиция и мраморных фонтанов, хозяин дома решил перевести разговор на вопрос, который его очень интересовал.
– Пора нам свои взоры обратить на Восток, там лежат богатые земли, и там тоже неспокойно! – произнес он. – Когда Мурена потерпел полное поражение от понтийского царя и трусливо бежал с поля боя, мы назначили нового полководца Лукулла, чтобы заставить Митридата уважать Рим.
– На Востоке подняли головы антиримские силы, – подтвердил Глабрион.
– Да, должен сказать, оттуда идут плохие вести, – произнес Марций.
Пока Митридат не мешал, Римская республика выкачивала из Азии огромные ресурсы: провинция Азия исправно отправляла в Рим налоги и зерно, а цари Каппадокии, Пергама и Вифинии, на земли которых распространялось владычество римского народа, с помощью дорогих подарков и громадных взяток покупали расположение влиятельных политиков. Митридат все испортил, был неуправляем, не повиновался Риму, по сути, разрушал экономику Италии.
– Подтверждаю, Митридат – жестокий и деспотичный правитель, который не гнушается ничем для достижения своих целей, – вставил Глабрион.
Все прошли в таблиниум, помещение с высокими потолками, в котором хозяин дома обычно принимал своих гостей и посетителей, расселись на деревянные кресла и ложа с мягкими белыми обивками и подушками.
– А знаете на чем покоится наша экономика? – спросил с иронией Габиний и, выждав немного, ответил, как бы в шутку: – Наша экономика, в отличие от той, что описана у грека Ксенофонта в его трактате «Домострой», покоится на трех составляющих: несправедливое распределение награбленного, обманный обмен товарами и непомерное потребление римских граждан.
Все рассмеялись, а Габиний добавил:
– И нам это нравится! Мы приветствуем этот порядок. Что дозволено Юпитеру, не дозволено быку!
– Порядок из хаоса! – торжественно произнес Домиций.
– Выкачивать ресурсы и извлекать выгоду из восточных земель становится все труднее, – с серьезным лицом произнес Манилий. – А массовое убийство наших граждан в Азии! Оно совершено по приказу Митридата. Неслыханное преступление!
– Эта резня свидетельствует о провале политики Рима на Востоке, – сказал Марций.
– А вождей галатов Митридат убил прямо на пиру, куда сам же их и пригласил! – возмущенно произнес Глабрион.
– Хорошо, что Лукулл разбил его, ведь понтиец грозился изгнать нас из Азии, – сказал Манилий.
– Его союз с Тиграном Армянским – прямая угроза Риму, – вдруг серьезно сказал Домиций.
Все насторожились, а Марций нерешительно произнес:
– Армения Тиграна не просто опасный соперник, а единственный достойный соперник Рима, это царство заняло главенствующее положение среди государств Азии.
– Тигран силен, богат, как Крёз, его царство огромно, воины храбры, и они хорошо вооружены, – резюмировал Габиний.
– Не все так просто, – задумчиво сказал Домиций.
Было мнение, что держава Тиграна внутренне непрочна, а власть армянского царя над покоренными народами опиралась лишь на силу оружия. Римский сенат и раньше беспокоило это государство, которое столь высоко вознеслось в своем могуществе.
В зал вошли рабы, разнесли кубки с вином, а на круглый стол поставили фрукты, и гости с удовольствием лакомились ими.
– Этот хитрый лис Митридат выдал свою дочь за Тиграна. Хоть Митридат и ослаблен, но союз этих царей очень опасен для Рима, и я бы не хотел сейчас ввязываться в войну с Арменией. Вспомните, как Тигран разделался с Парфией! – сказал Глабрион.
Парфия потеряла не только территории, но ее монарх уступил Тиграну титул царя царей. Армения стала контролировать и охранять большинство торговых путей из Индии и Китая, кроме того, Тигран сдерживал варварскую Парфию, чтобы полчища парфян не хлынули на запад. Таким образом, Тигран делал доброе дело. Но усиление Армении противоречило интересам Римской республики, которая с нескрываемым раздражением наблюдала, как Армения стремится к власти над всем Востоком, а это огромные территории: Малая Азия, Закавказье, Армянское и Иранское нагорья, Месопотамия, Аравийский полуостров. Пока не готовый к завоеванию Армении, Рим придерживался стратегии равновесия сил, не позволяя усилиться ни одному династу.
Домиций холодно произнес:
– Я выскажу свою точку зрения. Пора вмешаться в азиатские дела, время господства Рима на полуострове Малая Азия пришло, мы не желаем более терпеть там никакого соперника.
– На все воля богов, – проронил Глабрион.
– В Риме давно никто не верит, что от богов что‑то зависит, – пошутил Габиний.
– Тигран слишком богат, чтобы его не рассматривали как потенциального врага, – отстаивал свою точку зрения Домиций. – Митридат разбит, и, если раньше нельзя было одолеть союз двух царей, теперь армянский царь в одиночестве.
– Тигран ищет связей с Римом, – сообщил Марций, – его послы и сейчас здесь, в городе, они подкупают сенаторов, трибунов и консулов, не жалея золото, они предлагают выгодную торговлю – лучших в мире лошадей, медь высокого качества, зерно, абрикосы, вино и многое другое.
– Я не стал бы занижать возможности Тиграна, – подал голос Глабрион. – Он все‑таки представляет большую опасность.
Глабрион знал, что говорил: армяне имели боеспособную армию. Еще он хорошо учил историю. Когда-то Ганнибал из Карфагена, злейший враг Рима, потерпев от великого Сципиона поражение и будучи в изгнании, нанялся к армянскому царю Арташесу I, чтобы возглавить его армию и снова пойти на Рим. Опасность была для Рима нешуточная. Слава богам, Арташес мудро решил не портить отношения с Римом, а попросил Ганнибала заняться другим делом – подобрать место для столицы царства. Полководец не только нашел подходящее место, но руководил строительными работами, возведя хорошо укрепленную крепость Арташат – богатейший город Азии, который прозвали азиатским Карфагеном.
– Риму не нужна конкуренция ни со стороны Арташата, ни со стороны Тигранакерта! – решительно сказал Манилий.
Габиний, встав в позу легендарного сенатора Катона, вскинув голову, театрально провозгласил:
– Вслед за Катоном я скажу: «Карфаген должен быть разрушен!»
Домиций тоже встал и, прохаживаясь по комнате, говорил:
– Итак, мы не можем закрывать глаза на усиление Тиграна Армянского. Он создал слишком большую армию; Армения как заноза в пальце. Конечно, сейчас не время входить в прямое столкновение, но готовиться надо.
– Мы не можем думать о новых восточных походах, – изрек Марций, – у сената связаны руки.
– Выработаем план действий! – объявил Домиций. – Конечно, боги нам не разрешают вмешиваться в династические основы власти, в том числе и в вопросах наследования трона, но выход есть: младший сын царя Великой Армении, по нашим данным, настроен проримски и жаждет власти. Надо помочь ему устранить царя Тиграна, а царь Парфии Фраат III поможет нам.
– Лукулл сообщал, что есть человек, один из приближенных Тиграна, который готов сотрудничать, – произнес Марций.
– Лукуллу надо с ним встретиться, – заметил Домиций.
План действий был прост: сначала словесная кампания против влияния Великой Армении в соседних землях, затем под предлогом защиты слабых от порабощения Рим вмешивается в дела Тиграна, потом и сенат не сможет промолчать. Но Домиций чувствовал, что обстановка складывается сложная: в Этрурии заканчивается разгром остатков войск Спартака, консулы ограничили власть сената, шпионы Митридата и Тиграна, выведывая секреты, рыщут по городу.
– Здесь собрались мои доверенные лица. Вам предстоит вершить историю в Азии, – сказал он, посмотрев в упор на Манилия, в котором видел удобное орудие для воплощения своих замыслов. – В сложившихся условиях армию на Востоке должен возглавлять более решительный человек, чем Лукулл. У тебя, Манилий, есть право созывать народное собрание и право законодательной инициативы. Воспользуйся этими правами! Решение собрания – закон, обязательный даже для сената.
Затем Домиций обратился к Глабриону:
– Сенату следует назначить тебя командующим в войне против Митридата, для этого мы проведем тебя в консулы, и ты получишь эту войну.
Потом Домиций подошел к Марцию:
– Мы также готовимся провести в консулы и тебя, Квинт Марций, чтобы ты стал проконсулом Киликии.
Повернувшись к Габинию, он торжественно произнес:
– Авл Габиний, тебе предстоит стать народным трибуном! Надеюсь, тебя заинтересовала Азия? Проведешь через собрание ряд законов, а потом получишь одну из азиатских провинций, например, Сирию.
Габиния можно было не убеждать. Как большая белая акула чувствует запах крови, так и он почувствовал запах золота, а поэтому провозгласил:
– Я верю, что Римская республика – самое богатое и могучее государство мира! Наш патриотический долг – одолеть противника и славить римских воинов!
– В Армении надо действовать решительно! – твердо сказал Глабрион.
– Манилий, – вновь обратился Домиций к трибуну, – ты избранник народа, блюститель его интересов, охранитель его прав и достоинства. Займи позицию по Армении!
Габиний поддержал:
– Сенат самоустранился от решения армянского вопроса, власть трибуна – гарантия замены неэффективного главнокомандующего в Азии!
Стали расходиться. Уже прощаясь, Домиций сказал Манилию:
– Народный трибун, твое место среди сторонников Помпея. Я устрою тебе встречу с ним, а также с очень влиятельными людьми Рима Цезарем и Цицероном.