Глава 14
Город Селевкия располагался на Средиземноморском побережье Памфилии, на вершине холма с крутыми склонами, естественным образом занимая выгодную оборонительную позицию. Он был основан Селевком Никатором среди прочих девяти столиц державы Селевкидов, возникшей во время деления полководцами обширного наследства великого завоевателя Александра Македонского. Построил он этот город как неприступную крепость, ведь приходилось опасаться своего злейшего врага, тоже бывшего македонского полководца Антигона Циклопа. В цитадели Селевкии, которую денно и нощно охраняли армянские воины, царь Тигран держал свою пленницу – непокорную Селену I, царицу Сирии, древней страны, входившей в состав державы Селевкидов.
Когда Тигран завоевал Сирию, что царица Селена только не делала! Она ездила в Рим просить помощи и войска, пыталась захватить египетский престол, организовала оборону финикийских городов. Все напрасно! После долгой осады финикийской Птолемаиды Тигран все‑таки взял этот город, пленил царицу и теперь держал как пленницу в цитадели Селевкии.
Как львица металась она по комнатам крепости, рычала на прислугу, хищно сверкала глазами, ругалась со стражей, потом, обессиленная, рыдала, снова брала себя в руки и, мстительно улыбаясь, придумывала новый способ насолить Тиграну. Она объявила охоту на этого тигра. Находясь в изоляции, побуждала своих сторонников быть смелее, настойчивее, и невидимые нити заговоров потянулись из Селевкии во дворец армянского царя.
В комнату вошел Сетос. Она, исполненная гордости и ощущения собственного превосходства, стояла спиной к двери и думала об очередной уловке против Тиграна, затем устремила взор на преданного ей Сетоса, который под видом лекаря приходил в крепость и допускался к царице.
– Моя госпожа, я принес известие о твоем сыне.
Селена с великим вниманием приготовилась слушать.
– Твой сын Антиох XIII, царь в изгнании, все‑таки заключил союз с набатеями, – сказал Сетос.
– О боги! Свершилось! Я столько сделала, чтобы освободить Сирию от ненавистного Тиграна! Наконец‑то мои молитвы услышаны.
– Вынужден огорчить: сил для возвращения себе царства у Антиоха недостаточно, даже с учетом верных войск и армии набатеев.
– Знаю, да и сирийская знать отвернулась от него и хочет видеть на троне Тиграна.
Царство Сирия в своем развитии оставило всех позади, но заносчивость Антиоха привела к смуте, и знать предала царицу, обратившись к Тиграну с просьбой навести порядок и возложить на себя корону селевкидских правителей.
– Мой сын Антиох как правитель слаб. Мое упущение. – Селена прошлась по комнате. – Но я не дам никому его в обиду.
Антиоху было два года, когда он вступил на престол после вероломного убийства его отца. Селена стала регентом при мальчике, а потом соправителем.
– Он возмужал, хотя и сейчас без моей помощи обойтись не может. – На царицу нахлынула ностальгия.
– Женская интуиция и рассудительность помогают безошибочно видеть суть вещей, – с почтением сказал Сетос.
– Друг мой, женщин недооценивают. – Селена язвительно улыбнулась. – Из‑за женщины погиб самый могущественный царь Востока Кир Великий.
Кир правил Персией тридцать лет. На свою беду полюбил Томирис, царицу массагетов. Она гордо отвергла любовь царя, и он двинул многотысячную армию в ее страну. В бою погиб ее сын, и царица поклялась напоить ненавистного завоевателя кровью. Измотав армию царя, она убила Кира, а голову его приказала засунуть в кожаный мех с кровью. До появления Александра Великого Кир был самым успешным завоевателем в мире. Бесславный конец любвеобильного тирана!
– Госпожа, с огорчением должен доложить: Рим опять отверг твои претензии на трон Египта, – сказал Сетос.
Царица Селена действительно была единственной законной наследницей династии Птолемеев и надеялась, что Рим поддержит ее притязания.
Сетос продолжал:
– В Риме извлекли на свет документ, в котором якобы написано, что Египет завещан римскому народу. Думаю, они боятся, что ты заявишь права на объединение царств Селевкидов и Птолемеев.
– Что ж, не все потеряно, – зло сказала она. – Я найду способ вернуть утраченный трон. Моя дочь схожа по характеру со мной, сложность нашего положения придает ей силы.
– Отравить Тиграна не удалось, – посетовал Сетос.
– Я уверена, – сказала Селена, – что Береника получила мое послание по голубиной почте и готовит новое покушение на Тиграна.
– За твоей дочерью во дворце армянского царя постоянно следят. Со мной она встречалась с риском для жизни, выбравшись из дворца по отвесной стене здания.
– Береника на многое способна, ведь в нашем роду были боги! Она вся в меня!
Пятый муж Селены, Антиох X, восхищаясь женой, говорил: «Природа создала красивую, умную, но очень опасную женщину, из рук которой даже яд мужчины принимают с удовольствием».
– Береника такая же златокудрая красавица, как и ты, – улыбнулся Сетос.
Селена была уже в зрелом возрасте, носила скромную прическу с туго уложенными прядями светлых завитых волос на затылке, убранных в сетку из золотых нитей. На ней был хитон, скрепленный на плечах пряжками и подпоясанный на талии.
– Моя дочь мастерски владеет как искусством обольщения, так и боевыми искусствами.
– Да, моя царица, мне показалось, она – порождение необузданных сил природы.
– Тигран запер меня в этой мрачной крепости, а мою бедную дочь сделал своей наложницей. Береника знает, кто ее враг, и ею движет жгучая ненависть к узурпатору.
Сетос видел, как задето самолюбие царицы, но это была та потребность, которая давала ей чувство превосходства над реальностью.
– Береника юна, ранима, – сказал он, – ты требуешь от нее невозможного!
– В ее арсенале гнев, слезы и другие женские хитрости, она умеет льстить и подавлять свои желания. Она справится.
– Ее полюбил сын царя.
– Тигран‑младший стал рабом любовной страсти к Беренике, и она этим воспользуется, я уверена!
– Твой новый план идеален.
– Я безжалостно раздавлю царя Тиграна. Посмотрим, насколько прочна его кожа, устоит ли он в огне и как защитится от магии.
Сетос ушел, а Селена еще долго не могла успокоиться.
В Тигранакерте утро, приятная прохлада проникала во все покои огромного дворца.
– Ты чудо! И всегда действуешь на меня успокаивающе! – говорил Тигран‑младший, целуя и лаская Беренику.
Они лежали на кровати в покоях царевича, где на стенах висели луки, мечи и кинжалы. Один из мечей, подарок отца, был сделан из дамасской стали. Литой узорчатый булат, который резал доспехи, как масло, занимал центральное место в коллекции юноши. Лучи солнца нового дня уже пробивались сквозь окна и создавали неповторимую атмосферу уюта, преображая суровое жилье холостяка.
– Начинается новый день, и опять придется притворяться, что я верноподданный царя Тиграна, и терпеливо выслушивать его нравоучения. Такие муки для меня невыносимы! – продолжал царевич.
– Ты все время думаешь об отце, даже в постели не позволяешь себе расслабиться! – говорила обольстительная Береника.
– Он унизил меня, объявив брата, который глупее и наивнее меня, наследником престола.
– Твой невежественный брат превосходит тебя в силе.
– Ну это мы еще посмотрим!
– Будь осторожным, держи свои мысли при себе, не показывай злость.
– Милая, твои красота и ум удерживают меня от любых неблаговидных поступков.
Она видела, что в душе его горит пламя, им управляют чувства, он упиваешься молодостью.
– Хоть и царишь в моем сердце, боюсь, моя любовь не спасет тебя от одиночества.
– Да, я не люблю постоянство, но я страстно хочу на тебе жениться. Отец не разрешает, говорит, надо подождать. Я достаточно взрослый, чтобы решать такие вопросы самостоятельно.
– Знаешь, я случайно услышала разговор Метродора и Амфикрата. Они говорили, что царь ищет Таблицу судеб.
– Что это? Зачем она ему?
– Она открывает замыслы богов, дает возможность узнать судьбу и повлиять на нее.
– Вот тайна, которую хочет раскрыть отец! Имея такую вещичку, можно стать правителем мира, не то что одного царства! И где она сейчас?
Береника передала подслушанный разговор.
– Отец всегда учил, что сильный человек вершит свою судьбу сам. – Тигран‑младший встал с постели и задумчиво произнес: – Что‑то небывалое случилось в царстве, раз царь решил поспорить с богами.
В зал Военного совета вошел Тигран. Все члены Совета уже были здесь. Они встали и поклонились.
– Мамиконян, докладывай! – сказал царь, усевшись на свое место.
– Государь, получено донесение: в Сирии назревает восстание, туда вернулся беглый Антиох XIII. Он заключил союз с набатеями и сеет смуту, – доложил Мамиконян.
Тигран обвел взглядом членов Совета и произнес:
– Царь набатеев Арета – смелый и мужественный человек.
Набатеи – воинственный и богатый народ. Через их столицу Петру шли караваны из Аравии с ладаном и миррой, которые ценились выше золота. Арета, который контролировал южные торговые пути в Индию и Аравию, задумал оторвать кусок от Сирии, а Антиох нужен был как повод войти на сирийскую землю.
Лицо Тиграна стало суровым. Сирия, где его почитали как представителя народа перед богом, исправно платила налоги и сумела поставить банковское дело так, что серебряные монеты с его профилем ходили по всему миру. Уже четырнадцать лет эта страна благодаря ему не знала войн, процветала и благоденствовала.
– Я не позволю Арете нарушить мир! – грозно сказал царь, затем, успокоившись, обратился к министру: – Васак, докладывай!
Встал Васак и произнес с тревогой в голосе:
– Великий государь! Ты принес Сирии политическое успокоение и экономическое возрождение, но наступают тревожные времена. Агенты Антиоха на юге Сирии подстрекают местные племена, подогревая настроения недовольных.
– Мамиконян, – обратился царь, – какой гарнизон у Баграта?
Во главе стран, захваченных у Селевкидов, в том числе Сирии, Тигран поставил одного из своих приближенных сановников Баграта, умного и решительного человека, хорошего дипломата и политика, не позволявшего никому разжигать конфликты в стране.
– Там расквартирован восьмитысячный армянский гарнизон плюс двадцать тысяч сирийских войск.
– Этого недостаточно, чтобы отразить наступление Ареты, – сказал Тигран. – Ваши предложения?
Мамиконян сказал:
– У нас хорошая разведка, и мы умеем быстро доставлять информацию во все уголки державы: четко работает почтовая и костровая связь. Будем отслеживать события.
Встал Гнуни:
– Государь, фараон Египта Птолемей XII сумел захватить власть лишь благодаря твоей военной и политической поддержке. Предлагаю просить его вступить в войну с набатеями.
Васак предложил:
– Когда ты, государь, освобождая Сирию, прогнал набатеев, они признали твою верховную власть над этим царством, а теперь нарушают договор. Только ты, великий царь, можешь противостоять Арете, только ты должен возглавить войско и немедленно выдвинуться в поход!
Тигран помнил, что Арета постоянно вмешивался в борьбу за власть в Иудеи и давно мечтал взять Иерусалим. Иудеи были агрессивно настроены против набатейского влияния. «Это надо использовать», – подумал он.
– В Петре, где сходятся караванные пути, скрыты несметные сокровища. Свои богатства цари набатеев хранят в скальной Хазне, – напомнил Евсевий.
Встал Артавазд:
– Государь, разреши мне с отрядом конницы совершить набег на Петру, чтобы упредить противника!
– Тебе еще будет дана возможность отличиться, – сказал Тигран.
Город Петра был хорошо защищен отвесными скалами. Антигон Циклоп хотел ее захватить, но потерпел неудачу.
Встал Меружан:
– Государь, дай мне десять тысяч пехотинцев, и я разобью Арету, если он попытается войти в Сирию.
Тигран-младший, молчавший до этого, подал голос:
– Не только набатеи, но и Рим и Парфия стремятся включить Сирию в сферу своего влияния, они считают ее ключом к Великой Армении. – Тигран внимательно посмотрел на сына, а тот продолжал: – Если отколется Сирия, отец, тебе не удержать державу единой. Я за войну, немедленно!
– Мой сын очень воинственный, он еще не понял две вещи: война не игра, поражение катастрофа. Война – последнее средство, к которому я прибегаю, чтобы восстановить порядок.
Царь встал, подошел к Чаше мира, наполненной до краев водой и установленной на постаменте‑колонне.
– Полная чаша вызывает у меня образ достатка, напоминая, что все блага есть в Армении. Эту бронзовую чашу мой отец называл Чашей мира, ее как реликвию передают из поколения в поколение в династии Арташесидов, чтобы, глядя на рисунки сцен кровавых битв, царь помнил о благородной цели – содействовать миру. Я не ищу предлога к насилию, редко выхожу из себя, подавляю эмоции, стараюсь быть сдержанным к сторонникам и противникам, но мой меч опустится на головы тех, кто встанет на пути.