Глава 2. Клементин
В свете фонаря, рассеивающего абсолютный мрак глубины тесного багажника, высунулась рука, принадлежавшая, по всей видимости, девчонке лет десяти.
Отбросив грязную тряпку, Артем обнаружил шевелящееся тело. У нее был заклеен рот скотчем и связаны руки.
Ксения ступила сбоку и обомлела, переглянувшись с Артемом.
– А вот это сюрприз, куколка, – вполголоса сказал он бабёнке.
Потянулся в багажник, и первым делом развязал руки девчонке, а после осторожно отлепил скотч. В этот момент, юная мисс быстро вышмыгнула.
– Стой! – Артем успел поймать девчонку.
И тогда она начала брыкаться, визжать, дрыгать ножками, обутыми в драные сандалии, и пытаться укусить за руку. Надо сказать, Артем совершенно не умел обращаться с детьми, и даже когда Аня намекала, пора бы обзавестись семьей – будущий царь-убийца всячески отнекивался, ссылаясь на неумение воспитывать и растить детей. Вопроса семьи Артем сторонился. Какая может быть семья, когда сам живешь впроголодь, еле-еле хватает денег, чтобы добраться на работу, а с экранов чиновники наставляют экономить на электроэнергии, тем самым оправдывая свои глупые законопроекты, вследствие которых поднялись налоги и грянул расстрел демонстрации 12-го августа. Некоторые умудряются нарожать пару, да только кормить нечем, одевать не во что, потом школа, институт и, упаси бог, армия. Вон, живет семья, с виду приличная, а как пройдешь с этажа на этаж, задаешься вопросом. От чего же нормальная мать, сидит на лестничной площадке с дочерью на драном диване? Вчера-то вполне хорошо жили в квартире, а теперь вдруг сидят; соседи чем могут – помогают: то вещи несут, то еду, то деньги. Это, наверное, надо спросить у тех, за кого вы пойдете завтра на выборы. Они-то, небось, в уютных автомобилях разъезжают и в ресторанах жируют.
Багажную пленницу звали – Клементин. Это всё, что она сказала за последний час. Сидела поверх крышки багажника и только кивала.
– Где ты живешь? – спросил Артем.
Молчание.
– У тебя есть родители?
Мотает головой.
– Ты сирота?
Кивает.
Выяснить, каким образом мелкая оказалась в багажнике, и кем ей приходился тот тип, которого Артем застрелил – не удалось. Молчит и кивает.
Ксения полезла в бардачок и нашла листы, сложенные в прозрачной мультифоре1.
– Эй… как там тебя, – крикнула она, – здесь что-то непонятное!
Артем нахмурился.
– «Как там тебя»?
Ксения пожала плечами и показала бумаги.
– Смотри.
Под фарами они рассмотрели документы, записки и бумажки. В итоге, пришли к очередной неприятной мысли.
– Знаешь, что это такое? – провещал Артем, изучая очередную бумажку. – Черная трансплантология.
– Кошмар какой!
– Увы.
Ксения и Артем переглянулись.
– Вот чем занимаются олигархи, – провещала она. – У них совсем деньги закончились, или мало поднятых зарплат?
– Теперь ты понимаешь, что я говорил про революцию, куколка? – Артем сунул журналистке фотоснимки. – Это я нашел в конверте.
Пять фотографий, на которых изображены Артем, Анна, Круглый… тогда, в сквере; сознание выхватило из прошлого картину.
– Кто-то нас снимал, – заметил Артем. – Явно не ЭКБ.
– Но кто же тогда?
Артем пожал плечами.
– Те люди, которые вытащили нас, явно причастны. Я понятия не имею, кто они.
Артем посмотрел снимок, на котором запечатлен сам, окруженный дюжиной вооруженных автоматчиков с разных сторон. «Бросай ствол!» – фраза прозвучала в голове.
– Они год ждали, – добавил Артем, – целый год! Теряюсь в догадках. Гуголь?
– Гуголь?
– Оружейник. Хотя навряд ли. – Артем сел на капот.
– Мне действительно повезло с тобой, ковбой.
– А тебя ждет кто-нибудь?
– Хм! Моя семья живет в Струве. Мать добивалась освобождения, бегала по кабинетам, даже самому Геббельсу писала. А потом ей сказали – «извините, ваша дочь экстремистка, вы разве не знали?»
Артем промолчал. Внезапно он повернул голову.
– А где девчонка?
– Черт!
Клементин ускользнула.
Артем кинулся, начал светить фонарем, пока луч не выхватил отверстие в стене.
– Здесь дырка, она туда нырнула!
Ксения и Артем выбежали из сарая.
– Клементин! – громко крикнул последний. – Клементин!
– Черт, да где же она?!!
Клементин Страдивари росла в детском доме. Когда ей исполнилось восемь, её забрал эриданец Пятыгин – безработный алкоголик, пропивающий наследство. Он приводил в дом собутыльников, а Клементин закрывал на чердаке. Однажды напившись, Пятыгин поднялся на чердак и отлупил Клементин так, что она неделю не могла сесть. Приходит в школу – плачет. Ничего не рассказывает. Учителя бегают, спрашивают, привели кого-то из полиции. Легавый покрутился, посмотрел: не его, мол, дело, вот как убьют, тогда вызывайте, и ушел.
Дома пьянь сосет палёнку на кухне с такими же, как он сам.
Когда у Пятыгина закончились деньги, он решил избавиться от ненавистной дочери, и как-то за столом, когда очередной раз собрались, приятель брякнул: ты, говорит, отдай на органы. Сейчас, говорит, денег можно по-легкому срубить, есть такие люди – черные трансплантологи называются, они сами тебе предложат, только обратись.
Найти такого доктора оказалось несложно. В местном ФАПе занимался один, вернее, он был посредником, обзванивал, кого надо, наводил справки. Только ты, говорит он Пятыгину, скажи, что в случае чего, девку искать не станут, если окочурится.
Пятыгин кивнул.
И в тот же день он привел доктора Германа, который посмотрел Клементин, потом забрал в поликлинику сделать анализы, а вечером привез обратно.
Все нормально, говорит, я тебе заплачу 10 единиц.
Ударили с Пятыгиным по рукам, и договорились на утро забрать Клементин. В клинике, где промышляла довольно крупная ОПГ, под руководством некого по имени Сека, имелась операционная и врачи, которые провели десяток подобных операций. Брали почки, на них имелись заказы. Их подавали богатые семьи с детьми, которым требовались доноры. Случалось, ОПГ Секи работала по взрослым «пациентам», тогда бандиты искали бездомных. Но больше всего подходили недавно выброшенные на улицу бедолаги, в основном – государством, поскольку старые спивались, валялись, и были непригодны по здоровью.
Человек, работающий на Секу, забрал Клементин и расплатился с Пятыгиным, и на тот момент, он вез в багажнике «товар» к Секе, когда приготовили операционную. Его звали Гарик, с виду состоявшийся комерс, буржуазный класс на роскошном «шевроле». А потом он увидел девушку на обочине, подумав, что, в общем-то, зачем тратить деньги на клубных проституток, когда такая красавица сама тебя тормозит, виляет бедрами и строит глазки. И только Гарик вылез из машины – сразу получил пулю от Карпова.
Утром, когда рассвело, Клементин сидела на капоте «шевроле», а Карпов расхаживал взад-вперед, пытаясь подобрать нужные слова.
– Ты не убегай больше, ладно? Э… есть хочешь?
Клементин отрицательно повертела головой.
– Ладно, слушай, – Карпов присел напротив неё, – мне придется тебя взять с собой!
Ксения вылезла из машины и провещала:
– Ты ребенка под пули поставишь, соображаешь?
– А что мне делать? Отдать легавым, или обратно отвести к алкашу?
– Детский дом, знаешь.
– Когда я приду к власти, детских домов больше не будет, и приюты станут не нужны. Распрекрасная жизнь тогда начнется, верно?
Ксения уселась в машину.
Карпов снова посмотрел на Клементин.
– Клем, ты помнишь, где находится дом, в котором ты жила? Адрес назвать сможешь?
Клементин кивнула, и у Карпова появилась идея, очередной фокус, который он собирался провернуть.
В 9.40 они заехали в село Ивово. «Шевроле» остановился вблизи двухэтажного дома, где, по словам Клементин, проживал алкоголик Пятыгин.
– Ждите здесь, я сейчас вернусь, – Карпов вышел из машины и направился в дом.
Пятыгин сидел в компании собутыльников, распивая пол-литровую бутылку дешевой водки. В доме пахло спиртом и вонью грязного белья.
Карпов вошел и кашлянул на пороге. Пьяницы повернулись.
– Ты кто?
Карпов усмехнулся.
– Привет, мужики! Выпиваем?
– Ну…
– Есть ящик водяры, – твердо сказал гость, и пьяницы сразу оживились. – Совсем бесплатно.
– Ну, так давай, – крякнул Пятыгин.
– Там, в лесу. Она закопана.
Пьяницы еще больше оживились. Желание нажраться взяло верх.
– А мы выкопаем! – заржал Пятыгин.
Пьяницы поднялись и устремились на улицу. Пятыгин прихватил три лопаты, а Карпов полез в багажник «шевроле» и взял цифровую видеокамеру.
Лесополоса располагалась в трех километрах от Ивово. Туда ехали старой малолитражкой Пятыгина, которую тот, видимо, не успел пропить. В дороге Карпов молчал.
На месте они стали между деревьями.
– Где? – спросил Пятыгин.
– Там! – Карпов указал на выросшую вполовину роста колючку.
Пьяницы принялись капать. Карпов стоял, курил. Мужики орудовали лопатами словно машины, им бы тракторами на полставки работать, хоть польза какая-то будет. Все-таки можно заставить человека трудиться, была бы мотивация. Сейчас Карпов понимал, что метод пряника куда эффективнее: пьяницы, желая достичь желаемого клада и нажраться до свинячьего визга, усердно капали рыхлую землю.
Яма оказалась вырытой на метр в глубину.
Пятыгин, почуяв неладное, поскольку желаемый ящик водки так не был найден, ткнул лопатой в землю и провещал:
– А где ящик? Ящик где, мужик?!
Карпов с презрением смотрел на пьяниц, дико таращивших глаза, и между веток дерева, установил видеокамеру.
– Сейчас будет, – Карпов не спеша вытащил револьвер.
– Ты че, мужик? – Пятыгин опешил.
Карпов направил железку на троицу в яме, и с нескрываемой ненавистью, которая граничила в нем вместе с удивительным равнодушием, процедил:
– Вы – асоциальный фактор. Биомусор! И сейчас сделаете чистосердечное признание.
Пятыгин полез вон из ямы.
– Назад! – Карпов выстрелил в землю. – Клементин Страдивари, говорит о чем-то это имя?!
Пьяницы переглянулись.
– Я всё знаю, – добавил ровно Карпов, – кто заказчик, с кем ты связывался? – сказал он Пятыгину.
Тот стоял, трусился и мямлил:
– Не убивай.
– Повторяю вопрос! – Карпов спустил курок, и пуля, выпущенная из револьвера, убила в глаз первого. – Имя! Назови имя!
– Сека, Сека! Но я его никогда не видел, у него есть посредник Герман в фельдшерском пункте.
– Ты хотел отдать ребенка черным трансплантологам… Ради чего, деньги?
– Деньги.
– На водку?!
Пятыгин посмотрел на убитого собутыльника и сумбурно ответил:
– На водку.
– Скот, – сам себе выругался Карпов.
Пьяницы тряслись от ужаса и вертели головами. Вооруженный револьвером диктатор застрелил второго. Пятыгин начал орать:
– Мужик! Не делай этого! Я пить брошу, мужик!!!
– Раньше надо было думать.
Прозвучал третий выстрел. Пятыгин свалился в яму сверху убитого собутыльника.
Карпов снял камеру, подошел к яме и стал закапывать.
К дому Пятыгина он вернулся через полчаса. Клементин и Ксения по-прежнему ждали в машине. Когда тот вернулся, бабёнка вылезла из автомобиля и посмотрела на убийцу взглядом, требующего ответа.
– Идемте в дом, – ответил Карпов.
Помещение, в котором последнее время пьянствовали свиньи, требовало уборки. Приведя в порядок и выбросив ненужный хлам, Карпов и Ксения занялись комнатой.
В тот же день, Карпов собрался и снова ушел. У фельдшерского пункта, который располагался на окраине села, обычно никого не было, а тамошний фельдшер Герман, сидел без дела, что, конечно, редко бывает.
Карпов вошел в помещение, постучав. Герман, занимавшийся игрой в гонки на персональном компьютере, сразу нажал «выход», и, переведя взгляд на вошедшего, сказал:
– Вы ко мне?
– Да. – Карпов протянул Герману пакет. – Благодарность от пациентов.
Герман быстро повеселел.
– Приятно, – сказал он, приняв пакет, – а от кого именно?
– От меня.
– Спасибо. Мне очень знакомо ваше лицо. Мы раньше не встречались?
Карпов поднял брови.
– Кто знает.
Герман полез в пакет, тогда Карпов молча надвинулся, и вынув нож – ударил в брюхо.
Нестерпимое ультрафиолетовое излучение ударило в глаза, от чего стало невыносимо жарко. Пешеходы в деловых костюмах, спешащие в офисы министерств, бросились на тротуар и стали гореть, будто подожженные факелом. Столб огня поднялся в небо, и Карпов увидел, как испаряются облака. Грибовидное облако выросло на улицами города, и чувствовалось, как оно печет сильнее, будто из доменной печи…
Едва стена удушающего жара достигла его – Карпов открыл глаза.
Сел на кровати и закашлял. На мгновение ему стало душно.
– Проснулся, гроза революции? – Ксения вошла. – А мы гулять ходили.
Карпов с трудом ответил:
– Кто это, «мы»?
– Я и Клементин.
– А, ну да…
Ксения опустилась на стул и закинула ногу за ногу.
– Как спалось?
– Детка, мы не живем вместе, – резко отрезал Карпов, – просто так вынудили обстоятельства. Запомни это. Поэтому, всякие ласковые разговоры, прекрати, мне не нравится. Мы не супружеская пара. Усекла?
– Усекла, – с расстройством ответила Ксения.
– Вот и отлично. Иди, готовь обед.
– Из воздуха? Ты бы пожрать купил.
– Я тебе не муж, чтобы покупать пожрать. Либо мы делаем дело, либо…
– Знаешь, что… Артем, как там тебя Романович, я не кухонная прислуга и не крепостная девица, чтобы говорить со мной в таком тоне!
Артем остыл.
– Я пытаюсь тебя ассоциировать со своим прошлым, но ты мне чужой человек, понимаешь, чужой, чужой. Круглый и Аня были частью меня. Ты пытаешься стать тем же. Не выйдет.
Ксения поднялась и вышла из комнаты.
В кухне, за обеденным столом, сидела Клементин, рисовала бабочек в альбоме. Артем вышел позже и стал у окна.
Клементин подняла голову.
– А вы теперь мне папа и мама будете?
Артем посмотрел на Ксению. Та околачивалась на пороге.
– А как ты хочешь?
– Не знаю, – Клементин пожала плечами, – только в приют не отдавайте. Там плохо.
– Деточка, – с лаской заговорила Ксения, – а с нами тебе хорошо?
– Вы мне чужие, но я привыкла.
– Умный ребенок, – заметил Артем. – Взрослее, чем я думал! – он сел напротив девочки и сказал: – Понимаешь, все мы плохо живем! И нашей вины в этом нет. Но мы должны что-то менять.
Клементин по-взрослому ответила:
– Мы никому ничего не должны.
Артем несколько удивился, и в сердцах оценил, а ведь ребенок дело говорит.
– Это верно. Да только кто, кроме нас самих, себе поможет.
С улицы послышался шум колес на дороге. Недалеко от дома припарковалась тонированная легковушка. Тюха и Сека приметили «шевроле», стоящий рядом с бывшим домом Пятыгина.
– Смотри, тачка Гарика! – Тюха тыкнул пальцем. – Чую, дело пахнет писюнами.
Сека чуть наклонился.
– Этот урод не привез товар, как обещал.
– Да, его грохнули, забыл? Может алкаш этот?
– Чем? Бутылкой?
Сека увидел: на порог дома вышли Артем и Клементин.
– Смотри, та девчонка.
– Вот уроды.
Тюха и Сека вылезли из машины, огляделись. Вытащили пистолеты и двинулись вперед. Артем краем глаза их увидел, и отправил Клементин в дом.
– Эй, мужик! – крикнул Сека. – Кто такой?!
Артем невзначай сделал шаг к порогу.
– А ты с какой целью интересуешься?
– Мы тебя не знаем. Нам нужен алкаш, который здесь живет.
– Не живет он больше, в яме лежит, – ответил Артем, и мысленно подумал, как бы сейчас взять автомат и положить двух утырков.
Сека и Тюха переглянулись.
– Равно, как и владелец этой машины, – добавил Артем, кивая на «шевроле», – и доктор. Остались две фигуры. Сыграем эндшпиль?
– Слышь, шахматист! Если не хочешь, чтобы мы тебя начали пялить, отдашь нам девку, и мы разойдемся!
Артем методично изучил свое положение. Кинься ты сейчас в прихожую, эти начнут палить – не успеешь. Свинец в организме, штука серьезная.
Сека направил пистолет.
– Мужик, я не шучу!
Артем огляделся. Поблизости виднелось хорошее укрытие, но до него не меньше десяти метров. Такой ход мог загнать в ловушку. Надо тянуть время, и что-нибудь придумать.
Бандиты были уже готовы стрелять, тотчас Тюха упал. Снайпер убрал его в затылок. Сека, не успев повернуться и сообразить в чем дело, лег рядом и выронил пистолет.
Артем резко метнулся на порог и влетел в прихожую.
По нему не стреляли, и оставалось тихо. Мобильный телефон в кармане пропищал три раза. Артем, стоя за углом, куда снайпер при всем желании не смог бы попасть, вытащил трубку и посмотрел на экран.
«УХОДИ ИЗ ДОМА» – гласило сообщение. Номер неизвестный. Артем постоял несколько секунд и боковым шагом, держась подальше от окна, двинулся в комнату. Там он, наконец, взял револьвер, и почувствовал себя лучше. Он крикнул Ксении, чтобы она быстро собиралась, а сам стал живо складывать сумку.
– Срочно уезжаем, – сказал Артем.
Он настоятельно просил не задавать вопросов и поторопиться.
Через пять минут Клементин, Артем и Ксения неслись в «шевроле» по автомагистрали.
Артем вел машину одной рукой. В другой судорожно сжимал револьвер с поднятым стволом вверх. Клементин, на удивление, оставалась спокойной, она сидела сзади, смотрела в окно и молчала. Тяжело припомнить, плакала ли она тогда, или вообще когда-нибудь.
Вырулив на перекресток у лесополосы, Артем круто вписался в поворот и, визжа шинами, понесся по ухабистой дороге, минуя ржавый экскаватор.
Ксения не выдержала давящего молчания и спросила:
– Куда мы?
– Прямо.
– Мы же только въехали, хороший дом. Могли начать жить мирно, как все нормальные семьи с детьми.
– Опять ты за свое?!! – Артем вскипел и дал вправо. – Мы не будем жить мирно, пойми наконец! Какие к черту семьи?!! Как жить?!!
– Да послушай…
– Нет, это ты послушай! Я и Анна могли жить мирно, если бы мрази не пришли тогда в наш дом! Рано или поздно, даже не будь я тем, кем сейчас есть, выродки придут и заберут всё. Они всегда приходят! Уясни это!
– Когда-нибудь просто придется остановиться.
– Ни-ко-гда!!! – Артем затормозил. – Выметайся к такой-то матери!
– Что?
– Выметайся! Иди и живи с сытым желудком и цепью на шеи!
Ксения оглянулась на Клементин. Та сидела с изумленным выражением лица.
– Её тоже прогонишь?
Неожиданно раздался звонок. Артем смотрел на Ксению, тяжело дышал. Заглушив двигатель, взял мобильник и с настороженной интонацией ответил:
– Да, кто это?
– Артем Романович? – произнес мужской голос. – Значится, вы живы.
– Я спросил, кто это?
– Скажем, человек, который помог однажды. Слушайте внимательно. На вашем трекере есть маркер, это старая заброшенная шахта в десяти милях на север. Поезжайте туда, мы встретимся…
Звонок оборвался.
Артем сообразил: некто отслеживал движение машины, судя по всему, через маяк, установленный в трекер.
– Проблемы? – проговорила Ксения.
Артем ответил с паузой:
– Никаких.