Глава 19
Восемнадцатого октября, в день рождения Лиама, ночь выдалась на удивление темной. Как раз то, что надо. Веревка была заранее выкрашена в черный цвет и совершенно незаметна на фоне темного камня общежития. Сняв опостылевшие мундиры и переодевшись в гражданку, ребята спустились на улицу через полчаса после отбоя. Быстро прошмыгнули через парк, к превеликому удовольствию Лиама не увидев ни одного фэйри. Через высокий каменный забор им помог перебраться старый раскидистый клен. С обратной стороны, подальше, камни образовывали вполне приличные ступеньки, так что с дорогой обратно проблем не должно было возникнуть.
Лиам весь был в предвкушении, его била крупная дрожь, как хорошего рысака на старте, а вот Джон оставался подозрительно спокойным. Впрочем, это не первая вылазка, и волноваться пока причин не имелось. Сразу за парковым забором начинался пригород. Небольшие, но довольно уютные домики с участком грядок позади и цветами перед забором. Раньше в пригороде жили в основном рабочее джентри и богатые простолюдины, сейчас же этот район полностью заняли простолюдины.
После революции мало кто удосуживался заниматься стройкой. А когда поветрия выкосили большую часть оставшихся в живых – и подавно. Прекрасных домов и так хватало. Поэтому народ больше ломал и сносил соседские, чтобы расширить свои владения. А вот города пострадали больше, но сначала временное правительство, а после лично канцлер постановили восстановить их. Часть зданий, которые держались в основном магией, пришлось снести, но большинство других восстановили. Пока селяне хватали земли, которые не в состоянии обработать, зеваки и лентяи лезли в города. Нельзя сказать, что помогло, просто население городов осталось на прежнем уровне.
Лиаму и Волчонку понадобилось полтора часа, чтобы добраться до паба «Три лисы». И хотя на улице стояла глухая ночь, в полуподвальном помещении мерцало полдюжины керосиновых ламп. Больше всего поражало, что в столь поздний час публика собралась довольно приличная. Никто не буянил, хотя смеялись много, никто не лежал мертвецки пьяным в собственной блевотине, хоть пили здесь немало. Старенькие столы и лавки были протерты, отполированы до блеска, а девушки с подносами носили чистые передники. Пара посетителей в дорогих сюртуках спокойно соседствовала с парнями в латаных куртках.
На Лиама и Джона уставились несколько пар любопытных глаз, но надолго не задержались. Здесь народ не любил влезать в чужие дела. Причиной тому бармен, в руках которого большая пивная кружка смотрелась как чашечка для чая. А еще у него были глубоко посаженные глаза, в сочетании с кустистыми бровями да приглушенным светом ламп казавшиеся двумя темными провалами. Выглядело зловеще. Посетители предпочитали рассесться за столы и не занимать барную стойку. Но Лиам с Джоном не собирались задерживаться, поэтому уселись на высокие стулья. Бармен как ни в чем не бывало продолжал протирать оловянную кружку, не обращая на посетителей внимания.
– Нам бы джину с вишенкой, – тихонько попросил Лиам.
– Девушек? – Бармен сделал такое лицо, будто его оторвали от любимого занятия. Лиам кивнул. Громила поставил кружку под стойку и отыскал взглядом девушку с подносом. Прибежала, едва заметив взгляд шефа. – Проводи наверх.
– Так-так-так… – громко и злорадно прозвучало за спинами ребят. От вопиющего нарушения местного этикета посетители разом уставились на вошедшего. Все, кроме Джона и Лиама. Они давно знали и этот противный голос, и эту многообещающую фразочку. – Как говорят, на воре и шапка горит. Только вы двое и не повернулись. Лиам Гринвуд и Джон Вулфи, наконец-то вы дали мне повод…
Понимая, что попались, Лиам с Джоном медленно повернулись.
– Зашли промочить горло, сэр? – не поднимаясь со стула, спросил Лиам.
– Встать! – заорал Лерой и стал красным, как мундиры стрелков. Ребята обреченно переглянулись и нехотя слезли со стульев. – Разве я разрешал говорить, мразь? – Лерой подошел к Лиаму вплотную, стараясь, как прежде, смотреть на него сверху, но с удивлением заметил, что теперь они одного роста, и резко переключился на менее рослого Волчонка: – Марш на выход, ублюдки!
– Это «Три лисы», сэр, – тихим, раскатистым басом произнес бармен. Слова послужили посетителям сигналом вернуться к своим разговорам, а бармен вновь взялся невозмутимо протирать большую оловянную кружку. – Посетители могут оставаться здесь столько, сколько пожелают сами.
– Ты что, сдурел? – искренне удивился Лерой. – Проблем хочется или мундир не разглядел?
Олово в руке бармена согнулось и хрустнуло.
– Ну вот, теперь вы мне должны за кружку, сэр. – Темные провалы глаз уставились на Лероя, и тот невольно вздрогнул. – Доктор говорит, мне нельзя волноваться, – доверительно продолжил бармен.
От страха Лерой схватился за револьвер, но, пока вытащил, половина посетителей положила свои пистолеты на столы. Это еще больше напугало Лероя.
– И сколько я должен?
– Два пенни сэр. – Бармен взялся протирать новую кружку, а Лерой отыскал в кармане шестипенсовик и бросил ему.
– Сдачу оставь, я заберу вот этих.
– Они посетители, сэр, – с холодной вежливостью напомнил бармен.
– Хорошо! Я подожду снаружи, но, если не выйдете сразу за мной, я вас запорю до полусмерти. – Лерой развернулся и быстрым шагом вышел вон, сильно хлопнув дверью.
– Ну и что делать будем? – спросил Лиам Волчонка.
– Нужно выходить… – вздохнул тот. – Возможно, почувствует победу да меньше плетей пропишет. Только нужно выглядеть униженными. И не возражать.
– Это в мой огород камень? А сам-то язык сумеешь удержать?
– Постараюсь.
– Тогда придется обойтись без вишенки, – уныло произнес Лиам.
Бармен воспринял это как пожелание и пожал плечами, потом взял бутылку и налил две стопки чистого джина.
– За Лероя, – рассмеявшись, Волчонок поднял стопку.
– Чтоб ему всю жизнь икалось, – добавил Лиам. Парни опрокинули стопки, и Лиам, морщась, полез за мелочью.
Бармен придержал жестом и показал шестипенсовик.
– Уплачено.
– Ну и ну! Лерой заплатил за нашу выпивку, – улыбнулся Джон. – Это стоит хорошей порки. – В последний раз улыбнувшись, ребята напустили на себя унылый, подавленный вид и вышли из паба.
– Привет, ублюдки! – весело поздоровался с ними Ратлер.
– А ты здесь откуда? – поразился Джон.
– Курсант Ратлер, как и курсанты Нэш и Симпсон, сопровождают меня во время ареста, – ухмыльнулся Лерой с видом победителя. – Я рассчитывал, что такая компания окажется наиболее приятной. – Уж в чем, в чем, а в недостатке ума Лероя не упрекнешь. Скотина изрядная, но скотина умная. Поэтому изображать уныние стало намного проще. – Следуйте за мной. – Лерой ловко вскочил на свою лошадь и пустил ее шагом.
Конвоиры с удовольствием тыкали ребят в спину окованными медью дубинками и сыпали оскорблениями. Даже идиоту было понятно, это ради удовольствия, а не чтобы подогнать пленников. Только Лерой делал вид, что ничего не замечает. Так и плелись за лошадью, пока наконец Лерой не остановился в глухом переулке.
– Ну что, ребята, здесь и ответите.
Лиам с Джоном насторожились.
– Подумаешь, в город выбрались, что здесь такого? – прогнусавил Лиам.
– Не валяйте дурака, знаете, о чем я! Ведь кросс первыми пробежали, а мыться пришли вторыми. Времени достаточно, чтобы все провернуть.
– Провернуть что? – не перестал удивляться Джон.
– Похвально, – со злостью в голосе произнес Лерой. – Играете до конца, да только больше некому. Никому из этой толпы идиотов не хватило бы ума провернуть такое. Вы меня унизили, и теперь я отвечу. Вас изобьют. – В голосе Лероя начали проскакивать довольные нотки, и чем дольше говорил, тем больше в его голосе было довольства. – Парни вас изобьют, сильно, пока не начнете харкать кровью. Сначала я подумал, это тупая жестокость, но потом идея увлекла меня настолько, что я смирился. Но это еще не все! Разденетесь догола и напьетесь проносного, или вас напоят, а когда припретесь в академию голые, избитые и грязные, я с превеликим удовольствием назначу по сотне плетей, чтобы не позорили курсантский мундир.
– Тогда расскажем о том происшествии во всех подробностях, – не выдержал Волчонок. – Ведь пока никто не знает, что случилось на самом деле. А мы расскажем.
– Можем добавить парочку пикантных мелочей. Выдуманных, но кто узнает? – поддержал друга Лиам.
– После того, как опозоритесь, никто вам не поверит. Ратлер!
– Да, сэр?
– Приступайте.