Глава 2
Кэл окинул взглядом уставшее лицо женщины.
Да, это была Мэган, совсем другая, не такая, какой он ее помнил.
– Здравствуй, Кэл, – хриплым голосом произнесла она. – Я вижу, ты совсем не изменился.
– Зато ты изменилась. Не пригласишь меня войти? Я весь продрог.
Она кивнула в сторону бунгало:
– Могу предложить тебе выпить кофе. К сожалению, больше ничего нет. У меня не было времени на магазины… – Ее последние слова заглушил грохот ливня о металлическую крышу. Они поднялись на крыльцо.
– Вообще-то за воротами меня ждет такси, – сказал он. – Я надеялся, что ты согласишься поужинать со мной в отеле.
Ее глаза округлились от удивления этим поступком.
– Очень мило с твоей стороны, но здесь никого, кроме меня, нет. Мне придется остаться…
Он положил руку ей на плечо. Мэган вздрогнула от его прикосновения, но не попыталась отстраниться.
– Все в порядке, – ответил Кэл. – Я разговаривал с доктором Мусой по телефону. Он абсолютно не против, если ты отлучишься на пару часов, а пока нас не будет, за всем здесь присмотрит его слуга, который уже в пути.
– Что ж, если ты уже обо всем договорился… – неуверенно произнесла Мэган.
– Доктор Муса также рассказал мне, как много ты здесь работаешь. – Это было правдой, но Кэл прежде всего хотел польстить ей.
Она слегка пожала плечами. Прежняя Мэган уже давно бы расплылась в улыбке от похвалы.
– Я уже закончила уборку больницы. Мне надо принять душ и переодеться. Теперь это занимает у меня минимум времени. – Она натянуто улыбнулась.
– Хорошо. Я пока открою ворота, чтобы такси заехало во двор.
Кэл направился к воротам, до сих пор не веря, что наконец нашел ее. Но Мэган так изменилась, что ему казалось, будто он впервые познакомился с этой женщиной. Он был немного растерян и заинтригован, но все еще был настроен прижать ее к стенке и узнать всю правду.
Когда такси подъехало к бунгало, появился Бэнджамин, слуга доктора Мусы. Через несколько минут на крыльцо вышла Мэган в белой блузке, брюках цвета хаки и черном пиджаке. Она отдала Бэнджамину свой пистолет и поблагодарила Кэла. Тот поднял полу своего плаща, укрыв ее от дождя, пока они сходили с крыльца и сели в машину. Мэган хватило десяти минут, чтобы привести себя в порядок. Она выглядела отлично.
– Когда ты прилетел? – спросила она, чтобы нарушить неловкое молчание.
– Несколько часов назад. Я остановился в отеле «Аруша», принял душ и сразу же направился в больницу.
– Что-то случилось, Кэл? – Она нахмурилась.
– Нет. Я мог бы сказать, что оказался здесь по делам и решил заодно проведать тебя… – В ее глазах цвета карамели отразилось недоверие. – Но ты бы мне не поверила, не так ли?
– Нет. – На ее чувственных губах заиграла улыбка.
Ее губы были просто созданы для поцелуев. Кэл не мог отрицать то, что Мэган была невероятно привлекательной женщиной. «Интересно, когда она целовалась в последний раз?» – невольно подумал он.
– Я все понимаю. Я оставила тебе множество неразрешенных вопросов. Но если ты здесь, чтобы задавать мне их, то ты зря приехал. Я по-прежнему не знаю, где деньги. Я предполагаю, что Ник их потратил. Если ты все же надеешься найти огромную стопку денег у меня под матрацем или на банковском счете в Дубае, то желаю тебе удачи.
– Давай поговорим об этом позже. Сейчас мне больше интересно то, почему ты уехала и что делала эти два года.
– Если ты угостишь меня хорошим стейком, так уж и быть, расскажу тебе несколько занимательных историй.
– Ты никогда не разочаровываешь, – ровным тоном заметил Кэл. Он все еще пытался раскусить эту новую Мэган. По словам доктора Мусы, ее перевили в эту больницу для отдыха и восстановления сил. Она действительно выглядела очень уставшей и напряженной.
Кэл вспомнил духи, которыми она любила пользоваться. Их название вылетело из головы, но аромат казался ему всегда слегка возбуждающим. Сейчас он не уловил и намека на этот запах. От Мэган лишь слегка пахло медицинским мылом, которое использовали в больнице. Но, как ни странно, ее присутствие рядом с ним в машине влияло так же, как и ее парфюм тогда.
Теперь все было по-другому. В Сан-Франциско она была женой его лучшего друга. Если в ее жизни кто-то и появился за эти два года, то, по крайней мере, в отчете Крэндалла об этом не сказано ни слова. Цель оправдывает средства, и затащить ее в постель станет долгожданным удовольствием. Непринужденная беседа в постели вполне могла стать первым шагом к раскрытию ее секретов.
Мэган почти не проводила время вне больницы, поэтому отреставрированный отель девятнадцатого века произвел на нее впечатление. Дизайн был очень сдержанным и изысканным: кремовые и шоколадные тона, диваны из темной кожи, вольтеровские кресла, стеклянные двери.
Кэл взял ее под локоть и провел в ресторан. Мэган была среднего роста, но рядом с ним она чувствовала себя маленькой. Он обладал крепкой мужественной фигурой с широкими плечами и вел себя крайне самоуверенно. Джон Уэйн в костюме от Армани – так бы она описала его. Несмотря на то что сейчас на нем были брюки цвета хаки, он все равно выглядел импозантно. Мэган всегда считала лучшего друга своего мужа заносчивым, но иногда ей хотелось, чтобы Ник был похож на него.
Она не была удивлена этой встрече. Кэл Джеффордс всегда все доводил до конца. И он проделал слишком долгий путь, чтобы вернуться домой ни с чем. Она сказала ему правду насчет денег, но он даже не сделал вид, что поверил ей. Интуиция подсказывала Мэган, что у Кэла есть план, с помощью которого он сумеет загнать ее в угол и заставить за все ответить. Бороться с ним было бесполезно – Кэл обладал неукротимостью и силой разбушевавшегося шторма. Все, что ей оставалось, – это ждать, когда он утихнет.
Когда они заняли свой столик, Мэган позволила ему сделать заказ за нее.
– Тебе не помешает немного поправиться, – сказал он, когда официант в белых перчатках разливал по бокалам вино.
– Я знаю, что сильно похудела, но сложно наполнять свою тарелку, когда люди вокруг тебя голодают, – ответила она, разломив ломоть свежеиспеченного хлеба.
– Так вот к чему это все, эта жизненная перемена… Чувство вины? – спросил Кэл, прищурив глаза стального оттенка.
– Когда я была замужем за Ником, мне казалось, что у меня было все… – Мэган пожала плечами, отпив вина. – Когда этому пришел конец, мне стало дурно оттого, что мой образ жизни в прямом смысле слова лишал последнего куска хлеба нуждающихся. Так что да, это можно назвать чувством вины. Хотя какая разница? Это не важно. Я не жалею о своем выборе.
– Но почему ты решила исчезнуть, так никому ничего не сказав? – поинтересовался он, пытаясь сдержать бурю просыпающейся злости.
– Если бы я осталась, то до сих пор бы разгребала последствия того, что натворил Ник. – Мэган посмотрела ему прямо в глаза.
– Да, мне пришлось разгребать все в одиночку.
– От меня было бы мало толку. Дом оказался заложен, о чем я и не подозревала, пока мне не позвонили из банка. Я отдала его за долги. Машины были записаны на имя Ника. Я предполагаю, что они перешли во владение твоей компании вместе с мебелью и произведениями искусства. Всю свою одежду я отдала на благотворительность в церковь. Оставались только драгоценные украшения, которые я отнесла в ломбард, чтобы получить деньги для поездок сюда. Я знала, что меня можно легко выследить, если я воспользуюсь кредитными карточками.
– Ты думала, что я стану тебя выслеживать?
– Да. Но не только ты. Репортеры, как и полиция, не давали мне проходу. Поэтому легче было исчезнуть.
– Если бы ты осталась, все было бы намного проще для нас двоих, Мэган.
– Вряд ли. Я знала, что вопросы от полиции и прессы не прекратятся. Но я не знала на них ответов. Было проще испариться. Я надеялась, что ты подумаешь, будто я умерла. Отчасти так оно и есть.
Когда принесли их заказ, по настойчивому и длительному взгляду Кэла Мэган поняла, что он словно приказывал ей съесть все, что было в тарелке. Она принялась за ужин. При этом она была похожа на мышку, поедающую сыр из мышеловки, которая вот-вот сработает.
За два года Кэл немного постарел. Под его глубоко посаженными глазами были тени, а в русых волосах мелькала седина. Предательство и самоубийство Ника отложили на него, как и на нее, свой отпечаток.
– Слушай, когда ты впервые стала участником волонтерской программы и поехала в Зимбабве, ее руководитель знал, кто ты? – спросил Кэл.
– Нет. Он из Африки, а в паспорте у меня все еще значилась девичья фамилия. Я просто пришла туда и предложила свою помощь в качестве медсестры в клинике для лечения больных ВИЧ.
– А другие поездки?
– Как только мое имя попало в постоянный список волонтеров, я смогла сама выбирать маршруты своих передвижений. Поначалу я часто переезжала, а затем обосновалась в Дарфуре.
– Что произошло в Дарфуре?
От этого вопроса по ее коже пробежал мороз. Ее охватило сильное беспокойство, но Мэган заставила себя подавить нахлынувшие воспоминания.
– Ты пробыла там одиннадцать месяцев, – продолжал Кэл. – Теперь тебя прислали сюда для восстановления сил. Что-то все-таки произошло там.
– Ничего, просто мне нужен отдых, – нервно пожала она плечами, опустив глаза. – Через несколько недель я смогу возвратиться обратно.
– Доктор Муса сказал мне, что у тебя бывают приступы паники, но ты отказываешься говорить об их причине.
– Он не имел права говорить тебе это, а ты не имел права спрашивать, – выпалила Мэган.
– Мой фонд платит ему зарплату. Это дает мне такое право, – резко ответил он, прожигая ее взглядом своих холодных глаз. – Он думает, что у тебя посттравматический стресс. Что бы там ни случилось, прежде чем возвращаться, тебе придется разобраться с этим. Поэтому просто расскажи мне.
Он слишком давил на нее, загонял в угол. В запале она со звоном кинула вилку на тарелку.
– Я не помню, понятно? – послышался ее слабый голос. – Это не имеет значения. Мне просто нужно немного времени, и я приду в себя. А теперь, если ты не возражаешь, я хочу вернуться в больницу.
Голос Мэган оборвался на последних словах, самообладание покидало ее. Она схватила сумку и быстро выбежала в поисках дамской комнаты. Ей хотелось спрятаться ото всех, пока ее сердце не перестанет бешено колотиться. Она уже хорошо знала признаки надвигающегося приступа паники. Но без транквилизаторов ей было трудно справляться с безотчетным страхом, который овладевал всем ее естеством. Лихорадочным взглядом Мэган искала табличку, указывающую на уборную, но никак не находила ее. «Где же она?» – стучал в ее висках вопрос.
Поведение Мэган выбило Кэла из колеи, он не мигая смотрел, как она уходила. Затем решил последовать за ней. Он отыскал Мэган в вестибюле. В ее расширенных зрачках сквозило отчаяние загнанного в угол зверя. Не говоря ни слова, он положил ей руку на плечо, развернув к себе.
– Оставь меня, – промямлила женщина. – Я в порядке.
– Ты не в порядке. Пойдем, – сказал он, подталкивая ее к выходу из вестибюля во внутренний двор.
Они стояли под нависающей крышей, их обдавало легкими брызгами дождя. Мэган была сильно напряжена, словно натянутая струна. Ее дыхание было прерывистым, а тело пробирала дрожь. Что же с ней произошло? Кэл был в суданском лагере для беженцев, который показался ему настоящим адом. Десятки тысяч людей, битком набитых в тентах и палатках, нехватка воды, еды, болезни, страдания. Различные благотворительные и волонтерские организации делали все, что могли, но этого было недостаточно. Конечно, Мэган, проведя там столько времени, не могла не чувствовать себя удрученной. Но Кэлу казалось, что дело не только в этом. С ней произошла какая-то внутренняя перемена. Что-то настолько ужасное, что при одном упоминании об этом она тряслась от страха.
Кэл пытался не дать чувству жалости к ней полностью завладеть им, но ее отчаянная потребность в утешении смутила его. В любом случае для начала нужно установить доверительные отношения, чтобы выведать ее секреты. Эта ситуация могла стать прекрасным началом.
– Все хорошо, девочка, – прошептал он ей на ухо. – Ты в безопасности, я с тобой.
Кэл начал успокаивающе поглаживать ее по спине. Мэган была истощена – лопатки и позвоночник сильно выпирали. Кэл хотел добиться от нее правды, но, если вести себя чересчур напористо, она может просто сломаться.
Но Кэл совсем не был святошей. Даже сейчас он почувствовал неожиданное возбуждение. Его отношения с женщинами в основном сводились к кратковременным романам, наполненным страстью, которая быстро угасала. Пылкие мимолетные увлечения его привлекали тем, что подобные отношения были достаточно поверхностны и любой конфликт можно было уладить только лишь с помощью постели. Поэтому он инстинктивно хотел таким же образом утешить и Мэган. Его тянуло к ней, он еле сдерживался, чтобы не схватить ее, увести в свой номер и овладеть ею, пока она не начнет стонать от удовольствия. Но сейчас неподходящий момент. Она нуждалась в утешении и поддержке, а не в обольщении.
Почувствовав, что Мэган немного успокоилась, Кэл отстранился.
– Хочешь поговорить об этом? – спросил он.
– Все в порядке. Прости, что тебе пришлось видеть меня в таком состоянии, – ответила Мэган, вздыхая.
– Не извиняйся. Я бывал в этих лагерях, я знаю, что они представляют собой сущий ад.
– Женщины и дети страдают и гибнут… Я не могу забыть это. Поэтому я вернусь туда, как только наберусь сил.
– Это сумасшествие. Я могу остановить тебя, если сочту нужным.
– Можешь попытаться. Тогда я просто найду другой способ оказаться там.
Твердость ее взгляда поразила его. Раньше он и подумать не мог, что Мэган обладает такой силой воли. Казалось, что стойкость духа – это все, что у нее осталось. Она была словно мерцающая свеча, которая вот-вот погаснет.
– Доешь свой ужин, – сказала она. – Я доберусь до больницы на матату.
– Это такие маленькие трясущиеся автобусы? Нет, я отвезу тебя.
Кэл хотел пригласить ее к себе наверх, где она могла бы принять горячую ванну и хорошенько отдохнуть. Но он знал, что она не согласится. Да и он не был уверен, что сможет сопротивляться желанию оказаться с ней в постели.
Неожиданно ему в голову пришла идея, которая, он был уверен, поможет Мэган набраться сил и заставит ее доверять ему. Завтра же с утра он сделает несколько звонков и воплотит в жизнь свой смелый план.
Через несколько минут они уже расположились на заднем сиденье автомобиля. Дождь закончился, но ночь была прохладной. Тонкий пиджак Мэган совсем ее не грел.
– Ты вся дрожишь, – сказал Кэл, набрасывая ей на плечи свой плащ, и Мэган тут же почувствовала запах его тела.
– Мы говорили обо мне весь вечер. А что же нового у тебя? – спросила она.
– Да все по-старому. Дела фонда идут хорошо. Я нанял группу специалистов для сбора денежных средств, но у них нет твоей деловой хватки, так необходимой в этом деле. Я скучаю по тебе и… Нику.
– Кажется, что это все было сто лет назад, – произнесла она и сменила тему разговора: – Кто-то особенный появился в твоей жизни? Насколько я помню, выбор у тебя всегда был достаточно богат.
– Серьезные отношения требуют слишком много времени, которым я не располагаю.
– Не забудь об этом, когда станешь ворчливым одиноким стариком, – подтрунивала Мэган. – Тебе уже около сорока, не так ли?
– Тридцать восемь.
– Пусть так, но не пришло ли время завести семью?..
– Ты очень милая собеседница, – с иронией заметил он.
– Я стараюсь, – ухмыльнулась Мэган. Она вдруг вспомнила, как рассказала Кэлу о своей беременности. Узнал ли он от Ника, что у нее произошел выкидыш?
Его молчание дало ей понять, что она нечаянно затронула больную для Кэла тему. Он был так же, как и она, убит горем и озлоблен после смерти Ника. Казалось, Кэл был готов пойти на все, лишь бы снять вину с Ника и переложить всю ответственность на нее. А сейчас спустя два года на другом земном полушарии Мэган сидела с ним рядом, укутавшись его плащом. Мэган сделала все, что могла, чтобы оставить прошлое и отыскать какое-то душевное равновесие. Но встреча с Кэлом вернула все на круги своя.