Глава 3
Учения проходили в напряженном ритме, как это и полагается подобным мероприятиям, связанным с так похожими на войну действиями. Об их ходе постоянно поступали сообщения на КП, где находились командир дивизии, в которой служил Батяня, инспектор из Министерства обороны, контролеры, посредники, несколько штабных офицеров. В общем, компания собралась разношерстная, но весьма активная. И каждый из них имел самое непосредственное отношение к учениям: кто-то участвовал, кто-то наблюдал, а кто-то контролировал. Среди них присутствовал и тот самый недавно взятый в «плен» полковник Авдеев.
Глядя на хлыщеватого вида полковника, нетрудно было понять, что карьеру он ковал, как говорится, «на паркете». Повсюду находится масса таких субъектов, для которых военная служба – это карабкаться вверх по карьерной лестнице. Все остальное в лучшем случае им кажется ненужным ребячеством. И у них все обычно идет гладко: и чины они получают раньше других, и место службы не сравнить с остальными в смысле выигрышности, и вообще жизнь движется, словно по расписанию никогда не опаздывающего поезда.
То, что случилось совсем недавно, Авдеева заставило сильно понервничать. Все шло так хорошо, пока этот чертов майор не устроил засаду на дороге. При воспоминании о небольшом, но неприятном инциденте полковник поморщился. Возомнили о себе неизвестно что! Он шевельнул плечом, которое довольно ощутимо ныло. Да, этот десантник здорово приложился тогда прикладом! И ведь он же тогда объяснил им, кто он такой – нет, не захотели и слушать.
После того, как полковник вспомнил Лаврова, на его лице появилась мстительная ухмылка. Ну, ничего, еще не вечер, и он привык, чтобы последнее слово оставалось за ним.
Разговор продолжался. Руководил здесь седоватый, полный генерал. Стоя у карты, он рассматривал одну из фаз учений, комментируя последние действия сторон. Кроме значимых событий, точных и не очень выполнений нормативов, как это обычно и бывает, случались и мелкие «трагикомедии». Один из грузовиков водитель ухитрился загнать прямо в реку. Мало того, что машина, так нужная в определенное время и в определенном месте, была выведена из строя, так еще уничтожена целая куча полезного снаряжения. К тому же, как оказалось, незадачливый водитель не умел плавать, так что ему крупно повезло, что его успели вытащить из воды.
– Разрешите войти, товарищ командир? – в дверях появился Батяня. Взоры присутствующих переместились на новоприбывшего офицера.
Приведя себя в порядок, майор выглядел, как обычно, – собранным и готовым к дальнейшим действиям. Настроение у него тоже было неплохим. Выполненная операция свидетельствовала о том, что, несмотря на те непредвиденные трудности и накладки, которые сопровождали его боевую группу, своей цели они достигли.
– Входите, майор, – официально обратился к нему комдив.
Дальнейшие несколько минут были посвящены докладу о прошедшей операции. Батяня четко и толково изложил всю информацию по данной проблеме, ответил на вопросы. В принципе, присутствующим было понятно – задача выполнена, подразделение уложилось в срок.
Правда, не все было так гладко. Очень быстро выяснилось, что кое-кто настроен не так позитивно. Естественно, это касалось полковника Авдеева, у которого при появлении Батяни на губах появилась какая-то змеиная улыбка. Помимо всего прочего два офицера являли собой пример, так сказать, совершенно разных биологических видов. Один из них – это честный служака до мозга костей, готовый и способный выполнить любую задачу, поставленную Родиной. Как говорят про таких – «на них вся Россия держится». Война или мирное время, а они знают свою задачу. Второй – штабной шаркун, готовый переступить через кого хочешь, если он мешает продвинуться дальше, на новую «шахматную клетку». Таких персонажей, к сожалению, всегда было немало. Свое презрение и недовольство полковник демонстрировал перед всеми.
– Почему своевольничаете, майор? Почему захватили «УАЗ»? – вопрошал он брюзгливым голосом. – Кто дал вам право действовать, как заблагорассудится? Может, вам никакие законы не писаны, может, вы сами решаете, что и как вам делать, определяете себе свою собственную задачу? Наверное, вам и взаимодействие ни с кем не нужно? Ну, естественно: зачем нам еще кто-то, когда присутствуют такие герои, способные в одиночку остановить армию противника. Я вообще не понимаю, – оглянулся он на присутствующих, – у нас армия или партизанские отряды, а?
Сегодня Авдеев был на взводе. «Пострадавший» решил по полной программе отыграться на том, кто выставил его в таком маловыгодном свете. Он уже успел навести кое-какие справки о майоре Лаврове, и надо сказать, что сведения привели его в еще большую ярость.
– Да-да, поясните, майор, – поддержал Авдеева сухопарый подполковник.
– Пожалуйста, – Батяня спокойно продемонстрировал собравшимся планшетку с картой. – Прошу обратить внимание: нас должны были выбросить там, где нет никакого леса, а выбросили в семи километрах юго-западней, – говорил он, указывая на отличия реальной ситуации от запланированной. – Так что нужно было действовать, исходя из сложившейся ситуации. Захват машин для ВДВ – вполне разумно, надо было уложиться в норматив, на войне еще и не то случается.
Комдив кашлянул, решив, что пришло время вмешаться.
– Майор Лавров совершенно прав. В данной ситуации его действия заслуживают одобрения. Он поступил правильно. Не нахожу здесь причин для претензий к нему. Да на войне за такое орден дают! – импульсивно хлопнул он ладонью по столу.
– Ну, допустим, – скептически ухмыльнулся полковник, отнюдь не желая уступать, – хотя если так рассуждать, то давайте взрывать мосты, пускать под откос поезда. Вот пример майора идеально соответствует тактике. Как, например, быть с машиной? Она же восстановлению не подлежит! Ведь это же додуматься только – таранить автомобилем дот! Давайте все громить, ломать, крушить – Родина богатая, все стерпит! – снова взвился Авдеев. – Его боец меня лицом в землю уложил. Прикладом старшего по званию ударил! Это уже не учения, а действия какой-то банды. Да-да, именно банды!
– Спасибо за такую лестную характеристику, товарищ полковник. А по-вашему, было бы лучше не выполнить задание? – отпарировал Батяня. – Все согласно уставу. Внештатная ситуация. А насчет «мордой в землю» – это мой приказ. Не надо было на него руку поднимать. Солдат четко выполнял поставленную ему командованием задачу. Так что – сами понимаете.
– Да что же это такое?! – кинулся в амбицию Авдеев. – Казенное имущество, выходит, для вас ничего не значит. Да такие, как вы, обворовываете армию!
– Ну, это вы, товарищ полковник… – начал было комдив, но окончить фразу не успел. Авдеев, похоже, решил во что бы то ни стало довести до конца свое «наступление».
– Я, конечно, не в прямом смысле, хотя мне неизвестно, чем некоторые занимаются, – с жаром, брызгая слюной, заявил обиженный и оскорбленный офицер, – я сейчас о другом. Из-за таких, как вы, майор, у нас и происходят немыслимые расходы. А мы потом удивляемся и руками разводим: ах, как же это так, куда ушли такие средства? Почему, дескать, те средства, которые государство отпускает на армию, снова словно сквозь землю проваливаются и исчезают с невероятной скоростью.
Глядя на оратора, можно было подумать, что тот душой болеет за армию, принимает близко к сердцу все ее радости и невзгоды.
– Я бы вас попросил, полковник, – напомнил Лавров.
Батяня внешне выглядел спокойным, и только по перекатывающимся на скулах желвакам можно было догадаться о том, что сейчас творится у него в душе. «Ишь, как тебя понесло, – с прищуром смотрел на этого холеного барина Лавров. – Так недолго и до апоплексического удара».
– Да вы, майор, как я погляжу, даже и представления не имеете о том, что такое субординация, – махнул рукой полковник, все больше накаляясь. – Ничего удивительного, что подчиненные ведут себя таким образом, если их командир уподобляется неизвестно кому.
Присутствующие притихли, с интересом глядя на красного как рак Авдеева, обвиняющего ни в чем не повинного майора чуть ли не во всех смертных грехах. По всему чувствовалось, что тому не «за державу обидно», а Батяня просто подпортил местным военным «картинку», то есть условный противник имел больший успех, чем предполагалось.
– Во внеслужебной ситуации я готов развить эту тему, – наконец не выдержал Батяня.
Всему есть какие-то границы, и майора уже «достал» этот полковник, явно нарывавшийся на грубость. К сожалению или к счастью, воинская служба имеет свои, часто гораздо более жесткие, чем еще где-то, рамки, и субординация здесь тоже более развита. Так что Батяня при всем своем желании не мог высказать полковнику все, что о нем думает.
– Что?! Вы еще будете здесь хамить? Кру-гом! – побагровев уже до опасных для здоровья пределов, скомандовал Авдеев.
«Вот ведь урод», – подумал, поворачиваясь и уходя, Батяня.
Полковник глядел в спину майору, покидавшему КП, будто желая прожечь его насквозь. Разговор уже принял другое направление, а он все еще думал о Лаврове. Судя по выражению лица Авдеева, он замыслил какую-то гадость.
– А теперь перейдем к следующему вопросу…