Дорский А. А
Российское дореволюционное и советское семейное право: вопросы преемственности и новаторства
магистрант юридического факультета ФГБОУВО «Санкт-Петербургский государственный университет»
Russian pre-revolutionary and soviet family law: issues of continuity and innovation
В статье анализируются основные положения российского дореволюционного семейного права, которые сохранились в советский период, а также выделяются принципиально новые подходы к регулированию брачно-семейных отношений.
Ключевые слова: семейное право, церковная форма брака, светская форма брака, равенство мужчины и женщины.
The article analyzes the main provisions of the Russian pre-revolutionary family law, which were preserved in the Soviet period, as well as new approaches to the regulation of marriage and family relations are singled out.
Keywords: family law, church form of marriage, secular form of marriage, equality of man and woman.
К 1917 г. в вопросах правового регулирования брачно-семейных отношений накопилось немало проблем, вызванных целым комплексом причин.
Во-первых, фактически так и не произошло выделения семейного права из церковного права. Как известно, вплоть до советского периода в России сохранялась только церковная форма брака. Исключение было сделано только для старообрядцев-беспоповцев. Согласно Правилам от 19 апреля 1874 г. было закреплено, что «браки раскольников приобретают в гражданском отношении, через записание в установленные для сего метрические книги, силу и последствия законного брака»[244]. Однако это положение вызвало различные толкования. Большинство специалистов считало, что Правила 1874 г. стали первым примером светской формы брака в России[245]. Однако было и другое мнение: И.С. Бердников полагал, что «метрическая запись раскольничьих браков имеет в глазах закона значение акта, удостоверяющего существование брака, и тем придающего ему законную силу, а не бракозаключительного»[246].
Наличие церковной формы брака порождало проблему невозможности введения в России гражданского развода, который решил бы такие насущные для российского общества вопросы, как неоправданная строгость правил о разводе и подсудность брачных и бракоразводных дел церковному суду. Определением Святейшего Синода от 28 февраля 1907 г. при нём было образовано Особое совещание для обсуждения и выработки проекта положения о поводах к разводу. Совещание имело восемь заседаний в марте-апреле 1907 г. Итогом его работы стало опубликование «Проекта положения о поводах к разводу». Основными изменениями и нововведениями в действовавшем законодательстве являлись: а) более широкое понимание «неспособности к брачному сожительству» (неспособность к деторождению); б) сокращение срока возможной подачи заявления о разводе по причине безвестного отсутствия супруга с пяти до трех лет, кроме жен военнослужащих, пропавших без вести на войне; в) появление новых поводов к разводу: по причине душевной болезни одного из супругов, заражения сифилисом, дурного или жестокого обращения между супругами, намеренного оставления одного супруга другим, уклонения одного из супругов от православия[247]. Однако никаких серьёзных законодательных изменений на основании данного проекта так и не последовало.
Во-вторых, дореволюционная юридическая наука так и не решила вопрос о соотношении гражданского и семейного права. В томе Х Свода законов Российской империи, содержащем Свод законов гражданских, книга I была содержала нормы о правах и обязанностях семейственных[248]. Таким образом, создавалось впечатление, что семейное право являлось частью гражданского права. Однако недостаточное развитие гражданского законодательства, отсутствие кодифицированного нормативно-правового акта (Гражданского уложения, проекты которого неоднократно создавались) не давали чёткого ответа на данный вопрос.
Большевики, придя к власти, оказались перед сложной дилеммой. С одной стороны, институт семьи и брака, ассоциировавшийся с государством, в котором конфессии делились на «первенствующую и господствующую» Русскую Православную Церковь, терпимые и гонимые религии, должен был претерпеть значительные изменения. Кроме того, считалось, что участие женщин в пролетарском движении представляет собой единственный путь к их раскрепощению, что только в социалистическом обществе женщина будет полностью уравнена с мужчиной[249]. Не вполне устраивало Советскую власть и то, что имущественные отношения супругов во многом базировались на нормах обычного права[250]. С другой стороны, достаточно быстро стало понятно, что правовое регулирование брачно-семейных отношений связано с развитием конституционного права, т. к. они являются одной из характеристик социального статуса человека, права собственности, наследственного права, других подотраслей и институтов права.
Преемственность дореволюционного и советского семейного права состояла в следующем.
Были заимствованы идеи многих дореволюционных законодательных разработок. Например, в начале ХХ века существовало достаточно стойкое мнение, что запрет на заключение браков между христианами и нехристианами, существовавший в России, потерял свою актуальность. Правительство П.А. Столыпина даже разработало законопроект «О семейственных правах», разрешавший браки христиан и нехристиан, но только совершенные по христианскому обряду. Данный законопроект был внесен на рассмотрение Государственной думы II, а затем III созывов, однако так и не был принят. Большевики отвергли вероисповедание как один из критериев условия заключения брака.
Запрет на двоебрачие так же был воспринят из дореволюционного законодательства, несмотря на то, что в известный революционный и советский государственный деятель М.Н. Лядов, занимавший должность ректора Коммунистического университета им. Я.М. Свердлова, в докладе, сделанном в 1926 году на собрании партийной ячейки вверенного ему университета, высказался за введение многоженства и многомужества и имел немало сторонников[251].
В советский период была воспринята и идея государственной защиты детей, которая развивалась в Российской империи. Несмотря на то, что дети находились в естественной зависимости от родителей, они к 1917 г. обладали целым рядом прав: правом на получение состояния отца; правом несовершеннолетних проживать в родительском доме, правом на содержание со стороны родителей; правом на защиту, в том числе в суде, со стороны родителей; правом на получение воспитания и образования[252].
Проведя эксперимент по уравниванию зарегистрированных и фактически браков, который начался после вступления в действие Кодекса о браке, семье и опеке 1926 г.[253], большевики вернулись к идее, согласно которой супруги должны иметь официальный статус (несмотря на различие формы его приобретения при церковной и гражданской форме брака). Указом от 8 июля 1944 г. были отменены фактические браки; усложнена процедура развода; запрещено установление отцовства (как в добровольном, так и в судебном порядке); в свидетельстве о рождении ребенка, рожденного вне брака, в графе «отец» ставился прочерк[254]. Таким образом, произошёл возврат к опыту государственного контроля над институтами семьи и брака.
Безусловно, что в советском семейном праве было много новаторских идей, которые либо отсутствовали, либо не были популярными в дореволюционный период.
Уже Декрет о земле от 26 октября 1917 г. провозгласил юридическое равенство мужчины и женщины, что являлось новым принципом российского права, в целом, и семейного права, в частности[255].
Несмотря на то, что принадлежность к различным сословиям не считалась законодательно препятствием к браку, на практике, в основном, браки заключались между представителями одного сословия. Декрет от 10 ноября 1917 г. уничтожил сословное деление российского населения, провозгласив принцип равенства граждан[256], что отразилось и на сфере семейного права.
Декрет ВЦИК о страховании на случай болезни 22 декабря 1917 г. (4 января 1918 г.)[257] показал отсутствие опыта молодой Советской власти в регулировании социальных вопросов, т. к. содержание Декрета было гораздо шире, чем его название. Речь в нём шла не только о страховании на случай болезни, но и о нетрудоспособности по беременности и в первые месяцы после рождения ребёнка, о выплатах в случае смерти. Здесь обозначилось несколько принципиально новых подходов к вопросам семейного права. Если в дореволюционной России любые льготы распространялись только на законнорожденных детей, то Декрет фактически уравнивал в правах детей, рождённых в браке и вне брака. Молодое Советское государство показывало, что одним из направлений его социальной политики является охрана материнства. Беременным женщинам предоставлялся оплачиваемый 8-недельный отпуск до родов и 8-недельный послеродовой отпуск. В случае смерти гражданина пособие предназначалось не только членам его семьи, но и лицам, фактически находившимся на иждивении умершего. Наметились новые принципы социальной защиты, отличные от крестьянских обычаев и традиций.
Но основное новаторство состояло в том, что сначала Декретом ВЦИК и СНК о расторжении брака от 16 (29) декабря 1917 года в России был введён гражданский развод по просьбе одного из супругов или обоих супругов[258], а Декретом о гражданском браке, о детях и о ведении книг, актов гражданского состояния от 18 (31) декабря 1917 г. государством признало только гражданскую форму брака, а церковный брак стал относиться к частным делам брачующихся[259].
Наконец, новаторством стало окончательное выделение семейного права из гражданского и формирование его как самостоятельной отрасли права.
Таким образом, несмотря на существующие различия, в целом, можно говорить о поступательном развитии российского семейного права. Новаторские идеи советского периода во многом базировались на дореволюционных законодательных и доктринальных разработках. Принципиально новыми положениями советского семейного права стало введение гражданской формы брака и развода, равенство мужчины женщины, охрана материнства и детства.