Государева дорога
Как царь любил богатые чертоги,
Так полюбил я древние дороги
И голубые вечности глаза.
То полусгнивший встретится овин,
То хуторок с позеленевшей крышей,
Где дремлют пыль и обитают мыши
Да нелюдимый филин-властелин.
Любой город, тем более уездный, должен иметь связь с губернией, другими городами. К ним вели дороги, именуемые на Руси трактами или большаками. Из Никольска на Великий Устюг шел Устюгский тракт. Тракт из Никольска на Вологду появился позднее. Поэтому почту отправляли через Великий Устюг.
Очень важным для Никольска и района был тракт на Шарью. И это несмотря на то, что Шарья находилась в Костромской губернии. С давних пор она имела для Никольска первостепенное значение. Она, как окно в центр России, местный путь «из варяг в греки». Путь этот был самым кратчайшим в цивилизацию – На Москву, Нижний Новгород, на Вятку, Урал и дальше, на восток. Дорогу, которая вела из Шарьи в сторону Никольска и Великого Устюга через село Пыщуг, называли Государевой. И не случайно.
Строилась она по велению Императрицы Екатерины II. Она прекрасно понимала необходимость и значимость данного деяния – соединить юг с севером. И не было более подходящего пути, чем оный. Нижний Новгород – Урень – Ветлуга – Шарья – Пыщуг – Никольск – древнерусский город Великий Устюг – Котлас. Если даже официально никто не давал такого названия, то народ окрестил. Так и звали дорогу – Государева.
Все хотели видеть эту дорогу не только хорошей, благоустроенной, но и красивой. Поэтому, наряду с основными работами по прокладке полотна, стали вдоль дороги, на обочинах, сажать молодые березки. Еще лет 40–50 назад за Березовым можно было видеть кое-где остатки этих старых насаждений и «версты полосаты» вдоль тракта на Шарью. Дорогу старались делать надежно. Там же, недалеко от Березово, несколько лет назад при строительстве новой трассы строители извлекли любопытную находку – толстые, почерневшие от времени дубы, распиленные вдоль. Ими была выстлана гать. Куда, как не на строительство именно Государевой дороги, а не какой иной, был употреблен столь дорогостоящий материал? А заготовили и привезли его за добрую сотню километров, а может, и дальше. И посадки аллей возле тракта, и особо прочная дубовая древесина, и верстовые столбы – все это следы давно ушедших времен. Это уже история, история тех самых мест, той самой Государевой дороги – памятника прошлого нашей Святой Руси. И мы не должны, не можем забывать об этом. И как тут вновь не вспомнить Святое, пушкинское:
Два чувства дивно близки нам.
В них обретает сердце пищу:
Любовь к родному пепелищу,
Любовь к отеческим гробам.
Без прошлого нет будущего, нет Родины.
От Никольска в сторону Шарьи разбежались деревеньки Родюкино, Кузнечиха, Кожаево, Плаксино, Козловка, Пермас, Бродавица, Березово. В те давние времена избы в деревнях были, в основном, неказистые, с посеревшими от дождя и снега крышами, с маленькими подслеповатыми окошечками, смотрящими на дорогу.
2 августа, по месяцеслову «Пророк Илия», в Никольске особо почитаемый день, большой праздник – Ильинская ярмарка. Раньше из-за бездорожья купцы с Вятки и Нижнего, со среднего Поволжья иногда и проехать не могли. Приезжали с товарами зимой, по санному пути. Привозили белую муку, рыбу, сладости, мануфактуру и многое другое.
Так и пролетали год за годом, десятилетие за десятилетием. Незаметно текла жизнь обывателей захолустного городка, каким был Никольск. Постепенно кое-что менялось к лучшему. Светлели дома горожан. Появлялись новые, двухэтажные, купеческие. На Нижний Новгород, на Вятку, с колокольцами под расписными дугами, в нарядной сбруе, мчали удалые ямщицкие тройки по Государевой дороге. Как в песне: «Тройка мчится, тройка скачет, вьется пыль из-под копыт…»
В деревне много чего для жизни необходимо, и все производили крестьяне сами. В огородах своих выращивали все, что росло: старались посеять загон-два ячменя или ржицы. Поспеет, подойдет хлебушек, сожнут, в снопики свяжут, высушат на солнышке. Выколотят зерно, смелют на меленке. Хорош хлебушек из своей мучки!
Потом и картошечка поспевала, овощи: репа, морковка, лук, капуста.
– Посеешь крошечку, а соберешь лукошечко, – хвалились хозяйки.
Для жизни и обустройства нужен был лес. Его хватало. Самые ходовые деревья – ель и сосна. Без них ни избы, ни амбара, ни баньки не срубишь, ни «хором для скотины». Широкое применение находили в хозяйстве и другие деревья: осина, липа, черемушник. Немало ценных вещей изготавливалось из березы.
– Служила береза российскому человеку древесиной своей превосходного качества, – писал в журнале «Лес и человек» В. Плиге. – Из всякого ведь дерева много предметов труда и быта крестьянского и посадского изготовлялось. И лопаты, и ложки, и ведро, и ковшик, и телега, и рукомойник, и грабли, и крыша, и прялка, и игрушка, и лыжи, и тарелки, и гребешки, и сани, даже жернова бывали деревянные, а уже про миски и бочки-бочонки говорить нечего. Характерны они и не отделены от старого русского быта. Да, старинный русский быт был деревянный; неудивительно, страна-то лесная, и до самого XVIII века даже в городах русских деревянные постройки преобладали над каменными».