Как Россия потеряла свой суверенитет
В 1991 году, потерпев поражение, мы не просто стали другим государством или другими пятнадцатью государствами, мы стали государствами, получившими внешнее управление. Это очень важно осознать, так как большинство людей заняты своими повседневными делами и не имеют ни времени, ни возможности, ни цели в этом хорошенько разобраться. Сегодня победитель нами управляет.
Именно он создал российское государство под себя.
Сейчас уже не иностранные советники служат в наших государственных заведениях, хотя в 90-е годы там служили именно иностранцы, то есть это было прямое управление со стороны США. В тот период была произведена масштабная реконструкция всех органов государственного управления. Сегодня там работают российские граждане, которым американцы доверили заниматься сбором дани на оккупированной территории, в Российской Федерации.
Американцы создали в России:
■ правительство,
■ Государственную думу,
■ администрацию президента и все институты,
■ Центральный банк,
■ суды (Верховный и все остальные).
Очевидно, что они создали систему управления новым государственным телом, так как старое было расчленено и прекратило своё существование. Тогда Запад казался сытым, богатым и счастливым, и у людей была надежда, что американцы помогут нам построить новое государство по своему образу и подобию. Но естественно, что в этих условиях победитель создал систему под себя, колониальную, даже с терминами такими: ситименеджеры, мэры, президент республики, муниципалитеты.
Надо отметить, что в 1993 году произошёл раскол в среде проамериканских сил, которые пришли к власти в России. Американцы просто ликвидировали СССР и передали власть бургомистрам на всей территории бывшего Советского Союза. И эти бургомистры между собой переругались. Одни поняли пагубность всего того, что произошло, а другие хотели обогатиться на разграблении России. Ту часть бургомистров, которую возглавлял Хасбулатов[5], поддержали в том числе и сторонники национально-освободительных сил, и национально-освободительного движения. А та сторона, которая была у Ельцина, Гайдара[6], – это была сторона чисто проамериканская, оккупационная. На тот период это был раскол именно между бургомистрами на оккупированной территории.
События 1993 года можно назвать военным подавлением (формально) национально-освободительного движения в Российской Федерации. И оно было подавлено Соединёнными Штатами Америки при помощи российских танков. Почему Ельцин действовал так смело? Да потому, что на случай поражения его ждал американский самолёт. Потому что ему была оказана полная поддержка со стороны посольства США. Потому что у него в распоряжении были американские деньги и снайперы, которых ему прислали. Это те же снайперы, которые стреляли в Ливии и в Сирии, провоцируя массовые беспорядки. У него был карт-бланш для подавления. Американцы в тот период сделали ставку на Ельцина.
В итоге оккупанты победили, бунт национально-освободительного движения был подавлен, и все участники были подвергнуты кто опале, кто увольнению, кто судебному преследованию. Потом их отпустили, потому что и те и другие в основном были из одного американского лагеря изначально.
Если посмотреть беспристрастно в прошлое человечества – то можно отчётливо увидеть, что ни одно общество не развивается линейно. Всегда есть подъёмы и падения – это как наша человеческая жизнь. Любой подъём в точке бифуркации может перейти в падение, и любое падение в такой точке может перейти в подъём. Для этого необходимо, чтобы за общественными изменениями следили подготовленные люди, которые способны распознать это место и произвести своевременное изменяющее воздействие. В целом машина США по интервенции действует всегда через технологию оранжевой революции, которая учитывает эту особенность развития общества. Технология предполагает наличие необходимого количества агентов влияния и постоянный мониторинг внутренней среды государства-жертвы. Эта агентурная сеть собирает информацию в непрерывном режиме и отчитывается о наиболее кризисных точках общественных отношений. Конечно, такая форма скрытой борьбы существовала всегда. До этого она называлась у нас Интернационал. Вооружённые отряды Интернационала ещё Ленин создавал, потом Сталин. Работа Интернационала и вооружённых отрядов была прекращена по просьбе Рузвельта в период Великой Отечественной войны. Это было единственное условие для поставки ленд-лиза[7].
Мы сегодня живём в мире, в котором работают те же объективные законы. Вместе с тем многократно возросли возможности коммуникаций и скорость изменений. Этому сильно способствуют мобильная связь, Интернет. Они позволяют мгновенно собирать и анализировать поступающие данные как о конкретном человеке, так и о процессах в обществе. На основании этих данных можно очень быстро выявить наиболее эффективные способы воздействия на государство-жертву, чтобы оно было повергнуто или не вышло из-под управления.
Роль американских советников и дипломатов
Сегодня специалистом по механизмам оранжевых революций у американцев считается Макфол[8]. Он работал в Госдепартаменте США ведущим аналитиком, ведущим советником президента США по русским вопросам и оранжевым революциям. Его послали переложить достаточно высокую теоретическую базу, опыт революций по всему миру на Россию.
Посмотрите на основные его качества, которые были решающими при его назначении послом в 2011 году. Он учился и стажировался в России, знает русский язык, работал с российской пятой колонной в течение 20-ти лет. По сути дела, он приехал к своим. Тут его встречали тысячи друзей, которые ездили к нему до этого в Вашингтон, в Госдепартамент.
Макфол действительно специалист по пятой колонне. Он напрямую работал с элитами. У Макфола стиль работы ненавязчиво мягкий, он умело пользуется полутонами. Его задача была в целом видеть общую картину, её ключевых участников и контролировать процессы в России.
Так, в одном из интервью он сказал: «Мы стремимся к вовлечённости в российскую жизнь, но не только в том, что касается межправительственной работы, но также и в вопросах бизнеса, гражданского общества – то, что принято называть „политикой двойного участия“»…
Сменивший его посол Теффт[9] работает в другом ключе. Он ориентирован на ликвидацию России. Поэтому его партнеры – это не широкий круг политиков, а чётко своя агентура. Его задача – мобилизовать эту агентуру. И у него другой стиль работы.
Если кто смотрел фильм «Семнадцать мгновений весны», то Макфол – это Шелленберг. Теффт – это Мюллер. Просто разная логика, цель всё та же.
Один интеллектуал, другой молотобоец. Кажется, что молотобоец выглядит внушительно, накачан, денег у него раз в 20 больше, чем у Макфола, на политику. Но это уже проявление слабости.
Американцы проскочили попытку по-тихому управлять Россией и вышли на конфликт. Вроде бы на фоне конфликта выглядит посол сильно, даже устрашающе. Но на самом деле у американцев никогда не получалось в открытую мериться силами с таким же сильным соперником. Мне понравилось, как Симоньян[10] сказала, что американцы включили режим «Русские не сдаются».
Да, Теффт тоже включил режим «Русские не сдаются», то есть стенка на стенку, кто кого. Но если действовать в отношении России с позиции силы, то Россия всегда побеждала. Не без труда, но побеждала. Это наша сильная сторона.
На сегодняшний день власть в России ориентирована на внешнее управление. Это заложено в её институтах, Конституции, органах власти. И Центральный банк РФ своими действиями играет против интересов России. Почему он это делает? Не потому что там злыдни сидят, а потому, что такой институт создан и действует с 1991 года, и он работает не под руководством государства Россия, не под президентом, а под иностранным управлением.
И не только он, и Госдума работает под этим же управлением, пишет законы, и правительство, и вся система. И это произошло в результате поражения: пришёл начальник, победил, сказал: «Будешь делать так».
В 2005 году Пол Вулфовиц (Paul Wolfowitz)[11] находился в Москве с грантами по реформе судебной системы. Это бывший замминистра обороны США. Он создал российскую судебную систему. Именно с его лёгкой руки во всех судах обязательно должно быть определённое количество судей, подготовленных в США. И сейчас в различных судах, включая районные, работает часть судей, которые прошли подготовку в США. Навального, например, не случайно освобождал судья-грантополучатель.
Таким образом, почва для роста пятой колонны – институциональная, то есть любой российский чиновник на любой должности обязан выполнять приказы Соединённых Штатов Америки.
Это записано в его должностных обязанностях, в том числе и в Конституции, что постоянно подтверждается деятельностью Конституционного и Верховного судов, а также соответствующими нормативными документами. Например, Верховный суд имеет запись о том, что иностранные указания обязательны для него и для судебной системы. Конституционный суд имеет такую же запись. На этих же положениях базируются и законы. Центральный банк имеет такого же рода указания в своих нормативных документах, – стало быть, они присутствуют не только в Конституции, но и в законах от Центрального банка.
До сих пор часть американских советников работает в российских министерствах и ведомствах и производит там собственное управление. Фактически они являются управленцами этих министерств и ведомств, потому что российские чиновники в министерствах и ведомствах – это исполнители. Там нет штатного расписания людей, которые разрабатывают руководящие документы, то есть тех, кто работает над их фабулой и думают над ними. Функцию головы, мозга в министерствах и ведомствах выполняют американские советники.
Например, официальный советник Центрального банка – это аудиторские и консультационные фирмы Pricewaterhouse и Oliver Wyman.
Министерство финансов курируют KPMG и Deloitte Touche. Кстати, директором департамента регулирования аудиторской деятельности Минфина является Шнейдман Леонид Зиновьевич, до этого работавший директором Pricewaterhouse. Министерство строительства курируют Deloitte Touche, Pricewaterhouse и KPMG.
Минтранспорта – Pricewaterhouse.
«Транснефть» – KPMG.
Газпромбанк – KPMG.
Россельхозбанк – Ernst & Young.
Напоминаю, что Москва управляется консалтинговой компанией McKinsey. Это американская компания, которая разработала планы стратегии Москвы.
Следует заметить, что в каждой консалтинговой компании есть программа по поддержанию связей с бывшими сотрудниками. Что это значит? У одного только Deloitte Touche в России несколько тысяч «выпускников» трудятся. Большинство из них занимают ключевые посты в министерствах и компаниях, осуществляющих деятельность в ведущих отраслях российской экономики. Именно через таких людей западные консалтинговые компании продвигают свои интересы и получают доступ к той информации, которая потом используется Госдепартаментом США для ликвидации российской экономики.
Мало кто знает, что Pricewaterhouse регулярно проводит аудит более 60 % российских предприятий оборонного комплекса, таких как НПК «Иркут», например. А это одно из крупнейших российских самолётостроительных предприятий, производящее истребители Су-3 °CМ, Су-30МК и Як-130. А что такое аудит? Аудиторы имеют право смотреть все финансовые документы. Поэтому американцы знают всех подрядчиков наших оборонных предприятий, а также что у них закупается и в каких объемах.
Таким образом, в США прекрасно знают, как наш новейший танк «Армата» сделан и какие у него слабые места. Причём слабым местом может оказаться вовсе не броня. У «Арматы» большое количество подрядчиков. Один изготавливает оптику для прицелов, другие – что-то ещё. И вот придут к такому подрядчику и скажут: «А давай теперь ты будешь очки делать?! Вот тебе деньги». – И нет прицелов! Танки окажутся без оптики! Таким образом, США выявляют уязвимость обороноспособности нашей страны. Кроме того, американские аудиторские компании своими заниженными рейтингами создают негативное отношение инвесторов к тому или иному российскому предприятию. А низкий рейтинг – это высокая степень риска как для инвесторов, так и для покупателей. Авиационный завод «Сухой», например, не получает крупных заказов и финансирования как раз из-за низкого рейтинга. И такая же картина наблюдается на многих предприятиях, не только оборонных, но и промышленных. Фактически это парализация всей нашей крупной промышленности, которая является высококонкурентной в международной среде. То есть фактически водитель нашей машины под названием Россия – это Соединённые Штаты Америки. Куда захотят, туда машина и поедет. Вы и мы все с вами – это просто пассажиры в кузове. За рулём водители-американцы, машина – это наше государство, а мы с вами пассажиры. Начальники, которые в России есть, министры, олигархи, редакторы СМИ – просто привилегированные пассажиры, не больше. Эти «привилегированные пассажиры» едут вместе со всеми, только у них сиденья мягкие и кочки для них не так чувствуются, как для основного населения.
Каждый год из российского бюджета в основном на содержание американских советников в российских министерствах и ведомствах выделяется два миллиарда долларов.
Решить проблему суверенитета, то есть заменить водителя на российского, можно только одним путем – конституционной реформой. Мы предлагаем, чтобы водителем был глава государства, президент, который не является властью по российской конституции. Это звучит противоречиво – он является гарантом, но при этом не властью. Это правда, так как через него управление не идёт, а уж тем более он его не производит.
Управление идёт от Америки через специализированные международные учреждения, которые находятся вне России. Американские компании управляют уже нашими министерствами и ведомствами, выпускают их нормативные документы. Вот так эта система работает.
Поэтому необходимо изъять полномочия у Соединённых Штатов Америки по отношению к российским министерствам, ведомствам и государству и передать эти полномочия главе государства как институту. И после этого он формирует вокруг себя систему десятков тысяч специалистов по производству концепта управления, и эти специалисты создают все документы, нормативные акты в России.
Нужно выступить за то, чтобы:
■ закон в первом чтении предлагался главой государства;
■ постановление пленума Верховного суда в первом чтении предлагалось главой государства;
■ постановление правительства в первом чтении предлагалось главой государства.
То есть первичные концептуальные документы должны идти от него и, соответственно, вокруг него должны работать тысячи специалистов, которые бы готовили концептуальные документы. И эти специалисты, естественно, должны заменить американских специалистов в российской системе власти.
Сегодня законы подготавливаются в специальных нанятых подразделениях при участии специалистов из США. Выделяются гранты США, на них пишется закон, дальше этот закон всплывает в соответствующем подразделении правительства на столе. Когда я работал в Минатоме (у меня есть опыт работы в правительстве), Евгений Адамов доставал из-под стола пачку законов, клал на стол и говорил: «Вот, мы написали закон. Давайте его принимать». Причём имена авторов не были известны, просто материализовался на столе текст.
Создание законов – это очень серьёзный труд, требующий внимания, значительного времени и высочайшей компетенции юристов. Это должны были делать специалисты в области законов, которых в России на тот момент было не так уж и много. Установить, кто писал, не так сложно. Нам говорят, что это наши юристы на американские гранты писали законы. Писали или переводили с английского? Дальше министерство этот закон хватало, прикрывало какими-то небольшими деньгами, которые выделены якобы на его разработку. Но реально это были деньги прикрытия. Закон вносился уже через правительство, и дальше процедура сама по себе работала.
Но у истоков такого способа производства законов стояли США, и это подробно зафиксировано в их документах. Например, американское агентство по международному развитию USAID на своём сайте хвалилось, что это именно оно вело разработку Конституции России, первой части Гражданского и Налогового кодексов РФ. Да, сейчас у нас есть механизмы создания законов в Думе, механизмы создания законов в правительстве, но есть и третья сторона – механизмы создания законов через область, подконтрольную США. Посольство этой страны готовило тексты ключевых законов через грантополучателей. Дальше эти законы утверждались в Вашингтоне в том виде, в каком требовалось там.
А дальше происходил следующий процесс:
■ сверху Вашингтон этот закон «спускал» в Россию;
■ снизу грантополучатели подавали этот закон через министерства;
■ вся эта совокупная система соединялась в ГД в виде принятия закона;
■ затем президенту закон подавался на подпись, а президент обязан его подписать, потому что это, по сути, процедурный вопрос.