Что является спасением для одного, губит другого.
Пролог
За окнами маялся апрель. Егор маялся в офисе. Он наблюдал за сонной мухой, ползающей по белым жалюзи, и недоумевал: откуда она взялась в этом понтовом агентстве? В это время года? Ладно бы еще весной пахло. Уже неделю дожди, на улице промозгло и сыро, солнце лишь изредка подмигивает сквозь дырки в тучах. «Совершенно дерьмовый апрель выдался в этом году», – подумал он и покосился на Ханну. Невеста уже сорок минут внимательно изучала каталог. Зря он предоставил ей полный выбор. Вместе бы они быстрее управились и наконец-то отправились в койку. За неделю Егор смертельно соскучился по ней.
Агент, прыщавый блондин с фюрерскими усиками, терпеливо ждал и ковырял в носу, когда считал, что никто этого не видит. Как некультурный блондин оказался сотрудником этого фешенебельного офиса, тоже было непонятно. О чем служба персонала думает? Будь Егор на месте управляющего, выгнал бы парня взашей. Сидит и на Ханну пялится. Свинья вонючая.
Егор поморщился. Он привык, что на невесту заглядываются мужики, хотя красота у нее не броская, а сдержанная, интеллигентная, можно сказать. Но этот белобрысый урод слишком нахально себя ведет. Мог бы немного притормозить ради приличия. Они в агентство явились не обычный тур покупать, а свадебный. Понятие какое-то должно быть у человека.
За другим столом сидела симпатичная брюнетка, такая же сонная, как муха. Она лениво стучала по клавиатуре и на них не обращала ни малейшего внимания.
Настенные часы монотонно отсчитывали минуты.
Егор собрался вздремнуть, но Ханна наконец ткнула пальчиком в красочный рекламный буклет.
– Кипр! – деловито сообщила она и, тряхнув рыжими волосами, как породистая лошадь, откинулась на спинку кожаного кресла.
В ней в самом деле прослеживалась порода, нечто англосаксонское – узкое лицо и прозрачная кожа, свойственная от рождения рыжим. Кровей у Ханны было намешано столько, что она сама затруднялась с определением собственной национальности. Несмотря на чешский паспорт, невеста называла себя «дитем мира», и было в этом определении что-то завораживающее.
Дитя мира волосы слегка тонировала, делая их сочнее, старательно пыталась извести веснушки, которые украшали не только нос, но и всю ее нежную кожу. Получалось, но ненадолго. Как только весеннее солнце целовало ее скулы, россыпь рыжих хулиганок проявлялась вновь. Егору веснушки очень нравились. Он пытался убедить Ханну, чтобы прекратила заниматься ерундой, но невеста пропускала его уверения мимо ушей и спускала кучу денег на косметологов и отбеливающие кремы. Солнца она избегала, как вампир, носила закрытую одежду и предпочитала отдых зимой. И вдруг Кипр. Остров, где солнце светит триста пятьдесят дней в году. Выбор невесты немного удивил.
– Может, все-таки Прага, милая? – спросил Егор.
– Кипр – это прекрасный выбор! – перебил его агент и заискивающе обратился к Ханне: – Май как раз самый подходящий месяц. Не жарко, все цветет, солнце мягкое, море бодрящее.
– Ваше мнение никто не спрашивает, – сухо сказала Ханна, даже не взглянув на блондина. Впрочем, к Егору она обратилась так же неласково: – Дорогой, неужели ты меня не понимаешь! Объясняю еще раз: хочу романтичное бракосочетание! А какая романтика может быть в Праге, где я каждый кирпич в мостовой знаю? С таким же успехом можно по Красной площади гулять после бракосочетания. С визой опять же проблем не будет, если ты вдруг решишь взять кого-то с собой. Хотя это нежелательно.
– Мы же договорились…
– Милый, вообрази только, что в этот день мы будем вместе. Только ты и я, – сказала она с придыханием, положив руку на его колено, и снова перешла на деловой тон: – Надеюсь, у тебя получится в самое ближайшее время уладить все формальности с мамой. Когда ты ей скажешь наконец?
Зря невеста напомнила про маман. Егор тут же скис. Его самого тошнило от шумных гулянок, раздражали пьяные тосты родственников, которых молодые видят первый и последний раз в жизни. Маман у него прогрессивных взглядов, но про заграничную свадьбу он даже заикаться ей боялся. Не поймет, обидится, расстроится, весь мозг вынесет.
– Ты ей объясни, что, когда мы вернемся, устроим шикарный банкет для родственников и знакомых, – улыбнулась Ханна, уловив его напряжение, и кокетливо вздохнула: – Ну почему? Почему русские так щепетильны в этих вопросах? Весь мир уже давно живет по другим правилам. Дремучая страна! Ужасные дикие законы! Кошмарная экология. Невыносимые люди.
– Никто тебя здесь не держит, кажется, – буркнул Егор. Он сам чувствовал, что жизнь в России в последние годы стала невыносимой. Он тоже ругал идиотские законы, снижение уровня культуры, ленивых подчиненных, тупое начальство, оборзевших чиновников и безответственных партнеров. Его бесила грязь на улицах, плохие дороги, пробки, вонючее метро в час пик и даже погода, которая в последние годы словно сошла с ума. Но когда его родину ругали иностранцы, тем более Ханна, внутри поднималась волна раздражения. В конце концов, никто их сюда не звал, сами приехали, по собственной воле, и многие заработали здесь неплохие бабки. Россию доили все, кому не лень. Ханна не была исключением. У невесты был свой небольшой, но доходный бизнес. Она занималась дистрибуцией чешских фармпрепаратов в Россию.
– Как никто меня здесь не держит? – вскинула бровки Ханна. – Милый, а с кем я иду под венец и собираюсь прожить в печали и радости всю оставшуюся жизнь? Глупик, неужели ты не понимаешь?! Я тут живу именно потому, что меня тошнит от залакированной улыбчивой Европы. Мне там скучно до зевоты. А я всегда обожала кататься на «американских горках». Здесь ужасно, но я люблю Россию. Она постоянно обеспечивает меня острыми ощущениями.
– Никогда бы не подумал, что ты испытываешь кайф от адреналина, – тихо сказал Егор. – Может, тогда выберем для свадьбы нечто экстремальное? Бракосочетание в воздухе или под водой? – с иронией спросил он, но в душе напрягся. На брак за границей он согласился легко, однако расписываться в дирижабле или надев акваланги желания у него совсем не было.
– Это чересчур, – подмигнула ему Ханна, и он с облегчением выдохнул. – А по поводу адреналина… Ты еще многого обо мне не знаешь, и это замечательно. Так ведь гораздо интереснее. У нас уйма времени, чтобы узнать друг друга. Целая жизнь.
– Ничего, что я здесь сижу? – хмуро поинтересовался агент.
– Я же говорила – дикие люди, – хмыкнула Ханна и лучезарно улыбнулась агенту. – Пафос звучит как-то пафосно. Думаю, Айя-Напа нам подойдет. Хочу пятизвездочный отель первой линии, элегантный, но опять же непафосный. И, пожалуйста, никаких слащавых номеров для новобрачных с сердечками на кровати и розовыми покрывалами. Сдержанно оформленный номер люкс со всеми удобствами и видом на море. Бутылка шампанского и фрукты в качестве комплимента – это все, что требуется от персонала. Еще живые цветы. Вы понимаете, о чем я говорю?
– Конечно-конечно! Есть у нас такой отель. Позвольте только уточнить, не желаете ли вы виллу? У нас имеются в наличии прекрасные комфортабельные дома у моря.
– Не желаю, – отрезала Ханна, почему – она уточнять не стала, но Егор это прекрасно знал. Ханна банально боялась, что если они снимут виллу, то его друзья, которых он планирует взять с собой на Кипр, будут ошиваться там постоянно. Номер в отеле в этом отношении обезопасит их интимность хотя бы в ночное время.
– Тогда давайте определимся с датой, – покорно улыбнулся агент.
Ханна повернулась к Егору.
– Как тебе дата девятое мая, дорогой?
– День Победы, – хмыкнул Егор.
– Довольно символично, – улыбнулась невеста. – Ведь ты меня завоевывал, как русские когда-то Сталинград. Потом, мой дед воевал против фашизма. Фу… Что за день такой скучный! Я думала, обсуждение будущей свадьбы у нас будет более искрометным и волнующим. Пойдем уже из этого душного офиса. Давай забуримся в шикарный ресторан, выпьем шампанского и отметим этот судьбоносный день. Через месяц мы будем в объятиях Афродиты. Всю жизнь мечтала искупаться там, где из пены морской вышла богиня.
– Не рекомендую, – нудно сказал агент.
– В каком смысле? – не поняла Ханна.
– Купаться в том месте, в смысле, где богиня Афродита из воды выходила, нежелательно. Спуск в море опасный, галька, острые камни, глубоко, и вода холодная. Не заметите, как утонете.
– Да пошел ты в… – чуть слышно прошептала Ханна.
– Что, простите? – ошарашенно переспросил агент. Девушка-брюнетка оторвалась от монитора и радостно на них посмотрела. Кажется, она была счастлива. Ханна снова лучезарно улыбнулась.
– Я сказала, большое спасибо за аудиенцию. Мы свяжемся с вами на этой неделе.