Злопамятные призраки Разгуляя
(Разгуляй, 2)
Вы подойдете к площади Разгуляй, получившей имя по названию когда-то находившегося здесь кабака, то обязательно упретесь взглядом в великолепный большой особняк с колоннами, выкрашенный ныне в красный цвет.
Сейчас в нем обитают студенты, стайками брызгающие во все стороны после занятий, а некогда здесь обитал род Мусиных-Пушкиных, чье имя дом носит и сегодня, спустя два столетия.
С домом связано множество удивительных историй и загадок, о большинстве которых современные студенты даже не догадываются. Впрочем, даже они знают, что в их учебном заведении обитает призрак, а во время пожара 1812 года в этом доме сгорел оригинал «Слова о полку Игореве», что вызывает споры историков и скептиков о подлинности рукописи и по сей день…
Стоит вспомнить, что нашел и опубликовал рукопись «Слова…» граф Алексей Иванович Мусин-Пушкин.
Брюсово проклятие
Помимо многогранной и драматичной истории Мусиных-Пушкиных, есть еще и легенда, связанная с Яковом Брюсом, которого называют не столько ученым, сколько чернокнижником. С его именем, конечно – и совершенно справедливо, – больше связывают Сухареву башню. Но легенда гласит, что не обошлось без его таинственных экспериментов и на Разгуляе.
Если посмотреть на фасад дома – в глаза сразу бросается доска-трапеция, расположенная с левой стороны на уровне второго этажа. Наиболее мнительные москвичи считают, что она напоминает крышку гроба, хотя еще до 30-х годов прошлого века любой желающий мог убедиться, что это солнечные часы, пока по приказу руководителя расположенного здесь института все знаки и цифры (именно из-за слухов) не замазали. Якобы среди студентов института и жителей Разгуляя возросло число психических заболеваний и даже самоубийств. Начальство приказало знаки сколоть, а доску закрасить.
На часах можно было четко увидеть выбитый неправильный крест, названия месяцев года, цифры, астрологические символы и другие знаки; в середине был вставлен стержень.
Часы эти сделал живший при Петре I граф Яков Брюс. Считается, что Брюс их смастерил по заказу хозяина дома, который к моменту окончания работ умер.
Наследники отказались от работы графа. И тогда, по преданию, Брюс проклял часы. С тех пор они показывают только плохое…
Ходит легенда, что перед революциями и войнами камень из белого становился алым. По слухам, последний раз подобное видели в конце 1994 года перед началом первой Чеченской кампании… Правда, я, хотя и живу рядом, подтвердить этот слух не могу.
По другому поверью, в особые дни на камне проступает контур белого креста, который указывает, где находится спрятанный Брюсом клад. Правда, желающих его найти мало – на кладе висит заклятие.
Шептали даже, что за этими часами граф замуровал жену. Но это уже совсем из области фантастики.
Истина где-то рядом
Конечно, никакого клада здесь нет. Хотя бы потому, что дом построен много позже.
Здание возвели в XVIII веке по проекту зодчего Матвея Казакова для графов Мусиных-Пушкиных. Возможно, раньше здесь стоял дом Брюса. От этого события и пошла легенда о «колдовском доме на Разгуляе».
Считается, что в этом доме Брюс проводил алхимические эксперименты, пытаясь найти для Петра I рецепт «эликсира вечной молодости». Книги Брюса могли попасть в библиотеку Мусина-Пушкина. А в 1812 году при пожаре по легенде погибли все книги, кроме Брюсовых. И это тоже сказка. Один из графов Мусиных-Пушкиных, Василий Валентинович, был женат на Екатерине Яковлевне Брюс – внучатой племяннице Брюса.
Кстати, солнечные часы установил на фасаде дома воспитатель детей графа Алексея Мусина-Пушкина французский аббат Адриан Сюрюг, настоятель Храма Святого Людовика в Москве.
Внучка графа, княгиня Мещерская, вспоминала, что в полдень на Разгуляй приходили часовщики со всего города сверять по этим солнечным часам время. Причем часы показывали не только время суток, но также день и месяц. По свидетельству А.М. Васнецова, занимавшегося исследованием этих часов, на мраморную доску были нанесены в виде вытянутой восьмерки названия месяцев и знаки зодиака, так что в полдень тень от установленного в центре стержня падала на точки, соответствующие очередному дню месяца. К сожалению, после пожара 1812 года стержень часов был утрачен.
Предназначение усадьбы
Главный дом представляет собой монументальное здание, центр которого выделен восьмиколонным коринфским портиком. На боковых фасадах – малые ионические портики. В срезанный угол дома, обращенный к Елоховской площади, вписана изящная полуротонда с ионической колоннадой.
Особого внимания заслуживает совпадение деталей этого здания и строившегося в это же время здания усадьбы Муравьевых-Апостолов, где недавно встречался с реставраторами и хранителями исторического облика города мэр Сергей Собянин (Старая Басманная улица, 23).
Еще при постройке дома в нем была устроена домовая церковь Воскресения, которая после смерти в 1829 году вдовы А.И. Мусина-Пушкина – Екатерины Алексеевны была закрыта.
После пожара Москвы 1812 года здание восстанавливалось и было дополнено ампирными элементами. Усадьба была продана городу в 1834 году. В 1835 году в ней расположилась 2-я московская гимназия, под нужды которой интерьеры здания были реконструированы.
Купчая на этот дом с принадлежащей ему землей (более 5 тысяч квадратных сажен) была заключена от имени графов Ивана Алексеевича и Владимира Алексеевича Мусиных-Пушкиных. В главном корпусе имелись деревянные лестницы, которые позднее (в 1847 и 1857 годах) были заменены чугунными на средства потомственного почетного гражданина Ивана Федоровича Мамонтова.
Ко дню открытия в гимназию поступило 103 ученика, в том числе 19 дворян, 49 обер-офицерских детей, 2 духовного звания, 10 купеческого сословия, 16 мещан, 4 цеховых, 1 иностранец и 2 разночинца. 14 ноября 1835 года 2-я гимназия была открыта.
2-я Московская гимназия, спустя два года после своего открытия, была отнесена к числу гимназий с греческим языком. Были добавлены уроки черчения, рисования и физики.
В течение периода с 1865 по 1871 год среднее число учеников в гимназии ежегодно равнялось 460. В это время в фундаментальную библиотеку гимназии было приобретено 1219 томов.
В 1905 году занятия в гимназии были временно прекращены. В следующий раз гимназия закрылась осенью 1917 года, как оказалось – окончательно.
В 1850-е годы здесь жил и работал известный поэт Л.А. Мей. Кстати, Савва Морозов не смог стать выпускником гимназии, не сдал экзамен по латыни. А Николая Морозова и вовсе исключили.
В 1930 году историческое здание надстроили и отдали под Дом Красной Армии и Индустриально-педагогический институт имени К. Либкнехта, а с 1943 года там располагался Московский инженерно-строительный институт имени В.В. Куйбышева.
В последнее время в этом здании учились студенты Института международного права и экономики имени А.С. Грибоедова и факультета гидротехнического и специального строительства Московского государственного строительного университета.
Цитата
«Мы уже весело шагали по Басманной, совершенно безлюдной и тоже темной. Иногда натыкались на тумбы, занесенные мягким снегом. Еще площадь. Большой фонарь освещает над нами подобие окна с темными и непонятными фигурами. – Это Разгуляй, а это дом колдуна Брюса, – пояснил Костя».
Колдун из башни
Яков Брюс – потомок шотландских королей, выросший в Немецкой слободе, граф, сенатор, химик, астроном и математик, генерал-фельдмаршал, составитель календаря; родился в 1670 году в Москве. Получил прекрасное домашнее образование и особенно пристрастился к наукам математическим и естественным, которыми занимался до конца своей жизни.
Был записан в потешные полки Петра. Участвовал в Азовском походе и был награжден поместьем в 120 четвертей земли и деньгами в размере 20–30 рублей, как за первый поход, так и за второй. С 1689 года неразлучный спутник императора.
Примкнув в Амстердаме к свите Петра, он в том же году, по повелению своего державного покровителя, отплыл в Англию и здесь (в Лондоне) пробыл около года, занимаясь науками. Параллельно он решал другую, тайную задачу – готовил посвящение Петра в масоны.
В 1700 году он был пожалован в генерал-майоры, участвовал при осаде Нарвы. В качестве начальника артиллерии находился при армии в первые годы Северной войны, содействовал взятию Петербурга, Ниеншанца, Нарвы, в сражении под Полтавой помог одержать верх над шведами, командуя всей тогдашней русской артиллерией, состоявшей из 72 орудий, за что и был награжден Петром орденом святого Андрея Первозванного.
Около 1714 года возник слух о хищении им казенных денег, и хотя впоследствии по розыску слух подтвердился, но гнева Петра на него не навлек.
После смерти Петра Брюс сначала так же деятельно продолжал свои занятия и по коллегиям, и по артиллерии: но впоследствии стал просить отставки, которая ему и дана была в 1726 году с чином фельдмаршала.
С этого года он поселился в своем поместье Глинках, Богородского уезда, в 42 верстах от Москвы, и жил там до конца своей жизни, изредка наезжая в Москву и предаваясь исключительно научным занятиям. Умер 19 апреля 1735 года, не оставив потомства. Погребен в Немецкой слободе.
От него остались, как памятник его занятий, библиотека и кабинет разных «куриозных вещей», который в то время почитался единственным в России. Перед смертью он завещал их в Кунсткамеру Академии Наук.
Ходили слухи, что он создал эликсир вечной молодости и погиб, когда испытывал его. Слуга должен был разрезать его на куски, а потом полить эликсиром. Но в комнату для опытов ворвалась супруга Брюса и похитила эликсир. Это, естественно, только легенда.
Ему же приписывают создание вечных часов и механической птицы, на которой он летал по ночам над Москвой. Брюс также «отводил глаза», то есть владел гипнозом. Но это уже совсем другая история…
Алексей Мусин-Пушкин
Хозяином дома был Алексей Иванович Мусин-Пушкин, сын гвардии капитана Ивана Яковлевича Мусина-Пушкина. Граф, государственный деятель, коллекционер, археограф и историк. Член Российской академии (1789). Окончив Артиллерийское училище, до 1772 года служил адъютантом при Григории Орлове, благодаря чему стал известен Екатерине II.
Алексей Иванович был женат с 1781 года на Екатерине Алексеевне Волконской (1754–1829), дочери генерал-майора князя Алексея Никитича Волконского. И они к Брюсам никакого отношения не имели.
Утверждают, что «Слово о полку Игореве» было найдено в Спасо-Ярославском монастыре и издано в 1800 году собирателем российских древностей графом Алексеем Мусиным-Пушкиным, библиотека которого позже сгорела в московском пожаре 1812 года. Таким образом, единственная рукопись этого произведения считается безвозвратно утраченной.
Мусин-Пушкин начал собирать свою библиотеку с 1775 года, и к моменту ее гибели в пожаре 1812 года в ее состав вошли: архив комиссара Крекшина, приобретенный у букиниста; летописи, подаренные графом Головкиным; различные книги и летописи и собственноручные черновые бумаги, подаренные Екатериной II; летописи и книги, завещанные Новгородским архиепископом Аполлосом Байбаковым; книги, летописи и рукописи, полученные из монастырских библиотек и подаренные духовными и светскими частными лицами из собственных библиотек, а также приобретенные комиссионерами графа библиотек профессора Барсова и генерал-майора Болтина.
Мусину-Пушкину удалось открыть Лаврентьевскую летопись, список «Русской правды», «Поучение Владимира Мономаха». Он опубликовал «Книгу Большому Чертежу» (1792), «Русскую правду» (1792), «Духовную великаго князя Владимира Всеволодовича Мономаха…» (1793) и «Слово о полку Игореве» под названием «Ироическая песнь о походе на половцев удельного князя Новгорода-Северского Игоря Святославича» (1800).
В 1797 году Павел I наградил Мусина-Пушкина графским титулом и сделал его сенатором. Вскоре Мусин-Пушкин вышел в отставку, поселившись в Москве.
Собрав огромную библиотеку, Мусин-Пушкин хотел подарить ее книгохранилищу Московского архива Министерства иностранных дел, но не нашел сил при жизни расстаться со своими рукописями. В 1813 году под Люнебургом погиб 24-летний сын Мусина-Пушкина Александр, которого он считал главным наследником своих идей и дела всей жизни. Обрушившиеся несчастья сломили Мусина-Пушкина и ускорили его смерть.
Потомки графа
После смерти Александра наследником должен был стать другой сын – Владимир. Но он впал в царскую немилость, поскольку входил в число декабристов и был сослан на Кавказ. Однако вскоре Владимира, показавшего храбрость в боях, милостиво простили, сначала разрешив отпуск, а затем и насовсем вернув в родные пенаты.
Ему повезло с молодой красавицей-женой, да и денег хватало, и Владимир Мусин-Пушкин начал делать карьеру. Но много играл в карты.
Он прекрасно музицировал, а его другом стал великий художник Карл Брюллов, написавший в 1838 году портрет графа, и сегодня восхищающий переданным образом и точностью.
Однако деньги понемногу заканчивались, и граф решил начать распродавать коллекцию отца. То, что уцелело после пожара, и было куплено после него.
При этом он продолжал играть, раздаривая друзьям-живописцам драгоценные полотна из коллекции своего отца.
Так в октябре 1843 года он писал Брюллову: «В последний раз я вам прислал „Святую фамилию“ Тициана, не знаю, как она вам понравилась, сегодня посылаю Доменикина, – картина также недурна, хотя она, кажется, не совершенно кончена. Я так был занят все эти дни, что не мог заехать к вам».
Супруга графа, Эмилия Карловна, понимала, что скоро так уйдет все состояние, и неожиданно легко уговорила мужа ради детей уехать из Петербурга в имение Борисоглебское в начале 1845 года. На пять лет, чтобы поправить дела.
Сострадательная, умная, красивая женщина не только занималась хозяйством и воспитанием детей, но и всячески помогала крестьянам.
Она открыла больницу и школу для крестьянских детей, хорошие условия для обучения молодежи свидетельствовали о ее стремлении к улучшению положения крестьян. От крестьян же Эмилия получила имя «Борисоглебский ангел».
…Осень 1846 года. Эмилия Карловна хлопотала о продаже скота, когда услышала о том, что в Борисоглебском несколько крестьян заболели брюшным тифом.
Она дала указание поместить больных в госпиталь, сама ухаживала за ними и обучала крестьянок уходу за лежачими. Она действительно была похожа на ангела. Но в итоге тоже заболела и через четыре дня жара и бреда 17 ноября 1846 года 36-летняя графиня Эмилия Карловна Мусина-Пушкина скончалась.
Безутешен был не только муж, но и все, кто знал эту удивительную женщину, притягивавшую всеобщее внимание. Не случайно ей благоволил даже Лермонтов…
Граф остался с детьми в Борисоглебском. Он вышел в отставку и растил четверых детей. Прожил он еще чуть меньше восьми лет. В 1854 году умирает его юная дочь Александра. И после этого, 21 августа 1854 года, не выдержав горя, в Москве в возрасте 56 лет от сердечного приступа скончался и он.
Трое его детей – 21-летний Алексей, 20-летний Владимир и 14-летняя Мария получают наследство с колоссальными долгами – около 700 тысяч рублей.
Помогает им сестра Эмилии Карловны, овдовевшая, но богатая Аврора Карамзина.
О судьбе младшего сына Мусиных-Пушкиных, Владимира, известно мало. Он умер в 1864 году.
Старший брат, Алексей, был женат на Екатерине Алексеевне Мусиной-Пушкиной, которая вскоре после свадьбы покинула мужа и в 1873 году вышла замуж за князя Бориса Куракина. Алексей Владимирович, бывший в ту пору мологским уездным предводителем дворянства, от горя сошел с ума и скончался в 1889 году.
Мария вышла красотой в мать и стала супругой министра статс-секретаря Финляндии Линдера, одного из богатейших людей этих мест. Она ездила верхом в мужском седле, пила пиво и ходила одна в рестораны, что по тем временам было вызовом, прообразом будущих борцов за права женщин.
Ее сын, внук Эмилии и Владимира Ялмар Линдер, ввел для своих рабочих восьмичасовый рабочий день, гарантировал социальное обеспечение, платил за них налоги. После гражданской войны в Финляндии он призывал не наказывать побежденных революционеров, а использовать их труд на благо родины. Ялмар Линдер уехал в Европу – путешествовать на своем личном поезде и осел в Монте-Карло незадолго до Октябрьской революции.
Линдер вынашивал планы освобождения царской семьи из екатеринбургской ссылки – даже купил для этого замок в Южной Швеции, а потом и вовсе принялся возводить большой царский дворец.
Он хотел выкупить у большевиков четверых великих князей, предлагал за каждого из них миллион шведских крон. Но пока это предложение дошло до Петрограда, князья уже были казнены…
Ялмар Линдер был женат на сестре офицера царской армии, будущего маршала и президента Финляндии Карла Густава Маннергейма, Софии.
В итоге Ялмар пошел по стопам деда и промотал все деньги в Монте-Карло. Наследников у него, как и у остальных троих детей Марии Мусиной-Пушкиной, не было…