Вы здесь

Гордые и одинокие. Глава 2 (Донна Олвард, 2010)

Глава 2

Джен делилась свадебными планами, а Эндрю рассказывал о новостях с ранчо. Но Лили все больше внимания уделяла Ноа, сидящему справа от нее. Он был сосредоточен на еде и если и говорил, то только о лошадях, с которыми работал, причем обращался исключительно к Эндрю. Лили боялась не справиться с возложенными на нее обязанностями. Это было так неожиданно: ее всего-навсего попросили принести продукты, и вот она уже подружка невесты, которая должна помочь Ноа стать настоящим шафером.

– Мы назначили дату, – объявила Джен. – Вторые выходные августа.

– Через полтора месяца?! – изумилась Лили.

Джен подлила вина ей и наполнила бокал Ноа:

– Мы не желаем долго ждать. И еще мы решили, что надо успеть, пока у тебя не начались занятия в школе. Да и у Ноа, как я полагаю, осенью будет много работы… Лили, я хочу попросить тебя кое о чем еще.

– Кое о чем еще? – Ей с трудом удавалось скрывать волнение. Джен и не подозревает, насколько сложно для Лили быть подружкой невесты.

– Пожалуйста, займись моим подвенечным платьем, дорогая. Хочу такое, которое идеально подойдет мне, и только мне.

– О, Джен… – Лили чуть не задохнулась. Ей оказано огромное доверие, ведь подвенечный наряд надевается всего один раз и хранится всю жизнь.

– Я не знаю никого, кто смог бы справиться с этим лучше, чем ты, – продолжала Джен. – Мы можем выбрать день и съездить в Калгари за материалом.

Лили ощутила на себе испытующий взгляд Ноа. Единственное свадебное платье, которое она сшила, сейчас висело в ее шкафу белым напоминанием об ошибках прошлого. В течение одного часа она вспоминала о своей неудачной попытке выйти замуж чаще, чем все последние годы.

– Конечно, я помогу тебе, – ответила она тихо. – Я рада, что ты попросила об этом меня.

Пока они с Джен обсуждали фасон платья, Лили краем глаза заметила, что у Ноа возникла небольшая проблема. Чтобы разрезать грудку, он отложил вилку и взял в руку нож, но мясо лишь скользило по тарелке, потому что ему нечем было удержать его. Вот в чем, наверное, кроется причина его упрямства. Ему раз за разом приходится с трудом к чему-нибудь приспосабливаться. Даже еда становится для него чем-то вроде маленькой битвы.

Ноа не потерпит и намека на сочувствие. Но как предложить помощь, не унижая его достоинства?

Она сделала глубокий вдох и спросила:

– Хочешь, я помогу тебе?

Все замолчали. Лили мечтала, чтобы Эндрю и Джен поддержали ее, однако они смотрели на девушку так, будто она только что совершила преступление.

Ноа взял вилку и попытался отломить кусочек курицы ее ребром. Но грудка была довольно толстая.

– Я сам. Я не двухлетний ребенок, и меня не надо кормить.

В его голосе звучала сталь. Впрочем, Лили была готова к этому. Она решила быть честной и говорить с ним прямо.

– Вовсе нет. Тебе будет легче, когда у тебя появится протез. Ну а пока нет ничего постыдного в том, чтобы время от времени просить о помощи.

Он положил вилку и уставился на нее:

– Не припоминаю, чтобы я просил тебя.

– Не всегда нужно просить. Достаточно просто не отказываться, когда тебе предлагают помощь.

Ноа одарил ее таким странным взглядом, что она растерялась. В нем смешались и изумление ее настойчивостью, и благодарность, и гнев, и раздражение, – и все это было пронизано тонкой нитью ранимости.

Ноа придвинул ей свою тарелку. Абсолютно спокойно, не суетясь, Лили взяла его вилку и нож и порезала остатки грудки на небольшие кусочки. Затем она вернула ему тарелку и принялась доедать плов, будто ничего не произошло.

– Спасибо, – сказал он тихо.

Разговор за столом продолжился, но Лили никак не могла забыть тот взгляд.

* * *

После ужина Ноа и Эндрю ушли во двор пить кофе, а девушки начали прибираться в кухне. Вытирая тарелку, Лили посмотрела в окно. Ноа был примерно на дюйм выше брата и шире в плечах.

– Эндрю так рад, что Ноа приехал сюда на поправку, – сказала Джен, вытирая стол. – Мы были уверены, что он откажется.

– Почему? Это же его родина. – Лили оторвалась от лицезрения мощной фигуры Ноа и посмотрела на подругу. Лицо той было серьезным.

– Он упрямый. В этом они с Дрю похожи. Он бы не согласился, если бы Дрю не предложил ему работу. Ноа любит независимость и ненавидит, когда о нем заботятся. – Джен опустила казан в раковину и повернулась к Лили. – Спасибо за помощь. Ты не представляешь, как выручила нас. Заниматься делами и одновременно подготовкой к свадьбе – та еще радость.

– Летом у меня все равно не так уж много забот. Я решила помогать Ноа время от времени.

– Не сомневаюсь, – улыбнулась Джен.

– В смысле?

– Ты постоянно помогаешь кому-нибудь, Лили. И у тебя это прекрасно получается.

– Возможно. Но я сомневаюсь, что Ноа это придется по душе. – Она крутила в руках кухонное полотенце. – Он согласится только в том случае, если я позволю ему платить за это.

– Я же говорила: упрямый, – снова улыбнулась Джен.

Лили подозрительно посмотрела на подругу:

– Я не собираюсь брать деньги.

Джен подошла, положила руку ей на плечо и мягко сказала:

– Я знаю. Мы могли бы нанять прислугу. Он и сам нанял бы, если бы не был таким гордым. Но это не то, что ему нужно, Лил.

– Я знаю, – откликнулась девушка. Она вспомнила, как Ноа с трудом натягивал ковбойские сапоги, решительно не желая просить о помощи. – Ему нужен друг.

– Ему не найти лучшего друга, чем ты. Как и мне.

Теплые слова подруги заставили Лили отбросить печальные мысли о несостоявшейся свадьбе. Она любила Джен, как сестру.

– Я могу быть другом. Не беспокойся, я не кручу романы ни с ковбоями, ни с солдатами. – Лили рассмеялась.

В те времена, когда в отношениях Джен и Эндрю не все было гладко, та нелестно отзывалась о ковбоях. Подруги порой веселились, вспоминая об этом. Однако Лили осознавала, что сейчас не совсем честна с Джен. Что-то в Ноа привлекало ее. И это было нехорошо.

– Ты и Ноа? – Джен развеселилась. – Да вы два самых упертых человека на свете. Это то же самое, что попытаться смешать воду с маслом.

Лили выглянула в окно и увидела, как Ноа и Эндрю смеются. От этого смеха что-то вспыхнуло в ее душе. Ноа сидел боком к ней и выглядел полноценным мужчиной, здоровым, сильным, красивым.

Она тут же отвела взгляд. Нет. Это не важно. Это совсем не то. Джен права, утверждая, что они не пара.

– В любом случае, – продолжила Джен, не замечая реакции Лили, – ты вела себя с ним так, как надо. Не стоит ходить вокруг да около. Ноа может промолчать или сделать вид, что ничего не заметил, но он непременно оценит твою прямоту.

Лили взяла вымытый подругой казан и поставила его на полку. Да, она была прямодушна… Однако есть вещи, о которых лучше было бы не упоминать.

Но это всего на несколько недель. Ничего страшного.


Ноа схватил большой моток веревки и перебросил через плечо, но уже через несколько шагов швырнул его на землю, негромко выругавшись и пнув разбросанное под ногами сено. По спине стекал пот. Не то чтобы веревка была очень тяжелой – просто он никак не мог привыкнуть к поведению своего искалеченного тела. Ноа поднял веревку, на этот раз широко расставив ноги, чтобы равномерно распределить вес, и раскачивающейся походкой двинулся к забору.

Работа на Эндрю доставляла ему удовольствие, но боль все не проходила. Он разнес сено лошадям, нетерпеливо перебирающим ногами в стойлах, и остановился рядом со старым мерином, чтобы погладить того по морде. Эндрю перевез сюда немолодых лошадей, которым требовались уход и ветеринарная помощь, принеся в жертву самое сочное и зеленое пастбище. Ноа восхищался братом, его задумкой создать ранчо «Спасение».

Но он-то мечтал о карьере солдата и не собирался когда-нибудь поселиться в Ларч-Вэлли. И уж точно не в качестве помощника на ранчо младшего брата. Но это временно. Скоро Ноа Лэреми окончательно поправится и вернется на службу. А сейчас благодаря Эндрю он не сидит без дела и поддерживает форму. Это ускорит процесс выздоровления.

Хорошо работать весь день на свежем воздухе. Это вылечивает не хуже, чем бесконечные хождения по врачам. Ноа ненавидел, когда его донимали расспросами о том, как именно он получил ранение, когда относились к нему так, будто он может вот-вот развалиться на части. Он допустил ошибку, вот и все. Свою ошибку. И каждый день благодарил Бога, что расплачивается за нее самостоятельно.

Но люди ничего не замечали. Даже Эндрю и Джен видели в нем сперва калеку, а уже потом – человека.

Его мысли вернулись к Лили. Вот она, уж точно, воспринимала Ноа по-другому. Он был очень удивлен собственным поведением. С чего это он извинился перед ней за то, что произошло утром, и объяснил, почему так поступил? Он открылся Лили больше, чем кому-либо.

Ноа не знал, каким окажется его будущее, но уже понял, что, ничего не делая, просто не сможет жить. Армия не разбрасывается кадрами, тем более такими. Но нельзя отрицать, что из-за физической неполноценности его возможности теперь ограниченны.

Он перекидал оставшееся сено в загон. «Физическая неполноценность…» Ноа ненавидел эти слова. Так же как и другие: «калека», «инвалид». Он постоянно слышал их в свой адрес и был не согласен ни с одним из этих определений, однако ничего лучшего придумать не мог.

Тяжелее всего Ноа переносил то, что постоянно нуждался в помощи. Дойдя до амбара, он вздохнул и рассеянно почесал зудящую культю – все, что осталось от правой руки. Не так давно он командовал людьми, а теперь не может разрезать кусок курицы…

– Как дела? – Сладкий голос Лили заставил его обернуться.

– Что ты здесь делаешь?

Лили выглядела прекрасно в легком платье, которое делало ее талию невообразимо тонкой. Узенькие бретельки не морщили золотистую кожу, а ветер трепал подол юбки, притягивая внимание к обнаженным ногам, обутым в замысловатые сандалии. Ногти на ногах были покрашены в нежно-розовый цвет.

– Тебе и вправду не помешало бы научиться здороваться.

– Ты просто появилась неожиданно. Снова.

– Все равно нехорошо стрелять в безоружного.

Ноа рассмеялся, оценивающе разглядывая ее. Она была образцом женственности, и в течение нескольких секунд он делал то, что всегда делают мужчины при виде красивой женщины, – флиртовал.

Пока не увидел, куда упал ее взор.

– Ты сегодня в футболке, – мягко заметила Лили.

Черт, она всегда говорит то, что у нее на уме! Ноа продолжал смотреть ей в глаза. Рано или поздно она все равно увидела бы его культю. Уж лучше сейчас.

– С длинными рукавами слишком жарко.

– А это… – Она показала на его искалеченное плечо, конец которого был обтянут тканью.

– А это вроде как колпачок. Он защищает кожу. Да и смотрится, по-моему, лучше.

– Болит?

Прямой, но участливый вопрос тронул его, и он расправил плечи. Лили не отводила взгляд и не испытывала ни малейшего стеснения. Она, казалось, все понимала, и это подавило внутреннее сопротивление Ноа.

– Иногда, – признался он. – Но по большей части это лишь фантомная боль.

Лили кивнула. Ноа не мог поверить, что сказал так много. Что заставляет его обсуждать с Лили Жермен вещи, о которых он раньше предпочитал не говорить? Надо будет разобраться.

– Мы с Джен сегодня ездили по магазинам. Купили материал для ее платья.

Его удивило, с какой легкостью она поменяла тему, не собираясь проявлять нелепую жалость, к чему он уже успел привыкнуть, и не лезть с дальнейшими расспросами.

– Это хорошо.

– Да.

Разговор зашел в тупик, и Ноа понял, что снова смотрит ей в глаза. Он никогда не встречал такую женственную и прямолинейную – сильное сочетание – девушку. Но на этом все заканчивается. Лили всего лишь возбуждает его любопытство, не более. А если бы она ему и понравилась, то какая женщина захочет такого мужчину, как он? Возможно, калека – подходящее слово. Его покалечила жизнь.

– Мне нужно работать, – заявил Ноа.

– О… Да, конечно.

Лили отошла было назад, но затем резко приблизилась, словно боялась передумать. Когда она подняла глаза, Ноа заметил, что на ее переносице появилась крохотная морщинка, и у него возникло непреодолимое желание дотронуться до нее. Да, Лили Жермен способна, при желании, стать опасной женщиной.


– Ноа, постой.

Последние несколько минут показали, что между ними все стало еще сложнее, и, если они оба собираются участвовать в свадьбе, им необходимо прийти к взаимопониманию. По спине Лили пробежал холодок, когда она представила, как они вместе будут ставить свои подписи, или позировать для фото, или сидеть рядом за столом. Ей нужен союзник, а не недоверчивый незнакомец.

– В чем дело?

– Я не хочу, чтобы все зашло далеко.

Он сдержанно засмеялся:

– Все и так уже зашло слишком далеко. Моя жизнь уже не будет прежней.

Лили подхватила:

– Ты уверен? А я пока мало что понимаю. И даже не знаю, что должна ответить.

– А у тебя хорошо получается, – заметил Ноа. Его зубы сжались, а глаза потемнели. – Ты очень спокойно говоришь о сложных вещах.

– Ты показался мне человеком, который ценит прямой разговор, – не дала запугать себя Лили.

– Да. – Он приподнял бровь, принимая вызов. – А в армии я настаивал на абсолютном повиновении.

– Ты скучаешь по этому? – Лили тоже вздернула бровь. – Некем командовать? Наверное, работа на Эндрю – совсем не то?

Ноа издал неопределенный звук и отвернулся. Она тут же подошла к нему, схватила за руку и развернула лицом к себе:

– Извини. Это было лишнее.

– Я не только отдавал приказы, но и выполнял чужие. Я же дослужился только до звания капитана. – Он одарил ее слабой улыбкой. – А Эндрю молодец. Он позаботился обо всем, что мне потребуется, до того, как я вернулся в Канаду.

– Из Афганистана?

Ноа покачал головой:

– Из Германии. Большую часть времени я лечился там.

– Но ведь он не навещал тебя? – Лили представила, что было бы, если бы ее мама наведалась к ней в гости. Наверное, она бы обрадовалась. Девушка поймала себя на мысли, что впервые за долгое время побеспокоилась, как там Жасмин.

Ноа оттолкнул ее руку:

– Я рад, что он не приезжал.

– Как? – изумилась она. – Когда твоя семья рядом, то…

Но он будто захлопнул створки раковины, прямо как при их первой встрече.

– Повидаться с родными можно, только если появляется опасность, что это в последний раз, – процедил Ноа. – Поэтому я рад, что Эндрю не пришлось приезжать.

Лили вдруг почувствовала себя маленькой, ничего не понимающей девочкой.

Кстати, интересно, как он умудрялся выполнять работу по дому, если весь день проводил на ранчо и возвращался измотанный?

– Я готова помогать тебе, Ноа. Хотя бы пылесосить пол или отвозить тебя куда потребуется. Зачем беспокоить Джен и Эндрю, когда у меня уйма свободного времени?

Ноа развернулся на пятках и зашагал обратно:

– Мне не нужна нянька.

– Господи, я и не собиралась нянчиться с тобой! – Лили поспешила за ним, зацокав сандалиями по бетонному полу конюшни. – Почему ты решительно отказываешься от помощи?

– Потому что я должен научиться делать все сам.

– Но ведь не сразу же.

Он взял повод, висевший на крюке, повесил его на шею и пошел к одному из загонов. Там свистнул, подзывая Фею, и кобыла рысью подбежала к нему. Накрутив повод на запястье, Ноа открыл калитку и шагнул в загон. Лили – за ним.

– Тебе катастрофически не хватает домашнего любимца? – поинтересовался он.

– Я не считаю тебя домашним любимцем.

Ноа расхохотался. Давно он так много не смеялся. Главное – не считать, что это из-за нее.

Ноа погладил морду Феи, затем ловко взнуздал ее. Все это заняло у него не больше времени, чем при наличии двух рук.

– Учителя летом не работают? Если тебе нужны деньги…

– Мне хватает денег, – резко перебила его Лили.

Держа лошадь за поводья, он приблизился к ней и спросил:

– Тогда что? Ты испытываешь ко мне жалость?

– Да ты ведешь себя так, что жалеть тебя просто невозможно.

– Хорошо. – Хмыкнув, Ноа двинулся к ветеринарной площадке.

Лили не отставала:

– Может, так я выражаю свою благодарность.

– Благодарность за что? – бросил он на ходу.

О, он просто невыносим! Почему бы просто не принять ее помощь, а не допытываться, зачем ей это надо? Она и сама до конца не понимала зачем. А может, Ноа прав? Вдруг ей жизненно необходимо заботиться о ком-нибудь, иначе она будет чувствовать себя не в своей тарелке?

Когда Лили отдавала все свое внимание кому-то другому, она меньше думала о собственной жизни, о нескончаемом одиночестве. И, черт бы его побрал, Ноа напомнил ей об этом, пусть и неумышленно. Однако следует более или менее правдиво ответить ему.

– За служение своей стране.

Он натянуто улыбнулся:

– Не стоит. Бывает. Нам всем пришлось несладко. Просто мне досталось больше других.

Лили знала, что ей из него больше ничего не вытянуть, не захоти он сам поведать о своих ранах.

– И ты не считаешь, что совершил что-то особенное?

Он остановился:

– Знаешь, что я считаю? Мне кажется, тебе просто скучно. Лето, жара, ранчо… И бедная Лили, которой нечем заняться. Вот она и решила поухаживать за калекой Ноа Лэреми ради каких-то ей одной известных целей.

Лили буквально вскипела. То ли из-за того, что Ноа не ведал, о чем говорил, то ли из-за того, что в его словах была некая доля правды.

– Хочешь знать, что я поняла, приехав в Ларч-Вэлли? Люди охотно помогают друг другу. Удивительно, не правда ли? Если потребуется, тебе всегда протянут руку. Зачем, по-твоему, Эндрю организовал ранчо «Спасение»? Если ты желаешь заплатить мне – пожалуйста. Я никоим образом не собираюсь ущемить твою мужскую гордость.

Ноа уже шел дальше, ведя в поводу кобылу, которой не было никакого дела до людского спора.

– О-го-го!

– И не только это. Ты еще не думал о том, что тебе понадобится смокинг? Туфли? Как насчет обязанностей шафера? А мальчишник? Об этом ты думал? – Лили удовлетворенно улыбнулась, увидев его равнодушное лицо. – Понятно. Тогда скажи мне: я похожа на женщину, которая мечтает, чтобы на свадебной церемонии ее сопровождал некто в джинсах и сапогах?

Тут Ноа разозлился. Отлично! Оказывается, совсем нетрудно вычислить его уязвимые места и слегка давить на них.

– А разве Джен и Эндрю нужен такой шафер? – неумолимо продолжала она.

– Эндрю сказал, что он рад уже тому, что я просто буду присутствовать.

– Согласна. Но подумай о Джен. Ты понимаешь, что значит свадьба для женщины, Ноа?

– Все.

– Именно, – подтвердила Лили и запнулась, вспомнив о собственном подвенечном платье, от которого у нее так и не хватило сил избавиться. – Любая женщина хочет, чтобы ее свадьба стала сказкой. Днем, когда сбываются мечты.

Лили от души желала, чтобы у Джен все вышло именно так. Она должна дать подруге то, чего у нее самой никогда не было.

– Почему ты была довольно молчаливой вчера за столом? – неожиданно полюбопытствовал Ноа, наклонив голову. – Я заметил твою реакцию, когда заговорили о свадьбе. В чем дело?

Лили оставалось лишь удивляться, насколько резко они поменялись ролями. Теперь ей придется отвечать на его вопросы.

– Джен – моя подруга. Ради нее я готова на все. Даже стоять здесь и пытаться переспорить такого упрямца, как ты. Я считаю, что это входит в обязанности подружки невесты. Пойми, Ноа, – сказала она, взяв его за руку. – Я – их друг, а ты – член их семьи. Нам следует стать друзьями.

Замолчав, Лили вдруг поняла, что в последней фразе оказалось больше смысла, чем во всем предыдущем споре. «Друзья» – идеально подходящее слово. Она ощутила тепло его кожи под своими пальцами и подняла взгляд. Его глаза застыли на ее изящно очерченных губах с милой впадинкой посередине.

Ноа молчал, а у Лили участился пульс.

Фее надоело просто стоять без дела, и она ткнула Ноа носом, отчего тот потерял равновесие и чуть не упал на Лили.

Ее груди оказались прижатыми к его торсу. Широко раскрытые глаза Ноа глядели на Лили, и в них явственно читалось внезапное осознание чего-то очень важного. На долю секунды девушке даже показалось, что он сознательно прижался к ней еще крепче. Но вот она моргнула, и Ноа тут же отстранился, причем ухитрился поддержать ее, чтобы она устояла на ногах.

– Друзья, – произнес он, и она уловила в его голосе нотку сомнения. – Посмотрим, Лили. Посмотрим.

Ноа удалялся, держа Фею за повод, а Лили наблюдала за отступлением солдата.