Глава 4
Марк
С самого раннего утра мисс Голдэнтач пребывала в бешенстве. Да и было от чего. Доклад мистеру Джи о провале «операции ГЛОК» проделал в её ауре, сотканной из эгоцентризма и веры в собственную непогрешимость, огромную дыру. Мало того, старый тиран ещё и загнал в эту дыру фитиль соответствующего размера и шероховатости, заметив на прощание: «Если не справитесь за неделю, приеду сам!».
Надо сказать, Марк, тайком подслушавший переговоры Сильвии с боссом, угрызений совести не испытывал. Ни малейших. Когда работаешь с дамочкой такого темперамента и властности, необходимо быть в курсе всего – от знания, что именно она напевала под утренним душем, до точной даты наступления месячных. Поэтому Фишер оказался лучше других подготовлен к последовавшей за переговорами буре.
На сторонний взгляд, однако, никакой бури не было. Мисс Голдэнтач казалась лишь чуть более холодной, чем обычно. Но плотно сжатые губы и слишком часто повторяющееся движение пальцев левой руки, похожее на «ножницы», выдавали её с головой. Сдерживалась железная леди из последних сил.
Собрав команду в гостиной загородного дома, служившего им пристанищем, Сильвия объявила:
– Пять минут назад я провела онлайн-переговоры с мистером Джи. Как и следовало ожидать, он крайне разочарован результатами нашей работы. На завершение операции нам отведена ровно неделя. Если не справимся за этот срок… Впрочем, об этом не может быть и речи. Теперь я хочу выслушать ваши предложения. Декстер?..
– Ну… – замямлил тот, теребя бакенбард. – Ну, я так сразу не могу.
– А ты попробуй! – взорвалась Сильвия.
От ужаса и без того длинное лицо Декса вытянулось ещё пуще. Казалось, он сейчас разрыдается или грохнется в обморок. Марка всегда поражал этот его священный трепет перед Сильвией. Вроде, мужик-то тёртый…
История Декстера была банальна и по-своему трагична. Он рано стал сиротой, вырос в приюте. Никакими талантами, за исключением умения драться на деревянных мечах и точно стрелять, не блистал. Естественно, что после школы вместо колледжа попал в армию. Был морпехом, утверждал демократию в зоне Персидского Залива. Получил тяжёлое ранение, вследствие которого из армии его живенько списали. Курс реабилитации Декс проходил в небольшом техасском городке Плано. Пока лечился, сошёлся с медсестрой, хорошенькой разведённой мексиканочкой. У неё и жил.
Гражданской специальности у Декстера отродясь не бывало, поэтому зарабатывал он, изображая ковбоя в парке развлечений. А вечером переодевался Элвисом Пресли, на которого отдалённо походил лицом и фигурой, и отправлялся в байкерский ресторанчик. Играть на бильярде, стрелять на спор из духового пистолета по десятицентовикам, а иногда плясать на сцене под песни настоящего Короля – если находился достаточно щедрый мотоциклист, желающий увидеть знаменитое элвисовское движение бёдрами. После ранения задница у Декстера подёргивалась даже без музыки.
В Плано его и нашла Сильвия Голдэнтач. Знакомство произошло в экстремальных условиях. Вроде как Декстер спознался с куклукскланом (после войны в Заливе у него выработалась ненависть к арабам и вообще цветным) и крепко поехал крышей. Участвовал в тайных сборищах, распространял среди байкеров брошюрки, а напоследок чуть не угодил в тюрьму. Застукал свою мексиканочку с каким-то парнем, имеющим недостаточно арийскую внешность, и здорово избил обоих бокеном. После чего отправился в бар, паля в воздух из револьвера и выкрикивая расистские лозунги. Сильвия перехватила его буквально под носом у копов, увезла в Луизиану и взяла к себе шофёром. С тех пор Декс её боготворил.
– Давайте попытаемся перекупить документы у руководства бюро, – предложил борец за чистоту белой расы. – Или возьмём во временное пользование. Я видел в городе несколько копировальных центров…
– Что за ерунду ты мелешь? – с отвращением прервала Декса мисс Голдэнтач. – Документы из чёртова ГЛОКА уже ушли, неужели это нужно объяснять? Ни этот, как его… Новьицкофф… Новьинок… Короче, ни человек, что выкрал их из архива, ни тем более заказчик похищения не заинтересованы, чтоб информация о чертежах выплыла наружу. Я уверена – в чертёжном бюро от них не осталось даже следов. В том числе на цифровых носителях. Ясно же, что после ночной стрельбы в ГЛОК нагрянет целая свора копов. Или как они здесь называются. Кей-Джи-Би?
– Милиция, мэм, – подсказал Марк.
Сильвия искоса взглянула на него и проскрежетала:
– Теперь ваши соображения, мистер эрудит.
Больше всего на свете Марку хотелось забросить ногу на ногу и презрительно процедить: «Если бы ты, вздорная баба, с самого начала послушалась меня, то все проблемы были бы уже решены. А мы спокойно готовились бы к посадке в самолёт».
Разумеется, то были всего лишь мечты. Он встал и проговорил:
– Я вижу два пути, по которым имеет смысл двигаться. Первый – новая встреча с архивариусом, господином Новицким. Надеюсь, он успел вернуться с лесной прогулки, которую мы для него организовали… – Марк едва сдержал желание подпустить в голос яда. – И успел забрать документы из ГЛОКа. Ещё до прихода туда сыщиков. Нужно попытаться выторговать у него бумаги.
– Он сейчас крепко напуган и обязательно начнёт упрямиться, – заявил Декстер.
– Ну так нагоним на него страху больше прежнего! Наши друзья из милиции (Фишер кивнул Тиму и Киру, те ответили улыбками) продемонстрируют свои удостоверения, а при необходимости и табельное оружие. У россиян страх перед органами правопорядка в крови. Уверен, Новицкий сразу сделается покладистым. После этого вопрос останется лишь один – столковаться в сумме.
– Хорошо, – сказала мисс Голдэнтач. – Здраво и не лишено рационального зерна. Ну а второй путь?
«Ещё бы ты не подтвердила, что это хорошо», – злорадно подумал Марк, который всего-навсего пересказал идеи, высказанные десять минут назад Дядюшкой Джи.
– Второй путь менее надёжный. Да и рациональности в нём минимум. Я бы оставил его про запас, на случай непредвиденного развития событий.
– Живее, Фишер. Мы заждались.
– Попробуем разыскать того парня, который бегал от меня голышом в ГЛОКе.
– Почему вы думаете, что он как-то связан с нашим делом? – опять сунулся Декстер. – Может, он бойфренд охранника, как предполагала мисс Голдэнтач? И ещё, в том здании, если мне не изменяет память, располагается около десятка организаций. Вдруг это член какого-нибудь клуба нудистов?
– Всё верно, – согласился Фишер. – Но есть у меня ощущение, что этот нудист находился там неспроста.
– Кроме того, он мог видеть и запомнить наши лица, – сказала Сильвия. – А это мне вовсе не нравится. Было бы крайне полезно, если время до окончания нашей операции этот юноша провёл в каком-нибудь помещении. Надёжно запертом снаружи.
– Вот именно, – подхватил Марк, чью физиономию любитель расхаживать нагишом видел абсолютно точно. – С другой стороны, это будет киднеппинг, мэм…
– Да и чёрт с ним. Рисковать, так по-крупному. Вариант номер один принимаем за основной, – решила мисс Голдентач. – Тем более, он полностью совпадает с моим. Собирайтесь, господа. Мы отправляемся на встречу с архивариусом.
– Господи Иисусе, мэм! – не удержался-таки Марк. – Вы мне до крайности напоминаете русских.
– Это чем же?
– Они тоже сначала создают себе кучу проблем, а потом героически их преодолевают.
Сильвия усмехнулась, сунула руки в карманы и пошагала к выходу.
Надо заметить, Марк Фишер стоял у самых истоков эпопеи с поездкой в Императрицын за дурацкими чертежами заводных букашек. Именно он нашёл в книжном магазине, где работала его гёрлфренд Патриция, альбом с изображениями русских игрушек. Вернее, в альбоме имелось лишь несколько фотографий скверного качества да выполненный пером эскиз – схема движения членистой ноги. Марк за каким-то дьяволом показал альбом Патриции. Та разохалась: «Ой, какая прелесть! Мой дядюшка обожает такие вещицы! Мы просто обязаны показать эти рисунки ему!».
Когда выяснилось, что дядюшкой скромной продавщицы является ни кто иной, как сам мистер Джи (он же Луизианский Лев или, коротко, ЛЛ) – миллионер, сенатор, сумасброд, плейбой и по слухам куклуксклановец, у Фишера чуть не случился сердечный приступ. Он всегда старался держаться подальше от сильных мира сего. Это гарантировало спокойную жизнь, которую Марк ценил превыше всего. (За исключением, быть может, спокойной и обеспеченной жизни.) А тут на тебе!
Однако делать было нечего. Марк надел самые лучшие брюки, самый дорогой свитер, самые новые мокасины, очки в золотой оправе и отправился на растерзание Луизианскому Льву.
Лев, однако, оказался хищником благодушным и демократичным. Он принял племянницу с ухажёром в саду, сам подливал обоим сок и вино, беззлобно подшучивал над Патрицией, называя её невестой, и над Марком, называя женихом, – словом, вёл себя как обычный человек. Альбом мистер Джи рассматривал с неподдельным интересом, а когда увидел фотографии русских механических жуков, пришёл в настоящий восторг. Выяснилось, что его тайной страстью были старинные заводные игрушки. На коллекцию подобных безделиц великий и ужасный Луизианский Лев, скандально известный лоббированием военной промышленности и другими не менее серьёзными делами, просадил целое состояние.
– Найди мне этих букашек, парень, и я положу Патриции такое приданое, что вы сможете легко выкупить ваш обожаемый книжный магазин.
– Да где же я их возьму? – вяло отбивался Фишер.
– Подумай. Ты же умница, Марк! О твоём IQ, высочайшем по эту сторону океана, Пэт мне все уши прожужжала.
– Ну, хорошо, – согласился наконец сломленный напором сенатора Марк. – Я попробую.
– Вот это деловой разговор! Попробуй, парень. И ещё… не называй меня больше мистером. Зови дядюшкой.
Всемирный интернет-аукцион «E-Bay» – великая вещь. Там можно найти и приобрести буквально всё – за исключением разве что совести. К счастью, Дядюшку Джи она не интересовала.
Уже первый день поисков принёс успех. В частной французской коллекции хранилась бабочка (увы, с невосстановимо испорченным механизмом), которая была немедленно выкуплена Дядюшкой Джи. Других насекомых обнаружить не удалось, зато нашёлся интересный лот: «пакет чертежей механических кукол заводчика Скотинина». Продавец выступал анонимно, но по некоторым мелочам можно было догадаться, что тот из Раши. Фишер связался с ним и получил плохонький скан нескольких чертежей. Увидев их, ЛЛ расцеловал в обе щеки смущенного таким проявлением радости Марка и заявил:
– Ты поедешь туда и привезёшь мне эти бумаги, парень. Не протестуй. Во-первых, я дам помощника, который проломит любые стены. Даже двух помошников. Тебе останется только дождаться, пока осядет пыль, и войти куда нужно. Во-вторых, получишь столько средств, сколько потребуется. Деньги, техника – что угодно. В-третьих, юридическую поддержку будет осуществлять солидный адвокат. Кстати, твой единоверец.
– Я атеист, – поспешил сообщить Марк.
– Коэн тоже, – усмехнулся Дядюшка Джи. – И, в-четвёртых, кому ехать, как не тебе? Ты ведь родился в Раше, знаешь этих russkis как облупленных.
Разумеется, всё вышло совсем не так, как обещал Дядюшка Джи. Помощник, которым оказалась железная мисс Голдэнтач, на деле стал руководителем операции. Притом руководителем деспотического типа. Адвокат Коэн, на которого Фишер возлагал большие надежды, ограничился тем, что нашёл для гостей из США жильё, автомобили, оргтехнику, «бычков» Тимофея и Кирилла да передал большой металлический чемодан. Каков же был ужас Марка, когда в чемодане обнаружился целый оружейный арсенал!
– Мы что, намереваемся захватить здешнюю атомную электростанцию? – пролепетал он, получив из рук Сильвии «Пустынного Орла».
– Если потребуется, то да, – без улыбки проговорила она под восторженный хохот Декса.
Затем была крайне неудачная поездка к господину Новицкому, архивариусу, выставившему на «E-Bay» чертежи механических букашек. Проклятый russki даже не впустил их в подъезд. Переговоры пришлось вести по домофону. И надо сказать, переговоры завершились ничем.
– У меня нет никаких чертежей! – заявил Новицкий. – Вообще не понимаю, о чём речь.
– О вашем лоте на «E-Bay», – терпеливо пояснил Марк. – Помните, мы с вами переписывались? Повторяю, моя фамилия Фишер, я из США. Я готов выкупить у вас пакет технической документации на «механических кукол заводчика Скотинина». Откройте дверь, господин Новицкий. Обещаю, сумма вам понравится.
Повисла долгая пауза, затем Новицкий устало сказал:
– Уходите, мистер Фишер, иначе мне придётся вызвать службу безопасности. Я являюсь сотрудником государственного архива. Понимаете, Государственного! Ни о какой продаже архивных документов не может быть речи. Сожалею, но, похоже, кто-то ввёл вас в заблуждение. Прощайте.
Домофон, пискнув, отключился. Марк яростно выругался.
– В чём проблема? – осведомилась Сильвия.
– Этот негодяй отказался от сделки. Грозит вызвать охрану, если не отстанем.
– Что ж, тем хуже для него. Не желает добром, придётся использовать силу.
Взяли Новицкого, на выходе из супермаркета. Тим и Кир умело подхватили обременённого двумя туго набитыми пакетами архивариуса и зашвырнули в додж. Новицкий и пискнуть не успел.
Переговоры состоялись за городом, в красивом берёзовом лесу. Тим и Кир держали напуганного архивариуса под руки, а мисс Голдэнтач прохаживалась перед ним, поигрывая «Глоком». Кто мог предположить, что Сильвия при этом ненамеренно каламбурила, и фирма, о которой пойдёт дальнейшая речь, будет иметь то же наименование, что и пистолет?
У Новицкого было лицо пассивного педераста с родинкой подле носа, жидковатые светлые волосы и затянутая в тренировочный костюм бабья фигура. На вид ему было лет тридцать – тридцать пять.
– Позвольте представиться ещё раз, – с ангельской улыбкой сказал Марк. – Меня зовут Фишер, я прилетел из Соединённых Штатов, чтобы выкупить у вас документы, о которых мы договаривались через сетевой аукцион «E-Bay». Как видите, помимо меня за документами приехала эта суровая леди и вон тот джентльмен.
Марк кивнул на Декстера, который флегматично стругал палочку ножом жуткого вида.
Господин Новицкий узрел нож и икнул.
– Сомнительное удовольствие познакомиться с ними вы испытаете позже, – утешил его Марк. – И то лишь в случае, если не придёте к соглашению со мной.
– Но я… я не могу…
– Ай-ай-ай! – Марк укоризненно покачал пальчиком. – Бросьте, господин Новицкий. Мы ведь не шутим.
– Я понял. Но и впрямь не могу отдать вам эти бумаги. Понимаете, в архиве их больше нет.
– Что?!
– Нету. Я их уже продал. Вернее, дал попользоваться. Продавать насовсем слишком опасно. С них до сих пор не снят гриф секретности. А тут нашёлся коллекционер, который выложил приличную сумму за то, чтобы я просто передал документы в чертёжное бюро. Временно. Там их отсканируют, переведут в электронную форму, сделают трёхмерные модели на компьютере… что-то в этом роде. Затем вернут мне, я положу папку обратно в хранилище, и всё закончится.
– Тогда какого дьявола вы морочили голову мне?
– Ну, тогда ещё не было других предложений. А я безумно нуждался в деньгах.
– Вы кретин, Новицкий, – проговорил Марк с ненавистью. – Жадный кретин. Впрочем, это ваши проблемы. Придётся вам забрать документы из бюро и передать нам. Плата останется такой, как обещано. За вычетом кое-каких непредвиденных расходов.
– Это невозможно, – сказал Новицкий, и глаза его увлажнились, а губы искривила страдальческая гримаса.
– Отчего? Неужели чертёжное бюро охраняется ротой спецназа КГБ? – Фишер прямо-таки сочился ядом. Грёбаный архивариус надоел ему до чёртиков.
– За мной следят люди коллекционера. Они обещали – если что-то пойдёт не так, пострадает мой друг!
– А точнее говоря, любовник?
Новицкий кивнул. Слёзы у него уже докатились до подбородка.
– У него уже были проблемы с наркотиками. Задерживали за хранение. Сейчас пришьют распространение – и всё!
– Да вы в настоящей заднице, товарищ, – сделал вывод Марк. – Я бы на вашем месте драпал отсюда сломя голову.
– Я не могу бросить Витю…
Марк в сердцах сплюнул. Ситуация напоминала какую-то бредовую постановку провинциального театра. Любовные страсти, шпионские страсти, криминальное противостояние коллекционеров – каша, да и только. К сожалению, в кашу эту увяз он сам. Как минимум по пояс.
Фишер подошёл к Сильвии и пересказал слова Новицкого. Мисс Голдэнтач восприняла информацию на удивление спокойно. Её основным делом в этой жизни было решение любых проблем, а не стоны над их неразрешимостью.
– Узнайте у него адрес бюро. Возьмём чертежи сами. Сегодня же.
– А как поступим с самим Новицким? Думаю, стоит покамест запереть в подвал.
– Это плохая идея. Не хватало мне ещё сесть на электрический стул за киднеппинг.
– В Раше смертная казнь отменена, мэм. Максимум, что грозит – пожизненное заключение.
– О! Вы меня, безусловно, успокоили, Фишер. Скажите бойцам, пусть оставят этого любителя мальчиков здесь. Только заберите у него телефон, шнурки, ремень и срежьте пуговицы на брюках. Пока доберётся до города, мы как раз успеем завершить дельце.
И вот теперь всё нужно начинать с нуля! Снова отлавливать Новицкого, снова пытаться убедить его передать документы. Только условия для диалога куда менее благоприятны, чем сутки назад.
В квартире архивариуса не оказалось. Потолковавшие с консьержем «бычки» сообщили, что Новицкий вернулся домой около одиннадцати вечера (как раз в это время команда мисс Голдэнтач штурмовала ГЛОК), а спустя час или полтора поспешно куда-то отбыл на такси. Один. Больше не возвращался. Где живёт сердечный друг Новицкого, консьерж не знал.
Поехали к городскому архиву. Архив располагался в том же здании, что и городское Управление Внутренних Дел, и это соседство нервировало Марка до крайности. Тем не менее, в этот раз сопровождать Тима и Кира пришлось ему. Фишер взял с собой портфель, придал лицу выражение озабоченности, ссутулился и посеменил за «бычками».
К счастью, вход в архив был отдельный, на задах твердыни правопорядка. Пост охраны (скучающая старушка с вязаньем) миновали на удивление легко. Кир извлёк свои волшебные «корочки», старушка, не отрывая взгляда от спиц, мотнула головой:
– Идите-идите, ваши уже там.
У Марка ёкнуло сердце.
– Какие ещё «ваши»? – шепотом спросил он. – Милиция?
– Да ты не грузись, мистер. Щас всё выясним, – беззаботно пообещал Кир и устремился в глубь здания.
Марк придержал за рукав Тима.
– Я на всякий случай подожду здесь. Если всё спокойно, позовёте.
– Ага! – пообещал тот и бросился догонять приятеля.
Фишер окинул взглядом сумрачный холл. Вдоль одной стены стояли низенькие скамеечки с сидениями, обитыми вытертым плюшем. Как, бишь, их называют в Раше? Козетки? Оттоманки? Он присел на одну – так, чтобы оказаться скрытым колонной – и поставил портфель на колени.
– А вы кто будете?
– Что? Вы это мне? – Марк вздрогнул от неожиданности и, наклонившись влево, уставился на старушку.
– Ну а кому? Больше здесь никого нету.
– И верно! – Фишер хихикнул – Я… по архивной части. Кое-какие документы посмотреть нужно.
– Адвокат, небось?
– В какой-то мере да. А как вы догадались?
– Так чего тут гадать. Если еврейчик с портфелем, значит или адвокат, или банкир. Ну, или профессор. Вы ж народ-то башковитый. Вот. Банкиру здесь делать нечего. Профессор в сопровождении милиции не ходит. Стало быть, адвокат.
– Логично, – как можно более сухо сказал Марк. Слово «еврейчик» ему категорически не понравилось. Даже по соседству с определением собственного народа как башковитого.
– Можно было и ещё проще догадаться, – добавила старуха, ободрённая признанием собственной догадливости. – Раз есть труп, то должен быть и адвокат. Хотя с другой стороны, мертвецу он, вроде как, и не нужен.
– К-какому мертвецу? – пролепетал Марк.
Ответила не старуха.
– Господину Новицкому, – произнёс у него над головой сильный и красивый мужской голос. – Ныне покойному.
Фишер выпрямился (он так до сих пор и сидел, наклонившись, чтобы видеть из-за колонны привратницу) и посмотрел вверх. Увиденное его совсем не обрадовало. Рядом стоял высокий, стройный и очень широкоплечий офицер милиции. У него было привлекательное мужественное лицо, стрижка ёжиком и отчасти диссонирующие с молодцеватым обликом оттопыренные уши.
– Капитан Иванов, – представился он. – А вы, как я понимаю, адвокат Новицкого?
– Готовился стать его адвокатом, – сказал Марк. Мозги у него наконец-то заработали как следует, а вместе с этим пришло спокойствие. – Контракт ещё не заключен, мы намеревались прежде обсудить нюансы дела.
– Какого дела?
– Простите, господин капитан, но сказать этого вам я не могу.
– Но представиться-то можете?
– Безусловно, – сказал Марк и вручил офицеру одну их визитных карточек, подготовленных для него в агентстве Коэна. – Так что всё-таки случилось?
– Если не вдаваться в подробности – ваш несостоявшийся клиент мёртв.
– Убит?
– Откуда такой поспешный вывод, господин… – Иванов взглянул на карточку, – …Господин Фишер?
– Догадаться просто. Насколько мне известно, органы не занимаются расследованием естественных смертей.
– Чем нам только не приходится заниматься, – протянул капитан. – Впрочем, вы правы. Некоторые факты показывают, что Новицкий умер насильственной смертью.
– Неужели это произошло в архиве?
Капитан кивнул.
– Тогда почему здесь так спокойно? Почему меня вообще сюда впустили? Ничего не понимаю.
– На месте преступления (кивок в сторону коридора) работает следственная бригада. А здесь нахожусь я и уважаемая Генриетта Карловна. (Кивок в направлении старухи с вязанием.) Этого вполне достаточно, чтоб отсекать лишних посетителей и пропускать подозреваемых. Не хватало нам ещё скандала. Только представьте, что начнётся, если о происшествии разнюхают журналисты. «В здании губернского УВД найден труп!» Кошмар.
– Погодите, что значит «пропускать подозреваемых»? Вы меня имеете в виду?
– Господин Фишер, ну что за наивные вопросы. Козе понятно… Простите, совершенно очевидно, что вы, так или иначе, причастны к этому делу.
– Это вам сейчас очевидно. А когда я входил?
– Для таких случаев здесь и посажена Генриетта Карловна. У неё, знаете ли, нюх. Ветеран органов внутренних дел. Практически легенда. Сорок пять беспорочных лет на боевом посту. Настоящий человек-рентген. Криминальные элементы, агенты влияния, предатели, шпионы – никто не проскользнёт незамеченным.
Марку показалось, что при слове «шпионы» капитан подмигнул.
– Ваши шутки неуместны, – холодно сказал он. – А сейчас разрешите мне уйти. Если появится необходимость связаться, координаты имеются на визитке. Но боюсь, я ничем не смогу помочь следствию.
– Ну конечно, идите. Только ответьте на последний вопрос. Кто эти два молодых человека, которые вас сопровождали?
– Ваши коллеги. Выполняют для нашего агентства некоторые поручения. С их руководством это полностью согласовано. А сейчас прощайте.
– Всего хорошего, господин Фишер, – сказал капитан. И добавил с преувеличенной выразительностью: – До свидания.
Проходя мимо Генриетты Карловны, Марк был поражён неописуемой позой старухи. Ветеран органов вытянулась в струнку, будто изо всех сил пыталась встать со стула, но намертво прилипшее седалище не позволяло сместиться хоть на дюйм. Морщинистое лицо налилось кровью, шея напряглась так, что едва не рвалась кожа. Глаза остекленели, тонкие губы приоткрылись, демонстрируя два ряда металлических зубов. Она была абсолютно неподвижна – как статуя – и лишь по-паучьи двигались пальцы, продолжающие вязать красно-белый шарф…
Не успел Марк толком рассказать Сильвии и Декстеру о происшествии в архиве, как вернулись «бычки». Тим курил, а Кир по плечи просунулся в опущенное окно седана и возбуждённо заговорил:
– Короче, переводи мамочке. Мы в траблах по самое не балуйся. Нашего педика удавили прямо в собственном кабинете. А перед этим пытали. Кровищи – как на скотобойне. Резали специалисты: умер дядечка не от кровопотери, а от удушения. Но самое смешное – в архиве кроме него никого не было. Вообще. Полная Агата Кристи, блин! Вчера вечером ушли все, это точно. Новицкий заявился сранья, в четыре с копейками. Принёс тяжёлый пакет. По виду, с бумагами. Охраннику сказал, что появилась срочная работа. Обнаружил его начальник, когда пришёл к началу смены. В восемь ноль-ноль. Уже холодненького. Ночного сторожа следаки уволокли допрашивать. Только там, по ходу, глушняк. Пацан, с которым мы пообщались, говорит, что вохровец сам офигел. Вход-то в архив всего один, а окон нету. Вернее, есть в фойе, но все они заперты изнутри. Эксперты уже проверили задвижки, оказалось, к ним годы никто не прикасался. В самом архиве есть десяток вентиляционных шахт по типу дымовой трубы, но они очень узкие. Да и зарешечены. Там, короче, и кошка не пролезет. Откуда взялся киллер и куда исчез – тайна.
– Что с документами? – почти выкрикнул Марк.
– С документами, короче, ваще борода. То ли сам Новицкий, то ли его убийцы спустили все чертежи в измельчитель бумаг. Сейчас там пустые папки и куча серпантина.
– Мэм, – заговорил Марк. – Кир говорит…
– Не трудитесь для перевода, Фишер, – перебила та по-русски. – Основное я поняла.
– Хорошо, – сказал Кир. – Ну, тогда вот ещё что, мисс. Мы, короче, с Тимохой хотим сказать вам гудбай. Какие-то дела пошли больно гнилые.
– Вас Иванов запугал? – спросил Марк.
– Какой ещё, на хрен, Иванов? – удивился Кир.
– Капитан милиции. Высокий, плечистый. Он дежурил в холле архива.
– В холле никого не было. Одна старуха Генриетта. Да там никто и не нужен, честно говоря. Когда эта крыса на посту, мимо муха не пролетит.
– Твою же мать! – сказал Марк.
– Если останетесь, я удвою вам жалованье денег, – сказала мисс Голдэнтач.
– Ладно, подумаем, – сказал Кир.