Принцесса
Городскую квартиру Гид оставил Татьяне и Алисе. Разводились они спокойно, без сцен и особых претензий. У обоих были симпатии на стороне. Оба эти чувства в себе душили, боясь ранить друг друга и стараясь сберечь семью ради дочери. При этом каждый из них был так занят внутренней борьбой, что не замечал того, что с другим происходит то же самое. Развязала этот гордиев узел, как ни странно, Алиса.
В выходной день они собирались втроем в цирк. Дочка капризничала, Татьяна злилась, Гид пока еще держался, короче, все шло накатанным путем к слезам, обидам, с последующим разбором полетов и выяснением, кто же первый перешел всякую границу и перестал влезать в никакие рамки. Неожиданно Алиса заявила, что в цирк хочет пойти с папой вдвоем, потому что тогда папа с ней говорит нормально, а не как с ребенком, и даже подает пальто, как маме, а вечером бы хотела посидеть дома и поболтать с мамой, потому что с мамой болтать интересней, потому что разные женские секреты, а папа болтать вообще не умеет.
Для обоих было очевидно, что Алиса остается с матерью, а по выходным будет встречаться с отцом. Но часто получалось наоборот. Гид поселился на базе «Утесово», принадлежащей Семенычу, его старому знакомому. В выходные дни он обычно работал. Зато на неделе Гиду было несложно забрать Алису после школы или отправить за ней Шурупа, а если у него были какие-то дела вечером, за ней могла присмотреть Забава.
– Тетя Забава-а-а!
– Привет, принцесса!
– Пап, тормози, тормози быстрее! – Алиса, казалось, готова была выпрыгнуть на ходу.
– Сколько ты покорила рыцарей?
– Ой, я их не считала. – Забава высокомерно взмахнула рукой.
– А они взяли тебя на дуэль?
– Конечно, только я не люблю кровь.
– Ты не пошла на дуэль?! – Алиса не могла в это поверить. – Я бы точно пошла, только если как мушкетеры, шпагами. А если как Пушкин, из смешного пистолета, я бы тоже не пошла, а то еще попадут в глаз, что мама скажет! А принц к тебе приезжал?
– Нет, принц позвонил и сказал, что собирается на охоту.
– Принц?! Позвонил?! – изумилась Алиса.
– Да, а что в этом такого?
– Но ведь принцы не звонят по телефонам! Они примчаются на коне!
– Да нет, – сказала Забава, – они давно уже не примчаются, а только звонят, и то не всегда.
– Тетя Забава! А ты уверена, что это был принц? Может, он говорит, что принц, а сам не принц?
– А вот он вернется с охоты – мы с тобой и узнаем, принц он или не принц, – ответила Забава.
– А он на кого на охоту поехал? На драконов? – спросила Алиса.
– Да. Они в лесу завелись, только не в нашем, а в соседнем.
– Ему надо было дядю Шурупа с собой взять, он бы ему быстро всех драконов нашел.
– Почему ты так считаешь? – удивилась Забава.
– Я их не считаю, я их боюсь!
– Я хотела спросить, почему ты так думаешь.
– А! Так он и зайца видел, и кабана, и лисицу, и еще кого-то. А дракон, знаешь, какой большой? Он как целый дом! Его дядя Шуруп сразу увидит.
– Да, надо будет сказать ему.
– Тетя Забава! А я – точно принцесса?
– Ну конечно!
– Но папа сказал, что он – никакой не король!
– Он так говорит, потому что это – самая тайная тайна!
– Но у него же нет короны!
– Корона – не главное. Король – это тот, кем никто не командует. Просто королевство у него небольшое.
Гиду удалось оформить найденный им недалеко от базы старый финский хутор, от которого остался только каменный фундамент. В этом ему сильно помог тот же Семеныч, имевший связи просто везде. Уже через год Гид жил в большой деревянной избе, которую с любовью называл теремом. Слово «коттедж» ему почему-то не нравилось.
Бывало, по утрам он отвозил Алису в школу на Л-200, недорогом полноприводном пикапе. Сразу из салона машина отправилась в автомастерскую на ряд хирургических операций, повышающих проходимость и живучесть японского грузовичка на российских просторах. Пожилой слесарь два дня складывал, подгонял, промерял и снова разбирал детали, входящие в комплект шноркеля, через который должен был дышать дизель в глубоком броде. У него просто рука не подымалась резать болгаркой капот машины с пробегом в пятнадцать километров. После установки шноркеля, лебедки и всевозможных защит из пикапа получилась неплохая универсальная «рабочая лошадка», способная и прилично ехать по шоссе, и не бояться бездорожья.
Алису свойства машины не интересовали, пока однажды кто-то из одноклассников не заявил, что пикап – машина для прораба. Так сказал его отец. Кто такой прораб, никто в классе не знал, но решили, что это такой араб, только совсем плохой. Алиса тогда пожалела, что она – не мальчишка, так ей хотелось дать ему кулаком в глаз. Она сделала вид, что ее все это абсолютно не волнует, но на самом деле расстроилась.
Как-то раз пикап был неисправен, и они поехали в школу на боевом Дефендере. Возле школы было довольно людно, и все вокруг смотрели только на них и на это чудо техники, рядом с которым шикарные сверкающие Мерседесы и злобные стремительные БМВ выглядели как полевые ромашки рядом с репейником.
– А я-то думал, что это у меня джип! – грустно произнес веселый водитель могучего Хаммера, изобразив на лице полную растерянность и подмигнув из открытого окна Алисе.
Алиса была в восторге. Ее авторитет в классе взлетел на невиданную высоту. Но все это не шло ни в какое сравнение с тем, что произошло как-то зимой.
Гид проснулся, выглянул в окно и понял, что будильник надо было ставить на час, а то и на два раньше. Ночью выпал снег. Нет, ночью все завалило снегом. Он тут же разбудил Алису, впихнул в нее два бутерброда, и через пятнадцать минут они уже катили на Дефендере по шоссе, лавируя между застрявшими машинами.
Отстояв положенное на виадуке, они въехали в город. Город буксовал. Пешеходы с трудом передвигались где – по узким тропинкам, а где – прямо по проезжей части. Самые отважные шли по колено в снегу, прокладывая новые дороги. Гиду с трудом удалось пробиться к Сосновке. Все прилегающие улицы были забиты машинами, а в парке, тянущемся на несколько километров, не было ни души. Дефендер легко заскочил на поребрик и выехал на аллею. Какой-то джип тут же сунулся за ним, но, проехав несколько метров, застрял.
Деф мягко катился по свежему пушистому снегу. Алиса с интересом смотрела в окно. Вот кто-то пытается откопать машину ботинками. Кто-то яростно буксует, поднимая колесами белые фонтаны. А вот кто-то спокойно сидит, откинув спинку сиденья, и смотрит телевизор. Ближе к школе начали встречаться продирающиеся по рыхлому снегу ребята. Вдруг Алиса увидела свою подругу с отцом.
– Пап, пап, мы должны ее взять, а то она замерзнет, – тараторила Алиса и махала из окна рукой.
– Если должны, то возьмем.
Гид коротко нажал кнопку гудка. Надо сказать, что гудок не был рассчитан на обычное использование. Его задачей было, перекричав рев мотора и грохот подвески, привлечь внимание пилота идущей впереди машины, на голове которого был шлем с наушниками внутренней связи. Понятно, что подруга тут же посмотрела на них, поскольку то же самое сделали все в пределах видимости.
Девочки легко поместились на штурманском сиденье вдвоем. Отец подруги скептически оглядел аскетичную кабину, но был очень доволен, что сможет вернуться в брошенную во втором ряду машину. Когда до школы оставалось метров триста, на штурманском сиденье и на коробе между сиденьями сидели три девчонки, а в грузовом отсеке, на прикрепленном к полу и прикрытом курткой запасном колесе – четверо мальчишек.
Гид ехал очень медленно, чтобы никто не стукнулся о какую-нибудь железяку. Он подъехал к выезду из парка и остановился. Парк с этой стороны был обнесен оградой. Там, где проходила аллея, в ограде был оставлен проезд, посередине которого из земли торчал крепкий стальной столбик. Объехать его было невозможно, но вариант отправить ребят пешком Гид не рассматривал.
Заметив неподалеку невысокий жилой дом, Гид развернулся. Вдоль дома шел проезд, но он оказался отгорожен от парка лежащей на боку длинной бетонной сваей. В лоб ее было не взять – Дефендер просто уперся бы бампером. Гид подъехал наискосок, вывернул руль вправо и дал команду, чтобы все крепко держались.
Правое переднее колесо уперлось в препятствие, высота которого была больше половины высоты самого колеса. Гид включил все блокировки, пониженную, и тронулся совсем медленно. Три стоящих на земле колеса чуть провернулись, но, срезав снег, уцепились за землю, и четвертое колесо поползло вверх по вертикальной стенке. Когда оно забралось на сваю, машина сильно накренилась. В окнах правой стороны было видно только серое небо, а в окнах левой – только снег. Ребята дружно заверещали. Гид шикнул на них и сказал, что машина ни за что не опрокинется, если они не будут кричать.
Левое переднее колесо поднялось наверх, когда правое уже пошло вниз. Дальше было самое трудное. Дефендер лег правым порогом на сваю. Попробуй он просто двинуться вперед, левое переднее колесо тоже съехало бы вниз, и машина повисла бы на брюхе. Но Гид вывернул руль влево до упора и тронулся. Деф отчаянно скреб порогом и прополз почти метр вдоль сваи прежде, чем правое заднее колесо зацепилось и пошло наверх. Дальше было уже проще.
Преодолев препятствие, Гид вытер пот со лба и повернул голову. Как на него смотрели ребята, а, самое главное, как на него смотрела Алиса…
– Пап, а кто такая Бракеровка Переднего Дифицала? – спросила Алиса, когда они ехали домой.
Ну, влип! Как рассказать шестилетней девочке про машину то, чего не знает добрая половина водителей?
– Помнишь сказку про орла и ласточку? – начал Гид издалека.
– Какую?
– А в которой орел догонял ласточку, но та долетела до круглой трубы старой фабрики?
– Теперь помню, а что дальше было?
– Дальше ласточка стала кружить вокруг трубы, а орел никак не мог ее догнать.
– Почему? – удивилась Алиса.
– Потому что у него были большие крылья и он летел по большому кругу, а ласточка летела у самой трубы, и хоть она была не такая быстрая, как орел, оборот вокруг трубы они делали одновременно.
– Пап, я с тобой хотела поговорить как мужчина с мужчином, а не чтобы ты сказки рассказывал. – В голосе Алисы появилась обида.
– Ну хорошо. Помнишь, мы в Лапландии катались на собаках?
– Помню. На санках. А собаки скулили и кусали сами себя за ноги.
– Теперь представь: колеса – это собаки. Две впереди, две сзади.
– Собаки такую машину не утащат, – возразила Алиса.
– Конечно. Но пусть это будут не простые собаки, а…
– Лошади! Ты говорил, что в машине живут сильные лошади. Целых сто! И никогда их не показывал.
– Нет, лошадей по-другому запрягают. Пусть это все-таки будут большие сильные собаки.
– Баскервили! – Алиса оживилась.
– Кто? – не сразу понял Гид. – Да. Баскервили.
– Круто!
– Собаки привязаны друг к другу ремнем. И в середине привязан другой ремень, который идет к саням.
– К машине!
– Хорошо, к машине. – Гид почувствовал, что уже сам начинает терять нить рассказа.
– А бракеровка? – нетерпеливо спросила Алиса.
– Сейчас расскажу, – сказал Гид. – Когда сани едут прямо, все просто, но когда они должны повернуть, одна собака оказывается на месте ласточки, а другая – на месте орла.
– Собаки не летают. Даже Баскервили.
– Нет, не летают, – согласился Гид. – Но когда машина поворачивает, одно ее колесо должно крутиться быстрее другого. Этим дифференциал и занимается. Он заставляет колеса крутиться, но разрешает каждому это делать по-своему.
– А где он в машине? Там, где мотор?
– Нет, – ответил Гид. – Видишь, впереди грузовик?
– Где? Не вижу. – Алиса крутила головой.
– Да прямо перед нами.
– Откуда ты знаешь, что это грузовик? – удивилась она.
– Я так думаю. Видишь, там внизу, от колеса к колесу идет такая железная штука? А в середине такой шар?
– Вижу. Это чтобы колеса не отвалились, а то их потом не найти.
– Так вот, внутри этого шара и сидит дифференциал. Понятно?
– Да. Это так танк в кино поворачивал. У него одна гусеница крутилась, а другой не было!
– Тогда слушай дальше. Все это хорошо на шоссе. Но когда колеса попадают на лед, одно колесо может стоять не шевелясь, а другое крутиться изо всех сил, а машина – ни с места.
– И что тогда делать?
– Тогда нужно звать блокировку. Она выключает дифференциал, и колеса начинают дружно крутиться с одинаковой скоростью, и машина выбирается.
Алиса молчала.
– Наверное, непонятно? – спросил Гид.
– Все понятно! Мы вчера после школы, там Витька одной ногой по снегу, а другой – на лед, и ка-а-ак грохнется, а из портфеля вылетели кроссовки, их все в сугробе искали, а они дальше улетели, и одна прямо под машину и не достать, а Витька нашел палку, а она короткая, а он тогда вторую кроссовку кинул, чтобы обе вылетели, а они обе не вылетели, так он сам под машину залез, а потом кричит: «Тащите меня за ноги!», а когда мы его вытащили, так у него спина вся грязная, а все потому, что он отвязанный и никакой у него бракеровки нету.