Глава 2
Николас был огорчен. Нет, сказать по правде, назвать огорчением то, что бушевало в его груди, было трудно. Скорее это ярость. Бешеная и едва контролируемая ярость. Только что он узнал заключение врача, посетившего утром Джареда. Все оказалось намного серьезнее, чем мог предположить Рид. Джареда увезли в больницу, чтобы еще раз проверить все досконально, но Николас Рид понимал, что это бесполезно.
Усевшись в кожаное кресло, мужчина уронил было руки на стол, но тут же снова вцепился в собственные волосы. Еще с утра его грива была уложена стилистом, теперь же она напоминала нечто страшное. Словно в волосах продюсера прошелся ураган, взъерошив их так, как ни один мастер не сделает даже с помощью лака. А все оттого, что Рид был зол.
Он сидел так с минуту, а затем снова достал контракт из папки, внимательно перечитал, чертыхнулся и грубо запихнул ни в чем не повинные бумаги обратно. Откинувшись на спинку кресла, стал ждать, когда получит ответ от доктора Брауна. Фониатр[5] позвонил не скоро. Прошел целый час, прежде чем мобильный Рида завибрировал и пополз по гладкому столу.
Николас потянулся и схватил аппарат. Нажал на снятие трубки и не без трепета приложил телефон к уху.
– Мистер Рид? – Голос принадлежал Дону Брауну. Его Николас узнал без особого труда.
– Это я, – быстро ответил мужчина.
– Я звоню вам по поводу Джареда Тейлора, – продолжил Браун. – Мы закончили осмотр и пришли, увы, к не самому радостному заключению, которое подтвердило мой предварительный диагноз!
Николас, нахмурившись, вслушивался в слова врача и мрачнел все сильнее с каждым его новым словом, а когда тот распрощался, то едва сдержался, чтобы не запустить телефоном в стену, где висела картина с изображением морского пейзажа – копия одной из работ Кармайкла «Жестокий шторм»[6] – одна из любимых картин Рида. Видимо, только это и сдержало продюсера от резкого движения, хотя изображение на картине полностью соответствовало его внутреннему состоянию.
– Вот черт! – только и сказал Рид, когда телефон зазвонил снова.
«Кто там еще!» – подумал со злостью Николас и посмотрел на имя, высветившееся на дисплее. Снял трубку.
– Да?
– Рид, это я! – раздался веселый голос Лероя.
– Я уже понял! – ответил Николас.
– Что с твоим голосом? Что-то случилось? – встревожился друг.
Рид вкратце пересказал происшествие.
– И что теперь делать? – спросил Мартин.
– Этот идиот отправляется на лечение. Порванная связка – это не простуда! – ответил Николас.
– Я это понимаю, – проговорил Лерой, – но, насколько я знаю, у вас скоро начинается программа! И что группа будет делать без Джара?
– Именно, – вздохнул Рид, – как оказалось теперь, Тейлор незаменим. Где я еще найду такой голос, как у него! – едва сдержался, чтобы не грохнуть кулаком по столу.
– Записей его партий нет? – поинтересовался Мартин.
– Если бы! – Пальцы Рида забарабанили по поверхности стола. – У нас несколько совершенно новых вещей, и мы еще не успели их проработать. Ждали, пока голос Джареда восстановится…
– У тебя будут проблемы! – ответил Лерой, решив пока не напоминать другу о маленькой певчей птичке из бара на краю города. У Рида и так полным-полно проблем. После поговорят, если Николасу удастся все решить. Теперь ему предстояло переговорить со спонсорами группы, и отчего-то Лерою казалось – это будет нелегко. В группу вложены большие деньги. Она популярна, и эта популярность растет, как тесто на дрожжах, малейший промах будет стоить Риду должности, а музыкантам – рейтинга.
– Ладно, не буду тебя отвлекать! – сказал Лерой. – Если будет нужна моя помощь – обращайся.
– Ок! – ответил Рид. Он был намерен сейчас созвать совет и пригласить спонсоров, чтобы обговорить сложившуюся ситуацию. Джареду нужно срочное лечение, иначе глупец может навсегда лишиться своего голоса из-за пустого бахвальства. Рид понимал, что это не просто проблема – это огромная проблемища и для него, и для двоих оставшихся парней «FA».
– Ладно, созвонимся! – сказал Николасу Лерой и дал отбой.
– Созвонимся, – ответил в пустоту мужчина и положил телефон на стол. Он медлил всего пару секунд, а затем снова взял мобильный и принялся звонить. Медлить нельзя. Он должен оповестить всех, кто задействован в проекте «FA». Возможно, вместе они найдут решение появившейся проблемы, хотя сам Рид его пока не видел. Найти подобный голос было просто невозможно, но они должны попытаться сделать это. На кону огромные деньги, и если проект провалится, то Рид станет банкротом. А вот этого Николасу хотелось меньше всего.
– Алло! – услышал он ответ на первый звонок и начал говорить.
Дома царила тишина. Я тихо прикрыла двери и скинула на коврик свой рюкзак, а затем разулась и поставила кроссовки в угол.
Ночь светила в окна вывесками дома напротив. Там находился какой-то ночной бар, который по чистой случайности или везению располагался в подвальном помещении, и в результате музыка и шум почти не мешали спать. Только этот свет, слишком яркий, пробивающийся через самые плотные шторы… Ну да, я уже давно научилась спать даже с такими помехами. Когда устанешь, это кажется мелочью. Помню, прошлая квартирка, которую мы снимали, располагалась у станции метро, рядом с тем местом, где линия на несколько сотен метров выходила из-под земли, чтобы после снова уйти в свою подземную нору, прогремев колесами по рельсам, но я ухитрялась спать даже там. Здесь же иногда случались драки, порой кто-то орал, часто тарахтели машины, бились пустые бутылки, но все, как говорится, познается в сравнении.
Устало прошла в комнату и, не включая электричества, осмотрелась. Света, льющегося из окна через занавески, хватило, чтобы увидеть фигурку тетушки, которая свернулась на старом диване, укрывшись пледом, таким же старым, как сам мир.
«Надо купить пару хороших одеял!» – напомнила себе. Скоро придет осень. Снова начнутся проливные дожди, и в комнате станет сыро и холодно. О грядущей следом за осенью зиме вообще пока не хотелось вспоминать.
– Алекс? – Шепот тетушки заставил меня вздрогнуть.
– Ты опять так поздно!
Я присела на корточки у дивана и посмотрела в лицо Ханны. Игра света и тени сделала ее старше, чем на самом деле. Сейчас я угадала такую же усталость в глазах тети.
– Я принесла деньги! – ответила я и улыбнулась. – Братец-кролик давно уснул?
Ханна зевнула и приподнялась на диване. При этом плед сполз с ее груди, обнажив ночную сорочку – пережиток прошлого, в моем представлении, но такую необходимую вещь для сна – в ее.
– Еще в десять часов, – ответила тетушка. – А сейчас сколько времени-то? – Она встрепенулась. – Ты же, наверное, хочешь есть! – Ханна встала на ноги, нащупав домашние тапочки с длинными кроличьими ушками, что волочились по полу, когда она ходила.
– Я бы не отказалась от чашки сладкого чая, – произнесла я, – но ты лучше спи, я сама…
– Нет! – Ханна покачала головой. – Я сейчас поставлю чайник и все сделаю. Немного поговорим… – И направилась в сторону кухни, оставив меня в темноте комнаты.
Я поднялась на ноги и оглянулась на светлый прямоугольник двери, ведущей в спальню брата. Несколько секунд медлила, а затем шагнула вперед и осторожно, стараясь не производить лишних звуков, открыла двери и заглянула внутрь комнаты.
Томас спал на своей постели, как и всегда, в привычной позе – раскинув руки в стороны. Его дыхание было спокойным, равномерным, и я, невольно улыбнувшись, шагнула в комнату, крадучись, чтобы не разбудить брата.
В свои двенадцать он выглядел значительно младше. Худенький, с копной густых темных волос…
Не удержавшись, наклонилась к мальчику и легко, почти неощутимо, поцеловала его в лоб, а затем на цыпочках вышла из спальни, осторожно прикрыв за собой двери. А спустя пару минут, вымыв руки и лицо, уже сидела на кухне, глядя, как Ханна разливает по кружкам свежезаваренный чай.
– Вот, сегодня купила! – проговорила тетушка и выдвинула вперед пластиковую вазочку с кругляшками песочного печенья.
– Когда только успела? – улыбнулась устало я.
– Пока Томми смотрел мультики, сходила в маркет! – отозвалась тетушка и подула на чай. Легкий пар, идущий от поверхности чая, развеялся в воздухе, словно и не бывало.
Я положила на стол деньги и пододвинула их к Ханне.
– Завтра отдадим за квартиру! – пояснила. – Остального должно хватить, чтобы забить холодильник.
Ханна покосилась на стопку «кровных», затем посмотрела мне в глаза.
– Я схожу с утра, а ты выспись! – почти приказала она, и я кивнула, соглашаясь. Мне действительно стоило отоспаться и хорошо поесть, а там, после полудня, можно и выйти в парк с Томасом!
Вдохновленная этими мыслями, я не заметила, как стала моргать, сонно привалившись к стене у стола. Ханна положила руку мне на плечо, улыбнулась с пониманием.
– Иди спать! – сказала она.
Я кивнула. Усталость навалилась так внезапно, что я забыла рассказать тете о произошедшем сегодня со мной в кабачке. О нарядном мужчине, который попросил номер моего телефона.
«Забудь о нем, Алекс! – сказала себе, пока шагала к кровати, на ходу стягивая одежду. – Вряд ли он еще позвонит!» – И действительно забыла, повалившись устало на кровать. Я едва успела натянуть на себя одеяло, как провалилась в темноту. Сказались усталость и нервное истощение. Сны мне не снились уже давно, а вот сегодня приснилось нечто странное. Мне привиделось, что я стою на огромной сцене, освещенная огнями рампы. Впереди, словно море из вскинутых рук и голов, качается толпа, что пришла послушать меня.
Мне снилось, что я пою. И эта песня была странная, непривычная… Я никогда раньше не слушала подобную музыку, только если случайно ловила ее из открытого окна или из машины, что проезжала мимо… И только позже, когда вынырнула из сновидения, как из глубокого омута, я поняла, что песня действительно есть – она звучит откуда-то с кухни.
Я села, сонно моргая. Оказывается, мне это совсем не снилось – Ханна что-то готовила на завтрак и тихо напевала под голос радиоволны. Какая-то попса, но… тут я сделала замечание самой себе – песня в этот раз отличалась красивой мелодичностью.
Свесив ноги с кровати, села, все еще находясь наполовину в прекрасном мире сновидения, где я была звездой – впервые мне снилось нечто подобное. Что навеяло такой сон? Неужели встреча с тем мужчиной… как его там?
«Лерой!» – подсказала услужливо память.
Я встала и прошлепала босиком на кухню, где увидела замечательную картину: Ханна, пританцовывая, взбивала омлет, а Томас сидел за столом и с улыбкой смотрел на тетю. Оба напевали песенку, слова которой я слышала впервые.
– Что это вы готовите? – спросила, переступая порог.
Завидев меня, братец-кролик спрыгнул со стула и ринулся навстречу, обхватил меня своими худыми руками и прижался лохматой головой к груди.
– Доброе утро! – произнесла Ханна. – А мы тут слушаем «FA»! – заявила она, сияя улыбкой.
– Кого? – удивилась я. Что это еще за «FA»? Слыхом не слыхивала, хотя…
Память без промедления подбросила какую-то мелодию… за нею появились слова. Я наморщила лоб, старательно вспоминая песню. Кажется, ее еще спрашивали на работе, но я подобный репертуар не исполняю, да это и мужская песня. Меньше всего я обращала внимание на подобные плаксивые «мальчуковые» группы.
– Нам нравится! – заявил Томас и закачал головой, вторя последнему припеву.
– Ну, раз нравится… – проговорила я. Песня закончилась на надрывной ноте второго вокалиста. Оборвалась, словно натянутая струна, и тут заговорил ведущий. Что именно, я уже не слышала, поскольку Ханна разлила чай и положила каждому в тарелку кусок омлета и тосты.
– Приятного! – сказала она, отключая плиту.
Ели молча. Томас слушал болтовню диджея, Ханна о чем-то молчала – так, как это умела делать только она. А после завтрака, когда брат отправился в свою комнату смотреть мультики, тетушка прикрыла кухонную дверь и обратилась ко мне.
– Доктор Андерс просила, чтобы ты зашла к ней, – сообщила она.
Я нахмурилась.
– Что такое? – спросила тихо, понимая, что Ханна не зря отгородилась дверью от любопытных ушей братца-кролика.
– Анализы, что пришли, совсем плохие. – Ханна пристально посмотрела на меня.
– Нужны деньги! – кивнула, понимая, что все в итоге сводится к одной проблеме. Нужно то, чего у нас нет.
– Да! – вздохнула тетушка. – Томасу необходимо сделать операцию, – она вытянула руки вдоль тела, – я совсем не понимаю все их мудреные слова, потому лучше будет, если в больницу сходишь ты и поговоришь с лечащим врачом Томми.
– Я уже говорила с ней. – Глаза противно защипало. Я снова подумала о том, чтобы купить на черном рынке ружье и ограбить инкассаторскую машину. Глупые мысли, но для меня это единственный способ найти нужную сумму на операцию и на последующую реабилитацию брата.
Ханна моргнула. Я заметила, как в уголках ее глаз сверкнули слезы. Она так же, как и я, понимала ситуацию и знала, что пока мы не в состоянии что-либо сделать. А время шло, и у Томаса его становилось все меньше и меньше. Только мы с Ханной не могли даже обратиться в банк, чтобы взять нужную сумму под залог, да и продать было нечего – квартирка, в которой мы сейчас обретались, была съемная. Из своих вещей у нас были разве что одежда и некоторые предметы быта.
– Ох, Алекс! – проговорила Ханна и потянулась ко мне. – Как жаль, что все произошло именно так!
– Что теперь об этом говорить! – Я вздохнула. – Надо искать выход и первым делом помочь Тому!
Ханна закивала, соглашаясь со мной.
– Отдохни сейчас, – сказала она, – я пойду отдам деньги за комнату и сделаю покупки в магазине, ты поспи немного. Томас все равно сейчас мультики смотрит, а вернусь, я с ним позанимаюсь.
Спать действительно хотелось, только я решила, что лучше схожу с братом на прогулку, а затем приведу его домой и отправлюсь к доктору Андерс. Чем раньше я поговорю с ней, тем лучше.
На том и порешили.
Пока Ханна занималась бытовыми хлопотами, я позвала Томми, и мы с ним, переодевшись, отправились в ближайший парк, предварительно договорившись с тетей, что вернемся к полудню, не позже.
Ричард Вуд у дверей в пентхаус протоптался недолго. На звонок никто не открывал, видеорегистратор оставался темным и показывал только отражение самого Вуда. Пришлось срочно лезть в сумку и рыться в вещах, чтобы спустя несколько долгих минут найти пластиковый ключ.
Двери открылись с мягким щелчком, и Вуд перешагнул порог, сбросив сумку с плеча на ковер. Судя по всему, квартира пустовала, и молодой мужчина прошел сперва на кухню, где налил себе минеральной воды, и лишь потом направился в общую гостиную, где его ждал сюрприз. Сюрприз стонал и двигался, сидя на обнаженном парне, и обладал крашеными в платиновый цвет волосами, спускавшимися до округлой попы с маленькой татуировкой в виде китайского дракона.
Не удержавшись, Вуд поднял ладони и начал аплодировать, посмеиваясь над увиденным. Его услышали не сразу. Первым очнулся от страсти Дэн и, подвинув подругу в сторону, уставился на нежданного гостя.
– Вуд? – вырвалось у него. Дальше последовали ругательства и визг девчонки, которая поспешила спрыгнуть с голого вокалиста «FA» и метнулась мимо Ричарда, закрывая ладонями грудь.
«Силикон!» – констатировал с усмешкой Вуд, мазнув взглядом по ее прелестям.
– Какого черта ты не предупредил о том, что приедешь раньше? – Нолан сел на диване и нагнувшись, подхватил с пола штаны, которые стал натягивать прямо на голое тело.
– Я вообще-то звонил в дверь! – ответил Вуд. – А приехал потому, что мне позвонил отец, и вот это было очень странно, не находишь? – Он посмотрел на друга. – Мне кажется, это ты должен был первым сообщить мне о проблеме Джара!
– Я собирался, – ответил Нолан и встал, застегивая молнию на джинсах, – но Рид сказал, чтобы я пока тебя не трогал.
– Ага! – только и произнес Вуд.
Из комнаты Нолана выглянула девичья мордашка, красная от злости, и посмотрела на Вуда, нарушившего их с Дэном уединение.
– Ты знаешь, где выход! – бросил ей Нолан.
– Что? – Она округлила рот, видимо, собираясь возмутиться, но Дэниэль шагнул в ее сторону и сделал насмешливо-приглашающий жест.
– Я позвоню, – проговорил он при этом миролюбиво и даже улыбнулся.
Девица фыркнула и забрала со столика лакированную кожаную сумочку, а затем встряхнула волосами и горделиво протопала к двери, всем своим видом показывая, как сильно обижена. Но, как заметил Вуд, Нолана это мало задело. Он отвернулся от подружки, очередной и такой же временной, как и остальные, бывшие до нее, и посмотрел на бэк-вокалиста.
– У нас проблемы! – произнес он. Хлопок двери дал понять мужчинам, что покинувшая пентхаус дама задета не на шутку. Оба рассмеялись. Подобные недоразумения происходили не впервой, особенно у Нолана, отличавшегося непостоянством в отношениях. Смазливый, обходительный (по своему желанию), он имел успех у женщин всех возрастов, даже если вел себя не всегда прилично, как подобает хорошему парню. Ричард из всей группы был самым спокойным, но и не менее популярным. Хотя внешне молодые мужчины отличались. Дэн – зеленоглазый, с темно-каштановыми волосами. Вуд – кареглазый, с теплым взглядом, в котором проскальзывали золотые искорки. Оба высокие, накачанные, спортивного телосложения – то, что нужно дамам для проявления первой симпатии.
– Рассказывай! – Вуд побрезговал сесть на диван, памятуя, что на нем еще несколько минут назад упражнялись Нолан со своей одноразовой подругой. Опустился в соседнее кресло.
– А что тут рассказывать, – скривил губы Дэн, – Джар выкинул фокус, вследствие чего мы остались без нашего тенора. А на носу запись новой программы…
– А записать фонограмму Джара мы не успели! – закончил за друга Вуд и выругался.
– В этом-то и проблема.
– И что теперь делать?
Нолан пожал плечами.
– Рид занимается этой бедой, – ответил он, – скорее всего, нам придется взять временного вокалиста, так как по контракту мы не можем сейчас прерывать работу.
– И где мы найдем голос не хуже, чем у Джара? – удивился искренне Вуд.
– Не знаю. – Дэн скрестил руки на груди. – Абы кого я не приму.
– Это ясно! – кивнул его друг.
Несколько мгновений мужчины сидели молча. Каждый думал о своем, и оба при этом ругали Джареда и винили его в проблемах, что замаячили на горизонте, приближаясь с неумолимостью скоростного поезда.
Николас Рид сидел в ресторане, ожидая свою спутницу, женщину, которая должна была присоединиться к нему буквально с минуты на минуту.
Свидание, запланированное им еще несколько дней назад и почти желанное, теперь стало подобием груза, обязательством, которое он не смог отменить… А причина оказалась самой банальной – забыл. Вспомнил почти в последнюю минуту и решил все же пойти, чтобы объяснить Кейт простую истину о том, что некоторое время они не смогут встречаться из-за его загруженности на работе.
«Она умная и поймет!» – сказал себе Рид.
Подошедший официант предложил Николасу меню, но тот отказался.
– Позже! – ответил он, и официант с поклоном удалился.
Ресторан, в котором находился Николас, считался элитным и баснословно дорогим. Столики здесь обычно заказывались за неделю, а то и больше, но у Рида были свои связи, ему всегда были рады и, конечно же, находили столик даже при полной загруженности зала.
Тот, кто планировал обстановку ресторана, явно имел пристрастие к золоту и всему, что с ним связано. Даже по колоннам, поддерживающим свод, плелась золотая вязь. Притом, что помещение было просторным, мягкий приглушенный свет и ненавязчивая музыка располагали гостей представлять себя в уединении. Официанты скользили бесшумно. Появлялись, словно тени, выполняя любой каприз клиента, и так же тихо исчезали.
Николас взглянул на часы. До прихода Кейт оставались считаные минуты. Он знал, что она придет минута в минуту… нет, даже секунда в секунду. По этой женщине можно было сверять часы. Настолько пунктуальная и в некотором смысле расчетливая. Вся ее жизнь была расписана по минутам, и Николаса иногда удивляло, как он сошелся с подобной женщиной. Хотя некоторые совпадения в их характерах оказались заметны обоим. Рид так же отличался пунктуальностью, был строг в работе, бескомпромиссен, особенно в отношении денег, но не скуп. Друзей последний факт радовал, поскольку в своей компании Рид считался одним из самых состоятельных мужчин.
Иногда ему казалось, что именно на деньги и клюнула Кейт. Правда, зеркало в ванной, где он брился поутру, еще говорило ему о том, что он не лишен привлекательности, да и спортивный зал не обходит стороной, но… Все же мужчина склонялся к тому, что первым аргументом для их отношений Кейт сочла его обеспеченность.
– Вас уже ожидают! – услышал он негромкий голос метрдотеля и чуть повернул голову ко входу.
Перед стеклянными дверями, отделявшими зал от коридора, стояла привлекательная молодая женщина в дорогом вечернем платье. Раскосый, чуть хищный взгляд Кейт безошибочно нашел Рида.
– Я знаю, – бросила она метрдотелю и, передав ему длинный плащ, прошла в зал.
Каждый ее шаг повторял движения моделей на подиуме. Возможно, когда-то она и проделывала путь по красной дорожке, рекламируя одежду, но сейчас это была леди с достойной работой, хорошей зарплатой и оправданно высоким мнением о себе.
Она была хороша и в полной мере осознавала это. Высокая, тонкая, стройная, с гривой темных волос, поднятых кверху и спадающих по округлым плечам, с лицом в форме сердечка, так похожая на знаменитую Одри Хепбёрн[7], о чем сама, впрочем, не распространялась, поскольку окружающие и так замечали этот факт. Она даже делала вид, что ей не нравится подобное сравнение, хотя в глубине души оно ей льстило: ведь Одри была одной из красивейших женщин мира.
– Долго ждешь? – спросила она, когда Рид встал ей навстречу, и они обменялись поцелуями в щечку.
– Ты пунктуальна, – ответил Николас, – я пришел раньше!
– Не терпелось увидеть меня? – поддразнила его Кейт. Рид отодвинул для нее стул и дождался, пока Кейт сядет, а затем жестом подозвал официанта. Молодой красавец в сюртуке положил перед гостями ресторана красивые книжки-меню и встал на шаг назад, чтобы не мешать выбору клиентов.
– Я выберу вино, а ты закажи то, что тебе сегодня придется по вкусу! – предложил Рид.
– Я буду морепродукты, так что бери белое! – не глядя на Николаса, ответила Кейт. Она пролистала меню и подозвала официанта.
– Два лобстера и салат, – ткнула пальцем в наименование, выведенное на французском.
– Да, мадам! – кивнул официант и, забрав меню, повернулся к Риду.
Николас назвал вино и отдал карту, дожидаясь, пока официант отойдет от их столика, чтобы обратить свой взор на спутницу.
– Здесь мило! – проговорила она.
Рид чуть не хмыкнул.
«Мило!» – подумал он и вспомнил цены, расписанные в меню. Среднестатистическая семья могла бы прожить месяц на сумму, в которую обошелся один лишь салат, заказанный Кейт. Но Рид промолчал, понимая, что, в конце концов, место для свидания выбирал он сам, стараясь угодить даме. И кажется, угодил.
– У тебя напряжённое лицо, – проговорила Кейт, бросив взгляд на мужчину. – Неприятности на работе? – спросила и улыбнулась, ожидая ответ.
– Ты видишь меня насквозь! – ответил Николас.
– Это я умею! – Она чуть усмехнулась. – И кстати, не тебя одного!
– Кто бы сомневался! – галантно ответил Рид.
Ужин протекал спокойно. Официант принес вино, затем подал салаты. Пара говорила ни о чем и обо всем сразу, как это умеют делать люди, которых пока ничего не связывает в жизни, но которые уже стараются найти общие темы. Рид все время ловил себя на том, что мысли его то и дело возвращаются к разговору, состоявшемуся днем – касательно Джареда. Кейт заметила, что Рид отвлекается, но не расспрашивала его, что сейчас волнует ее спутника настолько, что он порой уходит в себя, пусть и на короткие пару-тройку секунд. Она просто делала вид, что все хорошо.
«Захочет – расскажет сам!» – решила для себя Кейт.
Рид это оценил, а когда вечер подошел к концу и они разделались с десертом, он решил все же сказать ей то, что собирался.
– Некоторое время мы не сможем видеться, – произнес он, глядя в раскосые глаза деловой леди. – Но я буду звонить!
– Свои проблемы надо решать! – согласилась она.
«Главное, не вмешивай в них меня, дорогой. Мы еще не до такой степени близки!» – добавила про себя.
– Небольшой тайм-аут не повредит нашим отношениям! – заявил Рид, и Кейт улыбнулась:
– Я тоже так считаю, – а затем все же не удержалась: – Что-то серьезное? – И свела брови.
– Боюсь, что да! – не стал отнекиваться мужчина. – Но я уже начал искать решение проблемы!
– Замечательно! – похвалила его женщина.
– Я рад, что ты меня понимаешь! – Он благодарно улыбнулся.
– Это естественно в нашей ситуации, – ответила Кейт лукаво. Рид подвез ее домой. Кейт сегодня приехала к ресторану на такси. Она и планировала, что Николас, узнав, что она не на машине, предложит подвезти ее. Дальше вечер должен был закончиться приглашением на чашку кофе и последующим сексом, но в свете новых событий Кейт сочла нужным проститься в машине и одарила мужчину коротким, почти целомудренным поцелуем.
– Ты позвони мне, когда все утрясется, – попросила она.
Рид почувствовал ее нежелание продолжить вечер в интимной обстановке, но винить женщину не стал, хотя в глубине души это отозвалось холодком и неприязнью.
– Спокойной ночи, Ник! – Кейт помахала ему рукой и направилась к двери своего дома, где ее уже поджидал швейцар.
Рид услышал, как его женщина и привратник обменялись приветствиями, и завел авто. Уже проезжая по улице ночного города, в свете фонарей и реклам, мужчина задумался о том, правильный ли он сделал выбор, остановив его на Кейт? И что-то подсказывало ему, что нет.
Разговор с лечащим врачом Томми нарушил мой душевный покой. Иногда мне удавалось отвлечься от его беды, от нашей общей проблемы, но такие моменты бывали редкими, как крупные купюры в моем кошельке. Вот и сейчас я брела от больницы домой и едва сдерживала слезы, понимая, что все то, что мне сказали и предложили – просто нереально! Не с моей зарплатой, не с моими возможностями!
Злость на целый мир охватила меня. Даже зная, что я несправедлива, я злилась, недоумевая, почему у одних есть все, а кто-то не может позволить себе вкусно поесть и нормально одеться, не урезав себя в чем-то другом! А уж о таком дорогостоящем лечении можно и не заикаться.
Я шагала по тротуару, не видя перед собой совершенно ничего, и сама не знаю, как пришла домой, не сбившись с курса. Видимо, добралась на чистом «автопилоте», как это делала не раз.
Ханна, едва завидев меня на пороге, перестала улыбаться. Она все поняла.
– Тсс! – Тетушка приложила к губам палец, и я кивнула.
Томми не должен видеть моих слез и моего отчаяния, ведь я единственное, за что он может цепляться. Единственная, на кого он надеется! Но как горько осознавать свою ничтожность и беспомощность.
– Алекс, это ты? – Голос братишки перебил звуки мультфильма, гремевшего на всю гостиную, такую же крохотную, как и спальня с кухней.
– Да, Томас! – крикнула в ответ.
Лохматая голова брата высунулась из-за двери. Он улыбался, видимо, еще находился под впечатлением от мультфильма. Я даже слышала голоса Ослика и Шрека, бубнившие веселый залихватский диалог.
– Мне сегодня понравилось гулять с тобой! – произнес брат и добавил: – Я хотел бы повторить этот день! Я улыбнулась в ответ, вспомнив, как вместе с Томасом гуляла днем в парке. Как мы ели мороженое и кормили голубей булкой от гамбургера, пожертвовав ее более голодным, я бы даже сказала, более прожорливым птицам.
– Мы еще непременно сходим! – пообещала я.
– О’кей! – кивнул он и вернулся в гостиную досматривать мультфильм. Ханна поманила меня на кухню, где усадила за стол и разлила нам по кружкам горячий кофе.
– Выпей! – пододвинула ко мне кружку с нарисованным на гладкой поверхности «мальчиком, который выжил»[8] – любимая сказка и любимая кружка братца-кролика.
Я сделала глоток, обжигая горло. Скривилась.
– Что тебе сказали в больнице? – спросила тетушка.
– Ничего нового, – вздохнула я, радуясь хотя бы тому, что слезы перестали течь, хотя глаза нестерпимо щипало и жгло. – Томасу нужна операция, и чем раньше, тем лучше, но… – я запнулась, – у нас нет таких денег.
Ханна допила кофе и отставила свою кружку в сторону.
– Что будем делать? – спросила она.
Я посмотрела на нее. Уставшую, взрослую, но такую беспомощную и более слабую, чем я сама. Я хотела бы спросить то же самое у нее, но понимала, что Ханна мне в этом не помощник. Я благодарила Бога за то, что она есть в нашей жизни. По крайней мере, когда я уходила на работу, я могла не переживать из-за того, что Томас остается один. Она же водила его в школу и забирала из нее. Томас был самостоятельным, но после того, как он однажды упал в обморок, возвращаясь с учебы, Ханна и я решили, что будем его встречать. Но так как я, помимо пения в кабаке, еще и работала днем в кафе, хоть и через день, то в итоге обязанности по встрече брата легли на плечи Ханны, как, впрочем, и хлопоты по дому.
– Что будем делать, Алекс? – снова спросила меня тетушка, заметив, что я отвлеклась, задумавшись.
Я опустила лицо, борясь с желанием заплакать.
– Не знаю! – ответила честно. – Я хочу устроиться еще на одну работу, но боюсь, это просто не поможет! – Сумма на операцию была слишком велика. Где ее взять, я пока не имела представления, но знала, что должна все же найти эти деньги. Должна и найду!
– Алекс, Ханна! – подал голос Томас. – Идите ко мне, посмотрим телевизор вместе!
Мы с Ханной переглянулись.
– Идем! – проговорила она и первой встала из-за стола. – Я буду молиться и надеюсь, Бог меня услышит и поможет нам!
Я кивнула в ответ, хотя очень сильно сомневалась, что молитвы Ханны услышит кто-то, кроме нас с Томми. Хотелось верить, но не получалось. Но, несмотря на это, я поднялась со стула и направилась следом за тетушкой в гостиную, где, старательно улыбаясь, села рядом с братом и обняла его за плечи.
Вечер мы скоротали за просмотром канала мультфильмов, а уже после, когда Томас уснул, я сидела у его постели и молча смотрела на личико мальчика, думая о том, что не позволю болезни забрать его у меня.
Только что делать дальше – пока не знала, и от этого на душе скребли кошки.