Глава 6. Письмо
Первым королем все же принято считать Крона, хоть он и носил титул вождя. Официально титул монарха получил лишь его сын Герон, в честь которого и было названо наше государство. После исхода на запад и основания Аморана, Крон обратил внимание на свои новые земли. До них здесь жили немногочисленные племена, которые промышляли рыболовством и разводили скот. Так как ломары не были воинственным народом вождь Крон, встретившись со старейшинами этих племен, предложил объединиться, и они согласились. Именно эти старейшины, которые всегда находились при вожде, стали прародителями королевского совета. Они решали государственные вопросы и доносили их до вождя, а Крон принимал окончательное решение. После смерти Крона в 157 году лисицы место вождя занял его старший сын Герон. Его взгляды были далеки от мирных взглядов своего отца. Вождь Герон хотел расширить свои владения, он разослал гонцов на восток своих земель. Также он послал своих поданных на юг вдоль побережья с предложением вступить под его начало. Старейшины отговаривали его, но он не послушал. Его начинания не увенчались успехом. На востоке ему отказали, и лишь несколько племен согласилось сотрудничать, но признавать его власть никто не хотел. С юга же вернулся лишь один измученный и до смерти напуганный гонец. Он бессвязно рассказал о злобном морском народе и их королевстве Маворе. Их правитель Самур ответил на предложение вождя Герона лишь холодной ухмылкой. Он приказал обезглавить всех гонцов, кроме одного, того самого, что принес весть. Герон был в ярости. Он жаждал мести, но его народ не был воинами, они были землепашцами и рыбаками. Тогда вождь Герон велел создать регулярную армию. Нашлись и первые добровольцы, но обучать их было не кому. Тогда Герон разослал весть, и к его великому счастью, нашлось пара чужеземцев с востока, которые владели искусством боя. Они-то и обучили первых воинов, став военачальниками Герона. В 170 году кита вождь Герон, обуреваемый местью, послал свое войско в Мавор, но оно было разгромлено и с позором бежало обратно. Вождь был опечален, но на этом его беды не закончились. Правитель Самур нанес ответный удар, разграбив владения Герона и спалив дотла пол Аморана. Самур вернулся в свои владения, а чудом спасшийся с семьей вождь Герон велел возвести крепкие стены для Аморана. Также он повелел собрать новое войско. Он был зол и подавлен. Это были тяжелые времена.
Она стояла у обрыва. Черноволосая девушка в сером развевающемся на ветру платье. Стояла, обхватив свои плечи руками, и печально смотрела вдаль. Я подошел к ней, хотя не знаю, хотел ли я этого. Ноги сами несли меня, я не чувствовал своего веса, словно призрак сотканный из тумана, укутывающего землю. Она услышала меня, но не обернулась, лишь поежилась, словно от холодного ветра, которого я не чувствовал. Моя рука невольно потянулась к ее плечу. Она резко и зло оттолкнула ее. В ней играла обида.
– Ты опять злишься? – мой голос прозвучал довольно убедительно. Да она злилась, я это знал.
– Почему? – вопросила она срывающимся голосом. – Почему ты бросил меня?
– Я тебя не бросал.
– Ты оставил меня одну. Мы же всегда все делали вместе. Я не могу. Ты понимаешь. Я не могу без тебя.
– Я не оставлял тебя, – я дотронулся до ее волос, она вновь оттолкнула мою руку.
Вдалеке послышались раскатистые удары, будто били в барабаны. С каждой секундой звук нарастал, становился все настойчивее и громче. Я подошел ближе и развернул ее к себе. Она с силой ударила меня ладонями в грудь. Я оступился и потерял землю под своими ногами.
– Почему ты все забыл? – кричала она, стоя у обрыва. – Когда же ты вспомнишь?
Я медленно падал вниз. Я не знал ответа на ее вопросы.
Я встал с кровати, весь мокрый от пота. Тело ныло, голова разрывалась от тупой боли. В дверь стучали. Громко и настойчиво.
– Да, войдите, – прохрипел я.
Дверь отворилась, и в комнату вошел Гвар.
– Доброе утро господин, – процедил он будничным голосом.
– Не думаю, что оно доброе, – ответил я, но Гвар не обратил на мои слова никакого внимания.
– Господин Делаг ожидает вас в своем кабинете.
– Мне надо умыться, – простонал я.
– Уже, – слуга щелкнул пальцами, и молоденькая служанка внесла таз с водой, держа на сгибе руки махровое полотенце. Оставив все это на маленьком столике, она ушла. Гвар тоже вышел, напомнив, что мне стоило бы поторопиться, так как комендант уже довольно долго дожидается меня. Вздохнув, я встал и подошел к тазу с водой. С благодарностью окунул голову в воду, смывая пот и освежая мысли. Ночные кошмары, столь долго не мучавшие меня, вернулись. Они приносили мне лишь смятение и головные боли. У меня возникали вопросы, были ли связаны эти сны с моей прошлой жизнью или это просто бред, рожденный воспаленным мозгом больного человека. Я не знал ответа. И это очень огорчало меня.
Я направился в кабинет коменданта с гудящей от тупой боли головой, в которой металась множество мыслей. Левая нога тоже давала о себе знать. Ей явно не пошла на пользу вчерашняя прогулка, как, впрочем, и правой, так как она брала на себя часть работы левой. Я не спеша поднялся вверх по лестнице и направился к кабинету. Дверь была приоткрыта, из-за нее доносились голоса. Я негромко постучал, дверь практически сразу отварилась. На пороге стоял высокий стражник, он вежливо пропустил меня внутрь, затворив за мной дверь. Комендант Ганар сидел на краю стола, опершись одной рукой о колено. Перед ним стоял дрожащий, словно пожелтевший по осени лист, Дьяки. Один стражник стоял у него за спиной, второй, что открыл мне дверь, вернулся, и встал рядом со своим товарищем. Неподалеку в кресле сидел барон Фольк, с интересом наблюдая за происходящим. Лорд же, по всей видимости, не почтил нас своим присутствием, что не могло не радовать. Комендант дружелюбно махнул мне рукой, подзывая подойти ближе. Я кивком головы поздоровался с бароном, тот ответил мне добродушной улыбкой. Я подошел к столу и пристально посмотрел на Дьяки. Он стоял, молча уставившись в пол.
– Ты узнаешь этого господина? – комендант указал на меня.
– Да, господин комендант.
– Это господин маглур. И это на него ты вчера пытался натравить толпу.
– Я был пьян, господин комендант. А господин маглур набросился на меня с обвинениями, да еще энто, придушить пытался.
– Кстати, насчет обвинений, что ты можешь сказать нам по этому поводу?
– Ничего господин комендант. Ничегошеньки. Духи свидетели. Господин маглур явно ошибся вчерась. Может малеха перепил. А? – как бы с надеждой добавил он.
Мне захотелось рассмеяться, но я стерпел.
– Так ты говоришь, что ничего не брал? – комендант встал и подошел к крестьянину вплотную.
– Авелин свидетель господин комендант, я честный человек, честным промыслом измышляющий.
– Так откуда у тебя деньги, Дьяки? И где твой дружок Клепер? Отвечай! – он грозно навис над Дьяки.
Тот опустил глаза и что-то невнятно залопотал, путаясь в словах. Комендант отвесил ему смачную пощечину, тот всхлипнул, но, похоже, это подействовало, и речь его сразу стала более разборчивой.
– Нашел господин. На побоище том у окраины кошель валялся. Ей, ей все так и было. Чес слово. А где Клепер духом не ведаю.
– Так значит нашел, а в казну не сдал, – комендант встряхнул его за шиворот.
– Виноват господин, духи попутали! Не понимал, что творю.
Естественно никто не поверил в его слова, но признаваться Дьяки не собирался, надо было что-то делать.
– Так ты говоришь, нашел на окраине? – я обошел Дьяки кругом.
– Да, господин маглур!
– Там были золотые и серебряные кляры6! Так?
– Да, господин!
– У меня в кошельке было семь золотых и двадцать серебряных!
– Так вы же энто…
– Что потерял память. Так я вспомнил. И как ты кошелек срезал у меня, тоже вспомнил.
– Ложь! Господин комендант. Не срезал я ничего. Не срезал. И не семь золотых у вас там было, а пять, да и серебряных…
Дьяки внезапно осекся и побледнел. Он понял, что попался. Я утвердительно кивнул Ганару. Тот злобно ухмыльнулся.
– Так значит, все-таки срезал! – зло прошипел комендант. – Говори сучий потрох, а не то я тебя прямо здесь…
– Не я это, не я. Это Клепер. Я говорил ему, а он…. Это все он, не я.
– Ну, Клепера здесь нет и спросить мы его не можем, значит отвечать за все будешь ты. Кстати, если украл Клепер, как деньги оказались у тебя? А? И где все-таки твой подельник?
Колени Дьяки подогнулись, и он рухнул навзничь. Стоящие стражники бодро подхватили его под руки и привели в чувства.
– Так что же? – Ганар угрожающе навис над ним.
– Подождите господин комендант. Позвольте, у меня есть к нему вопросы, – я решил вмешаться, пока вороватый крестьянин еще мог говорить.
– Пожалуйста, – комендант махнул рукой и отвернулся.
– Скажи мне Дьяки, а помимо кошелька что еще было у меня в карманах?
– Ничего, – неубедительно пропищал вор.
– Не ври мне Дьяки, будет хуже, – я кивнул одному из стражников, и тот с силой вывернул ему руку.
– Разбитые часы, – Дьяки дико взвизгнул. – Стекло было треснуто, а весь песок высыпался
– Ну. Что еще? – надавил я.
– Медальон с картинкой внутри. Вы и баба какая-то. И аккуратно свернутая бумага с каракулями. Все. Это все.
– Бумага!? Что за бумага? Что в ней написано?
– Не знаю. Не умею читать.
– Где все эти вещи? – зло проговорил я. Если честно меня интересовал лишь медальон и бумаги.
– Сдал!
– Кому? – я чуть было не сорвался на крик, стражник еще сильнее вывернул Дьяки руку.
– Рыжему Свену, – крестьянин выпучил глаза, на губах проступила пена, а через мгновение он потерял сознание.
– Бросьте его за решетку. Потом решим, что с ним делать, – комендант кивком головы указал стражам на дверь. Те молча покинули кабинет Ганара, волоча за собой повисшего на их руках Дьяки.
Комендант разлил в бокалы вино, один подал мне. Я благодарственно кивнул.
– Ловко вы его господин маглур. Конечно мы бы его вывели на чистую воду, но не так быстро.
– Кто такой этот Рыжий Свен? – у меня не было времени размениваться любезностями.
– Местный ростовщик. Та еще гнида.
– Где его найти?
– В деревне. Самый большой дом. Больше чем у старости. Не ошибетесь.
– Я должен идти. Пока не поздно. Если уже не поздно, – я поставил так и не отпитый бокал с вином на стол.
– Понимаю. Дам вам двух стражников в эскорт.
– Спасибо.
– Не за что друг мой. Не за что. Пойдемте, я отдам указания.
– Подождите, – барон резко встал, выпрямившись словно струна, – я поеду с вами маглур, мне крайне интересно, чем закончится ваше предприятие.
– Буду рад вашему обществу, но стоит поторопиться, – я указал барону на дверь.
Тот молча кивнул и быстрыми шагами прошел мимо меня. Мы с комендантом двинулись следом за бароном. Покинув дом, я и Фольк направились в конюшни, а комендант в сторону казарм. Главный конюший Старп выделил мне пегого жеребца и помог усесться в седло. Барон же сидел верхом на белой кобыле. Не дожидаясь коменданта, мы направились в сторону ворот форта. Ганар разговаривал с командором на самом краю тренировочной площадки. Флайн что-то недовольно высказывал коменданту, но тот лишь неловко ухмыльнувшись, похлопал его по плечу и пошел в нашу сторону. Командор покачал головой, но уже в следующий момент, подозвав к себе пару стражников, указал им на нас и начал что-то втолковывать. Те хмуро кивали головами. Получив указания, стражники бегом бросились в сторону конюшен и через некоторое время уже стояли по обе стороны от нас с бароном. Комендант, пожелав нам удачи, ушел к себе, а мы же, выехав через ворота, покинули форт. Когда мы почти подъехали к окраине деревни, один из стражников обернулся, и что-то выкрикнув, указал рукой в сторону форта. Мы все обернулись назад. По пыльной дороге меж величественных вязов к нам галопом несся всадник. А точнее всадница. Ее светлые волосы развевались на ветру. Достигнув нас, она пришпорила коня. Все удивленно уставились на Мари. На ней была белая блуза с кружевами и черный жакет. Вместо привычной пышной юбки, узкие брюки и элегантные удобные сапожки, на руках черные узкие перчатки.
– Мари, что ты здесь делаешь? – не сказать, что я был не рад ее видеть, но сейчас это было крайне не вовремя.
– Решила за вами присмотреть, – Мари гордо задрала свой острый подбородок.
– Боюсь, что это нам теперь придется присматривать за вами, – барон добродушно улыбнулся.
– Мне кажется, вы торопились, – Мари надменно выпрямилась и пустила лошадь рысцой. Она невозмутимо проехала сквозь наши ряды, оказавшись впереди.
– Конечно, – неловко буркнул я и послал лошадь вперед. Барон все еще лукаво улыбался, глядя на нашу спутницу.
Стражники указали дорогу. Дом ростовщика был действительно большим и находился в самом сердце деревни. У него был широкий огороженный двор, на котором, важно расхаживая, гоготали гуси, крякали утки и шастало ещё много разной живности. Ростовщик явно не бедствовал. У входа на невысокой лавке сидели двое здоровенных парней. Судя по лицам, они не отличались особым умом, и это, по всей видимости, их не особо огорчало. Рядом с ними прислоненными к стене стояли широкие длинные мечи. Парни о чем-то тихо спорили, завидев нас, один из них ткнул другого в бок, оба одновременно поднялись, берясь за оружие.
– Кто такие? – прокричал тот, что заметил нас первым.
– Чего ты орешь, полудурок. А то сам не видишь, – один из стражников вышел вперед.
– Вас то мы признали Пат, я спрашиваю энто кто такие? – он кивнул в нашу сторону. Мари поморщившись, спряталась за моей спиной.
– Барон Кравит Фольк военный наблюдатель короля….
– Не стоит господин барон, – стражник, названный Патом, грубо перебил Кравита. – Слишком много чести. Отойдите дубины, мы здесь по приказу коменданта.
– Ишь ты как заговорил Пат, – второй детина поднял и покрутил в руках меч. – Смотри, как бы тебе язычок то не подрубили.
Пат насупился и, сделав шаг вперед, достал меч. Второй стражник, неуверенно бросив беглый взгляд с товарища на охрану ростовщика, встал рядом, но меча не достал.
– Ладно проходите, – первый охранник кивнул в сторону двери, придерживая левой рукой своего напарника. – Только вы мне это… не того.
– Не того, не того. Сразу так бы, – Пат спрятал меч в ножны, подошел к двери и отворил ее перед нами. – Прошу вас господа. И леди то жить попрошу, – добавил он в конце с глупой ухмылкой.
Мы не заставили себя долго ждать и вошли внутрь. Пат вошел следом, а второй стражник остался снаружи. Дом ростовщика оказался светлым и довольно просторным. Стены были увешены шкурами и охотничьими трофеями, то ли для украшения, то ли на продажу. Также там висело и различное оружие, которым возможно и были умерщвлены украшавшие дом звери. Венцом оружейной коллекции был большой, украшенный замысловатой резьбой, арбалет. По углам стояли большие сундуки, пол устилали дешевые потрепанные ковры. За невысоким прилавком, заставленным всяким барахлом, сидел немолодой дородный мужчина. Его коротко остриженная голова была огненно-рыжей, крючковатый нос казалось, касался верхней губы. Он лишь на мгновение поднял на нас свои небольшие прищуренные глаза, а затем вновь уткнулся в лежащею перед ним книгу. Пат остался стоять у двери, мы же с бароном направились к прилавку. Мари с интересом рассматривала одну единственную висящую на стене картину, с изображенной на ней нагой женщиной, стоящей у берега бурной реки. Ростовщик еще некоторое время пялился в книгу, делая вид, что не замечает нашего присутствия. После того как я откашлялся, он наконец соизволил, обратить на нас свое внимание.
Конец ознакомительного фрагмента.