Путешествие на голодный желудок
Что еще можно вспомнить. Да многое. Как, будучи в Болгарии, «оседлал» верблюда и катался по Китену, это близ Бургаса. Верблюду, видно, надоело долго терпеть меня на своем горбу всего-то за два лева (тогдашняя болгарская валюта), он так и норовил сбросить меня, я с трудом удержался, а, кстати, с немалым трудом и взобрался на него.
Или эта командировка в Забайкалье. Какой же чудесный по природе край! Я был там в мае – самое время расцвета багульника, его пробуждение после зимней спячки; как рассказывали мне местные жители, это своего рода праздник для них – все, суровая зима окончательно отступила и пришла долгожданная весна. Мы поехали на реку Ингоду, и я видел, как постепенно окружающие Читу сопки и леса окрашивались от этих цветов в разнообразье самых ярких тонов, чаще всего в фиолетово-розовые, а воздух был напоен таким ароматом, будто вдыхаешь «Красную Москву» или самые дорогие духи от Шанель. означающий окончательный приход весны и победу над суровой зимой.
(Много позже Людмила Титова, наша олимпийская чемпионка по конькам, выросшая в Чите, так образно, поэтично рассказывала мне о своем родном крае, что захотелось еще раз выбраться туда, но, увы, не получилось. А тогда несколько кустов розового багульника, самого, пожалуй, красивого я привез с собой в Москву, а затем отправился с ними в Питер, чтобы подарить девушке, за которой в ту пору ухаживал. Да простит меня Ольга за эти воспоминания, до встречи с ней тоже была жизнь).
Насладившись, надышавшись вдоволь запахом багульника и отпив чистейшей минеральной водицы из источника близ Читы, собираюсь дальше в путь в Иркутск, предвкушая скорую встречу с Байкалом. Перед отъездом забежал в магазин близ вокзала, чтобы прикупить что-то в дорогу. Полупустые, мягко говоря, прилавки, только на одном из них лежала какая-то колбаса.
– Девушка, можно вот этот кусочек?
Продавщица, пышногрудая ненатуральная блондинка (из-под косынки у нее выглядывали островки темных волос), зыркнула на меня жгуче ненавистными глазами.
– Вы что с луны свалились, колбасы ему нарежьте? – брызнула она в меня слюной. – Давайте талон.
– Какой талон?
– Такой, на серой бумаге с круглой печатью, ишь-ты, герой нашелся, – не унималась в гневе хозяйка прилавка, расстреливая меня своим взглядом.
Никакого талона у меня и в помине не было, да и откуда ему было взяться. Кое-как выпросил четвертинку черствого черного хлеба, и сейчас в вагоне потихоньку надкусывал его, боясь сломать зубы. Мимо замызганных вагонных окон проплывали пейзажи, достойные кисти Левитана. Я уныло глядел на них, никаких чувств и радости они во мне не пробуждали. Какие к черту эмоции на пустой желудок, когда в животе бурлит и лишь одна мысль свербит, понятно какая… А тут еще соседи по купе, едва мы тронулись, повытаскивали из сумок свои домашние съестные припасы, разложили на столике и начали аппетитно, сладко причмокивая, уплетать за обе щеки, вызывая у меня соответствующий рефлекс. Та продавщица брызгала слюной, а я давился ею. И тут меня осенило: а отчего не скооперироваться с ними, у меня же с собой «было», бутылка местного горючего, которой снабдили читинские друзья. Какой же я идиот, что отказался от домашних пирожков с капустой, которые они еще мне активно совали, я отказался, надеясь прикупить на дорогу в магазине. Соседи – на удивление – недолго раздумывали, в общем, клюнули, до сих пор с благодарностью вспоминаю их: не дали парни умереть с голоду.
– Вы из самой Москвы, у вас там тоже жратва по бумажкам?
Я не знал, что ответить, не поверят, если скажу, что Москва тоже не жирует, вспомнил, как попозже вечером мы с соседями по дому подъезжали к гастроному на Большой Бронной и накидывались на все подряд (надо или не надо), что выбросят к закрытию магазина, эти синюшные куры, за которые шла откровенная драка, по одной в руки – и не больше.
За окном продолжали мелькать те же забайкальские пейзажи, постепенно они сменились сибирскими, границу, конечно, я не уловил, все одно – дивно. Теперь я с удовольствием набирался новых впечатлений от Бурятии, реки Селенги, рассекающей тайгу, чтобы влиться своими водами в Байкал, железной дорогой, которая ближе к Иркутску впивалась спиралью в небо.
Как же приятно путешествие на сытый желудок!