Глава 2. Калейдоскоп воспоминаний
Рома почти сразу увидел яркие вспышки. Он подумал, что это сон, но потом понял, что он не спит и не бодрствует. Это было какое-то новое, непонятное состояние.
Сконцентрировавшись на вспышках, Рома понял, что это проносящиеся со скоростью света картинки, эпизоды из чьей-то жизни… Чужие воспоминания! Рома возликовал: эксперимент удался! «Мемолин» работает! Ему совсем не было страшно, хотя он чувствовал себя подвешенным в воздухе, не знал, где верх, а где низ, и вокруг него бешено мелькали воспоминания его предков, сохранившиеся в его ДНК, частицы которого передавались из поколения в поколение сотни лет.
Но с каждым новым воспоминанием Рома начинал чувствовать себя всё слабее и слабее, будто они высасывали из него силы.
В том состоянии, в котором он находился, не существовало понятий о пространстве, о времени, о физическом и духовном. Всё исчезло, осталось только чувство собственного существования по отношению к появляющимся и исчезающим картинкам.
…Маленький мальчик, которому было не больше года, неуверенными шагами идёт в распростёртые объятия добрых и нежных женских рук…
Рома чувствует себя человеком, смотрящим очень интересный фильм.
…Темноволосый мальчик с гордостью показывает своей матери пятёрку в школьном дневнике. Та нежно улыбается, положив руку ему на голову…
В Роме что-то стыдливо сжалось. Он чувствовал себя так, будто его застали смотрящим в замочную скважину запертой двери.
…Красивый стройный парень быстро и легко порхал по ледовому катку, заливая его звонким смехом…
Рома почувствовал давление со всех сторон, словно на него осуждающе смотрели. Он здесь лишний, незваный гость. Зачем он пришёл? Зачем потревожил священные знания, спрятанные самой природой в закрученные двойной спиралью молекулы?
…Парень слился в прекрасном поцелуе с девушкой, чьи длинные тёмно-рыжие волосы пылали в лучах заходящего солнца…
Рома становился прозрачным. Он стал слабее ощущать себя, словно растворяясь в бесконечных воспоминаниях.
…Он стоял в белом халате посреди ярко освещённой комнаты, наблюдая за стеклянной колбой, в которой, постепенно краснея, булькала какая-то жидкость…
Рома отрешённо смотрел на чужую память. Это не в его мозгу мелькала вспышками чья-то жизнь – это неведомая Вселенная снизошла до того, чтобы открыть ему свои тайны.
…Золотая медаль, отражая солнечный свет, лежала в своём уютном бархатном гнездышке…
Он стал бесплотным и прозрачным, как призрак. Воспоминания становились всё настойчивее и настойчивее, обступая его со всех сторон, словно стены тюремной камеры.
…Он стоит на причале, сжав руками ржавые перила и бросая слёзы в огромные холодные волны, разбивающиеся о бездушный, как весь мир, бетон…
Чужая память полностью окружила Рому, завертев его в вихре быстро меняющихся воспоминаний. Они заполонили собой всё. Кроме них больше ничего не существовало.
…Он лежал на кровати, дряхлый и умирающий, а рядом в лунном свете блестело от слёз лицо рыжеволосого мальчика…
Вдруг тьма сомкнулась на нём, отделив его от чужих воспоминаний. Чужих? Как они могут быть чужими, если у него нет собственных? А может, это его мысли и чувства? Хотя… Разве у него может быть что-то своё? Он никто. Его нет. Он часть несуществующего мира.