Глава 2
Всю ночь я то проваливалась в черную яму тяжелого сна, то находилась в каком-то странном полутрансе. Тело колотило от леденящего холода, сменявшегося жаром лихорадки. Пальцы сводило в болезненных судорогах.
А еще неимоверно хотелось пить. В горле как будто поселилась пустынная сколопендра и вытянула из него все соки. Но, несмотря на это, ни пошевелиться, ни даже глаз я открыть так и не смогла.
Только с первыми лучами солнца в организме появились какие-то силы, и удалось, пусть и с трудом, но разлепить слипшиеся ресницы. Волевым рывком я приняла сидячее положение, а затем попыталась встать. Однако все уговоры самой себя двинуться к кухне, чтобы восполнить дефицит жидкости в организме, оказались тщетными. Дрожащие ноги попросту отказывались держать свою хозяйку.
Осознав, что такими темпами до кухни получится добраться не раньше полудня, я приняла нелегкое решение. И, с трудом удерживаясь от желания упасть обратно на подушку, протянулась рукой к чайному столику. Моей целью была ваза с ромашками, букет которых три дня назад мне подарил благодарный за найденные документы клиент.
«Ничего, ромашковая вода целебная», – уговаривала я сама себя, аккуратно подтягивая к себе драгоценный сосуд.
Пить-то хочется!
Вытащив из вазы цветы, я приложила ее к потрескавшимся губам. «Целебная», отдающая горечью и речной тиной жидкость полилась в иссушенное горло. Но даже несмотря на привкус, сейчас эта вода казалась настоящим подарком судьбы. Я не остановилась, пока не выпила все, до последнего глоточка, лишь клятвенно пообещав себе чаще менять воду для цветов.
Только после этого, чуть отдышавшись и немного придя в себя, удалось добрести до кухни и вдоволь напиться чистой родниковой воды. Благо, очищающий кристалл еще и наполовину не помутнел, показывая, что фильтр прослужит еще долго.
Никаких лекарств дома не было – не болела я раньше. Так что пришлось довольствоваться крепкой заваркой и надеяться, что моих сил хватит на поход до аптекаря.
Зайдя в ванную, чтобы умыться, я посмотрела в зеркало и вздрогнула, не узнав саму себя. Под глазами залегли синяки, кожа потускнела и даже, кажется, отливала каким-то нездоровым зеленоватым цветом. Губы пересохли, а обычно яркие голубые глаза сейчас помутнели и горели лихорадочным огнем.
Ужаснувшись собственному состоянию, я ополоснула лицо холодной водой. Необходимо было срочно найти хоть какое-то лекарство.
Где находилась аптека, вспоминалось весьма смутно, ибо к услугам мага-врачевателя до сих пор прибегать не приходилось. Оставалось уповать на то, что память не подводит, и нужное заведение действительно находится на соседней улочке.
Платье, в котором я пролежала всю ночь, порядком помялось и пропиталось потом, так что для выхода в город не годилось. Пришлось переодеваться в длинную синюю юбку, складками спускающуюся до щиколоток, и легкую блузку.
Сначала боялась, сил не хватит, однако, к счастью, ошиблась. Видимо, сказался тонизирующий эффект крепкой заварки.
«Не зря в воровской гильдии, по слухам, ее уважают», – сделала вывод я и, подхватив сумочку, вышла из дома.
Яркое утреннее солнце больно било по глазам, заставляя щуриться и опускать голову. Хотелось идти быстрее, но усталость и словно налитые свинцом ноги не позволяли даже немного ускорить шаг. Хорошо, что аптека действительно оказалась совсем рядом, всего в паре проулков, занимая первый этаж небольшого двухэтажного дома. Видимо, хозяин здесь одновременно и работал, и жил.
Толкнув дверь с изображением стилизованного желтого скорпиона и табличкой с номером королевского патента, я под перезвон колокольчика вошла внутрь. В помещении, заставленном шкафчиками с множеством укрытых замораживающим заклинанием «Стазиса» баночек и скляночек, царила приятная прохлада.
Завидев за прилавком сухонького старичка в желтой мантии, я подошла и вежливо поздоровалась.
– И вам доброго дня, – лучисто улыбнулся дедок. И, присмотревшись, участливо поинтересовался: – Э, милая, что-то вы бледновато выглядите. Никак, заболели?
– Я себя ужасно чувствую, – призналась я. – То ли простыла, то ли еще что. Мне бы лекарство какое-нибудь.
Аптекарь тут же посерьезнел.
– Лекарств у нас хватает. Давайте для начала мы вас просканируем, а там и нужное средство подберем. Проходите сюда, – старичок приоткрыл небольшую дверь, ведущую в соседнее помещение. – Много времени это не займет.
Войдя в маленькую смотровую, я по просьбе аптекаря встала посередине круга, поделенного пополам символами скорпиона и солнца, и замерла. Старик вперил в меня потяжелевший, цепкий взгляд, но почти тотчас охнул и, словно рефлекторно, сделал шаг назад.
Такая реакция мне не понравилась. Сильно.
– Что такое?
– Мне жаль, милая, но не смогу я помочь, – глухо произнес аптекарь. – Да и никто не сможет.
– Э-э, как это? – я растерянно моргнула, а сердце испуганно сжалось.
– Видите ли… – он запнулся. – Вы одной ногой в могиле и непонятно, как вообще еще дышите. Вскоре вы умрете.
На секунду мне показалось, что я ослышалась.
– Что?! Как можно умереть от простуды?!
– Это не простуда, – аптекарь поднял на меня глаза, в которых светилась жалость. – Проклятие на вас, смертельное.
В глазах помутилось.
– Вы уверены? – хрипло пробормотала я, схватившись за горло. Жажда снова усилилась, и тело начало колотить.
– Лихорадка, озноб, затем судороги и жажда. Два часа, и вы труп. Точнее, должны были им быть, но что-то отсрочило вашу гибель. Судя по ауре, дней пять у вас еще есть, но они только продлят агонию, – сокрушенно покачал головой дедок.
По мере перечисления симптомов, совпадавших один за другим, меня все больше охватывала паника. Неужели это действительно, правда? Неужели на мне смертельное проклятие?
Нет, не может быть! Это какая-то ошибка! Откуда бы оно взялось? И почему я, в таком случае, до сих пор жива?
– А как оно… – я, не договорив, нервно взмахнула рукой.
Впрочем, аптекарь и так понял.
– Перекинули его на вас, милая, с вещи какой-то, магической. Теперь такое редко встретишь: сильных магов с темной кровью да знаниями о смертельных ритуалах очень мало осталось. А раньше на что только проклятий этих не вешали, чтоб наказать воров-магов. Вы, видать, сама маг, и по собственному желанию такую вещь в руки взяли. Вот и перешло на вас проклятье защитное.
Вещь… магическая вещь… кинжал!
Молнией пронзило воспоминание о странном ощущении, которое возникло, когда я коснулась черной рукояти. Ведь этот кинжал – старинный и явно непростой. На обычном оружии странные символы гравировать не будут. Да и ощущение кинжал на меня с самого начала производил жуткое.
«Так неужели… вправду проклятье? Смертельное?»
Осознание этого на миг буквально парализовало. Я судорожно втянула носом воздух и дрожащим голосом выдавила:
– Что же мне теперь делать?
– Могу дать только тонизирующее зелье, оно поможет легче перенести эти дни. Большее, к сожалению, не в моих силах, – аптекарь печально развел руками.
Предложенный флакон взяла механически и, не глядя, убрала в сумку. Все мысли были лишь о том, почему я не ощутила исходящей от находки опасности. Ведь я же прорицатель! Пусть и посредственный, но…
«А ведь ты все-таки что-то чувствовала. Этот кинжал сразу тебе не понравился».
Вот только я и подумать не могла, что предметы могут передавать смертельные проклятья! Мы такого не проходили! Темная магия вообще под запретом находится, и обзорный курс лекций о ней, кажется, только на факультете боевиков читали.
Хотя, конечно, были у нас какие-то дополнительные занятия… но все не обязательные для посещения дисциплины я пропускала из-за подработок.
Кто же знал, что из-за этих пропусков я потеряю жизнь?
Вместе с отчаянием пришла злость.
Нет, я это так не оставлю! Пойду к мастеру, и пусть он разбирается с этим демоновым антикваром! Ведь получается, что я пострадала на работе! Так что пусть компенсирует…
На этой мысли я споткнулась. Думать о компенсации собственной смерти как-то не очень хотелось.
Но, может, у господина Говарда получится снять с меня проклятие? Его же кинжал? Значит, и защитное проклятье тоже должно ему подчиняться. Возможно, за долгое время антиквар просто об этом забыл, вот и попросил меня помочь достать свою вещь. А сейчас мы все выясним, и проклятие рассеют.
Хватаясь за эту надежду, как за соломинку, я вышла на улицу. И только отойдя от аптеки, спохватилась, что старичок даже не взял с меня денег.
«Видимо, не захотел наживаться на ходячем трупе».
От этой мысли стало совсем не по себе. Нет, надо как можно быстрее добраться до работы.
Достав из сумочки флакончик с тонизирующим зельем, я отпила глоток. И, чувствуя, как по телу разливается теплая волна бодрости, ускорила шаг.
Несколько минут ходьбы по извилистой улочке, и вот, я на месте. Глубоко вздохнув, вхожу в душноватый холл «Быстрого роя»… и навстречу мне поднимается из-за моего же стола какая-то незнакомая веснушчатая девица!
– Добрый день! Добро пожаловать в «Быстрый рой», – затараторила она, пока я растерянно хлопала глазами. – Вы хотели заказать услугу поиска?
– Э-э… я, вообще-то, к мастеру Самиссену.
– Ой, вы знаете, а его нет. Мастер только с утра заходил, и до вечера не вернется, – незнакомка виновато развела руками. – Может, я могу вам чем-то помочь? На прием записать…
– Записать? – тупо переспросила я, совершенно ничего не понимая. – А вы кто, вообще?
– Племянница… в смысле, секретарь, – незнакомка неожиданно смутилась. – Понимаете, у нас сотрудница вчера э-э… в общем, несчастный случай с ней произошел. И сейчас мы подбираем нового поисковика. Но если вы хотите заказать услугу, то я могу вас записать. Долго ждать не придется, день-два, и специалист будет.
От полученной информации в голове зашумело.
Несчастный случай?! Так меня тут что, уже похоронили? Да, аптекарь, конечно, сказал, что я должна была умереть еще вчера, но…
Стоп. Получается, мастер Самиссен, это знал? С самого начала?!
Да и антиквар, помнится, старался быстрее меня спровадить! Даже экипаж мне нанял, и деньги сам повез. Только для того, чтобы умерла я у себя дома, и подозрения на него не пали. А раз так, то… то…
По позвоночнику пробежала липкая, ледяная волна страха.
Выходит, меня самым натуральным образом подставили под смертельное проклятье? Продали и откупились?! А я, дура, еще хотела компенсацию у этих убийц требовать! Да с них, наоборот, меня добить станется!
– Так что, будете услугу заказывать? – голос сотрудницы донесся до меня словно сквозь вату.
– Что? – с трудом придя в себя, переспросила я. – Нет, я здесь… по личному вопросу. Передавать ничего не надо, я зайду к мастеру позже.
Резко развернувшись, я буквально выбежала на улицу.
– Как скажете. Всего вам доброго! – раздалось вслед.
Очень своевременное пожелание!
Забежав за угол, я прислонилась к стене. Ноги подкосились, и я села на корточки, подметая юбкой уличную пыль. Сердце лихорадочно стучало, в душе переплетались самые разные чувства. Горечь, обида, злость и негодование накатывали волнами. Хотелось то разнести поисковую конторку, то бросить обвинения в покушении в лицо антиквару и мастеру, то просто залить мостовую слезами.
Но, в итоге, все-таки победил разум, требующий соблюдать максимальную осторожность, пока я не разберусь, что происходит. Выдавать себя опасно. Тем более, пока меня считают трупом, значит, уже списали со счетов.
Вот только я – жива! И у меня есть еще четыре дня, чтобы выяснить, почему они это сделали, почему проклятие не подействовало на меня так, как должно было, а в идеале – выжить.
Для этого надо как можно скорее убираться подальше от места бывшей работы, ибо трупы по улицам не ходят. Разве что только умертвия, на одно из которых я все больше становлюсь похожа.
Поднявшись, я глотнула еще тоника. Тело по-прежнему бросало то в жар, то в холод, но в голове немного прояснилось. Хорошую все-таки настойку дал аптекарь.
В мыслях искренне пожелав новой сотруднице не стать такой же жертвой, я поспешила прочь. Не буду лезть на рожон. Пойду путем правосудия.
Я ведь, получается, стала жертвой. И стража просто обязана была найти антиквара и привлечь его к ответственности. Как и моего работодателя, кстати, находившегося с убийцей в сговоре.
Ближайшее отделение городской стражи располагалось недалеко, буквально через пару переулков. Добравшись до приземистого серого здания с табличкой «участок стражи Лирании номер сто девять», я поднялась по ступеням и ухватилась за массивную деревянную ручку.
Дверь с легким скрипом поддалась, пропуская меня в маленький тамбур. Вдоль одной из его стен тянулся ряд стульев, с другой стороны светилось окно дежурного. Еще одна обрешеченная дверь, уводившая вглубь здания, была заперта.
При моем появлении, дежурный – молодой парень в серой форме – скучающе спросил:
– По какому вопросу?
– Я бы хотела заявление написать о покушении на мою жизнь, – уверенно заявила я.
В глазах дежурного тотчас промелькнул интерес.
– Ваше имя и слепок ауры, – попросил он, притягивая к себе журнал посетителей.
– Глория Авендель, – отрапортовала я и протянула руку над расположенной на подоконнике небольшой пластиной-идентификатором, позволяя снять магический слепок.
Сделав в журнале короткую запись, дежурный нажал какой-то кристалл и вторая дверь открылась.
– Вам в третий кабинет. Следователь Амерс примет у вас заявление.
– Спасибо, – поблагодарила я и уверенно прошла в узкий полутемный коридор отделения.
Нужную дверь нашла быстро и, вежливо постучав, услышала басовитое разрешение войти.
Мебели в небольшом кабинете был самый минимум: грубо сколоченный стол, пара жестких стульев, да узкий шкаф-картотека. Обшарпанные стены окончательно создавали гнетущую унылую атмосферу.
– Чем обязан?
Восседавший за столом крупный, тучный мужчина пристально уставился на меня. Взгляд его маленьких, подзаплывших глаз был колким и каким-то неприятным.
Тряхнув головой, чтобы отогнать не вовремя вылезшую неприязнь, я собралась с мыслями и произнесла:
– Добрый день. Я хочу написать заявление о наложении на меня смертельного проклятья неким господином Говардом.
Брови следователя удивленно дрогнули. Одарив меня новым, на этот раз изучающим взглядом, он констатировал:
– Да, проклятье действительно есть… Ну что ж, присаживайтесь и рассказывайте все в подробностях.
С этими словами он выудил из ящика стола чистый листок и ручку.
Я же, не теряя времени, присела на краешек стула и начала пересказывать все, что случилось вчера. Следователь кивал, записывал, задавал уточняющие вопросы. А когда дело дошло до адреса, где располагался особняк антиквара, даже карту вытащил, чтобы точно определить нужное здание. После чего, взяв переговорный кристалл, связался с кем-то из подчиненных, попросив уточнить фамилию владельца.
Связь была защищенной, и ответа я не слышала. Поэтому когда следователь Амерс отключил кристалл связи и хмуро отложил ручку, напряглась.
Мужчина сложил руки перед собой и тяжелым взглядом буквально пришпилил меня к стулу.
– Дорогуша, – совсем другим, на этот раз холодным, жестким тоном, начал он. – У меня к тебе только два предложения. Либо ты сейчас встаешь и уходишь, а я забываю, что ты вообще приходила. Либо пишешь повинную о совершенной краже и отправляешься в камеру предварительного заключения.
У меня на мгновение аж дар речи пропал. Пару секунд я просто открывала рот, пытаясь побороть шок и негодование.
– Какая кража?! – наконец-то смогла выдохнуть я. – Я ничего не крала!
Следователь неприятно усмехнулся.
– Понимаю, что, скорее всего, тебя обманом заставили это совершить. И в силу того, что ты пострадала, даже позволю тебе уйти и сохранить для посмертия свое доброе имя.
– Что?!
– Видишь ли, дом, который ты указала, принадлежит графине Оставье. Она уже недели три находится в отъезде, а ее поместье числится под защитой городской стражи. Графиня – вдова, никаких мужчин, вхожих в дом в ее отсутствие, у городской стражи в допусках не значится. Так что, из всего тобой сказанного, получается весьма однозначная ситуация. Ты с подельником пробрались в дом почтенной леди и взяла дорогую, защищенную вещь. Следовательно, пострадала вполне заслуженно.
– Заслуженно?! – гневно взвизгнула я. – Да вы!..
Однако мужчина только отмахнулся и продолжил:
– Осознав, что жить осталось недолго, ты решила прийти к нам и покаяться. Думаю, по доброте душевной ты признаешься в совершении и еще нескольких нераскрытых до сих пор преступлений. Тебе ведь уже все равно, а управлению польза. Тогда мы, конечно же, откроем дело по поимке твоего подельника – господина Говарда. Но результата ты дожидаться будешь в камере, и до суда не доживешь. Сколько там тебе осталось? Дней пять? Неужели ты этого хочешь?
Все это следователь рассказывал абсолютно сухим тоном, словно что-то абсолютно неинтересное и обыденное.
От бессилия и несправедливости у меня затряслись руки, а на глаза набежали слезы. Казалось, я очутилась в каком-то театре абсурда! Меня подставили! Меня практически убили! И я же еще оказалась виновата?!
– Понимаю, подельник вас подставил, – голос следователя чуть смягчился. – Поэтому и иду вам навстречу. Тем более проникновения в особняк графини наша система наблюдения не зафиксировала, и повода заводить на вас дело пока нет. Из всех доказательств будет только твое заявление. Так стоит ли его подписывать? Не лучше ли вместо этого провести последние дни с родственниками?
Замолчав, он протянул листок, на котором убористым подчерком был записан мой рассказ. Только бумагу, без ручки. Мужчина был абсолютно уверен, что я приму правильное решение.
И, как ни горько было это признавать, выбора у меня действительно не оставалось. Не умирать же в камере?
Быстро схватив заявление, я нервно его скомкала и поднялась.
– Пожалуй, я пойду домой.
После чего, едва сдерживаясь, чтобы не разрыдаться, выскочила в коридор.
– Всего доброго, – в очередной раз донеслось в спину.
Управление покидала, словно за мной кто-то гнался. Казалось, вот-вот следователь передумает, и меня кинутся ловить как самую настоящую преступницу.
Лишь оказавшись в квартале от участка городской стражи, я наконец-то вернула себе способность спокойно мыслить. И раз уж помощи ждать больше неоткуда, а терять время и с фатализмом принимать неизбежное нельзя, придется спасать себя самой.
Я поисковик, в конце концов. Собирать данные по крупицам меня пять лет учили. А, значит, я должна хотя бы попытаться все выяснить!
Глубоко вздохнув, я постаралась собраться с мыслями и решить, откуда начинать поиски. И, рассудив, что для начала необходимо раздобыть хоть какую-то информацию о проклятиях, направилась в самое логичное для этого место – библиотеку.
Королевская библиотека Лирании находилась в паре часов езды от моей бывшей работы. Весьма удачно, поскольку встретиться здесь с мастером Самиссеном или еще кем-то из знакомых можно было не опасаться.
Подойдя к внушительному зданию с широким полукруглым крыльцом и большими двустворчатыми дверями, я глубоко вздохнула и вошла внутрь.
Размеры столичной библиотеки впечатляли. Старинное четырехэтажное здание, еще эпохи регентства, с высокими сводчатыми потолками, лепниной и многоярусными бронзовыми люстрами завораживало красотой и монументальностью. По обе стороны от просторного холла уходили вдаль коридоры, кое-где прерываясь винтовыми лестницами на внутренние галереи верхних этажей. А там, среди узких переходов со снующими туда-сюда людьми, высилось огромное множество стеллажей, заставленных книгами.
В первое мгновение я даже замерла, растерянно оглядываясь по сторонам и пытаясь сообразить, куда идти. В реальность вернул лишь толчок в бок и ворчливое пожелание «не стоять у людей на самом проходе».
Народа здесь и впрямь было много – как-никак крупнейшая библиотека нашего Корнвальдского королевства.
Поспешно отступив в сторону, к стене, я вновь осмотрелась. На этот раз удачнее: правее, почти в конце холла, обнаружилась круглая стойка регистратуры. Теперь уже уверенно я направилась к ней.
Отстояв небольшую очередь, поздоровалась с пожилым регистратором и попросила дневной абонемент. После стандартного сканирования слепка ауры тот быстро занес мои данные в формуляр.
– С вас пять медяков, – отметив уровень доступа к книгам архива из общественного пользования, сообщил мужчина. А, забрав полученные монеты, добавил: – Если пожелаете продолжить пользоваться библиотекой и завтра, подойдете с карточкой сюда. Я продлю допуск за ту же плату. Сохраняйте карточку. При ее утере или повреждении придется выплатить штраф. Если посмотрите направо, увидите колонны с путеводителями. Они облегчат ваши поиски. Хорошего дня.
Разъяснения завершились звучным шлепком печати, после чего на стойку, не глядя, бросили мой пропуск. Похоже, для регистратора вся эта речь была давно заученной формальностью, которую он повторял изо дня в день.
Едва забрав карточку, я услышала, что регистратор уже приглашает следующего желающего прикоснуться к знаниям человечества.
Что ж, разберусь как-нибудь. В конечном счете, у нас в академии тоже были путеводители. Не думаю, что здешние от тех сильно отличаются.
И действительно, подойдя к указанным колоннам, я увидела знакомые мерцающие призрачные экраны, на которых красовалась схема библиотеки. Под каждым из них красовался переливчатый кристалл управления поиском. Тут можно было сформировать запрос и получить ответ, в каком секторе находится та или иная информация.
Сосредоточившись на нужных мне темных проклятьях, я легко коснулась кристалла, отправляя мысленный запрос. Карта практически сразу пришла в движение, продемонстрировав, что необходимые книги можно найти на верхнем, четвертом этаже. Мне показали весь путь, начиная от поворота на правую галерею, до конечной точки в ее дальнем конце.
Запомнив маршрут, я направилась к лестнице, и через несколько минут уже входила в нужный сектор.
Книги здесь были всюду, занимая стеллажи от пола до потолка. Старинные и новые, защищенные, с различными уровнями допусков, и самые обычные.
Сектор, как и все прочие, находился под присмотром младших библиотекарей. Кроме обеспечения порядка они были готовы помочь и в поисках, но я надеялась справиться сама. Все-таки темная магия практически под запретом находилась, а уж смертельные проклятья и подавно. Так что без крайней необходимости выдавать посторонним свой повышенный интерес к этой теме не хотелось.
Тем более не так и много мне надо для начала: хотя бы общие сведения изучить. А дальше видно будет.
Поскольку в теме и фамилиях темномагических мэтров я не разбиралась, ставку сделала на обзорные энциклопедии и справочники. В результате, побродив с полчаса среди стеллажей, выбрала штук шесть увесистых томов с определениями и описаниями действий различных видов заклинаний. И, нагруженная, направилась в читальный зал.
В этом секторе он представлял собой широкое помещение, увенчанное прозрачным куполом, сквозь который просвечивало небо. По залу тянулись ровные ряды столов, над каждым из которых парил небольшой освещающий кристалл. А вдоль одной из стен располагались полукруглые альковы для уединенной работы.
Поскольку народа в этой части библиотеки было мало, я смогла найти один из таких альковов свободным. В нем и разместилась.
Выгрузив книги на стол, оценила объем, который предстояло перелопатить. Н-да, не мало. Но не беда. Лишь бы нужную информацию найти. Потому что, если не найду…
Нет, не хочу об этом думать!
Я резко мотнула головой и до боли прикусила губу, отгоняя подступившую панику. Терять время на бесполезные эмоции в моем положении – настоящее расточительство. Нужно держать себя в руках, ибо только с ясной головой есть надежда на спасение.
Сев, я уверенно притянула первый из справочников и принялась за дело.
Искала любые упоминания о темных проклятиях, их особенностях, обо всем, что могло бы помочь. И чем дальше вчитывалась в пожелтевшие от времени страницы справочников, тем мрачнее становилась.
Правота старичка-аптекаря теперь не вызывала абсолютно никаких сомнений. Испытываемые мной симптомы действительно указывали на темное проклятие из разряда смертельных. Какое именно, конечно, понять было сложно, но это и не требовалось.
Главное, что я хотела выяснить, – причину собственной устойчивости к темной магии. А заодно проверить, не означает ли моя неожиданная живучесть, что проклятие можно снять. Ну, мало ли, может, оно бракованное какое-нибудь? Или со временем мощность потеряло?
Однако источники твердили, что подобное проклятиям несвойственно. Уж если есть – то есть.
А тому, что оно не подействовало быстро, объяснение нашлось совершенно другое. Весьма меня, надо сказать, удивившее.
Судя по справочникам, выходило, что устойчивость к темным проклятиям – это редкий дар, присущий только темным магам. Да и то не всем, а потомственным, у которых тьма уже изначально была активна в крови. И чем дар сильнее, тем больше эта устойчивость проявлялась. Некоторые источники утверждали даже, что на многих темных магов проклятья вообще не действовали.
Так значит, получается, во мне есть темная кровь? Но откуда? Ведь мать совершенно точно потомственным темным магом не являлась! Что уж там, она в принципе магией не владела!
Значит, отец?
Я нервно постучала пальцами по столешнице. Отца я не знала, а мать при жизни никогда о нем не рассказывала. Просто злилась, называла его кобелем и пресекала любые разговоры на эту тему. А сейчас и вовсе не спросить…
Конечно, оставалась еще тетка Файлина – старшая сестра матери. Характер у нее тот еще, но поговорить с единственной родственницей надо. Может, она что-нибудь знает? Надо ведь понять, на правильном я пути или нет.
«Завтра же прямо с утра к ней поеду», – решила я. И, бросив взгляд на стеклянный потолок, увидела, что солнце перевалило далеко за полдень. Несколько часов поисков пролетели совершенно незаметно.
«Эх, мне бы такую усидчивость во время учебы, глядишь, и попала бы не в «Быстрый рой», а нашла местечко получше. Хотя кого я обманываю? Без связей, протектората и денег, даже с красным дипломом меня бы мало куда взяли».
Я досадливо поморщилась, впрочем, тотчас вернувшись к насущным проблемам. Сейчас не до пустых сожалений.
Отложив мысли об отце и темных магах до встречи с теткой, я решила не тратить остаток дня даром и узнать что-нибудь о кинжале. Уж клеймо-то я хорошо запомнила. Оставалось только отыскать по нему создателя.
Выйдя из алькова, я подошла к небольшой колонне-путеводителю, аналогичной тем, что стояли в центральном холле. И, отправив запрос, узнала, где можно найти сведения о кузнецах-оружейниках.
Спустившись на этаж ниже, на этот раз, не стесняясь, попросила одного из младших библиотекарей помочь с подборкой информации по клеймам древних мастеров. А, получив три увесистых альбома, села за первый же свободный стол.
Теперь я старалась ускориться как могла. Пробегала взглядом изображенные оттиски и нетерпеливо переворачивала страницы, почти физически ощущая, как утекает отпущенное мне время.
Один за другим отбрасывались мастера известные, элитные, местечковые. Поточные кузницы и оружейники, создававшие коллекционное оружие. Шли вереницей клейма, четкие и полустертые, но…
Но нужного среди них не было. Во всех трех альбомах не оказалось ничего похожего на три скрещенные ветви.
Наконец я захлопнула последнюю книгу и с трудом разогнулась. Спина затекла, а правая рука, которая вчера касалась кинжала, начала неметь.
За окном уже совсем стемнело, так что дальше сидеть в библиотеке смысла не было. Жаль, конечно, что о кинжале информации не нашлось, но ничего.
Сделав небольшой глоток настойки, чтобы побороть вновь накатившую усталость, я встала и направилась на выход. Одной настойкой сыт не будешь, а у меня со вчерашнего обеда крошки во рту не было. Этак раньше срока помереть можно.
С этой неутешительной мыслью я покинула библиотеку и поспешила к ближайшей остановке общественного транспорта. Знак со схематическим изображением дилижанса тускло светился в сгустившихся сумерках.
Повезло – ждать пришлось недолго. Уже через четверть часа подлетел нужный мне дилижанс. Оказавшись внутри, я отдала магу-вознице заготовленную заранее монету за проезд и села на ближайшее свободное место.
Какое-то время ехала, бездумно глядя в окно на проплывающие мимо огни города, на спешащих по делам и к своим семьям людей. В голове царила пустота, а легкая усталая сонливость позволяла на время отгородиться от повисшей надо мной злой участи.
Внезапно ощутимо дернувшийся на какой-то внушительной выбоине дилижанс заставил нервно вздрогнуть и инстинктивно вцепиться в кресло.
«Смирись, Глория, это тебе не персональный экипаж представительского класса», – хмуро заключила я и вспомнила свою единственную поездку с любителем антиквариата. Самую комфортную, и с самыми печальными последствиями.
Правильно говорят: даром только сыр в мышеловке. Вот я и расплатилась, позволив на себя перекинуть проклятье.
Злость от случившейся несправедливости заставила кулаки сжаться. Хотелось вцепиться в шею поганому антикварщику. Вот что я ему плохого сделала?!
Впрочем, ответ я знала: ничего. Ему было просто наплевать на незнакомую безродную девицу, у которой ни семьи, ни друзей особо нет. Заступиться за меня некому, и мою кончину просто спишут на трагическое стечение обстоятельств. К примеру, скрытые, вовремя не вылеченные болезни. А то и вовсе запишут в список неблагонадежных граждан, которые балуются галлюциногенными настойками и периодически умирают от передозировки.
Стало безмерно обидно. Вот так живешь, никого не трогаешь, мечтаешь о чем-то, а потом появляется наделенный властью и деньгами урод и, походя, жертвует твоей жизнью.
И ведь даже угрызения совести его мучить не будут! Сколько таких, незначимых еще живет в городе? А в королевстве? Да сотни и тысячи. Одной больше, одной меньше…
На глаза вновь навернулись слезы. Однако когда в носу угрожающе защипало, я резко тряхнула головой и, выудив из сумки платок, быстро промокнула соленую влагу.
Нечего раскисать. Мне выпал пусть небольшой, но шанс изменить написанный кем-то сценарий. Осталось еще целых четыре дня, и я не упущу из них ни единой секунды.
За размышлениями я не заметила, как доехала до своей остановки, и поспешила выйти. И, преодолев несколько сотен метров по полутемной улице своего квартала, наконец-то добралась до дома.
Оказавшись в стенах своей квартирки, решила первым делом подготовиться к предстоящей поездке, и отправилась к шкафу. Выудив из его глубин дорожную сумку, я быстро собрала вещи первой необходимости. А вот браслет связи с мастером Самиссеном, напротив, сняла и запрятала подальше. Во избежание. Мало ли, что?
Так вот зацепишь кристалл случайно, и узнает бывший начальник, что ты еще на этом свете. А оно надо? Лучше перебдеть.
После чего без аппетита прожевала несколько бутербродов и забралась в кровать.