Глобальный мир финансов. От кризиса к хаосу. Выборы в США и банки Уолл-стрит (В. Ю. Катасонов, 2017)

Дональд Трамп в очередной раз «наезжает» на Федеральный резерв

Тема Федерального резерва (ФРС США) постоянно присутствует в предвыборной риторике Дональда Трампа. Точнее, речь идет не о самом Федеральном резерве, а о его руководителе – Джанет Йеллен. Эта дама находится у руля американского Центробанка уже более двух с половиной лет (с февраля 2014 года). Она стала объектом постоянных нападок со стороны данного кандидата на пост президента страны от республиканской партии. Сегодня ФРС США привлекает внимание не только Трампа, но и всего американского бизнеса. И не только американского, но также финансовых и деловых кругов всего мира. Всех интересует один вопрос: какой будет базовая процентная ставка Федерального резерва? Этот показатель определяет «погоду» в экономике США и на всех мировых финансовых рынках. От уровня базовой ставки ФРС США зависят процентные ставки по активным и пассивным операциям американских банков, процентные ставки по казначейским бумагам США, процентные ставки по всем финансовым инструментам. Поскольку США являются центром мировой финансовой системы, то все эти процентные ставки определяют интенсивность и направления денежных потоков в мире. В конечном счете, они влияют на обменные курсы доллара США и других валют. В 70-е годы прошлого века, когда была создана Ямайская валютно-финансовая система, основой которой стал бумажный доллар США, денежные власти Америки цинично заявляли всему миру: «Доллар – наш, проблемы – ваши». Сегодня, в условиях глобализации экономика США, несмотря на все политические амбиции Вашингтона, прочно зависит от состояния мировой экономики. Руководители ФРС должны учитывать возможный эффект «бумеранга» при установлении процентных ставок. Просчитать весь спектр последствий от повышения или понижения базовых ставок Федерального резерва на экономику США сегодня не может никто. Особенно если речь идет о средне- и долгосрочных последствиях. Поэтому руководители Федерального резерва после финансового кризиса 2007–2009 гг. приняли «соломоново решение» – не менять ставки вообще.

Дадим небольшую справку. В истории ФРС были очень разные уровни базовой ставки. Самый высокий уровень ставки был зафиксирован в 1980–1981 гг., когда у руля ФРС встал Пол Волкер – один из отцов-основателей рейганомики. Тогда ставка поднималась почти до планки 20 %. В 2000-е годы американская экономика сильно разогрелась, и ФРС пыталась ее охладить с помощью процентной ставки. После 17 последовательных повышений (в течение двух лет) в июне 2006 года ставка достигла максимальной планки 5,25 %. Однако даже такая (достаточно высокая по меркам США) ставка, игравшая роль «тормоза», не сумела предотвратить американского ипотечного кризиса, ставшего спусковым крючком мирового финансового кризиса. ФРС начала резко нажимать на педаль «газа» – снижать ставку, чтобы затормозить погружение страны в яму кризиса, а затем смягчить его последствия. За два с половиной года, к декабрю 2008 г., ставка упала до уровня, находившегося в диапазоне от о до 0,25 %. Образно говоря, деньги в Америке стали почти бесплатными. Далеко не всем нравился такой «банковский коммунизм». Оппоненты политики бесплатных денег совершенно справедливо говорили о развращающем влиянии нулевых процентных ставок на американский бизнес, об угрозах надувания очередного финансового «пузыря», о возможном ослаблении доллара США и т. д.

Беспрецедентная в истории США эпоха почти бесплатных денег длилась почти 7 лет. Предыдущий руководитель Федерального резерва Б. Бернанке даже не заикался о повышении базовой ставки. Головную боль процентной ставки он передал Джанет Йеллен. Эта дама долго собиралась с духом, прежде чем решиться на повышение ставки. Такое решение все-таки было принято на заседании Комитета по операциям на открытом рынке ФРС США в декабре 2015 года. Впервые за 7 лет Федеральный резерв поднял ставку на четверть процентных пункта. Теперь цена федеральных фондов стала находиться в диапазоне от 0,25 до 0,50 %.

Это было событие, на которое отреагировала вся Америка и весь мир. В США многие восприняли решение ФРС как признак того, что страна выходит из кризиса, что безработица упала до социально безопасного уровня, что начинается бум инвестиций в реальном секторе экономики, что повторения финансового кризиса не будет. Что касается реакции всего остального мира на декабрьское решение ФРС, то она проявилась, прежде всего, в том, что финансовые потоки на мировых рынках стали разворачиваться в сторону США. Обострились проблемы в экономиках других стран, в том числе китайской.

Ведущие американские эксперты, руководители Федеральных резервных банков (их всего 12) и даже сама Джанет Йеллен стали говорить, что декабрьское решение – только начало. Что начинается эра повышения ставок. Что в течение двух последующих лет ФРС пошагово доведет базовую ставку до планки 3,0–3,5 %. Напомним, что по уставу ФРС Комитет по операциям на открытых рынках, принимающий решения по ставкам, проводит в течение года восемь заседаний. Уже прошло несколько заседаний, а ни одного нового повышения не было. Сама Джанет Иеллен отмалчивается. Сидит тихо, «как мышь под веником». Эксперты подсчитали, что за восемь первых месяцев нынешнего года Джанет Иеллен выступила с официальными заявлениями всего два раза, не считая пресс-конференций после заседаний ФРС и выступления перед Конгрессом. Для сравнения, в прошлом году к этому времени Иеллен выступила семь раз, а в 2014 – десять раз. С 1996 года главы ФРС выступали с официальными речами в среднем по 19 раз в год. Примечательно, что до Иеллен меньше всего из руководителей ФРС выступил Алан Гринспен – 8 раз в 1996 году.

Эксперты объясняют такую «скромность» поведения дамы двумя причинами. Во-первых, финансовая ситуация в Америке и в мире сегодня напоминает ту, которая была в 2007 году, накануне начала мирового финансового кризиса. Любое неосторожное заявление руководителя ФРС может стать «спусковым крючком». Во-вторых, Америка находится накануне выборов президента страны. Опять же любое неосторожное слово Иеллен может повредить кандидату от демократической партии X. Клинтон. Хотя считается, что любой руководитель Федерального резерва должен быть «вне политики». Однако все знают, что Иеллен – член Демократической партии и партийную дисциплину соблюдать умеет.

Многих в Америке тревожит затянувшаяся пауза в обещанном процессе повышения базовой ставки ФРС. Вернемся к Трампу. Его это тоже тревожит, о чем он уже много раз громогласно заявлял в ходе предвыборной кампании. Свою мысль он формулирует предельно ясно. Нынешняя базовая ставка ФРС США означает дешевые (почти бесплатные) деньги. Он, Трамп, как бизнесмен, тоже любит дешевые деньги. Но он, как будущий президент страны, должен думать о судьбе всей Америки. А дешевые деньги закладывают под страну мину замедленного действия. Речь идет о надувании пузырей на финансовом рынке, что неизбежно спровоцирует новый финансовый кризис. Поэтому он, будущий президент Америки, требует, чтобы Джанет Йеллен, как руководитель Федерального резерва, немедленно повысила базовую ставку. Такие заявления Трамп в этом году делал неоднократно. В голосе Трампа звучали даже ноты угрозы. В мае нынешнего года он заявил, в частности, что когда станет президентом, то немедленно уволит Йеллен с поста председателя Совета управляющих ФРС (напомним, что согласно уставу Федерального резерва, срок пребывания дамы на посту председателя истекает лишь в 2018 году).

Вчера он сделал очередное заявление в эфире CNBC. Оно несколько отличается от предыдущих, потому что на этот раз он обвинил в халатном бездействии не только госпожу Йеллен, но и президента США Барака Обаму. Вот это часть его заявления: «Она (ставка – В.К.) остается практически на нуле, потому что она (Джанет Йеллен – В.К.), очевидно, является политиком и делает то, что хочет Барак Обама». (https://www.washingtonpost.com/news/wonk/wp/2016/09/12/donald-trump-says...). По мнению Трампа, Йеллен сохраняет процентные ставки «на искусственно низком уровне для того, чтобы помочь Обаме покинуть свой пост». Имеется в виду покинуть «красиво», оставив хорошие воспоминания у следующих поколений. А вот ему, Трампу, когда он придет в Белый дом, придется «расхлебывать кашу», которую заварила Йеллен вместе в Обамой (http://www.businessinsider.com/trump-says-fed-manipulating-interest-rate...).

Конечно, в данных заявлениях Трампа превалирует предвыборная риторика. Сам Дональд Трамп далек от понимания, как выводить Америку из нынешних финансовых и экономических тупиков. Напомним, что Трамп непостоянен в своем мнении по вопросу ставки. Сегодня он выступает за повышение ставки. Но если внимательно отслеживать его более ранние заявления, то там можно найти и прямо противоположное: мол, ставку повышать никак нельзя. Видно невооруженным глазом, что у Трампа нет серьезной программы перестройки финансовой и экономической системы США. Не видно в его окружении и экспертов, которые могли бы такую программу разработать. И уж тем более, политиков, которые могли бы помочь эту программу реализовать.

Мы помним, что Барак Обама обещал в ходе своей предвыборной кампании провести радикальную реформу финансовой и банковской системы США с тем, чтобы избежать повторения кошмара финансового кризиса 2007–2009 гг. Надо отдать должное Обаме: не без его поддержки в 2010 году был принят Закон Додда-Франка. Этот фундаментальный документ объемом примерно в полторы тысячи страниц в обиходе называют законом о финансово-банковской реформе Америки. Закон оказался мертворожденным. Потому что алчные банкиры с Уолл-стрит фактически заблокировали его реализацию.

И уж, конечно, наивно думать, что Барак Обама дает какие-то указания председателю Федерального резерва по поводу базовых ставок. Прежде всего потому, что это запрещено законом. Впрочем, этот аргумент второстепенный. Главное заключается в том, что реально указания председателю Совета управляющих ФРС давали и продолжают давать лишь акционеры этой частной корпорации. В первую очередь, крупнейшие банки Уолл-стрит. Это реальные «хозяева денег». А они, судя по всему, еще раз планируют повторить сценарий нулевых годов. То есть разогреть с помощью дешевых (бесплатных) денег финансовый рынок. Трамп это прекрасно понимает. Поэтому он заранее хочет «подстелить соломку». Вторая волна финансового кризиса неизбежна. Когда это произойдет, начнут искать виновных. Пальцем будут показывать на него, Дональда Трампа, хозяина Белого дома. Трамп уже сейчас всеми силами пытается «перевести стрелку» на Обаму. В любом случае истинные творцы кризиса окажутся в тени.

Клинтоны и Уолл-стрит: история и сегодняшний день

Президентские дебаты в США: о торговых позициях Америки в мире

Тема торговых позиций США в мире в предыдущих предвыборных президентских кампаниях редко затрагивалась, занимала третьестепенное место. Эта тема неожиданно всплыла на только что прошедших дебатах Дональда Трампа и Хиллари Клинтон. Ее поднял Трамп, коснувшись вопроса НАФТА. Это аббревиатура, обозначающая Североамериканское соглашение о свободной торговле (англ. – North American Free Trade Agreement, NAFTA). НАФТА – соглашение между Канадой, США и Мексикой, которое было подписано 17 декабря 1992 года и вступило в силу 1 января 1994 года. Оно заменило Канадско-американское соглашение о свободной торговле 1988 года.

Трамп сделал заход издали, заявив, что госпожа Клинтон, занимая пост государственного секретаря США и находясь на других важных позициях, плохо защищала внешнеэкономические интересы США: «30 лет X. Клинтон занималась этими делами и только теперь задумалась о решении». Далее он конкретизировал: «Североамериканская торговая сделка NAFTA является самой худшей сделкой в истории… Нам следует изменить условия торговых договоров», имея в виду, что от зоны свободной торговли в настоящее время в наибольшей степени выигрывает Мексика, а не США. Трамп сообщил, что в случае победы на выборах изменит условия участия Вашингтона в NAFTA. «X. Клинтон следовало стремиться к лучшим условиям для Вашингтона в сфере торговли, когда она занимала пост госсекретаря США», – заявил Д. Трамп. Кандидат демократов признала, что не всегда была последовательна при голосованиях по торговым пактам. Но намекнула, что ей приходилось принимать решения с учетом многих обстоятельств, о которых, вероятно, Трамп не имеет никакого понятия: «Я знаю, Дональд, что вы живете в своей собственной реальности».

Формально Хиллари Клинтон не несет ответственность за подписание соглашения NAFTA. Даже как жена Билла Клинтона, поскольку оно было подписано в тот момент, когда Билл уже был объявлен победителем в президентской гонке, но еще до его инаугурации. Соглашение создало некоторый интеграционный эффект в Северной Америке. Объем взаимного экспорта между странами NAFTA за двадцать лет действия соглашения вырос в четыре раза, а доля взаимного экспорта – с 4.1,4 % до 49,2 % (Костюнина Г.М. Североамериканская интеграция: 20 лет спустя // Вестник МГИМО Университета. – 2015. – № 2 (41).) Но недовольство соглашением в той или иной форме сегодня выражают все подписанты. Так, бедная по сравнению со своими северными соседями Мексика рассчитывала, что соглашение позволит уменьшить разрыв в уровнях доходов и жизненного уровня Мексики по сравнению с США и Канадой, однако этого не произошло. Соединенные Штаты также не довольны. И Трамп это недовольство озвучил в ходе дебатов.

Недовольство объясняется тем, что баланс торговли между США и Мексикой складывается не в пользу первой страны. Например, в прошлом году дефицит двухсторонней торговли для США составил 58,4 млрд. долл. Кстати, Соединенные Штаты недовольны не только своим южным соседом, но также и северным. Дефицит торговли США с Канадой в прошлом году составил 14,9 млрд. долл. Соглашение NAFTA предусматривает ликвидацию не только торговых барьеров между тремя странами, но также барьеров в сфере движения капиталов. И это дополнительный источник недовольства в США. Сотни промышленных компаний Соединенных Штатов вывели свои производства в Мексику, где уровень заработной платы несопоставим с уровнем США. Плюс к этому действует такой стимул для выведения производств, как слабое законодательство Мексика в области загрязнения окружающей среды. Формула простая: «Американским компаниям – доходы, мексиканскому народу – отходы». Но американский народ от такого «сотрудничества» также несет серьезные потери: за двадцать с лишним лет действия NAFTA из США в Мексику ушли миллионы рабочих мест. Наконец, соглашение NAFTA способствовало увеличению в США числа трудовых эмигрантов из Мексики.

Но вернемся к торговым противоречиям между США и их партнерами по NAFTA. В них как в капле воды отражаются торговые противоречия Америки с большинством стран мира. Оказывается, что Америка имеет дефицит торговли не только с Мексикой и Канадой, но и большинством других своих крупных торговых партеров. И такое положение возникло не вчера. Согласно официальной внешнеторговой статистике США, за которую отвечает министерство торговли США, Америка живет с дефицитным торговым балансом уже на протяжении последних сорока лет. Конечно, в истории США и раньше случались годы, когда импорт превышал экспорт (возникал дефицит торгового баланса), но это были единичные случаи. А вот с 1976 года и по сей день не было ни одного года, когда бы Америка имела положительное сальдо своего торгового баланса.

Напомним, что еще в начале XX века Америка имела отрицательное сальдо торгового баланса (плюс к этому была крупнейшим чистым международным должником). Первая и особенно Вторая мировые войны превратили США в мощную торговую державу, экспорт которой всегда и намного превышал импорт. Америка со времен Первой мировой войны вплоть до конца 1950-х годов занимала в мировой торговле примерно такие же позиций, какие имела Великобритания в первой половине XIX века. Америку как промышленную и экспортную державу погубило то же самое, что погубило и Великобританию в XIX веке. Был взят курс на доминирование в валютно-финансовой сфере. Ценой подрыва конкурентных позиций национальной промышленности. К началу 1960-х годов Европа восстановила свои позиции в мировой торговле, а США, наоборот, стали свои позиции терять. Периодически стал возникать дефицит платежного баланса США (не только за счет торговли, но также за счет чистого оттока капитала). Дефицит покрывался за счет золота из казначейства США (согласно соглашению о Бреттон-Вудской валютно-финансовой системе). Власти США насторожились, когда в 1968 году возник небольшой дефицит торгового баланса – 1,3 млрд. долл., что было эквивалентно примерно 0,1 % ВВП. Это был первый «звоночек». В 1971 году был зафиксирован уже более существенный дефицит – 4,8 млрд. долл. Существовал риск потери золотых резервов США, которые в то время составляли около 9 тысяч тонн.

15 августа 1971 года тогдашний президент США Ричард Никсон объявил о том, что «золотое окошечко» американского казначейства (обмен долларов на золото) временно закрывается. Больше оно уже никогда не открывалось. В 70-е годы прошлого века Вашингтон пошел на демонтаж Бреттон-Вудской валютно-финансовой системы, которая была заменена на Ямайскую систему. «Золотой тормоз» с «печатного станка» Федерального резерва был снят. Золотой стандарт, даже в усеченном виде, перестал существовать.

Америка стала жить весело и припеваючи. Со всеми странами мира она расплачивалась «зелеными бумажками». Стимулы к тому, чтобы повышать конкурентоспособность американской экономики окончательно перестали работать. Разрыв между экспортом и импортом товаров стал стремительно расти в пользу импорта. В нынешнем десятилетии экспорт США примерно на 1/3 меньше импорта в стоимостном выражении. В 2010 году экспорт по отношению к импорту составил 64,9 %. Вот значения показателя за последующие годы (%): 2011 г. – 65,4; 2012 г. – 66,2; 2013 г. – 67,8; 2014 г. – 67,2; 2015 г. – 65,2 (http://countryeconomy.com/trade/balance/usa). Примечательно, что эпоха дефицитного торгового баланса Америки началась именно в 1976 году, когда прошла Ямайская конференция, упразднившая под давлением дяди Сэма золотодолларовый стандарт и легализовавшая бумажный доллар в качестве мировой валюты.

Согласно канонам экономической науки, чистое положительное сальдо торгового баланса (превышение экспорта над импортом) означает прирост валового внутреннего продукта (ВВП) страны. Отрицательное сальдо, наоборот, уменьшает ВВП. Нынешний дефицитный торговый баланс США существенно уменьшает величину ВВП Америки.

По данным министерства торговли США, в 2010 году дефицит торгового баланса США составил 4,6 % ВВП страны. Вот данные за следующие годы (%): 2011 г. – 5,1; 2012 г. – 4,9; 2013 г. – 4,5; 2014 г. – 4,6; 2015 г. – 4,5 (http://countryeconomy.com/trade/ balance/usa). Рекордная абсолютная величина дефицита торгового баланса США была зафиксирована в 2006 году: 892 млрд. долл., что составило 6,44 % ВВП США. Это астрономическая сумма, сопоставимая по величине с ВВП таких стран, как Индонезия, Саудовская Аравия, Нидерланды, Турция, Мексика. Фактически этот дефицит означает, что долг Америки в 2006 году перед другими странами увеличился на сумму, равную почти 900 млрд. долл. На такую величину возросли долларовые резервы других стран. Америка потребляет товары со всего мира за счет бессрочного и почти беспроцентного кредита.

И в настоящее время дефицит торгового баланса не намного меньше рекордного значения 2006 года. В 2015 году он составил 735 млрд. долл. На страны-партнеры США по соглашению NAFTA (Мексику и Канаду) пришлось около 10 % этого дефицита. На Китай приходится около 50 % всего дефицита (365,7 млрд. долл.). На втором месте в списке «торговых доноров» Америки находится Германия (дефицит составил 74,2 млрд. долл.), на третьем месте – Япония (68,6 млрд. долл.). Мексика занимает лишь четвертое место. Из европейских «доноров» можно выделить Ирландию (30,4 млрд. долл.). В целом торговля США с Европой дефицитна, на европейских партнеров пришлось 23 % дефицита торгового баланса США.

Жизнь взаймы и торговый паразитизм, конечно, приятны Америке. Но отдельные американские политики задумываются о долгосрочных последствиях такой модели существования. Во-первых, эта модель строится на гегемонии доллара США, которая сегодня все большее подрывается разными странами мира. Например, Китаем, который в конце прошлого года сумел юань сделать официальной резервной валютой (решение МВФ). Подрывают ее и организации частного бизнеса. Создавая, в частности, свои цифровые валюты, которые позволяют уходить из-под контроля ФРС и иных финансовых регуляторов США. Во-вторых, торговый паразитизм неизбежно увеличивает высоту долговой пирамиды США. К концу нынешнего года она, вероятно, преодолеет планку в 20 трлн. долл. Только за время президентства Обамы высота пирамиды увеличилась в два раза. Некоторые думают, что эту пирамиду можно строить бесконечно, «до небес». Не получится. Кстати, Трамп прекрасно это понимает. Все предельно просто. Пока расходы на обслуживание суверенного долга США в федеральном бюджете не являются критичной величиной (сегодня это вторая статья расходов после расходов на оборону). Но ведь процентные ставки по казначейским бумагам (обязательства министерства финансов США по суверенному долгу) имеют чисто символические значения. Они привязаны к процентной ставке ФРС США, которая со времени финансового кризиса находится на уровне «плинтуса». Была в диапазоне от о до 0,25 %. В конце прошлого года ее чуть-чуть повысили, она стала равной 0,25-0,50 %. Председатель ФРС Джанет Йеллен боится ее повышать далее. По очень многим причинам. В том числе потому, что это повысит стоимость обслуживания суверенного долга США. А если ставки ФРС станут равными 5 процентам? – Страшно даже подумать. Тогда весь бюджет США будут съедать расходы на обслуживание суверенного долга. Недаром Трамп этим летом затронул деликатную тему суверенного долга и даже намекнул, что Америке грозит дефолт по суверенному долгу. Чтобы избежать его, надо начать переговоры с другими странами о его реструктуризации. А с кем конкретно? – Как раз с теми странами, которые выступают главными «торговыми донорами» США. То есть с Китаем, Японией, Германией, Мексикой.

Трамп прекрасно видит те проблемы, с которыми придется столкнуться новому хозяину Белого дома. И видимо, в следующее президентство можно ожидать серьезных и даже драматических подвижек в сфере международной торговли США. Речь идет не только о возможных пересмотрах ныне действующих соглашений типа NAFTA, но также о соглашениях, которые планировала, но не успела подписать администрация Барака Обамы. Это соглашению о Трансатлантическом торговом и инвестиционном партнерстве (ТАТИП) и соглашение о торговле услугами (СТУ) (http://www.fondsk.ru/news/2016/01/15/ soglashenie-o-torgovle-uslugami-kak-element-globalnogo-upravlenija-37981.html). Кроме того, в наследство к новому хозяину Белого дома переходят проблемы, связанные с соглашением о Транстихоокеанском партнерстве. Оно было подписано ровно год назад двенадцатью государствами в Атланте, но до сих пор не ратифицировано.

Президентские выборы в США: финансовые правила игры

Главный редактор WikiLeaks Ассанж в эксклюзивном интервью на RT сделал свой прогноз исхода выборов в США: «Трампу не позволят победить на этих выборах… Банки, разведка, ВПК, крупные иностранные компании и так далее – все они объединились вокруг Хиллари Клинтон» (https://www.rt.com/news/365299-assange-pilger-saudi-clinton/). Похоже, что это так.

В данном случае хотелось бы остановиться на банках. Почему они почти единодушно заняли сторону Хиллари Клинтон и жестко настроились против Дональда Трампа? Ведь мы знаем, что на протяжении послевоенной истории США банки и другие группы интересов всегда стремились проводить политику равномерного распределения «яиц» (финансовой и прочей поддержки кандидатов) по разным партийным «корзинам». Сегодня же мы видим, что банки Уолл-стрит сделали ставку лишь на одну «корзину» – демократическую, которую представляет Хиллари Клинтон. На старте предвыборной кампании банки как раз прибегли к тактике равномерного распределения «яиц» между двумя партийными «корзинами» – демократической и республиканской.

Напомню, что финансовая поддержка политических партий и конкретных кандидатов в ходе предвыборной кампании в США осуществляется в нескольких формах:

1. Расходы из касс политических партий (каждая политическая партия имеет свою кассу, которая формируется с помощью партийных взносов и другими способами и из которой финансируется вся партийная деятельность).

2. Личные средства кандидата.

3. Частные индивидуальные пожертвования, сделанные гражданами США. Средства идут напрямую от граждан в фонд кандидата (во всех остальных случаях финансирования используются посредники).

4. Пожертвования граждан в фонды национальных комитетов партии (National Party Committee – РАС). Число таких комитетов (и фондов) исчисляется сотнями. Они могут быть корпоративными, профсоюзными, общественными и т. п. Важной особенностью РАС является то, что они переводят свои средства в фонд кандидатов, а не тратят их сами.

5. Взносы в независимые фонды для поддержки избирательных кампаний. Эти фонды принимают форму SuperPAC. Они появились недавно, деятельность фондов SuperPAC была легализована американским судом лишь в 2010 году. Указанные фонды не перечисляют полученные средства политическим партиям или кандидатам, а расходуют их по своему усмотрению. Практика показывает, что при афишируемой «независимости» фондов SuperPAC они тесно координируют свою деятельность с руководством политических партий и кандидатами на пост президента. Фонды SuperPAC активно были задействованы в предвыборной кампании 2012 года. Их статус дает им полную свободу финансировать акции не только в поддержку «своего» кандидата, но и акции против нежелательного кандидата (даже если таковой принадлежит к «своей» партии).

6. Фонды 501-с. Этим шифром обозначаются некоммерческие организации, которые подобно организациям SuperPAC имеют возможность создавать фонды (за счет пожертвований граждан, компаний и профсоюзов) и самостоятельно их расходовать на цели, связанные с выборными кампаниями. Они были легализованы в 2006 году и стали важным источником финансирования предвыборной кампании в 2012 году.

7. Прочие источники и способы финансирования. Среди них наиболее важным является государственное (бюджетное) финансирование (сначала праймериз, а потом основных выборов).

Каждая форма финансовой поддержки имеет свои строгие регламенты и ограничения, в том числе по величине денежных сумм. Например, фонды РАС могут перечислять в фонд кандидата не более 5 тысяч долларов на этапе праймериз, а в случае выдвижения кандидата на партийном съезде (летом) – еще 5 тысяч долларов. Плюс к этому можно перевести 15 тысяч долл. в партийную кассу. Обычно число всех видов РАС в США варьирует в диапазоне 4–5 тысяч. Получается, что используя механизм РАС максимум можно провести суммы, составляющие 100–125 млн. долл. Маловато, учитывая размах американских предвыборных кампаний.

Вот и появились «инновации» в сфере финансирования предвыборных кампаний в виде фондов SuperPAC и фондов 501-с. Как мы сказали, эти механизмы уже начали работать во время выборов президента в 2012 году. Тогда общие расходы на предвыборную и выборную кампанию были оценены в размере 2,6 млрд. долл. Расходы из федеральной кассы Демократической партии составили 316 млн. долл., Республиканской партии – 409 млн. долл. Государственное финансирование предвыборных мероприятий (все партии) составило 91 млн. долл.

Вместе с тем, все расходы по линии фондов 501-с на прошлых выборах были уже равны 300 млн. долл. По линии фондов SuperPAC оценки совокупных расходов менее надежные, но были также не менее 300 млн. долл. Ниже приводим данные по финансированию предвыборной кампании двух основных претендентов на пост президента США в 2012 году – демократа Барака Обамы и республиканца Митта Ромни.

Суммарные расходы на указанных двух кандидатов составили 2.243 млн. долл., т. е. на них пришлось около 90 % всех расходов на предвыборную и выборную кампанию 2012 года. Примечательно, что новый канал финансирования (фонды SuperPAC и 501-с) был более активно задействован республиканцем Ромни (35 % всех расходов на его кампанию), чем демократом Обамой (12 %). Именно поэтому в самом начале предвыборной кампании демократы очень настаивали на том, чтобы отменить возможность слабо контролируемого финансирования по линии фондов SuperPAC и 501-с.

Масштабы и структура финансовой поддержки предвыборной компании Обамы и Ромни в 2012 году (млн. долл.)

Источник: Попова А. Сколько тратят кандидаты в президенты США на свои избирательные кампании (http://m.echo.msk.ru/blogs/ detail.php?ID=1726680).

Теперь вернемся к предвыборной кампании 2016 года. Совокупные расходы нынешних претендентов на пост президента, согласно оценкам экспертов, могут почти удвоиться и достичь планки 5 млрд. долл. Видимо, эксперты приняли в расчет, что в нынешней кампании будет задействован «на полную катушку» такой канал финансирования как фонды SuperPAC и 501-с (http://www.politico. com/story/2016/10/priorities-usa-action-raised-246-million-last-month-230131).

Мы помним, что на старте от республиканцев главным претендентом был представлен Джеб Буш, который получил большие суммы денег от традиционных спонсоров Республиканской партии. Только по линии фондов SuperPAC поддержка Буша составила 124 млн. долл. Надо полагать, что там были и деньги банкиров. Сколько всего было потрачено на Буша, не известно. Но Буш оказался крайне неудачным кандидатом. Видимо, банкиры посчитали, что не стоит слишком сорить деньгами, поэтому, когда эстафету Буша перехватил республиканец Круз, «денежные мешки» стали проявлять сдержанность. По Крузу имеются такие данные (на конец февраля 2016 года): частные пожертвования в фонд данного кандидата – около 50 млн. долл., финансирование по линии фондов SuperPAC – около 55 млн. долл. Круз также «сошел с дистанции» (к началу мая), и это еще более обескуражило банкиров.

Конец ознакомительного фрагмента.