Глаза цвета Порт-Филлип. Марк (Н. В. Шпак)

© Наталия Владимировна Шпак, 2018

ISBN 978-5-4490-7633-5

Создано в интеллектуальной издательской системе Ridero

Марк

Проникая через неплотно закрытые шторы, утренний свет стал беспощадно бить по векам. Я медленно открыл глаза и устремил свой взгляд вверх. Хм, потолок в цветы? Это точно не мой дом. Слегка опершись на локти, принялся медленно осматривать комнату, параллельно вспоминая события вчерашнего вечера.

Голова невыносимо болела от переизбытка выпитого спиртного, и я на миг замер, засмотревшись на утренние лучи солнца, освящающие пол и часть шкафа. Затем повернул голову в сторону кровати, чтобы рассмотреть спящего рядом.

Неудивительно. Рядом лежала стройная светловолосая девушка, еще глубоко погруженная в сон. Кудри красивым полотном развивались на подушке и чуть свисали с кровати. Ранний свет и шум города еще не успели ее разбудить.

Пристально всмотревшись в приятное лицо, я тяжело вздохнул. Ведь понятия не имел, кто эта девушка, не знал даже имени. Хотя, она была довольно красивой.

– Видимо, хороший вкус не пропьешь, – иронично подумал я.

Понимая, что это ее квартира, мысленно оценил дизайн и мебель, а также подсчитал примерное количество девушек, прошедших через мою постель за последний год. Сколько их, страдающих, ненавидящих меня? Пять, двадцать пять, пятьдесят пять? Сколько?

Я бесшумно поднялся с кровати, стал на светло-коричневый прохладный пол и направился к окну, чтобы все-таки посмотреть, куда на этот раз меня занесло. В последнее время мне часто доводилось просыпаться в чужих квартирах, так что сегодня нечему было удивляться. Я медленно подошел к занавешенному оранжевыми шторами окну, и резко распахнул их. Свет солнца тут же наполнил всю комнату, овладевая каждым темным углом. За ним находился балкон. Свежий утренний воздух наполнил легкие и слегка освежил тело. Я уставился вверх, на крыши домов, и на пару секунд замер. Тысячи мыслей начинали просыпаться в голове так же, как и я сам несколько минут назад: медленно, подозрительно, лениво.

– Ну вот, очередной трофей в мою коллекцию, – я обернулся, и через стекло посмотрел, не проснулась ли незнакомка. Но та только повернулась на другой бок, укрывшись одеялом с головой.

Вдруг я услышал легкий детский смех, который доносился со двора, расположенного прямо под балконом. Ребят, видимо, вывели их родители, чтобы вести в садик, и они, в ожиданиях, мирно качались на качелях. Я с интересом посмотрел вниз. Стал внимательно рассматривать площадку, и наблюдать за перемещением ярких маленьких пятен, слушать их голоса. Душу стал наполнять холод, ненависть, и в то же время растерянность и ощущение собственной беспомощности.

– Какого черта! Почему именно я? Почему именно со мной? – дыхание участилось, а руки до боли сжали перила балкона. – Почему у других могут быть дети, а у меня нет? Глаза не отрывались от детишек, которые продолжали бегать внизу, а в голове опять вспомнился страшный приговор врача двухлетней давности:

– Пришли Ваши результаты анализов… Присядьте… Марк Александрович, я должен Вас огорчить… У Вас не может быть детей.. Вы бесплодны… Это все из-за перенесенной болезни детства.. Я сомневаюсь, что мы сможем Вам чем-то помочь.

Глаза повлажнели, то ли от злости, то ли от отчаяния. Об этой проблеме не знал никто, кроме матери. И никто никогда не узнает. К сорока годам, когда мне станут задавать вопросы, я буду врать. Да, буду говорить, что не время, что не хочу их, что они мне не нужны. Но все это будет ужасной ложью.

С тех пор я ненавижу женщин! Зачем они вообще нужны, если ни одна из них не сможет подарить мне ребенка? Никто на этой большой планете не способен это сделать. А что с ними остается делать? Пользоваться. Спать с ними. Потом бросать. И все! Им нужны мои деньги? Берите! Но принесет ли это счастье?

Да, вскруживать дамам головы у меня всегда неплохо получалось. Почему-то высокий рост, черные глаза и слегка грубоватый взгляд многие считают пределом мечтаний. Хотя, что в этом необычного?

Я стал рассматривать этажи дома напротив, пытаясь себя отвлечь. Но ничего не получалось.

– «Какого черта?!» – вновь крикнул я, на этот раз громче.

От этих слов девушка в постели слегка подпрыгнула, резко открыв глаза. Похоже, она рада видеть меня больше, чем я ее. В еще сонных глазах проглядывалась еле заметная нежность. Но я ничего не чувствую. Только с легкой ненавистью смотрю на блондинку с балкона.

– Марк Страдомский, чего это Вы? – игриво произносит незнакомка.

Какого черта она знает мою фамилию?

Пару секунд я молча разглядываю ее, затем медленно перевожу взгляд на черно-белые часы, висящие на стене.

– Только не это! Уже половина восьмого! Через полчаса я должен быть на деловой встрече особой важности. На другом конце города!

Я быстро одеваюсь, бросаю холодное «спасибо за ночь», и скрываюсь за дверью.

Оказывается, мой BMW в ценности и сохранности припаркован прямо у этого дома. Быстро читаю на стене «улица Лаврская, 21». Не помню, чтобы раньше бывал в этом районе.

Я мчусь по улицам столицы, пересекая одну улицу за другой. И без того вспыльчивый по своему темпераменту (особенно если дело касается работы), теперь еще и опаздываю на важную деловую встречу с представителями иностранной строительной компании «Бигвестстрой». Сотрудничества с ней я добивался несколько последних лет, ведь подписание удачного договора позволило бы разместить свои филиалы сразу в нескольких странах. Сегодня они в Киеве последний день, через пару часов у них самолет в Италию. Нет, опоздания я себе точно не прощу. Перспектива процветания семейного бизнеса висит на волоске, и от этой мысли кровь бушует в висках, а руки легко содрогаются.

Я являюсь руководителем строительной компании «Страдом», которую много лет назад создал отец. Я был еще подростком, когда дела бизнеса резко пошли вниз из-за кризиса. Поэтому, достигнув совершеннолетия, стал активно включаться в дела отца, и постепенно нам удалось спасти компанию. Закрепить этот успех должен был договор с «Бигвестстроем».

Что я им сейчас скажу? Мне следовало бы продумать все до деталей, ведь сегодня решит все. Черт, если бы можно было оттянуть этот день, сей час я не совсем готов. Совесть начинает медленно просыпаться и корить, что нельзя было пренебрегать такой важной встречей, а я опять подался вчера за приключениями, и даже толком не умылся с утра. Хорошо хоть костюм со мной. Нужно заехать переодеться. Сколько сейчас времени? Не может быть! Осталось пятнадцать минут. Передо мной появляется покойный отец, который вложил в «Страдом» всю душу, и которого так безжалостно убили более пяти лет назад, всего лишь перепутав номера машин. Не могу же я так подвести его!

– На дорогу смотри! – командует второе я. Вот черт, где-то здесь были мои часы, интересно, я успеваю? В такие моменты жалеешь, что не имеешь собственного вертолета, благо, пробок сейчас нет.

Так, где же часы? Вот они, на коврике, надо достать, без них никуда..

Дальше чувствуется резкий тяжелый удар, срабатывают подушки безопасности, и слышится звук разбитого стекла. Сразу затем включается сигнализация.

** *

Я понемногу прихожу в себя, и понимаю, что сижу в машине скорой помощи. Как выбрался с автомобиля, и что толком случилось – не помню, хотя, наверняка был в сознании. Через открытую дверь внимательно рассматриваю пейзаж аварии. Люди оживленно мечутся возле трех разбитых машин, – моей собственной, LEXUSа белого цвета, который лежит на боку у самого края эстакады, и серого ДЕО ЛАНОСа. Головную боль от недавнего удара дополняют бесконечные сигналы машин. Черт, да тут настоящая пробка.

С ужасом вспоминаю, что опоздал на важную встречу, но эта мысль отдаляется так же быстро, как и появилась, в конце концов думаю, это можно считать серьезной причиной моего отсутствия, и, в результате, сосредотачиваюсь на том, чтобы понять, в кого я врезался. Водителя ДЕО ЛАНОСА, видимо, не сильно зацепило. Его машина въехала в мою сзади, получается, она двигалась за моей. Осталось понять, что с водителем LEXUSа.

Ко мне подходит фельдшер. По его разговору было понятно – мы общаемся не впервые, но я этого совершенно не помню.

– Голова по-прежнему болит? Вам, вероятно, таблетка не очень-то помогла.

– Да, но боль стихает, спасибо, видимо, лекарство дает результат.

– Я буду настаивать, чтобы Вы проехали с нами в больницу. А пока я вам сделаю перевязку…

– Ладно, займитесь этим.

Сидя в машине скорой помощи, я продолжал наблюдать за местом аварии. Голова ужасно болела и я с трудом смог взять себя в руки. Мне казалось, я сплю. Правда, это зрелище мало чем напоминало сон. Через какое-то время заметил длинноволосую блондинку лет двадцати пяти, которая то металась от машины к машине, то о чем-то разговаривала с водителем ДЕО ЛАНОСА и прибывшими полицейскими. Она была хорошо одета, а волосы аккуратно собраны в тугой хвост. Я ее видел впервые. Через время, мелькающий то здесь то там, черно-розовый костюм, что был на ней, начал меня раздражать.

– какого черта эта барышня здесь ошивается?!

– эта барышня только что едва не лишилась жизни, полагаю, по Вашей вине – послышался голос слева. Я повернул голову и увидел следователя.

***

Лера

– Алло, Татьяна, не могу сейчас говорить, еще за рулем. Да, я им звонила… Слушайте, я через пятнадцать минут буду в салоне.. давайте, на месте и разберемся, – бросаю телефон на пассажирское сиденье.

– Уже во второй раз поставщик итальянских красок нас подводит, опаздывая с доставкой заказа. Нужно срочно искать нового, иначе можем потерять много клиентов, – размышляю вслух, пока стою на светофоре.

Зеленый, можно ехать.

Я трогаюсь с места, и заезжаю на эстакаду возле моста Патона. Погода сегодня достаточно серая, с Днепра несет легкий туман. Автомобильные потоки подобно горным ручьям растекаются в разные стороны. Влившись в один из них, аккуратно двигаюсь в сторону Набережного шоссе. Внезапно, где-то сзади слышу громкий звуковой сигнал. Смотрю в левое зеркало заднего вида и вижу быстро приближающийся черный BMW.

– Что.. что он делает?.. Идиот! Я жду на педаль тормоза, но проходит слишком много времени. Чувствую резкий боковой удар, скрежет метала об асфальт. И темнота.

Прихожу в себя, когда меня пытаются вытащить с автомобиля. Я полностью зажата подушками безопасности, поэтому не сразу понимаю, где нахожусь. Все тело болит, защита сильно сжимает грудную клетку, и мне становиться трудно дышать. Господи, только бы ноги остались целы.

Наконец, трое мужчин в темной форме освобождают меня из заточения. Тут же подбегает бригада скорой помощи:

– С Вами все в порядке? Как Вы себя чувствуете? – лихорадочно спрашивают они. Но я ничего не слышу, сейчас мой взгляд направлен на собственный автомобиль, который лежит на боку в шаге от края эстакады. От мысли, что до падения с самого верха конструкции мне не хватило нескольких сантиметров, кровь стынет в жилах, а по телу бежит леденящий холод.

Тогда я и предположить не могла, чем эта жуткая авария для меня обернется…

***

Марк

То, чего я так боялся, все таки случилось – переговоры были сорваны и перенесены на неопределенный срок. Не исключено, что на года.

В дополнение к этому, настоящим испытанием стали заседания судов, их количество и частота. Это длилось уже полгода, и, казалось, не закончиться никогда. Выяснилось, эта девушка – Валерия Родионова, бизнесвумен, владеет сетью салонов красоты, и вроде как всего этого добилась самостоятельно.

– Да, и на машинку не слабую насобирала, – подумал я.

Естественно, она хотела полной компенсации за повреждение автомобиля. Плюс ко всему не забыла и о моральном ущербе. В результате, я должен был выложить этой блондинке крупную сумму (еще починить свой автомобиль, в которого страховка закончилась на прошлой неделе). Я осознавал свою ошибку, авария безусловно случилась по моей вине. Но, в то же время, не собирался выкладывать деньги этой девке. Так уж повелось. Я перестал уважать всех особей женского пола с того дня, когда узнал о своем бесплодии. Это был, по истине, крах. Пусть в свои двадцать шесть лет я был молод и о семье серьезно еще не задумывался, но у меня было куча планов на жизнь, и «вырастить сына», как говорится, тоже было в этом списке. С того дня я возненавидел всех женщин, кроме своей мамы. Зачем они нужны, раз никто не сможет подарить мне сына? Раньше я представлял, как буду гулять с ребенком, водить его в зоопарк, или где там еще сейчас модно проводить время отцам с детьми. Теперь же это для меня стало невозможным. Так сказал врач. Не могу сказать, что я сразу смирился. Пытался пойти к другим клиникам, истратил много денег на лечение, но диагноз так и остался в моей медицинской книжке как приговор. «Ничего нельзя сделать»…

Плюс ко всему, авария тянула за собой кучу последствий, проблемы с законом, а это никак не вписывалось в мои планы и стремительно развивающийся бизнес. Поэтому, мне выгодно было это дело «замять». Но Лера наотрез со мной сотрудничать. Она даже выслушать отказалась. Понимая, к чему я клоню, Родионова резко развернулась, при этом зацепив меня концами своих волос, и ушла, наспех кинув фразу «увидимся в суде». Так повторялось несколько раз.

– Cука! Ты еще пожалеешь, что связалась со мной!

Хочешь, чтоб все было по закону..ну посмотрим, кто кого…

***

Не спорю, эта девушка с легкостью могла бы стать очередным моим трофеем. Она была, красива и достаточно умна (раз уже несколько месяцев она может состязаться со мной). Признаюсь, пару раз даже представлял какова она может оказаться в постели, но сразу же запрещал себе думать об этом. Она моя соперница! Она столько моей крови выпила, что я готов был ее убить. Ненавижу. Своими судами Родионова отвлекала меня от рабочих дел. Я стал нервным, перестал спать по ночам. По вечерам часто выпивал в одиночестве. Я принципиально не хотел выплачивать ей деньги. Женщины на ночь еще больше стали меня раздражать своими звонками, письмами по электронной почте. Каждая из них, видимо, рассчитывала на что-то большее. Не знаю, я вроде не подавал надежд. Ну, мне так казалось.

По этой причине я стал все чаще заходить к своему другу Косте. Он занимался нелегальными делами. Он держал VIP-бордель. Здание находилось практически в центре города, под видом отеля «Ревиталь». Девушки там регулярно проходили медицинское обследование, некоторые из них вообще были девственницами и ценились особо высоко. Понятия не имею, что толкало этих женщин на такую работу. Но могу сказать одно – жилось им как «у Бога за пазухой». Условия жизни и зарплата были хорошими. Знаю еще, что попасть туда было не так просто. По понятным причинам уличных проституток туда не брали. Однако, для разнообразия, Костя иногда совсем ходил по краю. Он воровал девушек и заставлял их заниматься проституцией. Делал это нечасто, перед этим тщательно присматривался, и долгое время следил за ними. Выбирал ухоженных и красивых. Все должно было пройти по высшему разряду, их не должны были найти. Никогда. Почему Костя это делал? Он любил щекотать себе нервы, да и богатые клиенты были в восторге. Сам я не пробовал с такими. Мне непонятно было, почему за такие деньги я девушку еще должен и заполучать. В общем такое занятие было не по мне. Костя был мне давним другом, и я часто пользовался «льготами» по так называемому отелю, а иногда просто забегал к нему на ресепшн.

Почему я с ним дружил, казалось бы? Жизнь в столице и бизнес закалит и не так. С годами черствеешь. Ты практически разучаешься сочувствовать, жалеть, сопереживать. Сотни других судеб ломаются на твоих глазах, а ты с равнодушным взглядом просто идешь дальше.

***

Лера

– Сволочь, идиот, кретин. Ненавижу его! – я металась из угла в угол своей киевской квартиры. Сама я родилась в городе Полтаве, в среднестатистической семье. Папа – строитель, мама – врач. Квартиру в столице я приобрела сразу, как только бизнес стал приносить хороший доход. С тех пор проживаю здесь, а родителей вижу примерно раз в несколько месяцев. В основном, они сами приезжают ко мне в гости.

– Дочь, успокойся, он не стоит того, чтобы так портить себе нервы, – спокойно произнес отец.

– Да он меня чуть не убил! – на миг замолкаю, пытаясь вспомнить еще какие-нибудь оскорбительные слова, но ничего не получается. – И этот Страдомский еще смеет говорить в суде, будто я тоже виновата, а потом просить замять дело, и снизить сумму компенсации за моральный ущерб?! Видите ли, этот иск портит ему репутацию. А чем он думал, когда подрезал меня? Когда, вместо того, чтобы смотреть на дорогу, он принялся искать свой чертов телефон? А еще этот наглый взгляд свысока, и самодовольная манера разговора, будто я какое-то низшее существо…

Ну уж нет, такого отношения к себе я не потерплю. Ты заплатишь сполна, Страдомский Марк!

***

Марк

Того очередного дня, в пятницу, после встречи с рекламными агентами, которые окончательно меня вымотали, я, по традиции, решил заскочить к Косте. Путь домой проходил через центр города, я быстро припарковал авто, и, помня, во сколько мне обошелся его ремонт, бережнее обычного нажал на кнопку сигнализации.

В отеле было все традиционно: свет слегка приглушен, но удивительно уютен, аромалампы, свечи и другие благовонии создавали очень приятную атмосферу. Большие цветы в вазонах переносили меня в какую-то восточную страну, в какую именно, я, правда, не успел еще придумать.. я шагал по длинному полуосвещенному коридору, пока мои мысли не прервал Костя:

– О, Марк, ты как раз вовремя! – Костя махал мне рукой из-за ресепшена, перед которым толпились несколько мужчин средних лет. Они что-то активно рассматривали.

Я молча поприветствовал друга. Решив ему не мешать, я сел в белое кресло, которое очень подходило под общий интерьер. Оно было удивительно мягким, в нем, порой мне казалось, можно утонуть. Мужчины все никак не могли разойтись,. Недолго понаблюдал за их озабоченными и слегка растерянными лицами, затем принялся рассматривать расписанные стены, которые практически знал наизусть. Я стал искать телефон, чтобы посмотреть на время, на секунду вспомнив свой самый неудачный в жизни поиск часов.

– Странно, не одного звонка от адвоката блондинистой курицы (помимо прочих, это было любимое название Валерии Родионовой. Может она забыла, заболела, или вовсе… умерла. От этой мысли на лице появилась легкая непринужденная улыбка. Да, это та, которая куда-то денется! Мне кажется, она меня из-под земли достанет, на том свете найдет, если нужно будет. Эх, не видать мне счастья такого… Кстати, нужно таки узнать, кто ее спонсирует.. богатый папик? Хм, она слишком умна для этого..может отец.. но фамилия Родионов мне не знакома…

Мои раздумья прервал Костя.

– Эй, Маркос, ты за девочкой или так, потрещать? – Я и не заметил, как мужики возле него куда-то улетучились, наверное разошлись по номерам (Костян мог найти идеальный вариант для самого требовательного клиента. Наверное потому этот отель-бордель так популярен).

– Ну, и что же сегодня в тренде? – спросил я, и медленно подходить к нему, – садо-мазо или может девственницы?

– Пополам, – ответил друг и принялся что-то доставать из-под стойки.– На, посмотри новые поступления. Думаю, тебе понравится. Сделаю хорошую скидку!

– Спасибо, друг, что-то у меня сегодня не стоит на любовные подвиги.

Я не успел договорить, как у Кости зазвонил телефон и он отошел на пару шагов, чтобы принять звонок.

– Слушаю Вас! Да, есть такие, свободно.. – продолжал Костя.

Ожидая, я стал переступать с ноги на ногу, несколько секунд внимательно всматривался в окно, пытаясь угадать погоду, затем лениво взял стопку фотографий, лежащих возле меня. Одна за одной, эти девушки стали мелькать передо мной. Их лица не запоминались, но понятно было одно – их силой притащили сюда, скорее всего их украли. Это было понятно не только по том, что все фото были сделанными в разных местах и в разное время, – все они были весьма ухожены, талии тонкие, одежда дорогая. Вот одна их них стоит на фоне своего автомобиля, отнюдь не самого плохого; другая мило улыбается на фоне весенней природы… некоторые фото сделаны с места наблюдения, тайком. Такие фото сразу видно. Нечеткие, менее яркие, не всегда удачные. Вот девушка в синем пальто – синее пятнышко, вот желтое, красное… интересно, что все они умеют…

Среди прочих ярких фотоснимков, я достал очередное фото, на этот раз это было розовое пятно.

– Он что, решил всю радугу собрать, – с легкой ухмылкой подумал я. Вдруг сердце от чего-то дернулось, жар прокатился по всему телу, как будто кто-то сзади ударил тупым тяжелым предметом. Руки вцепились в фотографию так, что едва не сминали ее. Глаза пристально начали всматриваться…

– Костя, что это?? – я буквально закричал, только друг положил телефонную трубку.

– Ааа.. понравилась?? Так и знал, что выберешь что-нибудь! А то застарел совсем! – сказал он с улыбкой.

– Нет, ты не понимаешь??? Кто это? – не унимался я, буквально перейдя на повышенный тон. Костю это удивило.

– Марк, что-то я не припомню, чтобы ты так реагировал на проституток. У тебя все хорошо? – не в шутку обеспокоился он.

– Неет, у меня не все хорошо! Ты знаешь кто это? В этот момент к Косте пришел очередной клиент. Друг любезно с ним поздоровался. Раньше я пытался угадать, в который раз мужчина у стойки обращается к услугам отеля, но сегодня был совершенно другой случай.

Костя быстро собрал фотографии, которые я разложил на стойке, оставив снимок в моих руках из-за невнимательности.

В следующие секунды я думал, что мне делать. В голове роились тысяча мыслей, а я не одну из них не мог поймать. Костя ничего не понял! Конечно, он хорошо знал ситуацию с аварией, ведь сколько он уже выслушал за бокалом виски в дымном баре. Сколько он выслушал! Он наверное уже ненавидел Родионову так же как и я. Но я никогда не показывал ему ее фото. Костя не мог знать как выглядит Родионова! Но тогда как она тут появилась! Такое совпадение? Девушка, что не давала мне нормально жить, спать, работать, теперь в заключении у моего друга, где из нее благополучно сделают проститутку. Я пока не знал, радоваться мне или расстраиваться. Пока, скорее, первое.. по крайней мере я ее контролирую. Она всегда пыталась меня унизить, у нее была власть. Но сейчас.. кто она сейчас? Шлюха! Эта мысль немного согрела мне сердце. Вся злость, что копилась во мне месяцами, вдруг нашла выход. Она наказана. Осталось решить – что делать дальше. Будут ли ее искать? Очень сомневаюсь, ведь я зал, – у Кости хорошо отлаженная система, благодаря которой найти похищенных девушек было практически невозможно.

Мне не терпелось поделиться этим всем с Костей, и клиент, что долго возился у ресепшена, начал меня раздражать.

Я в очередной раз взглянул на фото. Оно было сделано в день аварии, на том же месте. Все тот же розовый костюм и светлый тугой хвост. Видимо, кто-то из агентов друга шел мимо и сфотографировал понравившеюся девушку. А затем, через пару месяцев разыскал.

Наконец человек возле стойки взял ключи, попрощался с Костей, и медленно направился вдоль по коридору.

Друг провел глазами гостя, а затем молча повернулся ко мне.

– Ты не мог ее на пару месяцев раньше закрыть? Мои нервы остались бы намного целее – произнес я медленно, держа фото Леры на уровне груди двумя пальцами.

– Не понял? – друга заметно начинало это злить.

Но я продолжал с такой же спокойностью, – А еще лучше за пол года раньше, тогда бы еще и машина моя осталась бы цела.

– Марк, ты ведь не хочешь сказать, что это… – он изменился в лице.

– Да, она самая, Валерия Родионова, белокурая курица, сука.. как еще назвать…

Костя растеряно посмотрел на меня. Он не знал, что делать. Я тоже не знал что предложить. Некоторое время мы молчали. Он бездумно перебирал бумаги, я подойдя к окну, начал рассматривать прохожих. Затем резко подошел к ресепшену. Друг, не поднимая головы, продолжал перекладывать какие-то листы, как, внезапно, я произнес:

– Что ты там говорил раньше, чтобы я выбирал любую со снимков? Так вот, я выбрал! Мне эту! – и снова взял в руки черно-розовое пятно.

Костя медленно поднял голову.

– Ты это серьезно? Она может подумать, что это ты ее увлек сюда!..

– Мне плевать! – резко оборвал я. – Я не упущу возможности трахнуть ее. Знаешь как я хотел этого?! Видеть как она беспомощна, совсем одна. Ни адвокат, ни папочка не сможет прийти на помощь. Чтобы ей было неприятно и больно!

Костя молча взял зеленую папку и начал листать.

– Она занята уже. Сегодня вечером у нее первый клиент.

– Я заплачу в два раза, хочешь, в три раза больше, только она моя.

– Несколько секунд друг молчал. Было заметно, он не торопиться отдавать Родионову мне.

– У нас так не делается, но ради друга…

– Спасибо, – перебил я. – Тогда я домой заскочу, а вечером буду здесь. Деньги будут на твоем счету через пол часа.

Костя махнул головой в знак согласия. А за мной уже выстроилась очередь из нескольких человек. Рабочая неделя подходила к концу, всем хотелось расслабиться.

Я отошел от стойки. На миг остановился, и от предвкушения предстоящего на лице появилась неподдельная улыбка, а в низу живота ощутимо потеплело.

– Лерочка, тебя кроме меня здесь никто не тронет.. ты только для меня здесь..

***

Давя на газ, я быстро проскользнул через центр города, успев удивится, что для вечера пятницы на улицах слишком мало машин. Припарковав автомобиль, я мигом вскочил в лифт, который для меня придержал какой-то мужчина лет шестидесяти пяти. Попав в квартиру, я быстро бросил ключи на шкафчик, разулся и вышел на балкон. По календарю май только наступил, но в воздухе уже летал хорошо ощутимый летний запах. Солнце уже стало клониться к горизонту. Открыв верхний ящик в тумбочке, я нашел сигареты. Курил я не часто, в особых случаях, а благодаря Родионовой этих случаев за последние полгода была уйма. Ну что ж, скурю для тебя еще одну. Тебе, Лерочка, посвящается!

Эти мысли меня слегка разозлили. Слишком многое случилось как для одного дня. Даже квартира, казалось, выгляди теперь иначе. Она иначе встретила меня. Запах лайма был слышен больше, чем обычно. Ароматизатор поработал хорошо. Люблю этот запах. Это одно из немногих вещей, которые меня еще хоть как-то расслабляют. Ну и алкоголь, конечно.

Я планировал вернуться в отель к 21.00, и времени у меня оставалось не так много. Решив принять душ, взял белое банное полотенце и, проходя мимо кухни, поставил на плиту чайник.

Горячий душ приятно окутывал тело, помогая ему расслабиться. В голове вновь и вновь прокручивался один сюжет, там, у Кости, в моих руках ее фото, черно-розовое пятно.. я всматриваюсь в него… я узнаю ее.. красивую и недоступную… суку.. я ей устрою.. посмотрим как она выкрутится…

Быстро сделав кофе и оставив его остывать, пошел в спальню одеться. Только удобная одежда мне в это раз нужна. От постоянного дресс-кода меня уже слегка подташнивало, тем более Лера всегда в судах меня видела в официальном. Может, сразу и не угадает. Хотя зачем это мне. Я следую в гости к проститутке, и не помню, чтобы раньше, направляясь туда, меня это заботило. Она же не станет для меня особенной шлюхой.

Наспех выпив кофе и сполоснув чашку, я направился к выходу. По дороге позвонил Лене, своей секретарше, и попросил ее перевести немалую сумму на счет Костянтина Бельского.

– Будет сделано! – ответила девушка на втором конце.

***

Автомобиль нес меня к центру города, расстояние между мной и отелем быстро сокращалось. Руки сильнее обычного сжимали руль. Я немного нервничал.

Эти мысли забрали у меня все время, поэтому я очень быстро, как мне показалось, оказался у отеля. Парковка была забита, и мне пришлось искать место в квартале от него.

В здании, казалось, не было ничего необычного, но, только попав во внутрь, сразу заметил изменения. Тут будто бы все было по-другому. Аромат пряностей чувствовался сильнее чем обычно, а свет был более тусклым, нежели несколько часов назад. Чем сто предыдущих раз назад.

Я подошел к стойке, где традиционно стоял мой друг, и сбивал степлером какие-то бумаги. Услышав шаги, он поднял голову и улыбнулся.

– А ты быстро! Ну что, готов? Не волнуешься?

– Вполне. Ха, это пусть она волнуется! Скоро ей нанесут не очень приятный визит, – ответил я и потянул руку за ключом. Костя молча отдал его мне.

– Номер 1115.

Я махнул головой. Когда я почти скрылся скрылся за поворотом, тот внезапно окликнул. Мне пришлось сделать пару шагов назад.

– Пожалуйста, поосторожнее с ней. Держи себя в руках.

В этот момент от меня не последовало ни соглашения, ни кивка. Я его понял. Я прекрасно знал, что, хоть насилие и не запрещалось здесь, но были некоторые неписанные правила, которые не желательно было нарушать. Доводить девушку до того, чтобы ее потом приходилось госпитализировать, было нельзя. Да, в отеле были свои врачи, ведь везти куда-то проститутку, да еще и похищенную, было очень опасно. Но отель терпел немалый убыток, пока данная девушка проходила лечение и реабилитацию.

Шагая по коридору в сторону лифта, я погрузился в раздумия. Что она сейчас делает? Истерит? Бьет кулаками в дверь с требованием выпустить ее? Или, может от нервного истощения спит? Кто знает, девушки, будучи в сексуальном рабстве, по-разному себя ведут. Сердце учащенно билось, пропорционально тому, как я стал идти по нужному этажу. Ее здесь никто еще не трогал. Я буду у нее первым. От этой мысли по телу прокотилась легкая волна возбуждения.

1105…1109…1114..

У темно-вишневой двери я остановился, громко выдохнул и вставил ключ в замок. Поворачивать его не спешил. На мгновение я прислушался. Тишина. За дверью никто не кричал, не бил стекло, не ломал дверь.

– Может ее уже тут нет? Может она уже успела сбежать? – молча спросил себя, хотя заранее знал ответ, что это невозможно. Этому мешают решетки на окнах, независимо от этажа, непробивные двойные двери и охрана по всему периметру. Удивится ли, увидев меня? А может и вовсе не узнает? Ждать дальше не было смысла, по этому я резко повернул ключ, так же ловко открыл вторую дверь как единственное препятствие, которое на тот момент нас разделяло. Затем медленно ее распахнул.

Прямо напротив двери стоял дубовый шкаф со спиртным, и больше никого не было видно. Справа тоже было пусто, полуоткрытое окно парашютом надувало нежную шифоновую тюль. На диване возле стола лежали пару каких-то глянцевых журналов. Я заглянул за дверь, которая скрывала от меня левую часть комнаты. На огромной кровати с балдахином из бархата, спиной ко мне лежала девушка. Я сразу ее узнал. Она была такая же красивая, но уже не выглядела так самоуверенно и безупречно, как на протяжении предыдущих месяцев.

Услышав за спиной звук шагов, она резко приподнялась и взглянула сонным взглядом через плечо. Было видно, что она не спала, скорее всего Лера была долгое время погружена в раздумья. Ранее идеальные волосы теперь были слегка растрепаны. Наверное, она все так же пыталась собрать их в хвост, но получилось уже не так хорошо. Тело обтягивал шелковый халат, нежно обнимая стройное тело. Странно, но Валерия не была похожа на очередную представительницу древней профессии. Казалось, даже сама комната добавляла ей шарма. Да, я с легкостью мог бы так думать о ней до аварии. Если бы Костя, в какой-то из обычных будних дней сбросил ее фото и сказал «приезжай»…

За этими мислями, на доли секунды я почти забыл, что передо мной женщина, которую так НЕНАВИДЕЛ.

Я пытался уловить любые, даже самые мелкие изменения лица. Было очень интересно, какова будет ее реакция, увидев меня.

В миг глаза девушки стали шире, а тело слегка пошатнулось назад.

– Страдомский… Что.. что ты здесь делаешь???

– Я.. – у меня вдруг пропала вся былая уверенность.

– Но как? Что.. что все это значит? – она обвела взглядом всю комнату.

В доли секунды я все же смог взять себя в руки.

– А ты что, еще не поняла? – с ухмылкой произнес я. Мне удалось ощутить ее слабость, и это помогло быстро вернуться в прежний образ.

Я закрыл за собой дверь и рукой пригласил ее присесть на мягкие кресла, что стояли в центре комнаты.

– Может, поговорим? – мило сказал я.

– С чего мне вообще с тобой… – начала Лера, но, видимо, вспомнила, что мы не перед судом, и теперешнее ее положение не позволяло так себя вести. Ей же будет дороже. И она это понимала. Поэтому раздался глубокий вздох, и, выбросив подушку с рук на кровать, которой Лера все это время будто отгораживалась от меня, вскочила и села на один из кресел. В это время я подошел к окну и принялся рассматривать прохожих внизу. Когда обернулся, девушка сидела в центре комнаты, подогнув под себя ноги, и смотрела на меня.

– Что, Родионова, подзаработать решила? Наверное, не хватает денег содержать адвоката сколько месяцев? – говоря это, я медленными, но довольно размашистыми шагами, двигался к шкафу со спиртным.

– Страдомский, какая же ты сволочь! Значит вот кто…

– Клянусь, это не я тебя сюда увлек. Если ты об этом конечно, – перебив, отрезал я. Ладони моих рук были направлены в ее сторону, как бы еще раз доказывая свою непричастность.

Искоса посмотрев на Леру, я резко повернулся к шкафу и решил закончить начатое дело. Расправившись с небольшим замком, я начал медленно распахивать дверцы. Он, как обычно, был забит дорогим алкоголем: вино, коньяки, виски, водка, текила… этот список можно было продолжать. Незнакомый человек, увидев эту коллекцию, сразу бы понял, что находится в месте, далеко не самом дешевом.

– Что пить будешь? Как на счет шотландского Балблэра? Или ты не позволяешь себе пить настолько дорогое и качественное виски? – иронично спросил я, хотя ее реакция была не такой, какой бы мне хотелось. Родионова лишь обвела меня ничего не значащим пустым взглядом. По молчанию было понятно – компанию мне она точно не намерена составить.

– А я, пожалуй, выпью.

Я взял бутылку виски, налил себе пол бокала и присел на другой конец дивана в центре комнаты.

– Видишь, проституткам живется не так плохо, как пишут и говорят в СМИ – с улыбкой произнес я. Мне было приятно наблюдать, насколько она уязвима сейчас. Я вспоминал, сколько крови эта девушка мне перепортила, и от этого стал ненавидеть еще больше. Поэтому, пытался ранить каждым словом.

Свет за окном стал понемногу угасать, ночь уверенно вступала в свои права.

– Зря отказалась, – произнес я, одним пальцем указывая на бокал в моей руке. Тебе бы не помешало расслабиться.

Я до сих пор точно не знал, что мне делать дальше.

– Ну, рассказывай, как ты докатилась до такой жизни? – задав вопрос, я не мог сдержать широкую улыбку. Несомненно, мне нравилось, что она была сейчас со мной в этих четырех стенах, выходом из которых владел только я.

Девушка молчала. Я видел, как злость и обида копилась в ней, и, казалось, совсем скоро прорвется наружу. Просто физически чувствовал, как она меня ненавидит.

Тем временем виски все больше завладевало моими мозгами. Видимо, трудный день на работе давал о себе знать. Голова стала тяжелой, тело – слишком расслабленным. А язык смелее. Несколько минут, и я уже не думал, что ей сказать, перестал подбирать слова. Уже не стремился ее задеть.

Я просто стал собой. Обычным. Я хотел говорить, что думал, и делать, что хотелось. С алкоголем во мне проснулось чувство обиды, смешанное с ненавистью. Я вспомнил все. Все эти кошмарные месяцы… Это чувство переставал контролировать пропорционально выпитому алкоголю.

Прошло несколько минут и меня уже стало раздражать молчание Леры и взгляд, который она устремляла куда, угодно, лишь бы не на меня. Девушка подолгу рассматривала шторы, карниз, наполированный паркет. Казалось, что эти вещи Леру вправду интересовали, имели какую-то важность для нее. Но я знал, – главное, что Родионову действительно интересовало сейчас – это я. Зачем здесь и что от нее хочу.

– Что тебе нужно? – наконец произнес слегка отстраненный женский голос. Со стороны вопрос звучал слегка равнодушно, а легкая хрипотца выдавала, что без истерики несколькими часами ранее не обошлось.

Пожалуй, я немного боялся услышать этот вопрос, так как толком и не знал ответа.

Я молчал. Длинную паузу решил заполнить последними глотками алкоголя, и уже через мгновение моя рука с грохотом приземлила бокал на гладкий стол из дорогого дерева. Все это происходило в доли секунды, а мне казалось, что проходит вечность…

Я медленно развернулся к ней. Мой язык стал слегка заплетаться, и я делал все возможное, лишь бы она этого не заметила.

– Валерия… эм.. Андреевна, – с ухмылкой говорил я, растягивая (словно пробуя на вкус) каждое слово. – Знали бы, сколько Вы мне крови перепортили за эти месяцы.

Я произнес это с такой интонацией, с которой говорят, когда признаются в любви, либо даже просят стать чей-то женой..

– Послушай меня, чего ты хочешь? Выпусти меня отсюда, почему меня здесь заперли?! – после этой фразы девушка рывком передвинулась поближе. Ее темные глаза наполнились безграничной злостью. От взгляда в них мне стало не по себе, однако я сохранял непоколебимое спокойствие.

От ее глупых вопросов я лишь широко улыбнулся.

Сказать, что ей это не понравилось, – ничего не сказать.

– Ты еще смеешь…

– Послушай, все, что было в твоей жизни до этого дня, забудь, понятно?? – завопил я. Сука, где ты взялась на улице в тот день? Ты не могла проехать на час раньше? Либо застрять в каком-нибудь магазине? Почему судьба решила нас познакомить? Ты хоть знаешь, на какие бабки я попал? Хотя, поверь, деньги у меня есть! И дело.. дело не в дорогих автомобилях, которые я восстанавливал за свой счет.. дело в сделках, на которые я так и не успел! И все из-за тебя, слышишь?? А это, поверь, деньги, которых ты в жизни в руках не держала! – я орал и метался по комнате. В это время она успевала только поворачивать голову, а небрежный хвост реагировал на каждое движение головы.. как тогда.. как в тот день на улице, когда я увидел ее впервые, наблюдая возле машины скорой помощи. От этого я свирепел еще больше!

– А теперь, дорогуша, можешь свои понты отбросить в сторону.. – я рывком подскочил, присел на диван, и совсем вплотную подвинулся к ней. – Потому что теперь ты ОБЫЧНАЯ ПРОСТИТУТКА!

Глаза девушки резко и широко распахнулись. Как будто до этого она не догадывалась, что она в борделе и зачем ее здесь держат.

Только успев это произнести, ее рука резко размахнулась, чтобы изо всех дать мне пощечину, однако я не дал этого сделать, крепко схватив за кисть почти у моего лица. На мгновенье мы застыли, и я посмотрел в ее мокрые от слез глаза, но никакой жалости они больше не вызывали. Алкоголь вытеснил из моего мозга все: сожаление, человечность. Оставил лишь ненависть и похоть.

Продолжая держать девушку за кисть, я резко подтянул ее к себе, другой рукой пытаясь схватить за голову. Лера стала сильно опираться, и мне пришлось вцепиться в длинные волосы у самих корней. Доставленная боль на мгновение сделала ее недвижимой. Отпустив хвост, я стал опускать руку вниз по спине, затем резким движением залез под платье. Она громко заорала. Я пытался поймать ее губы своими, но от резких движений все никак не мог это сделать. Мы были все там же, на диване в центре комнаты. Я хотел ее.. или ненавидел.. все смешалось в один тугой узел, и мне казалось, сделав это, я навсегда с ней покончу. Я верил, что мне станет легче.

Но, все же, никак не мог с ней справится. Я чувствовал, что она слабела. Ее руки уже не с такой силой меня останавливали, а глаза полностью стали залиты слезами. Голос Леры перестал звучать. Я резким движением откинул слабые ладони и разорвал халат. Ее красивая упругая грудь была надежно спрятана в бежевое кружевное белье. Это было ее белье. В этом заведении всем давали одинаковое. Пусть и дорогое, но далеко не самое красивое.

От резких движений руками бюст то собирался, то подпрыгивал. Мне это очень нравилось.

Я никак не мог полностью ее взять под свой контроль, а обрывки халата продолжали на ней висеть.

Схватив на руки, потащил Леру на огромную мягкую кровать, украшенную балдахинами и дорогой полупрозрачной тканью. Я со всех сил бросил ее на постель, ненадолго высвободив нежное тело из своих рук. Девушка молча смотрела и тяжело дышала. Грудь, пока еще в бюстгальтере, то поднималась, то опускалась под неровным дыханьем.

– Слушай, я за ночь с тобой заплатил столько, что мог бы спокойно бы неделю трахать простую шлюху! Так что давай, чтобы я тебя не насиловал теперь.

В следующее мгновение я набросился на нее. Быстро, насколько мне она это позволила, стянул бретели и вытащил оттуда руки. Лера пыталась в сотый раз оттолкнуть меня от себя. Но силы покидали ее. Еще пару мгновений, и я почувствовал ее полностью. Девушка громко закричала.

– Можешь орать, сколько влезет, тебя все равно никто не слышит, стены звуконепроницаемы!

Она меня уже не слышала.

Я чувствовал, как по телу идет легкий ток. Мне было очень приятно. Я ее чувствовал всем телом. Я был в ней. Я мечтал об этом! Сделать ей больно. Чтобы она не хотела, а я хотел. Чтобы она кричала… насиловать..трахать.

Через некоторое время девушка почти переслала мне мешать. Тело обмякло, глаза стали призакрыты, слезы лились безшумно. Казалось, ей было уже все равно. Я продолжал любоваться сверху, как содрогалось ее тело. Как оно двигалось со мной в один такт. Ее голая грудь была приятной на ощупь. Мне показалось, это была самая совершенная грудь из всех, что я видел. Девушка тяжело и нечасто дышала. Я подумал, не грубо ли я с ней.

Тем временем пик наслажденья подбирался все ближе, совсем скоро заставив забыть обо всем.

* * *

Когда я открыл глаза, утренний свет уже хозяйничал в комнате. Он залил все: шкаф со спиртным, мой пустой бокал на столе, и кровать. Часов на стене не было, поэтому пришлось потянуться за небольшим будильником на прикроватном столике, который обычно служил напоминанием, что время клиента подошло к концу. Была половина седьмого – еще довольно раннее время. Положив предмет на прежнее место, я глубоко вздохнул.

В комнате царила тишина. Ни шума машин, ни пения птиц почти не слышалось, – слишком плотно были заперты окна. Время от времени лишь шумел кондиционер, который был встроен в стену и находился справа от меня. Наверное, именно он помог быстро прийти в себя, периодически направляя в мою сторону свое прохладное дыханье.

Я помнил вчерашний вечер, помнил все до мелочей. Пожалуй, повезло, что не так много было выпито. Однако, повернуться до сих пор не решался. Она молчала, по-видимому, все еще спала. Я боялся посмотреть на девушку, теперь уже такую неидеальную, с потрепанными волосами и опухшую от слез. Самое страшное было понимать, что все это сделал с ней я. Я ее довел до такого. На секунду мне показалось, что где-то в глубине души проснулась какая-то жалость к женщинам, чего не испытывал уже несколько лет. Но только лишь на секунду. Голова сильно болела, и это злило. Решив, наконец, посмотреть на Леру, медленно повернулся на другой бок и втупился взглядом ей в лицо. Девушка спокойно спала, укрытая одеялом по шею точно так, как я ее оставил вчера.

На миг мне показалось, что Лера не дышит, и это заставило немного склониться над ней. Одеяло медленно поднималось и опускалось. Легкие наполнялись воздухом. Остальное меня не волновало.

Рубашку и джинсы я нашел на полу и максимально быстро оделся. Мне хотелось покинуть комнату до того, как она откроет глаза. Тогда мне придется что-то говорить. А что именно говорить, мозг отказывался придумывать. Мне было пора. Надевая наручные часы, в последний раз задержал взгляд на спящей девушке, затем покинул комнату.

Я шел по коридору, крепко сжимая ключи от номера в ладони, будто это была последняя вещь, которая напоминала о прошлой ночи. В холле Костя продолжал возиться с бумагами на столе, как тогда, когда видел его в последний раз. Я медленно подошел к ресепшину, и молча протянул ключи другу. Он, по-прежнему, меня не видел. Не отрываясь взглядом от документов, Костя начал говорить свою дежурную фразу типа «все прошло хорошо? Вам понравилось?…», но фраза оборвалась, как только он поднял глаза.

– Доброе утро! – успел первым сказать я и медленно улыбнулся.

– Я целое утро жду тебя! Ну как все прошло? Хорошо? Вижу по улыбке! – сыпал словами Костя.

Я наклонился к нему, и, посмотрев по сторонам, чтобы убедится, что мы одни, выпалил:

– Все тебе расскажу, только немного попозже. У меня сейчас нету времени.

Я говорил так, как будто это был самый большой секрет на свете. Будто миру грозила опасность, и только один я знал план спасения.

Друг разочаровано кивнул.

Я только хотел было уйти, как он признался:

– На эту твою Леру уже целая очередь!

Эти слова он произнес так, будто был уверен, что мне все равно. Но меня эта информация задела. Да, я чувствовал себя победителем. Я ее нашел здесь и сделал с ней, все что захотел. И, возможно, это еще не был конец. Все остальные мужчины, которым она так понравилась, видели в ней просто симпатичное лицо и сексуальное тело. Привлекательность, не более. Но у меня были свои счеты. Для меня эта девушка – не просто элитной шлюхой. Эта была причина моих кошмаров последние полгода! Они ее вовсе не знают, я знаю ее уже довольно долго.

Вдруг во мне проснулась странная ревность! Да как они смеют претендовать на нее?! Она моя! Только я хочу к ней приходить. Эти же пусть другими занимаются.

Я медленно повернулся назад.

– Костя..эмм.. в общем, я хочу заплатить за Родионову на месяц вперед. Чтобы она была только моей. Какое-то время. Я просто не до конца еще с ней разобрался. Понимаешь, пол года портить нервы и всего одна ночь.. маловато.

– Марк, ты издеваешься?! – голос за стойкой повысился. Но другого и не ожидал. Я сохранял спокойность, хотя больше всего на свете сейчас боялся, что он мне откажет.

– Марк, я знаю… – начал я, но Костя, подняв палец вверх, заставил меня замолчать.

Несколько секунд мы стояли в тишине. Странно, что в выходной, пусть и с утра, еще никого не было из клиентов. Мой собеседник устремил свой отсутствующий взгляд в сторону. Видимо, думал, что со мной делать.

– Как ты мне дорог, – сказал, наконец, он и слегка почесал свой затылок. – Ты как там с ней вчера, не сильно жестко? Лечить ее не придется? А то возьму с тебя за месяц пользования и отдам к чертовой матери. Будешь сам выхаживать.

– Нууу, не скрою, особого желания у нее не было …но, думаю, осталась цела.

– Синяков не много? Ты смотри, нам бракованные не нужны. За деньги, которые мы просим, их никто не берет.

– Костян, спасибо! Я в долгу перед тобой. Слушай, мне завтра нужно уехать в командировку. Проследи, пожалуйста, чтобы ее никто не трогал. Думаю, я плачу тебе достаточно.

– По-дружески пригляну. И деньги тут не причем.

– Спасибо! – прокричал я, быстро двигаясь к выходу.

***

Лера

Где я? Что со мной произошло? Я открываю глаза, и пытаюсь привстать. Все тело, включая голову, болит, и я непроизвольно щурюсь, держась за затылок.

Как я сюда попала? Взглядом обвожу помещение. Первое, что замечаю – в комнате никого, и сильно пахнет благовониями. Вообще я их очень люблю. Аромалампы, палочки на подставках, распылители – это еще не полный перечень всего, что располагается чуть ли не в каждом углу моей квартиры. Индийские запахи помогают при релаксации и йоге. Правда, сейчас они, скорее напрягают, нежели расслабляют.

Что касается интерьера, он отдаленно напоминает восточный стиль: красно-желтые цвета, кровать с балдахином, шторы в узорах. Посреди комнаты стоит деревянный стол и дорогой диван винного цвета.

– Господи, что это за место? И почему на мне этот халат? – я стала аккуратно трогать руками шелковое одеяние, словно не веря, что под ним – мое тело.

Нужно попытаться вспомнить хоть что-то.

Вот я в банке. Выхожу из него, двигаюсь к автомобилю. Не могу найти ключи в сумочке. Ставлю ее на капот, начинаю перекладывать вещи. Куда же они подевались? Может я их выронила при выходе из помещения? Придется вернуться, посмотреть… И все. Картинка гаснет, сознание отключается.

Я направилась к дверям, но они оказались заперты. Затем подошла к окну, пытаясь хоть как-то понять, куда меня занесло. Отдернув шторы, я зацепенела. На окнах установлены кованые решетки. Хотя этаж четвертый, не ниже. Для чего это место?

Я стала смотреть дальше. Хотя все, что было доступно моему взгляду – тыльная сторона какого-то здания вроде больницы, а напротив – строение чуть ниже этого. В общем, этот пейзаж мне был абсолютно незнаком, и был похож на обычный спальный район, каких в самом Киеве – на каждом углу. Хотя, за этими зданиями было видно оживленное автомобильное движение.

Вдруг я услышала поворот ключа. Все тело замерло, я не знала, что делать – бежать прятаться, или же продолжать стоять на месте, ведь понятия не имела, кто сейчас передо мной предстанет.

В этот момент дверь распахнулась, и в комнату зашел высокий светловолосый мужчина примерно тридцати лет. На нем была одета форма бордового цвета, а в руках находился поднос. Лицо у парня было достаточно добрым, и я все никак не могла понять, несет ли он мне какую-нибудь опасность.

– Уже очнулась? Прекрасно! Вот твой обед, – и он улыбнулся, будто был пионервожатым в детском лагере.

– Кто Вы? Где я? Что все это значит? – мой голос стал громе.

На лице парня промелькнула тень удивления.

– А.. ты еще ничего не поняла? Ты в борделе, – гордо произнес тот. Его миролюбивая интонация вышибала и окончательно запутывала.

– А.. ЧТО? И что я здесь делаю?!

– Полагаю, занимаетесь проституцией, – с таким же спокойствием выпалил мужчина.

– Чем я занимаюсь? Что… что тут происходит?!

Но мой собеседник, будто не слыша вопросов, принялся выставлять блюда на стол.

Я подбежала к двери, но та по-прежнему была заперта.

– Отдай ключи, слышишь? Немедленно открой эту чертову дверь!

В этот момент парень закончил возиться с тарелками, и расправился.

– Извините, не положено.

– Что?! – заорала я. – Слушай, ладно… как тебя зовут?

– Павлос.

– Хорошо, Павлос, ты можешь мне толком объяснить, как я оказалась здесь?

– Вероятнее всего, тебя похитили. Теперь ты будешь заниматься проституцией.

– Это уже поняла, – пробормотала я. – Но, послушай.. ты же наверняка знаешь, как отсюда выбраться? Понимаешь, эта какая-то нелепая случайность…

– Просто так здесь не оказываются, – холодно произнес парень в форме, и скрылся за дверью.

Я подбежала к ней, и, что есть силы, начала стучать по ней кулаками.

– Открой, слышишь?! Немедленно выпусти меня отсюда! Черт бы тебя побрал! – я почти перестала чувствовать свои руки, а слезы густым градом лились по щекам. В один миг я полностью осознала, в каком жутком месте сейчас оказалась.

***

У меня больше не осталось сил на истерики. Кулаки болят, глаза щиплет от слез. Я лежу на кровати, закрыв глаза, и представляю, как отреагируют родители, когда поймут, что я пропала. Наверняка, тут же обратятся в полицию. И вскоре освободят меня отсюда, а виновников отправят за решетку. Надеюсь, долго ждать этого события не придется.

А как же моя работа? Кто будет координировать работу салонов? Боже, я не верю, что все это происходит со мной.

Из собственных раздумий меня вырывает странный звук за дверью. Я четко слышу чьи-то приближающиеся шаги. Затем кто-то медленно вставляет в замочную скважину ключ, и проворачивает его. Дверь открывается. У меня замирает сердце. Кто это может быть? Я наивно думаю, что это тот самый Павлос, просто пришел за посудой. Приподымаюсь, чтобы увидеть гостья, и столбенею от шока. Передо мной стоит Страдомский! Да, да, тот самый Страдомский, которого я велела б не знать никогда.

– Что ты здесь делаешь?! – мой голос задрожал, лицо стало гореть. В один миг стало по-настоящему страшно за себя. Неужели это он меня здесь запер?

– Но как? Что.. что все это значит? – мне ужасно не хотелось вести с ним беседу, однако это был шанс понять, что здесь происходит.

– А ты еще не поняла? – он произнес вопрос с долей иронии, черные глаза стали гореть.

Марк предложил сесть за стол, и пусть у меня не было ни малейшего желания это делать, пришлось согласиться.

Я села на диван, поджав коленки, и обхватив их руками.

Зачем он здесь? Что ему надо?

Все это время Страдомский стоял возле окна, сложив руки на груди. Его взгляд, казалось, выражал еще больше самолюбия, нежели обычно.

– Да, Родионова, подзаработать решила? Наверное, не хватает денег содержать адвоката сколько месяцев? – каждое слово, будто острая иголка, больно вонзалась в душу. Мне стало обидно, будто я была маленькой девочкой, которую незаслуженно обзывал одноклассник.

Лера, держись! Не показывай ему свою слабость. Ты не должна этого делать.

Мне до сих пор не было понятно, виновен ли Страдомский в том, что я сейчас здесь?

Все отрицает. А зная его, он бы не упустил шанс сообщить бы мне об этом. В таком случаи я совсем ничего не понимаю. Чего он хочет? Ведь судовые заседания закончились, иск удовлетворен, а дело закрыто.

Марк опять смеется надо мной, предлагая выпить. Хочет лишить трезвой головы? Хотя он и не настаивает, наливает только себе, и присаживается на другой конец дивана.

Я впервые оказалась наедине со Страдомским. Страшно. Но он не должен этого понять.

Он вновь называет меня проституткой. Внутри все сжимается. Нет! Это не про меня! Я никогда не стану этим заниматься. Пусть лучше расстреляют.

– Тебе бы не помешало расслабиться, – я даже не хочу об этом думать. Мне больно и противно. Его слова, будто ядовитые змеи, медленно обвиваются вокруг моей шеи, все меньше и меньше оставляя кислорода.

– Ну, рассказывай, как ты докатилась до такой жизни? – Марк вел себя так, будто я была его собственностью, его вещью. Сейчас я видела его другим. Раньше мне казалось, он плохой, теперь вижу – он куда хуже. Ненавижу!

Тем временем Марк продолжал опустошать стакан.

– Что тебе нужно? – наконец я смогла произнести вслух главный вопрос. Внятного ответа не последовало.

– Послушай меня, что ты хочешь? Выпусти отсюда, чего меня здесь заперли?! – перебила я, подвинувшись поближе.

Я была вне себя, тело излучало злость, будто уламки Чернобыльского реактора радиацию.

В следующее мгновение Страдомский будто сошел с ума. Он стал орать, и метаться по комнате, я улавливала лишь некоторые фразы: «сука..», деньги..», несостоявшиеся сделки», «все из-за тебя!». У меня уже не оставалось сил испытывать хоть какие-нибудь эмоции.

– А теперь, дорогуша, можешь свои понты отбросить в сторону, потому что теперь ты ОБЫЧНАЯ ПРОСТИТУТКА! – он приблизился вплотную, будто хотел, чтобы я услышала каждое слово. От него пахло крепким алкоголем.

Нет! С меня довольно. Кто ты такой, чтобы так называть? Никто не смеет называть меня проституткой! Слезы полились с глаз. Это нечестно. И я, что есть сил, замахнулась рукой, намереваясь влепить пощечину. Но Страдомский успел остановить ладонь, крепко схватив за кисть. Я замерла. Боже, что он теперь со мной сделает? Надеюсь, не станет бить. В этих безумных черных глазах невозможно было что-либо рассмотреть.

Внезапно Марк потянул за руку, и через секунду я оказалась в таких ненавистных мне объятьях.

Убери свои руки! Не смей меня трогать.

Дальше он схватил на волосы, а я только закрыла глаза от боли. Сил на крик не оставалось.

Но его руки..они… они хотят сорвать одежду. Что он делает?! Глаза полны похоти и безумия. И ведет себя так, будто являюсь его игрушкой.

Еще минута, и меня стали покидать последние силы. Руки Страдомского все больше овладевали телом. Было жутко противно чувствовать на себе эти касания. Одним движением Марк разорвал халат, оставив меня в одном белье. Он стал нагло рассматривать грудь. Как же это мерзко!

И вот он берет меня на руки. Бросает на кровать, и ложится сверху. Все тело болит, слезы градом котятся с глаз. Я предпринимаю последние попытки позвать на помощь, но меня по-прежнему никто не слышит.

Бороться дальше не остается сил. Сволочь, ты еще заплатишь за это!

Но теперь понятно одно – это сражение я проиграла.

Отель

Человек по имени Павлос неторопливо шел по коридору отеля в рабочей одежде цвета бордо. Ему было двадцать восемь лет. Он был греком по национальности, хотя родился в Украине. Родители его переехали сюда, как только поженились. Папа держал павильончик с рыбой недалеко от рынка, а мама ростила сына. Много кто часто интересуется, что значит его имя. И Павлосу, как ни странно, совершенно не надоедает этот вопрос.

– «Маленький» – всегда с улыбкой отвечает парень. Не смотря на то, что большинство коренных греков обычно ростом выше среднего, Павлос действительно был невысоким. Работники отеля часто подшучивали над ним, говоря, что родители сначала вырастили сына, а уже потом нарекли именем. А иначе как они могли догадаться, что у двух высоких людей родится низкий мальчик?! Но Павлос отвечал, что все дело в дедушкиных корнях и на этом заканчивал разговор.

Он работал в этом месте уже больше двух лет. За это время нареканий от руководства по поводу работы почти не получал, чем очень гордился. Он знал, в незаконном борделе могут работать только избранные, проверенные люди. А значит, он был одним из них.

Его работа заключалась в разноске еды, а также подготовке девушек к очередному рабочему дню. Каждое утро в 10.00 (обычно в это время клиенты уезжают) Павлос проверял – в состоянии ли каждая принимать сегодня «посетителей». Если у женщины оказывались неполадки со здоровьем – их вели в отделение, а там их быстро становили в строй. Обычно девицы специально наносили себе увечья, синяки и т.д., так это могло им позвонить день-два отлежаться в закрытой палате. Не такой роскошной, как их номер, зато никаких клиентов. Но это был крайний случай, так как неработоспособная «жрица любви» приносила большие убытки.

Павлос остановился возле очередной двери. В сотый раз за сегодня достал сложенный вдвое лист бумаги и начал водить по нему пальцем.

– «1115… Валерия Родионова.. ну-ка, посмотрим, что здесь».

Грек быстро нашел нужный ключ и моментально открыл дверь. Зашел неторопливо, даже с опаской, так как не понаслышке знал – случиться может всякое. После того, как одна проститутка едва не разбила ему голову графином из толстого стекла, Павлос стал куда внимательнее.

Заметив девушку, мирно спящую на кровати, рабочий с облегчением выдохнул. Далее последовал осмотр тела на наличие синяков, ран и т. д. Ничего не было. Однако пульса все никак не мог нащупать. Оставив кисть, он приложил руку к шее, а голову склонил над ее лицом. Почувствовав слабое дыхание, рабочий решил убрать одеяло, чтобы послушать удары сердца.

Уверенным движением мужчина быстро перебросил его через спящее тело и ахнул. Под тяжестью своего веса тяжелая ткань упала на пол, оголив при этом другую часть кровати, на которой было большое кровавое пятно. Оно так отчетливо красовалось на молочной шелковой простыне, что в глазах у рабочего начало рябить.

***

– Константин Эдуардович! – буквально задыхаясь, прокричал Павлос, вбежав в холл на первом этаже.

– Что уже случилось?!

– Там… в 1115 номере..там девушка эта… она очень слабо дышит.. и там.. огромная лужа крови.. похоже, с ней сильно перестарались..

– Черт, беги за врачом! А я пока посмотрю кто же так с ней перестарался… Твою мать, Страдомский!

***