Галина Волчек
«Меня может выбить из равновесия любая несправедливость»
Театр, как и спорт, – это прежде всего способность к командному существованию, пониманию, что даже если ты суперзвезда, но не получишь правильную подачу от партнера, то вся твоя звездность уйдет в пыль.
Звездной болезнью болеют все. Правда, в разное время и в разной форме. Как-то я прочла замечательную фразу: «Звездная болезнь – это мания величия только без госпитализации». Она плохо лечится да еще обладает невероятной заразностью. Это превращается в уродливейшее явление театральной жизни. Хорошо помню, как кричал Ефремов: «Каботинство и звездность погубят театр». Я это тоже очень болезненно переношу.
Меня может выбить из равновесия любая несправедливость, причем не только по отношению ко мне.
Думаю, что мой максималистский характер дан мне от природы: я с ним родилась. При этом я очень терпеливая. Наверное, только такие, как я, могут терпеть до предела, а потом их уже не остановить.
Не буду лукавить, я – счастливый человек. Я как актриса, а потом и режиссер родилась в доме, в котором живу всю жизнь, работаю всю жизнь в одном театре. Не пыталась строить карьеру, даже в партию не вступила – и меня вот так судьба вынесла.
Мне многое удавалось. Прежде всего сын у меня прекрасный. Мне ничего не пришлось делать для того, чтобы стать главным режиссером. Равно как и для того, чтобы быть первым советским режиссером, приглашенным на постановку в Америку, за что я долго расплачивалась: мне это не могли простить многие.
Я верю только во взаимную любовь. Никакие компромиссы в этом вопросе для меня невозможны. Поэтому и живу одна. Никто не сказал, что это хорошо. Просто это факт моей биографии.
У меня немного близких друзей. Это десятилетиями проверенные отношения. В глобальном смысле вы должны сходиться во взглядах, позициях, во вкусах – не всегда. Но если это по духу близкие тебе люди, то вы обязательно найдете точки соприкосновения.
ЧЕЛОВЕК, ОСОБЕННО МОЕЙ ПРОФЕССИИ, ДОЛЖЕН ЗНАТЬ ВСЕ, ЧТО ПРОИСХОДИТ ЗА ОКНОМ – И ХОРОШЕЕ, И ПЛОХОЕ, – И ДЕЛАТЬ ИЗ ЭТОГО СОБСТВЕННЫЕ ВЫВОДЫ
Я всю жизнь люблю Чехова, потому что для меня главное – человек и все, что с ним связано, то, о чем лучше всех, на мой взгляд, писал именно он. А это прежде всего отношения, которые возникают между людьми, психологические мотивации тех или иных поступков.
Человек, особенно моей профессии, должен знать все, что происходит за окном — и хорошее, и плохое, – и делать из этого собственные выводы.
Очень не люблю любое притворство, любую жеманность, любую неестественность в проявлении. У нас у всех есть какие-то маски, но нельзя, чтобы маска приросла настолько, чтобы забыть, кто ты есть на самом деле.
Мне кажется, что прощать – это очень высокая способность души. Если я чувствую, что раскаяние искреннее, обязательно прощаю. Что бы этому ни предшествовало.
Я себе позволяю роскошь быть такой, какой хочу. Но, если чувствую, что обидела, не права, виновата, могу извиниться перед любым человеком. Корона с меня не упадет.
Уверена, что не обижаются только равнодушные, горделивые, влюбленные в себя люди. Я обижаюсь на несправедливость, обижаюсь на предательство, обижаюсь на злобу.
Сейчас меня больше всего радуют маленькие дети. Если я сильно устала, чем-то недовольна, зла на что-то, для того чтобы вывести меня из этого состояния, нужно показать мне ребенка.
Мне интересен каждый человек. Даже тот, который вызывает сразу какую-то неприязнь. Я хочу понять: а почему он такой? Иногда для этого и 10 минут хватает.
Думаю, что характер – дело врожденное, так же как и талант. Можно научиться ремеслу, а стать талантливым невозможно. Просто с возрастом какие-то черты усугубляются, обостряются, а что-то уходит.
Большое счастье, что Бог лишил меня высокой самооценки, самовлюбленности. Я не люблю свое изображение. Отчасти поэтому и перестала в кино сниматься. Я очень редко смотрюсь в зеркало: мне просто не нравится.
Я очень многого в жизни не добилась, точнее – не узнала. Вроде бы я неплохой организатор, но организовать свою жизнь так, чтобы все успеть, у меня не получилось.
Не понимаю, когда человек говорит: «я вообще не завидую». Я никогда не завидовала ни внешности, ни хорошей фигуре, которой у меня никогда не было, ни богатству, которого у меня тоже никогда не было, ни ролям. Но с некоторых пор завидую здоровью, физическому состоянию.
Важно, как относиться к предмету зависти. Когда я, сидя в машине, вижу бегущую, уже достаточно взрослую женщину с прямой спиной и она не хромает и хорошо дышит, я думаю: какая счастливая! В это время я не желаю ей того, что у меня, но восхищаюсь тем, что такое возможно. Так что природа чувства зависти мне понятна.
Если бы у меня была машина времени, я вернулась бы в тот период, когда родился сын, начинался «Современник», случилась моя первая поездка в Америку, чтобы еще раз испытать те эмоции, многие из которых даже трудно описать словами.
Я умею быть благодарной. Прежде всего за отношение, за верность, за дружбу. У меня были и есть очень много людей, в которых я абсолютно уверена, которые преданы театру, а значит, мне.
Я УМЕЮ БЫТЬ БЛАГОДАРНОЙ. ПРЕЖДЕ ВСЕГО ЗА ОТНОШЕНИЕ, ЗА ВЕРНОСТЬ, ЗА ДРУЖБУ
Легче всего общаться с себе подобными. Но таких людей трудно найти. В чем-нибудь они будут обязательно отличаться. Так что очень важно искать компромиссы, учиться терпимости и любви к людям.