Ужасы плавучих льдов
С четырнадцатого сентября мы с научной целью крейсируем на северо-востоке и северо-западе островов Геральда и Врангелевой земли.
В один из этих дней мы на пространстве 6 километров увидели 7 китоловов, занятых своим тяжелым ремеслом. С большим интересом следили мы за тем, как три лодки преследовали одного кита и поймали его. Когда, вскоре после этого, курс нашего плавания привел нас к одному из китоловных судов настолько близко, что можно было его окликнуть, мы запросили капитана, не уступит ли он нам одну из своих лодок взамен нашей, оставленной на Врангелевой Земле. К обоюдному нашему сожалению, капитан не мог исполнить нашей просьбы: последний убитый кит нанес в предсмертной борьбе большие повреждения его лодкам.
Еще в тот-же вечер мы достигли плавучих льдов и стали на якорь в ожидании рассвета. Когда-же при восходе солнца спустился густой туман, а потом разыгралась и снежная буря, мы укрылись в глубокой бухте, образовавшей как бы тупик во льду. Здесь мы имели возможность точно исследовать свойства льда, который в этом месте очень отличался от старого, грязного, разъеденного льда у Врангелевой Земли: здесь он состоял из высоких, крепких, кристаллически-чистых льдин, кое-где просвечивавших из-под ослепительного покрова свежевыпавшего снега. Нам стало ясно, что малейший натиск нескольких таких льдин на корабль приведет его в полную неподвижность. Внезапное понижение температуры может сделать наш корабль пленником подвижного льда на многие месяцы!
Придя к этому выводу, мы осторожно повернули назад. Медленно пробирались мы к открытому морю и вечером бросили якорь.
Около полудня следующего дня мы въехали в канал. Медленно двигались мы вперед, пока в 6 часов вечера не уперлись в компактную массу льда, преградившую нам путь. Капитан Берри спустился с своего «вороньего гнезда» на верхушке гросс-мачты, где он всегда держал вахту во время борьбы со льдом. Его борода и волосы были покрыты инеем. Белая шелковая, осыпанная брильянтами пелена инея окутывала все снасти корабля. Сказочно чудная картина для праздного зрителя! Но для бедных матросов, которым приходилось все время иметь дело с этими снастями, изморозь невероятно затрудняла работу и делала ее очень мучительной.
Полное затишье и температура в 3° ниже нуля только благоприятствовали новому образованию льда. К счастью, небо было облачно, и температура за ночь упала только на пол градуса. Внезапное наступление более сильного мороза очень ослабило бы наши шансы выбраться отсюда.
На ночь «Роджерс» был прикреплен канатами к огромной льдине. Около полуночи открытая водяная поверхность почти сплошь покрылась льдом, напиравшим с юга. Когда, около 3 часов утра, мы хотели двинуться в путь, нам пришлось вдвинуть нос корабля между двух льдин и пустить машину полным ходом.
Невыразимо медленно, шаг за шагом, шло наше продвижение, пока, наконец, нам удалось раздвинуть льдины настолько, чтобы судно могло протиснуться. Вскоре после этого, счастливая звезда привела нас к проходу, по которому мы достигли открытого моря без особых затруднений. Новый лед, толщиной свыше двух сантиметров, образовавшийся ночью и крепко спаявший осколки льда, значительно мешал раздвижению льдин.
Когда днем семнадцатого сентября мы по открытому каналу въезжали в плавучий лед, мы тоже везде натыкались на новый лед и хотя он был толщиной только в пол сантиметра и пока мало мешал нам, все же он вызывал немало опасений. Стоило только ночью подняться сильному южному ветру, и наш открытый канал, длиной в 24 километра, будет окончательно загроможден льдинами. Это сделало бы невозможным наше спасение до начала зимы. Такая неудача была бы для нас вдвойне тяжела: до нашего освобождения мы, естественно, не могли бы ничего предпринять для розысков «Жаннетты».
Восемнадцатого и девятнадцатого сентября мы шли вдоль южного края льда. Мы исследовали почти все бухты, в надежде найти канал, по которому можно будет проникнуть дальше на север, но снова и снова натыкались на тяжелый, сплошной лед, простирающийся в виде языка на юг.
Вдоль западного края этого подвижного льда шли мы дальше на север, пока мощный ледяной пояс не преградил нам пути. Девятнадцатого сентября мы достигли наибольшей широты: 73°44′. Хотя северный полюс был еще достаточно далек, эта точка являлась крайней, достигнутой до сих пор людьми в этой части моря.
Во все время нашего пребывания в этих широтах погода была недостаточно ясной, чтобы мы могли увидеть землю на далеком расстоянии. А потому мы не можем подтвердить показаний тех путешественников, которые заявляют, будто видели сушу на север от Врангелевой Земли. Одно из утверждений полярных мореплавателей мы можем, однако, категорически опровергнуть: мы плыли беспрепятственно по морю там, где по их указаниям на карте были помечены большие пространства суши с высокими вершинами.
Худо ли, хорошо ли, но «Роджерс» должен был прокладывать себе путь среди рыхлого льда. Сильное морское течение держало лед в постоянном движении. Далеко был слышен треск ледяных осколков, тершихся о края плавучих льдов. Температура дошла до пяти градусов ниже нуля. В бухтах, глубоко врезывающихся в лед, термометр всегда показывал на несколько градусов больше, чем в открытом море. Своеобразное зрелище представляли собой большие стада моржей, спокойно отдыхавших на краях льдин.
Конец ознакомительного фрагмента.