Нигде ни следа «Жаннетты»
В отвратительную, дождливую погоду мы двигались дальше на север и пришли к маленькому, защищенному поселку – форту Св. Михаила. За высокой, деревянной оградою расположено несколько простых жилых домов и амбаров. Первоначально эта ограда была построена для защиты от нападений индейцев, теперь же она служит больше для защиты от ветров, чем от дикарей.
Соседние племена спокойны и миролюбивы, пока водка не подстрекнет их к враждебным действиям. Несмотря на строгий закон, запрещающий агентам американских фирм ввозить водку, вино или пиво, туземцы снабжены водкой в изобилии. По высокой цене агенты меняют водку на меха и китовый ус. Эта контрабандная водка – самого низкого качества: в разбавленную водой сивуху прибавляют каненский перец и табачный сок. Надо удивляться, что потребление её не ведет к немедленной смерти.
Дома поселка Св. Михаила почтенного возраста. Они построены русскими почти пол века тому назад, когда Россия еще не продала Аляски Северо Американским Соединенным Штатам, что произошло в 1867 г. Эти грубо сложенные постройки из могучего плавучего леса еще и сейчас могут противустоять любой сильнейшей буре. Для построек, как и для отопления, здесь употребляется только лес, который можно получать даром на соседнем берегу: реки, текущие из глубины Аляски, несут с собой в Берингово море стволы деревьев, множество которых прибой выбрасывает на берег. За оградою возвышается маленькая, нарядная русская церковь; она тоже построена из неотесанных бревен, но украшена красным куполом и деревянным крестом.
В форте Св. Михаила мы узнали, что американский таможенный катер «Корвин» был здесь дважды и девятого июля ушел в полярное море. «Корвин» нес службу по надзору за китоловным американским флотом. В этом году полярное море было особенно свободно от льда, так что ловля дала очень хорошие результаты. У сибирского берега катер нашел остатки разбитого судна. Оно, очевидно, было разбито льдом, а команда его погибла. Так как туземцы сибирского побережья очень дорожат какими бы то ни было остатками кораблей, представляющими для них огромную ценность, то если бы, действительно, к берегу прибило остатки «Жаннетты», мы наверное услыхали бы об этом. Таким образом, пока-что из донесения «Корвина» мы могли почерпнуть надежду, что «Жаннетта» пробилась счастливо через лед и укрылась, быть может, в одной из гаваней Врангелевой Земли.
Поэтому нашей ближайшей задачей стало пройти через Берингов пролив на север и пристать к Врангелевой Земле. При этом мы могли бы установить, составляет ли Врангелева Земля часть Сибирского материка или представляет собой остров.
Зверолов. Рисунок эскимоса
Туземное население около форта Св. Михаила состоит из индейцев и эскимосов. Тип этих эскимосов вполне совпадает с типом их единоплеменников на восточном побережье Америки и в языке их оказалось много общих корней. Исследователями Гренландии давно уже установлено, что эскимосы – искусные рисовальщики. И здесь также повар одного американского чиновника, чистокровный эскимос, дал нам новое неопровержимое доказательство способностей этого народа к рисованию. Я привожу несколько образцов его искусства, ясно говорящих об острой наблюдательности этих детей природы.
Чайки. Рисунок эскимоса
Постройка чукотской палатки
Наш лагерь в Идлидльже
Средне-Колымск
Двадцать пятого августа, около 10 часов вечера, мы стали на якорь приблизительно в одном километре от берега Врангелевой Земли. Три отряда наших людей обыскивали в течение шестнадцати дней берега и глубь острова, чтобы найти следы «Жаннетты», но, увы, – тщетно. Жители маленького поселения чукчей, найденного нами на Врангелевой Земле, тоже ничего не слыхали о Де Лонге и его верных спутниках.
Поселение это состояло из семи круглых, больших куполообразных палаток, имевших около шести метров в диаметре. Палатки были сделаны из шкур тюленей и покоились на подмостках, искусно сложенных из жердей. На противоположной входу стороне находилось несколько спальных помещений, отделенных друг от друга занавесками из тюленьих шкур. Перед нами был «многоквартирный» дом на чукотский лад.
Некоторые из этих занавесок были подняты, так что видно было устройство комнат. Постели, состоявшие из оленьих шкур, покрывали весь пол маленького помещения. На них сидели женщины, часть которых была занята домашними работами, часть – нянчила грязных, полуголых ребят. Отвратительный запах грязи и ворвани сперал дыхание. В эти дебри еще никогда не проникал луч гигиенических знаний.
Почти все население деревни провожало нас к лодке, многие пытались влезть в нее, что нам пришлось очень невежливо, но энергично отклонить.
Около полудня мы достигли острова «Геральд», свободного от льда, так что мы сделали попытку обогнуть его западный берег. К сожалению, нам помешал сильный береговой прибой, яростно хлеставший по опасным рифам. «Роджерс» бросил якорь в пяти километрах от западной оконечности острова, и мы послали только одну лодку на берег на поиски следов «Жаннетты». В память о нашем посещении на берегу соорудили огромную кучу из камней и в нее вложили записку.
Для поддержания связи с высадившимся отрядом, мы пускали вечером ракеты. Фейерверк произвел громадное впечатление на двух чукчей, нанятых нами для помощи на судне. Уже искры и шипение фитилей поразили их, когда-же загорелся свистящий огненный сноп и с громким треском вознесся пламенной полосою к небу, чукчей охватил неописуемый ужас, выразившийся самым потешным образом. Как по команде, оба одновременно взъерошили свои густые волосы, затем сделали громадный прыжок назад и, застыв на месте, затаив дыхание, смотрели с безграничным удивлением на разноцветные звезды, медленно падавшие вниз, точно видения из другого мира.
После того, как на берег высадилось еще несколько маленьких отрядов, имевших задачею научное обследование острова, на корабле осталось всего 19 человек, включая обоих чукчей и одного камчадала из Петропавловска, который взялся служить на «Роджерсе» и сопровождать нас в Соединенные Штаты.
Следующий день, 28 августа, было воскресенье – один из прекраснейших дней, пережитых нами до сих пор в этой стране бурь. На небе ярко сияло солнце, ни одно дуновение ветра не волновало зеркальной поверхности воды. Мы использовали благоприятную погоду, чтобы устроить на берегу палатку для обсерватории. Старший лейтенант Пэтнем немедля приступил к определению магнитных условий этой местности. Мы определили географическую долготу и широту гавани, сняли фотографии с судна и окрестностей, а потом отправились на охоту.
Помощник боцмана выехал на каюке далеко в полосу плавучего льда и уложил не менее десяти моржей! На обратном пути он хотел взять свою добычу на буксир, но животные были слишком тяжелы. Ему пришлось бросить их одного за другим, пока, в конце концов, у него остался только один морж. Между тем, густой туман спустился на море. Мы опасались, чтобы наш охотник на моржей не заблудился во льду и выслали за ним нашего плотника с несколькими людьми на маленькой лодке. Каждые пять минут с корабля давали сигналы сиреной.
К одиннадцати часам обе лодки благополучно вернулись. Им пришлось усиленно грести, чтобы дотащить до судна даже одного моржа. Все находившиеся на борту, как офицеры, так и команда, приложили свои силы, чтобы поднять животное на канатах на палубу. Это была самка средней величины, около двенадцати центнеров весу. Улов представлял собой удачное пополнение наших запасов продовольствия для собак.
Оба чукчи принялись за сдирание шкуры и препарировку туши, что и произвели, громко выражая свой восторг. Они не преминули полакомиться при этом особенно хорошими кусками любимого, сырого мяса. Наша пища давно потеряла для них всякую прелесть: у них была потребность в более укрепляющем питании.
На следующий день убили еще двух моржей и притащили их на корабль. Мы были обеспечены надолго мясной пищей для наших пятидесяти собак.
Между тем, хорошей погоде опять пришел конец. Северные бури дали нам возможность произвести интересные наблюдения над изменениями движения льда. Лед пришел в движение, и хотя ветер дул с берега, вода, до сих пор свободная от льда, превратилась после немногих часов в адский котел крутящихся льдин, сталкивавшихся с жутким грохотом. Было очень интересно наблюдать, как гнало лед вдоль берега на запад, тогда как надо было ожидать, что буря понесет его от берега. Идешь, бывало, спать – видишь все пространство кругом, сколько глаз хватает, покрыто плавучим льдом; придешь утром на палубу и, к удивлению, перед тобой чистая морская ширь, по которой носятся отдельные большие льдины. И наоборот: утром нас встречают густые массы льда там, где вечером его не было и следа. Эти быстрые перемены заставляют менять часто план действий и могут быть очень опасны для мореплавателей. Вода, лед, пустыня, и нигде ни следа «Жаннетты»! Но мы все еще твердо верили в радостное свидание с Де Лонгом и его верными спутниками.