Вверх по Берингову морю
На борту «Роджерса», 23 июля 1881.
Мы думаем завтра утром проехать дальше, до форта Св. Михаила, чтобы взять груз угля в 200 тонн, заготовленный для нас одним из пароходов общества «Аляска». Куда нам сложить этот уголь, это пока загадка даже для самого искусного фрахтовщика. Около ста тонн может вместить угольный трюм, другую половину надо принять на палубу; но куда? В Петропавловске, нашей первой остановке, мы хотели закупить оленины, но вместо неё вынуждены были приобрести 6 быков. Эти животные стоят перед фок-мачтой; строительные материалы, топливо и собаки помещаются между мачтой и задней палубой. Все снасти увешаны лососями, которых сушат в пищу собакам. Куда же сложить уголь? К счастью в Беринговом море не приходится опасаться бурной погоды, да и наша зимовка, на Врангелевой Земле или Сибирском побережье, не заставит себя долго ждать.
Но не будем хвалить утра раньше вечера, а морского плавания – до надежной гавани.
Ночь с четвертого на пятое июля принесла несколько сильных шквалов. Если бы один из них, пронесшийся вправо от корабля, налетел на нас, он был бы, по мнению старшего офицера, роковым. Офицер описывал нам картину его приближения. Шквал прорезал море глубокой бороздой. Серое, холодное освещение придавало окружающему мрачную, мертвенно-бледную окраску. Офицер прибавил еще, что никогда в жизни он не чувствовал себя таким ничтожным и жалким, как в то мгновение, когда ураган пронесся мимо. Он слишком хорошо сознавал всю свою беспомощность, если бы шквал обрушился на нас. Но, к счастью, мы очутились влево от него и потому живы и можем рассказывать о нем с радостью, смешанной с ужасом.
Девятого июля на горизонте показались горы. На следующий день мы увидели на расстоянии 50 морских миль снежную вершину вулкана высотою в 1500 метров. Его кратер возвышался над облаками, и заходящее солнце окружало его лучисто-красным сиянием. Эта гора, как бы украшенная легким кружевом серебристых облаков, представляла собой картину, навеки врезавшуюся в нашу память. Невдалеке виднелся другой вулкан, действующий; над ним стоял большой столб дыма.
В четверг 14 июля мы пересекли 180-й меридиан и вместе с этим, границу календарного исчисления и находились теперь на восточной долготе. Как известно, каждому мореплавателю, объезжающему земной шар с востока на запад, удается перехитрить вечность на одни сутки: он внезапно оказывается вне календаря. – Но где-нибудь ему придется вновь подчиниться законам времени, и это место выравнивания календарной несогласованности падает на 180° долготы. При курсе на запад моряк именно здесь присчитывает сутки, а при плавании на восток их вычеркивает. Так как мы вернемся через несколько дней и опять пересечем этот градус долготы, то нам пришлось бы дважды менять календарь. Лейтенант Берри того мнения, что мы свободно можем придерживаться нашего старого счисления.
Когда мы прибыли в Петропавловск, по нашему в субботу, там люди были на воскресном богослужении. Мы и теперь еще в сомнении, действительно ли сегодня – сегодня, а не вчера или завтра. Если бы мы при каждом пересечении 180° долготы прибавляли или убавляли сутки, то при продолжительном пребывании на Врангелевой земле мы вечно были бы в сомнении, так как 180° долготы проходит по всему этому острову. Мы постоянно пересекали бы его, внося полный хаос в свои дневники. Пожалуй, уйдя на охоту куда-нибудь за сто шагов, мы пришли бы туда на другой день, а домой могли бы вернуться на один день раньше, чем ушли!
Я сожалею, что на этом должен кончить мое письмо, но здесь, в кают-компании «Роджерса», мне приходится терпеть страшные муки: комары – эта пытка полярных мест – беспрерывно преследуют меня. Трудно себе представить их существование в полярных странах, а между тем в июле они носятся здесь тучами и отравляют жизнь обитателям этих широт.