Шпионы, кругом одни шпионы
Ушедший до войны жандармский полковник Мясоедов (его подсидели служащие из охранки, подсунув контрабандное оружии и листовки – причина зависть к его успехам) из зависти к его успехам. С началом войны Мясоедов пошел в армию и занимался войсковой разведкой. Он работал хорошо, ободрял личным примером под огнем солдат, но по старой привычке тащил из брошенных домов «трофеи». Поскольку в прошлом он был своим человеком Сухомлинова, недруги военного министра решили разыграть игру с Мясоедовым, арестовали его, раскрутили дело о «шпионаже», которое было голословным, ничем не подтверждалось. 18 марта 1915 года его приговорили военным судом, и через два часа после вынесения приговора решили повесить. Стараясь потянуть время, чтобы жена успела сообщить вверх, Сухомлинову о расправе над ним, Мясоедов стеклами разбитого пенсне нанес себе глубокий порез в области сонной артерии. Но палачи тут же перевязали его и вздернули.
Идут поражения в битвах,
Корабль государственный тонет,
Кто ищет спасенья в молитвах,
Кто видит причину в шпионах.
Изменников ищут и действует суд
Во имя священной победы,
Раз ищут, бесспорно, кого-то найдут
И жертвою стал Мясоедов.
Он в прошлом жандармским полковником был,
И слыл государевым оком,
И суд торопливо его осудил,
Когда тот охвачен был шоком.
Страдая от тяжких полученных ран.
Повязки ему наложили,
И срочно повесить – приказ был отдан,
Оспорить его тот не в силах.
Потом Сухомлинов попал под арест,
Две ночи провел в каземате,
Коснулись приказы присутственных мест,
Служили министру когда-то.
Азору, наверно не снесть головы,
Но Катя царицу молила,
Министр был отставлен, но злоба молвы,
Ее самое очернила.
Кто масло в огонь тогда подливал?
Подробности мерзко смакуя,
Григорий Распутин, и тот жертвой стал,
Хоть слабости власти не чует.
Я так полагаю, что все было так,
И нет никакого сомненья,
Что стал Мясоедов за мелкий пустяк
Обычным козлом отпущенья.