Глава 3
Я зря беспокоилась. Вася с Артемом появились за моей спиной, как только я вывернула с площадки перед зданием и направилась в сторону своей гостиницы. Вероятно, они выяснили примерное время окончания мероприятия и сидели в кафе напротив, ожидая моего появления.
Как я поняла по их разговорам, оба были сильно пьяны. Мне это только на руку – говорили они громко, не прятались, и я все слышала. Обсуждали исключительно интересные для меня вещи. Неужели мне так повезло? Вообще-то я удачливая – в плане работы. А вот с личной жизнью… Стоп, не будем о грустном.
Парни проводили меня до гостиницы, в которой я пулечкой взлетела на свой второй этаж, по пути доставая пластиковый ключ. В номере я накинула неприметную темную кофточку, нахлобучила на голову бейсболку, придавив «ежа», красные джинсы поменяла на черные. Взяла другой диктофон, оставив записи с конференции в номере, и снова слетела вниз. Вася с Артемом как раз отходили от стеклянных дверей.
Теперь следить буду я.
А те даже не заметили слежки. И меня, конечно, не узнали. Они зашли в мини-маркет, взяли две бутылки виски, лимонад и какую-то нарезку, поймали такси и громко назвали гостиницу. Отлично! Теперь я в курсе, где их искать.
Но, по-моему, продолжать нынче вечером наблюдение за ними бессмысленно – парни собирались дальше напиваться. Вот если они завтра не предпримут никаких действий, то придется мне действовать самой.
Вернувшись в свой номер, я приняла душ и стала набирать статью (ноутбук у меня всегда с собой). Потом отправила ее в редакцию (в гостинице предоставлялись интернет-услуги, иначе я выбрала бы другую) и улеглась спать. Я всегда пользуюсь возможностью выспаться, не зная, что мне несет следующий день.
Следующий день с самого утра принес Васю с Артемом.
Я поражаюсь русским мужчинам. Вроде бы вчера напились в хлам, а утром выглядят как огурчики: чисто выбриты, аккуратно одеты, их не шатает, даже вроде голова не болит! Моя русская подруга Анька поведала мне много рецептов приведения мужика в чувство. Ее им родной отец обучал с одиннадцати лет – чтобы в будущем стала хорошей женой. Меня в английской семье, хоть и с русскими аристократическими корнями, не научили ни одному. Теперь приходится восполнять пробелы в воспитании… Но если судить по тому, что я уже освоила, жена из меня должна получиться отличная. Для русского. Упаси меня, боже, от такого счастья!
Утром я совершила обычную пробежку, поделала упражнения на пресс, позавтракала и, возвращаясь из ресторана в номер, увидела в холле отеля Васю с Артемом. При виде меня они быстро встали и направились ко мне.
Я повесила на лицо вежливую нейтральную улыбку, сделав вид, что совершенно не помню двух молодых людей.
– Бонжур, мадам! – воскликнул Вася и изобразил некое подобие поклона.
Артем просто наклонил голову, внимательно ко мне приглядываясь. Сравнивал с Ленкой?
– Мадемуазель, – поправила я.
– Еще лучше, – сказал по-русски Вася.
Я сделала вид, что не понимаю, и изобразила удивление.
– Do you speak English?[2] – продолжал допрос Вася.
– I do, – ответила я, слегка склонив голову.
– Ну слава богу, а то как бы мы с тобой разговаривали, чувырла? – сказал Вася по-русски с широкой улыбкой.
– Sorry? – приподняла одну бровь я.
К моему удивлению, Вася заговорил на очень приличном английском. Для начала они вместе с другом, который практически все время молчал, пригласили меня выпить кофе в кафе напротив. Я согласилась, не задавая лишних вопросов.
– Я тебе говорил, что сразу пойдет, – прокомментировал Вася, выразительно глянув на Артема. – Да она сейчас писать кипятком начнет от того, что с ней два таких мужика, как мы, вообще разговаривают.
В кафе Вася сразу же взял быка за рога, пояснив, что вчера, когда господа увидели меня впервые, его друг, очень скромный молодой человек (Артем на самом деле сидел с пунцовым лицом), сразу же воспылал ко мне чувством. Скромный друг никогда не признался бы мне в своих чувствах и молча страдал бы, но Вася не мог такого допустить и приложил все усилия для воссоединения наших сердец.
– Вы поэт? – спросила я.
– Нет, менеджер, – отмахнулся Вася. – Машинами торгую. А Артем в банке работает. Он очень приличный, обеспеченный молодой человек, только скромный. Я его с детства знаю, мы в одном классе учились. И я всегда помогал ему устраивать личную жизнь.
«Что ж ты Ленку-то проглядел? – усмехнулась про себя я. – Или она отодвинула тебя от устройства жизни Артема, поняв, что лучше справится сама?»
– Мы из России, – сообщил наконец Вася. – Из Петербурга.
Мне как раз туда нужно было, и там жила моя подруга Анька, поэтому знакомство с молодыми людьми меня очень устраивало. Я с нетерпением ждала конкретного предложения. Иначе самой придется что-то придумывать, чтобы с ними не расставаться, пока не выясню про некий клад. Может, конечно, это «пустышка», но вдруг?
– Вы хотели бы съездить в Россию? Артем вас приглашает. Понимаете, мы решили, что приглашение просто в ресторан банально. Вот Артем и приглашает вас в ресторан в его родном городе Петербурге. Поехали прямо сегодня, а? Вы свободны сегодня или поедем завтра?
«У них что, билеты с открытой датой?» – подумала я и ответила, чтобы облегчить ребятам задачу, коротко:
– Я могу и сегодня, и завтра.
– Отлично! – обрадовался Вася. – Один момент, мне нужно позвонить.
Он запустил на мобильном набор номера, потом сказал в трубку:
– На сегодня меняй. И сразу же отзвонись. Мы в кафе сидим. Давай, жду!
Ожидая звонка неведомого мне абонента (представителя турфирмы? еще какого-то дружка?), Вася беспрерывно болтал, расписывая, какое счастье ждет меня в Петербурге. Артем молчал. Я же раздумывала про поразительную уверенность в себе русских мужчин. Как же их избаловали русские женщины! Англичанину бы и в голову не пришло, что кто-то мгновенно примет его приглашение поехать в другую страну, даже не задавая никаких вопросов. Вася же, по-моему, считал, что я безумно счастлива тому, что двое мужчин обратили на меня внимание и вообще со мной разговаривают. Я не разубеждала его в этой уверенности. Я ждала развития событий.
Неведомый абонент отзвонился довольно быстро.
– Вот и хорошо! – сказал Вася. – За мной не заржавеет.
Потом он повернулся ко мне и поинтересовался, много ли у меня багажа.
У меня была одна спортивная сумка и сумка с ноутбуком, которую я всегда беру с собой в салон самолета.
– Это нас очень устроит, – кивнул Вася. – Давай выписывайся из гостиницы и поедем.
Я выписалась. Вещи у меня были собраны уже вчера, поскольку я рассчитывала на какое-то подобное развитие событий. Я только быстро позвонила из номера по мобильному Джону и шефу. Джон сказал, что выяснит, из какого аэропорта летит самолет в Петербург, и проследит за моим отбытием. Я, мол, должна знать, что рядом находится друг. Я была ему благодарна за заботу.
Я не спрашивала, как молодые люди собираются ввозить меня в Россию. У меня имелась многократная русская виза, но они-то просто не могли об этом знать. А англичанке для въезда в Россию нужна виза. Хотя парни даже не знают, что я англичанка. Не удосужились спросить. Их мое гражданство совершенно не интересовало. У них что, все куплено в русской пограничной службе? Или, может, в России теперь женщину можно провозить вместо багажа? Или в виде багажа? Признаться, я бы не очень удивилась. Наверное, многие русские женщины на такое согласились бы! Но ни одна англичанка.
Вася поймал такси и назвал адрес той же гостиницы, что и вчера. Мы едем за их багажом? А где же пресловутая Ленка? Бегает по магазинам?
Мы покинули такси, Вася остался со мной в холле теперь уже их гостиницы, Артем (который вроде бы влюблен в меня) отправился наверх и вскоре вернулся с одной сумкой. Затем Вася тоже быстро сбегал наверх, принес свои вещи.
– А парик мы на нее когда надевать будем? – спросил Артем.
Это на меня, что ли? Ну-ну, посмотрим, как они это проделают.
Вася с широкой улыбкой посмотрел на меня и заявил, что влюбленный в меня Артем хочет мне сделать небольшой подарок. Я тоже раздвинула рот до ушей. Тогда Вася извлек из сумки парик в фирменном мешочке.
– Может, в номер поднимемся? – заволновался Артем. – Не здесь же его натягивать. Еще внимание привлечем… Лучше давай так: я на улицу с вещами пойду, а вы наверх подниметесь. В наш с Ленкой номер. Ключ же еще не заблокирован. Ты как раз чувырке объяснишь, как она в русский ресторан поедет. Не дай бог, выкинет что-нибудь в аэропорту.
– А мы ее напоим, – невозмутимо сказал Вася, продолжая широко и радостно мне улыбаться. – Сейчас в аэропорту засядем – и вольем в нее полбутылки коньяку. Ей должно хватить, посмотри, какая она дохлая. И вообще хочется посмотреть, что получится.
– А если песни орать начнет? Какие-нибудь свои, национальные? Как мы ее тогда через пограничников с Ленкиным паспортом протащим?
– Так напоить надо до такого состояния, чтобы только мычать могла. Кстати, тут она будет выезжать по своему паспорту, так что вообще ничего не нужно делать…
– Нужно. При регистрации билетов. Она должна предъявить паспорт и билет. Паспорт и билет будут на Ленку.
– Не заморачивайся. Я сам подам три паспорта и три билета, скажу девочкам пару комплиментов, поясню, что нам нужно три места рядом. В самолете на Питер как раз два ряда по три кресла. А ты ее будешь держать чуть в сторонке. Потом она французских погранцов проходит по своему паспорту…
– Им нужно посадочный талон показывать!
– Значит, по Ленкиному. Я ей объясню, чтобы молчала. И ты несколько раз повторишь. А французские погранцы знают, что наши бабы чаще всего понимают только по-русски, и даже не пытаются с ними разговаривать. Ты что, не помнишь, как Ленку везли из Италии? У нее отбирали какой-то там мусс для волос, потому что запретили жидкости в салон проносить, а она его ни в какую не отдавала. Тогда все наши бабы вопили, потому что у каждой была какая-то дрянь в ручной клади, и итальянцы орали, вызывали русского представителя авиакомпании, чтобы помог разобраться. И из этих аборигенов наверняка никто по-русски не говорит.
«При чем здесь французские пограничники?» – хотелось спросить мне, но Вася вдруг повернулся ко мне и поинтересовался на английском, говорю ли я по-французски.
Я кивнула.
– Уже хуже, – задумчиво произнес Вася.
Я не поняла, почему, но продолжала внимательно слушать.
Вася предложил мне подняться к Артему в номер. Я ответила, что я – приличная женщина и в номер к малознакомому мужчине не пойду.
– В Россию она едет, а в номер не пойдет… – хмыкнул Артем. – А зачем мы, по ее мнению, везем ее в Россию?
– А ты спроси у нее, – посоветовал Вася.
– Что вы собираетесь делать в России? – поинтересовался Артем.
– Пойду с вами в русский ресторан, – с улыбкой идиотки ответила я.
– Ах да, мы же ее в ресторан в Петербурге пригласили…
«Он что, уже забыл?!» – удивилась я.
– На это и будем давить. Хочет в ресторан – пусть держит рот закрытым. Так, я ей сейчас все объясню. – Вася ткнул пальцем в парик и заявил, что если я хочу попасть в ресторан в Петербурге, то нужно обязательно надеть парик.
– А ты не маленький купил? – подал голос Артем. – Налезет на то, что у нее на башке?
– Так это же все придавить можно, – отмахнулся Вася. – Если что, намочим. Вообще-то лучше бы ей голову помыть, чтобы «иголки» опали, но не успеваем…
– Нет, мыть не надо. Ее Олегу нужно именно такой подарить. Это ты правильно придумал! Интересно, а ее красота долго продержится? Нам ведь еще несколько дней ждать. Или мы ее заранее подарим?
Артем задал мне вопрос про мою прическу. Я извлекла из сумки гель и продемонстрировала ему.
– Отлично! – воскликнул Вася. – Именно то, что нам нужно!
Потом Вася рекомендовал мне сходить в женский туалет у гостиничного ресторана и надеть парик там, а то в холле неприлично. Неужели Вася знает такое слово?! И его значение?
– Вам не нравится моя прическа? – Я изобразила на лице искреннее сожаление. – Я так старалась! Прочитала в одном женском журнале, что девушка обязательно должна быть оригинальна и отличаться от других девушек, если хочет выйти замуж. И вот – только сделала такую прическу, сразу же познакомилась с вами! – Я опять постаралась придать лицу идиотское выражение.
– Она же вроде бы лесбиянка… – задумчиво произнес Артем.
Вася спросил прямо.
– Сексуальная ориентация не имеет никакого отношения к браку, – заговорила я очень серьезно. – Брак – сознательный шаг взрослых людей, желающих продолжения рода и семейного дела. И мужчине, и женщине нужны наследники, поэтому…
Не буду повторять все, что я несла. Я использовала массу цитат из речей своего родителя, уже много лет желающего меня образумить, и из проповедей одного средневекового пастыря (его манускрипт хранится в нашем родовом гнезде не из-за содержания, а из-за того, что является мечтой любого библиофила).
– Да она идиотка, – тихо пробормотал Вася.
– А ты сомневался? – спросил Артем. – Еще и женские журналы читает.
– Вот и посидит пока у тебя дома, почитает Ленкины.
– Они ж на русском, – напомнил Артем.
– Знаешь, я женские журналы могу читать хоть на китайском, и все пойму.
– Слушай, ну подарим мы ее Олегу, и что он с ней будет делать? – задумчиво произнес Артем.
– А, его проблемы. Может передарить кому-нибудь.
– А если в милицию попрется?
– Чувырла, что ли? Да где она найдет милицию, у особняка Олега? И на каком языке будет говорить в милиции? Думаешь, ее кто-нибудь поймет в областной милиции, даже если она до нее каким-то чудом доберется? На нее раз посмотришь – и в психушку сразу же отправлять можно. У нас, сам знаешь, с этим проще, чем тут, в Европах.
Вася опять повернулся ко мне, сказал, что у нас мало времени, потому что столик уже заказан, и велел быстро надевать парик, только не в холле.
Я отправилась в туалет, откуда еще раз позвонила Джону и шефу.
Парик резко преобразил мою внешность, и даже Вася с Артемом не узнали меня в первый момент. Я также вынула клипсу из носа, сняла жуткие серьги, а с шеи набор сантехника. Так Вася велел.
– Ты смотри, на человека стала похожа, – хмыкнул, оглядывая меня, он. – И зачем бабы читают женские журналы?
Конечно, я отличалась от себя привычной. Цвет волос все-таки сильно меняет внешность, как и прическа. «Родные» светлые волосы доходят мне до середины лопаток, а новые светло-каштановые лишь слегка прикрывали уши.
Вася сложил все «украшения» в мешочек и засунул в мою сумку, после чего мы направились в аэропорт.
Джон ждал там и сразу меня узнал. У Джона наметанный взгляд! Мы с ним быстро переглянулись, но двое моих сопровождающих этого не заметили. Я же видела, как Джон нас всех сфотографировал.
Васю с Артемом ждала какая-то русская девица весьма потасканного вида. Она вручила Васе документы, он сунул ей какую-то купюру. Я не успела разобрать, какую. Джон и девицу сфотографировал. Возможно, мой друг проследит за ней.
Поить меня не стали, по крайней мере пока, правда, несколько раз повторили, что должна молчать, если хочу в русский ресторан.
Ленкин паспорт мне вручили перед самым пограничным контролем, всунув в него посадочный талон. Я на самом деле оказалась похожа на Ленку на фотографии.
В дьюти-фри парни взяли шесть литров виски, поскольку нас было трое, а в Россию можно ввозить по два на человека. Неужели довезут до России?
Несмотря на то что спиртное упаковали в специальные пакеты, которые нельзя раскрывать до прибытия в страну назначения, весь самолет пакеты раскрывал и содержимое поглощал.
Вася с Артемом набрались в хлам. Я только делала вид, что пью, украдкой подливая спиртное Васе, который сидел рядом со мной. Потом я показательно задремала, но сама-то слушала, о чем говорят мои новые знакомые. На пару статей в «Зарубежном репортере» они точно наговорили. Про клад больше не упоминали.
Я все время записывала их и наши общие разговоры, начиная со встречи у меня в гостинице, – за исключением периодов взлета и посадки, когда диктофон требовалось выключить. Парням даже в голову не пришло, что я могу вести запись. Но я по возможности стараюсь не нарушать законы ни одной страны, и мне требовалось обезопасить себя – на случай возможного расследования…
Правда, в Россию я въезжала по своему настоящему паспорту. Штампа о выезде из Франции мне в английский паспорт ставить не требовалось, но в России я должна была оказаться легально. Мне совсем не хочется, чтобы русские власти объявили меня персоной нон-грата. Пусть потом Ленка или ее друзья объясняют, как она покинула территорию Франции и не добралась до России.
Вася с Артемом едва держались на ногах и даже не напоминали мне, что нужно молчать. Их мутило, и они не слышали мой ответ на английском девушке-пограничнице. Но я все-таки, несмотря на парик, оставалась похожей на свою собственную фотографию, к тому же многократно въезжала в Россию. Меня без проблем впустили и на сей раз.
Потом мы долго ждали наш багаж. Вася с Артемом и другие русские граждане, летевшие нашим самолетом, шатались по залу между лентами багажных транспортеров, ожидая, когда одна начнет движение, потом с воем ринулись хватать свои сумки и чуть не забыли про меня.
Их встречал какой-то приятель на «Мерседесе», который критически осмотрел меня сначала в парике, затем без него. Парик с меня снял Вася, сунул его мне в руку и велел беречь – мол, новый он покупать не намерен, а этот может еще пригодиться. С последним заявлением я была согласна.
– Молодец, Вася, ты здорово придумал, – заявил встречавший нас тип, уже сидя за рулем. – Тебе всегда приходят в голову оригинальные идеи. Кстати, мальчишник послезавтра. Потом день на отходняк и свадьба. А где вы ее собираетесь держать сегодня и завтра?
«Значит, меня подарят на мальчишник, а не на свадьбу?» – возник в голове вопрос, который я, естественно, не стала задавать вслух.
– У Артема, не у меня же! – воскликнул Вася. – Мы ее привезли вместо Ленки, и поживет она вместо Ленки.
Артем попытался что-то возразить, но Вася безапелляционно заявил:
– Ты Ленку почти два года терпел, так что и чувырлу как-нибудь два дня выдержишь.
– А она готовить умеет? Ленка-то хоть готовит классно.
– Спроси!
– У нас не принято готовить дома, – сообщила я на вопрос Артема.
На самом деле я умею готовить, несмотря на то, что в моей семье всегда была прислуга. Учил меня Джон, а он – лучший повар, которого я знаю. Большинство моих друзей по утрам обходится легким завтраком, а днем и вечером питается вне дома. Или вечером заказывают еду с доставкой по адресу. Но я иногда готовлю сама, пробуя рецепты разных стран, в основном русские, конечно. Мне Анька по электронной почте объясняет, что и как нужно делать. Но неужели парни думали, что я им еще и еду подавать буду? Да, избаловали их русские женщины…
– Откуда она? – спросил третий друг, ехавший явно с превышением скорости.
– А фиг ее знает, – махнул рукой Вася.
Потом он повернулся ко мне и спросил, как меня зовут. Наконец-то! А я все ждала, когда он этим поинтересуется.
– Каллиопа Бонни Катерина Маргарет Тейлор, – честно ответила я.
И на самом деле меня зовут именно так – по документам. Каждая семья внесла свой вклад в придумывание имен. Я из всего набора предпочитаю имя Бонни, поэтому и пользуюсь всегда им. Пока я по фамилии просто Тейлор, но унаследую титул герцогини Хартфордширской. Замуж я пока не собираюсь, но ведь вполне могу стать и баронессой, и графиней… Правда, свои статьи все равно буду подписывать «Бонни Тейлор».
– Гречанка, что ли? – спросил встречавший нас тип.
Браво, парень! Имя Каллиопа на самом деле имеет греческие корни (kallos – красота и ops – голос) и переводится как «прекрасноголосая». В древнегреческой мифологии Каллиопа – муза эпической поэзии, мать Орфея, но меня назвали не в честь нее, а в честь бабушки со стороны отца.
– А ты вообще откуда? – продолжил расспросы «влюбленный» Артем.
Я снова честно сказала, что из Лондона.
– Ах да, она же в Париж на лесбиянскую тусовку приезжала. Но все равно хочет замуж, причем так хочет, что мы ее только пальцем поманили, как она рванула в Россию. Представляешь, Игорь?
– Да если она из Англии, то, конечно, хочет замуж за русского! – воскликнул Игорь. – Наши же им там показали, какие мы!
«Да уж!» – воскликнула я про себя.
– Если Абрамович только свистнет, англичанки в очередь выстроятся вокруг всего своего острова! – не унимался Игорь.
Ох, как же он ошибается…
– Только ни один нормальный русский мужик не женится на таком чучеле, как эта.
– Она еще и дура набитая, – добавил Вася. – Просто жуть, какая дура.
– И готовить не умеет, – квакнул Артем. – Интересно, а швабру она когда-нибудь в руках держала?
– Вот сейчас приедем к тебе, ты и дашь ей задание убрать квартиру. Чем ей завтра заниматься целый день? Пусть учится. Скажешь, что у нас кто не работает, тот не ест.
– А если сбежит? – с опаской спросил Артем.
– Куда ей бежать! – воскликнул Вася. – Она же замуж хочет! Интересно, чему можно научить бабу, которая хочет замуж? Я давно хотел эксперимент провести.
Рабочий сидел в камине и боялся пошевелиться – звуки в особняке разносились прекрасно. Окна были наглухо закрыты (так требовал банк из соображений безопасности), стеклопакеты скрадывали шум с улицы. Значит, никто и не услышал выстрелы. Они вообще были довольно тихими. Для выстрелов. А даже если бы кто-то их услышал… Кто-то побежит проверять? Станет звонить в милицию? Навряд ли. Кому это нужно? Зачем лишние проблемы себе на голову? Люди не желают связываться с милицией, даже имея постоянную питерскую прописку, а уж сколько они, приезжие, натерпелись, несмотря на все необходимые документы, которые им оформляли работодатели, и на свои славянские лица… Все равно приходилось давать на лапу. И откуда у питерской милиции такие навыки? Ведь сразу же определяют, что «не свой». Рабочий неоднократно в том убеждался. Но все равно продолжал трудиться с друзьями в Петербурге. Дома столько никак не заработать. Даже полстолько.
Вот ведь треклятый клад! «Заговоренный, наверное», – решил рабочий. Ему еще бабушка про такие клады рассказывала: нельзя их раньше времени доставать или вообще нельзя брать – того, кто нашел, ждут несчастья, а то и смерть.
Интересно, а что будет с теми, кто отобрал сокровище у нашедших? Про них что-то есть в легендах, связанных с кладами? Нет, бабушка вроде бы ничего такого не рассказывала. Но ведь в любом случае нельзя людей просто так убивать! Нельзя и…
Но ребята мертвы. Рабочий это прекрасно понимал, хотя какая-то часть его сознания отказывалась верить в случившееся. Неужели они никогда больше не будут вместе превращать запущенный дом в красивый дворец? Неужели друзья уже никогда не вернутся в родной поселок, где ждут кормильцев? Да как он сам в глаза посмотрит их матерям, женам и детям?!
Только бы Тимоха, четвертый товарищ, случайно не пришел сейчас по закону подлости… А ну как именно сегодня поругается со своей женщиной? Хотя он говорил, что женщина хорошая, спокойная, не скандальная. Но ведь в жизни всякое бывает…
И что делать теперь?! Как жить дальше? В милицию-то ведь не побежишь. И доказательств никаких. И кто его будет слушать?!
С Тимохой бы, конечно, надо посоветоваться. Но Тимоха должен вернуться только утром. А женщина его живет… Нет, не помнил рабочий даже названия улицы, а дом и квартиру вообще не знал.
На глаза навернулись слезы. В горле стоял ком. Как глупо все получилось! Как…
Снизу донесся третий голос. Еще один банкирский дружок пожаловал.