Глава 6. Миссия
Бин пришёл в себя. По щекам текли слёзы, а в ногах была такая слабость, что если бы не удерживающее его заклятие, он наверняка бы рухнул на каменный пол. В груди было очень больно – и потому, что он в очередной раз пережил тяжкие минуты, и потому, что он вспомнил.
– Прости, что тебе пришлось ещё раз пройти через это, – раздался голос Дайтеллы.
– Ничего, – Бин всхлипнул.
Помнится, Мэйлинн говорила, что Дайтелла настолько далека от всего земного, что ей чужды привычные для простых смертных категории и понятия. Увидев этот полутруп, Бин легко мог бы в это поверить. Однако в общении лиррийская магиня не особенно отличалась от многих других смертных, например – того же мессира Каладиуса. Вот и сейчас – она попросила прощения… Почти бессмертная лиррийская волшебница попросила прощения, что задела чувства бабочки-однодневки… Неужели и эти сведения о ней были не более чем мифом? И если так – то, быть может, даже великая Дайтелла тяготится своим бытием? Эти мысли молнией промелькнули в мозгу Бина, но тут же уступили место другим.
– Я всё вспомнил… – почти прошептал он.
Интонации, с которыми он произнёс фразу, красноречиво показывали, какую боль ему причиняют воспоминания о Мэйлинн и Чёрной Башне.
– Но, наверняка, ничего не понял.
– Да, – признал Бин. – Что случилось с Мэйлинн? Почему Башня из Белой стала Чёрной? И что произошло с нами?
– Башня стала Чёрной, поскольку Мэйлинн не прошла испытания. Она использовала магию Башни во зло, уничтожив множество лирр. Башня сама по себе не имеет цвета, она приобретает тот цвет, который несёт её Искатель. Мэйлинн пришла с чистыми намерениями, поэтому Башня была Белой. Но она не сумела удержать эту белизну. Более того, она изменилась сама. Магические способности, которые были запечатаны в ней, вырвались наружу, изменив её душу и тело, подобно тому, как это случается со всеми нами. Поэтому Герцогиня Чёрной Башни – это уже не совсем Мэйлинн, хотя Мэйлинн в ней тоже есть.
– То есть она стала той самой лиррийской мессией, которую из неё хотел сделать Орден? – с болью в голосе спросил Бин.
– Нет. Эти глупцы переиграли сами себя. Они были слишком самоуверенны и не предвидели такого развития событий. Мэйлинн действительно была той, кто могла бы стать мессией моего народа. Высшие магистры Ордена Лианы решили провернуть ловкий трюк – подчинить будущей «спасительнице» силу Башни. Они были убеждены, что сумеют увлечь Мэйлинн на свою сторону. Но они не учли той глубокой привязанности, что она питала к вам, её спутникам. Эта ошибка стоила им как жизни, так и потери мессии, ибо могут пройти многие тысячелетия, прежде чем новая аномалия явится в наш мир.
– Так кто же она – эта новая Герцогиня?
– Просто ещё одна сила в этом мире. Сила достаточно могущественная, чтобы претендовать в перспективе на владычество всей Паэттой. По сути – ещё одна аномалия, более мощная и опасная, чем Бараканд или Симмер. Сейчас она пока атакует Палатий силами подчинившихся ей келлийцев. Чего она хочет – этого я сказать не могу, поскольку, став частью Башни, Мэйлинн изменилась, стала более иномировой. Однако я знаю, что та, истинная Мэйлинн, не умерла до конца и живёт внутри Чёрной Герцогини. И, возможно, её ещё можно спасти, а вместе с нею – и весь наш мир. Именно поэтому я и вызвала тебя.
– Так Мэйлинн можно спасти? – глаза Бина загорелись надеждой.
– Я не могу утверждать наверняка, но такая вероятность есть. Ты ведь до сих пор не знаешь, что произошло в тот день?
– Не знаю, – просто ответил Бин.
– Тебе известно, что в той схватке погиб один из твоих друзей, которого вы называли Колом.
– Да… – поник головой Бин. Увы, его потери всё множились, чему способствовало возвращение памяти.
– Именно эта точка истории стала переломной. Мэйлинн не смирилась с утратой, поэтому потребовала, чтобы Каладиус вернул ей способность манипулировать возмущением. Почерпнув силу у Башни, она уничтожила всех ваших врагов. Но это ты видел и сам. А вот дальше произошло то, чего никто и никогда ещё не делал в этом мире. Мэйлинн решила спасти Кола. Воскресить его она не могла даже с помощью Башни. Но она сделала другое. Башня способна подчинить себе время, поскольку сама перемещается во времени. И Мэйлинн сделала единственное, что было в её власти – она изменила историю. Она создала временную петлю, сделав так, будто бы вы с нею никогда не встречали Кола, и он не участвовал в этом путешествии. Таким образом была создана ложная реальность, в которой вы искали Башню вдвоём, а соответственно не встретили ни Кола, ни Каладиуса, ни остальных.
– То есть, ничего из того, что я помню, не было?
– Было. Ведь именно та цепь событий привела Мэйлинн к Башне и сделала её Чёрной Герцогиней. Поэтому та, истинная реальность, никуда не исчезла. Герцогиня лишь задрапировала её, накинув сверху временную петлю.
– Так Кол…
– Жив. Именно он является той булавкой, что удерживает драпировку, не давая ей сползти. Твой друг теперь является главным парадоксом Бытия – он словно одновременно и жив, и мёртв. Именно это и создало опасность для всей Паэтты.
– Что? – удивился Бин. – Кол?..
– Именно он. Его существование столь сильно возмущает ткань Бытия, что перераспределило потоки возмущения в нашем мире, а это позволило Тондрону посягнуть на Паэтту.
– Как это? – Бин никак не мог решить – понимает ли он хоть что-то из того, о чём говорит Дайтелла, но явно хотел знать больше.
– Представь одеяло, брошенное поверх мягкой постели. На этом одеяле есть складки, есть перегибы. Где-то оно возвышается, а где-то – напротив, имеет впадины. Так выглядит наш мир, если рассматривать его с точки зрения возмущения. Оно неоднородно. До недавнего времени существовал некий барьер, который не позволял магии Тондрона проникать на наш материк. Бараканд был очень силен, но его сила была локализована на безжизненном континенте. Так было, пока Мэйлинн не стала Герцогиней Башни и пока она не нарушила само течение времени. Для такой серьёзной аномалии во времени требуется очень мощное воздействие, которое может обеспечить Башня. Это можно сравнить с тем, как если бы на кровать бросили тяжёлое ядро. Своим весом оно продавило бы перину, образовав глубокую впадину. Словно потоки воды в яму, устремятся туда потоки возмущения – возмущения, чуждого Паэтте. Это позволило Гурру и Бараканду создать тот самый мост между нашими материками, который позволит Тондрону перебросить сюда свои силы и захватить наш мир. И чем дольше будет действовать этот временной парадокс, тем прочнее будет связь между Эллором и Паэттой. Пока это лишь тонкие ручейки, но вскоре это будут реки, потоки. И тогда наш мир падёт под ударами империи чёрных магов.
– Так чего вы хотите? – потрясённо спросил Бин. – Убить Кола?
– Возможно это станет наиболее простым решением проблемы, но возможно – создаст лишь дополнительные сложности. Поэтому всё намного сложнее – тебе и твоим друзьям нужно будет вернуться к Мэйлинн и постараться всё исправить.
– Но как? – в отчаянии воскликнул Бин.
– Этого я не знаю. Однако необходимо каким-то образом разрешить этот парадокс. Тогда есть надежда, что рельеф возмущения восстановится, и Тондрон останется ни с чем. Мой совет – направиться к Каладиусу и рассказать ему обо всём.
– Так он мне и поверит! – фыркнул Бин.
– Нужно, чтобы поверил. Если сможешь его убедить – он сумеет сам восстановить свою память – его умений вполне хватит, чтобы ввести в транс самого себя. А уж затем вместе отправитесь в Латион, где разыщете мастера Теней и Кола. Думаю, что крайне важно, чтобы вы направились к Мэйлинн тем же составом. Это повысит шансы.
– А почему нельзя было вместе со мной сразу прихватить и Кола с Вараном? Всё же уже попроще было бы…
– Палатийские солдаты, пытающиеся доставить в другое государство мастера Теней шестого круга? – даже в этом бестелесном голосе прорезалась усмешка. – Не думаю, что они прожили бы достаточно долго. Да и тебе нужно быть с ним поосторожней. Именно поэтому и потребуется помощь Каладиуса. А что касается Кола – он должен узнать обо всём как можно позже.
– Почему это?
– Его перенос во времени и искажение реальности уже внесло существенные изменения в рельеф возмущения. Представь, насколько усложнится ситуация, когда сам Кол вспомнит всё, что с ним случилось. Он – ядро всей этой аномалии, но когда он об этом узнает, в нём наложатся друг на друга сразу две реальности – истинная и ложная. К каким потрясениям это приведёт – я предсказать не могу. Но одно можно утверждать наверняка – это значительно ускорит наступление Тондрона. Если сейчас темпы таковы, что вторжение может занять годы, то тогда, боюсь, счёт пойдёт на недели, максимум – месяцы. Кроме того, я не берусь предсказать, что станет с магией. Уже сейчас я чувствую перемены.
– То есть, как только мы сообщим Колу о том, что он перенесён Мэйлинн во времени, нам придётся бежать на север сломя голову, или весь мир погибнет? – в голосе Бина послышался явный испуг.
– Возможно, всё будет не настолько драматично, но суть ты уловил верно.
– Как я понимаю, отправляться мне нужно немедленно?
– Время есть, но его не слишком много. Спеши, но старайся сохранять силы. И один совет напоследок. Отправляйся в пустыню Туум через Саррассу, а не через Пунт. Я ощущаю, что влияние Башни сказалось не только на Бараканде. Симмер стал сильнее, и его мощь также будет расти день ото дня. С одной стороны, ему невыгодна нынешняя ситуация, поскольку территорию, которую он считает своей, хочет прибрать к рукам Бараканд. С другой стороны, если Башня исчезнет, его сила также вернётся к прежнему состоянию. Какие соображения владеют думами древнего демона – мне, конечно, неведомо. Но так или иначе, я не советовала бы искушать судьбу. Пусть путь будет длиннее, но безопаснее.
– Но тогда придётся пересечь всю пустыню…
– Я очень надеюсь, это станет самым неприятным в твоём путешествии, Бин.
– А что – магистры Ордена тоже воскресли? – с беспокойством спросил Бин, которому не очень-то понравилась эта фраза магини.
– К счастью для тебя – нет. Единственным, для кого ложная реальность стала истинной, является твой друг Кол. Он – единственное, надеюсь, существо в мире, не принадлежащее нашей реальности. По поводу Ордена можешь больше не волноваться. Твоя задача – добраться до Каладиуса, а дальше уже он сделает всё, что нужно.
– Это всё? – Бин понял, что аудиенция окончена.
– Помни лишь одно – Мэйлинн ещё можно вернуть, – ответила Дайтелла.
***
Когда Бин выбрался из пещеры, снаружи уже занимался рассвет. То ли он слишком долго провёл в трансе, то ли течение времени в пещере Дайтеллы было иным, чем здесь. Небо было совсем светлым, видно там, за горной грядой, солнце уже вышло из-за горизонта. Неподалёку от озера курился едва заметными струйками дыма погасший костерок, около которого сладко посапывал Лэйто. Бин подошёл ближе, и как ни лёгок был его шаг, сержант открыл глаза и тут же сел.
– Долго же тебя носило, – проворчал Лэйто, почёсывая множество комариных укусов на лице. – Извини, но ужин я съел без тебя. Завтракать будешь?
– Боюсь, мне сейчас кусок в горло не полезет… – мрачно проговорил Бин.
– Что – всё так плохо? – поморщился Лэйто.
– Сам не знаю… – признался Бин, усаживаясь рядом с сержантом.
– Ты знаешь, где искать Мэйлинн?
– Знаю, – нехотя ответил Бин.
– Ну так значит – всё отлично! – Лэйто хлопнул парня по плечу.
– Как сказать… – протянул Бин. – В общем, мне нужно срочно ехать обратно.
– Ну отлично! – Лэйто, кряхтя, встал на ноги. – Помчали!
– Нет, ты не понял. Мне нужно назад в Латион. И даже дальше.
– Я точно знаю одно – перво-наперво тебе нужно назад в штаб, – твёрдо возразил Лэйто. – Если я вернусь без тебя – с меня спустят три шкуры. Так что будь добр – поехали со мной.
Подумав несколько секунд, Бин кивнул и направился к лошади.
– Какая она – Дайтелла? – с жадным любопытством спросил Лэйто несколько минут спустя.
– Такая, как о ней и говорят, – скупо ответил Бин, хотя сам тут же вспомнил своё удивление по поводу человечности её общения.
– И что – ты действительно спаситель? – не унимался Лэйто.
– Знаешь, дружище, я и сам толком не понимаю – что и к чему, – отрезал Бин, давая понять, что эта тема ему неприятна. – Дай мне собраться с мыслями – слишком уж многое на меня навалилось…
– Так ты вспомнил всё, что с тобой случилось? – сержант словно не замечал настроения Бина.
– Вспомнил… – по выражению лица парня было неясно – радуется ли он этому или огорчается.
– Так ты теперь помнишь, как схлестнулся с Чёрной Герцогиней? – было очевидно, что Лэйто не успокоится.
– Да оставь меня в покое! – рявкнул Бин и послал своего коня в галоп.
Лишь спустя полчаса Лэйто вновь поравнялся с Бином, который вновь ехал лёгкой трусцой, бросив поводья и опустив голову.
– Извини, друг, – искренне попросил прощения сержант. – У меня такое бывает – иной раз как упрусь лбом, да и начинаю топтаться по любимым мозолям.
– Да ничего… – буркнул в ответ Бин.
– А так-то я парень отличный, – улыбнулся Лэйто.
– Как и все мы, – усмехнулся Бин, поднимая голову.
– Без обид?
– Без обид! – подтвердил Бин.
– Так что – будет большая война? – не промолчав и пяти минут, вновь спросил Лэйто.
– Кажется – да.
– Это Дайтелла так сказала? – сержант выглядел встревоженным. – А она вообще как-то думает нам помочь?
– Судя по всему, она уже нам помогает, – пожал плечами Бин.
– Довольно странная у неё манера помогать, – заметил Лэйто. – Нет бы наколдовала шторм, чтоб потопить зомбаков, или низвергла бы на них огонь небесный…
– Наверное, так она и сделает, –Бин едва следил за разговором, думая о чём-то своём.
– Уж поскорей бы… – было заметно, что Лэйто ни на йоту не поверил брошенной другом фразе, но видя, что тому не до него, решил пока не тревожить Бина разговорами.
К этим больным для Бина темам на протяжении всего пути к лагерю больше не возвращались. Да и сам Бин был очень мрачен и задумчив, так что собеседник из него был никудышный.
До лагеря добрались, когда был уже самый разгар утра. Солнце жарило землю, на небе не было ни облачка. Марево стояло над множеством раскинувшихся по невысоким холмам палаток. Между ними сновали втянутые в повседневную лагерную рутину солдаты. Поодаль был виден и лагерь латионцев, где тоже кипела жизнь. Лэйто втянул носом густо пахнущий тушёным мясом дым, плывущий со стороны походных кухонь, и в животе его громко заурчало. Из-за этого зануды-Бина сержант сегодня остался без завтрака. Но уж пропускать обед он не собирался. Вот только сдаст сейчас парнишку штабистам, а сам…
– Личный приказ полковника Жокко – сразу же по прибытии направляться в штаб! – остановил благостное течение его мыслей какой-то сержант, вероятно, начальник караула, стоящего у ворот. – Оба.
Ворча себе под нос всё, что он думает о не в меру ретивых сержантах, не в меру раскомандовавшихся полковниках и не в меру эгоистичных латионцах, не уделяющих достаточного внимания приёмам пищи, Лэйто всё же побрёл по направлению к штабному шатру.
– Останьтесь здесь, – часовой жестом остановил сержанта, одновременно приглашая Бина пройти.
– Да вы уж определитесь, что ли, дьяволы вас дери… – раздражённо проворчал Лэйто, демонстративно сплюнув себе под ноги, благо – слюны во рту было предостаточно.
Бин вошёл в помещение, в котором находился Жокко. На этот раз здесь кроме полковника находился ещё один человек. По некоторым признакам, особенно – по обилию мангиловых украшений, опытный Бин сразу же определил в незнакомце мага. Однако, человека, лично знакомого с Дайтеллой и Каладиусом, то есть – самыми могущественными магами современности, пусть и добровольно заточившими себя в подземелья, сложно было смутить заштатным армейским колдуном. Поэтому Бин лишь холодно поклонился обоим, предоставляя право начать разговор им.
– Позвольте представить вам мессира Пелеуса, молодой человек, – начал Жокко, и Бину вновь почудились неуверенные нотки в его голосе.
– Польщён знакомством, мессир, – просто сказал Бин и вновь замолчал.
– Ваше… гм… предприятие… было успешным? – тщательно подбирая слова, осведомился полковник, и Бин отметил, как досадливо сморщился при этих словах мессир Пелеус.
– Позвольте мне поговорить с достойным юношей, господин полковник, – мягко, но властно проговорил он, на что Жокко с неким даже облегчением кивнул головой.
– Госпожа Дайтелла уже успела связаться со мной и сообщить, что вам необходимо отправиться в пустыню Туум, – без обиняков начал Пелеус. – Вы можете сообщить, что за цель у вас там?
– Прошу прощения, мессир, но мне кажется, что если госпожа Дайтелла не сочла нужным сообщить вам это, то у меня и подавно нет на то полномочий, – спокойно ответил Бин.
– Однако вся коллегия палатийских магов уже на протяжении нескольких недель стоит на ушах, если мне будет позволительно так выразиться, – всё тем же грудным бархатистым голосом продолжил маг. – Когда Дайтелла сообщила, что для спасения Палатия от орд Тондрона нужно доставить к ней юношу из Латиона, сами понимаете, мой юный друг, что это вызвало брожение в умах. Чем же таким славен этот юноша, если он способен на то, чего не могут сделать маги и войска его величества?
– Не думаю, что могу ответить на ваши вопросы, – Бин смотрел твёрдо прямо в немигающие зелёные глаза мага. – Мне очень жаль, поверьте.
– Однако, мне всё же крайне интересна эта ситуация, уж не сочтите меня невежей. И мне крайне неприятна ситуация, когда я чего-то не понимаю. Если хотите, меня это бесит.
– Вы угрожаете мне? – поинтересовался Бин.
– Угрожать протеже Дайтеллы? – одними губами улыбнулся Пелеус. – Неужели я похож на глупца? Нет, я просто хочу найти с вами общий язык, юноша. Поймите, это – моя страна. С одной стороны её травит Чёрная Герцогиня, а теперь с другой начинает давить Тондрон. Если есть кто-то, кто может избавить Палатий хотя бы от одной из этих угроз – я хочу знать об этом больше. Хотя бы для того, чтобы помочь.
– Дайтелла понимает во всём этом куда больше меня, поэтому если она не сочла нужным сообщить вам это, вероятно, у неё были на то причины. Всё, что вы хотите знать, вы можете спросить у неё.
– Вы отправляетесь в пустыню Туум к Каладиусу? – вдруг резко спросил Пелеус, и Бин не был столь искушён в ведении беседы, чтобы ему удалось скрыть чувства по этому поводу.
– Я не могу сказать… – пробормотал он, чувствуя, как кровь приливает к голове.
– Да и не нужно. Не так много дел есть в той проклятой пустыне, что могут быть интересны Дайтелле. Прошу, не оскорбляйте себя ложью, скажите – я прав?
– Вы правы, – Бин понимал, что отпираться смешно и бессмысленно.
– Зачем вам понадобился старый маг? – глаза Пелеуса светились, словно глаза рыси.
– Мы снова вернулись к тому, с чего начали… – устало вздохнул Бин. – Угадывайте, коли есть желание, а я ничего не скажу. Но вы всё равно не угадаете, как не старайтесь. А мне пора в путь. Кроме того, я до сих пор ещё ничего не ел сегодня. Разрешите идти?
– Постойте, – поспешно вмешался в разговор полковник Жокко, встревоженный этой схваткой мага и человека, вхожего к самой Дайтелле. – Передохните немного, поешьте. Вам подготовят хороших лошадей, а также сопровождение.
– Мне не нужно сопровождение! – быстро возразил Бин.
– Однако таково повеление Дайтеллы, – заметил уязвлённый маг. – А вы сами говорили, что ей лучше знать.
– Если так, то прошу дать мне в сопровождение тех самых бойцов, что доставили меня сюда, – попросил Бин. – Они – профессионалы своего дела, да и отношения у нас уже сложились.
– Я не возражаю, – бросив быстрый взгляд на стоящего сбоку мага, согласился Жокко. – Надеюсь, тот сержант неподалёку?
– Он ожидает снаружи, господин полковник, – кивнул внезапно обрадованный Бин.
На этот раз Жокко не стал просить Бина позвать сержанта. Он позвонил в колокольчик, и на звук его тут же прибежал караульный. Он же спустя некоторое время ввёл Лэйто.
– Сержант, – тут же обратился к нему Жокко. – Вы и ваши люди поступаете в распоряжение господина Танисти и сопровождаете его туда, куда он направится.
– Слушаюсь, господин полковник! – Лэйто постарался, чтобы радость не попёрла наружу изо всех щелей. – Разрешите обратиться?
– Конечно, сержант.
– Прошу дозволения оставить рядового Вилли Кросана в расположении части!
– А что так? Показал себя ненадёжным товарищем?
– Никак нет, господин полковник! – отрапортовал Лэйто. – Получил ранение при героических обстоятельствах!
Бин чуть не прыснул со смеху, но, хвала богам, сдержался.
– Вам нужна замена для него? – поинтересовался Жокко.
– Никак нет, господин полковник! Справимся!
– Ну, значит, так тому и быть. Час на сборы. В полдень выдвигайтесь в путь.