На следующий день Кирилла разбудил телефонный звонок.
– Ты что не звонишь? Приезжай скорее на работу, у Борьки внучка родилась, будем праздновать. И вообще, я уже по тебе соскучилась, – орала в трубку Нина.
Кирилл посмотрел на часы и, увидев, что уже первый час, быстро собрался и поехал в редакцию. По дороге он думал о том, что завтра ему нужно будет дать ответ по поводу депутатского кресла. Конечно, для себя он уже решил утвердительно, но все еще взвешивал все обстоятельства за и против. Он давно начал понимать, что ему уже недостаточно того, чем он занимается. Его амбиции и энергия подогревали в нем желание заняться чем-нибудь больше, чем издательство журнала. Но ничего на ум не приходило. Его тянуло в режиссуру, но зная, как сложно доставать деньги на фильм, а потом отбивать их через прокат картины, руки тут же опускались. Поэтому Кирилл думал, что все это в нем еще зреет. А когда созреет, то само собой все и сложится как надо. Предложение баллотироваться в Думу его заинтриговало – вот, где настоящая режиссура! Подумав немного, мысленно добавил: если не режиссура, то по крайней мере хорошая арена для актерского мастерства.
В редакции было оживленно. Нина с Леночкой хлопотали за столом, на котором уже стояли фужеры, посуда. Кирилл поздоровался со всеми и прошел к себе в кабинет. Нина влетела следом.
– Ну, что, как отдохнул?
– Нормально, – ответил Кирилл односложно и Нина поняла, что на эту тему он говорить не хочет и перевела разговор:
– А что ты решил с тем делом?
Кирилл не стал говорить и на эту тему, а сразу перевел стрелки на Нину:
– Лучше ты расскажи, как твое знакомство с Мойдодыром?
Нина артистично вздохнула и начала:
– Ой, не спрашивай. Ничего хорошего не вышло.
Кирилл искренне удивился:
– Почему? Он оказался проходимцем?
– Нет, хуже. Он оказался слюнтяем.
– Что это значит?
– Короче, рассказываю с самого начала. В тот вечер мы со Светкой наготовили и накрыли стол. Это ее фраер собирался познакомить меня со своим другом. Звонок в дверь, открываем. На пороге стоят два типа не первой свежести, один, значит – Светкин, второй – стало быть мой. Я ожидала увидеть что-то облезлое, пузатое, но тот, который мой, – Нина подчеркнула слово «мой», – оказался очень подтянутым и каким-то помытым. Думаю, профессия главного банщика наложила свой отпечаток. И что ты думаешь он принес с собой? – спросила Нина.
– Веник! – предположил Кирилл.
– Да лучше бы веник! За его спиной висела гитара! Как потом выяснилось, он, узнав, что я из богемы, хотел сходу покорить меня всеми своими талантами. Для начала он стал налегать на водчушку. А «Светкин» трепался без умолку, хваля «моего», а тот знай наливает и пьет! Мне даже слова ни разу не удалось вставить. И тут «Светкин» говорит: «А как наш Анатолий играет на гитаре и поет! А главное, все песни, музыку и тексты, он пишет сам1 Толя, спой!» Я была в шоке. Я вообще терпеть не могу «костровые» песни, а тем более, самодеятельность старого банщика. «Мой», смущаясь, взял гитару и тут такое началось! Он играл и пел почти два часа не переставая. Спроси, что?! Не просто свои песни, а одну свою песнь песней, как киргизский «Манас» из ста сорока куплетов! И спроси на какую тему?! А именно на тему его родной бани! Он посвятил по куплету каждой реечке, которой обил свою баньку, каждому камешку, которым обложил сауну, каждой мочалке, каждому обмылку и пока последнюю шайку на рифму не повесил, не успокоился. Ты меня знаешь, я всякий бред могу вынести, но это было выше моих сил! Благо, он между куплетов, по-прежнему наливал себе и выпивал, соответственно, к концу своей поэмы, он наклюкался так, что почти замертво упал на тот же диван, на котором сидел. «Светкин», конечно, пытался мне объяснить, что Анатолий хороший, просто он впервые знакомится с женщиной «на стороне», поэтому для храбрости и напился. Я-то была несказанно рада, что мне не нужно было как-то с ним объясняться, взяла такси и укатила домой. Не везет мне в жизни! – добродушно закончила Нина.
Кирилл от души посмеялся.
Наконец, пришел запыхавшийся Борис Антонович с авоськами, из которых торчали бутылки с шампанским, фрукты, конфеты. Кирилл с Ниной тут же вышли и со всеми собравшимися сотрудниками начали кричать:
– Поздравляем! Поздравляем! Самый молодой и красивый дедушка на свете!..
– Боже, какой ужас! Ты уже дедушка! – С грустью заметила Нина, которая была ровесница Борису, но у которой еще не было ни мужа, ни детей.
– Ужас не в том, что я дедушка, а ужас в том, что сплю теперь с бабушкой! – ответил тот.
– Интересно, ты теперь уймешься, или все будешь продолжать совращать ровесниц своей дочери? – С деланной строгостью обратилась к Борису Антоновичу Нина.
– Ты с ума сошла, подруга, я собираюсь охмурять еще одноклассниц своей внучки! – с гордостью ответил тот, чем вызвал дружный смех.
– Бедная твоя жена, как же она тебя терпит? – Спросила Нина.
– А я в свое время ее предупредил: «Будешь вякать, отлучу от «могучей кучки».
Тут, молчавший до сих пор Кирилл заметил:
– Бедные Римский-Корсаков с Балакиревым! Думали ли они, что название их музыкального кружка, в последствии будет иметь такой смысл.
– А кто это такие? – спросила Леночка.
Кирилл уже пожалел, что бросил это замечание, но ничего не поделаешь, придется разъяснить молоденькой Леночке:
– В начале века пятеро известных русских композиторов организовали музыкальный кружок и назвали его «Могучая кучка». Их было мало, но все они были уже могучими композиторами, отсюда и название.
– Хватит ликбеза, – скомандовала Нина, – наливай!
– Кстати, а я и не знал о таком кружке, а «могучей кучкой» называю исключительно свои мужские достоинства, – удивляясь сказал Борис Антонович.
Тут уже Нина обрадовалась:
– Слушай, Борь, а ты бы хоть раз снял штаны, да показал, чем ты так гордишься!
Все покатились со смеху.
– Ты, что, сдурела, подруга? – удивился тот.
– А я подозреваю, что у тебя на самом деле вместо «могучей кучки» маленькая сморщенная пипеточка. Поэтому ты все время меняешь девиц, заметьте, очень молоденьких, которые толком нормальных членов-то не видели. А он им засрет мозги умностями, а потом «две минуты тык-тык-тык и час без памяти лежит». Потом бросает свидетеля своего позора и другую дуреху находит. Вот и слывет Казановой.
– Ой, Нинуль, не была б ты такой старой, показал бы я тебе за что меня любят.
– Ах ты мерзавец, ах ты подлец! Это я-то старая?! – беззлобно завелась Нина. – Это мне за заботу, за поддержку в твоих похождениях! В таком случае я тебя отлучу от своего дивана!
– Ну, что ты, что ты, милая, я ж любя! – Смешно засуетился Борис Антонович и, подойдя к Нине, стал ее тискать.
– Эй-эй, осторожней, помнешь самое драгоценное, что есть у украинской девушки, – щебетала Нина, выскальзывая из объятий Бориса Антоновича.
Все с любопытством посмотрели на нее.
– Портрет Кучмы, – сказала Нина, хлопнув себя по груди. – А вы что, гады, подумали?
Окружающие закатились дружным смехом.
Когда пиршество закончилось, Кирилл предложил Нине поехать к нему.
– У меня живет одна девочка, моя соседка по поселку, приехала учиться. Я хочу тебя с ней познакомить. Заодно поговорим о нашем деле. И… кстати, Артема нет. Он уехал в Питер.