Геракл – праотец славян, или Невероятная история русского народа. Часть первая Геракл – праотец славян (Леонид Гурченко, 2012)

I

Время жизни Геракла. – Пелазги, македоны, дорийцы. – Фракийцы бебрики – «бобры». – Склавы и анты – «выдры». Славяне Северо-западной Руси и Южной Прибалтики – «волки». – Слово «русь» всегда имело отношение к ситуации, в которой оно произносилось – полноту царского значения. – У восточных славян существовал культ Геракла. – Усатый гигант в нижнем ярусе Збручского идола – это Геракл, держащий небесный свод в Гиперборее

(1) Жил Геракл во второй половине второго тысячелетия до Рождества Христова. В это время Геракл, находясь в Олимпии, воздвиг святилище герою Пелопсу, потомком которого он был в четвертом поколении. Святилище открыто современными археологами и датировано. К тому времени относится и поход аргонавтов в Колхиду за Золотым руном. Геракл собрался принять участие в походе вместе с Орфеем, близнецами Кастором и Полидевком, Тесеем, национальным героем ионийцев-пелазгов, жителей Аттики. Сам Геракл был племенным богом дорийцев, жителей Аргоса, которые в Фессалии входили в конфедерацию пелазгов, затем поселились у Пинда, горы в Македонии, и назывались македонами до переселения в Пелопоннес, где приняли имя дорийцев. Геракл собрался в числе сорока трех воинов на пятидесятивесельном корабле, среди которых была женщина-воительница Аталанта.

(2) На носу корабля богиня Афина укрепила ствол прорицающего додонского дуба. Но добывать Золотое руно Гераклу не пришлось. У берегов Северной Греции, в Фессалии, второй родины пелазгов, он был оставлен в гавани Афеты, ибо сам корабль Арго провещал человеческим голосом, что не в силах вынести его тяжесть. Не судьба!

(3) Способность корабля Арго произносить человеческие слова заставляет сделать паузу и заметить, что одушевленность простых механизмов была известна всегда (чего стоит избушка Бабы Яги, исполняющая человеческие приказания), а поведение современных сложных машин вообще пугает своей автономной жизнью.

(4) Рядом с Фессалией располагалась фракийская Мисия в современной Болгарии. В этой земле жило племя бебриков, которыми правил Амик, сын Посейдона и Вифинской нимфы – сын морского царя и речной девы из Малой Азии. Слово «бебрики» знакомо славянскому слуху – это бобры. В «Слове о полку Игореве» «бебрян рукав» – бобровый рукав. Но «бобры» – не славяне. Склавы и анты тоже «водоплавающие», как сообщают византийские авторы, потому что, «внезапно застигнутые опасностью, погружаются глубоко в воду, держа во рту изготовленные для этого длинные тростинки, целиком выдолбленные и достигающие поверхности воды; лежа навзничь на глубине, они дышат через них и выдерживают много часов, так что не возникает на их счет никакого подозрения» (Маврикий, 1991. С. 371). Но славяне не «бобры», а «выдры»: «Куманин (половец) пардус есть», – сказал памятник отреченной русской литературы и продолжил: «Русин видра есть» (Тихонравов, 1863. С. 440).

(5) Если русины связаны здесь со славянами Киевской Руси, то связь эта, конечно, не выдумана, но это не та часть русских, которые русъ «из Вагрии», из области, как писал Лейбниц, глашатай точки зрения датского происхождения руси, где «расположен Любек, который считался в старину за принадлежащий славянам» (Мыльников, 1999. С. 153). Там и ободриты, которые еще на Дунае, на своей прародине, «по соседству с болгарами в Дакии», получили на языке местного народонаселения эпитет «грабители и убийцы», связанный со славянским глаголом *ob(b)derati/*ob(b)dьrati «ободрать, ограбить» – «этноним неукротимых лютичей, то есть «лютых, свирепых» (Трубачев, 2003. С. 141, 142). Рядом жили их лютые соседи велеты или велатабы, которые часто выступали против них, негодуя за союз с франками. Сами франки называли их вильцами, но, по-видимому, они искажали имя или просто сближали их с волками. Потому что между другими народами Прибалтики велеты занимали первое место и были известны свирепостью и воинственным нравом (Эйнхард, 2005. С. 79, 142, примечание № 54; 245).

(6) Прибалтийские славяне верили в волка. «Во многих местах Мекленбургского округа (Велиградский округ, область расселения ободритов. – Л.Г.), где вера в Хлебного волка особенно распространена, крестьяне опасаются сжинать остаток хлеба, потому что в нем скрывается волк. Волком, а коли речь идет о ржи, то Ржаным волком, зовут и самого человека, сжавшего последний сноп. Во многих районах Мекленбургского округа такой человек должен проявить свою волчью природу: делать вид, что собирается укусить товарищей по жатве, подражать волчьему вою и т. д… Он (волк) выступает в роли духа хлеба» (Фрэзер, 1986. С. 420). В связи с этим можно сделать неоспоримый вывод: выдра и волк несоосная зооморфная пара.

(7) Запас русских свойств хранится у людей Северной Руси и в Белоруссии – словене и кривичи участвовали в создании начальной Руси. Сказано о посольстве к варягам: «Реша русь, чудь, словене, кривичи… земля наша велика и обильна, а наряда в ней нету; да поидите княжить и владеть нами». Таково содержание этого текста с точки зрения пяти летописей: Лаврентьевской, Ипатьевской, Хлебниковской, Троицкой и Летописца Переяславля Суздальского. И только в двух – Радзивиловской и Московско-Академической летописях представлена форма не русь, а руси (Шахматов, 1916. С. 19, примечание № 13). Поэтому A.A. Шахматов реконструировал текст, по замечанию Л. Мюллера, «не по свидетельствам, а «по смыслу» (.Мюллер, 2004. С. 52). Выходит, что около озера Ильмень существовала Русская земля и к варягам обратились с призывом идти княжить в их землю русь, чудь, словене и кривичи. Такой взгляд как будто находит подтверждение в высказывании 2-й редакции Повести временных лет, если поставить соответствующие акценты: «И от тех варяг прозъвася Руськая земля Новъгород, ти суть людие Новъгордьстии от рода Варяжьска, преже бо беша Словене» (Шахматов, 1916. С. 20). – И от тех варягов прозвалась Русская земля «Новгород» (после прихода Рюрика Holgardr получил славянское название – Новгород), те по сути люди новгородские от рода варяжского [так прозвались], а прежде были словене». Еще точнее сказано в Лаврентьевской летописи, если только не ошибочно слово «новгородцы» повторено дважды. Но если не идти следом за переводами-толкованиями, то высказывание о приильменской Русской земле до варягов получает еще более определенное содержание. «И от тех варяг прозвася Руская земля новугородыди, ти суть людье ноугородьци от рода варяжьска, преже бо беша словени» – И от тех варягов прозвалась Русская земля – «новгородцы», те по сути люди «новгородцы» от рода варяжского [так прозвались], а прежде были словени.

(8) Слово русъ всегда имело отношение к ситуации, в которой оно произносилось – полноту царского значения. Послы, придя к варягам, сказали: «Земля наша велика и обильна, а наряда в ней нету; да поидите княжить и владеть нами». – Тогда ильменские философы в своих логико-философских трактатах разумно признавали, что значение отнюдь не атмосфера, которая присутствует при каждом произнесении слова. Это может быть и отсутствием значения, если произнесение слова не служит никакой цели, как в повседневной речи. И все-таки значение определяется обстоятельствами произнесения слова. Поэтому, дескать, если послы ильменской Русской земли сказали варягам: «Земля наша велика и обильна, а наряда в ней нету, да поидите княжить и владеть нами», – это значит, что они сказали не в смысле «порядка нет, все безобразничают», а изложили существо дела языком юридических документов того времени. Наряд – система центрального государственного управления. Правда – кодифицированный свод законов, например, Русская правда. Володеть – чисто юридический термин, вне контекста договоров в летописях не встречается (учтен текстологический анализ В.А. Мельниковой и В.Я. Петрухина, изложенный В. Егоровым). Вот и оказалось, что в Русской земле нужно не создавать новое государственное управление, человеку это невозможно, народ не примет это за свое, а восстановить все как было. Потому что мягкая система – демократия, как начальное условие власти, привела к хаотической социальной динамике. И что для великой и обильной земли необходимо сочетание жесткой, монархической, и мягкой, демократической, системы. Поэтому послы призвали вождя-монарха, окруженного атмосферой династического значения, связанного с властью римских цезарей.

(9) Геракл по пути за поясом царицы амазонок Ипполиты прибыл в Мисию к Лику. И был там радушно принят фракийцами. В то время там происходила борьба с царем бебриков-фракийцев, Геракл помог Лику и многих перебил: в их числе был Мигдон, брат Амика, правителя бебриков, сына Посейдона и Вифинской нимфы. Геракл отделил от государства бебриков часть земли и отдал ее Лику, и тот всю эту землю назвал Гераклеей.

У нас есть определенный интерес к этой Гераклее. Поиски проявления культа Геракла у восточных славян приводят к фракийцам Гераклеи и к скифам Южной России, потому что причиной появления имени божества в форме Семаргл / Симаргл в пантеоне Владимира и в письменных памятниках В. Ягич называет влияние Гераклеи и греко-египетской формулы Sem Herakl– «Святой Геракл» (Jagic, 1881. Bd. 5). А фигура усатого богатыря в нижнем ярусе Збручского идола, на наш взгляд, представляет Геракла, державшего небесный свод, пока Атлант добывал для него яблоки Гесперид. Это событие было известно не только славянам, но и кельтам, и служит предметом нашего повествования.

Еще скажу так: мне до сих пор кажется, что если мне доведется лечь спать пораньше и, таким образом, встать рано, и при этом никуда не нужно будет торопиться, однако при условии, что я просто пойду куда-нибудь и буду дышать свежим воздухом, тогда я обязательно сформулирую то, о чем думаю: что есть что. Возможно, что это чувство родилось при воспоминании об Академии перипатетиков, сферой интересов которых были только те их мысли, которые родились при ходьбе и на свежем воздухе, – этим мыслям они доверяли.

Пусть, однако, не думают, будто мы не знаем, высказывание В. Хлебникова о том, что есть что, и сказал он хорошо:

Не надо вести никаких исследований, чтобы утверждать, что беседовать с небом на «ты» удалось одному только Гераклу, когда он, сжигаемый лучами солнца в Северо-Западной Африке, направил свой лук в сторону бога солнца Гелиоса и хотел выстрелить в него, но Гелиос вступил с ним в диалог и отговорил от этого дерзкого поступка; после чего Геракл получил от Гелиоса его золотой кубок и переплыл на нем океан.

(10) Нельзя пренебречь фракийским именем Лик, которое в виде первой части в имени Ликаон встречается у пелазгов и троянцев. Первый – это Ликаон, сын Пелазга, который породил от различных женщин пятьдесят сыновей, в числе их был и сын Ликей.

Но тут проявляется одно обстоятельство и просит, чтобы обратили на него внимание – это двойственное значение в греческом имен Лик, Ликаон и Ликей, которые связаны со словами «волк» и «свет». Ликос «волк»; ликавос «год, путь солнца» от слова лике; Ликеиос «Ликейский или Ликеец», эпитет Аполлона от лике «светлый», бог света. Но производили его от ликос «волчий» (Вейсман, 1991. Стплб. 770, 771).

КРАСОТА В ДЕЙСТВИИ

Благоприятный случай! Теперь можно рассмотреть обстоятельство, «пришедшее из глубины патриархальной мудрости». Дело в том, что «из всех современных языков, после халдейского (откуда Сент-Ив это знает?! Поверим на слово) только в славянском слово и слава имеют одну и ту же смысловую сторону языка слов. Слово и Слава! Эти два выражения имеют этимологически близкое значение и одинаковую творческую силу. «Начало – есть Слово» (Инн., 1:1). Говорить – значит творить. Сотворенное Словом – это мир Славы». В этом случае Сент-Ив удачно обратил внимание на слова из последней молитвы Воплощенного Слова – Иисуса Христа: «И ныне прославь Меня Ты, Отче, у Тебя Самого славою, которую Я имел у Тебя прежде бытия мира» (Инн., 17:5; Сент-Ив, 2004. С. 143).

Сыновья Ликаона превосходили всех людей своей нечестивостью и заносчивостью. Их нечестивость выражалась в том, что они совершали человеческие жертвоприношения, смешивая внутренности убитого с мясом жертвенного животного. И отличались такой же заносчивостью, какая была у Кейка, сына Эосфора-Люцифера, утренней звезды, и его жены Алкионы: они оба погибли вследствие своей заносчивости, ибо он называл свою жену Герой, а она своего мужа – Зевсом.

Зевс поразил своим перуном Ликаона и всех его сыновей, кроме самого младшего Никтима. В его царствование произошел тот потоп, который относится ко времени Девкалиона. Причиной этого потопа было нечестие сыновей Ликаона – греховность, порочность и беззаконие.

В то время как по древнему греческому обычаю аристократы часто называли себя зевсорожденными и преследовали мысль о равенстве Зевсу, подобно как древние русские аристократы называли себя дажьбожьими внуками, – славяне, наоборот, держали обычай давать представителям аристократических родов имена богов, отождествляя себя с ними. Радагаст или Радогость – это вождь дакийских славян в Нижнем Подунавье в VI в. Так называли главного бога Поморских славян. В качестве антропонима это имя широко встречается в древнеболгарском, старочешском и старопольском языках (Феофилакт Симокатта,1995. С. 15; 45, примечание № 17; Феофан Исповедник, 1995. 255; 293, примечание № 57). Много позднее в письменных свидетельствах встречены славянские антропонимы Волос и Даждьбог.

Такая заносчивость и беззаконие, возможно, осознавались как «путь к высшему единству», но не как «соединение противоположностей», а как равенство с божеством. Что не было, конечно, связано со словами Псалма: «Я сказал: вы боги», – которые подразумевают тех, к кому было слово Божие (Инн., 10:34–36; Пс. 81:6). Нет, в славянском случае была магия имянословия, нечестие и заносчивость.

(11) Второй Ликаон – это сын троянского царя Приама, «молодой Ликаон». Ему, молящему о пощаде, трепещущему, руки раскинув, сидящему на земле,

«Фракийцы составляли основной компонент населения гомеровской Трои, то есть собственно троянцы, дарданцы… и другие народы, пришедшие с Балкан – мисийцы, фригийцы…» (Гиндин, 1991. С. 39). «Фригийский язык, по-видимому, был близок к языку балканских фракийцев (может быть, и пелазгов), а также к балто-славянскому праязыку» (Дьяконов, 1982. С. 48). Геродот таким лингвистическим анализом не владел, но подтвердил, что пелазги говорили «на варварском языке».

«Два племени из числа «народов моря», известные в дальнейшем под названием филистимлян, что не исключает, что это другое название пелазгов и от их имени происходит само слово «Палестина», осели на плодородном палестинском побережье», изгнав огнем и мечем автохтонов. «Пелазги были, возможно, народом, родственным минойцам» (Дьяконов, 1982. С. 234; Андреев,1982. С. 286, примечание № 6).

Но, как утверждают некоторые, это был северный союз кельто-славянских и пелазгских федераций на территории Балкан и Среднего Дуная (Сент-Ив, 2004. С. 11).

Несомненно, что пелазги стремились, в согласии с Юнгом, к совершенству «по врожденному свойству человека и народа реализовать себя в завершенности, навязывающейся нам, вопреки всем нашим сознательным стремлениям, но в согласии с архаической природой архетипа» (Юнг, 1997. V, примечание № 123. С. 78).

А как же иначе!

КАНЦОНА

(12) У Ликаона, сына Пелазга, была также дочь Каллисто. Она сопровождала Артемиду на охоте, носила точно такой же наряд, как Артемида, и поклялась богине навсегда остаться девушкой. Но Зевс, обходя огромные стены неба – не обвалилось ли что, – направил взор на землю и беды смертных. И вот поражен красотой девушки, встреченной им, – и огонь разгорается в жилах. Только узрел отдыхавшую в непорубленной роще, вовсе без стража, стиснул ее в объятьях. Сопротивляясь, она вступила с ним в борьбу, – но победитель Зевс взмыл в небеса (Ovid. Met. II. 401–438). Чтобы скрыть это от Геры, он превратил Каллисто в медведицу, но Артемида застрелила ее за то, что она не сохранила девственность. После гибели Каллисто Зевс поместил ее среди звезд и назвал Медведицей.

Теперь мы знаем, говорил вавилонский поэт-гарус-пик[4], что все, днем незначительное, разрастается по ночам; рядом со всем, что днем мало, маячит то, что ночью велико. Мы проникаемся восхищением перед звездным небом. Чувствуем, что звезды объявляют нам правду.

II

Гераклу было ведомо, что Медуза Горгона, через своего сына Пегаса, ненавязчиво связана с поэзией и поэтами. – Драконообразная голова Афины. – Эпическая проекция: Геракл и Илья Муромец. – Первые русские князья происходят от рода Филиппа Македонского. – Значение лука Геракла в Троянской войне. – Паллада и богиня безумия Ате. – 1941 год. – Иван Грозный. Опричнина

(1) Геракл в шестом колене по материнской линии был потомком Персея, а в пятом – Перса, от которого пошел род персидских царей. Его матерью была Алкмена, мужем которой стал Амфитрион. Но Зевс, приняв его облик, сошелся с Алкменой и она родила Геракла. Уже в зрелом возрасте он был усыновлен Зевсом и Герой по обычаю древних: «Богиня легла в постель, и прижав к груди дородного героя, протолкнула его через свое одеяние и уронила наземь в подражание действительным родам», – так описал этот обычай Диодор (Фрэзер, 1986. С.22).

Геракл выделялся среди всех людей необыкновенным ростом и силой. С первого взгляда можно было сказать о нем, что он сын самого Зевса. Ростом он был в четыре локтя[5], глаза сверкали огнем. Но это рост, который достигает 1 м 84 см, делает понятным восхищенные отзывы византийских греков о славянах примерно такого же роста: «высокие как пальмы», – и ужас римских солдат, набираемых из средиземноморского и балканского регионов, которые, впервые увидев высокорослых германских варваров, плакали ночью перед сражением.

(2) Во времена Геракла, как свидетельствуют об этом современники, все в своих действиях следовали за своими начальниками, и государство покоилось на равновесии между небом и землей, на согласии мрачного и светлого. В связи с этим и музыка возникала как осмысление мира, она была радостная, громкие звуки не считались прекрасными (Гессе Г. Игра в бисер). Лучшие люди должны были знать музыку и уметь ее исполнять. Геракл учился пению и игре на кифаре у Линя, брата Орфея. Но Геракл убил его ударом кифары за то, что Линь побил его. Казалось бы, в этом случае был нарушен существующий порядок, когда все в своих действиях следовали за своими начальниками, жизни был причинен вред, и должна была появиться бурная, волшебная «музыка гибели», а вслед за ней народный ропот. Но когда Геракла привлекли к суду по обвинению в убийстве, он прочел перед судом закон Радаманта, сына Зевса, самого справедливого из людей, давших людям законы, о том, что, кто ответит ударом на несправедливый удар, не подлежит наказанию, и был, таким образом, освобожден от наказания. Мало того, тогда чувствовали, как говорит один современник, доверие к себе самому, к собственной силе и собственному достоинству, ценилась личность и ее отклонения от нормы, уникальность, часто даже патология (Гессе Г. Игра в бисер). И это ценилось: Гомер «свершителю подвигов чудных» дал эпитет «зверский Геракл» (Od. XXI, 22 слл.).

(3) Смолоду знал Геракл вместе с другими о своих великих делах со слов слепого предсказателя Тиресия. Однако не миновал богатырского распутья – выбора между добродетелью и пороком, путем направо или налево. Но Геракл был человеком грамотным, поэтому знал, что арийское письмо развертывается слева направо, что это процесс приобретения сознания, что правая сторона управляется сознательным разумом, поэтому «право» всегда – это «прямо», «открыто». А левая сторона, так или иначе, подвержена воздействию бессознательного в виде эмоций и разного рода страстей. Но знал ли он и то, что у тех, кто выбирает судьбу, «повернутую влево», слова будут истинны, и смогут они предсказать, что произойдет? (Юнг, 1997. VI, 82. С. 112; XIV, 409. С. 282, 283, 295, примечание № 104). Полагаем, что да. Гераклу, как потомку Персея, было ведомо, что Медуза Горгона как-то ненавязчиво связана с поэзией и поэтами: голова ее была покрыта чешуей дракона, клыки были такой же величины, как у кабанов, у нее были медные руки и золотые крылья, на которых она летала. Каждый, взглянувший на нее, превращался в камень. И когда Персей кривым мечем отсек Медузе голову, из нее выпрыгнул крылатый конь Пегас, а вторым был Хрисаор[6]. Горгона родила их от морского бога Посейдона. Но обезглавлена Горгона была из-за Афины: она хотела состязаться с Афиной в красоте. Какова же тогда была сама Афина? Как боги инков – драконообразная?

Надо сказать, что я видел – если не ошибся – драконообразную голову Афины, изображенную в профиль, на аттической вазе VI в. до н. э. мастера Андокида. На вазе изображен пир Геракла. Он в окружении богов Гермеса и Афины, препроводившей его на Олимп. Есть еще мужская фигура по другую сторону ложа Геракла. Афина с копьем на левом плече смотрит на Геракла, сзади нее Гермес. Все боги как боги – с человеческими лицами, а вот у Афины голова не просто дракона, а крокодила. И вместо глаза завиток улитки. Не может быть! Лучше остаться с мыслью, что это производственный брак. Но ведь на ловца и зверь бежит! (Савостина, 1983. С. 50, рис. № 4).

И все-таки оказалось, что не в Афине тут дело, а во мне: мой взгляд на рисунок мутился от мысли, что я встретил древний зооморфический образ богини в ее хтоническом виде, когда ее называли «пестровидной змеей» (Орфический гимн XXXII, 11). Свежий взгляд моей дочери Марии увидел не змеиную голову богини, а ее шлем с зубцами, тогда как белое лицо Афродиты под ним не пропечаталось на журнальной иллюстрации. Лица остальных богов черные – они пропечатались.

(4) Пегас, служа Музам, поднимается на своих крыльях на небо к богам и знает, что они действительно существуют. Поэтому он стал «конем поэтического вдохновения». Судьба поэтов была повернута влево, к золотокрылой Горгоне и сыну ее Пегасу, слова их были истинны и они могли предсказать, что произойдет. Мы знаем, что песнопения эритрейской Сивиллы, содержащие стихотворение с апокалиптическим пророчеством, принадлежали к этой традиции: своим именем она была связана с Троей, обитала в Малой Азии и имела отношение к Аполлону и Музам. Эта Сивилла предсказала племени европейских арийцев, чему надлежит быть в конце времен.

(5) Геракл, совершив свои подвиги, так и продолжал носить данное ему прозвище Мелампиг – «Чернозадый»: эта часть его тела густо поросла черными волосами. И только когда он взял Трою до Троянской войны, приплыв к городу на восемнадцати пятидесятивесельных кораблях с отборной дружиной добровольцев, Теламон назвал его Каллиником («Победителем») и соорудил алтарь Гераклу Каллинику.

Геракл всегда убивал вражеского царя, а убив, начинал сокрушать его войско. Царь минийцев Эргин двинулся походом на Фивы. Геракл встал во главе войска фиванцев, убил Эргина, обратил минийцев в бегство и заставил их платить дань в двойном размере. В Мисии Геракл помог Лику в борьбе с царем бебриков Мигдоном. Он убил Мигдона и многих из его войска перебил. Придя в Трахин, Геракл стал набирать войско, чтобы отправиться в поход на Ойхалию. Убив царя Эврита и его сыновей, Геракл захватил город, но досталось, конечно, и войску. И так было всегда, когда Геракл сражался с царями и с их войском.

Поэтому знаменательным кажется для эпической проекции «Геракл и Илья Муромец», к которой мы теперь перейдем, именно эта особенность тактики Геракла: сначала убить вражеского царя, а затем сокрушить его войско. Но нам пригодится и такой, менее известный эпизод, когда Геракл, мучимый ядом гидры, после того, как он надел хитон, пропитанный этим ядом, принесенный ему от его жены Деяниры вестником Лихасом, в гневе схватил Лихаса за ноги и швырнул его далеко прочь.

В былинах «Илья Муромец и голи кабацкие», «Илья Муромец и Калин-царь» (Былины. I. 1958. С. 144–165; Азбелев, 1982. С. 174–180, 188, примечание № 122) Илья в сражении с Калин-царем, сидя на добром коне, взялся посохом дорожным с загнутым сверху концом, шалыгой железной, помахивать, да и по татарам «пощелкивать», истребил всех до единого. Приезжал к царскому шатру, взял в полон самого собаку царя Калина и предал его скорой смерти. Стали татарове с той поры дань платить.

В следующей былине «Илья и Калин-царь» Илья набрал ополчение добровольцев из двенадцати богатырей святорусских, по числу апостолов Христа – сам тринадцатый. Результат был однозначный, но с оттенком военной тактики: богатыри взяли в плен собаку царя Калина, привезли его в славный Киев-град ко славному князю Владимиру и принудили платить ему дани век и по веку.

В былинах на тему борьбы с татарами, когда Илье «нечем-то с татарами попротивиться», загораясь гневом:

Кстати, сходный эпизод содержится в истории борьбы с разбойниками племенного героя пелазгов Тесея. Разбойник Скирон, сын Посейдона, обитал на Мегарской земле среди скал, и заставлял прохожих мыть ему ноги; когда же они приступали к мытью, он сталкивал их в пропасть на съедение огромной черепахе. Но Тесей схватил его самого за ноги и сбросил в море.

Воспитанным на современных представлениях об архаике покажутся неестественными, а потому выдуманными, древние связи славян как с эллинами, так и с италиками. Покажется, даже если им скажут, что в былине «Добрыня и Маринка» содержится «сюжет о женщине-чародейке (иногда– богине), привораживающей мужчин и затем умерщвляющей их или превращающей в животных», который имеется и в «Одиссее» Гомера (песня X, Одиссей и Кирка или Цирцея) – он отмечен в комментариях к былине в издании «Былины» в 2 томах, том 1 (М., 1958. С. 513). Даже если будут известны исследования О.Н. Трубачева на тему контактов праславян с прагреками (Трубачев, 2003. С. 270).

Поэтому скажем еще решительнее, воспользовавшись словами врага классических учений, которые, по его словам, «после Возрождения стали языческими и ведут Европу к решительной гибели в пользу Америки и Азии». Вот эти слова: «Жителями Эпира (Западной Греции, где расположены горы Пинд. – Л.Г.), были кельто-славяне… сама же античная Греция была заселена славянами и пелазгами до нашествия революционеров – торговцев из Азии – ионийцев… настоящими греками были балканские славяне; настоящими итальянцами были кельто-славяне… Все они были частью огромной конфедерации пелазгов», – маркиз де Сент-Ив д`Альвейдр. И мы с ним согласны.

Если теперь учреждены демократические игры в честь человеческой сущности, «более хаотической, более бестолковой, более анархической, более индивидуалистаческой», и никогда люди не находились под воздействием такой «сжимающей вооруженной силы», то, унося слышащих это на небо теократии, к звездам первого порядка – Орфею, Нуме, Пифагору, для оставшихся Сент-Ив видит «вторичную звезду» – Александра Македонского или Юлия Цезаря, которые, чтобы «гражданский беспорядок не сожрал самих граждан, направляют его стихию на то, чтобы поглотить мир» (Сент-Ив, 2004. С. 9, 10, 11). Это XIX в.! Мартинистская простота и сверхъестественные видения! В XX в. был не Александр или Цезарь, а Люцифер, готовый пожрать мир. Однако его система дала сбой, в ней появился хаос и непредсказуемость из-за сильной чувствительности любой системы к начальным условиям, в которые сразу были заложены грубые погрешности, они-то и привели к непредсказуемым поворотам и глобальной катастрофе.

Тем не менее, ближе нам Александр по самой простой причине: его отец Филипп знал об «орфической славянской прото-Греции», и лучше пелопоннесцев понимал, что сам он и они из одного и того же гнезда, поэтому, сбивая спесь с послов Пелопоннеса, спросил: «А сколько среди вас настоящих греков?» (Сент-Ив, 2004. С. 11, 23).

Так или иначе, но Регина Дефорж в романе «Под небом Новгорода» об Анне Ярославне создала, скорее всего, в соответствии альтернативной версией о происхождении Рюриковичей от Филиппа Македонского, диалог между епископом Роже и королем Генрихом I, будущим мужем Анны:

– Кроме того, эта девица Анна происходит из древнего и знатного рода Филиппа Македонского.

– Кто такой этот Филипп, и что это за Македония?

– Это отец Александра Великого. Франции нужен не только наследник, ей надо укрепить связи и свой авторитет среди других королевств (Дефорж, 2004. С. 6).

Теперь мы видим, что боевые подвиги Ильи совпадают с воинскими делами Геракла, только имя Геракла Каллиника странным образом перешло на главу вражеского войска– собаку Калин-царя. С.Н. Азбелев выявил схождение некоторых частных эпизодов былины с реалиями битвы 1380 г. на Куликовом поле, но в то же время засвидетельствовал, что вопрос о происхождении эпизода, когда русский богатырь убивает царя, предводительствующего вражеским войском, а затем начинает сокрушать его войско, в русской истории вообще отсутствует, – и вопрос остался открытым.

Чтобы найти выход из данного противоречия, соотносят данный былинный эпизод с убиением вражеского царя в косовском цикле юнацких песен, основанном на историческом факте. 15 июня 1389 г. Милош Кобилич[7], пробравшись в центр турецкого войска, нанес смертельную рану султану Мураду, или, как сообщает иродиакон Игнатий, «преже Амурата царя убил лестию верный слуга Лазарев (по Житию деспота Стефана Лазаревича «благороден зело своему господину» сербскому царю Лазарю), именем Милош, «ту же и сам от них падает» (Житие); и паки турки превозмогоша и яша сербьскаго царя Лазаря руками… повеле ж Баозит (новый турецкий султан) серьбскаго царя Лазаря мечем посещи». Однако это соотношение не кажется нам достоверным. Тем более что «многие мотивы могут при этом восходить к эпосу древней славянской общности», и что до сих пор не существует этимологии имени «Калин».

(6) Мы просим обратить внимание на некоторые частности в былинах о борьбе с татарами. Что, например, может означать, что собака Калин-царь подошел под Киев-град со своей татарской силой-армией из земли Карельской? Почему Батый-царь, заместивший Калин-царя, подошел под стольный Киев-град водным путем, «спущал, собака, якори булатные и выходил по сходням дубовым на крут красен бережок», а затем, побежденный, убрался «на мелких судах, на навозках»? Еще одно недоразумение: имя и отчество богатыря святорусского, племянника Ильи Муромца, Самсона Колывановича в этой былине совпадает с именем и отчеством известного по летописям новгородского воеводы XIV в. (Азбелее,1982. С. 171). Но это куда бы ни шло. А вот то, что древнерусское имя собственное «Колыван» (Новг. I летоп.), отсюда название города Колывань (Ревель, Таллин), и что восходит оно к финскому Kalevanpoika («сын Калева») (Фасмер. II. 1996. С. 299), вызывает вопрос: какие исторические процессы выражает этот знак – имя Колыван? И это не все. В былине «Мамаево побоище» и других былинах Василий Прекрасный, несмотря на свое русское имя и на то, что он говорит «русским языком, человеческим», является, на самом деле, одним из вождей татарского войска, – тогда почему это так, и что значит в этом случае само имя Василий Прекрасный? И вообще, что значит эволюция имен: Калин – Батый – Мамай, которые замещает Идолище великое, страшное, росту две сажени печатных, в ширину сажень печатная, – примерно 4x2 м?

Но что может из этого следовать? Возможно, ценность обращения к этим вопросам заключается в том, что, во-первых, новгородский эпос включал в себя события из истории взаимоотношений со скандинавами-находниками, которые приходили из земли Карельской на судах, и вместе с тем отразил взаимоотношения с местными финскими и прибалтийскими племенами, начало которых засвидетельствовано Повестью временных лет. Но в этой связи возникает некий нюанс: в истории взаимоотношений со скандинавами и финнами также не засвидетельствован эпизод, когда герой убивает вражеского царя, а затем начинает крушить его войско и в конце принуждает побежденных платить дань победителям. Даже хорошо осведомленные в вопросах взаимоотношений скандинавов с западноевропейскими государствами и с Восточной Европой в эпоху викингов, ничего похожего не приводят, кроме «полевого мира», заключаемого в устной форме и содержащего условия о размере выкупа за прекращение боевых действий викингами и обязательство вождя «находников» покинуть пределы страны. Приводят для Северо-Запад-ной Руси и договор или «ряд» о призвании князя (Мельникова, 2008. С. 25, 26). Но это уже совсем не то. Как мы видели, рассматриваемый эпизод имеет свое место во время захвата городов Гераклом. Наше право считать этот былинный эпизод восходящим к Гераклу-Каллинику, основано на выводе О.Н. Трубачева, имеющем решающее значение для этногенеза славян, о том, что «традиция обитания славян на Среднем Дунае, видимо, не прерывалась никогда» (Трубачев, 2003. С. 90).

У фракийцев, эллинов и македонцев, соседей славян, существовал древний культ Геракла. Более того, «вообще существует вероятие весьма большой близости славянского и древних индоевропейских языков Балкан, проявившейся, как полагают, в полной славянизации автохтонного балканского населения» (Трубачев, 2003. С. 92). Новгородские словене пришли на озеро Ильмень со Среднего Дуная. И не случайны «дакославянизмы», их «принципиальные схождения с севернославянским языковым типом»: zapada («снег») и «конкретно русск. диал. (арханг.) запад тропы («засыпание тропы снегом»), nisip («песок») и северновеликорусск. насыпь («куча прибрежного песку») (Трубачев, 2003. С. 459). Вчитываясь в слова великого О.Н. Трубачева, невозможно пройти мимо факта, который, возможно, является памятью о заносчивых костобоках, фракийском племени, упоминаемом в источниках I–II вв. н. э. вместе с фракийцами-карпами на Балканском полуостровеве (Нидерле, 2000. С. 49, 56) – это конкретно русск. диал. (пск.) костопыжиться («надмеваться, гордо поднимать нос») и костопыжный («гордый, чваный, спесивый, заносчивый») (Даль. II. С. 178), образованные от существительного кость. Русское кость родственно лат. costa («ребро»), ср. сербо-хорв. кост («ребро») (Фасмер. II. 1996. С. 349). В этом контексте, с учетом того, что название племени «даки» от фригийского daos («волк») (Трубачев, 2003. С. 198), возможно, костобоки или костобокие – это «ребрастые» (волки?). «Древний человек наделял душой, анимизировал окружающую природу, видел узы родства с «живыми душами» – с животными» (Трубачев, 2003. С. 197).

(7) Во-вторых, создатели новгородского эпоса были добрыми христианами, поэтому главным мотивом борьбы богатырей с татарами было стремление «постараться за веру христианскую». Только с этой точки зрения можно осознать, почему Василия Прекрасного помещают в стан врагов, почему имя героя Каллиника («Победителя»), пришедшего из глубины народной традиции и связанного с Гераклом, отдано вражескому царю, и, наконец, почему Калин, Батый и Мамай превращаются в Идолище великое и страшное. При этом следует сосредоточиться на немаловажном обстоятельстве: собираясь одолеть Идолище сначала в Киеве, а затем в Царьграде, Илья Муромец принимает образ «калики перехожего», странствующего богатыря-монаха, позаимствовав для этой цели одежду у «могучего Иванища».

Причина этих явлений, бесспорно, связана с благочестивым отвержением темы язычества в деяниях «богатырей святорусских». Поэтому все, что так или иначе было связано с потусторонним темным миром и магией, с языческими временами и враждой к христианству, было перенесено на язычников, на врагов белого света – Руси. Стоит ли удивляться, что Василий Прекрасный является одним из вождей вражеского войска, если согласиться, что его имя как-то сродни именам Василисы Прекрасной и Василисы Премудрой, героинь волшебных сказок. Обе они связаны с темными силами: первая с Бабой Ягой и волшебным огнем в черепе, который сжигает ее врагов, а вторая с Морским царем и магией оборотничества. Если убрать превосходную степень в имени «Идолище», останется «идол», изваяние языческого божества. Так, например, «могучий Иванище» в другом месте былины назван просто Иваном. Похоже, что Идолище является собирательным по отношению к Калину, Батыю, Мамаю и является культурным противопоставлением христианству.

(8) К началу Троянской войны Геракл уже был вознесен на небо, его прямо с погребального костра «всемогущий отец (Зевс-Юпитер) в колеснице четверкой восхитил» на небо (Ovid. Met. IX, 271–272), как Бог Саваоф пророка Илию, и он стал бессмертным, – так ему было обещано пифией после того как он совершит предписанные подвиги в качестве очищения за убийство своих детей в состоянии помрачения. На костер он взошел сам, не в силах вынести уязвление яда гидры, которым в заблуждении намазала его хитон жена Деянира. Геракл приказал поджечь костер, но никто не захотел этого сделать, и только Пеант, отец Филоктета, проходивший мимо в поисках своего скота, зажег костер. За это Геракл подарил ему свой лук и стрелы, доставшиеся впоследствии его сыну, а Филоктет применил их в Троянской войне, когда после десяти лет войны эллины пали духом и было предсказано, что Троя не может быть взята без помощи лука и стрел Геракла. Тогда Филоктета доставили с острова Лемнос под Трою и он застрелил Париса-Александра, сына Приама, похитившего спартанку Елену. И тут стала развиваться цепь мистических связей, повлекших падение Трои. После смерти Александра сыновья Приама, Гелен и Деифоб, заспорили из-за права жениться на Елене. Предпочтение отдано было Деифобу, поэтому Гелен покинул Трою и поселился на горе Иде. Но после того, как стало известно, что Гелен владеет тайными знаниями о том, что охраняет Трою, Одиссей подстерег его из засады, захватил в плен и привел в свой лагерь, где его заставили рассказать, как можно взять Илион. Обиженный на троянцев, Гелен сказал: если осаждающим будут доставлены кости (мощи) героя Пелопса, если в сражениях будет участвовать Неоптолем-Пирр, сын Ахиллеса, если – и это главное – будет выкраден из города упавший с неба Палладий, при нахождении которого в городе взять Трою невозможно.

Появление Палладия в Трое (Илионе) сопровождали чисто метафизические обстоятельства, которым мы верим, но не потому, что они правдоподобны, а потому что так было. Ил выиграл во Фригии состязания, установленные царем, и получил в награду пятьдесят юношей и пятьдесят девушек и пеструю корову. От царя он получил указание, чтобы там, где эта корова приляжет, он основал город. Корова прилегла отдохнуть во Фригии около холма, который называется Ата. Ил основал здесь город и, назвав его Илионом, взмолился Зевсу, чтобы тот явил ему некое знамение. На следующий день он увидел лежащий перед палаткой Палладий, который упал с неба. Этот Палладий величиной с три локтя (примерно 1 м 40 см), представлял собой деревянную фигуру, стоящую на сомкнутых ногах. В правой руке фигура держала копье, а в левой – прялку и веретено. Статую изготовила Афина в память о своей подруге Палладе, дочери Тритона, которую она поразила во время воинских упражнений. Афина чрезвычайно огорчилась этим и изготовила статую, похожую на Палладу, и надела этой статуе на грудь ту самую Эгиду, которую Зевс сбросил с неба во время состязаний Паллады и Афины. А когда Паллада засмотрелась на Эгиду, то пала жертвой удара, нанесенного ей Афиной. Эту статую Афина поставила рядом со статуей Зевса и оказывала ей почитание. Позднее Зевс низверг Палладий вместе с Ате, богиней безумия, на землю. Ил воздвиг для Палладия храм и стал его почитать. В «Илиаде», в переводе Н. Гнедича, Ате представлена под именем Обиды:

Как нечто сущее, очень ярко, со всей мощью мифологического драматизма, предстает Обида в «Слове о полку Игореве»: она поощряет сильную волю Игоря и его дружины пойти на «поганых», которые приходя со всех сторон с победами, причиняют обиду – бесчестие, боль, убытки и поношение Русской земле. В образе крылатой Девы, покровительницы русской конной знати, Обида плещет крыльями на море, пробуждая обильные времена лучших князей.

Однако можно с уверенностью сказать, что этот образ Обиды никак не связан с гомеровской Ате-Обидой, вредом, пагубой, несчастьем; но в основном – это помрачение ума, ослепление, заблуждение (Вейсман, 1991. Стлб. 215, 216).

Богиню безумия Ате-Обиду Гомер характеризует следующим образом:

засаде, выплыли в море к Тенедосу, где стали на якорь. Обрадованные троянцы затащили коня в город, поставили его у дворца Приама и стали совещаться о том, что надлежит с ним сделать. Дочь Приама, пророчица Кассандра, сказала, что внутри коня сидят вооруженные воины, ее поддержал прорицатель Лаокоонт[8], но большинство троянцев решило посвятить его богам, и, принеся жертву, они стали пировать. Было им и знамение: с ближайших островов две змеи переплыли море и поглотили сыновей Лаокоонта. Ничего не помогло, потому что после похищения Паллады, богини мудрости, троянцам осталась ее тень – богиня безумия Ате, вместе с Палладой низвергнутая Зевсом на землю, божество умопомрачения и несчастья.

С кем не бывает – но с нами чаще, притом, до мирного развала страны вчера, мы попали в военный просак, тоже на нашей памяти. Тогда, продолжая линию отвержения русских святынь, Глава и соратники к лету 1941 года оказались лицом к лицу с безумием, не помогли ни сказы, ни показы: «Берегитесь, война!» Потом безумие было списано на «звероломное нападение». Но главные святыни оставалась на месте, поэтому, убедившись, что произошло, пусть и частичное, почитание их, святыни охранили Москву. А при нахождении их в городе взять Москву было невозможно.

НАШЕ ИЗМЕРЕНИЕ

Отсылка. Иван Грозный. Опричнина.

(Митрополит Иоанн, 1994. С. 154; Зимин, 1986. С. 7—11.)

Владимирская икона Богоматери привезена в Киев из Константинополя в XII в., за 400 лет до царствования Ивана Васильевича Грозного в Москве. Чудотворный образ Божией Матери написан, по преданию, евангелистом Лукой. Андрей Боголюбский перенес ее в Вышгород, потом в Боголюбово, оттуда она попала во Владимир. Ввиду ожидаемого нашествия Тамерлана в 1395 г. икона была перенесена в Москву. На месте ее встречи был заложен Сретенский монастырь. 23 июня установлен праздник в память избавления от нашествия Ахмата в 1472 г[9].

До создания опричнины и оставления Москвы царь Иван Васильевич выглядел так: Иоанн был «велик ростом, строен, имел высокие плечи, крепкие мышцы, высокую грудь, прекрасные волосы, длинный ус, нос римский, глаза небольшие; серые, но светлые, проницательные, исполненные огня, и лицо приятное…» Потом, когда эмоциональная природа теневых характеристик его личности стала более властно овладевать им, но не как личные свойства, а как случившееся с ним и Русским государством – не помогали ни его проницательность, ни воля, поскольку источник его эмоций он заключал в других лицах. Дошла его пронзительная жалоба на злонамеренность окружающих: «Тело изнемогло, болезнует дух, раны душевные и телесные умножились, и нет врача, который бы исцелил меня. Ждал я, кто бы поскорбел со мною, и не явилось никого; утешающих я не нашел– заплатили мне злом за добро, ненавистью – за любовь». Надвинулась «тайна несправедливости», царская тень, отбрасываемая светом, как вызов русскому сознанию. В 1565 г. Иван Грозный объявил о разделении государства на две части – Опричнину и Земщину, оставил Москву, Чудотворный образ Божией Матери, написанный евангелистом Лукой, Успенский собор с митрополичьей службой и обосновался в Александровской слободе, там он создал пародию на монастырь. Приняв решение покинуть святыни, Иван столкнулся лицом к лицу с древней богиней Ате-Обидой, божеством умопомрачения и несчастья. И современники создали другой его портрет. «Когда царь вышел к духовенству боярам и знатнейшим чиновникам объявить об Опричнине, многие не узнали его: он постарел, осунулся, казался утомленным, даже больным. Веселый прежде взгляд угас. Густая когда-то шевелюра и борода поредели».

(10) Опричнина действовала восемь лет (8), с 1565 по 1572 год. Исчислять это время правильнее было бы в единицах массы – на вес и объем: сколько песку насыпалось в песочных часах и сколько воды утекло в водяных часах – для наглядности, включая, конечно, эмоциональную природу наших оценок, – а не в абстрактных единицах пространства-времени.

Митрополит Филипп сначала в беседах с царем наедине обличал его за Опричнину, а потом дважды публично в 1568 г. – во время службы в Успенском соборе. Митрополит убеждал Ивана Грозного, что он отбрасывает большую тень. Убеждения святителя остались без результата.

Царь Иван Васильевич накопил большой опыт в деле казней и репрессий в Земщине. Поэтому, когда он разгромил Новгород, то город запустел. В 1571 г. Девлет-Гирей сжег посады и Москву. Кремль не осаждал. Чудотворная Владимирская икона Богоматери и Успенский собор остались невредимыми. Но обнаружился провал в Балтийской политике царя.

В 1572 г. Грозный вернулся в Москву, отрубил голову кромешной Опричнине, а кровь, вытекшую из ее жил из левой части, использовал во вред злонамеренным, ту же кровь, которая вытекла из правой части – для спасения людей и государства. Князь Воротынский одержал блестящую победу над Девлет-Гиреем. Проявились успехи во внешней политике на Востоке, и окрепла Ливонская политика. Этой же кровью была воскрешена Сибирь, которую царь в 1579–1584 гг. присоединил к Москве. Скончался Иоанн в 1584 году.

По эзотерическому смыслу чисел, то что по ту сторону всего перечисленного, обозначается числом восемь (8). По эту сторону даже «в самой четкой системе всегда возникают погрешности, которые принято считать незначительными, но именно эти незначительности и приводят, в конце концов, к непредсказуемым поворотам и глобальным ошибкам» (Сергеева, 2008. С. 20, 21). Поэтому так важно то, что по ту сторону перечисленного. «Восьмерка выступает как символ высочайшего соответствия полярных начал. Являясь числом Правосудия, восьмерка не отдает предпочтения ни одной из двух равных частей: четверка противополагается четверке, то есть форма– форме (в нашем случае, Опричнина – Земщине). Она заимствует свою форму от двух переплетенных змей на Кадуцее Гермеса. Восьмерка представляет собой символ перемены, изменения, поворота, новизны. Одновременно – баланс противоположных сил или равноценность власти духовной и природной. Графическим изображением восьмерки является восьмиконечная звезда, или так называемое «колесо Иезекииля» – вращающийся круг, разделенный на восемь частей. Восьмиконечную звезду в русской духовной традиции называли «звездой Богородицы» (Ключников, 1996. С. 73–75).

III

Геракл толком не знал, где находился сад Гесперид, в котором росли райские золотые яблоки. – Обычай иллирийских венетов и восточных славян выдавать замуж девиц на выданье. – Ориентиры на пути к Южному и Северному «руслу рая». – Геродотовы будины, гелоны, невры – праславяне. Геракл силой взял у бога солнца Гелиоса золотой кубок-чашу и переплыл в нем Океан. – Геракл стал «чашником», «каликою перехожим», на пути к «святым местам» – раю в Гиперборее

(1) Во искупление греха детоубийства, Геракл должен был совершить десять подвигов по указанию царя Микен Эврисфея. Он совершил их за восемь лет и один месяц (8). Восьмерка, являясь числом Правосудия, заключала в себе искупительный срок изгнания за убийство. Но Эврисфей отказался зачесть два из десяти подвигов и назначил два дополнительных: принести золотые яблоки от Гесперид и привести пса Кербера из преисподней, из Аида.

Где находились яблоки Гесперид, Геракл толком не знал. Но пошел правильным путем – через Иллирию к реке Эридан в Западном Причерноморье, откуда морем следовало попасть на Кавказ, а затем в северные широты современной России, где находилась Гиперборея под созвездием Большой Медведицы, «в месте, где полюс / Крайним вокруг обведен кратчайшим поясом неба» (Ovid. Met. Д 516–517). Потому что эти яблоки находились не в Ливии, Северо-западном Египте, как утверждали некоторые, а у Атланта, держащего небо там, где обитают гиперборейцы.

(2) Иллирия была к западу от Македонии между рекой Дунаем на севере и Эпиром на юге. А в Эпире, как мы говорили, жителями были кельто-славяне. Что до Иллирии, то там, по Геродоту (Her. I, 196), обитали иллирийские венеты, у которых был обычай, живо напоминающий известный славянский обычай выдавать невест замуж. Их венили – продавали женихам, которые уводили своих водимых, потом платили вено, плату за невесту (Фасмер. I. С. 291). В Повести временных лет: «…и брака у них не бываше, но умыкаху уводы девица» (Шахматов, 1916. С. 13). – «…и браков у них не бывало, но уводили на выданье девиц» (перевод уводы, с ударением на втором слоге, как у воды – ошибочен. – Л. Г.).

(3) В Иллирии Геракл пришел к нимфам спросить, где он найдет сад с яблоками Гесперид. Те направили его к Нерею, который неоднократно менял свой облик во время схватки с Гераклом. Но Геракл связал его и не выпустил до тех пор, пока тот не указал ему путь к яблокам Гесперид. Но путь этот оказался кружной – все-таки, через Ливию.

(4) Ну, в Ливию, так в Ливию! Все равно к этому эпизоду можно подобрать только такие слова: держать небо на своей шее Атлант мог там, где оно «приклоняется к земле» – в райском месте. И чтобы найти это райское место, душа должна быть готова «обойти все концы земли». Но также иметь «телесное здоровье, без которого путь за пределы существования значительно осложнился бы». «В Геннадиевской библии 1499 года созвездия Плеяд-Власожельцев и Проходни-Ориона являются ориентирами на пути к раю: «Творяй Власожельця, и Проходну нарек ту рай южьна ложа» (Иов 9:9; Багдасаров, 2003. С. 34; 58) – «Сотворил Плеяд, и Ориона нарек там Рая Южным руслом» (перевод наш. – Л.Г.).

В Елизаветинской библии: «Творяй Плиады, и Еспера, и Арктура, и сокровища южная» (Иов 9:9). В Синодальной библии: «Сотворил Ас, Кесиль и Хима (созвездия, соответствующие нынешним названиям: Медведицы, Ориона и Плеяд) и тайники юга» (Иов 9:9). «Народные предания считали Девичьи Зори (Пояс Ориона), расположенные по линии Млечного Пути, дорогой в Царствие Небесное» (Багдасаров, 2003. С. 34). Большая и Малая Медведица – созвездия Северного полушария. В России видны круглый год. Плеяды – рассеянное звездное скопление в созвездии Тельца, зодиакального созвездия. В России видны осенью и зимой. Орион – экваториальное созвездие; в Орионе выделяют три близко расположенные звезды второй звездной величины – Пояс Ориона. В России виден осенью и зимой.

(5) Эти созвездия являются ориентирами на пути к «Южному руслу Рая». Но это ориентиры и к Северному «руслу Рая». Гораций, например, в своей «Оде 20. К Меценату» твердо решил, что его душа после смерти в образе лебедя полетит в Рай на север, в Гиперборею.

Далее Гораций предсказывает, что его сочинения узнает фракийское племя даков, язык которых, по новейшим данным, определен формулой – «дако-славянский» (Трубачев, 2003. С. 459), колхидяне – народы Западного Кавказа, наконец, «гелоны дальние», за ними идут иберы, жители Испании, после – «галлы, которых питает Рона» (река в Галлии). Галлами римляне называли кельтов, жителей современной Франции

Все имена племен соответствуют устойчивым римским названиям «варварских» народов в пределах и за пределами Империи. И только «гелоны дальние» выбиваются из этого ряда. Это имя не может читаться в смысле: скифы. Сопротивляется этому этническая обстановка в степях на север и северо-восток от Черного моря в I в. до н. э., при жизни Горация. В этих местах скифов как таковых уже не было, обитали сарматы. Остатки скифов жили в Крыму, их называли тавро-скифами. У сарматов не зафиксировано племени под именем «гелоны». При таких обстоятельствах нет запрета увидеть в «гелонах» Горация – раннее письменное упоминание о славянах.

(6) Как тут не вспомнить легенду, переданную Геродотом от эллинов Северного Причерноморья о происхождении скифов. Скифская Змеедева родила от Геракла Скифа, Агафирса и Гелона. От первого произошли царские скифы, от второго – агафирсы-фракийцы (Нидерле, 2000. С. 138), от третьего – гелоны, которых надежнее считать будинами-славянами, так как в сообщении Геродота содержатся такие сведения: «Гелоны издревле были эллинами, впрочем, эллины и будинов зовут гелонами, хотя и неправильно» (Her. IV). На самом деле, все тут правильно. Картина греко-гелоно-будинского мира, на основании убедительных выводов исследователей, была такая. У будинов существовал город-крепость Гелон по имени родоначальника гелонов, сына Геракла Гелона. В городе жили три этнические группы горожан: гелоны, будины и греки. Эти три родственные этнические группы по генетической общности религиозных представлений чтили эпонима города Гелона, и ему, как считают, несомненно, было воздвигнуто святилище. Рассматривая выводы специалистов, нетрудно заметить, что эллины среди будинов и гелонов вели себя не совсем обычно, если сравнить их частичное расселение среди других народов: их приезд в Гелон явился результатом единовременного приезда из нескольких городов Северного Причерноморья; другой примечательный факт – «гелонизация эллинов шла весьма интенсивно». Однако при этом коренные эллины не применяли к таким грекам уничижительные определения «полугрек» или «полуварвар». И еще более поразительный факт, если принять во внимание враждебное отношение скифов к эллинский культуре: в Гелоне праздновались Дионисии; полагают, что в них принимали участие не только греки, но и богомольцы из местного населения. Скифы, например, сурово осуждали ольвиополитов именно за культ Диониса. В этом проявилось одно из различий взглядов скифов и будино-гелонов. Тогда кто они были, эти будино-гелоны? Тут «следует вспомнить, – дает нам знать Т.В. Блаватская, – о матери Диониса – Семеле, богине земли, имя которой М.П. Нильссон убедительно сопоставил со славянским наименованием Земли». (Блаватская, 1986. С. 22–23). Далее. Будины благожелательно приняли и расселили на своей территории народ невров, когда у них произошло нечто, вынудившее их покинуть свою землю и поселиться среди будинов. Геродот говорит, что их собственная земля произвела множество змей, но еще больше напало их из пустыни внутри страны (Her. IV, 105). Возможно, это было вторжение иноземцев, которых называли поклонниками змей. Такой факт существовал по отношению, например, к далеким от невров абхазам. Армянский поэт XIII в. Фрик называет алан чтущими солнце, а абхазов – поклонниками змей: «Тот – джууд, иль иначе еврей, // Тот – агарянин, сын степей, // Другой – алан, что солнце чтит, // А тот – абхаз, поклонник змей» (Васильев, 1989. С. 138).

Сейчас самое время дать вывод, к которому пришел Б.Н. Граков в своем сочинении «Скифы»: был образован и существовал большой будино-гелоно-неврский союз (Граков, 1971. С. 163, сл.). В те мудрые, но опасные времена внимательно вслушивались и всматривались в признаки «свой – чужой». Поэтому немаловажное значение для образования союза трех племен имел тот факт, что невров «давно уже в науке рассматривают как одну из частей праславянского мира» (Рыбаков, 1979. С. 189). А куда отнести быстро огелонившихся эллинов и членов союза будинов и гелонов? Они должны занять свое «славянское» место рядом с неврами, а вместе с ними и граждане города-крепости Гелона – эллины, которые могли быть пелазго-славянами в самой Греции, говорившими, по Геродоту, «на варварском языке», но давно ставшие эллинами, и выселившиеся когда-то в Северное Причерноморье. Ведь говорит о чем-то тот факт, что в Гелоне эллины вели общую сакральную жизнь с будинами и гелонами. А будины, по словам Геродота, коренные жители страны, большое и многочисленное племя. Место их жительства было, следуя выводам Л. Нидерле и Б.Н. Гракова, где-то на Десне и в близлежащих к ней районах Подонья (Нидерле, 2000. С. 27; Граков, 1971. С. 14, карта).

(7) Геракл пересек Ливию и прибыл к морю, где силой взял у бога Гелиоса его золотой кубок, в котором он сам ездил со своими конями после заката через Океан в течение всей ночи по направлению к Востоку, где встает солнце. Кубок он заполучил таким образом: изнывая от жары под обжигающими лучами солнца, направил свой лук против бога Гелиоса, собираясь выстрелить. Но Гелиос приказал Гераклу не делать этого. Он испугался и не выстрелил. Взамен Гелиос дал ему золотой кубок, в котором Геракл переправился на противоположный материк и пришел на Кавказ. Теперь, посредством золотого кубка Гелиоса, связанного с богом солнца, странствующий Геракл стал «каликою перехожим» на пути к «святым местам», к раю в Гиперборее – «чашником», получившим знамение с неба, кубок Гелиоса.

(8) У нас нет желания настаивать на том, что русское «калика» производится от латинского слова caligae «сапог, преимущественно солдатский; военная служба, солдатчина» (Дворецкий, 1976. С. 146), как это делают некоторые. Такая этимология названия странствующего богатыря во смирении, в богоугодных делах, «калики перехожего» (Даль), оказывается ненужной. А если считать источником тюркское слово kalyk «народ, люди» (Фасмер, 1996. II. С. 167), то не иначе, как при условии сложившегося значения в языке, – если эти люди или народ не только странники, посетившие святые места, но и Богом отмеченные, «назнаменованные» люди. «Возлюбил весь Новгород, и игумены и попы, Богом назнаменованного Григория Калику» (Словарь, 1991. С. 194). Это является условием истинности суждения о каликах. Спрашивается, не является ли источником латинское слово calix, calicis «кубок, бокал, чаша» (Vlg.) «Да минует Меня чаша сия» (Дворецкий, 1976. С. 147).

К слову сказать, в XV в. чешские табориты шли в бой под знаменем с изображением «калики» – чаши. Хотя это была чаша причастия, потому что табориты-чашники – демократическая партия гуситов – боролись и за то, чтобы разрешено было желающим причащение «под обоими видами»: под католическим, признающем пресуществление хлеба в Евхарисии, и под «виклефитским», еретическим, толковавшем, что сущность хлеба остается в Евхаристии.

Слава Богу, наши калики в другом, более глубоком смысле, чашники. Подражая Христу, они приобщались к чаше Его земной судьбы. Сказано Христом: «Кто Мне служит, Мне да последует» (Инн., 12:26).

Начали, как сказано в былине, «дородные молодцы», богатыри-калики, «наряжатися ко святому граду Иерусалиму»:

Вариант в другой былине:

Иордан: в этой реке принял Крещение Иисус Христос, будучи безгрешным, «собственным примером освятил обряд, который, благодаря Его искупительным заслугам, впоследствии получил значение таинства и сделался не только знаком покаяния и очищения, но и действительным очищением людей от первородного греха», – обряд Крещения воссоздает человека.

«Кипарисное деревце»: кипарис символизирует печаль, скорбь и гроб. Калика, «высушась в кипарисном деревце», воскресает для богоугодных дел.

В былине «Сорок калик» Богом назнаменован атаман калик Косьян Михайлович. Когда во дворце княгини Апраксевны все калики сели за столы по своим местам, «от лица его молодецкого, / Как бы от солнучка от красного / Лучи стоят великие».

(9) У калик перехожих была освященная древнейшей традицией какая-то связь с «чашей жизни». Геракл в золотом кубке Гелиоса переплыл море. Наш Илья Муромец, «во славноем римыскоем царстве, / А во той ли деревне Карочарове» в тридцатилетием возрасте «не имел в ногах хожденьица, а во руках не имел владеньица». Но по совету и настоянию «трех старчиков», он в «чаре полной» или кубке «переплыл» от немощи в ногах и руках к богатырскому здоровью:

Это была «чаша жизни», представление о ней существовало еще в египетском символизме, и она соотносилась с сердцем как центром жизни. «Иероглиф, обозначающий сердце, имел форму сосуда» (Славгородская, 2005. С. 49).

Образ чаши богатыри-калики воспроизводят в былине «Сорок калик» дважды, «становясь во единый круг». Первый раз, когда под Киевом они увидели «великого князя Владимира… Ездит он за охотою, стреляет» перелетную дичь, гоняет лисиц и зайцев. А чтобы обратить на себя внимание князя, калики:

Второй раз:

(10) Геракл в золотом кубке бога Гелиоса переправился на противоположный материк. А когда он прибыл в Скифию, то в память, вероятно, об этом кубке, «на конце застежки его пояса висела золотая чаша». Этот пояс, вместе с одним из своих луков, он передал Змеедеве, у которой родились трое сыновей от него – Агафирс, Гелон и Скиф, и сказал: «Кто из них сможет вот так натянуть мой лук и опоясаться этим поясом, как я тебе указываю, того оставь жить здесь. Того же, кто не выполнит моих указаний, отошли на чужбину». «Двое сыновей– Агафирс и Гелон не могли справиться с задачей, и мать изгнала их из страны. Младшему же, Скифу, удалось выполнит задачу, и он остался в стране. От этого Скифа, сына Геракла, произошли все скифские цари. И в память о той золотой чаше еще и до сего дня скифы носят чаши на поясе» (Her. IV, 9, 10). И пили, и довольно пили скифы из своих чаш или кубков на поясе. Это чаша являлась в то же время инструментом жертвоприношения скифских жрецов. Издревле чаша имеет вид удлиненный, кверху расширяющийся. Греческое название чаши – потир, употребляется в Евхаристии по примеру Иисуса Христа и апостолов. В итоге «чаша жизни» связана с солнцем: (Бог) «в солнце положи селение свое»; «Господь Бог есть солнце и щит» (Пс. 18:5; 83:12), – и с сердцем Иисуса Христа.

(11) Теперь, чтобы избавиться от намека на Грааль и рыцарей, скажу, что «рыцарь» – это внешнее слово, имеющее автоматическую настройку на крестоносцев, или еще более внешнее, за пределами христианства – на Братство Грааля. В русской духовной культуре существовало не это дальнее поле рыцарей Круглого стола, а параллельное этому потоку, ближнее поле – Братство богатырей Китежа до его погружения, «община народных героев, как, например, киевская дружина при дворе князя Владимира, но, конечно, в более глубоком смысле» (Славгородская, 2005. С. 219. Ссылка на Мельникова-Печерского). В этом «более глубоком смысле» существовало Братство «калик перехожих», «странствующих, нищенствующих богатырей, делающих богоугодные дела» (Даль).

У последних, рассуждая по былине «Сорок калик», была связь с ветхозаветным сакральным предметом, серебряной чашей Иосифа, правителя Египта, второго человека в государстве после фараона. Чаша была связана с духовной и социальной властью: Иосиф пил из нее и гадал на ней (Быт. 44:5). В былине: «Чарочка серебряна, / Которой чарочкой князь на приезде пьет». Библейский эпизод, когда неузнанный своими братьями, продавшими его в рабство в Египет, Иосиф, с целью вернуть младшего брата Вениамина, велел подложить чашу в его мешок с зерном (когда тот с другими братьями во время голода пришел в Египет купить зерна), а посланный гонец обнаружил чашу в его мешке, был хорошо известен на Руси. В былине он воспроизведен в связи с взаимоотношениями княгини Апраксевны и «большего атамана» Касьяна Михайловича. Княгиня влюбилась в атамана и, надеясь вернуть его с пути в Иерусалим во дворец, велела подложить в его «суму рыта бархата» – пушистого, узорчатого – чашу князя. Посланный княгиней обнаружил чашу, и Касьян Михайлович потерпел напрасное наказание: товарищи «закопали атамана по плеча во сыру землю» и оставили одного «во чистом поле», я бы сказал, как в чаше. Через полгода на обратном пути из Иерусалима калики обнаружили атамана в «чаше» целого и невредимого. И Касьян Михайлович: «Выскакивал из сырой земли, / Как ясен сокол из тепла гнезда». – А княгиня понесла заслуженное наказание – «слегла… в великое во огноище». Потом Касьян исцелил ее: «А и дунул духом святым своим / На младу княгиню Апраксевну; / Не стало у ней того духу пропасти».

(12) В религиозной памяти Братства богатырей могла быть и «чаша жизни» Соломона – потир из драгоценных камней, который видел Константин Философ в Софии Царьградской, видел и кто-нибудь из членов Братства богатырей. В былине «Илья Муромец и Идолище в Царе-граде» в этом городе действует против Идолища и его «поганых татарев» сначала «калика перехожая» «сильное могуче-то Иванище», «клюша-то у него ведь сорок пуд», но против самого Идолища он не решился выступить. В дело вступил Илья, переодевшись в одежды Иванища «каликой перехожей». Он схватил за ноги Идолище и перебил им всех захватчиков Царьграда.

Предназначение этой чаши было такое же, как и чаши Иосифа. На первой грани было написано по-самаритянски: «Чаша моя, чаша моя, прорицаи, дондеже звезда. В пиво боуди, господи, пръвеньцоу, бдящоу нощию». – «Чаша моя, чаша моя, пророчь, пока звезды. Для питья будь, Господи, первенцу, бдящему ночью.» – На второй грани надпись по-еврейски: «На въкоушение Господне сътворена древа иного. Пии и оупиися веселиемъ, възъпии аллило-уа». – «На вкушение Господне сотворена древа иного – Креста. Пей и упейся весельем и возопи – аллилуя.» – На третьей грани по-гречески: «Се князь, и оузрить весь сънемъ славоу его, и Давыдъ царь посреде ихъ». – «Вот князь, и увидит все скопище славу Его, и Давыд царь посреди их – Сам Господь Царь посреди их плотью распялся.» После этого число написано 909. Константин Философ рассчитал и получил: после двадцатилетнего царства Соломона до Царства Христова – 909 лет. И это есть пророчество о Христе (Лавров, 1930. С. 26; C. XLVI).

I

Геракл в Гиперборее. – Сад Гесперид. – Сад в Едеме в книге Бытия. – Какие плоды росли на Разумном древе, Древе познания добра и зла, и какие на Древе жизни

(1) Когда Геракл пришел к гиперборейцам, где находился Атлант, то сам не пошел за яблоками, а взяв на свою голову небесный свод, послал за ними Атланта. Золотые яблоки находились в саду речных существ, четырех нимф Гесперид, по числу рек, омывающих рай. Эти яблоки охранял бессмертный дракон, выродок кровосмесительной связи демонов – Тифона, сына Тартара, и Ехидны, дочери Тартара. У него было сто голов: он способен был издавать самые разнообразные голоса. Вместе с ним охраняли яблоки речные девы Геспериды – Айгла, Эритея, Гестия, Аретуса.

Отсылка. Книга Бытия. (2:8—10; 18, 22, 23. Пер. митрополита Филарета).

(2) «И насадил Иегова Бог сад в Едеме на востоке; и поставил там человека, которого создал. И произрастил Иегова Бог из земли всякое дерево приятное видом и хорошее в пищу, и древо жизни посреди сада, и древо познания добра и зла. Из Едема выходит река, и орошает сад; потом разделяется на четыре потока… И взял Иегова Бог человека, и поставил его в саду Едемском, чтобы он возделывал его, и хранил его.

И заповедал Иегова Бог человеку, говоря: ешь плоды всякого дерева в сем саду; а плодов древа познания добра и зла не ешь; ибо в день, в который ты вкусишь их, смертию умрешь (отчужден от жизни Божией. – Филарет).

И сказал Иегова Бог: не хорошо быть человеку одному; сделаю ему помощника подобного ему… И создал Иегова Бог из ребра, взятого у человека жену, и привел ее к человеку. Тогда человек сказал:… она будет называться женою: ибо она взята из мужа» (Филарет, 1835. С. 62, 69, 73, 74).

(3) Таким образом, Адам и его помощник, подобный ему, Ева, оба вместе возделывали сад и хранили его. От кого? Филарет разумеет, что «от собственного невоздержания и предусмотренного Всеведущим искусителя» (змея. – Л. Г.) (Филарет, 1835. С. 69). По всему видно, что «хитрейшему из всех зверей в поле, которых Иегова Бог создал», змею с рыжей бородой и ходящему на ногах – таким он предстал на египетских фресках, «льву земляному», живущему в норе – так в вавилонской поэме о Гильгамеше «О все видавшем», а согласно китайской мифологии, драконы могли принимать человеческое обличье, «взор их был мудр и вместе с тем весел», то есть созданному до человека – «Си есть начало создания Господня» (Иов, 40:14–15), – змею бородатому и рыжему, с мудрым и веселым взором, находиться рядом с первыми людьми в Раю было самое оно! Только после того, как Иегова Бог проклял змея за то, что он сделал, он обезножил и стал «ходить на чреве своем» и есть прах во все дни жизни его.

(4) Встает вопрос: не охранял ли змей этот сад вместе с первыми людьми? Тогда опять – от кого? И в рассказе Геракла о саде Гесперид сказано, что «эти яблоки охранял бессмертный дракон… Вместе с ним охраняли яблоки девы Геспериды…» (Apoll. II, 5, 11). Но от кого? – Атлант пришел в сад, срезал три яблока и принес их Гераклу. В наличии у науки хороший, но мало что объясняющий ответ: «В архаических космогонических мифах Евразии и Америки змея осуществляет разъединение и соединение неба и земли… В Древнем Египте изображение змеи прикреплялось ко лбу фараона как знак его царствования на небе и на земле» (МИМ. I. С. 469). И все. Тем не менее, говорить о связи сюжетов сада Адама и Евы и сада Гесперид не приходится. Несмотря даже на совпадение «образа» змея в античном изобразительном искусстве и искусстве Нового времени в соответствующих изображениях. Например, на росписи апулийской[10] вазы IV в. до н. э. дракон-охранник в виде большой змеи, наподобие змея в сюжетах грехопадения, обвил дерево с плодами (МИМ. I. С. 299).

Дело в том, что Геракл действует в «историческом» времени, а сад Гесперид находится в «правремени», предшествующем «историческому» времени. «Правремя», или мифическое прошлое, остается «прошлым», «магическая эманация которого доходит до живых носителей мифа через ритуалы и сны» (Мелетинский Е.М. Время мифическое. МНМ. 1. С. 252).

Другое дело библейский Рай, события в котором представляются первопричиной последующих действительных исторических событий. Рай на севере – это центр мира, там произошел акт творения. «Там мир неподвижен, неподвержен времени» (Ю. Соловьев). Змей, держатель времени – созвездие Дракона – свивает свои кольца вокруг Полюса. Родство змея, держателя времени, с богом времени Айоном усматривается на рельефе из мрамора, находящегося в музее в Модене. Орфическое божество Фанес родилось из яйца. Змея, обвивающаяся вокруг его тела – это распространенный атрибут бога времени Айона. Фанес изображен в виде обнаженного юноши со змеистыми локонами и нависшими бровями, ступни ног – раздвоенные копыта. Фанес, на самом деле, в определенной степени отождествлялся с Айоном (Ван-дер-Варден, 1991. Илл. 26).

События происходят во времени. Этот змей убедил Еву совершить запрещенный в Раю поступок, и сказал, что «в день, в который вы вкусите плода разумного древа (Свирелин, 2003. С. 159), отверзнутся очи ваши, и вы будете, как боги, знающие добро и зло». Жене показалось (внимание! Еве только показалось), что это дерево хорошо в пищу, и что оно приятно для глаз, и вожделенно для того, что дает знание; и она взяла плод его, и ела; также дала и мужу своему, и он ел. Тогда у них обоих отверзлись очи, и они увидели («разумеша» – узнали), что наги…» (Филарет, 1835. С. 94).

Историческое время вышло из змея или пришло через змея. И он был проклят Богом. Адам и Ева дали ход историческому времени и были изгнаны Богом из Рая во «тьму века сего», под «начала» и «власти» «мироправителей тьмы века сего», туда, где «козни дьявольские», козни «тех, которые принадлежат середине», «находящейся между высотой вооруженной полноты исполнений Бога и этим миром». «Середина» является обиталищем «начал», «властей» и прочих демонических сил (Хосроев, 1997. С. 315; 327, примечание № 637; 328, примечание № 638; 316; 330, примечание № 650), против которых апостол Павел призывает вести борьбу. «Облекитесь во всеоружие Божие, чтобы вам можно было стать против козней диавольских; потому что наша брань не против крови и плоти, но против начал, против властей, против мироправителей тьмы века сего, против духов злобы поднебесных» (Ефес. 6: 11–12). Оказалось, что ответ на вопрос: «От кого хранили сад Адам и Ева?» – принадлежит в общем и целом митрополиту Московскому Филарету: «От собственного невоздержания и предусмотренного Всеведущим искусителя» (змея. – Л. Г.).

«Был ли у Бога выбор, когда он творил Вселенную?» (А. Эйнштейн). Теперь снова знают, что был. Большая часть Вселенной совершенно не пригодна для жизни. Творение нашей Вселенной закончилось привилегированным положением человека, было допущено появление мыслящих наблюдателей– так выговаривается антропный принцип современных физиков, волей-неволей попадающих в «объятия Бога». Антропный принцип стреляет до сего дня, и пока счет в его пользу. Не удается уклониться от расстрела даже ярым противникам антропного принципа.

(5) Разумное древо давало плоды с какими-то реальными свойствами, от которых Адам и Ева вскоре пришли в разум, у них «отверзлись очи», и они узнали, что они обнаженные мужчина и женщина, и совершили логичные в этих обстоятельствах действия: «Сшили смоковные листья, и сделали себе опоясания». При этом они «услышали глас Иеговы Бога, ходящего в саду во время прохлады дня», и скрылись от лица Его «между деревьями сада». Спрашивается, в каком же состоянии они были до того, как прийти в разум? Видно по всему, что они находились в настроении, когда их любовь наиболее восхищалась в духе Богом и друг другом, и поддерживали это настроение плодами Древа жизни.

(6) Древо жизни давало плоды с идеальными свойствами вечного жизнеобеспечения. Поэтому после грехопадения сказал Иегова Бог: «Теперь, чтобы не простер Адам руки своей, и не взял плода с древа жизни и не вкусил его, и не стал жить во век. И выслал его Иегова Бог из сада Едемского возделывать землю, из которой он взят». – Можно думать, что из этого плода получался нектар, напиток греческих богов, помимо законного Бога этих богов, дарующий им бессмертие и вечную юность.

Наше мнение, что именно виноград связан с символикой Древа жизни, виноград– это древо «жизненной силы и жизнерадостности», «символ солнечного духа – вдохновителя божественного энтузиазма». «Изображение лозы и ее ветвей указывает на Христа и Церковь: «Аз есмь лоза, вы же рождие». Виноград – «символ рая, земли, обетованной тем, кто причащается Телу и Крови Христовой» (Шейнина, 2002. С. 139).

«Древо животное, мысленный истинный виноград, на Кресте висит, всем источая нетление» (Воскресный Октоих).

«Таин еси, Богородице, рай, невозделанно возрастивший Христа, имже Крестное живоносное на земли насадися древо. Тем ныне возносиму, поклоняющеся ему, Тя величаем» (Канон Креста. Песнь 9. Ирмос).

Надпись на одной из граней Соломоновой чаши: «На вкушение Господне сотворена древа иного (райского Древа жизни – Креста, на котором был распят Христос). Пии и упиися веселием, и возопии аллилуя» (Лавров, 1930. С. 26).

(7) А что представляли собой на вид плоды Разумного древа? Моисей в Книге бытия не называет плоды ни Древа жизни, ни Древа познания добра и зла, сказано только – плоды. Геракл в рассказе о саде Гесперид в Гиперборее плоды дерева называет золотыми яблоками. В русских преданиях – это золотые райские или молодильные яблоки.

Наше мнение, что это плоды цвета желтого золота – плоды лимонного дерева. «Citrus medica, лимон лекарственный, врачебный, целебный, исцеляющий. Цвет, светло, но ярко-желтый. Лимонить, слимонить, таскать тайком, брать воровски, красть. Лимониться, ломаться, важничать» (Даль. II. С. 252). Здесь что ни слово, то не в бровь, а в глаз. Каждого из них достаточно, чтобы «отверзлись очи» и мы «пришли в разум» и узнали, что плоды с Древа познания добра и зла или Разумного древа – это лимоны. В народной медицине лимоны применяются в качестве отрезвляющего средства для исцеления от похмелья. После употребления лимона или лимонного сока человек начинает узнавать все в реальном виде. В той же медицине лимоны применяются как молодильное средство: напиток из 24 лимонов и 0,4 кг чеснока считается эликсиром молодости. С этой же целью делаются маски из лимона и сметаны. А чего стоят слова слимонить или лимониться! Ведь на самом деле, плоды с Разумного древа первые люди украли, слимонили в нарушение завета Господа Бога: не ешьте с этого дерева, смертью умрете! – Подразумевалась духовная смерть. А когда слушали и приняли слова змея, разве не важничали, не лимонились, что будут знать добро и зло наравне с Богом?

При всем этом современные авторы отстаивают права граната на звание плода с Древа познания добра и зла, обосновывая свое мнение символическим значением граната, фигурировавшего у народов Европы под названием «яблоко». Гранат– «символ Ковчега Потопа, содержал в себе семена новой человеческой расы. Божественный символ, именуемый «запретным секретом». Символ совершенства и эмблема Божественного дара. Плод, которым в раю была соблазнена Ева. Плод граната – древневосточная эмблема бога Солнца и эмблема жизни. В европейской геральдике гранат всегда изображался золотым» (Шейнина, 2002. С. 140, 151). Но у плодов граната неизвестны такие исцеляющие свойства, которые дают человеку возможность видеть все как есть. И никто не говорит вместо «украсть» сгранатить, говорят слимонить. И еще сказано: символическое значение цветов лимона– это благоразумие и осторожность (Шейнина, 2002. С. 159). Это как раз то, к чему и призывал Господь Бог первых людей по отношению к Разумному древу.

Опять же: символическое значение цветов граната – глупость (Шейнина, 2002. С. 159). Но ежели вещи звать своими именем, – то это не вся правда о гранате; наоборот, у древних греков гранатовое яблоко служило символом брачных отношений (Apoll. I, 5, 3; Борухович, 1993.

Конец ознакомительного фрагмента.